Текст книги "Заклинание, убивающее миры (СИ)"
Автор книги: Terry Tonks
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Тревога, решимость, страх за близкого ей человека. Она никуда не пойдёт! Она сделает сейчас всё, что потребуется, сделает так, что Малфоя перестанет колбасить. Надо только понять, что с ним. А он не хочет говорить…
Гермиона схватила Драко за плечи и потрясла.
– Чем помочь? – почти в ухо прокричала она. – Малфой, что это? Скажи мне, я помогу…
– Сука… – прошипел Драко, дотянулся до палочки в кармане, поднёс её дрожащими пальцами к предплечью. Выхода не было. Или так, или сдохнуть.– Готова увидеть кое-что новое?
Драко попытался улыбнуться, вышла гримаса. Провёл палочкой над предплечьем, разматывая магическую повязку. С каждым витком боль стихала, давая возможность вдохнуть, но не уходила совсем, как раньше.
Гермиона по началу тоже вздохнула с облегчением. Драко, по крайней мере, был готов показать ей причину своих корчей, а обладая знанием, справиться с проблемой гораздо проще. Шансов на то, что Гермиона сможет помочь, стало больше. Но когда она поняла, что Драко тянется к левому предплечью, её саму чуть не скрутило судорогой. Все жители магического мира прекрасно знают место, которое выбирал Волдеморт для клейма…
Нет! Он не может быть Пожирателем Смерти! Он не может продолжать дело своего отца! Не может! Это просто кошмарный сон, как остальные миллионы. Сейчас Гермиона проснётся…
…Но она не проснулась…
Последний виток палочки вокруг руки обнажил страшную кровавую рану, больше напоминающую месиво из кожи, крови и чернил метки. Гермиона шарахнулась назад, отползая от Драко по мокрому от разлитого по полу виски, волоча за собой осколки стекла.
– Нет! – прокричала она. – Этого не может быть!
– Стой, Грейнджер! – сипло отозвался Малфой, собирая последние силы – Я не Пожиратель Смерти! Верь мне…
Свет вдруг стал тускнеть, он откинул голову назад, упираясь затылком в разбитое стекло шкафа. Сил больше не было. Хотелось спать. Просто закрыть глаза и уснуть. Боль стихала, а значит, он может отдохнуть. Немного, совсем чуть-чуть…
– Не закрывай глаза! – голос Гермионы прозвучал требовательно, прямо над ухом Драко.
Она рванула его назад, всеми силами пытаясь усадить. Она не даст ему отключиться. Пускай он – Пожиратель Смерти. Пускай он – магглоненавистник и сын палача. Пускай он был бы хоть самим Тёмным Лордом, она не даст ему сейчас умереть! Хватит! Слишком много близких людей забрала эта война. Малфой сейчас был для неё последней надеждой на мир. А ещё, надеждой на то, что в этом мире есть место для неё – героини войны, девушки из Золотого Трио.
Девушки, которая, кажется, влюбилась во врага…
И этому врагу сейчас очень плохо.
Надо бы радоваться – получил по заслугам! Но вместо радости в кровь поступает адреналин, заставляя броситься к нему, отключающемуся на грязном полу в башне.
– Ты не посмеешь умереть, чертов сукин сын! – Гермиона отвесила Драко пощёчину, на мгновение приводя в чувства. – Что это за магия, Малфой?! Быстро говори, иначе я не успею!
– Это… Метка, – прохрипел он и закашлялся.
– Метка. Будь ты проклят, Малфой. Метка…
Лекции по ЗОТИ, знания, полученные ею в библиотеке, личный опыт подкидывали варианты, непригодные для этого случая. Думай, Грейнджер! Метка. Магия Волдеморта. Магия самого сильного из известных волшебников, после Дамблдора, разумеется. Значит, магически Гермиона с ней не справится. Лорд ненавидел своего отца и, как следствие, всех магглов. Может, тогда надо идти от обратного – искать спасение именно в мире магглов…? Надо вспомнить что-то из детства: медицину, которую рассказывали родители-дантисты. Рана…
…Рваная рана на руке Малфоя больше походила на мясо на бойне, но никак не на руку, которая недавно ласкала Гермиону…
Она гонит от себя эти мысли. Не сейчас! Нет времени для жалостливых воспоминаний.
Рана. Чтобы обеззаразить рану, родители-дантисты всегда обрабатывали кожу спиртом…
Вот оно!
Гермиона подскочила, бросив Малфоя. Кинулась к шкафу. Только бы этот псих не разбил все запасы в шкафу. Ей повезло, бутылка огневиски. Целая. Гермиона открыла бутылку, наклонилась над полусидящим Малфоем и плеснула жидкость на рану.
Драко зарычал и открыл глаза. Руку снова начало сводить, но в этот раз как-то иначе. Огневиски на ране шипело и немного пенилось. Резкий запах распространился по комнате. Было больно, но отключаться уже не хотелось. Драко заскрипел зубами, забирая руку, пытаясь отнять её у Гермионы.
– Не трогай! – властно проговорила она. – Ещё не всё, – и снова щедро полила на рану виски.
Драко тяжело дышал, не понимая, что произошло. Почему от простого алкоголя ему вдруг стало легче? Почему Грейнджер сделала это, а не сбежала за помощью к директору и преподавателям? Почему решила остаться, а не бросила его, поняв, ЧТО он прячет?
Малфой снова откинул голову на дверцу шкафа, но руку больше забирать не стал. Новая порция виски отправилась на рану. С каждой минутой становилось легче. Гермиона занесла бутылку в третий раз, но Драко перехватил её руку. Забрал бутылку и жадно приник к горлышку. Огненная жидкость обожгла горло и распространила тепло по телу. Драко только сейчас понял, что дрожал то ли от боли, то ли от страха. Но дрожь уходила с каждым глотком. В голове прояснялось.
Гермиона отобрала у него бутылку, плеснула вновь ему на руку и посмотрела на этикетку так, будто ожидала, что сейчас стекло должно лопнуть в руках.
– Выпей, полегчает! – пробормотал Драко, облизывая пересохшие губы. Голос звучал как-то неожиданно низко, будто говорил не Малфой, а старый профессор Грюм. Он откашлялся, продолжая тяжело дышать и подтолкнул Гермиону локтем, призывая присоединиться к его пьянствованию.
Она поморщилась, пренебрежительно глядя на бутылку. Перевела взгляд на Малфоя.
– Ты живой?
– Вроде да…
Драко попытался подняться, но нога соскользнула на мокром полу, и он грузно опустился обратно, придерживаясь за разбитую дверцу шкафа. Сверху посыпались осколки, позвякивая, отбиваясь от пола, впиваясь мелкими иголочками в шею. Он смахнул стекляшки, расцарапав кожу, но не почувствовал боли. Рука всё ещё ныла, заглушая остальные ощущения.
Гермиона продолжала смотреть на него в упор. Смотрела и сомневалась. Его фиаско, казалось, не произвело на неё впечатления. Да и могла ли Грейнджер поменять мнение о нём, после всего того, что видела только что?
Драко Малфой – Пожиратель Смерти. На его руке метка Волдеморта.
Самое время вызвать Макгонаггл, написать письмо в Визенгамот с подробным отчеёом. Ведь именно против Пожирателей Смерти боролась Гермиона! Именно эти нелюди убивали её друзей. Именно их руками вершились страшные преступления. Именно на войну с ними она шла, не жалея своей жизни. Фред, Римус, Тонкс, Сириус, Добби, Дамблдор, Лаванда, Колин – все они погибли от рук Пожирателей. И Гермиона клялась себе на похоронах в Норе, что сделает всё, лишь бы ни один из преступников не остался на свободе.
Она ненавидела Пожирателей Смерти со всей возможной ненавистью, на какую была способна. Она боролась с ними и готова была убивать во время битвы. Никто, из примкнувших к Волдеморту магов, не был достоин жизни после ухода их Лорда. Её долг – уничтожить всех Пожирателей!
…Но она только что спасла одного из них. Спасла от возможной смерти, от магии их же Хозяина. Драко мог умереть сам, и ей не пришлось бы ничего делать. Мог умереть здесь – на чердаке в старой башне. Одним Пожирателем Смерти стало бы меньше. Она ведь этого хотела!
Она должна была ненавидеть его.
Но почему-то у неё не получалось…
Голова разрывалась на части, пытаясь хоть как-то вернуть мысли в рациональное русло. Думать трезво. Принимать решения на основе логики, как учили её любимые книги.
Ни в одной книге, прочитанной Гермионой, не было ни слова о том, что делать, когда твой долг – убить, а ты вместо этого спасаешь врага. Милосердие…?
Надо было прийти в норму, успокоить бешеное дыхание, унять дрожащие руки. И Гермионе казалось, что внешне она была более чем спокойна. А что творится в душе – не его дело! Он – преступник. Его место в Азкабане…
====== Просто поверить ======
Гермиону выдавали глаза. Взгляд, которым она смотрела на Драко. И пускай в душе она пыталась понять, что чувствует, но глаза не врали – у неё не получалось ненавидеть его. Чёртова жалость плескалась в её карих глазах. Жалость к нему или к себе самой? Оба этих варианта были паршивыми. Драко надо было что-то делать. И не важно, что именно. Кричать? Насмехаться? Называть её грязнокровкой? Лишь бы она перестала жалеть о том, что сделала.
– Выпей, Грейнджер, – снова пробормотал Драко.
Это оказалось первым, что пришло ему в голову. Гермиона перевела взгляд на бутылку, с сомнением поболтала янтарную жидкость.
– Будь что будет… – кинула она куда-то мимо Малфоя и приложилась к горлышку.
Напиток оказался горьким, вовсе не таким, как сливочное пиво, которое они привыкли пить. Горло обожгло. За закрытыми веками заплясали «зайчики», будто ей слепили в глаза ярким светом. И на мгновение стало совсем нечем дышать, мышцы сомкнулись на глотке крепкого алкоголя, не пропуская воздух. Гермиона закашлялась, отплевываясь, стараясь вдохнуть.
– Кто же так пьет?! – Драко ухмыльнулся. – Дай мне.
– Хватит тебе! – прохрипела Гермиона.
Снова попыталась вдохнуть. На этот раз получилось лучше. Она впустила в легкие воздух и опять потянулась к горлышку. Сиюминутное механическое столкновение с крепким алкоголем словно простерилизовало её голову, точно, как только что виски подействовал на рану Малфоя.
Гермионе было хорошо. Хорошо от того, что с новым обжигающим горло глотком, улетучивались мысли. Мысли о том, что она должна дать Малфою умереть, взамен убивая себя саму. Ещё один глоток, и всё, чего она хочет – только знать, как не задохнуться от жгучей жидкости в горле.
Драко потянулся к ней, забирая бутылку, разливая часть виски на пол и на одежду Грейнджер.
– Тебе плохо будет. Хватит! Оставь мне…
Их взгляды встречаются над недопитой бутылкой виски, спасшей им жизнь. Спасшей его от действия чёрной магии. Спасшей её от собственных мыслей.
И в этот момент они понимают, что врать бесполезно. Что они оба знают. Знают правду.
И это сиюминутное знание напугало Гермиону больше, чем возможность убить или умереть мгновение назад. Она отпрянула, отпуская бутылку. Села напротив Драко, скрестив ноги по-турецки, сложила руки на груди.
– А теперь рассказывай! – приказным тоном сказала она.
– Сначала ты. – Малфой откинул голову, посмотрел на свою спасительницу. – Откуда ты знаешь, как сводить метку Пожирателя?
Её снова передёрнуло.
– Я не сводила метку. Я приводила тебя в чувства. Мои родители – дантисты. Они всегда обеззараживали раны спиртом.
– Магглы, – поправил Драко
– Магглы-врачи. – Гермиона уточняющее кивнула. – А от обморока используют нашатырный спирт. Заметь, снова спирт… Не знаю я, как это работает в магическом мире. Может Волдеморт так боялся и ненавидел магглов, что решил вложить в свой символ маггловские свойства, чтобы ни у кого из вас не возникло даже идеи бороться с ним спиртом? Или не продумал… Не знаю я, чем руководствовался твой Лорд…
– Он не мой!
– Не важно. Твоя очередь. Рассказывай!
Скрывать было бессмысленно. После всего того, что она видела. После того, что сделала. После того, что не убежала звать помощь и не сдала его дементорам, как должна была бы поступить.
– Я принял метку перед шестым курсом. Это было странно, Лорд не клеймил несовершеннолетних… но это, видимо, была месть отцу за его ошибки. Мне дали задание: убить Дамблдора. А я не смог. И тогда нашу семью приговорили к смерти. Медленной смерти от рук своих же. Лорд поселился в нашем доме. Пытал отца, издеваться над мамой. Каждый Круциатус, Грейнджер, это как маленькая смерть. Смерть твоя и всего того, что ты любишь. Ты помнишь свой Круциатус от рук моей «любимой тётушки»? Меня и мою семью пытали Круцио несколько раз в неделю. Лорд ненавидел всех, кто был жив. Некромант херов… Мы хотели избавиться от него, но не знали, как его убить… А потом это сделали вы. Война закончилась. Министерство дало нашей семье второй шанс. Шанс оправдаться. Спасением было бы то, что отец уберег меня от клейма. Тогда в его действиях был дальновидный смысл. Метку скрыли. Суды доказали, что отец – гениальный двойной агент. Нас отпустили… Конец истории, Грейнджер…
– А кровь на руке?
– Я пытался снять метку. Сорвать. А потом спрятал под повязку и заживать она отказалась.
– Тебе для этого нужна книга?
Вот так. Просто и «в лоб». Без хитростей и манипуляций. Просто открывшись, просто показав своё слабое место. Это не то, чем бы гордился Люциус Малфой. Но это то, что, возможно, спасёт его сына от тюрьмы или смерти.
Драко устало смотрит на Гермиону. Ухмыляется одними губами.
– Ты думаешь, я хотел избавиться от клейма, потому что мне было больно? Не только… Я хотел защитить свою семью, Грейнджер. Малфои тоже умеют любить… пусть это и не похоже на правду. И… я не врал тебе. Книга нужна мне, чтобы избавиться от остатков чёрной магии Лорда.
Тишина звенит в ушах. И эта тишина хуже самого громкого крика, хуже предсмертного вопля. Потому что лучше бы она дала ему умереть от действия магии. Лучше бы сдала его властям на расправу дементорам. Что угодно было бы лучше её молчания.
И эту жуткую тишину разрезает её глубокий вдох. Гермиона подаётся вперёд с желанием взять из рук Драко бутылку виски. Надо воспользоваться моментом. Надо что-то сделать, иначе она так и будет молчать. Драко перехватывает её ладонь, тянет к себе.
И Гермиона поддаётся. Будто решившись на прыжок с Астрономической Башни.
Она аккуратно, устраивается у него между коленей, как-то очень медленно, будто боится сделать ему больно. Он обнимает её, притягивая к себе. Такая простая и такая нужная им сейчас нежность. Гермиона кладёт голову ему на грудь. Малфой делает глоток виски, снова дает ей бутылку.
– Маленькими глотками, – предупреждает он.
Напиток горький, но от него становится на удивление тепло и спокойно. Или это спокойно в объятиях Малфоя?
– Я не Пожиратель Смерти, Грейнджер!
– Я верю тебе…
Почему она верит? Потому что ей хорошо с ним? Потому что ни с кем другим никогда не было и, наверное, не будет так хорошо? Потому что хочет верить в это? Глупо… но она верит.
Они сидят в обнимку в комнате, полной осколков и битых бутылок. В комнате, пропахшей виски, чёрной магией и страхом. Но эта комната сейчас кажется им двоим самым уютным местом на планете – ведь тут есть он и она. И их тайны. Тайна о её страхе. Тайна о его метке. Тайна об их чувствах, которые никто не готов выразить, но которые уже несколько раз спасли им жизнь.
– Что нам делать дальше? – тихо спрашивает Гермиона и сама ужасается от произнесённого «нам» в отношении неё и Малфоя.
– В книге есть заклинание… – Драко оступается на полуслове, с запозданием понимая, что именно она имеет в виду. Он ведь тоже услышал её опрометчивую фразу: «что нам делать дальше?» Нам? Или ему показалось?
– Я отдам тебе книгу…
– Да пошла она, эта книга… Спасибо, Грейнджер!
====== 10 очков Гриффиндору ======
– Мисс Грейнджер, мистер Малфой, – нарочито подчёркивая фамилии, обратилась к ним Минерва Макгонагалл, – танцевальный вечер через неделю. Скажите, какие у вас идеи и планы согласно нашей договорённости относительно дружбы факультетов?
– Танцевать, пить, целоваться. – Малфой развалился в кресле, вальяжно крутя в руках палочку. – Что? Это лучший из вариантов дружбы факультетов!
Минерва посмотрела на него поверх очков. Пренебрежительно сдвинула брови.
– Мисс Грейнджер, какие у вас идеи?
– Мы можем устроить перекрёстные танцы, как делали в средние века. Но только в модернизированном виде.
– Долго придумывала? – хмыкнул Малфой, поворачиваясь к ней.
– В то время, пока ты бездельничал! – парировала Гермиона, сверля его взглядом
– Простите, простите, – Драко поднял обе руки вверх, показывая, что сдаётся, – больше не буду бездельничать, раз тебе это так не нравится…
– Заткнись, Малфой!
– Что вы имеете в виду, мисс Грейнджер, под «перекрёстными танцами»? – перебила их Макгонагалл.
– Партнёра по танцам выбирает магия. Мы пишем имена студентов на пергаментах, складываем в чашу… по типу Турнира Трёх Волшебников, а потом каждый достает себе пергамент с именем человека, с которым должен танцевать.
– И будет Томас танцевать с Поттером, – хохотнул Драко. Увидел гневный взгляд Гермионы и снова поднял обе руки вверх, со всей невинностью подчеркивая своё недавнее высказывание.
– Мне нравится ваша идея, мисс Грейнджер! 10 очков Гриффиндору. Мистер Малфой, вам следовало бы более ответственно подойти к моему заданию.
– Я могу быть свободен? – Драко встал. – Мы ведь всё решили!
– Да! Идите. Вам стоит готовиться к Дуэльному Турниру, он будет сразу после каникул. Вы ведь готовитесь?
– Конечно! – Драко остановился возле двери. Взглянул на Гермиону. – Ты идёшь? – спросил он
– Мисс Грейнджер задержится ещё на пару минут. Идите, мистер Малфой.
Когда за Драко закрылась дверь, Минерва внимательно посмотрела на Гермиону поверх очков.
– Как ваши успехи, мисс Грейнджер? Вы, я вижу, помирились с Драко. Или просто перестали враждовать столь открыто, как раньше. Может у вас появилась информация о том, что искал мистер Малфой?
– Нет! – уверенно заявила Гермиона. Она готовилась к этому вопросу директора, много раз прорабатывая в голове правильную интонацию. Её не должны были заподозрить во лжи, иначе за ними станут следить и узнают, что Гермиона стащила книгу из Тайной Секции библиотеки. И что теперь она помогает Малфою свести с руки метку. – Я не знаю, что он искал.
– Он перестал совершать попытки попасть в библиотеку, мисс Грейнджер. Либо он нашёл то, что искал, либо придумал другой способ добиться результатов. Поузнавайте у него. Вдруг Малфой откроет вам свои планы.
– Хорошо, директор! Я могу быть свободна?
Минерва проводила её тяжелым взглядом до двери.
– Удачи вам, мисс Грейнджер!
– Спасибо!
====== Мнимое ощущение свободы ======
Удача ей сейчас была очень нужна. Информация в книге была непростой. Многие заклинания не хотели вершиться. А то, о котором говорил Малфой, и вовсе было написано на неизвестном им языке.
Уже несколько дней Гермиона билась над переводом, но ничего не понимала. Они значительно продвинулись вперёд, встречаясь по вечерам в комнате над кабинетом Прорицаний. По крайней мере, рука Малфоя начала понемногу заживать, он всегда снимал повязку на время их встреч, а это означало, что ещё несколько часов в день метка давала о себе гораздо меньше знать. Но что делать с этим проклятым заклинанием, Гермиона не понимала.
Она вышла из кабинета директора и пошла к лестнице. Кто-то перехватил её локоть и повёл в сторону.
– Малфой! – огрызнулась она, осознав, что это Драко. – Ты что делаешь?
Он заговорщицки улыбнулся и потянул её в противоположную сторону. Гермиона пошла следом. Несколько поворотов, и Грейнджер узнаёт тупичок, в котором они были пару дней назад. Здесь они ругались, а потом целовались.
– Ты чего?
Драко снова улыбается:
– Помнишь это место?
– Помню…
Он обнимает её, руки уверены и нежны. Целует, прижимая к себе, гладит и дразнит. Гермиона поддаётся каждому движению, каждому нетерпеливому жесту. Поцелуй не похож ни на один другой, столь же уникален, как и человек, дарящий ей эти моменты наслаждения. И эти минуты в укромных уголках замка, которые они уделяют изредка друг другу, эти мгновения счастья, в которые оба чувствуют себя живыми.
Сколько сил понадобилось Гермионе, чтобы позволить себе немного быть собой. Увидеть в вечном враге что-то светлое. Возможно, даже поверить в это. И всё же, каждый раз, когда его руки покидают её, когда отдаляются губы, когда она остаётся наедине со своими мыслями, девушка понимает, что это только жалкая иллюзия. У них нет никакого будущего. Присутствие Малфоя в её жизни кратковременно, и оно исчезнет, как только закончится учебный год.
В жизни представителя древнего магического рода, элиты и наследника Малфоя нет места магглорождённой девчонке без рода и известной фамилии.
А ещё, никто из её друзей никогда не признают в Малфое спутника Гермионы.
Магический мир не терпит подобного рода союзов. У тебя есть статус, данный тебе от рождения. И как бы не старались все вокруг, это знание слишком глубоко засело веками в головах магов. Если ты распределён на Слизерин, ты обязан дружить со «своими», держаться круга общения своей семьи и хранить традиции рода. Не хочешь? Попроси Шляпу о любом другом факультете. Змеиный Дом не терпит инакомыслящих. А дальше по жизни ты всегда несёшь этот статус. Иначе станешь изгоем и вряд ли сможешь добиться успеха и уважения в обществе.
Гермиона понимает это. И Драко понимает. И возможно, именно от осознания того, что скоро всё это прекратится, они стараются наслаждаться своей иллюзией, надышаться, почувствовать друг друга. И знать, что только рядом друг с другом у них есть шанс спастись. Спастись от одиночества в кругу друзей. Спастись от долга и ответственности перед семьей. Спастись от судьбы.
Гермиона прерывает поцелуй, отстраняется.
– Надо идти. Нас будут искать.
– Пусть ищут, – Драко снова прижимает её к себе, снова целует, не давая сказать. Она поддаётся, отдаваясь ему, зарываясь ладошками в его платиновые волосы.
– Надо идти, Малфой, – снова бормочет она, – что подумают, если нас не будет во время на лекции…
– Мы же были у директора, помнишь? Нас задержали…
Их тайна. Их надежда на спасение. Их общая судьба на ближайшие полгода. Мнимое ощущение свободы. Свободы от предрассудков, от долга, от себя…
– Я приду вечером, – Гермиона поправляет форму, заправляет рубашку, одергивает юбку. Поднимает валяющуюся на полу сумку. И пытаясь сохранить в душе чувство, которое минуту назад было их общим, торопливо идёт к выходу из тупичка. Драко ухмыляется, глядя ей вслед. «Она придёт…»
====== Для друзей ======
– Ты пойдёшь со мной на танцевальный вечер? – Рон подсел к ней во время завтрака, как обычно, развалившись локтями на стол.
Танцевальный вечер уже в субботу. Хогсмид, а потом танцы в Большом Зале. А после танцев – каникулы. Долгие три недели, которые Гермиона планировала провести в Норе. Почти все студенты разъедутся, Гарри, Рон и Джинни уже паковали чемоданы.
Первый раз в жизни Гермионе не хотелось ехать в Нору. Остаться наедине с Роном, возможно, поговорить и выяснить отношения. Обижать Рона было очень неправильно, нечестно по отношению к нему. Но и встречаться с ним, танцевать или целоваться она не могла. Любое прикосновение, кроме рук Малфоя вызывало отвращение. Никто из её окружения не умел делать так, чтобы лёгкого касания к коже хватало для миллиона мурашек, пробегающих по спине. Малфой заполнил всё пространство вокруг неё, давая дышать только в те минуты, когда был рядом. И сейчас Гермиона знала, что готова сделать то, чего боялась, что казалось ей самым сокровенным и личным.
– Танцевальный вечер? – как-то очень рассеянно спросила Гермиона. – Ах, да… Ты знаешь, я буду организатором. Будет много дел… Ты, наверное, пригласи кого-то другого, чтобы не ждать меня.
Рон удивлённо поднял брови.
– Кого-то другого? – переспросил он. – Ты серьезно, Герми? Кого другого я должен пригласить?
– Не знаю… – она пожала плечами. – Тина с Хаффлпаффа давно смотрит на тебя глазами грустного соплохвоста.
– Ты шутишь? – Рон совсем растерялся. – Какой соплохвост? Какая Тина? Я хочу танцевать с тобой! Ты моя девушка!
Гермиона очнулась от своих мыслей. Девушка? Рон действительно считал, что одного поцелуя полгода назад хватает, чтобы называть её «моя девушка»? Рон смотрел прямо ей в глаза и, видимо, ничего не понимал.
– Джинни говорит мне, чтобы я не давил на тебя, что ты ещё не оправилась после войны, чтобы я не торопился… я и не тороплюсь. Но предлагать мне пойти на танцы с Тиной… Герми, это не нормально, тебе так не кажется?
– Кажется… – пробормотала она.
Все же Джинни умница – она всегда знает: что, кому и когда надо сказать. Они не могли не заметить, что Гермиона отстранилась от Рона и от друзей. «Не дави на неё, она не оправилась от войны» – какая правильная и логичная фраза. И ещё пару месяцев назад эта фраза была бы на сто процентов верной и отвечала бы на все её вопросы. Сейчас всё стало гораздо сложнее. И объяснить это Гермиона не могла. Не имела права. Нельзя было рассказывать об их тайной связи с Малфоем друзьям – друзья не поймут. Нельзя рассказывать обществу – общество не примет.
– Я потанцую тобой, Рон, – проговорила она, собрала вещи и пошла к выходу, оставив недоеденный завтрак.
Грейнджер явно расстроилась после разговора с рыжим. Как-то странно говорила с ним, а потом и вовсе ушла. Что этот говнюк ей сказал? Появилось желание стереть Уизли с лица земли за то, что посягнул на его, Малфоя, личное. Драко даже несколько раз сверкнул взглядом в сторону Гриффиндорского стола, за которым остался сидеть Рон. Но догонять Грейнджер не стал, хотя ему этого очень хотелось.
– Тоже хочешь его прибить? – протянул Блейз, перехватывая взгляд Драко.
Блин. Это ж надо было так спалиться. Надо быть внимательнее.
– Хочу. С первого дня нашего знакомства. Подхалим несчастный! Друг Золотого мальчика… Он просто оказался в нужном месте в нужное время…
– А тебя, я вижу, так и не отпустило! – Блейз откусил пирог и нарочито вежливо продолжил. – Пэнси позвала меня на танцы.
– Прекрасно! Желаю вам счастья!
– Драко, что ты делаешь? – Блейз толкнул его плечом, – Пэнси в ярости. Она говорит, ты перестал обращать на неё внимание. Слоняешься где-то по вечерам… Говорит, что секса с тобой у неё не было уже три недели. Ты заболел?
– Ни хрена себе, – пробормотал Драко, – это она с тобой такие вещи обсуждает?
– Ну, когда злишься про парня можно и не такое сказать. Ты не хочешь с ней поговорить?
– Нет! – отрезал Драко. – Желаю вам приятного вечера. Она любит сверху…
Встал и начал собирать вещи. Блейз тоже поднялся.
– Знаешь, есть такая старая поговорка: если ты плюнешь на общество – общество утрётся, если общество плюнет на тебя – ты захлебнешься… – протянул Забини.
– Угрожаешь мне? – недоверчиво переспросил Драко. Не хватало ещё стычки с однокурсниками. Блейз был, пожалуй, последним из окружения Малфоя, с кем он не ругался. Забини всегда держал нейтралитет, пытаясь балансировать между семьей, обществом и друзьями, если можно было так назвать студентов Слизерина.
– Нет, – спокойно ответил Блейз, – я хочу, чтобы ты стал немного более внимательным к своим. Нам надо держаться вместе, Драко. Нас не так много осталось, как хотелось бы. Многих наших осудили, многие в бегах. Нам необходим союз. И если ты решил отколоться, лучше скажи об этом сразу.
– Я не решил откалываться! – Драко примирительно покачал головой.
Он понимал, о чем говорит Блейз, и был с ним согласен. Действительно, надо было держаться вместе, а не слоняться по коридорам и закрытым кабинетам с магглорождённой Грейнджер. Драко понимал, но не хотел ничего менять.
– Я поговорю с Пэнси, – кивнул Малфой. Блейз удовлетворённо улыбнулся.
Держаться вместе. Не пропадать.
Сегодня была назначена очередная встреча с Грейнджер. За последние недели они виделись довольно часто, много вечеров проводя на чердаке над кабинетом Прорицаний. Пытались разобраться в книге, пробовали перевести заклинание, расшифровать руны. Они многого добились, но дойти до финала так и не смогли. Перевод стал камнем преткновения в работе. И сейчас они больше топтались на месте, не в силах продвинуться вперед. Грейнджер таскала какие-то книги из библиотеки, пыталась разобраться. Сам Драко всё чаще наблюдал. Ему нравилось смотреть на то, как она работает, как с упоением и интересом зарывается в новую книгу. Как пробует творить неизвестные ей заклинания. Рука беспокоила меньше, но боль не ушла совсем. А с болью всё ещё оставалась тревога за семью, за то, что его раскроют.
А еще Грейнджер просто головокружительно целовалась. Каждый раз Драко ждал встречу, понимая, что вряд ли сегодня они найдут решение. Но точно знал, что сегодня он будет с ней, и эти несколько часов вместе подарят силы на новый рывок и веру в то, что всё получится.
====== Держаться вместе ======
И всё же, ругаться со своими – не вариант. Прав Блейз: им надо держаться вместе. Не хватало ещё, чтобы Пэсни растрепала всем, будто Драко пропадает где-то вечерами. Тупая курица. Неужели действительно приревновала его? Ставить под угрозу весь план одной голой ревностью бывшей любовницы неразумно. Надо поговорить с Паркинсон. Надо расставить все точки над «I» и прекратить поток сплетен от обиженной «боевой подруги». Если она разговаривает об этом с Блейзом, не исключено, что болтает о Драко со своими подружками. Наверняка Даффна в курсе того, что Драко слоняется где-то. Это надо пресечь, иначе весь его план рухнет руками бывшей.
Драко перехватил Пэнси возле кабинета Зельеварения. Прислонился к стене, вальяжно заглянул в глаза.
– Ты идёшь на танцы с Блейзом? – надо как-то начать этот дебильный разговор
– Да! – ответила она гордо. – Тебя что-то не устраивает?
– Все хорошо, Пэнс, я желаю вам счастья! Но я бы не хотел, чтобы ты на меня обижалась.
– Я не обиделась.
– Вот и славно. – Драко оттолкнулся от стены и пошёл в сторону кабинета.
– Драко, стой! – Пэнси догнала его, подхватила под локоть. – Ну прекрати! Неужели я тебя чем-то оскорбила? Почему ты перестал приходить?
– Оскорбила? Ты меня? Нет, всё хорошо. Я действительно хочу, чтобы у вас с Забини сложилось…
– Да нафиг Забини! – она остановила его. – Я хотела, чтобы ты ревновал. И у меня получилось, я считаю. – Кокетливо хихикнула, потянула его к себе. – Драко, я соскучилась! Нам ведь хорошо вместе, давай не будем ничего менять.
– Что менять, Пэнс? Ты ведь выходишь замуж летом, забыла? Мы договаривались прошлом году, что ни к чему серьёзному это не приведет.
– Свадьба летом. До замужества я совершенно свободна. – она лукаво подмигнула, поднялась на цыпочки и зашептала ему в ухо. – Я безумно скучаю, Драко! Я хочу тебя. Давай повторим сегодня вечером наши маленькие шалости…
Драко стало противно. Все эти ненастоящие признания, фальшивые интонации, голая похоть в голосе. Раньше для него это была норма поведения, он любил раскрепощённых девушек, и напористость Пэнси ему очень нравилась. Сейчас захотелось вымыть руки, будто запачкался обо что-то очень грязное, хотя кровь, текущая по венам Паркинсон была более чем чистой. Отшить её надо было как можно более аккуратно. Не навредить себе и своей репутации. Не вызвать подозрения своих же. Сделать всё, но не прикасаться больше к Пэнси.
– Сегодня точно нет.
– А когда? – она немного отстранилась, облизнула губы как-то по-змеиному и снова прижалась к плечу Малфоя.
