Текст книги ""Бис" для суфлёра (СИ)"

Автор книги: theoremI

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 39 страниц)

Под его руководством Гермиона начала варить простые зелья, которые по контракту отправлялись в св. Мунго.

– Думаю, вдвоём с тобой мы сможем составить конкуренцию Принцам! – объявил Гектор вечером первого дня, рассматривая получившиеся зелья. – Конечно, после того, как я тебя обучу, – добавил он.

После этого они вместе отправились в библиотеку и Гермиона, на время забыв о фолианте с историей рода, взялась за первый учебник из стопки, которую собрал Гектор. В первую очередь ей нужно было выучить наизусть Священный список 28. Она зачитывала фамилии вслух, а Гектор время от времени комментировал.

– Гонты, – произнесла Гермиона, стараясь не морщиться.

– Можешь забыть, представителей не осталось, – отозвался Гектор.

– Гринграссы, Лестрейнджи – о них вы уже упоминали, Лонгботтом, Макмилан, Малфой – вы тоже упоминали, Нотт, Оливандер…

– Создатель волшебных палочек в магической Британии.

– Паркинсон, Прюэтт, Розье, Роули, – на этой фамилии Гектор поморщился, но не прокомментировал, – Селвин, Шеклболт…

– Хорошая семья. Кингсли, единственный наследник, работает в мракоборческом центре.

– Шафик, Слагхорн…

– Гораций Слагхорн – мой друг, он…

– Работает в Хогвартсе, помню, – улыбнулась Гермиона. – Треверс, Уизли и Яксли. Всё.

– Все эти семьи имеют свои места в Визенгамоте, – поучительно прокомментировал маг. – Мы тоже имеем, но в список Священных не входим. Но не переживай, мы не одни такие, – он усмехнулся. – Ещё семейства Поттер, Принц, Блишвик, Люпин, Патил, Крэбб, ну, и, конечно, Дамблдор – все они тоже имеют свои места. И это только те, что я вспомнил.

– А почему Дамблдор и остальные не входят в список Священных 28? – поинтересовалась Гермиона.

– Существует мнение, что это потому, что в остальные семьи были замечены в связах с маглорождёнными, либо открыто женились на них. Люпины, например, этого не скрывают. Хотя, я скажу так – я не верю, что Малфои целиком и полностью чистокровные: в их роду явно были вейлы, – маг усмехнулся. – А если серьёзно, то думаю, что они просто хорошо скрывали свои связи. Те семьи, которые до последнего верили в чистоту крови, уже давно выродились. Те же Гонты, по слухам, были совершенно сумасшедшими.

– О, – протянула Гермиона. – Вы не были знакомы ни с кем из них?

– Почему же, – протянул Гектор. – Я учился в Хогвартсе всего на курс старше Морфина Гонта. И, скажу честно, он действительно создавал впечатление сумасшедшего. Насколько я знаю, он умер в Азкабане пару лет назад.

– В Азкабане?

– Да, его туда отправили второй раз в 1943, скандал был жуткий! Все газеты трубили о том, что он вырезал семью маглов.

– Второй раз? – наигранно удивилась Грейнджер.

– Да, в первый раз он туда загремел после того, как напал на представителя этого же семейства.

Грейнджер хмыкнула.

– Чем же они ему так не угодили?

– Ходили слухи, что его сестра закрутила с маглом. А ведь они так гордились чистотой крови.

– Удивительно, – протянула Гермиона, хотя ничего удивительного не видела в этом факте.

– Точно! Самое поразительное то, что Морфин вырезал семью своего племянника. Тома Риддла. Видимо, не мог вынести такого родства, – невесело усмехнулся маг. – И это несмотря на то, что его сестра погибла ещё при родах, а мальчишку растили маглы.

– А сам Том Риддл что об этом говорил?

Гектор пожал плечами.

– Понятия не имею. Я видел его несколько раз на приёмах у Горация. Мальчишка по сумасшествию ушёл недалеко от своего дядьки, на мой взгляд.

– Он что тоже… В Азкабане? – осторожно поинтересовалась Гермиона.

– Нет, что ты. Мне кажется, он слишком умён для этого. Он был любимчиком учителей, а Гораций вообще души в нём не чаял. Но после того, как Риддл закончил школу, я больше о нём ничего не слышал. Гораций редко о нём вспоминал на приёмах, а потом я перестал их посещать. Так что… – мужчина пожал плечами.

– А почему он не является представителем рода, если все знают, что тот… – она щёлкнула пальцами. – Морфин, его дядя?

Гектор размял пальцами переносицу.

– Для этого ему нужно было бы пройти проверку перед магией. Возможно, он даже сделал это, но опять же, – я о нём ничего не слышал много лет.

Гермиона кивнула и уставилась в книгу, чтобы не развивать опасную тему.

========== Глава 5. Знания (2) ==========

Закончив с чтением на ночь, Гермиона отправилась в свою комнату. Она быстро заполнила дневник, приняла ванну и забралась в тёплую постель. Они так и не сходили в банк с Гектором, и она намеревалась напомнить ему об этом завтра.

Ей хотелось бы попасть в Лютный переулок, и было бы удачно, если бы Гектору нужны были какие-нибудь ингредиенты, которые можно достать только там.

Насколько знала Гермиона, именно в Лютном проводил время Грейбек. До полнолуния, естественно. Гермионе было необходимо его выследить. Ей претила мысль о том, что оборотня придётся убить, но именно Грейбек действительно заслуживал своей участи. Он уже к шестидесятым успел натворить много дел.

Ведьма повернулась на другой бок. То, что Гектор решил поддержать её идею на заседании в Визенгамоте, ей очень льстило. Это было одной из частей плана. Нужно было постараться уменьшить пропасть между чистокровными и маглорождёнными в ближайшее время, пока Дамблдор не добился полной автономности замка и не стал принимать все решения, касающиеся обучения, самостоятельно. Гермиона, как ни странно, чувствовала себя Дамблдором. Она манипулировала людьми и строила планы на годы вперёд. Но такова её миссия здесь. И найти союзника в лице Гектора было большой удачей.

Гермиона поражалась, насколько прав в своей оценке Гектор относительно… многого. Древние семьи вырождались, Дамблдор был не так хорош, каким хотел казаться, а Том Риддл был воистину сумасшедшим. Хотя нет. Он станет совсем сумасшедшим уже к середине семидесятых годов. До тех пор его «политика» будет более-менее адекватной, если не считать убийств ради создания крестражей, конечно.

Читая сегодня список Священных 28, Гермиона ещё раз поразилась, как Риддл стремился приблизить к себе представителей этих семей. Больше половины из этого списка уже сейчас являлись его последователями.

Он сеял правильные обещания, и они всходили на благодатной почве, благодаря Дамблдору, который вместо того, чтобы учитывать интересы всех волшебников, делал акцент только на маглорождённых. В его идеях тоже был смысл, но важную роль его порывов играло чувство вины перед маглами, из которых он когда-то хотел сделать рабов; но также он понимал и опасность вырождения. Видимо, Дамблдор знал, что древние семьи вымирают, но вместо того, чтобы донести свою мысль до окружающих, он предпочёл идти напролом, со словами «так надо». Что ж, это было не очень хорошей идеей, которая принесла серьёзный раскол в общество магов. Точнее, принесёт, если Гермионе не удастся ничего изменить.

Список планов на ближайшее время неумолимо рос. Нужно было разобраться с Фенриром, желательно сразу после луны, до которой, кстати, оставалось всего чуть меньше двух недель; достать три крестража; начать свою деятельность в Министерстве. И теперь, ко всему этому, ещё добавилось обучение у дяди. С последним было проще всего. По крайней мере до тех пор, пока это не мешало остальному.

И при всём этом, ей оставалось только надеяться, что она нигде не столкнётся случайно с Риддлом.

***

Следующим утром, за завтраком, Гермиона напомнила дяде о том, что им необходимо посетить банк, чтобы объединить ячейки. Поэтому сразу после завтрака они разошлись по своим комнатам, чтобы привести себя в порядок.

Гермиона надела новое платье-футляр белого цвета и накинула такого же цвета лёгкую летнюю мантию. Она воспользовалась найденным в семейной книге заклинанием, и её волосы стали гораздо симпатичнее спадать на плечи аккуратными волнами.

Гектора она встретила внизу у дверей. Он тоже приоделся по случаю и выглядел довольно презентабельно. Его светло-серый костюм из дорогой ткани и мантия на тон темнее прекрасно гармонировали. Каштановые волосы с проседью и карие глаза выгодно выделялись на общем фоне.

Было видно, что ему немного некомфортно. И Гермиона надеялась, что причина этого не ее общество, а вынужденный выход из дома.

– Погода восхитительная, думаю, нам не помешает немного прогуляться. Чудесно выглядишь, – заметил он, указывая на волосы.

Гермиона мягко улыбнулась и направила на мужчину палочку. Его волосы мгновенно легли красивыми волнами.

– Теперь мы оба чудесно выглядим, сэр. И прекрасно гармонируем.

– Мне было бы приятнее, если бы ты звала меня Гектор, – попросил маг.

– Хорошо, – просто ответила девушка.

Она взяла Гектора за предложенный локоть, и они вместе вышли в сад. Гермиона с удовольствием вдохнула свежий цветочный аромат, смешивающийся с запахом выпечки, которую готовили домовики, и подняла лицо к солнцу.

Выйдя за пределы поместья и прогулявшись вдоль улицы, где было ещё несколько домов, они переместились на трансгрессионную площадку в Косой аллее. Гермиона с интересом рассматривала всё вокруг, практически не смотря под ноги, а Гектор тоном немного брюзжащего экскурсовода рассказывал обо всех магазинчиках, мимо которых они проходили. Гектор, читающий лекцию в лаборатории, прилично отличался от того, что шёл сейчас рядом с ней. Ему было слегка не по себе, но Гермиона понимала, что он прикладывает усилия, чтобы не выглядеть в высшей степени напряженным.

Внезапно в Гермиону влетела маленькая девочка с белоснежными волосами. Ведьма мгновенно придержала ребёнка, чтобы та не упала. Вторая девочка, чуть постарше, появилась буквально из неоткуда и врезалась в первую.

– Догнала! Цисси, теперь ты догоняй!

– Спасибо, – буркнула девочка с белыми волосами, вырываясь из хватки Гермионы. Она развернулась, готовая бежать, но вторая девочка уже куда-то исчезла.

Гермиона и Гектор обошли ребёнка и направились дальше. Уже отойдя на приличное расстояние, они заметили женщину, которая Гермионе поразительно напомнила Беллатрису Лестрейндж. Впрочем, в следующую секунду всё стало на свои места:

– Меда, Цисси, Белла! – позвала она. – Немедленно сюда! Отец не собирается вас ловить по всей Косой аллее.

Девочки мгновенно подбежали к матери, блондинка обернулась и помахала Гермионе, сияя улыбкой. Гермиона помахала в ответ. К компании магов подошел высокий блондин, в котором Гермиона мгновенно опознала Малфоя. Возле его ног крутился мальчишка. Увидев маленького Люциуса, Гермиона тепло улыбнулась.

– Мистер Дагворт-Грейнджер, – поприветствовал Абраксас, когда Грейнджеры поравнялись с ними.

– Мистер Малфой, – Гектор слегка склонил голову.

Грейнджеры продолжили свой путь в направлении к банку, оставив два семейства, входящих в Священные 28, позади.

Войдя в банк, Гектор и Гермиона сразу направились к одному из гоблинов. Быстро обосновав задачу, они прошли за гоблином в комнату для посетителей. Пока гоблин готовил документы, Гектор и Гермиона хранили молчание.

– Вам необходимо предъявить свидетельство о родстве, – попросил гоблин.

Гектор протянул ему бумагу, выданную в Министерстве. Изучив её, гоблин протянул Грейнджерам бланки для заполнения и тактично удалился.

– Тебе придётся многое мне объяснить, – с интересом заметил Гектор, увидев размер счёта Гермионы.

– Хорошо, – просто согласилась девушка.

После того, как все бумаги были подписаны, а сейфы объединены, Грейнджеры покинули банк.

– Может быть, зайдём в какое-нибудь кафе? – предложила Гермиона. – Я бы не против охладиться мороженным.

– Конечно, – отозвался Гектор, стараясь сохранить благодушие.

Он потащил девушку к одному из кафе с открытой площадкой. В другом конце кафе Гермиона заметила Малфоев и Блэков. Ей не очень хотелось находиться близко к ним, но вряд ли Гектор понял бы её нежелание, поэтому ведьма сочла за благо промолчать.

Изучив меню, девушка заказала шарик мороженного с взрывающимся шоколадом и два шарика фруктового мороженного. Гектор заказал тоже самое и посмотрел на Гермиону с несколько вымученной улыбкой. Девушка могла поклясться, что дядя мечтает вернуться в поместье. Но ей было необходимо, чтобы остальные волшебники почаще видели их вместе. Пусть даже этими волшебниками сейчас были Малфои и Блэки. И официант.

– Мне хотелось бы услышать, откуда у столь юной особы так много золота.

Гермиона осторожно взмахнула кистью, и Грейнджеров накрыл купол, позволяющий сделать разговор конфиденциальным. Гектор, если и удивился владением Гермионы беспалочковыми и невербальными чарами, то никак этого не выдал. Как и Абраксас, изредка поглядывающий в сторону странной парочки.

Гермиона подалась немного вперёд.

– Часть этих денег – наследство отца. Другую часть я заработала в Отделе Тайн Америки. Я начала работать там практически сразу после окончания школы. И не стала продлевать контракт. Мне захотелось сменить обстановку.

– Вот как, – протянул Гектор, явно впечатлённый. – В какой области ты вела исследования?

Гермиона лукаво улыбнулась и склонила голову набок.

– Угадаете?

– Тёмная магия? – предположил Гектор.

– Верно, – кивнула Гермиона. – Исследовала всё, что можно было исследовать: зелья, артефакты, чары.

– То есть, занималась обезвреживанием? – заметно приуныл маг.

– Эм, – замялась ведьма. – Вообще-то нет. Скорее наоборот. Нет, конечно мне приходилось и обезвреживать, но в основном я занималась исследованием и созданием. Но я слышала, что в Британии к этому относятся с бóльшим предубеждением.

Гектор кивнул.

– Так и есть. После того, как был сражён Гриндевальд, Министерство ведёт активную политику против использования тёмной магии.

Их разговор прервал официант, левитирующий заказ. От мороженого цветным туманом распространялся пар, собираясь у глади подноса. После того, как официант удалился, а Гермиона отправила первую ложку мороженного в рот, она ответила:

– Это же ужасно. Многие артефакты и зелья, да даже чары, направлены на защиту волшебников. Я не спорю, что с помощью тёмной магии можно скорее нанести вред, но… Да даже в медицине многие процессы ускоряются за счёт добавления крови!

Гектор послушно кивал, слушая Гермиону. Он попробовал ложечку мороженного зелёного цвета и его глаза стали изумрудными. Девушка тихо хихикнула и тоже попробовала зелёное мороженное.

– Тебе идёт зелёный цвет, – заметил Гектор, указывая на глаза девушки. – Я с тобой полностью согласен. Но, увы, я вынужден проводить за котлами гораздо больше времени из-за запрета Министерства на использование крови в составах зелья.

Гермиона съела ещё немного зелёного мороженного, и Гектор улыбнулся. После того, как его волосы позеленели, ведьма не смогла сдержаться и тоже рассмеялась. Она подумала, что жёлтое мороженное способно исправить ситуацию, но после того, как Гектор отразил её действия, и его волосы стали наполовину жёлтыми, они оба рассмеялись вслух.

– Это очень глупо, – протянула Гермиона, успокаиваясь. – Запрещать то, что имеет потенциальную опасность. Я знала волшебника, который побеждал в дуэлях, не применяя заклинания сложнее третьего курса. А ещё, один сразил горного тролля обычным заклятием левитации.

– Не верю! – воскликнул Гектор.

– Честно! – возмутилась Гермиона. – Он заколдовал дубинку тролля и сбросил ему на голову!

Гектор рассмеялся, представив эту картину.

– Немыслимо!

Доев мороженное и выкрасившись в жёлто-зелёный цвет, Грейнджеры решили отправиться домой. Вопреки ожиданиям Гермионы, Гектор не собирался показывать ей Лютный переулок. Она решила вернуться туда ночью одна, предварительно сменив внешность, и постараться выяснить хоть что-нибудь о Грейбеке.

***

Они оказались в поместье как раз к обеду. Домовики уже накрывали на стол, с восторгом поглядывая на своих хозяев. Гермионе льстило такое внимание с их стороны. В конце концов, теперь они стали частью её семьи – воспринимать домовиков, как слуг, Грейнджер упорно отказывалась.

После плотного обеда Гектор дал ещё одну замечательную лекцию по более сложным зельям.

– Гектор, вы так чудесно рассказываете, у вас определённо талант к преподаванию.

– Возможно, – улыбнулся мужчина, – но мне просто рассказывать об этом тебе. Если бы на твоём месте был кто-то менее сообразительный, ему бы не посчастливилось познакомиться с моим сложным характером. Я довольно темпераментный человек.

Гермиона усмехнулась. Гектор был ни капли не похож на «темпераментного». Но всё же его образ и в остальном мало совпадал с тем, к чему она готовилась. Возможно, с чужими людьми Гектор был закрытым и периодически вспыхивал. Ведьма была рада, что у неё есть возможность узнать своего родственника с разных сторон.

До позднего вечера они варили зелья для св. Мунго в четыре руки. Казалось, что Гектор забывал, что в лаборатории помимо него есть ещё кто-либо. Он что-то бубнил себе под нос и иногда вздрагивал, когда обращал внимание на Гермиону. Впрочем, она тоже уходила в работу с головой, отдавая себя зельям полностью. В этом были как плюсы, так и минусы. Гермиона смогла отвлечься от гнетущих мыслей и воспоминаний, но также и не смогла продумать достойный план вылазки, которая должна была состояться сегодня вечером.

После плотного ужина, Грейнджеры отправились в библиотеку. Гектор практически сразу уснул – как бы он не старался скрыть свои эмоции, Гермиона видела, что всё происходящее всё же его волнует. А Гермиона, прочитав несколько страниц, вложила в книгу закладку, укрыла Гектора и ушла в свою комнату.

Был еще ранний вечер, но на улице уже практически стемнело. Пока Гермиона привела себя в порядок и переоделась в более подходящую для Лютного переулка одежду, стало совсем темно. Небо затянуло тучами, поэтому темнота была густая, практически осязаемая.

Трансгрессировать из поместья девушка не решилась. Накинув мантию невидимку, одолженную у Гарри – прошлого Гарри – на неопределённый срок, она выскользнула на улицу.

Плана, как такового, не было. Ей нужно было незаметно зайти в Лютный и постараться найти Грейбека. Или выяснить о нём хоть что-нибудь.

Лютный практически не поменялся за эти сорок пять лет. Он был именно таким, каким Гермиона его помнила: серым, унылым, опасным. Опасностью веяло ещё от самого входа. Она пробиралась под кожу тоненькими иглами. И чем глубже Гермиона продвигалась, тем отчётливее ощущала это. Большинство лавок Лютного были уже закрыты. Работали единичные магазины, одна аптека и несколько баров, откуда доносились шум и ругань. Находиться здесь было по меньшей мере неприятно.

Вдоль зданий прямо на тротуаре валялись пьяные егеря, которых, судя по всему, вышвыривали прямо из пабов. Единственным признаком жизни в этих телах была тяжело вздымающаяся грудная клетка. Об отсутствии же мозговой активности говорило всё остальное.

Пройдя мимо нескольких баров, Гермиона не наткнулась ни на кого, кого можно было бы опознать, как Фенрира. Заходить внутрь она пока не решилась, оставив это на крайний случай. Она ещё несколько раз прошла мимо валяющихся тел и нашла одно, более-менее осознанное.

Ведьма воровато оглянулась, чтобы убедиться, что на улице нет лишних глаз. Она склонилась к егерю и направила на него палочку:

– Энервейт! – когда мужчина открыл глаза, она сразу же произнесла следующее заклинание: – Легиллеменс!

Погружаться в сознание пьяного волшебника было немного противно. Так же противно, как вляпаться в грязь. Однако ведьма в очередной раз переступила через себя. Она без жалости рылась в его воспоминаниях, стараясь найти хоть какой-то обрывок, хоть какой-то клочок, связанный с Фенриром. Не найдя ничего нужного, она выскользнула из сознания мужчины, откинула его тело обратно на тротуар и пошла на поиски следующей жертвы.

Предрасположенности к ментальной магии у Гермионы не было. Она знала, что таким, как Риддл, Дамблдор и Снейп, не нужна была даже палочка, чтобы скользнуть в сознание жертвы. Они умели читать мысли, устанавливая зрительный контакт с волшебником. И если тот не обладал окклюменцией, это не вызывало никаких трудностей.

Гермионе же пришлось обучаться и легиллименции, и окклюменции. Если бы неподготовленный волшебник погрузился в сознание другого, не выставляя в сознании защитные барьеры, это могло бы закончиться плачевно для обоих. Искусных легиллиментов мало в волшебном мире, потому что без предрасположенности, самостоятельно обучиться ментальной магии довольно трудно, а найти учителя – ещё труднее. Получался такой замкнутый круг. Но Гермионе повезло с учителем. Она умела ставить хороший блок, могла погрузиться в чужое сознание, используя палочку. Однако, сломить сильный блок жертвы или читать мысли без палочки, она не могла.

Другое определение, кроме слова «жертва», подобрать было крайне трудно, потому что погружение в чужое сознание есть ни что иное, как насилие. Легиллименцию не просто так применяли исключительно к преступникам. И то, только в случае, если имелось особое разрешение. Мало того, что существовала опасность повредить чужое сознание, так ещё и у волшебника, открытого перед легиллиментом, практически не оставалось никаких личных секретов.

Грейнджер знала, на что шла, когда отправлялась в прошлое. Она знала, что ей придётся убивать и, возможно, пытать. Но сейчас, переходя от одного егеря к другому, девушка испытывала отвращение не только к ним, но и к себе самой. Чем она была лучше того же Риддла? Она не могла ответить себе на этот вопрос. Аргумент, что всё это «ради всеобщего блага» вызывал ещё больший ряд неприятных ассоциаций.

Закончив с егерями, и не найдя ничего полезного, Гермиона в расстроенных чувствах, среди которых преобладала бессильная злоба, отправилась домой. Ей казалось, что она невероятно устала, но как только голова коснулась подушки, желание спать куда-то пропало. Она ворочалась в своей кровати, стараясь очистить разум, но это не помогало. Мысли то и дело возвращались назад, в будущее. Гермиона скучала по друзьям, пусть она и редко их видела. Она гадала, правильно ли поступила.

Гермиона старалась представлять, что она просто переехала в другую страну. Где ей нужно было устроиться в жизни и познакомиться с новыми людьми. Только вот всё омрачалось тем, что прежде, чем что-то устраивать в своей жизни, ей нужно было устроить надёжное будущее всей магической Англии. Это угнетало.

Комментарий к Глава 5. Знания (2)

Трейлер к главе 6.

https://www.instagram.com/p/CQArv44qsb4

По видео понятно, о ком будет речь в шестой главе?)

П.с. Обратная связь – вышка.

Следующая часть готова к выпуску (спасибо Линадель! ) поэтому она выйдет раньше, чем через неделю) всем большое спасибо за поддержку❤️

========== Глава 6. Гармония ==========

Отложив письмо Абраксаса, Том откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул. Он массировал переносицу, раздумывая над ответом. Том жутко устал. Несмотря на то, что несколько дней он был далеко от своих последователей, – этого было мало, чтобы его настроение стало хотя бы приемлемым.

Они безбожно отставали от плана. Теперь, когда появилась преграда в виде Дамблдора, это отставание стало практически осязаемым, будто неведомая сила отбросила их ещё на пару шагов назад. Назначение Дамблдора не стало неожиданностью. Просто Риддл надеялся, что это произойдёт несколько позже. И планировал крепче встать на ноги к тому моменту. Сейчас же все нумерологические расчёты показывали, что у них практически нет шанса продвинуть свои реформы во время очередного заседания. Не хватало поддержки со стороны чистокровных. Должно было произойти чудо, чтобы во время голосования остальные маги поддержали их.

Том верил в волшебство, но не верил в чудеса.

Поэтому нужно было составить такую речь, чтобы за реформы Дамблдора не голосовали не только его последователи, но и большинство остальных.

Том почувствовал, как в теле пульсирует волна гнева. Если бы только его рыцари были более инициативны. Если бы только они активнее сближались с остальными магами.

Пока что достаточно инициативным был только Абраксас. У него хватало разной грязной информации, чтобы если не шантажировать, то хотя бы постараться убедить прочих чистокровных в том, что Дамблдор – не всегда прав.

И почему они следуют за ним, как стадо баранов? Только потому, что когда-то удачно победил Темного Лорда?

Том не верил, что Дамблдор смог сразить Гриндевальда просто так, одной лишь силой любви, которую он так активно пропагандирует, а-ля хиппи. За этим событием скрывалась более тонкая история, в которую не посвящали никого.

К пульсирующему гневу добавилось ещё какое-то чувство. Оно тёплой волной растекалось в груди, заставляя кончики пальцев покалывать. Том резко выпрямился и замер. Это новое ощущение никак не было связано с тем, что происходило внутри. Это были волны магии, идущие снаружи. Сильной магии, раз она смогла пробиться сквозь крепкую защиту здания отеля в опасном районе.

Риддл решительно поднялся и вышел из здания. Как только он оказался на улице, его словно магнитом потянуло в сторону разноцветных вспышек. Яркие пятна поднимались в воздух, мягким светом отражаясь в мокром, после дождя, асфальте.

Том дошёл до переулка, где велось настоящее сражение. Спиной к нему стоял высокий широкоплечий волшебник и отбивался от троих нападающих. Ещё трое его противников уже лежали на земле. Однако, судя по тому, как отбивался маг: либо его силы были на исходе, либо его хорошо ранили. Том опёрся плечом о здание и скрестил руки на груди. Ему было крайне интересно, чем закончится этот бой, но влезать он не собирался. Впрочем, после того, как со стороны мага в ход пошли тёмные проклятия, которые Том не смог узнать, он стал заинтересован в победе широкоплечего.

Нападающие грязно ругались на итальянском, маг отвечал им на языке, который Тому сам по себе не был знаком, но он определённо узнал низкий голос и каркающие интонации. Самым интригующим было то, что волшебник колдовал невербально, успевая выдавать вслух только тирады ругательств. И это было в стиле только одного знакомого ему мага.

Вдоволь насладившись представлением, Том оттолкнулся от стены, подошел к широкоплечему и, пару раз взмахнув палочкой, вырубил нападающих.

– Ты знаешь, что это были мракоборцы? – хрипло поинтересовался маг, хватаясь за бок, подтверждая теорию Тома о том, что был ранен.

Риддл безразлично пожал плечами.

– Нужна помощь? Я снимаю номер в гостинице, – он махнул рукой в сторону здания. – Могу подлечить.

Мужчина смерил Тома сомнительным взглядом.

– И что ты хочешь взамен? – с незначительным акцентом спросил он.

– Просто беседу, – елейно протянул Том.

Маг кивнул и позволил Риддлу проводить его в гостиницу.

***После того, как раны были залечены, маг тяжело вздохнул.

– Что ты здесь делаешь?

– Ну, вообще-то я занимаюсь ровно тем же, чем и три года назад, когда мы виделись в последний раз.

– Том, ты же понимаешь, что я ни за что не поверю в эту случайность?

Риддл просто пожал плечами.

– Считаешь, что есть смысл обманывать? – не дождавшись ответа, Том продолжил: – Я не верю в случайности, но верю в судьбу. А она не в первый раз нас сводит вместе. Если бы не я, они бы тебя сразили, Антонин. Ты должен быть благодарен.

– Спасибо, – буркнул Антонин без тени искренности в голосе.

Том тяжело вздохнул. С Долоховым всегда было сложно. Недоверчивый, крайне тяжёлый. Он уже пытался завербовать его в прошлом, но Долохов словно маятник колебался несколько лет, оттягивая принятие метки. И вот, в тот момент, когда Том решил, что он согласится, тот резко передумал и покинул Англию. И вот они снова встретились. Если бы не знания и сила, которыми обладал Долохов, Том давно бы распрощался с магом. Но Антонин был уникальным, как редкий фолиант.

– Ты скрываешься от мракоборцев, словно крыса. Несмотря на то, что я давал тебе шанс жить иначе. Ты предпочёл уйти, чтобы жить честно. И вот мы здесь, – Том красноречиво обвёл пространство комнаты руками.

– Я скрываюсь, потому что я действительно это заслужил. Я убил десятерых маглов, – твёрдо произнёс Антонин.

– Так почему же ты тогда скрываешься? – усмехнулся Риддл. – Отсидел бы в тюрьме, как законопослушный гражданин.

– Эта перспектива меня не радует, – протянул маг.

– Почему же в таком случае ты не хочешь присоединиться ко мне? Разве наши убеждения разнятся?

Долохов мотнул головой.

– Поговорим об этом утром, – резко оборвал он. – Мне нужно отдохнуть.

Том моргнул. Никто из его последователей не позволял себе так разговаривать с ним. Но спугнуть Долохова сейчас, когда появился реальный шанс завербовать его…

Он махнул рукой на пустую кровать, дав понять, что Антонин может располагаться. Тот завалился в постель, не принимая душ, и мгновенно вырубился. Том поморщился. Сейчас ничего не выдавало того факта, что Долохов родом из древнейшего чистокровного рода. Ни манеры, ни речь, не указывали на это. Но и причин не верить магу у Тома не было. Куда важнее было владение Долоховым тёмными искусствами. А надо признать, дуэлянтом он был отменным. Когда он колдовал, всё вокруг будто замирало в благоговейном трепете: настолько это было прекрасно. Настолько же, насколько ужасными были его заклинания. И это был куда более важный момент.

Риддл вернулся к письму. Внизу шумели мракоборцы, стараясь выяснить, куда делся Русский, с которым они сражались. Благо, район был криминальный и ни один местный волшебник ни словом не обмолвился, что тот, кого ищут мракоборцы, в соседнем отеле.

Сова, сидящая на столе, смотрела на Тома с укором, словно говоря: «Что-то ты не торопился с ответом.» А это означало лишь одно: Малфоевский филин не полетит никуда на ночь глядя. Чёртов фамильяр. Даже птица Малфоя обладала своим характером.

– Какое бы заклинание использовать на Рыцарях, чтобы они стали обладать хотя бы толикой твоего упрямства? – буркнул он, обращаясь к филину.

Вслух это звучало так нелепо, что птица оказалась вполне подходящим собеседником.

Набросав ответ, он свернул пергамент и положил его рядом с уже спящим филином – или филином, который притворился спящим, что подтвердило бы теорию Тома, что птица не так проста, как кажется.

Риддл принял душ, сложил одежду аккуратной стопочкой, положил палочку под подушку и забрался в постель. Сон упорно не шёл. Решив, что дело в том, что он не чувствует себя в безопасности, Том навесил вокруг себя оповещающие чары и защитные заклинания. Однако это не помогло.

В мыслях то и дело проскакивало волнение, удастся ли ему окончательно завербовать Долохова. Таких, как он, хотелось держать при себе. Однако насколько все остальные Рыцари были несамостоятельны, настолько же Долохов был независимым. Пока он жил в Англии, он успел зарекомендовать себя. Антонин был исполнительным, он умел думать, редко колебался. И в этом же была его проблема. Если перед ним стояла задача, то он плевал на план, а просто шёл к своей цели.