Текст книги "This one. Книга третья. Путь к бродяге (ЛП)"

Автор книги: theDah

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Кеншин вспотел как свинья, отчаянно задыхался, пытаясь оценить, какая из целей будет его атаковать следующей… когда страшный грохот сотряс корабль, раскачивая корпус не хуже землетрясения. Удачно, что он оказался рядом со стеной, так что он оперся на нее и остался на ногах. К сожалению, то же самое нельзя было сказать об оставшихся противниках, и когда худшее осталось позади, он закончил бой с жестокой эффективностью – одним ударом в сердце или по горлу.

Он не был точно уверен, что убил их, но предполагал, что это так. И если он окажется прав, бойцы Кихетай не смогут справиться сами.

Он тихо выдохнул, сосредоточив все внимание на рое ки, наводнивших палубу.

Ну черт же побери…

Он побежал.

Свежий морской воздух обжег легкие, но он вдохнул его без промедления. Его глаза распахнулись, когда он увидел пару десятков охранников, атакующих бойцов Кихетай, окружив их с численным превосходством один к шести. Без него у Ясу и его людей не было шансов. Кеншин, не колеблясь, погрузился глубоко в поток ки внутри него, собирая и направляя его к ногам и рукам. Боль вспыхнула, словно предупреждая его о предстоящем аде. Его это не волновало. Это его не убьет. Это же просто боль, знакомая боль, думал он опрометчиво, повторяя про себя: ты сможешь сделать это, и если сосредоточишься как следует, то сможешь игнорировать все – боль, тошноту, цветные пятна перед глазами, не так ли?

А потом мир остановился, и он танцевал меж своих врагов.

Ударить, уклониться, найти правильный путь, проскочить между ними, зарезать всех троих!

Хорошо!

Ощутить мерцание ки позади, развернуться, отпарировать, вскрыть живот. Не обращать внимания на внутренности. Пусть его товарищи разозлятся на тебя и атакуют все сразу, тогда можно убить их одновременно!

Не думай! Встряхнуть запястьем, клинок в ножны, и снова вынуть!

Да, именно так – дай волю потоку ударов.

Один, два, три, четыре.

Не противься боли, это твой друг. Она показывает, что ты жив, а пока ты жив, ты можешь сражаться.

Обрати внимание на то, как он нападает на тебя, да – вот так вот. Ускользни от его атаки, схвати вакидзаси левой рукой и ударь его под нижнюю челюсть.

Не противься тому, как дрожат руки, как горят мышцы. Это просто показывает, что ты жив.

Просто продолжай дышать…

И убивать.

А потом не осталось ни одного человека, одетого в цвета Бакуфу. Он отпустил ки, не чувствуя ничего, кроме онемения и повисшей на волоске борьбы за выживание. Ноги стали словно кисель, и он качнулся вперед, не уверенный, почему до сих пор остается в вертикальном положении, так это было трудно. Однако он не мог останавливаться. Были еще враги на палубе четвертого корабля, того, который столкнулся с ними, и даже если люди Бакуфу решили отступить, они все еще были угрозой. Если они отойдут на некоторое расстояние, то легко могут открыть огонь и потопить корабль, на который Кеншин и команда Ясу потратили столько сил.

Нет, чтобы выжить, им придется захватить оставшиеся суда. Их товарищи на берегу, сражение с главными силами Бакуфу, все зависит от успеха этой миссии.

Кеншин побежал.

Множество абордажных крючьев и веревок, которые люди Бакуфу перекинули на их корабль, все еще связывали два судна вместе. Одна из них привлекла его внимание – веревка, свисающая с мачты четвертого корабля, ее свободный конец болтался между судами. Он не думал дважды, прежде чем прыгнуть к ней, держа меч наготове – но когда он схватил веревку левой рукой, то через секунду же понял свою ошибку.

Толчок и сила тяжести сработали в его пользу, когда он качнулся вперед, но веревка скользила в руке, разрывая кожу на ладони, а его вес был слишком велик для травмированной руки. Каким-то чудом ему удалось миновать разрыв между кораблями, но враги были там, привлеченные той заманчивой целью, которую он представлял. Выстрелы эхом разносились вокруг, и вдруг он почувствовал, как кто-то ударил его ногой в живот, выбивая весь воздух из легких.

Он задохнулся, инстинктивно еще крепче схватившись за веревку, пытаясь приземлиться в подходящем месте, но всего этого оказалось слишком много – его большой палец выскочил из сустава. Дьявол побери! Его падение было каким угодно, только не мягким, но он приземлился в том месте, где и намеревался, и это было все, что сейчас имело значение. Опираясь на ки, он поборол ужасную жгучую боль, которая вспыхнула в каждой клетке тела, сузил глаза, чтобы отогнать двойственность изображения, и поднялся на ноги. Он чувствовал вспышки ки вокруг, видел размытые фигуры и знал, что должен убить их. У него не было другого выхода.

Он бросился навстречу им, сметая их как пьяный фермер косой. Не было времени для сложных ката, изощренных акробатических приемов – нет, все, что у него было, это скорость и мощь, которую ему давала ки, и несговорчивое упрямство, не дававшее сдаться.

Потом остался только один человек, стоящий, сжимая в руках винтовку так, словно она была амулетом, отгоняющим злых духов.

– Демон, – выдохнул он, в совершенном ужасе глядя на приближение Кеншина. – Ты демон. Ни один человек не может…

Кеншин скривился больной пародией на ухмылку. Что еще он мог сделать? Это как раз то, чем он был, и у него не было выбора, кроме как убить их всех. Он рассек человека пополам вместе с винтовкой, прежде чем откинуть голову назад и сдавленно рассмеяться. О боги! Боль! Ожог! Не огонь ли это восьми кругов ада?

Но что за влага течет по его бедру и животу? В аду ведь, конечно, нет воды?

Его нечестивые мысли прервало ощущение глубокого пронизывающего укола, распространяющегося от крошечного отверстия в левой стороне живота. Полубессознательным жестом он прижал к нему правую руку, с удивлением чувствуя, что она становится скользкой от крови… а потом ноги подкосились, и темнота поглотила его.

Он очнулся от страшной боли, чувствуя себя так, словно его выкинуло из ада после того, как черти хорошенько поколотили его. Боже, как все болело! Рядом с ним два присутствия ки. Люди вели неспешный разговор. Они не ощущались точно знакомыми, однако и угрозы от них не исходило. Что показательно, он все еще был жив.

По крайней мере, он считал, что все еще в мире живых.

– Они загнаны в угол, – заметил первый голос. Приятный тон, ничем не примечательный, мог принадлежать какому-нибудь парню лет двадцати. – Есть проблема. Они забаррикадировались там. У них достаточно пороха, чтобы взорвать половину корабля от отчаяния, но они желают такого исхода так же мало, как и мы, поэтому, держу пари, мы займем их на несколько часов.

– И к тому времени уже получим подкрепление, – низкий грохочущий голос закончил за него. – Молодец, Ю.

– Эх, не благодари. Все еще может окончиться плохо, не говоря уже о том, как мне не нравится, в какую сторону поворачивается битва на побережье, – заметил молодой человек, Ю, прежде чем продолжить более спокойным тоном. – Я переживаю за мальчика. Трудно поверить, что он стал Баттосаем. Знаешь, когда я видел его в последний раз, он был таким милым ребенком.

– О чем ты говоришь?

– Это было еще до тебя, давно, когда Такасуги-сан только основал Кихетай. Три года назад. Меня приняли тогда, и этот мальчик тоже был там, и уже тогда он блестяще владел клинком, – объяснил молодой голос. – Так как он? Как думаешь, он справится?

Кто-то рыкнул низко, потом раздались тяжелые скрипучие шаги, а потом кто-то ударил его по щеке. Кеншин застонал, но сумел разлепить глаза, чтобы разглядеть мощную объемную фигуру Ясу-сана.

– Ха! Какой сюрприз! Мальчишка все еще жив! – Ясу-сан хрипло хмыкнул, оглядываясь через плечо на своего спутника. – Хотя не могу точно сказать, надолго ли. Ранение прямо в живот. Я постарался завязать рану как следует, но ее срочно нужно зашить. Слава богу, у него с собой был этот глупый шарф. – Ясу фыркнул. – Клянусь, поначалу я принял его за застенчивую девушку, прячущую лицо, но эта тряпка прекрасно послужила бинтом.

Кеншин сделал глубокий рваный вдох, пытаясь вернуться в мир. Разговор над ним не имеет никакого значения. Ему нужно побороть жгучую боль, дезориентирующую головную боль и цветные пятна перед глазами.

– Вижу, – ответил молодой человек. – Как твоя нога?

– О, просто замечательно, – захохотал Ясу. – Не слишком хорошо, но это не убьет меня. Скажи, Ю… мои глаза обманывают меня или тот последний черный корабль движется?

– Хм, думаю, да, – пробормотал Ю. – Я бы сказал, что он идет в сторону первого корабля, который мы взяли.

– Блядь! – выругался Ясу. – Если они смогут перевооружить его пушки, то получат два полностью готовых к действию военных корабля прямо сейчас. Подкрепление от Ямагаты еще не садилось в шлюпки. Не сомневаюсь, они все еще заняты обороной берега. Все побережье в состоянии хаоса, и нет никаких вестей, проигрываем мы или выигрываем… однако мне бы не хотелось, чтобы Бакуфу получило еще один набор пушек.

– Я бы не стал беспокоиться о том, что они приведут первый корабль в рабочее состояние в ближайшее время, – тихо рассмеялся Ю. – Я и мои ребята рассыпали порох по всей нижней палубе, разбили все приборы, которые только смогли найти, а я взял на себя личную ответственность за срыв рулевого управления.

– Ю… – медленно протянул Ясу. – Я когда-нибудь говорил, что люблю тебя и твои подлые методы? Бывший монах или нет, но ты страшный человек.

– Хм, – фыркнул молодой человек. – Я слышал что-то такое пару раз.

Кеншин закашлялся и прижал руку к перебинтованному телу, надеясь, что давление облегчит боль, и попытался сесть.

– Последний корабль? – прохрипел он, глядя на Ясу и его спутника.

Ясу положил свою огромную руку ему на плечо, глядя со странным выражением лица.

– Это проигранное дело, сынок, – мягко сказал он. – Мы старались, но не сможем закончить дело.

Эти слова жалили. Они зашли так далеко, а теперь проиграют? Последний корабль все еще в полном порядке, он может легко пойти прямо на них и захватить это судно, и что тогда? Они сдадутся и умрут? Нет, должно быть что-то, что они еще могут сделать. Что-нибудь. Хоть что-то. Кеншин сделал глубокий вдох, выдохнул и сел, опираясь спиной о поручни, чтобы оглядеться.

Последний корабль медленно скользил к тому, который они остановили возле острова на входе в залив Ошима.

Угроза.

Пока последний корабль все еще в игре, Ямагата-сан не может отправить подкрепление, чтобы захватить корабли, которые они с таким трудом отвоевали. Хуже того, военное судно в полном боевом состоянии способно нанести страшный урон наземным войскам на берегу. Его пушки превосходят полевые орудия, которые Кихетай поставил на холмах…

Кеншин схватился за поручень, лихорадочно соображая. Должно быть что-то, что они могли бы сделать, но что?

Как им нейтрализовать пушки последнего корабля? Даже если он каким-то магическим образом перенесется на судно, у него нет никаких шансов убить экипаж, не в таком состоянии… но подождите, что там Ю говорил о рулевом управлении? Кеншин нахмурился, размышляя. Корабль – транспортное средство, очевидно, что он откуда-то управляется.

– Ясу-сан, – начал он. – Необходимо нагнать последний корабль. Можем ли мы направить его к холмам, к нашим орудиям?

– Сынок, о чем ты говоришь? – сузил глаза мужчина.

Кеншин, опираясь на поручни, повернулся к двоим солдатам.

– О завершении работы, – просто сказал он, и решимость светилась в его словах. Кацура-сан дал ему задание, доверился ему. Он не может проиграть теперь, когда столько людей полагается на них. Нет, для него проиграть – не вариант.

Он закрыл глаза и медленно выдохнул, крепко сжав руки. Его левая рука горела болью, свободно качающийся опухший большой палец ужасно пульсировал.

Даже если он знал, как, грести с такой рукой невозможно. Прыгнуть в воду и добираться вплавь? Он с горечью фыркнул, волоча левую руку обратно к животу. Даже если его рана закрыта и забинтована так плотно, что кровотечение остановилось, он помнил последний раз, когда выкупался с ранением. Он почти истек кровью до смерти, прежде чем заметил, что что-то не так.

Однако какое это имеет значение?

Его боль, его вина и стыд от своей бесполезности, даже невозможные шансы, которые они использовали, какое все это имело значение? Никакого, черт побери, потому что…

– Чоушуу сражается против невозможного. Не только мы, все это знают. Мы получили задание, ключ к победе, – прошипел он низко и зло. – Мы не можем сдаться.

Если дело не будет выполнено, шансы Чоушуу противостоять основным силам Бакуфу станут еще призрачнее. Нет, до тех пор, пока он дышит, он не может сдаться. На этой войне его мечты о новой эпохе или взрастут, или будут похоронены. Если они выиграют, революция состоится. Все жизни, которые он отнял, не будут потрачены впустую…

Я столько раз уже проигрывал. Я не могу проиграть еще раз. Не могу.

Низкий кашляющий – неверящий – смех оторвал его от размышлений.

– Сынок, ты действительно думаешь, что можешь это сделать? Если окажешься там, то сможешь это сделать? – спросил Ясу.

Кеншин встретился взглядом с этими темными, полными скепсиса, злыми глазами, которые видели так много и все еще были способны смеяться над кем-то, независимо от его известности и статуса, и качнул головой.

– Ю, ты можешь держать врага и этот корабль под контролем?

– Да, – кивнул молодой солдат.

Тогда Ясу повернулся к Кеншину, и его губы растянулись в ухмылке, в нехорошей ухмылке – пугающей, жуткой, обещающей боль и смерть.

– Сынок, сейчас от меня немного пользы, – он указал на свою раненую ногу. – Черт, я думаю, что ты окончательно спятил, что решил попробовать. Это самоубийство, самое простое и быстрое, а любой трезвомыслящий человек вроде меня знает, что нет ничего героического в смерти. Но ты прав… Этот корабль и в самом деле является угрозой. Так что меньшее, что я могу для тебя сделать, это доставить тебя туда.

Миллион мыслей промелькнул в его голове, пока Кеншин смотрел на мужчину, но в конце концов, у него был только один ответ на это предложение, так что он кивнул, закрепляя их сделку.

У них почти не было времени – приближался рассвет, а когда взойдет солнце, шансы добраться незамеченными к последнему кораблю упадут до нуля. Военное судно уже бросило якорь возле первого взятого ими корабля, далеко вне досягаемости полевых орудий Чоушуу. Кажется, люди были очень заняты, шлюпки сновали между кораблями, экипаж на обеих палубах суетился. Принимая во внимание их отвлеченность, был реальный шанс, что они не заметят того, кто подберется к ним со стороны открытого моря.

Ясу со сломанной ногой с трудом спустился к шлюпке, которая оставалась привязанной к борту четвертого военного судна.

Кеншину было не намного проще – его левая рука была почти бесполезной, и каждое движение отдавалось пульсирующей болью в животе. Он прекрасно видел, как ее бледно-голубая шаль с каждой минутой все больше пропитывалась кровью.

Первое, что он сделал, когда добрался до лодки, это сел и попытался поставить палец на место. Тот продолжал болеть самым раздражающим образом. А, ну конечно – сустав выскочил. Кеншин затаил дыхание и потянул. Палец качнулся и встал на место. Да, так лучше. Странно, как такая простая вещь сразу сделала все лучше. Было даже не очень больно, по сравнению со всем остальным.

Судя по выражению лица Ясу, с которым тот смотрел на него, он думал, что Кеншин сошел с ума.

Может, так и есть.

Это многое бы объяснило. Кеншин тихо вздохнул и откинулся назад, пользуясь моментом передышки, чтобы перебинтовать левую руку. У него возникло плохое предчувствие, что большой палец никогда не заживет по-настоящему, но сейчас нужно сделать все возможное, чтобы сустав мог выдержать хоть какие-нибудь нагрузки. Хотя бы чтоб залезть по веревке наверх.

Ясу греб вперед сильными рывками, мышцы на его массивных руках вздувались при каждом движении весел. В его движениях не было ни неуверенности, ни неловкости. Здесь и сейчас он был похож на важного господина, вышедшего на прогулку по своим владениям.

Удивительно.

Как мог простой фермер быть в таком согласии с самим собой, со своими решениями? Неужели в этом человеке совсем нет страха?

Военное судно маячило перед ними, как гора. Неслышные и маленькие, как пара мышей, они подошли к нему сзади. Кеншин изо всех сил пытался прощупать присутствия ки на палубе, но его собственная ки вела себя странно. Трудно было разобраться в беспорядке нетренированных вспышек, особенно когда они так торопятся и волнуются. Добавляло этой атмосфере смятения то, что судно не было поставлено на якорь, но и двигатели не работали.

Кеншин подал сигнал Ясу подтянуться к корме, ближе к отверстиям для выпуска пара. Мужчина поднял бровь, но не стал комментировать – просто бросил веревку через поручни. Крюк упал с таким громким стуком, что Кеншин мог поклясться, его сердце чуть не выскочило из груди. Он поднял палец к губам и изо всех сил постарался замаскировать свою ки под что-то подобное размытым присутствиям членов экипажа, но никто не пришел с проверкой.

Отлично. Он медленно выдохнул и начал подниматься. Это было тяжело, гораздо тяжелее из-за его травм и общего самочувствия. Хуже того, он не мог позволить себе шуметь – неожиданность была его единственным преимуществом сейчас. Если он потеряет ее, то умрет, так же, как и человек, который помог ему добраться сюда. Так что он останавливался, стискивал зубы и шипел, когда его раны давали о себе знать.

Наконец он перевалился через поручни рядом с большими отверстиями для выпуска пара. По другую их сторону люди собрались, чтобы наблюдать за сражением на берегу – их внимание было приковано к зрелищу и пушечным залпам на горизонте. Кеншин скользнул взглядом по ним, отметив их возбужденные передвижения и сдержанные короткие реплики.

Если судить по их неоднозначности, люди, похоже, знали о том, как идет сражение, не лучше него самого. Таким образом, Чоушуу удерживает позиции, по крайней мере, достаточно, чтобы Бакуфу были в замешательстве.

Кеншин сглотнул, а потом скользнул вперед, придерживаясь тени.

Время от времени он останавливался, ожидая, пока члены экипажа или охранники пройдут мимо, но когда он попытался разобраться в ситуации, его внимание привлекли несколько мерцающих присутствий в рубке. Может, оттуда этот монстр управляется? Следуя своему предположению, Кеншин огляделся в поисках людей поблизости и, когда они не видели его, выскользнул за угол в коридор. Укромный закуток был невидим с палубы, давая ему необходимое прикрытие, пока он остановился послушать у двери.

– Мы должны продолжать обстреливать берег! Наша артиллерия все еще может помочь нашей армии в битве!

– Вы с ума сошли, генерал? Мятежники уже атаковали четыре наших корабля! Мы должны немедленно прийти им на помощь!

– Вы оба правы, но сейчас нашим приоритетом является восстановить пушки Канрин Мару. Один корабль будет часовым против засад мятежников, а другой примет участие в атаке.

– Но Кацу-сан… повреждения, которые мятежники нанесли Канрин Мару… сможем ли мы устранить их в такой короткий срок?

Кажется, Кеншин нашел именно то, что искал, но он не мог чувствовать некоторое замешательство. Значит, даже командиры этого орудия войны были сбиты с толку ситуацией?

Нет, перестань думать о бесполезных вещах, твердо сказал он сам себе, и сделал глубокий вдох, добираясь до своей ки, только чтобы остановиться на полпути. Так близко к своему пределу мог ли он рисковать? Ответ был очевиден. Сейчас лучше приберечь эту хитрость до того момента, когда у него возникнет необходимость сбегать. Кроме того, там только трое мужчин. Он может справиться с тремя. Он надеялся, что справится. Набравшись смелости, он взялся за странную ручку двери и медленно попробовал ее открыть – потягивание не сдвинуло ее с места, а выкручивание открыло. Эти западные изобретения такие странные. Дверь открылась, и он скользнул внутрь, перемещая здоровую руку на рукоять меча, приготовившись выхватить его. Командиры так глубоко погрузились в спор, что даже не заметили его.

Трое мужчин были одеты в форму со множеством причудливых украшений, которые, без сомнения, имели какое-то значение. Высокий юноша стоял прямо напротив него, глядя в сторону. Мрачный мужчина постарше стоял слева – тот, который настаивал на продолжении бомбардировки? А справа невысокий человек, которого, казалось, слушались оба других, независимо от его скромного рационального одеяния.

Чтобы его план сработал, Кеншину был нужен только один, облеченный властью. Двое других были ненужным осложнением.

Учитывая узкое пространство, катана была бы слишком громоздкой, так что он взял вакидзаси, бесшумно выдернул его из ножен и быстро, как молния, ударил высокого юношу в спину. Двое других вскрикнули в тревоге, но Кеншин уже был в движении, освободив лезвие и обходя умирающего, чтобы атаковать мужчину постарше. Тот попытался ударить его – слабый, отчаянный удар, который было легко предсказать – и Кеншин уклонился от него, рассекая горло человека одним косым ударом.

Остался только один.

Тот невысокий человек, которого слушали те двое.

Кеншин подошел ближе, указывая лезвием на него, и тихо сказал:

– Сей недостойный не хочет убивать вас – но сделает это, если вы не уступите.

– Понимаю, – тихо ответил мужчина, бесстрашно встречая его взгляд. Он поднял руки в знак капитуляции, но его взгляд был удивительно проницателен. – И чего же вы хотите от меня?

– Чтобы вы направили этот корабль к берегу.

В наступившей тишине они смотрели друг на друга – командир новенького фирменного западного военного корабля Бакуфу и измученный ранами убийца из числа повстанцев. Кеншин не мог сказать, как долго длился этот момент, секунды или минуты. Он даже не мог сказать, понял ли капитан, какой отчаянной игрой на самом деле это было для него, но потом мужчина опустил голову и сказал:

– Я сделаю так, как вы требуете, но только после того, как мои люди покинут корабль.

– Если мы поторопимся, ваши люди смогут покинуть корабль тогда, когда захотят, чтобы отступить или присоединиться к основной армии, если пожелают, – легко возразил Кеншин, и тугой узел под ложечкой развязался со скрытым облегчением.

Однако прежде чем он смог продолжить, неконтролируемое и возбужденное присутствие приблизилось к ним, удивительно знакомое присутствие. Кеншин остановился в недоумении, не в силах поверить своим ощущениям, но затем дверь распахнулась, и внутрь ввалился Ясу, сильно прихрамывая, таща одного из людей Бакуфу в захвате. Его массивные руки вздулись, плененный им человек изо всех сил пытался освободиться. Ясу швырнул человека на пол как тряпичную куклу, с рычанием, и перешагнул через распростертое тело.

– Какого черта ты ждешь, Химура? – прорычал он. – Я задержу их, просто заставь судно двигаться.

Кеншин только и смог, что смотреть на него, разинув рот, полностью потеряв дар речи. Последнее, чего он ожидал, что Ясу последует за ним! Но так или иначе, ему удалось справиться со своим удивлением и направить внимание на своего пленника.

– Имеете ли вы хоть малейшее представление о том, как заставить судно такого размера двигаться? – вздохнул командир Бакуфу. – Нет, конечно же нет, было глупо спрашивать, не так ли? – проворчал он. – Знаете, я не могу сделать то, что вы требуете, просто нажав на кнопку или покрутив ручку. По крайней мере, мне нужно отдать команду в машинное отделение.

– Так почему же ты не делаешь этого? – выплюнул Ясу.

Капитан сделал паузу, и его глаза немного расширились.

– Вы действительно сделаете это, правда?

– Да, – серьезно ответил Кеншин.

Руки капитана слегка дрожали, когда он взял странное устройство, металлический конус, и отрывисто произнес в него несколько команд на непонятном языке. Кеншин не имел ни малейшего представления о том, что было сказано, но было в манере командира Бакуфу, что подсказывало ему, что этот человек держит слово, по крайней мере, в данной ситуации.

Корабль начал движение, и если Кеншин не ошибался, направление было верным. Он кивнул капитану, движением меча веля ему отойти. Ясу, прихрамывая, подошел к пульту управления и прикладом начал крушить тонкие приборы. При каждом ударе капитан вздрагивал, словно ему больно было видеть, как грубый мужик крушит его прекрасный корабль, но не протестовал, и его лицо не выражало эмоций, хотя его ки вспыхивала от бессильной ярости.

Это было достойно восхищения, но Кеншин не мог себе позволить жалости к этому человеку.

Он начал ощущать все большее головокружение, дрожь волнами пробегала по его телу. Громкий шум бессмысленных разрушений, производимых Ясу, еще больше усиливал головную боль. Честно говоря, он не мог припомнить, чувствовал ли он себя когда-нибудь настолько плохо. Какая-то влага сочилась по его бедру. Он был совершенно уверен, что это кровь. Или шарф, стягивающий пулевое ранение, ослаб, или просто промок насквозь. В данный момент единственное, что держало его на ногах, было понимание, что его уловка будет работать только до тех пор, пока он выглядит угрожающе.

Когда все приборы управления были уничтожены, не было никакой возможности узнать, куда они идут. Что если капитан осмелился на обман, приказав направить корабль в море вместо берега?

Молчание нервировало.

Ки членов экипажа вдалеке становилось все более напряженной, близкой к панике… а потом кто-то забарабанил в дверь кабины, завывая:

– Командир! Генерал! Что происходит? Куда мы идем? Каково наше задание?

Капитан Бакуфу выжидательно посмотрел на Кеншина, но тот покачал головой и провел ребром ладони по горлу. Послание было яснее ясного: закричи и умрешь. Капитан побледнел.

– Командир! – Снова послышался крик из-за двери, еще более отчаянный. – Ответьте нам!

Но потом еще один голос выпалил:

– Вот дерьмо! Это кровь?

– Блядь, верно!

– Помогите! Кто-то захватил рубку! – закричали они и начали ломиться в дверь, изо всех сил пытаясь ее открыть.

Ясу бросился сдерживать их, навалившись на дверь всем телом, чтобы ее не снесло с петель. Канонада с побережья становилась все громче, все более выраженной, но даже это не спасало от растущего ощущения поражения. Ясу фыркнул, глянул отчаянно и рыкнул:

– Все пошло к черту! Этим фокусом ты убил нас обоих, сынок!

Страшный треск заглушил все вокруг, корабль тряхнуло так, словно было прямое попадание. Этого оказалось достаточно, чтобы Ясу споткнулся и упал. Быстрее, чем Кеншин смог заметить, начался сущий ад, когда солдаты Бакуфу ворвались внутрь. Ни одной мысли не возникло в голове, остались только отчаяние и инстинкты, когда Кеншин отпустил остатки своей ки и атаковал, рассекая стену тел, валящихся внутрь. Кровь хлестала в стороны, вопли заполнили рубку, и не было ничего вокруг, кроме хаоса, в котором происходило одновременно слишком многое, чтобы он мог что-то увидеть или понять.

Единственное, что засело в его голове, это необходимость прорваться сквозь противников, высечь себе путь из той пропасти, в которую превратилась рубка капитана. В этом узком пространстве, в этом кровавом месиве, с которым он столкнулся впервые, даже его вакидзаси ощущался слишком длинным, и Кеншин чувствовал себя благодарным богам, как никогда прежде, что он такой маленький и юркий.

Корабль трясся и стонал, дерево и металл пели песнь разрушения вокруг них, попаданий становилось все больше, один залп пушки следовал за другим. Каким-то образом, он не знал, как, Кеншину удалось выбраться наружу, на палубу, представлявшую из себя чистый хаос: слева и справа люди метались в панике, крича и прыгая через поручни в море.

Прислонившись к стене, Кеншин не мог сделать ничего, кроме как хватать ртом воздух. Его ки иссякла, боль колола глаза, колени подкашивались. Он знал, что должен поторопиться. Если бы он смог найти силы подняться и перепрыгнуть через поручни, то имел бы шанс сбежать. Берег был достаточно близко, и даже в таком состоянии он должен доплыть…

Но ноги не слушались его.

Итак, вот его предел?

Вот как все закончится?

Он тихо, сдавленно рассмеялся.

Берег приближался на большой скорости, полевые пушки на холмах стреляли одна за другой… а потом раздался страшный треск, мир наклонился, и больше он ничего не видел.

Комментарий к Глава 35. Неудержимые

Последнюю сцену набирала под “Mighty Long Fall” от One OK Rock

Следующая глава ненамного меньше, так что придется повозиться.

Арты: https://vk.com/photo-128853700_456239089, Кеншин и (предположительно) Каваками Генсай: https://vk.com/photo-128853700_456239090

========== Глава 36. Хорошее и плохое всегда рядом ==========

Еще одна супердлинная глава

– Вот еще, – сказал Кацура, тщательно сохраняя нейтральное выражение лица, не давая вырваться наружу искреннему замешательству. – Почему вы решили дать команду об отступлении?

Командир Бакуфу, сидящий напротив него, вздохнул, откинулся назад и отвел глаза.

– С самого начала эта война была проигрышной затеей, ослабляющей нас в глазах западных держав, в то время как нам отчаянно нужно стать сильными. Я это знаю, вы это знаете, большинство моих людей и командиров это знают.

– Верно, – допустил Кацура.

Командир Бакуфу поднял ладонь, прося тишины, и продолжил:

– Мы присоединились к этой войне из чувства верности. Несмотря на все наши предупреждения, сёгун потребовал нашего участия. И мы сражались. Но для вас все по-другому. Сейчас я это понимаю. Знаете ли, когда этот ваш человек, этот хитокири Баттосай, угрожал мне мечом и смотрел на меня, я понял, что мы уже проиграли. Его глаза… они были настолько искренними. Я никогда не видел ничего более страшного. Безумного сумасшедшего я мог бы ввести в заблуждение, обмануть или как-то против него бороться… но идти против убийцы, который не хочет убивать, но сделает это в мгновение ока, если понадобится? – Командир Бакуфу покачал головой. – Неважно, что бы я предпринял, он боролся бы до последнего. Он убил бы меня, уничтожил бы рулевое управление, пошел бы на палубу и убил бы моих людей, пока бы не свалился без сил… такой убежденности трудно что-то противопоставить. – Он вздохнул, наполовину удивленно, наполовину восхищенно. – Наша армия, плохо оснащенная, плохо организованная, пришла сюда, чтобы запугать вас и вырвать легкую победу. Вместо этого мы столкнулись с людьми, которые готовы на все, чтобы победить. И коли наш противник именно таков, у нас и вправду не было другого разумного выбора, кроме как отступить и пересмотреть всю кампанию.

Кацура опустил голову, признавая правоту этих слов.

– Итак, мы заключаем соглашение о прекращении огня?

– Да, – твердо ответил командир Бакуфу. – Наша армия отступит к Хиросиме, где сойдется с войсками Хондзё Масахиде. Окончательно перемирие может быть заключено только по приказу нашего господина Сёгуна, но я даю вам слово, что мои люди не будут нападать на вас снова, и я сделаю все, что от меня зависит, чтобы убедить командующего Хондзё также вступить в переговоры о перемирии.