Текст книги ""Бис" для суфлёра (СИ)"

Автор книги: theoremI

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 39 страниц)

Миссис Лонгботтом набрала воздуха в грудь, готовясь ответить, но не успела.

– Предлагаю голосовать, – объявил Дамблдор. – Поднимитесь те, кто «за».

Встали все мужчины, присутствующие в зале. Гермиона даже не взглянула в его сторону – скорее всего, она и так чувствовала, что он проголосует «за». И Том разрывался, чувствуя злость, потому что она не поддержала его, но в то же время радовался, что они по-прежнему не обнародуют свои отношения.

– Встаньте те, кто «против».

Встали только женщины. Они тоскливо переглянулись – их было меньшинство.

– Воздержавшихся нет. Предложение принято! – Дамблдор ударил молоточком. – У вас есть полгода, мистер Мокридж, чтобы завершить переговоры и подготовить проект, совместно с отделом магического правопорядка.

Мокридж светился, как новый галлеон, хотя и старался не смотреть в сторону Грейнджер, прожигающей его взглядом. Он опустился на лавку, переговариваясь о чём-то с Люпином.

– Мистер Трэверс – Отдел магического правопорядка, – объявил Дамблдор.

Уолтер поднялся с лавки, положив на сидение свои записи.

– Сотрудничая с оборотнями уже продолжительное время, – Том увидел, как Гермиона резко перевела на Трэверса острый взгляд, по-прежнему злой, – мы обнаружили, что вчерашние люди вне закона, вполне ответственные и деятельные работники, – Грейнджер склонила голову к плечу. Наблюдать за ней стало любимым развлечением Тома. Уолтер, тем временем, продолжал: – Многие из них имеют образование, все – обладают хорошей физической подготовкой. И они быстро подстраиваются под социум. Некоторые стали приводить в Министерство егерей, оставшихся без работы. Все мы знаем, чем именно они промышляют, – протянул он, цепко оглядывая зал; Риддл нахмурился – было похоже на то, что Трэверс скажет что-то такое, что резко идёт против деятельности Министра. Он и не знал, что мракоборцы и палата Министра не на одной стороне. – Но было бы глупо с нашей стороны отправлять в Азкабан тех, у кого просто не было иного выбора, лишаться рабочей силы… – его заминка была весьма красноречива; особенно тупоумные волшебники не удержались от взгляда на покрасневшего от злости Блишвика. – Мы с мистером Краучем и мистером Муди подготовили проект «реабилитации», как называют его маглы, – Трэверс взмахнул палочкой за спину, и пергаменты, лежащие на его лавке, разлетелись волшебникам в руки. – Ознакомьтесь, пока я буду говорить. Суть проекта в том, чтобы снизить преступность…

Том погрузился в чтение. Это тоже выглядело достойно: работа, социальное жильё (взяли пример с приюта Дагворт-Грейнджера?), пусть и в Лютном переулке, где недвижимость почти ничего не стоит, регулярные медицинские обследования. И, самый главный плюс, здесь даже не фигурировало имя Лича, что давало этому проекту сразу десять пунктов.

А.

– Вы хотите допустить вчерашних убийц до работы с нормальными людьми? – удивился Лич, поднимаясь, указывая рукой на пергамент в руках. – Полный соцпакет, жильё…

Трэверс, кажется, побагровел.

– Мы – волшебники, мистер Лич, – Это был намёк на его происхождение? – И люди. Вчерашний убийца может оказаться невинно осужденным. Вам ли этого не знать, – протянул он. Тут точно прозвучал определённый намёк – на Долохова? – ведь Лич тогда был единственным свидетелем… – В этом и суть реабилитации. И нет, мы не собираемся допускать всех подряд на общественно-полезные работы, – Уолтер вздёрнул подбородок.

– Но, о каких работах идёт речь? – робко поинтересовался Слагхорн.

Мистер Патил, кажется, хотел задать тот же вопрос.

– Работа в заповедниках, лесах, помощь мракоборческому центру и больнице св. Мунго, – он украдкой посмотрел на Сметвика – тот кивнул.

– Леса, заповедники… То есть, по сути, их естественная среда обитания, но платить теперь им будет Министерство? – уточнил мистер Браун.

– Так точно, – кивнул Уолтер. – Это позволит Министерству, помимо прочего, контролировать потоки незаконной добычи ингредиентов. И принимать более жесткие меры по отношению к тем, кто откажется сотрудничать, – добавил он немного мстительно, как показалось Тому.

Возбуждённые волшебники завалили Трэверса вопросами. Том тоже уточнил несколько волнующих его моментов. Он переглядывался с Абраксасом и Юстином, украдкой взглянул на Гермиону. Та выглядела крайне задумчивой, сверля взглядом пол. Сегодня она, кажется, избегала его взгляда.

– Что ж, поднимитесь те, кто «за», – попросил Дамблдор.

Поднялись все, за исключением пары волшебников, в числе которых был Лич. Решение было принято почти единогласно.

Том направился к выходу, как только объявили о конце Заседания. Он прошёл дальше по коридору и пошёл медленно, чтобы подождать Рыцарей и, в частности, Гермиону. Тех, кто подходил к нему, он предупреждал о скором собрании и отпускал домой. Задержался только Абраксас, подстроившись под темп Риддла, и периодически перебрасываясь фразами с волшебниками, подходящими к нему. Их догнал Гораций.

– Рад вас видеть, Том, Абраксас, – он расплылся в улыбке. – Ваши шансы на победу очень высоки, – маг подмигнул Малфою.

– Спасибо, – вежливо ответил Малфой.

– Я хотел бы лично пригласить вас на вечеринку в честь окончания ученого года, – обратился он, переводя взгляд с одного на другого. – Ученики будут рады иметь честь пообщаться с будущим Министром.

– Мы будем, спасибо, – ответил за двоих Том.

Горация это ничуть не смутило.

– Здорово, здорово! Мои лучшие ученики! – протянул он с гордостью, похлопав мужчин по плечам. Он развернулся, а Риддл и Малфой синхронно закатили глаза. – О, прошу меня извинить…

Он начал пробиваться в обратном направлении, неискренне извиняясь перед отступающими волшебниками.

– Гермиона, Нобби! Рад вас видеть! – только и услышал Том, и почувствовал, как Абраксас вцепился в его руку выше локтя, удерживая от того, чтобы развернуться.

– Отпусти, – прорычал Риддл.

– Том, – протянул Малфой.

Риддл, однако, всё же развернулся. Гораций уже крутился вокруг Лича и Грейнджер, стоящих слишком близко, чтобы можно было предположить, что это случайность – они явно были рядом, когда их настиг айсберг Слагхорн.

– Думаешь, ему он тоже задвигает про будущего Министра? – протянул Абраксас.

Том скрестил руки на груди и картинно повернулся к Малфою.

– Серьёзно, Абраксас? Тебя это волнует? Меня, например, куда больше заботит, что грязнокровка снова трётся рядом с Гермионой, – прошипел он еле слышно.

Его глаза сверкнули красным, и Абраксас усилием удержал себя на месте.

– Иди домой, я подожду её, – предложил Малфой. – Думаю, будет лучше, если это сделаю я, а Министерство, полное волшебников, не увидит жесткого убийства.

– О, они многого лишаются, – протянул Риддл, но всё же резко развернулся, взметнув полами мантии, и удалился.

***

– Мистер Лич, – протянул Абраксас, когда Гораций, наконец, ушёл, оставляя Грейнджер и Лича наедине. – Уговариваете мисс Грейнджер отдать голос вам?

Вообще-то он планировал сказать что-то более нейтральное, более вежливое. Но Нобби Лич раздражал Абраксаса куда сильнее, чем ему казалось изначально. Ещё полгода назад мистер Лич и мисс Грейнджер делили первую строку перечня раздражающих его людей, но мисс Грейнджер пришлось опустить в середину списка, до уровня тех, кто был ему попросту безразличен, но, порой, с ними было выгодно иметь дело. Малфой считал это большим прогрессом для мисс Грейнджер – раньше никто не удостаивался чести так быстро менять позиции.

– О, оставлю этот вам, – в тон ему протянул Лич. – Мистер Малфой, вы что-то хотели?

Малфой подавил желание закатить глаза. И почему ему всегда достаётся что-то… подобное. Будь то спасение Долохова из лап мракоборцев или вытаскивание девиц из беды, чтобы Риддл был спокоен за своё… своё.

– Да, мисс Грейнджер, я хотел бы узнать о том, как были распределены средства на приют, – сказал он, поворачиваясь всем корпусом к девушке, полностью игнорируя Лича.

– Что, прямо сейчас? – глупо спросила ведьма, моргнув.

Он подавил желание закатить глаза. Снова. Кажется, он поторопился с выводами, Грейнджер переместилась на строчку вверх. Лучше бы ей перестать быть такой глупой, иначе она и Лич скоро снова разделят первую строку, а потом она его обгонит, потому что то, что занимает одно место с Личем, бесило бы Малфоя ещё сильнее.

– Да, ведь скоро открытие, – нетерпеливо произнёс Абраксас, окидывая Лича надменным взглядом.

– Но мы не закончили…

– Вы сможете попытаться заручиться поддержкой Рода Дагворт-Грейнджеров позже, мистер Лич, – почти прорычал Малфой.

Ведьма бросила на грязнокровку виноватый взгляд.

– Что ж, всего доброго. Жду от вас сову, – сказала она, отворачиваясь и по-плебейски махнув рукой. – Где вам будет удобно поговорить, мистер Малфой?

Они пошли вдаль по коридору, удаляясь от Лича, так что Абраксасу не пришлось отвечать на её вопрос.

– Чего он хотел? – спросил Абраксас.

– Попросить прощения, – ответила мисс Грейнджер.

– Тому это не понравится, – буркнул маг.

Девушка опасливо посмотрела на него, осторожно улыбаясь.

– Он спросил, как продвигаются дела с приютом, и мне пришлось его пригласить?

– Это Тому тоже не понравится, – сказал Малфой, хмурясь.

– Поздравлял меня с первым заседанием без контроля дяди? – без особенной надежды произнесла мисс Грейнджер.

Её улыбка потухла, и ведьма задумчиво нахмурилась.

– Мимо.

– М-м, – протянула она, – пригласил поучаствовать в международной конференции?

– Боюсь, ты не придумаешь ничего, что устроило бы Тома, если, конечно, Лич не умолял проклясть его.

Девушка фыркнула.

– И что мне делать? – спросила она, останавливаясь.

Абраксас пожал плечами.

– Лучше всего – сказать правду. Ведь Том увидит его на открытии.

Грейнджер нервно сглотнула и оглянулась через плечо туда, где остался Лич. Очевидно, всё то, что она перечислила, было правдой. И на кой грязнокровке просить прощения и искать встречи? Абраксас мотнул головой. Как хорошо, что это проблема Риддла.

– Он ведь ничего ему не сделает, верно? – неуверенно спросила девушка.

– До выборов Лич точно в безопасности, – честно сказал Абраксас, кивнув для убедительности.

Впрочем, её этот ответ не слишком успокоил, а, напротив, заставил сильнее нахмуриться. Она резко вскинула просительный взгляд.

– Обещай мне, пожалуйста, что не дашь Тому…

Малфой замотал головой и поднял ладони вверх.

– Нет уж. У него какая-то особая личная неприязнь к этому грязнокровке, так что я – пас.

– Ладно, разберусь с этим сама, – надменно заявила она.

Абраксас только усмехнулся.

– Что ж, удачи, – он взял Грейнджер за плечо и бросил порох в пламя. – Поместье Риддла, – сказал он, втолкнул в камин ведьму и сделал шаг назад, наслаждаясь её растерянным видом.

Комментарий к Глава 38. Заседание

Переходная глава, поэтому не очень объемная, но достаточно информативная.

П.п.с. Замут с дементорами – авторская задумка. Особенного значения не имеет.

П.с. Ребята, начинайте писать, пожалуйста, о ком вам будет интересно почитать в эпилоге. У меня есть ощущение, что я могла опустить то, что, по моему мнению, неинтересно, а вам, напротив, кажется интересным.

========== Бонус. Малфои ==========

Риддл стремительным шагом вошёл в зелёное пламя и через мгновение оказался в просторной гостиной Малфоя. Он поспешил выйти, очистив себя от золы, и в ту же секунду из камина шагнул Антонин. Абраксас нервно мерил гостиную шагами.

– Слава Мерлину, – простонал он, повернувшись к ним, – вы пришли.

Антонин и Том переглянулись.

– Не то, чтобы ты оставил нам выбор, – протянул Долохов, почесав затылок.

– Ты был достаточно красноречив в выражениях, а твой филин очень настойчиво стучал в окно, – добавил Риддл, разводя руками, – и вот мы здесь.

Антонин стоял в рубашке на выпуск и домашних шерстяных брюках – явно первое, что попалось ему под руку, в то время как Том, которого малфоевский филин застал за завтраком, выглядел гораздо презентабельнее в зелёном свитере поверх рубашки, заправленной в брюки. И, если бы не слегка топорщащиеся кудри, можно было бы посчитать, что он и вовсе давно бодрствовал.

– Что случилось? – спросил Антонин. – Что-то с Люциусом?

Абраксас сцепил зубы так, что заиграли желваки.

– Вам лучше самим это увидеть, – загадочно протянул он и направился к выходу из гостиной.

Долохов небрежно пожал плечами и последовал за Абраксасом. Тому не оставалось ничего, кроме как присоединиться к ним. Стоило им оказаться в коридоре, из столовой выглянул Люциус, явно услышав шаги. Он незаметно пристроился за мужчинами, и, стоило Абраксасу и Антонину уйти вперёд по лестнице, он чуть дёрнул Тома за рукав. Риддл пошёл медленнее, а, когда старшие волшебники скрылись за поворотом, он остановился и присел на корточки, вопросительно смотря на Люциуса.

– Мистер Том, – прошептал мальчик, поглядывая в пустой коридор, – не убирай, пожалуйста. Я знаю, что папа не сможет, а ты сможешь, но не убирай, хорошо? – торопливо попросил он, посылая умоляющий взгляд серых глаз.

– Что не убирать? – шёпотом спросил Риддл.

– Том? – послышался голос Абраксаса.

Люциус вздрогнул и развернулся, чтобы бежать вниз по лестнице.

– Ты увидишь, – бросил он напоследок и унёсся.

– Я здесь, – крикнул Риддл, проводив Малфоя-младшего взглядом и пожав плечами, – шнурок развязался, – добавил он непонятно к чему. – Уже иду.

Абраксас нашёлся за поворотом, нетерпеливо переминающимся с ноги на ногу. Вообще-то, это было очень в его стиле – так показывать волнение. Хуже всего было то, что он одинаково реагировал и на разбитую древнюю вазу, и на смерть супруги – никогда нельзя было угадать, что на этот раз. Однако, Люциуса Том уже увидел – живым и здоровым. Так что…

Малфой-старший быстро прошел по коридору и распахнул дверь, которая вела в игровую Люциуса. Лицо Абраксаса отражало боль и печаль, будто тяготы всего Мира легли на его плечи.

Войдя внутрь Том сначала растерянно замер, затем оглянулся через плечо, натыкаясь на стыдливый и измученный взгляд Абраксаса, а потом громко расхохотался совершенно искренне.

– По-твоему это смешно? – возмутился Малфой, входя вслед за ним.

– Прости, Абраксас, но – да, это смешно.

– Чары сильные, – задумчиво проговорил Долохов. – Но что смешного? Не любишь красный? – участливо поинтересовался он у Абраксаса.

Малфой – королева драмы – всплеснул руками и возвёл глаза к потолку.

– Плевать я хотел на красный! – рассерженно прошипел он. – Это – грёбаный филиал гриффиндорской башни! Красный, золотой, он бы ещё гобелены со львами наколдовал! Я каждую секунду ожидаю, что из-за угла появится Дамблдор в очередной вычурной мантии.

Том, наконец, успокоился.

– Пробовал перекрашивать? – спросил он.

Абраксас взглянул на него возмущённо.

– Естественно. Красный всё равно проступает. Поэтому я и позвал вас.

Риддл достал палочку и взмахнул ей несколько раз, применяя простые заклинания перекраски, но они не подействовали. Он бросил несколько диагностических, прошёлся по периметру. Теоретически, он мог помочь Абраксасу, но его настолько раздражала склонность Малфоя к драме, насколько же и забавляла. К тому же Том не забыл и о просьбе Люциуса. И вообще, он обещал себе не вмешиваться в семейные дела своих последователей. Мало ли, какую цель преследовал Малфой-младший, изменяя комнату.

Поэтому Том, хмурясь, взмахивал палочкой и наигранно мрачнел. В конце концов он удручённо покачал головой.

– Боюсь, я ничем не могу помочь, – протянул он.

Абраксас, кажется, ему ни на секунду не поверил и с надеждой посмотрел на Долохова. Тот развёл руками.

– Лучшее, что я могу предложить – позаниматься с Люциусом. Возможно, когда он научится контролировать свою силу, он сам всё исправит.

Малфой прищурился, а затем мстительно усмехнулся.

– Не самый плохой вариант.

***

Абраксас наблюдал, как Люциус возится с Северусом. Это было необычное взаимодействие – с Нарциссой, и в целом детьми Блэк, он вел себя иначе. Отношение к Северусу было отчасти покровительственным – так ведут себя старшие братья, отчасти дружелюбным.

Абраксас устало прикрыл глаза на мгновение.

Тёплые ладони коснулись его плеч, мужчина вздрогнул и поднял голову.

– Всё грызёшь себя?

Малфой вздохнул и приподнял уголок рта.

– Как всегда проницательна, Эйлин.

Девушка обошла софу и опустилась рядом, не отрывая взгляд от детей.

Северус и Люциус запускали волшебный поезд, однако пропустили одну волшебную деталь дороги, и вместо того, чтобы Хогвартс-экспресс поднимался по спирали, игрушка метнулась в противоположный конец комнаты, и мальчишки, хохоча, неслись за ней. Абраксас мысленно порадовался, что они в мэноре – миссис Принц, бабушка Северуса, уже запричитала бы и начала накладывать на все стены амортизационные заклинания. Как она может быть такой строгой и одновременно гиперзаботливой, для Малфоя оставалось загадкой.

– Ты даёшь ему всё, о чём он может только мечтать, – упрекнула Эйлин, толкая Абраксаса в плечо. – У него много друзей среди детишек. О чём ты волнуешься?

Малфой помассировал переносицу, прежде чем ответить.

– Ты не права, – начал он; Эйлин насупилась, – я не даю ему всё, чего он пожелает. Ему нужно заслужить то, что он хочет.

Эйлин прочистила горло.

Раздался оглушительный треск – поезд не увернулся от стены. Абраксас невербально починил игрушку простым репаро, и дети обрадованно захлопали.

– Ну… Э… Это правильный подход, Абраксас, но я ведь имела в виду не это, – она мягко улыбнулась детям, демонстрирующим ей поезд, который теперь двигался так, как нужно. – Лучшее образование, еда, одежда, досуг – у него всё есть! – эмоционально выдала девушка. – Ты отличный отец, я тобой восхищаюсь, – тихо добавила она, глядя перед собой.

Малфой скосил взгляд в её сторону. Кажется, Эйлин снова погрузилась в себя – так случалось каждый раз, стоило прозвучать лишь намёку – даже самому тонкому – на её прошлое. Абраксас точно не знал о том, как она жила раньше, с отцом Северуса – сама Эйлин об этом не распространялась, но кое-что он успел понять за эти несколько месяцев, что они близки.

Не то, чтобы Абраксаса это волновало, но перспектива быть отцом-одиночкой была такова, что постепенно приходилось сближаться с мамочками, а женщины привыкли постоянно болтать. А Малфой был слишком наблюдательным, и у него была слишком хорошая память, чтобы игнорировать поступающую информацию.

Дети затихли. Он заметил, что Люциус и Северус сидят друг напротив друга, уставившись в глаза друг друга. Он собирался подняться, но Эйлин опустила ладошку на его предплечье.

– Оставь. Если вырвешь Северуса сейчас, у Люциуса может заболеть голова, – проговорила она.

Абраксас склонил голову к плечу.

– Легиллимент в два года? – с сомнением потянул он.

– Мама много с ним занимается. Слишком сильный дар, – пояснила девушка. – Он с рождения отлично улавливал эмоции и настроения всех, кто находится поблизости, но теперь, – она указала головой на мальчишек, постепенно отмирающих; глаза Люциуса оставались широко распахнутыми, – он пробирается в голову. Но не переживай, он не причинит вреда, – поспешила успокоить Эйлин.

Абраксас кивнул, слегка улыбнувшись.

Проявляющиеся способности легиллименции у такого маленького ребёнка говорили о том, что он будет сильным – очень сильным – магом. Если он уже в таком возрасте мог управлять силой, то что будет, когда он пойдёт в школу? Хотя, если он останется под крылом миссис Принц, вряд ли его отправят в Хогвартс. С его способностями лучше было бы попробовать попасть в Дурмстранг. Или остановиться на домашнем образовании.

У Малфоя уже был перед глазами пример недооцененного гения, попавшего в Хогвартс. Параллелей с Северусом у Тома было достаточно. Оба полукровки, у обоих отцы были даже не маглорожденными, а просто маглами; у обоих предрасположенность к легиллименции. И, не было сомнений, что амбиций у Северуса не будет меньше, чем есть у Тома.

Вечером, когда Эйлин и Северус уже ушли, укладывая Люциуса спать, Абраксас пристроился на краю детской кровати, прижимая сына к себе.

– Я люблю тебя, пап, – неожиданно сказал Люциус.

У них было не принято выражать свои чувства, но тепло, разлившееся в груди от слов сына, было приятным. Абраксас усилил объятия.

– Я тоже тебя люблю, сынок.

Люциус закопошился, накрываясь одеялом. Абраксас призвал детскую книгу, и уже набрал в грудь воздуха, чтобы начать читать, но сын вновь заговорил:

– Я видел маму, – тихо произнёс он. – Северус показал мне.

Малфой-старший нервно сглотнул.

– Мне жаль, что её нет с нами, – прохрипел он.

Люциус поднял голову, встречаясь взглядом с отцом.

– Почему у Северуса будет новый папа, а у меня нет новой мамы? – спросил ребёнок.

– Это не так просто объяснить, – ответил Абраксас, чувствуя, как внутри всё сжимается. – У тебя есть мама – одна единственная, и другой никогда не будет. Любая другая женщина…

– Я понимаю, – оборвал его мальчик, кивнув. – И новый папа Северуса – не его папа, но он его любит. Меня любит Гермиона, – добавил Люциус. – Она может жить с нами?

Абраксас опешил.

– Почему именно Гермиона? – удивлённо протянул он. – Друэлла и Эйлин тоже тебя любят.

Люциус поморщился.

– Но у них уже есть кого любить и кроме меня, а у Гермионы – нет, – справедливо – совершенно по-слизерински – заметил он.

Абраксас усмехнулся и покачал головой.

– У Гермионы есть Том.

– Но он не ребёнок, – возразил мальчик.

Малфой-старший тяжело вздохнул. Он-то думал, что время таких разговоров либо прошло, либо ещё не наступило. Люциус же находился в таком возрасте, когда его вопросы были слишком наивными, детскими, но, тем не менее, требовали взрослых и взвешенных ответов. И видит Мерлин – Абраксас сомневался, что отвечает верно.

– Чтобы быть твоей мамой, – поморщившись, выдавил Абраксас, – женщина должна любить и меня. А мисс Грейнджер, увы, влюблена в мистера Риддла, – терпеливо пояснил он.

– Значит, нам нужна та, которая любит тебя, – задумчиво протянул Люциус и удовлетворённо кивнул сам себе.

Абраксас, вздохнув, открыл книгу. Он искренне надеялся, что они не скоро вернутся к этой теме.

========== Глава 40. Два торжества ==========

Торжественного приёма по случаю открытия приюта не было. Гектор, Гермиона и Абраксас, посоветовавшись, пришли к выводу, что это будет лишним – всё-таки повод не был таким уж радостным. Так и вышло, что на открытии собралось минимум волшебников, помимо них троих: Том, министр Блишвик с Эмис Шеклболт и Куртом Розье, мистер Белл-старший, назначенный директором, Сметвик с Мирандой и, неожиданно приглашенный, Нобби Лич. Вот и весь высший свет, присутствующий в первый день. Помимо этой компании явилась Катрина Гойл – репортёр Тома, беспрерывно щёлкающая колдокамерой и делающая пометки в блокноте. С десяток учителей и воспитателей, первые воспитанники и несколько магловских семей с маленькими детьми, которые согласились посещать школу с сентября – все, с кем успели поговорить Грейнджеры.

Для всех родителей-маглов стало облегчением узнать, что именно с их детьми не так. Блишвик, на удивление, не разорялся о нарушении Статута. Напротив, он посетил одну семью, вместе с Гектором, чтобы убедить родителей в реальности магии. Несмотря на то, что семьи были разбросаны по всей Англии, взрослые, встретившись на открытии, договорились создать некое сообщество, чтобы помогать друг другу время от времени, если это потребуется. Сметвик устроил им целую лекцию, во время которой ненавязчиво поделился адресом больницы, в которую следует обращаться в случае чего.

Гиппократ держался близ Гектора, на его лице было нескрываемое воодушевление и возбуждение. Он назначил штатного целителя приюту, но планировал курировать это учебное заведение лично.

Вообще, этот первый день превратился скорее в коллективную работу – детей оборотней, и тех, кого уже забрали из магловских приютов (три человека, и ещё два прибудут после окончания учебного года в Хогвартсе), расселяли в комнаты, им провели экскурсию по зданию: классам, столовой, кухне, оранжерее. Лестрейндж подарил поместью двух домовиков, которые теперь отвечали за питание. Уборка полностью оставалась на детях.

Тому было не комфортно. Это, правда, и близко не описывало его чувства, но он решил выбрать именно это слово. Находиться здесь – как нырять в омут с воспоминаниями. Всё было совсем иначе, но в то же время – совершенно идентично. Это был самый волшебный, самый яркий, самый открытый приют. Здесь всё было пропитано горькой магией, ярким одиночеством – торжественно безликое место. Ему было не комфортно. Но он был здесь. Терпеливо наблюдал, как открытие плавно превращается в экскурсию и знакомство с детьми – это был ход, который придумал Абраксас. Он же и посоветовал Гектору взять Блишвика на знакомство с детьми маглов.

Он хотел уйти.

Когда перед глазами замелькали картинки из прошлого, Том почувствовал, что его желудок предательски сжимается. Отвратительно. Дети, улыбающиеся и смеющиеся, довольные новой жизнью, заставляли его думать о том, как же они жили раньше, если рады поселиться в этом месте… Пугающе претенциозном.

Гермиона постаралась. Ремонт был выполнен на славу. Это место не напоминало чей-то старый дом, не напоминало оно и просто дом, и Хогвартс. Это было что-то принципиально новое. Но в то же время отдалённо напоминало старый приют Вула. Но сюда не придёт Дамблдор с письмом, никому не нужно рассказывать этим детям, что они особенные. Они всё про себя знали. Все отбросы магического сообщества. И оборотни, и сквибы, и грязнокровки – Абраксас в последнее время стал тактично называть их маглорождёнными, но сути это не меняло.

А ещё сегодня здесь было много маглов. Том не помнил, когда в последний раз видел британца не-мага. Когда он в последний раз был в Лондоне? Не говоря уже о других городах Британии – там он не был никогда, только магические части страны. Зачем что-то ещё, когда есть Хогсмид, Уилтшир, Годрикова впадина?

Где-то что-то разбилось.

А. Это стеклянный стакан в его руке. Но он так поздно заметил это, потому что глаза застлала ярость по отношению к Нобби Личу. И когда он успел явиться? Он крутился вместе со всеми, в основном с маглами, рассказывая о волшебном мире и приюте (почему приюте? Кто его так назвал? Это было больше похоже на школу, в которой на постоянной основе жила лишь часть детей – остальные будут добираться на занятия ежедневно, на зачарованном автобусе. Это идея Гермионы.).

Лич вышел из комнаты, и Том понял, что идёт за ним, только по сменяющимся декорациям, мелькающим на периферии зрения – узор на обоях периодически прерывался зеркалами или картинами, или дверными проёмами, потом была лестница, а это, кажется, дверная арка в столовую, снова стены-стены-стены – а потом в глаза ударил яркий свет, а Лич, крутанувшись на месте, испарился с негромким хлопком. Том трансгрессировал следом бесшумно.

Том был удивлён. Это и близко не описывало его состояние, но он предпочёл это определение, потому что отвлекаться на то, чтобы подобрать достойное ругательство, в полной мере описывающее восторг, шок, презрение, потрясение и озадаченность, он не мог. Это было омерзительное торжество.

– Какого…

Ступефай. Красная вспышка.

Ладно. Но он предпочёл бы зелёную.

Он подошёл к Личу, растянувшемуся на полу, кажется, в своей гостиной.

Гномиум ревелио. Пусто.

Хотелось нервно смеяться, потом схватиться за голову. Мерлин.

– И это – жилище будущего Министра Магии? – протянул он, присаживаясь на корточки.

Глаза Лича забегали по комнате.

Всё слишком просто. Настолько, что даже не интересно.

И что с ним делать?

Том хотел сражения, драки, в которой он может победить, но это… было слишком жалко. Как бросить заклинание в спину волшебника, который этого не ожидает; отобрать конфету у ребёнка и то сложнее.

– Фините, – сказал он вслух; Лич, не поднимаясь, умудрился отскочить в сторону на несколько футов, направляя на Риддла палочку.

Том усмехнулся.

– Ступефай! – воскликнул Лич.

Отбив розовую вспышку, Риддл искренне рассмеялся.

– Глупо, – холодно сказал он, отдышавшись. – Не пытайся трансгрессировать, авада прилетит быстрее, – добавил он серьёзно.

Лич прищурился, глядя на него.

– Гонт, – рыкнул он.

Брови Тома взлетели вверх. А этот парень мог бы ему понравиться, если бы не обстоятельства.

– Лич, – в его манере ответил Том, но насмешливые искорки не ушли из глаз. Он просто не мог заставить себя стать серьёзнее.

– Что тебе нужно? – сухо спросил маг, беря себя в руки.

Его брови нахмурились, а взгляд наполнился мрачной решительностью, но это всё равно выглядело смешно. Также выглядел Люциус на своих неудачных тренировках беспалочковой магии.

Том склонил голову к плечу, размышляя. Он и сам не знал, что ему нужно, он просто был ведом порывом. Он избегал поспешных, необдуманных поступков, но…

Кажется, молчание затягивалось, взгляд Лича превратился в настороженный и озадаченный. Честное слово, гриффиндорцев так легко читать.

– Не переходи мне дорогу, Лич, – сказал Том, наконец.

– И как это понимать? – удивился маг.

– Просто не трогай то, что принадлежит мне, – улыбнулся Риддл. – И чтобы ты мне поверил…

Круцио.

Грязнокровка закричал, забился на полу, выгибая спину, царапая ногтями паркет. Но, крик быстро превратился в сдавленный, задушенный рык, похоже, этот парень крепче, чем кажется. Том крепче сжал палочку, подходя к Личу. Он отменил заклинание, присел на корточки около его тела и заговорил раньше, чем набравший воздуха в грудь Лич:

– Это только между нами, Лич. Между тобой и мной. Если захочешь вызвать меня на дуэль – пришли письмо, – Риддл подмигнул. – И, ради Мерлина, поставь защиту на своё жильё, просто противно, как легко попасть сюда, – он красноречиво скривился.

Поднявшись на ноги, Том трансгрессировал в своё поместье, чувствуя лёгкую эйфорию. О, сейчас ощущения приятнее, чем те, которые были, когда он применил заклинание к Гермионе. Он до сих пор жалел об этом.

Когда она, наконец, появилась в поместье, возбуждение ещё витало в его крови. Том набросился на ведьму, как оголодавший зверь и взял её прямо в библиотеке, закрыв камин.

Ему нравилось наблюдать, как тёплый свет пламени отражается на её гладкой коже. Завораживающее зрелище. Он отбросил в сторону заколку, вытянув ту из волос, и наблюдал, как кудри водопадом падают на спину, и подпрыгивают пружинками, подстраиваясь под ритм. Вдоль позвоночника стекала капелька пота. Комнату наполнили громкие звуки и мускусные ароматы секса. Всё виделось отдельными фрагментами, но составляло целостную, завершённую картину. Совершенную.

Он наблюдал, как его член входит и выходит из её плоти; слышал, как Гермиона громко стонет; до него доносились его собственные несдерживаемые стоны. Порой он переставал контролировать себя рядом с ней. Она была идеальной, будто созданной специально для него.