Текст книги "Сердце кошмара (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Сердце кошмара

1. фантазм

Слова, сказанные Х, огрели меня, точно булава.

На секунду всё притихло.

Всё и так было тихо, но теперь тишина углубилась, и только аппарат, измерявший удары сердца, продолжал всё также размерено и настойчиво пищать.

На секунду мне показалось, что «Мурасаки» смотрит на него с некоторой неприязнью.

Потом я помотал голова, поправил розовые волосы, которые попали мне в глаза, несмотря на завязанный хвостик, и задумался.

Мои мысли спешили, как поезд, и то же время стояли на месте или вертелись по кругу.

Три дня… Три дня до нового пришествия Вестника. А всего Вестник появляется два раза. Во время первого своего появления в мире Файрана он уничтожил островное королевство Небелу… Во время второго открыл путь для Них, для всех остальных, и окончательно уничтожил этот мир.

Значит и этому миру оставалось всего три дня. Три дня, после которых всё закончится. Три дня, после которых снова заиграет дудочка, белый кролик снимет свой костюм, пойдёт дождь там, где дождь пойти не может, и мир наполнит сладкий запах мяса.

Все эти образы один за другим промелькнули в моей голове. Я немедленно сделал над собой усилие, стараясь от них избавиться.

Значит у меня оставалось три дня… Что мне теперь делать? Я прищурился и стал подсчитывать. Теперь, когда я добрался до Восьмого ранга, давление законов этого мира на меня несколько ослабло. Однако не до конца. Местный туман всё ещё был невероятно густым, и за последние несколько дней, которые я провёл в теле Ямато, я уже начал ощущать призрак сонливости. Я не мог сказать точно, сколько ещё времени смогу провести в этом теле, и смогу ли я протянуть ещё три дня, и даже если да, буду ли после этого в состоянии сражаться.

Возможно, следовало положиться на случай, который до сих пор позволял мне навещать этот мир с неизменным интервалом примерно каждые два дня. В таком случае мой следующий визит придётся как раз на канун предполагаемого нашествия…

Кстати говоря, – я прищурился, – возможно это на первый взгляд обыкновенное совпадение вовсе не было случайным; в последний раз я навестил Файран всего за несколько часов до его краха, при том что между прошлыми моими визитами проходили всё более продолжительные промежутки времени… Два раза ещё нельзя назвать закономерностью, тем более, что второй ещё не состоялся, но можно предположить, что на меня действовали те же временные законы, те же рамки, что и на Них… Ведь в некотором смысле я тоже был одним из Них.

Я медленно кивнул.

Была и другая причина, почему мне следовало временно покинуть этот мир – чтобы навестить все прочие измерения, в которых я смогу провести существенно больше времени, и воспользоваться последним, чтобы набраться сил и совершить прочие необходимые приготовления.

Если, разумеется, к этому вообще можно было подготовиться…

Мне снова вспомнились кадры первого нашествия Вестника; затем – роковой час Файрана. На самом деле возможно всё не так и плохо… На Файран Они заявились собственной персоной. Сейчас же они, по словам Х, снова отправляют свою шавку. Если мне удастся с ней совладать каким-нибудь образом…

Если… Горькая усмешка тронула мои губы. Если! Сложно сражаться с противников, пределы сил которого ты не состоянии даже понять.

Я медленно пришёл в себя и снова посмотрел на кровать, на женщину, потом на «Мурасаки», которая смотрела на неё безучастными туманными глазами. Все они были совершенно неподвижны, статичны, словно вся эта сцена представляла собой фотографию, нет – анимацию с единственным подвижным элементом – маленькой зеленоватой стрелочкой, которая отбивала размеренный ритм.

До сих пор мои мысли как бы избегали второго варианта. Избегали намеренно, ибо он, этот вариант, убийство, всё равно маячил как бы не периферии моего сознания.

Х правильно сказала. Я провалил все её тесты. Я ничего не понял, ничему не научился. Раз за разом я находил лазейки. Но теперь такой лазейки больше не было. Разумеется, я ещё не попробовал все мои методы, – временного умерщвления и прочего, – и я собирался их попробовать, но предчувствие подсказывало мне, что всё это было бессмысленно. В этот раз развилка была неминуема. Либо судьба всего мира, либо жизнь единственного человека… Который и так погибнет, если миру настанет конец.

Я вздохнул и сказал:

– Я вернусь через два дня.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем Х медленно кивнула.

– И тогда, если я только не буду уверен, что смогу его остановить, я это сделаю.

– Он… – ответила девушка. – Говорил… то… же…

– Прошлый фантом?

Она кивнула.

– Он сказал тебе, как его зовут?

У меня было предположение, что возможно это был мой предшественник. Или один из моих предшественников. Возможно я вовсе не был уникальным, но представлял собой просто очередное, последнее на данный момент звено в длинной цепочке.

– Он… сказал… что его зовут…

Пауза.

–…Фантазм.

…

…

…

2. level up

Вернувшись в дом на берегу, я свалился на кушетку и долгое время просто сидел на месте. Бывает, что тебе одновременно и хочется подумать, и в то же время ты уже переломал косточки всем своим мыслям, отчего остаётся только напряжённо смотреть в пустоту собственного сознания…

Наконец я попробовал подытожить свою экспедицию.

В итоге я действительно испробовал все известные чары, – на пятом ранге их было великое множество, – но все они оказались бесполезны. Всё потому что тела Х на самом деле не было. Субурбия посреди серой пустыни была иллюзорной – не более чем проекцией её сновидения, воображаемым миром, который она представила для себя и остальных детей. Именно это и был портал, который связывал её мир и… Это.

Чем бы оно ни было.

В некотором смысле, это была её душа.

Вообще понять всё это было довольно сложно, ибо сперва я думал, что именно серый фантом представлял собой её душу, но в действительно всё было несколько сложнее. По всей видимости, та её часть, с которой я разговаривал, была сознанием девушки, её истинным «Я», в то время как сон являл собой её подсознание. Даже когда мы видим сны, у нас всё равно бывают собственные мысли, отдельные от персонажей, которых мы встречаем, и вообще ощущение самости.

Следовательно, субурбия представляла собой её аналог копии моего дома, которую я видел, когда засыпал. Именно в ней и находился портал – тоже трещина, как та, что была у меня за шкафом.

Х показала мне закрытый люк под кроватью, на которой лежало визуальное отображение её жизненных функций. Я собирался его открыть, но девушка запретила. Кролик, сказала она, ещё там, и ей в своё время стоило больших усилий и помощи со стороны Фантазма, чтобы его закрыть.

Собственно, да, Фантазма… Говорящее имя, не правда ли? Нужно быть совершенным идиотом, чтобы не заметить явную отсылку на Фантазмагорикуса.

В то же время делать поспешных выводов тоже ненужно.

Кто угодно мог пробраться в его мир и прочитать посмертную стелу. Возможно, одного из моих предшественников просто вдохновила история безумного императора, и он решил взять себе говорящий псевдоним. Самая складная теория вовсе не всегда является верной, когда речь касается человеческого поведения…

Если нас вообще можно назвать людьми, конечно.

Наконец мои мысли обратились на СТРАЖА. Всё то время, что я находился в теле Ямато, я пытался сделать его своим и добился определённого прогресса. По моим расчётам, во время следующего своего визита я уже должен сделать стальную махину своей собственность.

Как раз перед кончиной мира…

Я усмехнулся, посидел ещё некоторое время на кушетке, затем поднялся и направился в подвал.

Спускаясь по лестнице и пробираясь по туннелю, я стал потихоньку составлять более конкретный план своих дальнейших действий. У меня был один день, – по меркам моего собственного мира, разумеется, – а также примерно месяц в мире Натаниэля и ещё месяц в теле дракона. За это время мне следовало по меньшей мере добраться до Девятого ранга, а лучше превзойти его и сделаться архимагом или Божеством… Впрочем, нет – мне по меньшей мере нужно было сделаться Божеством, – в своё время даже Боги Файрана оказались бессильны перед Вестником, – а лучше и вовсе превзойти Божественный ранг.

Следовательно, – загибаем пальцы, – мне нужно поднять один, два… три… Четыре ранга, чтобы иметь хотя бы надежду на успех. Великолепные перспективы, не правда ли?

Я усмехнулся.

Ладно, ничего не поделаешь. Чем прикидывать, насколько непосильную я взял на себя ношу, лучше сосредоточиться и попытается её, собственно, поднять.

В этом деле не помешает чёткий план.

Первый в списке был мир Натаниэля – называть миры в честь наиболее примечательных персонажей превращается в традицию… Может, переименовать Файран в мир Эльфина? нет… – с него и начнём.

Основным источником тамошней туманности были сокровища. Ещё, возможно, всевозможные морские монстры, но охота на последних обещает быть довольно муторным и вообще не стоящим того занятием. Сколько всего туманности находится в обыкновенном сокровище я не знаю, ещё не проверял, но её должно быть много, учитывая удивительные силы последних.

Также приятно, что сокровища ненужно убивать как порождения кошмара – достаточно просто их найти.

И вот здесь можно воспользоваться преимуществами моего эфемерного тела. Наверняка в канцелярии иного короля или губернатора найдётся служащий, который, по праву своего положения, имеет доступ в государственную казну, и который находится, по причине завалов на работе, в состоянии страшного эмоционального напряжения, а значит уязвим для того, чтобы его тело захватил фантом.

Теоретически, мне ничего не стоит высосать все соки этого мира без малейшей опасности для себя самого. Был бы только попутный ветер…

С этой мыслью я протиснулся из деревянного туннеля на палубу, отряхнулся и осмотрелся по сторонам. Последняя почти не изменилась с момента моего последнего визита. Разве что немного прояснилась, – собственного, чего и следовало ожидать теперь, когда моя туманность сделалась ещё гуще, – и… Это заметил несколько погодя… Стала более людной.

Матросов на корабле сделалось заметно больше. Логично, Тиберий был огромным судном – даром что пассажирским, – и вполне мог уместить небольшую армию. Странно, что у Натаниэля нашлись деньги, чтобы нанять такую команду… Если это была команда, разумеется. Не исключаем тот вариант развития событий, что юный Фердинанд забросил свою мечту сделаться пиратом и решил превратить Тиберий в обыкновенный лайнер.

Не самый дурной вариант, на самом деле.

Я покачал головой и посмотрел наверх.

Синий вихрь мелькал в районе капитанской каюты. Что ж, по всей видимости Натаниэль всё ещё был капитаном Тиберия – уже неплохо. Я поднялся в его каюту – намного быстрее, чем сделал это в первый раз, ибо теперь мог проделать эту дорогу с закрытыми глазами, – и обнаружил массивную фигурку Натаниэля на кровати, накрытую одеялом.

Я позволил синему вихрю захватить моё сознание.

А затем случилась… Странная вещь.

Я почувствовал тёплый матрас, мягкое покрывало у себя за спиной… и ещё нечто мягкое, нежное, немного щекотное, что лежало у меня на груди.

А это ещё что такое? Натаниэль купил себе грелку? Я разлепил глаза и рассеяно посмотрел на его полный живот, который заметно приподнимал одеяло. Затем покачал головой, откинул его…

И обомлел.

…Сперва я увидел длинные светлые волосы. Они были цвета лимона. Не в смысле его сока или мякоти, но именно золотистой кожуры.

Они разливались на грудь Натаниэля… Совершенно не грузную, но ровную, местами даже рельефную, но сейчас вовсе не стройность последней поразила меня, но лежавшая на ней девушка. С моей точки обзора, – пошевелиться я не смел, – я видел её необычайно светлую кожу, лопатки, которые белели за россыпью золотистых волос, тонкие плечи, длинные руки, на которых розовели стриженные ногти и копчик, и ещё маленькую толику внушительного того, что находилось ниже копчика.

Девушка была совершенно голой.

Я замер.

Мои мысли застыли.

Мягкая, пружинистая двойная грелка, которая всё это время упиралась в мою грудь, вдруг приобрела в моём сознании более конкретные очертания. Я вздрогнул, и девушка недовольно наморщила лобик. Тогда, с предельной осторожностью, не думая ни о чём кроме поставленной задачи, я постарался освободить своё тело и встать.

Дело это оказалось непростым. Девушка, хотя и спящая, явно не хотела, чтобы собственное ложе от неё улизнуло. Прошло по меньшей мере пять минут, прежде чем мои ноги опустились на деревянный пол. Я вздохнул, поднялся и удивлённо посмотрел на белое тельце, которое, стоило его только оставить, повернулось и свернулось калачиком. Теперь я видел только длинную изогнутую спинку, на которой отчётливо выпирал позвоночник, затылок и золотистые волосы, разлитые на белых простынях.

Постепенно, моё удивление притупилось. Я перевел дух, усмехнулся, а затем несколько рассеянно посмотрел на собственное оголённое тело. Сперва я заподозрил неладное. Неужели это был другой человек? Жировые складки исчезли, и теперь мою грудь и живот покрывали если не кубики, то определённые мышцы.

Если бы не чёрные волосы, застилавшие лоб, словно пальмовые листья, и некоторые другие невыразимые черты лица, которые встретили меня, когда я посмотрелся в зеркало, я бы никогда не узнал Натаниэля. Но это был он. Определённо, это был он, и моему удивлению не было предела.

Наконец я заметил возле кровати штаны и стал одеваться. Впрочем, тогда же возник определённый казус. Штаны оказались тесными. Я удивился, и тут спереди раздался шелест. Приподняв голову, я почувствовал лёгкое смущение. Девушка приподнялась, потянулась. Белое одеяло висело у неё на плечах и накрывало, хотя и совершенно небрежно, полную и красивую грудь и подтянутый живот.

Золотистые волосы разливались на её лицо, – вот она их поправила, открывая немного обветренные губы, и снова меня охватило чувство узнавания. Она выросла. Сильно выросла, во всех местах, и всё же некоторые черты и особенно серые глаза остались неизменными.

– Хризантема?.. – проговорил я.

3. годы

Девушка поморщилась, приподняла руки и сделала несколько быстрых движений.

Странный образом, в моей голове они приобрели следующий смысл:

«Ещё раз назовёшь меня этим именем, врежу».

– Извини…

Она хмыкнула, снова поправила волос, затем посмотрела на мои ноги и снова стала заламывать руки:

«Это мои штаны».

Я кивнул и снял горчичного цвета брюки. Меж тем Хризантема бойко, как мальчик, спрыгнула с кровати и стала одеваться. Я наблюдал за ней, не в силах отвести взгляд. Она изменилась, правда изменилась. Когда она лежала, этого было незаметно, но теперь девушка была необычайно высокой. Лишь немного она уступала Натаниэлю, который сам по себе был необыкновенно высоким человеком, чего, однако, раньше было незаметно по причине его непомерного веса. Ещё она была необычайно подтянутой и гибкий. Пока она надевала штаны и рубашку, – причём, как мне показалось, одновременно, – на её теле то и дело мелькали мышцы. Не мужские, а именно женские. У неё было гибкое тело гимнастки, местами испещрённое линиями загара.

Одевшись, Хризантема завязала свои длинные волосы в хвостик, затем посмотрела на меня и усмехнулась, открывая зубы, которые абсолютно все были золотые.

Только тогда я понял, что всё ещё стою совершенно голый посреди комнаты.

«Понравилось представление?» – спросила она своими руками.

И не успел я придумать ответ, как…

«Я пошла, олух».

Сказала она, сунула за пояс пистолет и вышла за дверь.

С минуту я стоял, как огретый. Затем надел собственные штаны, которые показались мне немного великоваты, завязал пояс, застегнул белую рубашку, натянул жилет и вышел в кабинет своей каюты. Было пусто. Хризантема ушла и закрыла дверь. Я посмотрел на книжную полку, широкий стол и кресло. Свалился на него и вздохнул.

Ну ладно… Видимо за последние сколько-то лет в этом мире произошли довольно существенные перемены. Мне было чрезвычайно непривычно сидеть на мягком кресле теперь, когда его ручки не впивались в мои бока, – в своё время я вообще подумывал их отпилить, теперь, ха, больше ненужно…

Наконец мой рассеянный взгляд немного собрался. После стольких путешествий в разные миры рано или поздно учишься приспособляться к любым переменам.

Даже самым неожиданным.

Я вытянул полочку, в которой раньше лежал судовой журнал, и увидел не одну, а целую кипу маленьких книжек. Я открыл каждую, пролистал. Все они касались только последнего года странствия – прошло намного больше времени, судя по тому, как вымахала наша разбойница. Я достал последняя книгу и принялся читать:

'Долгота 182, Широта 123, четвёртое море, день двадцать пятый.

Ветер попутный.

По моим собственным расчётам и расчётам господина Маверика, мы должны прибыть на место назначения примерно через три дня, двадцать восьмого числа шестого месяца. Великий совет намечается двадцать девятого. Мы успеваем, хотя по словам Крисс, только самые тщедушные приходят вовремя, а потому совет с высокой вероятностью будет перенесён на более поздний срок. Впрочем, заметила она, когда я спросил, нужно ли нам в таком случае немного задержаться, мне с моим текущим статусом и положением Серебряного адмирала напротив следует прибыть немного раньше… Прошло уже столько времени, а пиратский этикет до сих пор остаётся мне совершенно непонятен…'

Я положил книжку на стол и задумался.

Затем прочитал другие страницы и быстро пролистал прочие книги.

Постепенно, в моей голове сформировалось представление о текущем положении Натаниэля.

Серебряный адмирал… Если только судовой журнал не представляет собой записки сумасшедшего, за последние шесть лет, – именно столько прошло с момента моего прошло визита, то бишь Натаниэля было двадцать семь, а Хризантеме в районе девятнадцати, – юный Фердинанд добился необычайно высокого статуса среди пиратов.

Среди морских лордов существовала градация, как между обыкновенными дворянами, которые делились на маркизов, баронов, графов, герцогов и тому подобное. Всего титулов было несколько. Были обыкновенные пираты, недостойные собственного звания, медные капитаны, под начальством которых находилось по меньшей мере одно судно, – сам Натаниэль в начале своей карьер был именно таким, впрочем, с натяжкой, сравнимой с натяжением штанов на его тогдашнем пузе, – бронзовые флотоводцы, серебряные адмиралы и золотые короли.

Натаниэль считался адмиралом. Его флотилия насчитывала больше десяти судов, среди которые числился галеон, – Фердинанд, – и фрегат конфедерации, который он получил после грандиозного рейда, которые и принёс ему драгоценный титул.

Согласно учётной книжке, его владения составляли несколько небольших островов и мануфактур на свободных пиратских землях, которые производили шёлк, порох и пушечные ядра; годовой доход его насчитывал несколько сотен золотых, из которых две трети уходили на поддержание и развитие существующего хозяйства, а последняя треть пополняла его объёмную казну.

Кроме этого были спонтанные и в то же время довольно многочисленные финансовые влияния, которые происходили, когда Натаниэль или один из капитанов под его начальством захватывал торговое или военное судно конфедерации.

После прочтения всего этого мои подозрения, что Натаниэль свихнулся на почве диеты и превратил судовой журнал в сборник своих безумных фантазия, сошли на нет. Голые цифры убеждают лучше самых красноречивых слов, тем паче, что Натаниэль немного приструнил свою вычурную велеречивость и научился писать ясно и по делу, – предатель, выписан из благородного клуба графоманов.

Следовательно, Натаниэль действительно сделался преуспевающим, уважаемым пиратом.

Невероятно.

Но факт.

Я покачал головой.

По всей видимости, мои наставления пошли ему на пользу. А может всё дело было в книгах, которые я заставил его прочесть? Мне вдруг страшно захотелось почитать прошлые записи, чтобы немного более подробно разобраться в его карьере.

Я подавил это желание, поднялся и открыл тайник за книжной полкой. Там я обнаружил не только стеклянную сферу, но и маленького оловянного матроса в форме конфедерации – игрушку, покрытую слоем синей краски. Я подобрал её, осмотрел и вскоре заметил, что в тоненьком, как стержень от ручки, дуле его игрушечного мушкета сверкает изумрудная пыль.

Тогда я поставил его на место, чтобы случайно не использовать, – иной раз сокровища представляют немалую опасность в том числе для своих владельцев, особенно если не знаешь, как они работают, – проверил и убедился, что в нижнем ярусе корабельной сферы оставалось ещё приличное количество зеленоватого песочка.