Текст книги "Верь только мне (СИ)"

Автор книги: Тори Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Наконец она глубоко вздыхает и слегка отстраняется, чтобы смотреть мне в глаза.

–Готова к разговору? – мягко улыбаюсь ей, не давлю и не требую.

–Разве с тобой можно быть к чему-то готовой? – подергивает носом.

–Мы будем учиться, – смотрю в ее огромные глаза, в которых множатся огоньки развешанных по всей территории лампочек. —Многому.

Кивает.

–Во-первых, доверию, – убираю выбившуюся со лба пряль, получше натягивая шапку, чтобы ей не дуло. —Объяснишь мне теперь, какого хрена это все было? Почему ты послушала тетю?

Спрашиваю, а сам во всю таращусь на полуобнаженную Виолетту в черном лифе и трусиках. И, конечно, в салатовой шапке.

–Я была уверена, что делаю лучше для тебя, – несмело шепчет мне в ответ. —Боялась, что, если ты останешься здесь, то отец со света тебя сживет своим «воспитанием». Меня пугала мысль, что ты проведешь жизнь, о которой будешь жалеть. Мне кажется, если сильно любишь, то желаешь человеку лучшего. С тобой или без тебя.

–А ты любишь? – наклоняю голову набок.

–Конечно, я люблю тебя, Фишер! Очень люблю! – берет меня ладошками за лицо, и это оказывается даже интимнее нашего плотного касания под водой. —Я голову потеряла еще с первым звонком на пары, когда ты вальяжно в аудиторию заплыл, а потом меня в подсобке зажимал.

–И ты решила меня всего этого лишить?

–Сейчас, когда ты рядом, я понимаю, как это было тупо. Но ведь ты к переезду всю жизнь стремился, как я могла проигнорировать этот факт? Я хотела для тебя счастья, Вилли, правда.

–Глупая, я только рядом с тобой начал понимать, что это гербанное счастье в жизни вообще существует, – прижимаюсь лбом.

–Я не заслуживаю тебя….

–Это я не заслужил такой девушки, как ты. Принимающей, понимающей, видящей во мне лучшее даже тогда, когда я скатился на самое дно. Которая жертвует собой ради меня, – чмокаю ее в лоб. —Той, которой всегда было плевать на мое мнимое положение, на мое имя.

–Но…, —Виолетта набирает воздуха возразить, но я не хочу поощрять ее самобичевание. Хватит.

–Ты всегда меня поддерживала. Нерадивому крышу над головой искала, советы давала. Вселяла веру в себя. С тобой я поверил, что я не совсем уж конченный, и что в этом миря я кому-то по-настоящему нужен.

–Очень нужен! – сгребает меня в объятия, покрывая поцелуями щеки.—Ты сможешь простить меня за те гадости, что я наговорила тебе, пока была не в себе? – спрашивает с дрожью в голосе. —Хотя это не оправдание, – добавляет поспешно, опуская голову.

–Эййй, – приподнимаю ее подбородок пальцами, —Ты не виновата, что я притащил в твою жизнь сумасшедшего Лисицына, который настраивал тебя против, – на этих словах Виолетту передергивает. —Не виновата в том, что коллектив травил тебя из-за того, что ты меня прикрывала.

Олененыш слушает меня, раскрыв свои персиковые губы и медленно моргая.

–Ты так же не виновата, в том, что мое присутствие обрушило на тебя угрожающего отца и гиперопекающую тетю. Ты паниковала и делала хуйню.

–Откровенную.

–Прости, что у меня не хватило выдержки разобраться во всем, Виолетик, – говорю примирительно.

–Это я должна была рассказать тебе о разговоре с тетей, но тогда бы точно остался, и твой отец…. Я слишком боялась этого, я должна была верить тебе.

–Когда всем раздавали доверие, ты стояла в очереди за задницей, – сильно щипаю ее за попу.

–Вил! – плещет в меня водой.

–Кстати, насчет этого! Куда ты дела мой аппетитный зад? – смотрю возмущенно. —Ты ничего не жрала все это время?

–Жрала. Себя.

Смотрит на меня так откровенно. Вглядываюсь в ее глаза и вижу, какое ранимое существо скрывается за той когда-то деловой училкой.

–Это я заметил. Завтра садимся на высококалорийную диету из сгоревших сырников, – улыбаюсь ей и мягко обнимаю.

–Как нам быть дальше, Вилли? – говорит мне в шею, ее голос практически сливается с бушующими вокруг пузырьками, —Я не понимаю, что мне сделать, чтобы ты почувствовал, как дорог мне, и как я люблю тебя. Что мне сделать, Вилли? – Снова паникует.

–Олененыш! Я же люблю тебя не за определенные действия, а за то, какая ты. Моего словарного запаса на обоих языках не хватит, чтобы передать, как много ты для меня значишь, – глажу ее по голове и плечам. —Я верю тебе, верю! Мне не нужно ничего доказывать. Хотяяя, пара идей, как ты можешь исправить положение, все же имеется, – грязно поигрываю бровями, пытаясь сбить градус серьезности разговора.

Смущается на секунду, но потом снова хмурится.

Терпеливо жду, когда она озвучит мне весь рой тревожных мыслей.

Глава 59.1 Вильгельм

—Я очень хочу забыть это все, Вилли, но боюсь, что всегда буду молчаливым укором для тебя. Вряд ли я сама смогу простить себя за, что бросила тебя в трудную минуту.

–Виолетик, ну харэ, ладно? Мы оба не сахар! Давай оставим все это недоразумение позади. Ну, вот скажи мне, сколько времени у нас было на выстраивание отношений? С сентября по середину ноября? В сентябре я тебя мочил, а в ноябре мы взорвались. Ну, охуеть! – самого накрывает от осознания. —Еле-еле три месяца, где нам постоянно кто-то мешал. Люди годами над отношениями работают, и то хрень получается, а у нас ведь и шанса не было, – говорю это, и вспоминаю о родителях. —Что там говорят: пусть все старое останется в старом году?

Малышка слушает и еле заметно кивает, вроде бы мне удалось пробиться через стену ее раскаяний. Они мне не нужны, мне нужна счастливая женщина рядом. Чувствую это так ясно и четко.

–Что значит этот мизерный эпизод, когда у нас вся жизнь впереди? М? – хочу, чтобы ответила она.

–Ни-че-го, – улавливаю намек на твердость в ее голосе. —Разве что то, что за черной полосой должна быть белая?

–За тьмой всегда следует свет, – прижимаю Виолетту.

–Ты когда такой мудрый стал? – тыкает меня пальцем в бок.

–У меня было достаточно времени подумать. А еще мне столько всего предстоит тебе рассказать, Олененок, ты не представляешь! Но не сейчас, сейчас только мы!

–Только мы, – повторяет тихонько.

–Одного только тебе не прощу, пока не ты хорошенько не постараешься, – не могу отказать себе в удовольствии помучить ее. —У меня почти два месяца секса не было. Кроме ебли с немецкими документами, конечно.

Виолетта прыскает со смеху, а затем шумно и с надрывом выдыхает. Давящая, мучившая ее ноша с треском проваливается в бездну. Ее плечи становятся мягкими и податливыми, а лицо принимает чуть менее страдальческий вид.

–Легче? – чмокаю ее в лоб.

–Сильно легче.

–Ниче, мелочь, пару недель в оздоровительном санатории «Фишер», и вернем тебя к жизни. Чудо, блин, тебя вообще нельзя оставлять одну! – встаю на ноги, увлекая за собой Олененка. —Предлагаю начать оздоровительные процедуры прямо сейчас!

Огонек вспыхивает в глазах Олененка, и она резво прыгает на носочках по заснеженным доскам вслед за мной в домик, пока не подозревая, что ничего кроме сна ей не грозит.

В нашем шале пахнет уютом, а от камина пышет жаром.

Разворачиваю ее за плечи и прижимаю прямо к шкафу:

–А сейчас, – приближаюсь к ее губам.

–Дааа? – тянется поцелуем.

–Я сниму с тебя всё мокрое, – завожу пальцы по бокам полосочек ее трусиков и оттягиваю их. Напитавшееся водой белье шмякается об пол. —А затем…, – завожу свои руки ей за спину и растегиваю бюстгальтер.

–Чтооо? – улыбается мне в губы.

Откидываю тряпку в сторону, и нервно сглатываю, потому что моему взгляду открывается роскошная Виолеткина грудь. Сочная, со вставшими сосками. Мое воздержание дает о себе знать мгновенно подпрыгнувшим хозяйством. Блять, соберись, у нас другой план.

–А потом мы поднимемся наверх, иии… ляжем спать! Вперед! – отрываю Виолетку и шлепком направляю вверх к винтовой лестнице.

Сверху нас ждет открытый полуэтаж, который огражден от основного пространства лишь резными перилами. Отсюда просматривается первый уровень домика, блики камина, а еще через стеклянную стену видно снежный двор, где мы только что плескались.

–Никаких спать, Фишер! – голожопая Виолетта толкает меня за плечи на кровать и кидает в меня зеленой шапкой, разбрасывая волнистые волосы по плечам. Она садится на меня верхом, упираясь руками в грудь.

Опрокидываю ее на спину, нашариваю одеяло, и под возмущенное пыхтение Олененка заворачиваю ее в ткань.

Оттаскиваю мумию за ноги, укладывая на кровать, плюхаюсь рядом и обнимаю сверток.

–Спи!

–Вил! У меня паническая атака сейчас будет, размотай меня срочно! – злится олень.

–Если обещаешь не приставать, – делаю ей пуньк по носу.

–Почемууу?

–Такие правила в моем санатории. Уже начало четвертого утра, тебе нужно спать и набираться сил. Сиськи сдулись, жопа сдулась. Сначала здоровый сон, еда, свежий воздух, потом секс.

Я же прав? Конечно я прав!

Предатель между ног конкретно отклоняется от плана, упираясь в Виолетту. Организм яро сопротивляется такому положению дел, но ведь я управляю своим членом, а не он мной.

Выдержу ли я ночь рядом с голой Виолеттой? Пффф, ессесно!

–Ладно-ладно! Разматывай уже, – кряхтит. —Не прикасайся ко мне тогда своими гениталиями, Фишер! Дразнишь только зря!

Помогаю выбраться, затем подкладываю ей под голову подушку и накрываю одеялом, целую в нос и крепко обнимаю сверху.

–Спокойной ночи, – выдаю серьезно, чтобы не порывалась.

–Ты не шутишь сейчас?

–Абсолютно. Настроение такое, знаешь, романтическое. Не хочется все опошлять. Наберешься сил, потом поговорим.

–Опошлять не хочешь, значит? Ясно. Я, впрочем, не устала, но ладно,– с издевкой соглашается Виолетта. —Значит, и тебе спокойной ночи, романтик….

Пока мне, конечно, очень неспокойно, особенно внизу. Подожду минут десять, стояк упадет, и мы уснем. Восстанавливаю дыхание, чтобы поймать дзен впиваюсь взглядом в покачивающиеся на улице сосны.

Теплая Виолетта источает тонкий карамельный аромат, сладкий и вязкий, еле держусь, чтобы не впиться ей в шею. Блин! Нет, так точно не упадет.

Целую ее в висок и отползаю к своему краю, отвернувшись к стене. Я ведь прав, что хочу бережно к ней отнестись и….

–Мммм, – раздается за спиной, —Ннддааа.

Улыбаюсь, осознавая, что она удумала.

–Дааа, еще, – еле слышно постанывает.

Сохраняя остатки самообладания, оборачиваюсь и наблюдаю такую картину: она скинула одеяло и мягко ласкает себя там, запрокинув голову.

Тело в момент заливает жаром, рот наполняется слюной и в каком-то невменяемом состоянии рычу:

–Виолетта!

–Ты сказал тебя не трогать, я и не трогаю, можешь спать, – дерзит зараза. Узнаю ее такую.

–Да фаааак, – плюю на свою тупую идею и в один рывок оказываюсь над Виолеттой. —Подыхаю, как хочу тебя.

Глава 60. Виолетта

Вил припадает ко мне поцелуем, нежным и властным одновременно.

–У тебя правда никого не было, пока мы не общались? – щурюсь, отстраняясь.

–Хм, на меня пару раз покушались, – издевается.

–Покушались, значит? – чувствую укол ревности и хмурюсь, все еще лежа под ним.

–Пытались, но я им не дался. Остаюсь верным своему вкусу – обожаю сочную оленятину, – заводит руки под мои ягодицы и ласково сжимает их, тем временем прокладывая дорожку поцелуев от шеи, вниз через ложбинку груди к чувствительному животу.

Сладкое напряжение следует за его губами по моему телу, инстинктивно хочется выгибаться под его ласками.

Не могу оторвать от него взгляда: такое красивое лицо, ровный нос, сильная челюсть, густые брови и ресницы, которые сейчас закрыты и едва подрагивают в мягком свете. Что-то низковато он спускается.

Он же не собирается? Это же не то, о чем я думаю? Фак, он все-таки собирается…. Щеки моментально вспыхивают, а в груди разливается томление.

Сильными руками Вил гладит мои бедра, перемещаясь к их внутренней стороне, раскрывая меня навстречу.

Мягко прижимается щекой ко внутренней поверхности бедра, давая привыкнуть к ощущениям, покрывает поцелуями и уверенными касаниями нежную кожу.

–Фишеееер, – пытаюсь остановить его приближение, но он слишком уверен и настойчив для моего вялого сопротивления.

Горячие губы деликатно касаются моей чувствительной кожи промежности, и я слегка вздрагиваю. Ни одно действие не ускользает от Вила, и по горячему выдоху я чувствую, как он ухмыляется.

–Ты там кому улыбаешься? – не могу не съязвить.

Он не отвечает, вместо этого жадно припадая ко мне поцелуем там. Он вмиг добирается до самых чувствительных мест, раздвигая меня горячим языком.

–Ммм, – вырывается из меня непроизвольно.

Он не спешит, позволяя мне расслабиться. Широким и плоским языком он проходится вверх и вниз, наполняя меня влагой, а затем задерживается сверху, мягко лаская кончиком самую чувствительную точку.

Закусываю губу, пытаясь совладать с вихрем ощущений, которые миллионом перышек и иголок, ласкают и пронзают нервные окончания.

Вил разводит мои ноги еще шире. Мое дыхание становится глубоким и прерывистым, неосознанно поддаюсь заданному им темпу, слегка приподнимая и опуская бедра.

Приподнимаю кружащуюся голову, что посмотреть на него.

–Ты такая нежная, как растаявшая карамель.

Хныкаю в ответ, потому что его горячее присутствие сменилось прохладной пустотой.

Я получаю новую щедрую порцию поцелуев внизу живота, плавно перетекающих на мою трепещущую плоть. Вил, заботливо касаясь пальцами, разводит в сторону складочки, а затем накрывает мой клитор ртом.

Он стимулирует его неспешными круговыми движениями, распыляя огонь внутри меня все больше. Он то и дело мягко втягивает губами мою плоть, заставляя трепетать. Вплетая пальцы в его шевелюру, будто управляю процессом наслаждения. Не хочу даже думать, где он оттачивал свое мастерство, потому что это волшебно.

Как давно мне не было так хорошо, я не отпускала себя, не чувствала такой любви и принятия. Больше не сдерживаю стонов, полностью раскрываясь навстречу.

Принимая это как сигнал, Вил несколько раз обводит мою раскаленную окружность большим пальцем, увлажняя смазкой, которой вполне можно затопить наше шале. Продолжая деликатно всасывать налившийся бугорок, он бережно вводит в меня палец, исследуя плоть внутри.

Фишер действует раскованно и размеренно, в этом верь он. Пребывание рядом с ним и превращает меня в ту самую карамель: податливую и обволакивающую.

Чувствую, как он добавляет еще один палец, и начинает наращивать темп скользящими слегка пилящими движениями, задействуя сразу все чувствительные точки.

–Нннндаа, дааа!!! – скулю, окончательно сдаваясь.

Тем временем скользящие движения перерастают в более амплитудные, вибрирующие. Движения его языка становятся требовательными, и я уже не различаю, где заканчивается граница моего тела, и начинается его рот. Мне мучительно сладко под таким напором.

–Я… я не могу больше, не могу, – вырывается из меня сквозь рванные вздохи. —Хочу....

Мы ускоряемся. Фишер вытворяет невероятные вещи, заставляя меня гибнуть от ощущений и сразу же от них же воскресать.

–Еще немного, да….

Во мне становится все теснее, я так близко к пику, как бы ни пыталась оттянуть этот момент, чтобы продлить ощущения. Моя плоть звенит и трепещет, подчиняясь вибрациям его рук и языка.

Весь мой центр наслаждений начинает сводить сладким спазмом, будто ощущения выкрутили в одной точке на максимум. Мне кажется, что я на миг из физического тела превращаюсь в само возбуждение, в эфир, в саму вселенную.

Не контролируя собственное дыхание и не способная больше выдерживать то, как сладко он трахает меня языком, я взрываюсь. Спусковой механизм стартует, сбрасывая все системы.

Первая волна оргазма настигает меня, заставляя всю промежность сжиматься. Ощущения горячей лавой стреляют вверх и вниз, пронзая конечности болючим удовольствием. Вил не бросает меня, продолжая стимулировать и вызывая новый шквал конвульсий.

В какой-то момент, я ощущаю на глазах слезы, и мои мне плевать, как я сейчас выгляжу. С оргазмом из меня выходят бешеное напряжение и отчаянние, мучавшие так долго. Я трясусь и скулю, хватая его за волосы, молю отпустить меня, но он не успокоится, пока не заберет все, что принадлежит ему – мое удовольствием с ним.

–Ммм люблю тебя, как же я люблю тебя, как мне не хватало тебя, Фишер, – полувсхлипом-полушепотом повторяю ему, как только у меня получается говорить.

Убедившись, что мое тело стихает, он покидает его так же ласково, поднимаясь уже знакомой лесенкой поцелуев вверх. Фишер громко чмокает один мой сосок, затем второй.

Счастливое лицо нависает надо мной:

–Это взаимно, Виолетик.

–Люблю тебя, – повторяю уже в глаза.

–Я люблю тебя больше, Олень. Ты была великолепна. Мне показалось, или это твой первый….? —наклоняется и шепчет мне на ухо.

Заливаюсь краской. Вряд ли я смогу ему объяснить, как у меня за столько лет до сих пор не случалось орального секса. Наверное, не было нужного человека рядом.

Молчу, а Вил снова нависает надо мной, самодовольно закусывая губу. Гаденыш так откровенно радуется правильности своей догадки, что я сразу прихожу в себя и хочу ему треснуть. Но еще больше я хочу закрыть глаза и провалиться в сон, после аварийного запуска все системы ушли в режим сбережения, и я автоматически зеваю, закрывая лицо руками.

–И не вздумай делать такой сонный вид, – Фишер буквально кладет мне на живот свой лопающийся и оттого подрагивающий член. —Сегодня спать мы не планируем, я тебя предупреждал.

___

След. прода в среду 🖤

Глава 60.1 Вильгельм

Забираю размякшую от ласк Виолетту в душ. Мною движет жажда наверстать упущенные прикосновения, секс, вздохи, разговоры, совместное время.

Мы ведь даже никогда не валялись и просто не смотрели сериалы. Не ходили по супермаркету с тележкой, выбирая продукты на ужин.

Я не забирал ее усталую с работы, мы не успели помечтать об отпуске или придумать романтическую хрень, типа одинаковых татуировок.

Думаю об этом, пока заталкиваю Олененка в просторную душевую кабинку на первом этаже, и на меня накатывает злое возбуждение.

Вернуть наше время, добрать все, что причиталось мне изначально.

Горячие капли, которые щедрыми струями прямо потолка ровным полотном застилают наши тела, только подогревают мое нетерпение.

Не в состоянии больше ждать, я прижимаю Виолетту к запотевшему стеклу и с силой впиваюсь в ее рот, без церемоний располагая руки на груди, сжимаю и потираю ее соски. Кажется, даже слишком.

–Тише-тише, милый, – бормочет Виолетта, с желанием отвечая на мои поцелую. —Я здесь. Я больше никуда не денусь.

Она чувствует, как я распален, голоден и как хочу взять свое. Нетерпеливо хватаю руку Олененка и располагаю на своем агрегате, делая несколько движений ее ладонью по члену.

–Дрочи его.

Виолетта слушается, принимая мое настроение. Она с готовностью ласкает меня. Всасываюсь в ее нежную шею, ни на секунду не переставая стимулировать грудь.

Кабинка наполнилась густым паром, воздух становится вязким как в джунглях, а умоляющие стоны Виолетты все отчетливее.

Отнимаю у нее игрушку, которой она так умело забавлялась, и задираю ей одну ногу, все еще плотно прижимая к стене. Головкой касаюсь ее сочащейся плоти и распределяю смазку.

Вокруг темно за исключением теплых бликов света, в воздухе висит плотная водная вуаль, а я выжидающе смотрю в ее широко распахнутые глаза. Я сейчас не особенно нежен, но держу себя в руках.

–Сделай так, как хочется, – шепчет она сквозь воду.

Неспособный противостоять своей ярости вперемешку с возбуждением, сожалением, радостью, облегчением и зубодробительной страстью к ней, я направляю член внутрь нее и насаживаю до самых яиц.

У малышки подкашиваются коленки, она пытается удержать равновесие, хватая меня за плечи. Плевать.

Перехватываю ногу поудобнее, пригвождаю ее тело своей тяжестью и просто трахаю. Тяжело, грубовато, тесно.

Больше не целую, хочу видеть ее изнывающее лицо. Хочу присвоить. Заставить осознать. Сделать своей.

Вколачиваюсь, вытесняя всю дурь из ее башки. Напоминаю, кому она принадлежит и от чего отказывалась.

Быстрый темп сменяется мощными одиночными толчками, которые выбивают из Виолетты утробные стоны.

Уверен, что соитие наших силуэтов грязно и оттого охренительно смотрится сквозь матовое покрытие душевой перегородки.

–Поцелуй меня, – просит. —Пожалуйста….

Накрываю ее рот своим. Поцелуй выходит таким же надрывным, как и наш секс. Мы клацаем зубами и я просто завладеваю ее языком, заполняя собой все пространство и сверху и снизу.

Грубые ласки находят в ней отклик, она трепещет и постанывает, доверяя и отдаваясь полностью.

Поймав ее кайф, меня самого сносит. Промежность тяжелеет, по члену бегут разряды электричества.

–Развернись, – командую и заставляю ее прижаться грудью к стеклянной перегородке. Шлепком даю сигнал шире развести ноги и резко притягиваю ее бедра к себе, вынуждая прогнуться в пояснице. —Умница, Олененок.

Амплитудным движением вхожу сзади, разгоняя темп до ненормального. Рукой проникаю к ее клитору и круговыми движениями подхватываю ритм.

Она прижата к стене лицом и сиськами, и я уже не разбираю, то ли вода течет каплями по нашей коже, то ли ее возбуждение.

Трахаю до победного, пока она не начинается извиваться и сжиматься внутри. Летим к финишу.

Блокирую любую попытку соскочить с члена или убрать руку с чувствительного места. Сегодня по моим правилам.

Виолетта начинает протяжно стонать в такт сжимающемуся влагалищу, а я понимаю, что совсем не хочу из нее выходить.

Хочу, чтобы была моей. Залить. Пометить.

И только здравый смысл заставляет вынуть из нее прежде, чем я со стоном изливаюсь мучительным кайфом. Сгораю, сжигая всю предыдущую боль. Тяжелым спазмом меня покидают переживания и сомнения.

Забвение ослабевает, и я спохватываюсь о малышке. Она прежде видела от меня только нежности, а не звериную похоть.

Подхватываю трясущуюся Виолетту, которая удумала скатиться по стеклу и прижимаю к себе. Здесь практически не осталось воздуха, только дождь, запах секса и наше сбитое дыхание.

Приоткрываю дверцу, чтобы впустить кислород, и ладонью убираю прилипшие к мокрому лицу волосы.

–Мой тииииигр, – с издевкой тянет зараза, видя мое замешательство. —Рррр!

–Не беси меня, – кусаю ее за мочку уха.

–Это получается, ты раньше скромничал, скрывал от меня главное блюдо, подкармливая аперитивами?

–Виолетта!

–Слушай, ну, в этот раз я поставлю вашему сервису шесть звезд. Даже шесть с половиной, – щурится с улыбкой.

–Вы дурында, Виолетта Александровна! Но ваш отзыв очень важен для нас, – чмокаю ее в лоб.

Затем опрокидываю ее голову и целую улыбающиеся персиковые губы. Целую чувственно и глубоко, с благодарностью.

–Потрешь мне спинку? – она нежно обнимает меня.

Мы заканчиваем банные процедуры, делая друг другу идиотские шапочки из пены и прерываясь на поцелуи.

Когда выползаем из душа, на часах уже раннее утро несмотря на то, что за окном по зимнему темно. Укутавшись в мягкие белые халаты мы возвращаемся в спальню, и я даже не помню, как провалился в сон.

След. прода в пятницу

Глава 61. Виолетта

—О, а вот и наши коалы восстали! – приветствует нас Макс, когда мы пробираемся к ребятам.

Как Вилли и предполагал, проснулись мы только к вечеру, так что завтракать мы будем горячими блюдами и шампанским.

Ресторан здесь такой же невероятный, как и вся зона отдыха: альпийский стиль с использованием натурального дерева и камня.

С перекладин потолка спускаются замысловатые ветвления рогов люстры с множеством маленьких плафонов, которые вторят игре языков пламени из электрических каминов, вмонтированных в колонны.

Повсюду искусственные шкуры и резная мебель. Безумно уютно. Сколько же стоил весь этот отдых?

Мы усаживаемся за декорированный маленькой елочкой столик ближе к центру зала.

–Сейчас начнется программа, – похлопывает в ладоши Новик. —Выспались?

–Нет, надеюсь, вы тоже, – довольно отвечает Вил, а я щипаю его за руку.

Никак не привыкну к тому, что мои вчерашние студенты теперь мои… друзья? Мурашки от таких жизненных виражей.

Вил притягивает меня, мягко целуя в висок, а я осматриваюсь. В ресторан стягиваются гости: кто-то румяный после катания на плюшках, кто-то такой же сонный, как и мы, но все очень нарядные и красивые.

Особенно девушка-организатор вечеринки. Стройная, в стильном желтом комбинезоне офисного кроя, не по-зимнему загорелая, с прямым каре на черные волосы, очень шустрая и деловая.

У нее в руках что-то вроде рации, по которой она раздает указания артистам и декораторам. Даже воздух вокруг нее плавится, так она горит своим делом.

Красотка ловит мой восхищенный взгляд и подмигивает в ответ, одаривая меня своей энергетикой. Благо я тоже выгляжу прилично, в домике нашлось все необходимое, чтобы привести себя в порядок. Я выпрямила волосы и надела маленькое черное платье.

Залипаю на порхающую по залу девушку в желтом, вспоминая себя в начале семестра: как я бежала к студентам, выдумала им новые задачки, наряжалась в «красные штаны» в конце концов, создавая себе настроение.

А теперь однообразие, униформа лаборатории, а из людей только Мишка да пара других коллег на смене.

Кто-то наверняка находит такую деятельность психологически комфортной, но я впервые признаюсь себе, что на заводе мне очень тошно. Благо репетиторство не дает хандрить.

–Все хорошо? – Вил следует за моим размытым взглядом.

–Да так, ностальгия по работе накатила, – улыбаюсь с грустью.

–По консервам вздыхаешь? – подмигивает Макс. —Или все же подумаешь над возвращением в родные пенаты?

–А ты все еще надеешься на автомат по химии? – смеюсь с попыток Макса вернуть меня в ВУЗ.

–Не надеюсь, а прямо-таки рассчитываю!

–Я, кстати, тоже, – смелеет Аня, отпивая сок, который только что принес ей официант. —Знаете, как я переживала за твой уход из универа! И за ваши отношения! Прям как за свои собственные!

Из них с Максимилианом вышла задорная парочка несмолкающих весельчаков.

–Аня, тебе диплом автоматом выдать должны. Ты вообще герой, мне брат Кирилл рассказал, как ты на том балу на сцену выскочила, ускользнув от Лисицына, и видео врубила, – впервые решаюсь заговорить о том вечере вслух.

–Макс говорит, что я сумасшедшая. Да, любимый? – треплет его за щеку.

–Самая! – с готовностью поддакивает Макс. —Вил, а помнишь, как Юрик тебя даже в парике вычислил и схватил у самой сцены?

–Бля! Это было фиаско! Я еще смотрю, ты поднимаешься на сцену, а там павлин, я и кинулся следом….

Немного переживаю, что затронула эту тему, но оказывается, что ребята очень даже не против постебаться над произошедшим. Будто с каждым смешком тема перестает быть запретной, наоборот – боль рассеивается, переживания превращаются в пепел.

–Как же я рада, что декана выпнули! С Юриком одно раздолбайство было, слишком долго он кресло просиживал и глаза на действительность закрывал. Старый козел! – негодует Аня. —Извини, Фишер, он все-таки друг отца твоего.

Вил только безразлично машет головой, мол, пофигу.

–Таких друзей – врагов не надо, – не сдерживаюсь. —Надеюсь, что теперь кто-то достойный возьмет кафедру в руки.

–Да-да, туда Аллу Васильевну Громыч должны поставить, вот такая тетка, – Шелест поднимает палец вверх. —Принципиальная и строгая – жуть. Она у нас на первом курсе как-то заменяла пару, мы тряслись. Даже Фишер.

–Ага, как же, – усмехается Вил.

–Мог бы и подыграть, – цокает Макс. —Так что, Летта Санна, бросайте свое производство, ну их, эти жестянки.

–Вернуться после всего, что произошло? – поворачиваюсь на Вилли, ожидая его реакции.

Волнение во мне больше не бушует, но все же плещется, ведь я так и не осмелилась спросить: а что теперь? Вилли обмолвился, что оформил все немецкие документы. К чему мне готовиться?

–Мы обязательно обсудим это, Олененыш, – Вилли закидывает руку на спинку мягкого стула позади меня, приобнимая . —Веришь?

Улыбаюсь в ответ. Кажется, у нас намечается козырная фразочка на все случаи жизни.

Верю-верю, но тем не менее мне все еще страшно, что будет дальше.

Хочу было облокотиться на него, но Фишер обеспокоенно нащупывает в кармане брюк звонящий телефон.

–Кто звонит? – спрашиваю чисто автоматически.

Он не отвечает на мой вопрос, только хмурится.

–Прости, малыш, я на минутку, – Вилли внезапно отодвигает стул и, не отрываясь от телефона, покидает зал.

Макс пожимает плечами и переключает внимание на блюда, которые несут к нашему столу.

В этот момент на сцене ресторана появляются музыканты, и вечер открывается живым выступлением всеми любимого артиста.

Заведение наполняется ароматами жареного мяса и алкоголя, бармены у стойки колдуют над цветными коктейлями не покладая рук, между столиками появляются то танцовщицы в ярких юбках, то фокусники с картам.

Спустя пару выступлений Вил возвращается, выглядит он озадаченно, но не спешит посвящать меня в курс дела. Лишь коротко целует мое плечо и принимается за еду.

–Все в порядке? – не хочу быть навязчивой, но вроде бы договорились разговаривать.

–Все отлично, Виолетик. Как тебе еда? – переводит тему.

–Вил, – говорю через музыку одними губами и смотрю ему прямо в глаза.

–Знаю, малышка, просто не сейчас, ладно? – он берет мою ладонь, поглаживая ее большим пальцем. —Ребята рядом.

–Точно? – стараюсь скрыть волнение в голосе. В моей голове уже кишит сотня мыслей того, что могло произойти.

Глава 61.1 Виолетта

—Давай так, ты съешь всю свою порцию и два десерта, и мы сразу найдем укромное местечко поболтать, – торгуется со мной.

–Какая-то странная сделка, – хмыкаю.

–Только на первый взгляд, – невинно приподнимает брови. —Жуй давай! Нам нужен жирочек.

–Это ты так партнеров на сделки уламывал? – говорю, принимаясь за блюдо.

–Там я их кое-чем другим подкармливал, вернее, подпаивал, – смеется.

Со сцены тоже объявляют десерт программы, и на ней появляются разодетые в символ нового года парни-стриптизеры.

Накаченные ребята в одних джинсах, которые сидят ну слишком тесно на их филейной части, врываются горячим танцем, без прилюдий совершая откровенные движения и обливая себя шампанским, вызывая визг свободной части женской аудитории.

Один из танцоров хищными движениями обходит зал в поисках напарницы для танца. Вдруг он хватает за руку ту самую брюнетку-организатошу с рацией, и под аплодисменты ведет ее на сцену. Впрочем, девушка вообще не тушуется.

–Дорогие друзья! Отдельные аплодисменты главной фее нашего праздника – Катенькееее! – разрывается ведущий, раскачивая зал на апплодисменты.

Катя легко она подстраивает свой шаг в так музыки, и весело усаживается на колени танцора, пока остальные мальчики выкручивают вокруг них пошлые виражи.

Новик ерзает на стуле, приоткрыв рот, за что получает тык в бок от Максимилиана. Смешные такие.

Бегло смотрю на Фишера: тот жует салат и сидит как всегда вальяжно, уверенный в собственной неповторимости, его мало смущают чужие парни.

Когда мальчики срывают с себя джинсы на кнопках, оставаясь в кожаном подобии трусов, зал не на шутку заводится.

Одна только лысая голова в углу зала, который находится у сцены выглядит, мягко говоря, недовольной происходящим. Двухметровый амбал два на два метра, сложил татуированные ручищи на груди, и давится плохо скрываемой ревностью, глядя на заводную Катю в желтом комбезе.