Текст книги "Заклинание, убивающее миры (СИ)"

Автор книги: Terry Tonks

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Пэнси, – Драко старался быть максимально спокоен, – ты ведь знаешь, что это ни к чему не приведёт.

– А я и не хочу, чтобы привело! Просто проведи со мной вечер, как всегда. – она внимательно посмотрела на него. – У тебя есть другая? Драко, ты завёл любовницу? Она лучше, чем я? Неужели ты ещё не понял, что лучше меня нет…

– Я никого не заводил! – отрезал Малфой. – Прекрати цирк. Не хочу больше это обсуждать! Я пришел не для того, чтобы ругаться!

Пэнси напряглась, поняла, что перестаралась и даже немного отстранилась. Молодец, Малфой, теперь тебя свои же боятся!

– Ну прости, – снова начала мурлыкать Пэнси, – я просто скучаю по тебе… – потянулась выше и поцеловала его. Привычно, обыденно, по-свойски. Так, как делала это множество раз. Так, будто ничего не изменилось.

Драко задержал дыхание, собирая в кулак все своё терпение и отодвинул Паркинсон. Сделал это довольно мягко, чтобы не выглядело, будто пытается оттолкнуть, чего на самом деле хотелось.

– Давай решим всё после Рождества, – примирительно проговорил он.

Поцелуй был не просто фальшивым. Он напоминал глоток удушливого воздуха в вольерах Хагрида. Но Пэнси не почувствовала подвоха, улыбнулась и чмокнула Драко в щеку.

– Я буду танцевать с тобой на Вечере! – кокетливо проговорила она, провела пальцами по его груди. Остановила на секунду движение, будто задумалась. Потом поднялась на цыпочки и, лукаво улыбнувшись, снова поцеловала. Драко перехватил её локти, отодвинул назад. Пэнси улыбалась торжествующе, и эта улыбка давала понять, что она довольна исходом разговора. Подмигнула, изящно выскользнула из его рук и пошла в кабинет.

Драко вздохнул с облегчением. Вопрос с Пэнси был улажен. Блейз может быть спокоен. А еще, спокоен может быть сам Драко. За свою репутацию, статус, положение в обществе.

Он обернулся, собираясь заходить в кабинет Зелий вслед за Пэнси и вдруг наткнулся на ледяной и пустой взгляд карих глаз.

Грейнджер стояла в нескольких шагах от него. Стояла не шевелясь, будто статуя. Выдавало её только частое дыхание. По взгляду, по выражению лица было сразу понятно: она все видела. Видела весь маленький спектакль, который Драко разыграл в коридоре для Пэнси. На глазах у всех. Чтобы спасти свою репутацию и статус. Совершенно не подумав о том, что у статуй тоже есть глаза, а ещё, статуи бывают живыми.

====== Маггловский ад ======

Малфой целовался с Пэнси Паркинсон в коридоре возле кабинета Зельеварения. Целовался так, будто всё это время между ними ничего не происходило. Будто не было ситуации в библиотеке, истории с книгой, рассказа о метке и того, как Гермиона спасала его на чердаке. А ещё, будто не было ни одной встречи, поцелуя, ни одного сбивчивого дыхания или слова, сказанного в порыве страсти…

Это всё летело сейчас в маггловский ад, прихватив вместе с собой её саму, разбивая о каменные стены, превращая во множество осколков. А чего ещё ты ожидала, глупая? Что он станет с тобой встречаться? Что позовёт замуж? Что вы будете растить милых детишек в домике у озера? Это всего лишь мимолетное увлечение. А может и не увлечение вовсе?! Может, правы друзья, и Малфой просто использует её? Использует для того, чтобы расшифровать для него заклинание в книге, избавить его от метки. А он в свою очередь, чтобы держать возле себя, соблазняет её… И все его поцелуи, слова, все взгляды – фарс. Вот она, его настоящая страсть: давняя подружка Пэнси Паркинсон. И он целуется с ней на глазах у Гермионы.

Мысли пронеслись в голове ураганом, создавая портрет коварного Малфоя. Настоящего Малфоя. Малфой точно как его отец. Точно как все они – гадкие и расчётливые змеи!!!

Слёзы подступили к горлу, не давая вдохнуть.

– Грейнджер, – проговорил Малфой, делая шаг к ней.

Объяснить. Остановить. Надо было сделать сейчас хоть что-нибудь, иначе потом может быть поздно. Она отступила, пытаясь справиться со всеми эмоциями, которые сейчас норовили вырваться наружу, обращаясь в слова. Вытянула вперёд руку, смахивая предательски стёкшую по щеке слезу. Нет! Этот ублюдок не достоин её слез. Он не увидит их и больше никогда не воспользуется ею.

– Гори в аду, Малфой! – прошипела Гермиона.

Голос дрожал, выдавая её истинное состояние. Развернулась и быстро зашагала по коридору прочь от этого злосчастного места. Прочь от Малфоя. От его лживых глаз. От всего того, что связывало их совсем недавно и так легко разрушилось, открывая глаза на его истинную сущность.

Драко понимал, что надо было побежать за ней. Но множество студентов смотрели на него, каждый из которых ожидал развязки. Спасать свою репутацию, восстанавливать место в обществе, держаться со «своими» – именно этого он добивался последние годы. Статус семьи никогда не станет ниже каких-то мелочных, сиюминутных увлечений. Тем более, что он увлёкся магглорождённой девчонкой. Такого скандала не перенесёт ни его репутация, ни репутация семьи Малфоев в целом. Драко остался стоять на месте, проводив Гермиону досадливым взглядом и последовал за Пэнси. А что в этот момент творилось в его душе – никого не касалось.

Сколько прошло времени? Час? День? Неделя? Гермиона не знала. Она ворвалась в спальню старост, заперла дверь, машинально наложила на неё Силенцио и упала на кровать.

«Лживый, подлый ублюдок. Мерзкий змей с его гипнотическими движениями. Отвратительный и такой подлый! Пусть будет проклят! Пусть сгниёт в Азкабане вместе со своим папашей!»

Гермиона больше не пойдет помогать ему. А без неё он бессилен. Он не может ничего! Он сдохнет от действия чёрной магии метки и попыток спрятать её. Будет умирать мучительно и долго! А Гермиона станет смотреть и наслаждаться… Слёзы душили, вырываясь наружу. Она размазывала по лицу тушь, стараясь хоть немного успокоиться. Успокоиться не получалось.

«Скотина! Подхалим несчастный! Может стоит отомстить? Наложить на него какое-то проклятие? Или забрать книгу с чердака. Отнести её Макгонагалл. И пусть разбирается сам. А дальше – суд, признание Люциуса виновным, Азкабан. А Драко пойдет следом за лжесвидетельствование! Отличный план! Вот он в лапах дементора. Дементор высасывает из него всё доброе и светлое, оставляя только… только что? Было ли в Малфое вообще что-то светлое?». До сегодняшнего дня Гермиона верила – было! Малфой весь будто состоял из света, который дарил ей. А сегодня хрупкая иллюзия разрушилась, обнажая его истинное лицо.

На месть у неё не хватит сил. Гермиона не сможет сделать всё то, что сейчас порождает её обиженное воображение. Она не сделает ничего. Останется всё прежним, просто в жизни теперь не будет Малфоя. Это ведь хорошо. Ничто не станет отвлекать от учебы, она сможет многого добиться! Выйдет замуж за Рона, родит ему детей.

Очередная волна слёз захлестнула Гермиону с головой. Она не хотела, чтобы Малфоя больше не было. Хотела стереть воспоминания из коридора, и делать вид, что всё, как прежде. Пойти вечером к Драко, провести эти пару часов с ним. Гермиона чувствовала, что вместе с тем, что она увидела сегодня, рушится её маленький придуманный мир. Мир, в котором было место одинокой, наивной девчонке с Гриффиндора и сильному, уверенному парню со Слизерина. Мир, в котором они могли бы быть парой…

Как он мог? Как мог дарить столько счастья и не чувствовать ничего? Как мог говорить и делать всё то, что делал, и при этом так искусно играть свою роль? Может это у них в крови? Может все чистокровные умеют лгать на подсознательном уровне?

В окно постучали. Белая сова.

«Нет, Малфой, я не хочу даже читать твои извинения и лживые письма!». Гермиона махнула рукой, прогоняя посланника. Сова не улетела. Гермиона открыла окно, пытаясь прогнать птицу, та настойчиво била крыльями, пытаясь влететь. В какой-то момент стало жалко живое существо, и она впустила сову.

Письмо от Малфоя.

«Пошло оно к дьяволу, вместе с его автором!»

Но руки сами тянутся к лапке птицы, разворачивают пергамент:

«Это не то, что ты подумала! Я всё объясню! Приходи вечером! Я буду ждать тебя!» Гермиона фыркнула, разорвала пергамент и со злостью посмотрела на сову.

– Передай своему хозяину, пусть валит ко всем чертям! – выпустила птицу, не написав ни слова в ответ.

====== Гриффиндорская гордость ======

Сова вернулась без ответа. Чего ещё было ожидать? Что Грейнджер решит поговорить, выслушает, поверит и продолжит как раньше? На что он надеялся, отправляя сову к ней? Возможно, на чудо. Но чуда не случилось.

Не случилось чуда и на следующий день, когда они встретились в кабинете ЗОТИ на сдвоенной лекции. Драко задержался немного после звонка в надежде перехватить её, когда студенты разойдутся. Гермиона вылетела из кабинета в первых рядах, не задерживая на нём взгляда.

А потом в Большом Зале за обедом. Гермиона даже не смотрела в его сторону. Но Драко видел её пустой взгляд. Точно такой, как был у неё до их первых дуэлей. Как был в библиотеке, когда она испугалась. Он ненавидел эту пустоту. И ненавидел себя за то, что дал этой пустоте снова подобраться к карим глазам девушки, которой обещал, что всё будет хорошо.

Её молчание начинало действовать на нервы. Что за привычка отмалчиваться? Устрой сцену, разбей что-нибудь, наори, выплесни гнев, только не молчи! Почему ей так нравилось делать вид, будто он – пустое место? Будто не достоин её внимания? Презрение – его конек. Она решила воспользоваться его же методом, и это раздражало.

Драко несколько раз пытался заговорить. Ещё два раза посылал сову с письмами. Даже попытался задержать Грейнджер в Большом Зале, обратился при всех, вызывая взгляды и сплетни окружающих. Придумал повод, позволяющий уйти от чужих глаз. Гермиона ответила холодно и сухо. Сказала, что сегодня не планировала заниматься в Дуэльном Клубе, что он победил и дальше тренироваться нет надобности.

– Ты выиграл, Малфой! – Гермиона посмотрела сквозь него, куда-то туда, где стояли её друзья. – Мне больше не надо с тобой общаться. Всё, что зависело от меня, я сделала. Дальше – сам. Ищи себе другую игрушку… – отпихнула в сторону и пошла к Джинни.

– Грейнджер! – Драко окликнул её слишком громко, привлекая внимание студентов и преподавателей. Слизеринский стол особенно внимательно проводил девушку взглядом. Гермиона не обернулась. Не изменилась ни её походка, ни положение опущенных плеч. Она будто не услышала его.

«Ну и ладно, гордячка! Хочешь поиграть в попранную невинность – играй!». Малфои ни перед кем никогда не прогибались и не ползали на коленях. Кроме Лорда, разумеется. Но во-первых, Лорд мёртв и Драко никогда не совершит такую ошибку вновь, а во-вторых, она – не Лорд!

И пускай Драко виноват. Пускай не должен был делать то, что сделал. Но общаться так с собой он не позволит. Не позволит Грейнджер делать вид, что его нет. Не позволит игнорировать. Хватит! Он и так сделал всё, что мог в желании помириться. Переступил через себя, через свою гордость.

Было три неотвеченных письма. Попытки поговорить, а теперь и это публичное унижение.

А она всё ещё считает, что он не достоин её взгляда! Пошла к василискам! «Гордая? Значит будешь гордиться своим поведением в одиночку, ты ведь так любишь одиночество, да, Гренджер?!»

Видеть Малфоя каждый день в кабинетах и коридорах замка было невыносимо. Особенно, когда он пытался заговорить с Гермионой в присутствии её друзей или своей свиты. Зачем он это делал? Зачем обращался при всех? Зачем? Хотел лишний раз унизить, указать на место? Хотел самоутвердиться снова за её счет? Хотел ранить еще больше? А может… просто хотел поговорить? Гермиона стиснула кулаки, заставляя себя прогнать шальные мысли. Она безумно скучала, но не позволяла даже маленькой тёплой надежде закрасться снова в сердце. Малфой – предатель! Он воспользовался ею, чтобы добыть книгу и снять метку. А с предателями надо быть жёсткой и крайне аккуратной. И не подпускать их близко, как бы этого не хотелось.

Ни один маг в мире не сможет больше сделать ей больно. Ни одно живое существо не достойно её слёз. Гермиона зареклась не плакать, обещала себе, что проклятые, солёные капли никогда снова не появятся на глазах. Она слишком много плакала после Войны, когда поняла, что обратной дороги нет. Когда попрощалась со всем, что было ей так дорого. Грейнджер обещала себе, что никто и никогда больше не заставит её страдать. Тем более Малфой. Тем более, что обида на него душила хуже, чем проклятый василиск из Тайной Комнаты.

Чего Малфой хочет теперь? Чтобы она снова вернулась к изучению его проклятой книги? Нет уж! Она больше не купится на эту пургу!

– Ищи себе другую игрушку…

Надо не дать себе шанса поднять на него глаза. Вопреки всему. Вопреки желанию снова поверить и той самой слабой надежде, которая билась в конвульсиях где-то в районе груди. Потому что если она посмотрит в его глаза, то, возможно, даст слабину и начнёт придумывать ему оправдания, как тогда, на Чердаке над старым кабинетом Прорицаний. А делать этого нельзя. Никак нельзя! Потому что Малфой предатель и не стоит даже толики её внимания. Надо просто закончить разговор и пройти мимо.

А потом тихо плакать, закрывшись в кабинке женского туалета, душа себя мыслями о нём и о том, как он мог так поступить?!

====== Накануне ======

Заснеженный зимний Хогсмид особенно здорово смотрится вечером. Когда на улочках зажигаются фонари, отражая свет от морозных дорог и веток хвойных деревьев, везде чувствуется дух Рождества. А студенты Хогвартса разгуливают по магическому городку, наполняя все его уголки смехом и весельем.

В этом году ажиотаж от похода в Хогсмид был удвоен тем, что вечером всех студентов ждали Танцы в Большом Зале с новой, захватывающей игрой, которую Макгонагалл представила студентам как Перекрёстные Танцы Судьбы, придуманные Гермионой Грейнджер. Волнительно было всем, ведь никто из студентов заведомо не знал, кого тебе выберет Чаша в партнеры на танец.

Последние пару дней Гермиона была увлечена подготовкой Вечера, готовила декорации, выбирала музыку для магического оркестра, утверждала меню с домовиками. Друзья активно помогали ей во всём. Гарри и Рон вешали флажки и свечи, Джинни дегустировала блюда, Луна придумывала дресс-код, Невилл тоже что-то делал, вероятно, что-то важное… задачи сыпались одна за другой, и времени думать о Малфое практически не было. Это были замечательные пару дней. И лишь только ночью, оставаясь наедине со своими мыслями, Гермиона вспоминала Драко и ругала себя за эти воспоминания. Мерзкий Хорёк превращался понемногу обратно в животное из человека, и от этого становилось немного легче.

А ещё он ни разу не попался ей на глаза за эти пару дней. Они не виделись ни за завтраком, ни на лекциях.

Уехал домой? Попал в лазарет? Избегает? Пусть выбирает любой из вариантов, ничто не заставит её вновь думать о нём…

Но мысли все равно приходили. Обида, смешанная с чувством гордости, злость на Малфоя, его поступки и на себя за то, что поверила…

Пэнси Паркинсон – неискренняя, наигранная – она идеально подходила чёртовому предателю. Вместе они были бы чудесной парой – змеиным кодлом, которое рано или поздно сожрёт само себя. Хотя, какое Гермионе дело до Малфоя и Паркинсон? До Малфоя и Гринграсс? До любой из них и Малфоя?

Ответ был слишком очевиден: ей было дело до Малфоя, потому что она хотела быть в тот миг на месте Пэнси. Гермиона не могла себе признаться в этом, но больше всего хотела тогда, чтобы он мог дотронуться до неё или хотя бы заговорить в присутствии посторонних людей. Чтобы их отношения можно было придать огласке…

А сейчас даже само слово «отношения» звучало странно, учитывая, что речь шла о Малфое.

Он не достоин её внимания. Не достоин слёз. Но как хотелось снова оказаться рядом! Закрыть глаза, зарыться в его мантию, ощущать его тепло и запах. Спрятаться в его объятиях от всего огромного мира: пугающего, пустого, наполненного одиночеством. И чувствовать себя в безопасности. И верить ему, когда он говорил, что всё будет хорошо!

Гермиона снова смахнула набежавшие слёзы, погнала от себя мысли и занялась подготовкой Вечера. Потому что надо было хоть чем-то заняться…

Малфой пытался справится с книгой и заклинанием самостоятельно. Если Грейнджер слишком прошенная, он сделает это сам! Драко никогда не считал себя глупым, тем более, не глупее грязнокровной волшебницы, которая узнала, что такое магия лишь восемь лет назад. Драко вырос в магическом замке. Он летал на метле в возрасте четырех лет. Он колдовал в отцовском кабинете, когда ему только исполнилось два года, пытаясь подражать родителям, и чуть не спалил тогда дом. Он учился контролировать магию и точно знал, что ему под силу любое заклинание не только из школьного курса, но из всех книг в кабинете отца, а там их было очень много!

На этот раз задача была сложной, но это был выход! Искать ответ, зарыться с головой в книги и рукописи, забить голову рунами и символами, только не думать о Грейнджер! Не вспоминать её пренебрежительное отношение к нему и пустой взгляд. Не вспоминать её губы и то, как она смотрела на него и верила ему. Статус, репутация – наверное каждый из этих параметров достоин определённых жертв. Отец всегда говорил, что волшебника образует его положение в обществе. И в этом обществе, в кругу общения Малфоя нет места магглорождённым! Он и так позволил ей немного насладиться своим присутствием, получить склонность Малфоя. Теперь Грейнджер отвергала его за то, что он согласно своему статусу общался с равной ему Пэнси. Большего бреда Драко не мог себе даже во сне представить. Но этот бред происходил наяву. Здесь и сейчас.

Надо было как-то отвлечься от мыслей, потому что чем больше он думал об этой ситуации, тем больше убеждал себя в том, что поступил правильно. В голове снова звучал голос отца, напоминающий про чистоту крови, долг перед семьей и древний род Малфоев. Наперекор голосу Люциуса всегда был только один аргумент: Драко был прав во всём, кроме того, что снова хотел быть с грязнокровной Грейнджер. Он хотел её с неистовой, почти животной силой. Хотел, чтобы она перестала смотреть сквозь него, будто он – пустое место. Снова хотел обнимать Гермиону, осознавая, что никто в мире не достоин её объятий и внимания. Хотел чувствовать её в своих руках, целовать или просто быть рядом, пока она работает над очередной книгой. А ещё, хотел знать, что Грейнджер принадлежит ему, а не грязному выродку Уизли или ещё кому-то.

Поэтому Драко и избегал встречи с ней и её дружками. Он понимал, что если увидит Грейнджер с другим, наверняка убьёт их всех.

В эти несколько дней Драко плодотворно занялся книгой, пытаясь забыть о Грейнджер. Осталось одно последнее заклинание, написанное на неизвестном языке. У Грейнджер не получилось перевести. Но ведь это не означает, что и Драко не справится. Руны не выходили у него из головы. Он точно где-то видел эти закорючки над буквами, но никак не мог вспомнить, где. Он помассировал виски, укладывая уставшую голову на локти над книгой. Проклятые руны! Думай, Драко! Откуда ты знаешь эту вязь?

Кабинет отца. Дальний стеллаж слева. Секция пять. Книги и свитки пра-пра-прадеда Драко по линии матери. Кем он был? Путешественником и исследователем, вроде. Он собирал наследие инков. Драко очень любил в детстве залезть в эту секцию, уместиться на полках среди моделей древних кораблей и лодок и представлять себя своим предком-исследователем…

Вот там-то, в мэноре он и видел эти заклятые буквы.

Инки… Как всё просто…

У родителей должна была остаться рукопись со словарём этого мёртвого языка. Драко помнил рассказы мамы про полоумного деда, которого стыдились Блэки. Поэтому на старости лет, дабы не прослыть родственниками психа, родня заперла его в каком-то из фамильных домов под присмотром врача и домовиков. Он тогда писал мемуары, кажется. Свиток с языком был последним из его рукописей. Коллекция хранилась в Малфой мэноре, но не считалась чем-то выдающимся или ценным. Настолько, что маленькому Драко разрешали играть с древними реликвиями… Только бы свиток остался целым! Только бы он смог найти его!!!

Почему он не подумал об этом раньше? Почему забыл? Почему не вспомнил? Возможно ли, что мысли о грязнокровке занимали слишком много места в голове и мешали думать? Было очень похоже на то, что именно так и произошло.

Драко оторвал голову от рук и со злостью несколько раз стукнул по столу.

– Идиот! – сквозь стиснутые зубы пробурчал он. – Вляпался, романтик херов!

Драко зашагал по комнате, заламывая руки. Надо действовать. Как добиться этого проклятого словаря, не привлекая внимания? Отправиться в мэнор на поезде? Лететь на метле? Пытаться пробраться через камин в кабинете директора? Это могло вызвать вопросы и привести к разглашению. Совиная почта, наверное, самый безопасный и быстрый способ. Мама найдёт рукопись и передаст в Хогвартс. Школьная переписка с родителями не подвергается проверкам, а значит никто и не заподозрит, что Малфой переводит запрещённое заклинание.

Всё было слишком просто. Слишком очевидно. Неужели для того, чтобы добиться результатов, Драко всего лишь надо выкинуть ненавистную магглу из головы, оставив место для здравого смысла?! Если такова цена, что ж, он был с самого начала готов её платить.

Сова с письмом матери улетела в тот же день. До Малфой-мэнора и назад было несколько дней пути. Это означало, что если мать найдёт рукопись, то через неделю Драко сможет расшифровать заклинание, а дальше дело за малым – применить знания, вывести метку и жить как ни в чём ни бывало! Оставалось только немного подождать…

====== Зимний Хогсмид ======

Субботний поход в Хогсмид обещал много интересного. Слизеринцы планировали шумный отдых с огневиски в Кабаньей Голове: никто не мог запретить совершеннолетним волшебникам сидеть в баре, пускай на них всё ещё была эмблема школы. Они вынашивали планы и насмехались над возможной реакцией преподавателей.

Драко поддался всеобщему веселью. Держать в себе напряжение, злость и раздражение не было сил и желания. Напиться с товарищами по факультету – отличное решение накануне дурацкого Танцевального Вечера. Такого же дурацкого, как человек, придумавший его.

Огневиски было много. С каждой выпитой рюмкой общее настроение компании повышалось. Спустя час Дафна уже целовалась с Блейзом прямо за столиком, чего никогда не позволяла себе. Пенси кокетливо закинула ножки на Драко. Он принимал её хмельную ласку, позволяя себе расслабиться. Мысли были пустыми, на душе весело и уютно.

Из всей компании самым напившимся оказался Нотт. Тео налегал на огневиски, мотивируя тем, что раз ему не досталась девушка, ему достанется вся выпивка.

Они шутили и смеялись.

– И будет Томас танцевать с Поттером… – закончил свою удачную шутку Драко.

Компания покатилась со смеха.

– Это же надо было придумать такой бред! – Пенси брезгливо поджала губы. – Представьте себе пару на танцы Забини и Лавгуд!

Они снова захохотали, обсуждая и вставляя свои колкие замечания.

– Не-не-не! – Блейз замахал руками, будто отгоняя комара. – Пусть тогда будет Гринграсс и Лонгботтом! Готовься, Дафна, он оттопчет тебе обе ноги!

– Зато плавать будет удобнее, как в ластах! – парировала Дафна, заливаясь смехом.

– А может Поттер и Уизли? Или пары у нас только девочка-мальчик? – Нотт опрокинул очередную рюмку. – Если так, то из этого Золотого Трио я выбрал бы Грейнджер…

Драко кинул на однокурсника недобрый взгляд.

– Тео, – проговорил он, – оставь при себе свои фантазии о грязнкоровках. Это мерзко. Тебе хватит пить!

– Отстань! – Нотт фыркнул и потянулся за бутылкой.

– Пойдём-пойдём, погуляем! – Драко поднялся, протягивая Нотту руку. – На воздухе не так вставляет!

Теодор посмотрел на него совершенно захмелевшим взглядом, отпихнул руку и снова потянулся за рюмкой.

– Тео! – Драко предостерегающе повысил голос. – Тебе хватит!

– Пошёл в жопу, Малфой! Не твоё дело, сколько я пью!

Он попытался встать, видимо, в надежде толкнуть Драко, но запнулся и чуть не упал на пол, схватившись за край стола. Рюмки и бутылки зазвенели, падая и разбиваясь. Даффна вскрикнула. Все посетители Кабаньей Головы обернулись к дебоширящему столику.

– Вам пора уходить! – предупредил бармен, поглядывая на здорового амбала у входа. Явно давая понять, что если они не уйдут сами, то им помогут.

– А как хорошо всё начиналось… – пробормотал Забини, бросая на стол кнаты и сикли. – Всем спасибо, спектакль окончен!

Компания покинула бар, продолжая обсуждать напившегося Нотта и помогая ему идти. На морозе хмель выходил с каждым вдохом ледяного воздуха. Но казалось, даже это не помогло бы Тео протрезветь до танцев. Поэтому они решили спрятать пьяного собрата в подсобных помещениях школы: не хватало им ещё скандала и выговора за пьянку. Теодор долго не хотел успокаиваться, всё время порывался пойти в замок и непременно потанцевать с Грейнджер. Уложить его спать удалось только спустя сорок минут уговоров. Компания обещала вернуться за ним, как только коридоры будут свободны, и они смогут без скандала провести в конец захмелевшего Нотта в подземелья.

Все остальные слизеринцы вернулись в замок до заката и разошлись по своим спальням готовиться к Вечеру. Как бы не презирал каждый из них организатора танцев, но присутствовать на вечере были обязаны. Они – представители элиты. Каждый из них в будущем будет так или иначе править магическим миром. Кто-то станет Министром, кто-то заработает множество денег на торговле, кто-то продолжит фамильный бизнес. Но для каждого из них статус является неотъемлемой частью их жизни. И на подобного рода светских вечерах они обязаны показывать своим будущим вассалам их место. Поэтому им надо держаться вместе. Поэтому Слизерин не пускает в своё маленькое общество никого извне. Райвенкло станут учёнными или исследователями. Хаффлпафф станет рабочей силой или социальными работниками. А Гриффиндор, скорее всего, армией. Но править этим миром будут они – нынешние студенты Слизерина.

Свои правила – Король, Королева, Кабинет Министров, Советники… они должны держаться вместе.

====== Танцы судьбы ======

Большой Зал гудел от студентов. Угощения, музыка, зоны для фото, пышно украшенные столы – всё, для комфортного праздника. А по центру Зала – две Чаши с именами парней и девушек внутри.

Драко вошёл в зал под руку с Пэнси. Она даже продумала и предусмотрела свой внешний вид, чтобы быть под стать Драко. Серебристое струящееся платье великолепно сочеталось с его изумрудной парадной мантией. Они заняли места для своих поодаль от основного шума. Пэнси всё время норовила прижаться к Драко, потереться об него бедром или невзначай коснуться рукой. Она, видимо, чувствовала угрозу со стороны неведомой ей соперницы. Но присутствие соперницы не вызывало у неё сомнений. Драко вёл себя иначе. Не так, как это было всегда. Он раздражался чаще и не подпускал Пэнси к себе.

Сегодняшний вечер, алкоголь в крови, их прогулка в Хогсмид давала ей шанс на реванш. Всё от внешнего вида Паркинсон до запаха её духов для привлечения мужского внимания, купленных у потомственной вейлы, говорило о том, что Пэнси вышла на охоту. Её жертвой был Драко. И отступать она не собиралась.

Малфой оглядел зал. Он ликовал в душе, зная, что скоро в руках будет словарь, он сможет перевести и превратить в жизнь заклинание против метки. У него было чудное настроение: прогулка с компанией в Кабанью Голову, виски, шикарно выглядящая Пэнси рядом – всё складывалось хорошо.

Драко знал, что увидит Грейнджер. Весь цирк – это была её идея. Она явно организовывала этот балаган. Встречи с ней он не страшился, наоборот, хотел показать, как ему хорошо без неё. Как он наслаждается жизнью и справляется со всем без её помощи. Именно поэтому он позволял Паркинсон так пошло тереться. Хорошая музыка (неужели Грейнджер сама выбирала?). Вкусная еда. В целом и общем весь этот праздник был ему по душе. Раздражало только количество людей вокруг. Половина студентов смотрели на них с обожанием, вторая половина смущённо отворачивались. Убрать бы из зала вторых, и вечер будет хорош.

Директор вышла на сцену, приветствовала всех: студентов, преподавателей. И, разумеется, пригласила координатора вечера, ту, которая всё придумала и организовала. Звезда магического мира, героиня войны, неприступная и гордая Гермиона Грейнджер! Она вышла на сцену, улыбнулась, сказала что-то о правилах вечера, о том, что пары будут меняться, что магия выбирает сама, так устроены Чаши. Что колдовала сама Макгонагалл, и если вы отказываетесь от танца, должны покинуть зал… и много ещё какой-то пустой болтовни.

Малфой не слушал. Он смотрел. Смотрел на Гермиону и понимал, что если поставить сейчас их рядом с Пэнси и спросить, кто красивее, ответ будет очевиден! Пэнси красотка в сравнении с серой мышью, одетой в платье, которое Драко видел на ком-то из её подружек на прошлой вечеринке. Ещё запомнил дурацкий волан: Пэнси долго язвила тогда на тему магической моды девятнадцатого века. Грейнджер выглядела так, будто за подготовкой этого вечера у неё совсем не осталось времени на сон, а косметики на лице был такой минимум, будто она шла не на вечер танцев, а на лекцию в теплицу к мадам Стебль…

И несмотря ни на что, Драко хотел её! Хотел с такой силой, что даже сам немного удивился. Желание доказать, указать ей на место, напомнить о своём статусе, властвовать над ней – всё то, что он говорил себе эти несколько дней, оказалось пустым звуком, стоило ему увидеть её.

Гермиона спустилась вниз, глядя себе под ноги. Её хвалили, висли на руках и рассказывали какую-то чушь. Она старалась улыбаться, принимала похвалу, пожимала руки. Но больше всего ей сейчас хотелось раствориться. Взмахнуть палочкой и аппарировать куда-то в маггловскую часть Лондона, туда, где нет магов. Где никто не знает про Тёмного Лорда и войну. Туда, где её никто не знает. Туда, где точно не будет Малфоя…

Она увидела его со сцены. Не заметить эту парочку было бы крайне сложно, Пэнси сверкала так, будто это был приём в её честь. Ненавистный Малфой стоял рядом, держал её под руку и улыбался.

Минерва Макгонаггал объявила о начале вечера, и из чаш тут же с шумом крыльев множества бабочек посыпались разноцветные пергаменты, на каждом из которых виднелось имя студента. Осыпались вниз и полетели каждый по своей траектории – прямо в руки человеку, с которым ты должен танцевать следующий танец.

Пары находили друг друга. Кто-то смеялся, кто-то откровенно смущался. Несколько раз был слышен отчётливый хлопок входной двери – не все были согласны с магическим выбором.

Хотя партнёров выбирали вполне сносно, Драко ни разу не достался никто с Гриффиндора, он даже танцевал с Даффной. Несколько раз они пересекались в танце с Пэнси, она подводила своих случайных партнёров к танцующему Драко, невзначай подмигивала или толкала бедром. Ему даже нравилась эта игра, но он продолжал искать среди толпы копну непослушных волос Грейнджер. Почему-то сейчас ему снова стало важно, есть ли пустота в е глазах.