Текст книги "Заклинание, убивающее миры (СИ)"
Автор книги: Terry Tonks
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
«Ах так! Сукин сын! Без предупреждения и объявления начала дуэли! Сейчас ты получишь по заслугам!»
Гермиона собралась и взмахнула палочкой, отправляя ответное заклинание в Малфоя. Того не просто откинуло назад, он пошатнулся и чуть не упал.
Драко явно не ожидал, что Гермиона ответит, что пойдёт у него на поводу. Он очень хотел бы этого, но никак не рассчитывал. Азарт и чувство ликования сопроводили его следующее действие. Драко наконец удалось вызвать у Гермионы хоть какие-то эмоции, её глаза вспыхнули тем самым огнём, которого он ждал. Значит, он на верном пути! Значит, надо продолжать. Главное – не увлечься слишком и не убить, в желании напиться её гневом… Он хищно сощурился, готовя выпад магии, и начал творить новое атакующее заклятие.
Гермиона увидела, как Драко чертил в воздухе руну заклинания. Понимая, что не желает больше получать от Малфоя, наколдовала магический барьер и приняла защитную позу. Ярко голубой луч появился из палочки Малфоя. Она понимала, чем именно он запустил в неё, и даже зажмурилась, ожидая удара: вряд ли её щит удержит заклинание такого уровня. И пускай это лишь урок в дуэльном классе, однако сражались они по-настоящему, и боль от удара тоже будет настоящей… Яркая вспышка света заставила Гермиону отвлечься от мыслей о предстоящем ударе.
И вмиг всё вокруг стихло.
Её отнесло волной света в сторону, но она осталась стоять на ногах. Удара от заклинания Малфоя так и не последовало. Когда Гермиона открыла глаза, то поняла, что она по-прежнему в зале, однокурсники смотрят на них с трибун, а Малфой стоит напротив, тяжело дыша.
Профессор, наколдовавший нейтрализующие чары, находился в самом центре арены, между ними, расставив руки в запрещающем жесте.
– Грейнджер! Малфой! – рявкнул профессор. – К директору! Живо!
Они шли к двери в гробовом молчании курса. Казалось, студенты боялись даже дышать.
Драко ликовал, упиваясь своей маленькой победой. Гермиона же, напротив, ругала себя за несдержанность. Сиюминутный порыв злости, неконтролируемые эмоции, желание дать Малфою сдачи – ребяческие действия, которые ничем хорошим не закончатся.
Их дуэль длилась около пятнадцати секунд. Но в эти короткие мгновения Гермиона вспомнила, какой была до и во время войны. Будто гнев на Малфоя за его подлый удар без предупреждения напомнил о том, какой отважной и безрассудной она может быть в пылу битвы. На мгновение пробудил спящую энергию, которую Гермиона копила в душе, ожидая только повода выпустить на свободу. Ей хватило мгновений на то, чтобы загореться, ответить и потухнуть вновь.
И когда она потухла, осознавая, где находится и что сделала, на Гермиону лавиной обрушились все эмоции одиночества. Боль, страх, апатия… и ни капли сочувствия в глазах друзей.
От героини войны не ожидали такого поведения. Она не имела права на вспышки гнева, которые могут повлечь за собой склоки среди выживших. Гермиона Грейнджер не может быть зачинщицей конфликтов. И всем плевать, что она, не сдержавшись, поставив под угрозу шаткий мир между двумя некогда враждующими факультетами, на миг ожила, очнулась от наваждения.
Тишина вокруг свидетельствовала лишь об одном: её сиюминутный порыв осуждают все. И сейчас, по дороге через молчаливую арену студентов, она ощущала кожей взгляды каждого присутствующего человека в зале. Они все пялились, опасаясь сказать хоть что-то. Но Гермионе казалось, что каждый презирал её. Молчали даже Рон и Гарри. Мальчишки будто проглотили языки, хотя Гермиона надеялась на их поддержку.
От неё никто не ожидал ответной агрессии. Никто, кроме Драко, который не ждал, а скорее как-то интуитивно знал, что Гермиона ответит.
Дверь зала захлопнулась, отделяя их от студентов, погружая в такую же звенящую тишину коридора. Малфой не обернулся, уверенно шагая в сторону кабинета директора. Находиться с ним в одном месте вдвоём после того, что только что случилось, да ещё и быть позади, не хотелось. Гермиона вздёрнула нос и прибавила шагу. Догнала Драко, проскользнула боком мимо него и почти бегом отправилась дальше.
– Герми, стой! – голос Рона заставил её остановиться. Ну наконец хоть кто-то родной решил вступиться за неё.
Малфой прошагал мимо, нарочито толкнув. Смерил своим холодным взглядом с ног до головы и процедил:
– Мы ещё не закончили, грязнокровка! Это только начало…
Она ничего не ответила. Поддаваться на провокации Малфоя больше нельзя. Он ведь именно этого и ждёт. А она не даст мерзкому Хорьку такую возможность!
Рон догнал её и обнял.
– Что этот козёл хотел от тебя?
– Не знаю. Ему, наверно, как всегда скучно. Не обращай внимания, Рон. Это ведь всего лишь Малфой.
«Всего лишь Малфой». Всего лишь олицетворение мерзости и подлости магического мира. Всего лишь её враг, который только что заставил почувствовать себя живой впервые за последнее время.
И тут же смешал с грязью.
Гермиона ничего не сказала об этих эмоциях Рону, убеждая его, что просто защищалась в рамках дуэльного занятия, всю дорогу до кабинета директора пытаясь вести себя как обычно. Привычный, надёжный Рон, который догнал, помог, поддержал… как всегда с опозданием примерно на вечность. Его поддержка была бы гораздо более уместной там, на арене, в пылу дуэли или хотя бы секундами позже, когда она шла к выходу под пристальным вниманием и осуждением толпы. Но он промолчал, как всегда.
У самой статуи каменной горгульи, преграждающей путь к кабинету профессора Макгонагалл, они догнали Малфоя.
– Уизли, – удивленно проговорил он, будто ожидал увидеть кого-то другого. – А вы везде с собой группу поддержки таскаете? Или боитесь, что я продолжу дуэль в кабинете у директора?
Ехидная улыбочка поползла по лицу Малфоя. Он получал удовольствие, задирая и провоцируя сокурсников. Но сейчас он смотрел на Гермиону. Смотрел пристально, не отвлекаясь на Рона, который уже стиснул кулаки, собираясь ответить.
Грейнджер вновь была отрешенной и пустой. Словно не было запала и азарта в карих глазах во время их сражения. Будто за время пути по коридорам Уизли высосал из неё все эмоции. Они все пользуются Гермионой: все её дружки с Гриффиндора. И в этот раз чувство ненависти к рыжему у Драко было подпитано ещё и тем, что он слишком долго ждал этих эмоций Грейнджер. Малфой слишком многим сейчас рискнул, в надежде добиться её гнева. Добился. Получил. Насладился.
И так просто потерял, благодаря ее дружку. Который, Драко не сомневался, воспользовался всеми благами. Всем тем, что по праву принадлежало Малфою: ведь именно он заставил Грейнджер проявить своё истинное лицо.
А сейчас перед Драко снова стояла серая тень, отбрасываемая школьным призраком, а не Грейнджер. И это выводило из себя. Злило. Заставляло снова и снова грубить, задевать, оскорблять, чтобы опять на секунду прикоснуться к огненному гневу в её глазах, и стать настоящим среди толпы теней, ошибочно считающих себя людьми.
Она должна отреагировать. Должна разозлиться снова.
Гермиона не ответила на его колкость. Отправила Рона в гостиную и, презрительно глянув на Малфоя, произнесла пароль, ступая на лестницу, ведущую в кабинет директора. Драко стиснул зубы, молча проклиная Грейнджер, но пошёл следом.
====== Милосердие ======
Сколько всего происходило в этих стенах. Кабинет директора казалось, ничуть не изменился. Только появились новые картины над столом Минервы Макгонагалл: профессор Дамблдор, профессор Снейп. Последний смерил Гермиону тяжёлым взглядом и отвернулся, делая вид, будто в помещении пахло чем-то испорченным. Драко он удостоил кивком, но тоже не заговорил с ним.
– Что произошло? – холодно осведомилась директор, глядя поверх очков на студентов, стоящих перед ней. – Молчите? Скажите мне, неужели мало крови пролилось во время войны, слишком мало товарищей и просто незнакомых людей умирали за то, чтобы вы сейчас жили? Мисс Грейнджер, вам ли мне рассказывать об этом? Мистер Малфой, неужели для вас ничего не означает ваше положение? Как можно сейчас начинать вражду между факультетами, забывая о том, что вас объединило совсем недавно?!
Отлично, Макгонагалл восприняла их стычку как соперничество факультетов. И ничего личного в их действиях не увидела. Не может быть! Она всегда была довольно проницательной женщиной. Напрашивалось два варианта: либо она лукавит, либо задумала что-то. Ведь подковёрные игры – это фишка, пожалуй, всех директоров Хогвартса.
– Вы обязаны закончить вражду Гриффиндора и Слизерина. И я настаиваю на том, чтобы именно вы, как яркие представители своих факультетов, приняли на себя эту задачу! Скоро у нас состоится большое событие: мы отправляемся в Хогсмид, после чего я планирую танцевальный вечер в Большом Зале. Я жду от вас идеи и предложения о том, как, воспользовавшись этой возможностью, вы планируете подружить ваши факультеты.
Драко фыркнул. Подружить факультеты было практически невозможно. Да и заниматься этим он не собирался. В его планах было ещё множество событий, и акт «дружбы народов» в них не входил.
Гермиона спорить не стала. Должно быть, именно это директор восприняла как согласие и продолжила:
– А пока, для того, чтобы поубавить ваш пыл, и впредь предотвратить события, произошедшие в клубе сегодня, я даю вам возможность проявить себя. Хогвартс в этом году принимает участие в Дуэльном Турнире среди магических школ. Пройдёт он в середине семестра, после рождественских каникул. Мы должны подготовить дуэлянта, как представителя школы. Профессор Томпсон хвалил вас, и даже предлагал обе ваши кандидатуры. Так вот, в наказание за сегодняшнее «представление» на занятии вы будете бороться за возможность представлять школу на Турнире. Только сильнейший из вас сможет это сделать. Я надеюсь, что совместные занятия два раза в неделю в неурочные часы дадут вам возможность выместить ваш гнев друг на друга и не устраивать более поединков. Занятия будут проходить под руководством профессора Томпсона в спортивном классе по средам и пятницам. Я желаю каждому из вас…
– Спасибо, профессор! – прервал её долгую речь Драко. – Я могу отказаться от столь «высокой чести» и дать возможность Грейнджер отправиться на Турнир?
– Нет, мистер Малфой! – сконфуженная тем, что её перебили, проговорила Минерва. – Эти занятия должны восприниматься вами не только как возможность проявить себя, но и как средство умерить конфликт. Вы будете сражаться под присмотром преподавателя, и не нанесёте вред друг другу и вашим сокурсникам. Дуэльные занятия будут проходить каждую неделю. За неявку на два занятия я подам прошение на исключение прогульщика из Хогвартса. И ещё, спешу напомнить: победить в дуэли можно только при одном единственном условии – ваш противник должен сдаться сам! Но если я узнаю о том, что вы легко сдались – я буду вновь вынуждена подавать прошение об исключении. Ваша борьба должна быть честной. У вас ещё есть вопросы?
– Нет! – Малфой развернулся на каблуках, направляясь к двери. – Я могу быть свободен?
Минерва кивнула, провожая Драко взглядом.
– Профессор, – пустым голосом проговорила Гермиона, – зачем всё это? Вы ведь знаете, что я не нанесу вреда никому.
– Вы – возможно. А вот за мистера Малфоя я не ручаюсь, – голос Макгонагалл звучал заговорщицки. – Он что-то ищет, мисс Грейнджер. Мистер Малфой уже несколько раз пытался проникнуть в Тайную Секцию библиотеки под разными предлогами, он проявляет невиданный интерес к некоторым магическим наукам. Драко занялся колдомедициной. Профессор Дамблдор предполагает, что это как-то связано с его отцом и недавними судами. И мы хотели бы попросить вас о помощи: проследить за мистером Малфоем, и возможно, помочь нам уберечь его от страшных последствий собственных действий. Вы ведь знаете, что семья Малфоев под большим наблюдением Министерства. Третьего шанса им не дадут.
– И вы решили, что лучше всего это смогу сделать я? – Гермиона окончательно растерялась. – Он не доверяет мне, и не доверится никогда! Он ненавидит нас, он одержим чистотой крови и никогда не станет откровенничать со мной. Да и сама идея спасать Малфоя...
– Отнеситесь к этому как к акту милосердия, мисс Грейнджер, – улыбнулась директор, – всего лишь помощь вашему однокурснику, возможно, вы убережете его от страшных ошибок.
И уже выходя из кабинета, Гермиона услышала тихий шёпот, доносящийся с портрета профессора Дамблдора. Старый интриган говорил что-то вроде: «Я же вам говорил, Минерва» и «Мы сможем раскрыть действия Люциуса», и напоследок : «Не все Пожиратели Смерти заключены в Азкабан, и руками молодого Малфоя могут вершиться страшные вещи…»
====== «Плохая» удача ======
Встречаться с Малфоем два раза в неделю. Тренировать дуэльные па, защищаться и нападать только в рамках правил. Это всё не составило для Гермионы ни малейшего труда. Присутствие Малфоя в её жизни не меняло ничего: что на два часа больше, что меньше. А вот то, что она услышала, выходя из кабинета директора, привлекло её внимание. Впервые за несколько месяцев она стала более тщательно приглядываться к слизеринцу, замечать и запоминать мелочи, стараться услышать. Чувство интереса боролось с собственной совестью. Шпионить за Малфоем было как-то очень неправильно. Но это придавало хоть какой-то смысл её нахождению в Хогвартсе.
А вот Гарри и Рон идею Макгонагалл поддержали. Драко всегда был у них виноватым во всех проблемах и грехах, начиная с первого курса. Гарри не верил сейчас в то, что Малфой причастен к действиям Пожирателей. Рон же, наоборот, с пеной у рта доказывал друзьям, что если Малфой ищет что-то в Хогвартсе, то это всенепременно артефакт или еще что-то для чёрной магии.
Малфой действительно что-то искал. Гермиона поняла это на одном из дуэльных дополнительных занятий. Она часто приходила на занятия первая, задолго до профессора и её оппонента. Занимала место где-то в уголке и читала.
Малфой влетел в зал и начал расхаживать вдоль трибун. Под ноги ему попадался спортинвентарь, оставленный студентами после занятий. Он раскидывал вещи, каждый раз ругался и продолжал свой путь. Окликнуть его Гермиона решила после того, как, запустив в стену валявшийся бладжер, Драко дополнил свою тираду витиеватым: «Как же, мать твою, туда попасть?!»
Гермиона кашлянула, заявляя Малфою о своём присутствии. Он моментально изменился в лице, заметив её и осознав, что всё время она была тут. Взлетел по ступеням наверх, навис и схватил за плечо, сверля взглядом.
– Что ты тут делаешь? – прорычал он, встряхивая Гермиону так, что она чуть не подлетела со своего места.
– Отпусти, – она дёрнула плечом, попытавшись вырваться. – Ты забыл: у нас занятие… Отпусти, идиот! – снова дёрнулась, продумывая следующие действия.
– Что ты слышала? – он перехватил Грейнджер второй рукой, пытаясь обездвижить.
– Что ты спятил! – выплюнула она прямо в лицо, нащупала под рукой палочку и отправила в живот Малфою Эверте Статум. Отталкивающее заклинание сработало безотказно. Малфоя дёрнуло, он на несколько мгновений завис над трибуной и полетел назад спиной, свалившись в середине арены. Гермиона встала со своего места, продолжая направлять на него палочку.
– Не вздумай больше никогда трогать меня своими руками! – отчеканила она. Девичий голос эхом раскатился по спортивному залу, отталкиваясь от стен и пустых трибун. И от того показался даже ей самой очень убедительным и грозным.
Малфой поднялся на ноги, направляя палочку на Грейнджер. Сейчас он уничтожит эту дрянь… Однако заклинание повисло на кончике языка, не в состоянии сорваться. Грейнджер не была напугана. Она смотрела прямо и уверенно. Но не так, как обычно.
– Марать о тебя руки? – Драко скривился. – Оставь эту привилегию своим полоумным дружкам.
Ничего не изменилось. Гермиона не подала виду, что её тронули оскорбления, даже бровью не повела. Она смотрела смело, как всегда. Но смотрела куда-то мимо, игнорировала его слова. Всё в её поведении после каникул было неизменным. Но Драко знал, чего не хватает в этом идеально продуманном и замаскированном образе. В ней снова не было того самого привычного огня. Она просто защищала себя и свои границы. Она просто существовала в пространстве, в соответствии с ситуацией. «Плыла по течению». Драко помнил, что в прошлый раз огонь возник в её глазах после внезапного нападения. Но палить в Грейнджер заклятиями каждый раз – это уже чересчур.
Так они и стояли друг напротив друга, с занесёнными палочками, готовые в любой момент начать бой.
Дверь скрипнула, впуская профессора Томпсона в зал.
– О! Вы уже начали! – улыбнулся он. – Великолепно! Тогда давайте продолжать. Тем не менее сегодня я хотел бы, чтобы вы использовали только заклинания, связанные с воздухом. Никакого огня и воды, как в прошлый раз, мистер Малфой!
Драко злился. Не просто злился, он готов был разорвать любопытную Грейнджер на куски. Но ещё сильнее он злился на себя самого. Позволить себе так глупо раскрыться было непростительно. Тем более раскрыться перед Грейнджер. Малфой не догадывался, что именно Гермиона слышала, но что бы это ни было, знать она ничего не должна.
Драко действительно всё это время пытался проникнуть в Тайную Секцию библиотеки, даже пробовал наложить как-то Конфундус на мадам Пинс, хотя у него ничего не вышло. Сегодня он снова совершил вылазку, но найти ничего не смог. Две неудачи в день – это слишком. Не попасть в библиотеку и так глупо раскрыться перед Грейнджер.
После занятия он, выходя из зала, нарочно толкнул её плечом, отпихивая от входа. Она кинула на него свой всё тот же пустой взгляд и попыталась проскользнуть.
– Если ты посмеешь хоть кому-то рассказать… – прошипел он.
– Что рассказать, Малфой? – перебила его Гермиона. – У тебя окончательно поехала крыша? Если ты думаешь, что мне есть дело до твоих припадков злости, ты глубоко ошибаешься! Поверь, мы не разговариваем о «змеях» за завтраком. У нас есть гораздо более интересные темы!
Улыбка поползла по лицу Драко. Он наконец смог вызвать её на разговор и чувствовал, что сможет разозлить.
– А о чем же вы говорите? – сахарным голосом пропел он, привычно растягивая гласные. – О том, как наконец стать настоящими волшебниками? Или то, что вы стали магами случайно, не является для вас важной темой?
– Ты решил продолжить работу своего Хозяина? – Гермиона была по-прежнему спокойна. – Или думаешь, раз ты убедил весь мир в том, что не был Пожирателем Смерти, это спасёт тебя от возмездия?
Драко сощурился. О чём именно болтает эта грязнокровка? Не может быть, чтобы она что-то знала. Скорее, била наугад. Но била очень прицельно и точно, попадая в самое больное место.
Метка на руке жгла и болела каждый чёртов день и сейчас уже ничего не заглушало эту боль. Только изредка стычки с Грейнджер приносили кратковременное облегчение. Почему-то именно Гермиона давала ему повод отвлечься от клейма, от фолианта в библиотеке и всего опостылевшего мира вокруг, пытающегося помешать ему добиться цели.
====== Идеальный план ======
Идеальный план созрел в голове Драко. Если Грейнджер помогает ему в борьбе с меткой косвенно, пускай сделает это на самом деле. Заучку и героиню войны точно пустят в библиотеку, дадут доступ к любым бумагам и книгам. А если заклинание окажется слишком сложным, именно её светлый ум поможет выполнить его.
Задача не из лёгких: добиться помощи Грейнджер… только как это сделать? Империо запрещено в Хогвартсе и легко отслеживается Министерством. Значит, надо схитрить. Манипуляции, обман – это конек Малфоев.
Для начала – добиться её расположения. Или хотя бы убрать ненависть. В том, что Грейнджер ненавидела его, Драко не сомневался. Поэтому надо было либо подыграть ей, либо заставить сделать желаемое шантажом. Например, разыграть: будто кто-то из её друзей в беде, и спасти их можно только с помощью фолианта в руках Малфоя. Ради своих дружков она пошла на войну. Значит, близкие люди – это её слабое место.
Что ж, вот и новая «комедия» – постановка театра одного актера – Драко Малфоя. Пьеса «Сделать так, чтобы Грейнджер работала на него».
Драко на самом деле был в отчаянии и готов начать игру, даже если он добьётся своего руками грязнокровки. Пускай ценой окажется ещё одна сломанная никчёмная жизнь. Жизнь Грейнджер на одной чаше весов. Жизнь его родителей на другой. Шаткая стрелка равновесия склонилась в сторону отца с мамой.
И пускай Грейнджер приносила ему силы. Пускай он думал о ней чаще, чем было положено её статусу и роли в будущем. Ему не жаль чернь с их чувствами. Плевать!
В борьбе за жизнь семьи Малфоев в ход должны идти все возможные методы. И Грейнджер сейчас была всего лишь новым «методом». Новым способом. Способом победить Тёмного Лорда после его смерти. Способом победить метку на руке. Способом победить весь этот чёртов мир с его правилами.
Звучало довольно убедительно. Оставалось только поверить в это самому. Несколько дней Драко вынашивал эту мысль, подогревал воспоминаниями из прошлого, пытался как можно больше проникнуться идеей. Но каждое воспоминание, каждый повод пустить Грейнджер в «расход» заканчивались неудачей. Она присутствовала в любом из сюжетов, связанных с Трио, но ни в одном из них не действовала соизмеримо тому, чего хотел от неё Драко. Он нашёл только один весомый аргумент и повод ненавидеть её: Грейнджер была грязнокровкой. И, наверное, этого было достаточно для ненависти.
Чтобы окончательно убедить себя в правильности решения, Драко каждый раз взывал к образу Люциуса. Отец в голове звучал убедительно, аргументы про чистоту крови откликались в сознании сына, и, пожалуй, только так Драко смог решиться на то, чтобы воплотить план в жизнь. Маггла Грейнджер сейчас должна была выполнить своё предназначение в глазах Малфоя. А уже после он разберётся, что делать с ней самой и с собственными мыслями.
====== Роковой вопрос ======
Следующее внеклассное занятие состоялось ровно по расписанию. Драко пытался изо всех сил держать себя в руках, не давая волю чувствам и желанию бить в Грейнджер Непростительными заклинаниями. Даже выдавил из себя улыбку приветствия, пытаясь привлечь её внимание.
– Я рад тебя видеть!
Внимание привлек. Она смотрела на него с недоверием.
– Ты заболел, Малфой? – уточнила она, становясь напротив.
– Я стараюсь быть вежливым. Нас ведь об этом просила директор, помнишь? Хогсмид, танцевальный вечер, дружба факультетов…
– Не пори чушь, – презрительно ответила Гермиона, – я вижу тебя насквозь. Тебе что-то надо от меня?
– От тебя? – Драко попытался подавить желание обозвать Грейнджер фирменным «грязнокровка», но вовремя остановил себя, ему действительно нужна её помощь. И сейчас стоит действовать очень аккуратно. – Я всего лишь хочу попытаться выполнить просьбу директора. Это ведь не сложно, Грейнджер, правда? Просто ответь мне тем же!
– Я не рада видеть тебя, Малфой, и не собираюсь говорить тебе что-то другое.
Жёстко. Честно. Правдиво. Как все они – Гриффиндор не умеет врать.
– Ты готов к занятию? Приступим?
Сегодня они занимались сами. Профессор Томпсон с большей частью преподавателей отправился в Лондон на какую-то важную конференцию. Про них, видимо, забыли. Сова прилетела вечером, оповещая, что завтра занятие состоится по расписанию, и профессор просит, чтобы студенты сами выбрали декорации их поединка. А ещё, надеялся на их благоразумие и напоминал, что, только находясь один на один со своим противником, они смогут по-настоящему раскрыться в боевых заклинаниях.
Комната для дуэли приняла форму маггловского дома. На стене тикали мерзко часы, портреты стояли в рамочках на каминной полке, и люди на них не двигались привычно, как было с колдографиями. Малфой даже скривился, заходя в зал.
– Почему комната похожа на гадюшник? – уточнил он, пытаясь перевести разговор на другую, менее конфликтную тему. – Давай выберем что-то более эпичное! Запретный Лес, или может, Астрономическую Башню…
Гермиона кинула на него свой привычно пустой взгляд, и спокойно подняла палочку.
– Гермиона Грейнджер готова к дуэли!
Драко мысленно выругался. Гермиона игнорировала его попытки на спокойный разговор, отвергала возможность манипуляции и, как всегда, не выражала ни толику эмоций. Пустые глаза. Бесцветный голос. Лучше бы она сейчас послала его к дементорам, или врезала по лицу, как много лет назад. Но не это молчаливое безразличие.
Он не поднял палочку, пристально глядя на неё.
– Давай поговорим спокойно, Грейнджер?! – он предпринял последнюю попытку склонить её на свою сторону, или хотя бы вывести на разговор.
– О чём? – уже что-то…
– Не знаю, можешь выбрать тему. О погоде, например! О твоих дружках. О профессоре по маггловедению. Что может быть тебе интересно?
– Мне сейчас интересно только то, почему ты вдруг решил поговорить.
– Разве это странно, Грейнджер? Мы ведь уже не на первом курсе. Давай хотя бы постараемся наладить отношения…
– Давай! – она вдруг улыбнулась одними губами.
Желание Малфоя говорить, не применяя в речи оскорбительных эпитетов, удивляло, но давало шанс на то, что Гермиона сможет узнать хоть что-то новое. Рон и Гарри так загорелись идеей, что Малфой готовит заговор, что принялись всерьёз шпионить за ним, тайком преследуя. Драко вчера вечером действительно вертелся в библиотеке неподалеку от Запретной секции. Рон видел его там, и, как было легко догадаться, спугнул. Сейчас, как Гермионе казалось, выдался чудный шанс задать неожиданный вопрос касаемо вчерашнего вечера и узнать подробности, воспользовавшись расположением Малфоя.
– Хочешь говорить? Давай поговорим! – она заломила пальцы и на одном дыхании выдала свой вопрос. – Что ты делал вчера вечером?
Малфой напрягся. Вчера он совершил очередную попытку проникнуть в библиотеку, но наткнулся на Уизли, как показалось, случайно оказавшегося там. Пришлось ретироваться, проклиная рыжего ублюдка. Сейчас, услышав вопрос Грейнджер, ему вдруг подумалось, что она знает всё. Вопросы, намёки, а сейчас ещё и «совпадение» с рыжим.
– Вы шпионите за мной? – прошипел Малфой. – Какого хрена, Грейнджер, какое тебе и твоим дружкам дело до того, что и где я делаю?!
Гнев вспыхнул в Драко сиюминутно, будто разжигая сухой дёрн от упавшей на него искры. Грязнокровка имеет наглость шпионить за ним. Суёт нос не в свои дела… и если ещё минуту назад её присутствие рядом воспринималось как вынужденная мера, как способ достижения цели, то сейчас Драко глушил в себе желание уничтожить эту дрянь. Ни одному живому существу он не позволил бы такой наглости. Тем более, если это делает воплощение всего грязного и мерзкого в этом мире – осквернитель рода, защитник низших слоев общества. Гермиона Грейнджер – человек, даже имя которой на устах Малфоя вызывало горький привкус мерзости. Сиюминутный порыв и Драко всё вспомнил. В этот раз ему даже не пришлось ждать появления образа Люциуса у себя в голове. Драко ненавидел Грейнджер. Ненавидел ярко и глубоко. Ненавидел гораздо больше, чем её дружков. А ещё больше ненавидел себя в те моменты, когда думал о ней.
Когда спас её, Поттера и Уизли в мэноре в прошлом году. Смотрел тогда в её глаза, и понимал, что это она. Драко узнал Грейнджер тогда только по глазам. Всё остальное не выдавало в ней себя. Он понимал, кто перед ним, ненавидел… и не смог сказать Беллатрисе правду. Потому что знал: если выдаст – больше никогда не увидит этих глаз. Этих мерзких, презренных глаз. Глаз, при взгляде в которые он готов был пойти наперекор своей обезумевшей тётке, наперекор отцу, наперекор Тёмному Лорду.
Ненависть к Грейнджер в душе Драко с каждым днём становилась всё ощутимее, но именно за счёт этого чувства он смог первый раз в жизни перечить воле Лорда. Ненависть к Грейнджер помогала ему собраться с силами и пойти наперекор семье, Хозяину и всему миру. Ненависть спасла его год назад и начала понемногу утихать. И он почти примирился с ней, когда решил сейчас использовать Грейнджер в своих целях, заглушая презрение за необходимостью и игрой. Малфой понимал, что помощь грязнокровки – единственный возможный сейчас для него вариант.
Но в миг, когда она задала свой вопрос, когда Драко понял, что прокололся, когда сопоставил события прошлых дней, подтверждая догадки – говнюки шпионили за ним. В этот миг вся накопленная ненависть, таившаяся в душе годами, вырвалась наружу. Его разум замолчал, пуская вперед эмоции.
– Ты, грязнокровная мразь! – выкрикнул Драко. – Вы следите за мной? Если я ещё когда-нибудь увижу или услышу рядом с собой голоса твоих сукиных сынов, я обещаю тебе, сотру их с лица земли! Вы решили устроить себе забавное развлечение! Ну что ж, я позабавлю тебя сейчас, а твоих дружков уничтожу следом!
Палочка сама взметнулась в воздух, пронизывая пространство между ними.
– Ты готова к дуэли, грязнокровка? Дуэль будет настоящая, молись, чтобы я не убил тебя, грязь… – и не дожидаясь ответа, запустил в её сторону первое заклинание.
====== Решение, ценой в жизнь ======
Гермиона не успела испугаться. Последнюю фразу Малфой выпалил буквально на одном дыхании, выплевывая слова проклятия ей в лицо. Летящее заклятие она могла бы парировать, но времени на это уже не было. Гермиона отпрыгнула в сторону, понимая, что она только что сделала и сказала. Реакция Драко на простой вопрос доказывала правоту друзей и директора. Его поведение подтверждало все их домыслы и предположения. Но оправдываться было уже поздно.
Малфой горел ненавистью, посылая в неё заклятие за заклятием. За спиной ломались и сыпались на пол рамочки, безделушки и мебель маггловской иллюзии. Гермиона успевала отбиваться, даже нападать в пыли и искрах. В какой-то момент показалось, что ещё немного – и они действительно перейдут к боевым заклинаниям, а оттуда недалеко и до Непростительных…
Гермиона спряталась за развалины какого-то предмета, напоминавшего шкаф, собралась с силами.
– Выходи, мразь! Бомбарди Максима! – дерево треснуло и осыпалось на пол множеством щепок.
Дуэль становилась опасной. Нельзя дать этому психу шанс покалечить себя. Гермиона собрала в кулак всё своё самообладание и кинула ответное заклинание в Малфоя. Бирюзовый луч мельком хлестнул Драко по плечу, заставляя попятиться и сбить прицел атаки.
– Сука… – шипит Драко, делая шаг в её сторону.
– Малфой! Стой! Ты ведь хотел говорить, давай поговорим…
Гермиона предприняла очередную попытку успокоить его, но, казалось, Малфой ничего уже не слышал. Три коротких посыла, три заклинания, три мгновения тишины после. Дышит? Жива? Это ненадолго!
– Вердимилус!
И миллион изумрудных искр разносятся по комнате, будто жалящие пчелы в поисках своей жертвы. Грейнджер вскрикивает, пытаясь погасить одну из них, проедающую кожу у виска. На звук её голоса тут же летят новые заклинания, усиленные его гневом.
