Текст книги "Заклинание, убивающее миры (СИ)"
Автор книги: Terry Tonks
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Драко кивнул, пряча палочку в карман. Спектакль окончен! Зрители в овациях! Артист достоин Оскара!!! Студенты Слизерина любят такого рода представления. Доказал. Поставил на место.
Забини пошёл следом за Драко в их спальню, как привычно делал – всегда на шаг позади Слизеринского Принца.
И только оказавшись вдвоём в их комнате, лениво развалившись на кровати, продолжил:
– Кого насиловал Теодор на Рождество?
– Девушку, – Драко впился взглядом в товарища, пытаясь понять, может ли быть такое, что он что-то знает.
– Хорошо, что не метлу… – пробормотал Блейз, хитро улыбаясь. И серьёзно продолжил. – Я не верю, что просто за то, что Нотт преступил закон, ты его чуть не убил. Почему вы не предали огласке это дело? Почему Тео послан в армию, а не в Азкабан? Чего ты боишься?
– Я ничего не боюсь. А это не твоё дело!
– Это была не Пэнси, Пэнси осталась с нами в Зале. Все наши были в замке. Значит, ты почти убил Тео, защищая кого-то чужого. И теперь скрываешь… Дело твоё… Но подробности могут всплыть… Я был на каникулах с отцом в Клубе, там говорят, что Нотта не будут судить. Что обе семьи замяли это дело. Но вряд ли Теодору понравится маггловская армия. Он может подать в суд первым… не хочешь обезопасить себя?
– Нет! Спасибо за беспокойство. Нотт будет гнить с магглами до конца своих дней! А теперь, если ты не против…
– Она действительно этого стоит? – перебил его Блейз, настойчиво глядя на сокурсника.
– Стоит! – уверенно кинул Драко. Поймал взгляд Блейза. Несколько секунд смотрел, не отводя глаз. Отвернулся и продолжил делать вид, что ничего не произошло. И только сам Мерлин знал, что значило для Драко одно это слово.
Блейз удовлетворённо кивнул.
– Добрых снов! – залез в кровать, укрываясь одеялом.
Драко не знал, что такое «друг». Среди Слизеринских студентов его курса не было ни одного человека, которого Драко мог бы так назвать. Кребб и Гойл всегда были телохранителями, но никогда не звались даже приятелями. Только что Блейз максимально приблизился к тому, чтобы заслужить доверие Малфоя. Чтобы одно короткое, но ёмкое слово «стоит!», имело шанс прозвучать в стенах слизеринской спальни. Больше он не собирался ничего говорить. Да и Забини не желал слушать.
Такая странная полу дружба.
Такое странное недодоверие.
Драко жил так всю свою жизнь. Доверять можно было только себе. Слизеринский «друг» мог вонзить нож в спину в любой момент, поэтому он всегда был начеку, никогда не подпуская сокурсников ближе, чем можно было. Наверное, он действительно размяк, раз позволил Блейзу задать этот вопрос. А себе позволил ответить.
Драко переоделся и залез в свою кровать. Слова Блейза не давали уснуть. Надо было обезопасить себя. Придумать алиби. Магический мир не потерпит известия о том, что наследник фамилии Малфоев вступил в борьбу со своим соратником, защищая магглу. А вместе с тем надо было как можно скорее заканчивать это дело с заклинанием. Рука жгла и прорывала магическую повязку на метке. Видимо, магия чувствовала угрозу. Уже пару дней спать было почти невозможно. Слизеринский «друг» спасал Малфоя от позора и изгнания, не подозревая, что спасать его надо было от иного.
Драко дождался мирного посапывания своего справедливолюбивого товарища, снял магическую повязку и только тогда смог заснуть, прогоняя от себя навязчивые мысли.
====== Гриффиндорская семья ======
Гарри и Джинни провожали Гермиону на вокзал. Рон ехать отказался. Он был обижен на неё, до сих пор не понимал, почему она не поехала в Нору на каникулы. Всё ещё не мог принять того, что она держала его на расстоянии, стараясь убеждать, что ничего не изменилось. Хотя все вокруг, да и сам Рон, прекрасно понимали, что всё изменилось. Вся гриффиндорская семья догадывалась: Гермиона что-то скрывает. Открыться им было невозможно. Свои чувства и переживания ей надо хранить в себе, не пуская друзей ближе. Никто из семьи не примет и не поймёт её тайной связи с Малфоем. Он для них убийца и сын маньяка. Он для них человек, ставший на сторону Зла, убивавшего их друзей и детей. Он для них само Зло. А кто он для неё? Как вышло, что во враге Гермиона увидела нечто другое, кроме презрения? Как вышло, что она признала: у Драко нет и не было никогда иного выхода, только следовать правилам и спасать родных? Как вышло, что Гермиона перестала быть частью гриффиндорской семьи, поменяв её на союз со Слизеринским Принцем? А может, это случилось раньше? Ещё до Малфоя, когда однажды утром в Норе поняла: она здесь чужая. Гермиона могла с лёгкостью стать частью семьи вновь, просто согласившись встречаться с Роном. Но тогда, душным июльским утром, она понимала, что не пойдёт наперекор своему сердцу и лучше будет одна без семьи, чем с нелюбимым парнем. Одиночество поселилось в её душе, когда зимой Рон ушёл от них в лесу. Летом же, слушая рассказы миссис Уизли о чудесной свадьбе, Гермиона поняла, что не сможет обмануть всю всех их и себя. Она не любила Рона. Она не была частью семьи.
Никто из друзей не решился говорить об этом с Гермионой. Только накануне отъезда в её комнату старост заглянула Джини. Заглянула по-дружески, захватив с собой целый мешок шоколадных лягушек. А ещё прихватила, спрятав под мантию, небольшую бутылочку без этикетки. Они разлили вино в кружки для чая и долго сидели, болтая о всяких глупостях. Хотя каждая из них понимала, зачем на самом деле пришла Джинни и о чём она хочет говорить. Они болтали обо всём на свете. Обсуждали каникулы, Рождество. Рассказывали друг другу о том, какие подарки получили в этом году. Джинни старалась убедить подругу в том, что в Норе было прекрасно, что миссис Уизли почти не плакала. Рассказывала, какая нарядная и пушистая была ёлка... а потом, уже на пороге комнаты, за мгновение до отбоя Джинни всё-таки решилась.
– Ты не любишь моего брата? – горестно спросила она.
Гермиона ждала этого вопроса. Знала, что Рон не спросит сам, но понимала, что ей придётся говорить об этом. Надеялась, что разговор произойдёт как можно позже, но Джинни не смогла ждать.
– Нет, не люблю, – грустно опустив глаза, проговорила Гермиона.
– Вот чёрт! – Джинни даже шмыгнула носом, стараясь лишний раз подчеркнуть, как сильно её расстроило это известие. – Давно ты это поняла?
– Полгода назад. Когда вернулись из Норы в Хогвартс. Когда начались занятия. Я люблю его, Джинни, люблю как брата. Он всегда был рядом, он всегда помогал. Рон для меня, как Гарри... только он не может просто дружить со мной. Ему хочется большего. А большего я не могу ему дать…
– Мама мечтает о вашей свадьбе. Мы все хотели бы, чтобы ты была в нашей семье. Тогда мы стали бы сестрами… Может ты попробуешь?
– Попробовать полюбить Рона? Прости, Джинни, я пробовала. Пробовала, когда он вернулся к нам в лесу. Пробовала, когда закончилась война. Пробовала, когда вернулись в Нору… у меня не получается! И знаешь, я сама очень хотела бы стать твоей сестрой, стать одной из Уизли… но вовсе не выйдя замуж за Рона. Прости…
– Ты поговоришь с ним? – слова Джинни режут, острее ножа.
– Я боюсь. Я не хочу терять его! Я надеялась, что он поймёт сам…
– Не поймёт! Он будет ждать, пока ты не запретишь ему ждать. Пока не отпустишь. И может быть тогда он сможет жить дальше. А пока он живёт надеждой на то, что ты оправишься от войны, и всё вернётся. Не мучай своего друга, если он тебе действительно друг.
– Хорошо, Джинни! – Гермиона залпом допивает вино из кружки. – Я поговорю с ним!
====== Хогвартс Экспресс ======
Попрощаться с друзьями.
Добраться до вокзала на разных фестралах.
Сдать багаж дежурному по вагону.
Сесть в поезд и смотреть в окно на отдаляющийся Хогвартс…
… и ждать…
Драко тихо проскальзывает внутрь и закрывает дверь, накладывая чары.
Маленькое купе поезда. Подрагивающие в такт движения состава стены. Тусклая лампа на стене. Закат солнца в окне, будто нарисован, настолько нереальной кажется картина…
…И он…
Пейзаж за окном менялся, солнце закатилось за кроны деревьев, поблескивая между ветками и пропуская лучики света причудливыми картинками.
Драко сел рядом с Гермионой, приобнял её, их пальцы переплелись.
– Ну что, всех порвём? – он лукаво улыбается, покручивая в свободной руке палочку.
– Порвём! – она поглаживает его руку, аккуратно касается магической повязки. – Нам осталось одно задание из тех, которые мы смогли перевести. Тебе надо победить в неравной борьбе.
– Помню! – Драко улыбается. – Я выберу самого сильного и рьяного противника. А если таких не окажется – вызову на сражение судью!
У него прекрасное настроение. Он не хочет обсуждать испытания, турнир, метку, чёрную магию.
– Давно хотел спросить, у тебя есть любимая музыкальная группа?
– Группа? – Гермиона улыбается своим мыслям. – Я тут недавно новую песню Стинга услышала… у него, кстати, много хороших песен. Классная «Shape of my heart». Ты слышал её когда-нибудь?
– Разумеется, нет, – Драко посмотрел на неё свысока, – ты правда до сих пор слушаешь маггловскую музыку?
– Конечно. Знаешь, сколько у нас талантов? А ну-ка погоди…
Гермиона выскользнула из объятий Драко, нырнула под сиденье, усердно копаясь в дорожной сумке. Драко с недоверием смотрел на её попытки достать оттуда какие-то громоздкие предметы, несколько томов школьной литературы, даже, или ему показалось, в купе мелькнул хвост кота Грейнджер.
– Что у тебя там? Ты весь Хогвартс с собой взяла? Мы вроде на три дня всего едем. Это что, котёл? Грейнджер, серьёзно? Как ты всё это туда засунула…?
– Заклятие невидимого расширения, – бросила Гермиона небрежно, будто это был известный всем факт, и её удивляло, что Малфой не в курсе таких естественных, элементарных вещей. – Акцио, плеер! – видимо, ей надоело рыскать внутри сумки, и она решила воспользоваться манящими чарами.
Небольшая серебристая коробочка проворно выскочила из завалов вещей и приземлилась в ладони Гермионы. Чёрный шнурок наушников плотно застрял внутри, наверное, зацепившись за что-то из хлама. Гермиона, сердито бурча, начала разматывать провод.
– Почему они всегда путаются?!
– Это что такое? – Малфой пренебрежительно смотрел на её попытки справиться с проводом. – Может, помочь?
– Не надо… с наушниками такое часто бывает.
– С чем?
– Сейчас ты всё поймёшь.
– Не надо мне давать эту фигню, Грейнджер! – Драко брезгливо поморщился, отмахиваясь от Гермионы.
Маггловская коробочка с чёрными шнурками, как оказалось, предназначалась для того, чтобы вставлять их в уши. Гермиона наглядно продемонстрировала ему это, протянув второй наушник.
– Не бойся, он не кусается! – насмешливо проговорила она. – Попробуй.
Драко с сомнением взял у неё из рук маленькую полусферу динамика. Покрутил в руке. Снова глянул на Гермиону с недоверием. По его виду было ясно: всё, что связано с магглами и их технологиями, вызывает у него неодобрение и недоверие.
– Я над ним немного поколдовала, – бормочет Гермиона, – теперь там батарейки не садятся, ему только надо иногда давать отдохнуть…
– Как ты сказала, это называется?
– Плеер. Давай, не дрейфь!
– Я не боюсь, – Драко приподнял бровь, – мне просто противно…
Она улыбнулась, как-то очень ласково, будто понимала на самом деле, что чувствует Малфой, глядя на неизвестный ему предмет. Он не привык признавать, что не знает чего-то. Мир магглов был для него презренен и мелочен. Там не могло быть ничего нового и интересного. Плеер заинтересовал Драко, и ему было неловко признать это.
– Ты думаешь, я боюсь шнурка? Ты шутишь…?
Драко вставил наушник с таким видом, будто ему предлагали откровенную гадость. Тихий щелчок кассеты в плеере, шелест пленки, первые аккорды.
– Так бы сразу и сказала, что это приспособление для прослушивания музыки. А что, магглам для этого специально надо что-то делать, какие-то плееры придумали? Заколдовать любой предмет на музыку гораздо проще. Что лишний раз доказывает, что магглы – отсталый вид…
– Помолчи! – Гермиона ткнула его пальцем под рёбра, заставляя закончить размышления на тему превосходства над магглами. – Слушай!
Мелодичный напев Стинга под красивый гитарный риф уже на втором куплете слился в единую симфонию с перестуком колёс за окном вагона.
Карточный игрок – главный герой песни – человек, играющий не ради денег и славы. Парень в песне пытался просчитать ходы жизни, обыграть случай. Он может пойти любой картой и разыграть любую комбинацию, продолжая носить каждый вечер одну и ту же маску, играя в карты с судьбой. Но это не приносит ему счастья.
Sting – Shape of my heart
And if I told you that I loved you
You’d maybe think there’s something wrong
I’m not a man of too many faces
The mask I wear is one
Если бы я сказал тебе, что люблю тебя,
Ты бы подумала, что что-то не так.
Я не многолик,
Я прячусь только под одной маской.
Кассета тихо щёлкнула. Гермиона поставила плеер на паузу и выжидающе посмотрела на Драко.
– Ну как?
– Неплохо. Для магглов… – Драко снова ехидно улыбнулся. – Давай ещё разок послушаем. Что-то я плохо разобрал слова…
– Понравилось? – Гермиона поставила плеер на перемотку. – Мне текст всегда тебя напоминает. Прямо с тебя песню писали. У меня много таких. И в каждой можно найти что-то о тебе… – осеклась, делая вид, что смотрит на перематывающуюся плёнку кассеты.
– Прямо все песни обо мне? Специально записывала? Давай послушаем, что ты там обо мне думаешь… Включай свою маггловскую машинку! А бранные песни там есть?
– Нет, конечно! – Гермиона смутилась. – Там больше о занудах, ханжах и снобах поют…
– Отличная подборка! – Драко вынул плеер из её рук. – Прямо один в один я! Как его включить? – нащупал кнопки, нажал попеременно, проанализировал результат. – А, ну так тут всё просто. Давай про снобов, для начала. – нажал «плей», запуская одну из многих песен, которая ассоциировалась у Гермионы с ним, и откинулся на подголовник своего кресла. Гермиона устроилась у него на плече, тихонько подпевая в такт любимым песням о её любимом человеке.
Солнце спустилось за горизонт, окутывая во мрак поля, сменяющиеся деревьями и дорогами. Маленькие деревушки, мимо которых они пролетали, на секунду озаряли купе вагона тусклым светом и пропадали позади спешащего поезда. Всё вокруг менялось, будто картинки калейдоскопа. За окном мелькали пейзажи и станции маленьких городков.
Но двоим счастливым людям не хотелось, чтобы что-то менялось. Чтобы поезд прибывал на станцию. Чтобы наступало завтра. Их тихое «сегодня» в уединённом купе вагона поезда, летящего в неизвестность через мрак.
И Её песни о Нём.
Рассвет за окном поезда легко сменился ярким полуденным солнцем. До прибытия в Лондон им оставались считанные минуты. А оттуда портал прямиком в Гётеборг, чтобы сократить путь. Драко по-свойски чмокнул Гермиону, прикасаясь небритой щекой, слегка царапая кожу.
– Ну что, погнали! Каждый своей дорогой до портала? Кто первый – тот и победил!
Он сам не знал, откуда в нём столько задора. Не понимал, чему радуется. Гермиона как будто тоже заражалась его настроением. Драко протянул ей плеер, подбросил на ладони.
– Неплохая штука. И песни у тебя достойные. Не все про меня, конечно. Многие сильно хорошие для такого засранца, как я…
– Оставь плеер себе, – улыбнулась Гермиона.
– Зачем? – Драко искренне удивился такому неожиданному подарку. – Зачем мне маггловская дребедень?
– Будешь слушать на досуге и привыкать к мысли, что ты хороший, хоть и засранец.
Подарок от Грейнджер – что это могло бы быть? Все студенты Хогвартса решили бы, что это книга, методичка или конспект. Друзья, наверняка, ожидали бы от неё полезный магический предмет, который сможет помочь в учёбе или в решении важных проблем. Драко Малфою – представителю древнего чистокровного рода – Гермиона дарила плеер с подборкой маггловских песен, которые ассоциировались у неё с ним. Песни, которые они слушали всю ночь под стук колес, так близко друг к другу, будто так будет всегда и торопиться им некуда. Будто не будет конца учебного года, а расставание – это только слово.
Нелепый и совершенно бесполезный подарок, который Драко принял, не до конца ещё понимая, зачем делает это.
– Мне кажется, плеер тебе ещё понадобится. Когда мне очень одиноко, я всегда музыку слушаю.
– Так, ты давай не начинай свою «грустную песню» про одиночество. Я же с тобой! – Драко потрепал Гермиону по щеке. – Ладно, спасибо за подарок!
Они покинули поезд порознь. Каждый шёл к порталу своей дорогой.
Гермиона заскочила к Джорджу в магазин в Косой Аллее.
Драко решил отправить с почты письмо маме в мэнор. Стоя у окошка на почте он аккуратно извлек из-под воротника проводок наушников, вставил в ухо, нажал «плей»…
Bon Jovi – Thank you for loving me
It’s hard for me to say the things
I want to say sometimes
There’s no one here but you and me
And that broken old street light
Lock the doors
We’ll leave the world outside
All I’ve got to give to you
Are these five words when I
Thank you for loving me
For being my eyes
When I couldn’t see
For parting my lips
When I couldn’t breathe
Thank you for loving me
Thank you for loving me
I never knew I had a dream
Until that dream was you
When I look into your eyes
The sky’s a different blue
Cross my heart
I wear no disguise
If I tried, you’d make believe
That you believed my lies
You pick me up when I fall down
You ring the bell before they count me out
If I was drowning you would part the sea
And risk your own life to rescue me
Lock the doors
We’ll leave the world outside
All I’ve got to give to you
Are these five words when I
When I couldn’t fly
Oh, you gave me wings
You parted my lips
When I couldn’t breathe
Thank you for loving me
Thank you for loving me
Thank you for loving me
Мне непросто высказывать то,
Чем порой так хочется поделиться
Кроме нас, здесь больше никого нет:
Только мы – и этот старый разбитый уличный фонарь.
Запри двери,
Мы оставим весь мир снаружи.
Мне нечего подарить тебе,
Кроме этих пяти слов:
Спасибо, что ты любишь меня!
За то, что ты становишься моими глазами,
Когда я слепну;
За то, что прикасаешься своими губами к моим,
Когда мое дыхание прерывается…
Спасибо за твою любовь!
Спасибо, что ты любишь меня…
Я и не знал, что у меня была мечта —
Пока этой мечтой не стала ты…
Когда я тону в твоих глазах,
Даже небесная лазурь представляется иной!
Клянусь, это правда!
Я мог бы попытаться соврать– и ты бы сделала вид,
Что моя ложь тебя убедила…
Ты протянула мне руку, когда я падал,
Ударила в колокол прежде, чем меня объявили побеждённым;
Если бы я тонул, ты заставила бы морские воды расступиться
И не пожалела своей жизни, чтобы спасти мою…
Запри двери,
К чёрту всех остальных!
Что я могу подарить тебе?
Лишь эти пять слов:
Когда я не мог взлететь,
Ты наделила меня крыльями;
Прижалась своими губами к моим,
Когда я потерял способность дышать…
Спасибо, что ты любишь меня…
Спасибо…
Драко стоял у окошка в старом отделении совиной почты, теребил в руках неотправленное письмо и вслушивался в слова песни. Неужели действительно подбирала? Или эти песни сами собой так совпадают с его мыслями? Ответом было бы, наверное, предположение, что Гермиона заколдовала плеер. Но Драко никогда не поверил бы в это. Грейнджер не способна на подлости любовных приворотов. Да и это лишнее: он и так уже влюбился в неё, без какой-либо магии.
Драко вернулся в башенку почты и отправил пергамент, на котором оставил всего одно короткое сообщение своим аристократическим почерком:
«Ты маленькая ведьма!
Спасибо за подарок! Я оценил песню. И, знаешь, наверное, она действительно про меня…
Спасибо, что ты любишь меня, Гермиона Грейнджер.
(Thank you for loving me, Hermione Granger)»
Комментарий к Хогвартс Экспресс Bon Jovi – Thank you for loving me
====== Дуэльный Турнир ======
Взмах волшебной палочки, отточённые движения – он будто танцевал, атакуя и парируя заклинания соперников. Это была уже двенадцатая дуэль за вечер. И двенадцатая победа.
Драко Малфой – абсолютный Чемпион Дуэльного Турнира.
Его соперник отступил, тяжело дыша, шаря взглядом по арене в поисках своей палочки. Драко обезоружил его в последние секунды отведённого времени. Ирландский маг, представитель школы-побратима был последним претендентом на победу. Малфой справился с ним так же, как справлялся со всем предыдущими – без особого напряжения. Этот маг, Драко даже не запомнил его имени, сражался лучше всех. В финале Драко надеялся на победу. А ещё, надеялся на то, что после звука колокола, означающего окончание дуэли, он почувствует боль в руке и пустоту в душе. Это будет означать, что Драко выполнил предпоследний пункт заклинания и победил в неравной битве.
Но этого не произошло.
Ликование толпы, сдержанные аплодисменты судей, фейерверк, взмывающий над ареной – это всё было в честь Победителя – Драко Малфоя. Но было ему совершенно не нужно. Драко ещё несколько секунд стоял как вкопанный, будто ожидая, что сейчас черная магия Метки осознает, что пора покидать его руку…
– Мать твою!
Драко досадливо пнул палочку своего соперника, лежащую у него под ногами. Деревянный предмет покатился по покрытию спортивной арены, пружиня и подпрыгивая. Ирландец нагнулся, поднял палочку, чуть склонил голову, благодаря Драко за дуэль. Подошёл, протянул руку.
– Пошёл к василискам! – процедил сквозь зубы Малфой. – Ты мог быть достойным, мог быть сильнейшим… а ты просто… да плевать! – оттолкнул протянутую руку и зашагал прочь по направлению к выходу из арены.
Тяжёлые двери раздевалки щёлкнули, закрываясь, отделяя Драко от звуков ликования на арене и музыки. Он озлобленно зарычал, задирая рукав.
– Сука, ну какого же… – магическая повязка на месте. Кожа под ней выглядит как обычно. Ни новой боли, ни изменений на коже… всё впустую.
Малфой провёл рукой по повязке, цепляя ногтями кожу под ней. Хотелось кричать в голос. Хотелось разгромить раздевалку, превращая мебель в гору щепок. Хотелось сделать хоть что-то, а не стоять тупо посреди замка, в котором только что потерял надежду. Где искать неравного противника? Нарываться на каждом шагу на магов? Вызывать на дуэль каждого встречного? Драко давно сомневался в правильности их перевода. С каждой минутой уверенность в этом росла.
– Что я делаю не так?
Дверь с шумом открылась, на миг впуская в раздевалку гомон толпы, и тут же вновь закрылась, пропуская внутрь хрупкую фигуру. Гермиона подошла к Драко, прижалась, заглянула в лицо.
– Всё ещё ничего? – тихо спросила она.
– Я ничего уже не понимаю! – прорычал Драко. – Это чёртов замкнутый круг! Я должен победить в неравной битве, я делаю это, но ничего не происходит! Неужели все достойные соперники недостаточно неравные мне?
– А ты не думал, что это может быть битва не физическая… – Гермиона задумчиво покрутила палочкой.
– В каком смысле? Я должен победить, не вступая в бой? Это как? победитель тот, кто избежал битвы? – Драко скептически фыркнул. Он где-то читал подобный ванильный бред, про «не вступать в бой».
– Нет, – Гермиона заметила его сарказм и всё же продолжила свою идею. – Может надо победить в дискуссии или выиграть дело в суде… ну в смысле, победить, не размахивая палочкой.
– И как я должен это понять? Или я всю жизнь буду искать этот скрытый смысл? Тоже мне, делаешь из Лорда философа. Он был сильным магом, а вовсе не мудрецом. Вряд ли это суд…
– Не злись, пожалуйста, я, между прочим, пытаюсь помочь и разобраться, – Гермиона разжала руки, отошла в сторону. Присела на широкую скамью, стоящую вдоль шкафов с одеждой, – дуэль не подошла – продолжила она, – может надо тогда победить иначе. Мало ли побед в жизни.
– Побед много, – Драко закатил глаза, – только у меня нет времени на размышления. Я не хочу гадать до конца жизни. Веришь, это может произойти довольно скоро: Метка убивает, если с ней бороться.
– Ты это где вычитал? – Гермиона подозрительно глянула на него. – В книге такого не было…
– В книге много чего не было! Например, того, что эта дебильная повязка мешает, под ней болит гораздо больше, чем без неё. Что кожа воняет неочищенным копчёным мясом. Что боль ползёт к голове. Что это бесит и раздражает…
– Не начинай жаловаться! – Гермиона потёрла виски. – Я все это уже слышала. Может надо что-то делать, а не ныть?
Драко ошарашенно уставился на неё. Он не ожидал, что Грейнджер не выскажет привычного сострадания. В его представлении она должна была начать сопереживать, а вовсе не отчитывать его, как нашалившего первокурсника.
– Я не ною, – удивлённо проговорил Драко.
– Тогда думай, давай! В чём ты ещё не силён? В каком ключе можно рассматривать твою победу? Может, ты должен победить конкретного человека? Может, ты давно с кем-то борешься? Может… Рон? – Гермиона неуверенно глянула на Драко.
Малфой попытался было засмеяться, но удержался, только насмешливо хихикнул. Грейнджер хотелось верить, что он продолжает борьбу с рыжим. Хотя сам Малфой чётко понимал, что Уизли побеждён.
– А я должен волноваться по поводу твоего друга? – серьёзно спросил Драко.
– Ну… нет…
– Ты разве не определилась?
– Я определилась! – Гермиона уверенно кивнула.
– Значит, мне не надо с ним бороться. Пусть борется сам с собой. Ты моя, а значит я победил.
Она смущённо улыбнулась. Снова подошла, прижалась к его плечу лбом. Драко удовлетворённо усмехнулся и потрепал её по волосам.
– Давай ещё варианты, с кем, по твоему мнению, у меня есть незавершённые конфликты? Только не предлагай Поттера или кого-то ещё из твоих однокурсников. Если они воюют со мной так же, как Уизли, то эти варианты не подходят!
– Я, к сожалению, не знаю всех твоих взаимоотношений. Может, у тебя борьба с кем-то из преподавателей? Или с кем-то из старых друзей твоего отца…
Драко замер, даже перестал поглаживать волосы Гермионы. Она почувствовала. Несколько мгновений не шевелилась, всё ожидая, что он продолжит. Рука так и лежала на её затылке, не шевелясь. Даже, казалось, стала тяжелее, придавливая к полу.
– Что? – Гермиона подняла голову, заглядывая в лицо Драко. – Вспомнил кого-то?
– Вспомнил… – Драко ошеломлённо смотрел в одну точку, будто спал с открытыми глазами.
– И кто это?
– Видимо, отец…
Они оба замолчали. Оба впали в ступор. И оба думали в этот момент об одном и том же.
– Он никогда не примет мой выбор, – не отрывая взгляд от места, в которое смотрел, поговорил Драко, – я должен продолжить начатое им дело. Должен возглавить род. Должен стать хозяином Малфой-мэнора, главой фамильного бизнеса.
– А ты разве не хочешь этого? – спросила Гермиона робко.
– С недавнего времени…
Драко моргнул и сильно зажмурился. Перед глазами заплясали круги и «зайчики» от плотно закрытых век. Совсем как во время медитации в башне, когда он выполнял первый пункт заклинания.
Он понял, что должен делать.
Призрачный Люциус из медитации ясно дал ему понять своё отношение к воле Драко, к его решениям, к его желаниям.
– Отцу плевать на то, чего я хочу или чего хочет мама, – пробормотал Драко, – его волнует только его личное благополучие. Иначе он не притащил бы Лорда в наш дом в начале Войны. Не позволил бы мне совершать попытки убить Дамблдора, он ведь понимал, что я не смогу. А ещё забрал бы из школы, когда понял, что Лорд идёт атакой на Хогвартс. Ему было важно, что его сын там, в заварушке. Тайный агент и шпион в логове врага. Я должен был сообщить, если появится Поттер. И тогда отца реабилитировали бы в рядах Пожирателей. Отец ведь так сильно этого хотел… А если бы Лорд взорвал Хогвартс вместе со всеми, кто внутри, а не стал бы играть в гуманность? Я бы взлетел на воздух вместе со всей школой. Не думаю, что отец не понимал этого. И он шёл на этот риск, рисковал мной ради себя. И с этой проклятой Меткой сейчас та же история. Отец спрятал Метку на моей руке под повязку, понимая, что это может убить. Он снова рискует мной ради того, чтобы не попасть в Азкабан. Он ведь так этого боится. И это вовсе не желание обелить нашу фамилию или спасти род… ему просто плевать на всех кроме себя… хм… Забавно…
Драко почесал палочкой за ухом, поджимая губы.
– Заба-авно… – повторил он, растягивая гласные звуки совсем как на первом курсе.
И Гермионе на миг показалось, что перед ней стоит растерянный мальчишка, которого она встретила семь лет назад в Хогвартс Экспрессе. Напыщенный и немного напуганный предстоящим распределением. Полный желания непременно попасть на Слизерин, дабы не разочаровать семью.
Только теперь во взгляде Драко появилось то самое разочарование, которого он хотел избежать в глазах Люциуса. Семья разочаровала Драко. Круг замкнулся.
Осознание того, что всё, во что ты верил – только достижение личного благополучия другого человека.
Может, отец врал не только в этом? Может, всё, что рассказывал про грязнокровок, о том, что у них нет души, такая же чушь, как и рассказы про спасение рода?!
====== После Школы ======
– Грейнджер, – решительно проговорил Драко, и Гермиона вздрогнула от звучания холода в его голосе. – Я должен кое-что знать.
Она растерялась. Что она могла сказать про Люциуса Малфоя? О чём спрашивал его сын?
– Что ты планируешь делать после школы?
Гермиона уставилась на Драко.
– При чём тут это?
Драко только что рассказывал про своего отца, видимо, собирался вызвать его на дуэль, чтобы победить неравного противника и завершить переведённую часть заклинания. Здесь всё было логично и более чем понятно.
Её планы на жизнь после школы в эту картину никак не вписывались.
– Я не знаю… – Гермиона пожала плечами. – Наверное, пойду учиться на мракоборца… А что?
– Где ты будешь жить? Кем работать? На какие деньги планируешь существовать? Ты думала об этом?
– Пока ещё нет… может, перекантуюсь первое время в Норе, а там будет видно. Драко, к чему эти вопросы? При чём сейчас мои планы на жизнь после школы? Я думала, ты понял, кого должен победить!
– Именно так! – он решительно кивнул. – А для этого мне надо кое-что понимать. Ты будешь со мной? Когда закончится год, экзамены, школа…
– Я обещала тебе помочь с меткой, – Гермиона догадалась, видимо, о чём именно спрашивает Драко, – я не брошу работу над заклинанием по окончанию года, я помогу…
– Я не об этом! – Малфой сверлил её взглядом, пытаясь, казалось проделать в лице дыру. – Ты останешься со мной? – и снова в его голосе то ли вопрос, то ли утверждение. Его самоуверенность каждый раз поражала и даже немного злила Гермиону. – Я могу снять тебе квартиру в Лондоне. Устроить на работу в Министерство, если хочешь, у отца там большие связи. Обеспечу тебя всем необходимым, чтобы тебе не пришлось «кантоваться в Норе». Оставайся со мной!
Все догадки Гермионы об истинных причинах вопросов Драко разрушились с оглушающим треском. Его не волновало, будет ли она продолжать работать над дезактивацией метки. Его волновало, будет ли Гермиона продолжать встречаться с ним. Это понимание оглушило её и окончательно запутало. И это было вовсе не то, о чем она, как ей казалось секунду назад, догадывалась. И если подумать, это было именно тем, о чём она мечтала. Она хотела остаться с Драко, стать частью его жизни… Она действительно успела влюбиться в этого грубого и самоуверенного человека, который за короткий промежуток времени стал для неё слишком близким. Гораздо ближе, чем положено было. Гермиона во многом пошла наперекор своим принципам и взглядам на жизнь. Она хотела быть с ним, но форма, в которой Малфой предлагал ей дальнейшие отношения, его эгоизм, его «то ли спрашивает, то ли утверждает» сейчас оказались для неё совершенно неприемлемыми. Малфой предлагал ей роль… кого? Тайной любовницы? Содержанки? В картине мира Гермионы Грейнджер не было места подобного рода отношениям. Предложение Малфоя оскорбило её, и она даже не сразу поняла почему.
