Текст книги "Заклинание, убивающее миры (СИ)"
Автор книги: Terry Tonks
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– Очень великодушно с твоей стороны, – пробормотала Гермиона. Гордая гриффиндорская отважность, чувство собственного достоинства и самоуважение, которые всегда жили в душе, прорвались наружу через плотную стену прочих эмоций. – Ещё не хватало, чтобы ты снимал мне квартиру. Спасибо, обойдусь! А по поводу Министерства – мистер Кингсли предлагал мне место в отделе мракоборцев ещё полгода назад. Когда я решила идти на дополнительный курс, мне обещали, что место дождётся моих ЖАБА. Я нужна Министерству: во-первых, как ценный сотрудник, во-вторых, как символ лояльности. Мне не нужна ничья помощь, чтобы поступить туда на работу. Если ты сомневаешься в моих силах…
– Грейнджер, – Малфой нетерпеливо перебил её, – ты слушаешь меня? Мне нет дела до Министерства. Я спрашиваю о твоих личных планах. Ты собиралась уходить от меня в конце учебного года. Я спрашиваю, не изменились ли твои планы?!
Гермионе вновь стало ужасно тоскливо. Она, разумеется, не хотела уходить от Малфоя. Она хотела бы, чтобы волшебство последних нескольких месяцев не заканчивалось никогда. Но она давно всё решила для себя. Давно осознала безысходность их ситуации. Смирилась и приняла. И желание Малфоя снова и снова поднимать эту тему доставляло ей боль. Каждый раз, проигрывая в воображении сценарии их дальнейших встреч, Гермиона находила только неминуемое расставание. Не было ни единого возможного варианта, при котором они могли бы сохранить отношения в тайне от общества.
– Драко, мы ведь обсуждали это. Наши встречи невозможны за пределами стен Хогвартса. Как ты предполагаешь продолжение этого всего в Лондоне? Прятаться в съёмных квартирах? Нас тут же узнают. Мы не сможем показаться ни в одном общественном месте вдвоём. Любая оплошность вызовет череду сплетен, а значит поставит под удар всё то, чем мы дорожим.
– Что, например? – Драко сощурился. – Снова твоих бесценных дружков?
– Не начинай! Я говорю сейчас не про Рона с Гарри.
– А про кого? Лонгботтом? Старший Уизли из лавки в Косой Аллее? Кто ещё для тебя столь ценен?
Гермиона втянула воздух через нос, задержала на пару мгновений и с шумом выдохнула. Она не хотела снова ругаться. Не хотела слушать обвинения Малфоя в том, что она любит друзей больше, чем его. Эгоизм Драко, привитый ему с молоком матери, был, пожалуй, самым большим камнем преткновения в её отношении к нему.
– Хватит делать меня виноватой! – крикнула она. – Да, я не хочу терять друзей! Имею право! Они любят меня, поддерживают и никогда не бросят! А что ты предлагаешь мне взамен? Жить в съёмной тобой квартире, работать на должности, которую выбьет для меня твой папаша и ждать, когда ты сможешь уделить мне вечерок? Смотреть на то, как ты будешь подниматься по карьерной лестнице и развивать семейный бизнес? А потом однажды ты расскажешь мне, что для достижения новых карьерных высот, тебе по статусу непременно нужна спутница на деловой вечеринке. Чистокровная. Из богатой «правильной» семьи. Пэнси Паркинсон, Дафна Гринграсс, или её младшая сестра, Астория, например. А потом тебе нужно будет продолжать род, плодить наследников. Чистокровных наследников. И ты женишься на ком-то из своих подруг «твоего круга». Может даже на свадьбу меня пригласишь… А всё потому, что так требует статус. Что без этого всего ты загнёшься в первый же день. Потому что иначе Люциус лишит тебя наследства. А ты не проживёшь без ваших привилегий и фамильного капитала. Ты же не приспособлен к другой жизни. Как тебе такой ответ, Малфой? Устраивает? Я не стану тебе удобной любовницей, которая будет сидеть в квартирке в Лондоне и удовлетворять твои потребности по первому зову! И ждать неизвестно чего!
Драко усмехнулся. Выражение лица было скорее жестоким, чем радостным, но улыбка отпечаталась на губах. Глаза Грейнджер горели яростным огнём, и Драко впитывал каждую брошенную искру.
Значит, он прав.
Значит то, что собирался сделать, и было разгадкой этого проклятого заклинания!
Неужели все пункты в книге настолько плотно связаны между собой?
Осознать свой страх и наслаждаться им.
Вызвать в голове образ врага и победить!
– Я должен идти. Вернусь к отъезду в Хогвартс утром.
– Куда ты? – Гермиона сделала шаг к нему, пытаясь удержать.
– Я хочу победить в одной давней неравной борьбе, – проговорил Драко, вытаскивая из шкафчика свою сумку с одеждой. Увернулся от ладони Гермионы, пытающейся ухватить его за руку.
– Куда ты? – упрямо повторила она. – Стой, мы не закончили разговор!
– Закончили! – Драко снова ухмыльнулся.
Достал из кармана сумки подарок Грейнджер, её глупую маггловскую штуку, которую они слушали в поезде. Нагнулся, творя заклинание, отстегнул шнур и протянул Гермионе проводок наушников, пряча плеер в карман.
– Это портал, – проговорил Драко, – я вернусь через него утром!
Остановился и, быстро обхватив Гермиону, поцеловал. По-свойски, как обычно. Будто не было неприятного разговора. Не было его предложения и её шумной реакции. А ведь именно её ответ расставил всё по местам и позволил ему удостовериться в собственных планах. Грейнджер отказывала ему, осознавая безысходность его статуса. Она достаточно умна, чтобы понимать: Драко Малфой не может позволить себе пойти наперекор семье, фамилии, обществу. Потому что он – Малфой. Потому что, выбирая между магглорожденной девчонкой и мнением семьи, он всенепременно выберет последнее. Ради своей фамилии он пошёл на убийство и предательство. Ради семьи впустил Пожирателей в Хогвартс, полный детей. Всё было верно.
Но Грейнджер выпускала из виду одно небольшое уточнение. Год назад у Драко не было выбора.
Сейчас выбор был.
Драко отстранился, сделал несколько шагов в сторону и трансгрессировал, ментально чертя путь в родовое поместье.
====== Малфой-мэнор ======
Драко упал на колени, опираясь ладонями в землю. Его стошнило, и он с омерзением откашлялся. Трансгрессия на столь длительные расстояния была под силу далеко не всем опытным магам. Переместиться из одной страны в другую, не слишком хорошо понимая путь – было безрассудным решением с самого начала. Если бы Драко направился не домой, а в любое другое место, его наверняка расщепило на мелкие куски. И до пункта назначения он летел бы отдельно от своего тела. Малфой-мэнор был не просто фамильным замком и ненаносимым на карте местом. Мэнор был домом, пристанищем для всех Малфоев. Принимал своих хозяев, оберегал и придавал силы.
Со многими Пожирателями, желавшими поселиться в мэноре во время войны, дабы быть поближе к своему Лорду, фамильный замок обходился очень негостеприимно. Некоторых из них находили запертыми в подземельях, кто-то нечаянно засыпал у камина и просыпался с ожогом ступней. И все они сбегали, поджав хвосты. Выгнать из своих стен Волдеморта мэнору не удалось. Но помочь своим хозяевам, пока Тёмный Лорд жил там, смог!
Дом для волшебника всегда был оплотом. Местом, которое является не только крепостью, но и средоточием силы. Поэтому Люциус до сих пор не сошёл с ума, пережив издевательства Волдеморта в стенах фамильного дома. Мэнор помогал и поддерживал каждого из Малфоев.
Молодого Хозяина сейчас не расчленило только благодаря конечному пункту назначения его трансгрессии. Дом спас Драко, привлёк и сделал всё сам.
Знакомые тропинки, идеально подстриженные кусты можжевельника, гигантские тисы по обе стороны от поместья, даже белый павлин – всё здесь было как обычно. Драко мог бы с закрытыми глазами пройти по всем дворовым и домашним ходам. Он знал мэнор лучше, чем собственное тело, каждый закуток и скрытый ход дома.
Когда ты мальчишка, тебе очень хочется действовать, двигаться, не стоять на месте. Братьев или сестёр у Драко не было. Друзья родителей и дальние родственники изредка навещали Малфоев. Некоторые семьи с детьми-ровесниками Драко брали своих отпрысков в мэнор. И это были, пожалуй, немногие из встреч Драко с одногодками. Он, разумеется, гостил у друзей отца. Навещал своих товарищей. Но всё чаще был под присмотром няни, а впоследствии – гувернёра. Прекрасно осведомлённый в делах этикета и несущий идеологию Малфоев о чистоте крови, пожилой статный сэр Эдмонд составлял компанию Драко в его детских познаниях мира. Как же тоскливы и скучны были эти часы, когда ему приходилось умерять свой юношеский пыл и учиться полумёртвым наукам. Драко часто сбегал от гувернёра, принимал помощь мэнора и скрывался в укромных уголках поместья. В эти моменты он изучил дом, стал ему добрым другом. И пускай позже родители ругали Малфоя младшего за несдержанность поведения. Но именно тогда Драко узнал многие секреты мэнора, которые не раз спасали их семью во время войны. Тайные ходы дома, места, из которых можно аппарировать. Кто, как вы думаете, помог домовику Добби вытащить Поттера и его друзей из подземелья мэнора?
Драко шёл к дому по широкой аллее и с каждым шагом чувствовал прилив сил. Мэнор встречал Младшего Хозяина гостеприимным теплом и подпитывал энергией. Тяжёлые ворота открываются сами, мягко закрываясь за спиной Драко. И тихое, невесомое прикосновение древней магии, будто лёгкий бриз ласкает разгорячённое тело: «Здравствуй, Друг!»
Эльфы-домовики поспешно расшаркиваются перед Драко, суетятся, стараются угодить. Драко раздражённо отмахивается от них. Что за странное желание родителей – требовать от домовиков присутствия? Куда приятнее было бы войти в Дом одному. На длинной парадной лестнице ярко горит свет. Мэнор оживает, будто Драко ждали в стенах родового поместья.
– Доложите мистеру и мисс Малфой, что я приехал! – бросает Драко одному из эльфов.
Он зашёл в каминный зал, огляделся. Мама сдержала обещание: комнаты мэнора всё больше становились похожи на их привычный дом. Тут почти не ощущалось присутствие тёмной магии и всей той скверны, которая была здесь последние годы.
В ожидании родителей Драко прошёлся вдоль стеллажей с рукописями и ценными безделушками. Остановился у окна, оглядел задний двор дома, фонтан, ухоженный сад. Мэнор был домом. Местом, где были счастливы многие поколения Малфоев. А ещё местом, которое осквернил отец, позволив убийце и тирану превратить сильнейший из артефактов семьи в каземат и пыточную. Сила родового поместья спасла их, укрыла от безумия. Но в любом, даже самом рьяном желании господства, нельзя было допускать сюда Волдеморта и его слуг.
Неравная дуэль началась, не успев даже олицетворить противника в голове Драко.
– Сынок! – голос мамы выдернул Драко из размышлений. Нарцисса спешила к нему, грациозно придерживая подол домашней мантии, не предусматривающей столь активные движения.
Драко с улыбкой и искренним желанием пошёл навстречу, обнял маму.
– Я так рада видеть тебя! Как дела? Что заставило тебя приехать?
– У меня есть одно очень важное дело, мам. Помнишь, я просил тебя прислать мне словарь рукописи прадеда?
Нарцисса сдержанно кивнула, продолжая обнимать сына за плечи, но что-то в её взгляде изменилось.
– Я перевёл заклинание. Почти полностью перевёл. И почти завершил его.
Драко задрал рукав, аккуратно разматывая повязку. Нарцисса ахнула и отпрянула. Непривычное зрелище на руке сына заставило её ужаснуться. Она потянулась пальцами, почти дотронулась до месива на руке Драко.
– Не трогай! – он отдёрнул руку. – Это очень опасно.
– Сынок, – Нарцисса снова подалась вперёд, обхватила руками его лицо, – это последствия магической повязки? Я знала, что это ничем хорошим не закончится. Тёмный Лорд не мог бы допустить, чтобы его метку прятали. Он любил показать всему миру, что владеет человеком…
– Мне почти удалось её свести, – Драко уверенно посмотрел в глаза мамы, перехватил её ладони, постарался говорить спокойно, чтобы не напугать, – мне осталось совсем немного. И, знаешь, для предпоследнего этапа я должен сделать кое-что, что тебе не понравится. Я заранее прошу у тебя прощения за то, что ты сейчас услышишь. Но так надо. Иначе нам всем грозит большая беда и доказать нашу непричастность к армии Волдеморта нам не удастся.
– Что надо сделать? – Нарцисса серьёзно смотрела на сына. – Я поддержу любое твоё решение!
– Мне так не кажется… – пробормотал Драко.
Он прекрасно понимал, что маме может не понравится его решение не меньше, чем отцу. И сейчас не было времени убеждать её в том, что это действительно во благо. Драко просто должен сделать то, что задумал.
За спиной мамы появилась широкая фигура Люциуса. Малфой старший вошёл в каминный зал, неся свой авторитет и аристократическую видимость могущества впереди себя самого. Он заметно похорошел за полгода. Видимо, отсутствие раздражающих факторов в виде угроз Азкабана и нападков прессы пошло ему на пользу. И разумеется, сила мэнора, которая не могла оставить Хозяина в беде.
Нарцисса отступила, пропуская мужа к единственному сыну. Наследнику великого рода Малфоев. Который собрался прервать эту нерушимую, нетленную связь.
– Драко! – Отец улыбнулся, раскрывая объятья. – Мы не ждали тебя дома раньше весны.
– Обстоятельства изменились… – Драко сделал шаг к Люциусу, борясь в душе с желанием броситься к отцу.
В просторном каминном зале родового поместья, в месте, которое было оплотом для Малфоев. В месте, которое он готов был осквернить ради спасения своей семьи. Драко пожал протянутую отцом руку и тут же почувствовал его крепкий рывок к себе. Пошатнулся от неожиданности, но устоял на ногах. Люциус перехватил левую руку Драко, пристально осмотрел предплечье.
– Тебе действительно почти удалось невозможное! – восторженно проговорил он. – Я горжусь тобой!
– Не торопись с выводами, – пробормотал Драко.
Решимость, воля, всё то, что он собирался сделать, тухло в присутствии отца. Человека, которого Драко привык считать почти божеством. Человека, которому подражал и на которого стремился быть похожим. Неравный соперник стоял напротив Драко во плоти самого огромного авторитета в жизни сына.
– Что-то случилось? – Люциус внимательно посмотрел в глаза Драко.
– Ещё нет. Но ты должен знать, что я собираюсь оставить фамильное дело и не буду продолжать бизнес Малфоев. После окончания Хогвартса я уеду из Великобритании.
– Ты решил путешествовать? – Люциус отступил, вальяжно расположился в кресле напротив камина, внимательно глядя на сына. Нарцисса с волнением вздохнула и заняла место за спиной мужа. Показывая Драко своё отношение к его словам, подчёркивая осуждение, но всё ещё ожидая развязки.
– Нет, – Драко старался смотреть на родителей, не отрывая пристального взгляда, – я уезжаю из Британии. Пока не решил куда, но я не хочу и дальше жить тут. У вас будет достаточно времени на то, чтобы найти приемника для дела. Я специально говорю это заранее, у вас останется достаточно времени до лета, чтобы начать готовить кого-то из кузенов на моё место…
– О чём ты говоришь? – Люциус поднял бровь, подался вперёд и упёрся подбородком в переплетённые пальцы. – Мы не станем искать приемника. У нас есть наследник. Пускай у тебя сейчас есть желание побыть бунтарём, мы не против. Погуляй по миру, поживи в трущёбах. Может быть, через пару лет ты осознаешь всю глобальность своей ошибки. И вернёшься…
– Я не вернусь! – Драко перебил отца, первый раз в жизни решившись не слушать рациональный голос, убеждающий в правоте. – Можете исключать меня из завещания. Я сведу Метку, восстановлю честь семьи. Надеюсь, этого будет достаточно для того, чтобы моя жизнь стала наконец моей жизнью, а не вашими желаниями и планами на будущее.
Нарцисса прикрыла глаза ладонью, горько вздохнув.
– Драко, милый, – начала она, – тебе правда сейчас кажется, что мы с отцом хотим, чтобы ты жил чужой жизнью? Это не так. Мы хотим, чтобы ты был счастлив…
– Это ложь! – Драко посмотрел на маму, поймал её огорчённый взгляд и, чтобы не поддаться жалости или на иную провокацию, перевёл глаза на отца. – Вы врали мне всю жизнь! Ты врал…
Люциус продолжал хмуро глядеть на Драко.
– Мы не врали тебе никогда.
– Каждое твоё слово, каждый поступок – игра и ложь! Ты никогда не считался ни с чьим мнением. Тебе не важны ни семья, ни друзья. Ты пустил нас в расход перед Лордом, перед Визенгамотом, перед всеми, кого ты боялся. Мы все – пешки в твоей игре. А когда пешка становится не нужна, её выкидывают!
– Драко, что заставило тебя думать так? – обеспокоенно проговорила Нарцисса. – Твой отец любит тебя… Мы оба любим!
– Неужели? – Драко расплылся в улыбке, стараясь унять подступивший гнев. Даже сейчас за Люциуса говорила Нарцисса. Отец поступал так всегда: он будто наблюдал со стороны за тем, что и как говорила мама, и вступал в самый нужный момент. Но эту схватку Драко не собирался проиграть. У него, возможно, был последний шанс закончить заклинание и свести наконец метку. А заодно и расставить всё по своим местам. Отец больше не будет контролировать его жизнь. Больше не будет властен над поступками, мыслями и желаниями сына.
– Разве это называется любовью, когда родители отдают в жертву своих детей ради собственной выгоды и благополучия?
– Мы никогда…
– Мам, – Драко остановил Нарциссу, – ты никогда. Я не спорю!
– Что произошло, сын? – Люциус приподнялся из кресла, сделал шаг к Драко. Тот машинально отступил, упёрся спиной в каменную кладку камина.
– Ты манипулировал мной. Использовал в своих целях. Ты посылал меня на убийства и преступления, которые не смог свершить сам. Для тебя все люди вокруг – просто толпа, которой можно управлять. И знаешь, я долго верил, что к своей семье ты относишься по-другому.
– Я никогда не причинил бы тебе вред, Драко!
Люциус сделал ещё полшага вперёд. Ещё немного, и Драко будет некуда отступать. А это означало только то, что пора было идти в наступление. Он и так слишком близко подпустил отца к себе.
– Ты знаешь, что метка убивает, если её прятать! – уверенно проговорил Драко, повышая голос. Нельзя поддаваться эмоциям. Нельзя потерять контроль. – Ты знаешь об этом. И ты всё равно спрятал метку на моей руке. Преднамеренно зная о том, что в Хогвартсе есть книга с заклинанием. Ты специально отправил меня туда учиться на этот чёртов дополнительный год. А если бы я не справился? Что бы ты делал, если бы я приехал в конце года без книги, но отравленный чёрной магией? Какие у тебя были планы на этот счёт?
– Ты справишься! – уверенно парировал Люциус.
– Ты уверен? А если нет? Рядом нет профессора Снейпа, чтобы произнести убивающее заклинание за меня. Тебе было плевать на год моей жизни в аду, полном боли. Ведь это не твоя боль. Я ненавижу тебя, отец! Ненавижу за то, что ты пытался прожить свою жизнь второй раз, играя мной, как марионеткой. Я не позволю тебе больше вмешиваться в мои дела. Я не стану твоей копией. Хватит.
– Я никогда не хотел, чтобы ты был моей копией… – отец хмурился и отступал. Слова Драко били наотмашь, будто рассекая воздух между ними. Отдаляя близких людей друг от друга, образуя пропасть. – Но идеалы нашего рода, то, во что мы верим…
– Во что ты веришь! – Драко почувствовал слабину и возобновил напор.
Всё то, что он говорил, чем пытался ранить отца с каждым словом, разрезало и его самого на мельчайшие частицы. И, наверное, было бы лучше, если его таки расщепило при аппарации сюда. Потому что копить в душе обиду было гораздо проще, чем пытаться высказать её. Перед Драко всё ещё стоял самый сильный и властный человек в его жизни. Сильнее Волдеморта и Дамблдора вместе взятых. Авторитет отца затмевал сейчас любые здравые мысли в его голове. И уже не важно было, что Драко шёл домой с целью победить. Сейчас было важно хотя бы не сдаться окончательно. Донести свою мысль и правоту. Доказать. Отстоять своё право на жизнь. На свободу. Своё право выбора.
– Я не хочу больше слушать твои россказни про чистоту крови и преимущество над магглами, отец! Это всё такая же чушь, как и сказки о том, что мы особенные в глазах Лорда. Что дало тебе то, что ты пустил Пожирателей в наш дом? Что дало моё назначение убийцей Дамблдора? Ты добился могущества и привилегий? Нет! Ты попал в Азкабан, а твою семью чуть не уничтожили приспешники маньяка!
– Драко…
– Молчи! Ты никогда не думал о нас. Ты думал только о себе! Я не буду больше играть по твоим правилам! Я буду действовать так, как считаю нужным. Не тебе решать, чем мне заниматься после школы. И эту чёртову метку я выведу не потому, что хочу спасти тебя. Просто она болит и мешает на руке. Живи дальше с этим осознанием…
– Присутствие Тёмного Лорда в стенах мэнора давало нам шанс на реабилитацию. Мы были его правой рукой, – Люциус продолжал настаивать на своём, не желая сдаваться. Он не признавал вину, хотя и видел в сыне своё отражение и желание действовать.
– Мы были правой рукой? Рукой?! – Драко задрал рукав мантии, обнажая месиво на левом предплечье. – Такой рукой мы стали? Покажи свою метку, отец! Там ведь наверняка не так всё плохо!
– Драко, успокойся. Людям свойственно совершать ошибки!
– Это твоя ошибка, отец. Это ошибка, которая могла стоить мне жизни. Ты действительно считаешь это достойным обменом?
– Мы неидеальны. Но мы всегда действовали в интересах семьи. И я хочу, чтобы ты продолжил наше фамильное дело, пускай мне придётся ещё не раз слышать твои упрёки. Малфой – это не просто фамилия, сын! Это статус.
Статус. Как часто в последнее время Драко встречал это слово. Как много бед принесло оно ему. Просто потому что он пытался следовать этому слову. Душить свои эмоции под маской аристократического статуса. Из-за этого чуть не пострадала Грейнджер на Рождество… картина из подсобки на заднем дворе школы всплыла в воображении вместе с произнесённым отцом словом. Статус не стоил её слез. Статус не стоил их жизней…
Решительный жест, и Драко наконец понимает, что должен сказать самое страшное, что только может себе представить. Наверное, признаться в Визенгамоте в сотворённых преступлениях было бы легче, чем то, что должно прозвучать сейчас.
– Мне не нужен статус. Мне плевать на статус. Я просто буду жить своей жизнью. Без влияния твоего мнения. Без твоих россказней про преимущества, которые не дают ничего, кроме боли.
– Мы примем любое твоё решение, Драко! Ты действительно можешь делать то, что пожелаешь…
Голос Люциуса звучит уверенно и успокаивающе. Но с этой последней его фразой Драко вспомнил первый этап заклинания, медитацию в башне и его разговор с призрачным духом. И точь-в-точь воссозданную картину подобного разговора. Драко даже знал, что последует дальше. Предугадывал реакцию отца. Но на этот раз был к ней готов.
– Если я могу делать, что хочу, значит тебе придётся смириться с тем, что я собираюсь уехать из страны с Гермионой Грейнджер!
Люциус щурится, будто подбирая слова. Мама за его спиной издаёт сдавленный вдох. Драко ждёт реакции, понимая сейчас, что отец не будет молчать. И что дуэль почти выиграна.
– С грязнокровкой? – Спокойно уточнил Люциус, будто ещё не до конца осознавая сказанное.
– Не смей называть её так!
– Это та самая Грейнджер, которая помогала Поттеру?
– Та самая. Не думаю, что есть какая-то другая…
– Грязнокровная Грейнджер, – снова уточнил Люциус.
– Я предупредил тебя. Я не желаю слышать этого в её адрес.
– Драко Малфой, – пробормотал Люциус, – это шутка, я надеюсь?
Драко опешил. Он не ожидал такой реакции. Отец должен был обвинять его. Обещать оставить без наследства и наслать на него страшные проклятия. Вместо этого Люциус выглядел слишком спокойным. От былой напыщенности не осталось и следа. На некогда суровом лице сейчас отпечаталось удовлетворение. Люциус не предпринимал ожидаемых Драко действий.
– У грязнокровок, магглов и сквибов нет души… – добавил Люциус, повторяя привычную фразу, будто цитируя отрывок из книги.
– Это не так.
Люциус улыбнулся.
– Ты решил, что у неё есть душа, потому что она говорит тебе, что любит? Им нельзя доверять, Драко! Ты подрался с Ноттом из-за неё?
Драко окончательно смутился. Отец вёл себя неестественно и странно. Даже для сломленного Азкабаном человека, он должен был отреагировать на эту новость иначе. Драко машинально кивнул, отвечая на молчаливый вопрос отца, который повис в каминном зале.
– Ты пренебрегаешь ради неё друзьями, жертвуешь своей семьей. А чем жертвует она? Что дает тебе взамен? Готов спорить, когда речь дойдёт до неё, она предпочтёт своё окружение тебе. Они все так себя ведут. Они готовы рассказывать нам сказки, плести интриги, а в конце выбирают своих друзей и магглов. Им не нужен наш мир. Он пугает их. Твоя девчонка ничем не отличается от других магглов. Ей нужен волшебник рядом для достижения своих целей. Но в решающий момент она примет сторону таких же как она.
Люциус повернулся к выходу, направляясь прочь из каминного зала. Остановился у двери и добавил:
– Я не буду исключать тебя из завещания. Ты одумаешься, как только закончится этот учебный год. Детскими болезнями надо переболеть в детстве. Ты только не забывай, что метку надо свести с руки, а то она действительно причинит тебе огромные проблемы.
Характерный шелест домашней мантии и мирный звук удаляющихся шагов ещё на несколько мгновений повисли эхом в каминном зале. Люциус ушёл, оставив своего совершенно обескураженного сына и жену. Нарцисса продолжала стоять за креслом, в котором только что сидел отец, прижимая руки к груди. Драко в полнейшей растерянности обернулся к ней.
– Что это было, мам? – спросил он.
– У твоего отца есть секреты, дорогой, – горько проговорила Нарцисса, – но он никогда не хотел причинить тебе вред. Он совершал ошибки, но все его поступки были направлены только на благо нашей семьи. Он никогда не предавал никого из нас, всегда действовал так, как было лучше.
Она подошла к Драко, прикоснулась к его плечу.
– Я думаю, тебе стоит поболтать с дедом. Он поможет тебе разобраться. Абракас знает больше, чем я.
====== Фамильные секреты ======
Драко остался один посреди каминного зала. Совершенно ошеломлённый событиями, произошедшими только что. Но ведь всё шло по плану. Он вызвал отца, спровоцировал. Отец должен был отреагировать соответствующе. Вместо битвы Драко получил снисхождение.
И только сейчас он понял, что не ощутил ожидаемой боли и пустоты в душе. Тёмная магия была всё ещё с ним. Значит он не победил. Значит, трактовал всё не верно. Почему отец ответил именно так? Что имела в виду мама, говоря о секретах? Миллион вопросов роились в его голове, ответов не было. «Тебе стоит поболтать с дедом», – слова мамы были, пожалуй, единственной зацепкой.
Длинные коридоры мэнора вели Драко к галерее, в которой хранились портреты. Предки Малфоев приветствовали наследника, приподнимая шляпы, отвешивая реверансы. Каждый из них был всего лишь проекцией души умершего, но они безошибочно узнавали внука.
Коридор казался бесконечным. Род Малфоев действительно древний и берёт начало от самого Слизерина, если верить слухам. Но помимо этого, почти каждый предок хотел увековечить себя в галерее. Драко понимал, что заставляло людей после смерти становиться портретами. Тщеславие и желание жить вечно – как было похоже на поведение Малфоев. А ещё на поведение Тёмного Лорда… Интересно, смог бы Лорд стать портретом? Возможно, это и было бы его долгожданное бессмертие…
Ответвление основной галереи – предки Блэков. Мама перенесла большинство портретов своих родных в мэнор. Здесь не было портрета Вальбурги, хотя она ближайшая из родственниц Нарциссы. Портрет мамы Сириуса, по семейным слухам, по-прежнему висел в доме семьи Блэков в Лондоне, приклеенный заклинанием к стене. Но найти адрес они так и не смогли.
Блэки почтительно приветствовали правнука, спешащего мимо. Драко не остановился у родового коридора мамы, Абракас был отцом Люциуса, значит он висит в месте, посвящённом родственникам по линии Малфоев.
Портрет деда приветствовал Драко, радостно улыбаясь. Абракас на холсте был вовсе не таким, каким помнил его внук. Молодой мужчина с платиновыми волосами и сверкающими голубыми глазами в нелепой, модной в бытность Абракаса, одежде.
– Драко, – дед присел на краю портрета, заглянул за край гобелена.
Конечно, Люциус не мог бы заказать менее пафосный портрет своего отца. Размеры рамы впечатляли. Вокруг гигантского Абракаса было достаточно места, чтобы разместить замок. Что, собственно, не удивительно: Люциус уважал и очень ценил своего родителя. Слушал его и приводил в пример сыну всю его жизнь. Драко помнил деда. Тот всегда был мудрым и рассудительным. Он был добр к внуку, в меру строг, но всегда справедлив.
– Что заставило молодого Малфоя слоняться по пыльным галереям старых портретов? Что ты ищешь здесь?
– Я не знаю, – честно признался Драко, – мне нужен твой совет.
– Почему ты не обратился за советом к Люциусу? Твой отец благоразумен, он поможет тебе лучше, чем старый портрет.
– Отец не смог мне помочь. А мама предложила поболтать с тобой.
– Ну, давай поболтаем, – Абракас с интересом взирал на внука.
Огромный портрет с его нерушимым авторитетом и его потомок, кажущийся на фоне деда мурашкой. Драко и чувствовал себя соответствующе. Он не очень любил общаться с портретами, делая это лишь из уважения к родовой традиции. Малфои чтили своих предков. Блэки чтили своих предков. Драко приходил в галерею с родителями, когда того требовал этикет. Портретам всё равно, навещают их или нет. Он знал это с детства. И не испытывал привязанности к нарисованным дедушкам и бабушкам.
– Говори, что тебя волнует? – подбодрил Драко Абракас.
– Я сказал отцу, что буду жить своей жизнью.
– Молодец!
– А он не расстроился…
– Он и не должен был расстроиться, Драко, – снисходительно проговорил портрет.
– Наверно. Но я ожидал, что он будет против.
– Против того, чтобы его сын жил своей жизнью? – Абракас улыбнулся. – Ни один человек в здравом уме не станет противиться жизни своего ребенка. Он может быть недоволен твоим выбором, но поддержит тебя.
– Это и удивительно… – Драко совсем растерялся.
– Что конкретно ты выбрал? – Дед лукаво улыбнулся с портрета. – Какой реакции ты ждал от отца?
– Я выбрал магглорождённую.
Абракас Малфой выровнялся на портрете, становясь, казалось, ещё больших размеров. Подошёл вплотную к полотну, опёрся руками о края рамы. Драко захотелось съёжиться, раствориться, превратиться в призрака и исчезнуть из коридора. Дед выглядел устрашающе огромным. А ещё он странно смотрел на Драко. В нарисованных глазах отразились непонятные эмоции, Драко никак не мог считать их. Голубые глаза глядели проникновенно, словно старались прочесть мысли внука. Драко на всякий случай установил несколько ментальных барьеров. Понял, насколько нелеп его поступок: пользоваться Протего перед нарисованным предком. Видимо, при жизни Абракас был очень сильным магом, раз даже его портрет внушал столько трепетного страха внуку.
Драко был готов к практически любым действиям деда. Но почему-то и сейчас не последовало ожидаемой реакции. Абракас не стал проклинать его. Выбор грязнокровки наследником великого рода Малфоев должен был повлечь за собой бурю гнева и негодования. Но дед не сделал ничего. Он не стал осуждать. Не стал применять лигиллменцию, интересно, а могут ли это портреты?
