Текст книги "Владыка кошмара (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

39. три

Мой взгляд зацепился за следующую строчку…

«Земля – третья планета от солнца»

Странно.

Что такое планета? И Земля? Нет, в смысле, я прекрасно понимаю, что такое «Земля» – и с маленькой, и с большой буквы, но что именно делает её третьей «планетой» от солнца?

Так… Давайте размышлять логически. Не вижу в этом особенного смысла, ибо исправить данную неурядицу у меня всё равно не получится, но почему бы и нет. Во-первых, что такое солнце? Огромный раскалённый шар, основа нашей солнечной системы. В свою очередь солнечная система состоит из стольких-то… Уже не помню, считается ли в нашей время Нептун полноценным диском или нет… Гигантских клочков материи, которые катятся по своим орбитам, точно колёса.

Это я помню.

Собственно, я так и написал в документе, который составил для сравнения: Земля – третий диск от солнца.

Так значит раньше диски были некими планетами… Что это значит?

Без понятия.

Я покачал головой.

Ладно. Главное, что данная проблема не касается моей собственной жизни.

Я закончил читать свой перечень, отметив ещё несколько моментов, тоже совершенно незначительных, а потом задумался.

Таня была инородным объектом.

И в то же время явление дудочек я всё равно, даже с моим искривлённым восприятием реальности, воспринимал как нечто странное.

Почему?

Хм… Если так подумать, в Файране, где магия и боги воспринимались как само собой разумеющееся, местные обитатели всё равно считали появление Вестника чем-то невероятным и ужасным. Почему? В мире Ямато Вестник тоже воспринимался инородно… хотя там была совершенно особенная ситуация, потому что и сами НИСы казались одновременно странными и в то же время как будто бы имели научное объяснение, но это уже были нюансы… Кстати, может в этом мире было нечто ещё, помимо НИСов, что прежде было странным, а потом перестало? Хм… Теперь выяснить данный момент будет довольно проблематично.

В любом случае мы можем разделить порождения кошмара на два вида: те, которые воспринимаются как само собой разумеющееся, Белый хлад, например, и те, которые выходят за пределы понимания обитателей каждой конкретной реальности.

В моём же случае Таня была нормальной.

Дудочки – нет.

Почему?

Потому что Дудочки были одним из «Них».

Я снова перечитала записи моего предшественника, которые касались этих созданий.

«Если ты:

Услышишь дудочку.

Увидишь белого кролика.

Почувствуешь запах сладкого мяса.

Попадёшь под дождь там, где его не может быть.

Забудешь своё имя.

Заметишь краем глаза человека, который наполовину спрятан за стеной, дверью, деревом…

Беги!»

Хм… Занятно, что все эти «признаки одного из Них» были довольно конкретными; в то же время обыкновенно в разных мирах кошмар принимает разные формы в зависимости от верований местных обитателей. Да и Вестник, который потопил островное королевство Небелу, сильно напоминает создание из мира Ямато – хотя бы даже своим названием.

Следовательно, мы можем сделать вывод, что Они, в отличие от кошмара, который представляет собой пластичный серый туман, являют собой вполне конкретные… И возможно даже разумные создания.

«Владыки Кошмара»

Я медленно кивнул.

Затем прищурился.

И прямо сейчас один такой Владыка… заразил Таню? Или что? Что конкретной с ней происходит? Вспоминая очертания девушки, сидевший посреди ванной, которые проглядывались через серые помехи, я почувствовал, как на сердце у меня разливается едва горечь…

Может, рассказать ей всё? Не знаю… Это было опасно. Ибо хотя я наверняка спасу её таким образом от растерянности, от ужаса перед тем, что творится с её собственным телом, я рискую навлечь иную беду, ибо…

«Если ты узнаешь о Них, они это заметят».

Я помялся некоторое время, терзаемый разными тревогами, как висельник всеми силами этого мира, от ветра до естественного разложения, затем вздохнул и неторопливо направился в подвал.

Из-за вчерашнего происшествия у меня не получилось навесить Мир Пирайи. Пришло время наверстать упущенное… Если таковое вообще было, ибо мой протеже, Великие Крылья, в прошлый раз продемонстрировал завидную компетенцию. Собственно, именно поэтому я не особенного волновался из-за пропущенного визита.

Лишь бы не прошло слишком много времени.

Вскоре я вылез из туннеля в пещеру, но тела дракона не обнаружил. Ожидаемо. В прошлый раз я заявил, что отныне Крылья Света станут золотыми крыльями, и начнётся эпоха блага и процветания, а значит они, то бишь я, то бишь они (легко запутаться) больше не будут впадать в спячку и превращаться в дикого зверя.

И кстати… Возможно я тогда совершил ошибку.

Что если дракон вообще теперь не спит? Тогда я не смогу взять его под контроль… Чувствуя некоторое волнение, я закрыл глаза и сосредоточился на пальце, который заблаговременно оставил внутри него. В следующую секунду мир вокруг меня завихрился, и стал медленно обрастать чёрной материальностью…

Ещё через пару секунд чернота у меня перед глазами превратилась в закрытые веки. Я открыл их. Стоял кромешный мрак.

Тогда я сосредоточился на прочих ощущениях внутри и вокруг себя. Я почувствовал твёрдую и грубую землю, в которую впивались мои когти, почувствовал воздух, звенящий при малейших содроганиях моего тела, почувствовал, как мой хвост тянется во всю свою непомерную длину… А затем я почувствовал нечто грубое и холодное на нём, на своей шее и на своих лапах…

Странно… Раньше этого не было. Что это?

Я попытался приподнять голову и услышал звон. Это звенело странное нечто, которое обволакивало моё тело. Я попытался приподнять голову ещё выше и ощутил сопротивление, будто невидимая ладонь схватила мою шею и потянула назад.

Стоп, неужели…

У меня появилось предположение.

Я немедленно прочитал заклинание. В ту же секунду передо мной вспыхнуло квадратное зеркало. В нём я увидел своё тело, шею, вытянутую чешуйчатую морду на фоне каменистой пещеры… И огромный железный ошейник, который толстой цепью крепился у меня на горле…

…

…

…

40. распрей

Я чувствовал себя точно король, который заснул в своей опочивальне, а проснулся в темнице. Собственно, так оно и было, только я был не король, но Бог, что делало всё происходящее ещё более странным.

За что вообще боги обычно попадают в цепи?

Сложно сказать. В тех примерах из мифологии, которые приходили мне на ум, виноваты в этом обыкновенно были другие божества.

Я задумался.

В таком случае подозреваемых было не так и много.

Первым делом мне вспомнился Белый хлад, но довольно скоро я отбросил его кандидатуру. Ледяные монстры действительно обладали силой, чтобы посадить меня на цепь, особенно знаменосцы, для которых я даже и теперь был всего лишь назойливой мушкой, однако это было… Немного не в их стиле.

По своей сути, Белый хлад являл собой силу природы – беспощадную, но и бесхитростную. В своё время Пирайя по моей просьбе собрала целый перечень писанных и устных сказаний про этих монстров, и ни одна версия не приписывала им хотя бы даже толику человечности.

Монстры пленных не берут.

К этому же в этой темните хотя и было прохладно, но не то чтобы очень.

Другие варианты?

Я опустил голову и внимательно посмотрел на грубые цепи, которые овевали мои лапы.

Возможно, это сделали люди… Может быть даже мои собственные почитатели.

В своё время я научил их магии Пятого круга. В книгах Файрана говорилось, что обыкновенно разница между одним и другим рангом напоминает оную между взрослым человеком и ребёнком, между двумя рангами – человеком и мелким грызуном, между тремя – человеком и мушкой.

Данная схема не учитывала Божественный ранг, но сейчас в этом не было нужды. Золотые крылья только номинально были божеством. В остальном: даже самые сильные жрица царства Парнас были всё равно что хомячки перед лицом своего клыкастого идола.

И тем не менее даже хомячки вполне могут загрызть человека, если их будет целая армия.

Неужели действительно случился бунт, и сами люди заперли своё божество в подземных казематах?

Хм…

На самом деле был один верный способ узнать ответ на все мои вопросы. Мне просто нужно было освободиться и посмотреть, кто именно держит меня в заточение.

Я потянулся и резким движением разорвал свои путы. Цепь лопнула, и её звенья с грохотом и звоном обрушались на камни. Я нахмурился. Странно. Кандалы оказались очень хрупкими. Но в таком случае зачем вообще они были нужны, если я так просто мог из них освободиться? И почему Золотые крылья не сделали этого раньше?

У меня было всё больше и больше вопросов. И тем не менее верная мысль остановила меня от того, чтобы немедленно искать выход из темницы. Теперь мной завладела разумная осторожность. Что если у Золотых крыльев была причина, почему они находились в добровольном заточении? Что если заточении вовсе не было добровольным, и там, за пределами каменной клетки, меня ожидает страшная опасность в лице могучего стража?

Я снова присел, закрыл веки, – последние издали при этом едва различимый металлический звон, – сосредоточился и попытался связаться с другой душой, которая находилась внутри моей оболочки. У меня уже недавно получилось провернуть это с Натаниэлем – так почему бы снова не попробовать поговорить с моим носителем и таким образом прояснить ситуацию?

Сперва передо мной предстал кромешный мрак.

Затем, постепенно, он стал как бы углубляться, превращаясь в открытое, хотя и совершенно тёмное пространство.

Наконец в темноте мелькнула и замерцала золотистая искра.

Я приблизился к ней, присмотрелся. Её сияние совершенно не озаряло моего собственного тела, оставаясь как бы замкнутым внутри себя.

Не вполне понимая, что делаю, я приподнял искру и медленно вложил её в своё сердце. В следующую секунду передо мной протянулось пространное полотно шириной в несколько сотен лет воспоминаний.

Сперва они были разобраны, перемешаны, смазаны в единый одномерный образ; затем, постепенно, они стали разбираться на мириады маленьких, как бы протянувшихся на временной шкале мозаик.

Я увидел святилище на вершине горы в трёх ипостасях: сперва недостроенное, потом завершенное, украшенное колоннами с пёстрой резьбой, и наконец – объятое пламенем.

Колонны стремительно покрываются пеплом, падают и разбиваются о грубые каменные наросты…

Следующий образ: пространный каменный город. Столица древнего царства Парнас. Оживлённая, светлая, античная, белая в лучах золотистого солнца… Она разрастается прямо у меня на глазах. Старые дома падают, на их месте возвышаются другие, сперва двух, а потом трёх и четырёхэтажные. Узкие улицы разбираются, и вот уже на их месте тянутся новые, широкие, мощёные белыми камнями… Словно дерево, которое сбрасывает старую листву, обрастает новой и при этом неумолимо растёт… Вот посреди города раскрывается, словно цветок, великая арена, на которой, на песке, воины сходятся в поединках и проливают кровь… Иной раз среди них мелькают звери – странные, экзотичные, опасные…

Среди всех этих непрестанных перемен неизменной остаётся только широкая площадь в сердце города, словно белый остров посреди бури. Посреди неё возвышается статуя – старушка, которая опирается на каменную трость.

При виде последней у меня защемило на сердце. Это была Пирайя. Вернее, её образ, ибо скульптур, хотя и старался, так и не смог сделать живыми серые камушки её глаз.

И вот картина снова меняется, и рядом с той статуей появляется сперва пьедестал, который один достигает её сгорбленных коленей, а затем стремительно возвышается каменный колосс, правитель в длинном плаще, в одной руке у которого царственный жезл, а в другой – меч.

Снизу на пьедестале вырезаются буквы: Божественный Император Распрей.

Следующий образ: тот самый зал, который соединяет мою пещеру и наружную платформу. Открывается дверь, и ровной походкой, ступая босыми пятками по песку, заходит мальчик, облачённый в белую тогу. Нужно хорошенько присмотреться, чтобы заметить сходство между бледным овалом его лица и ликом величественного монумента; неизвестный скульптор упустил важную деталь – сдвоенные брови мальчишки.

Он приближается, опускает голову, падает на колени, говорит:

– Приветствую, Золотые крылья. Я есмь принц Распрей, и я пришёл за вашим благословением и вашей мудростью.

– Здравствуй, Распрей… – отвечает мой голос. В нём звучат стальные нотки. – Я дарую тебе своё благословения. А теперь скажи, ответ на какой вопрос ты желаешь от меня услышать?..

Мальчик медленно приподнимает голову и смотрит прямо на меня. Волосы его черны и косматы, в глазах, серых, как пасмурное небо, сверкает сталь:

– Как стать богом?..

41. выводы

…И вновь образ размывается, словно свежая картина, по которой провели мокрой кисточкой; загораются звезды, простираются горные дали, снизу, у подножия горы, сверкает город… Меняется и мальчик – теперь передо мной стоит юноша в просторной мантии с угловатым лицом и длинными кучерявыми волосами. Только глаза его всё также напоминают пасмурное небо, в котором временами вспыхивают стальные молнии.

Юноша смотрит на меня, поворачивается, заносит руки за спину и начинает ходить из стороны в сторону.

– Королевство Хрест и Герцогство Палладий ступили в коалицию. Новые племена пополняют его каждые несколько недель. Численность армии неприятеля продолжает расти. Мои разведчики говорят, что враг собирает бесчисленные легионы, что одни только его кони ежедневно пожирают многие лиги свежей травы… Сотни тысяч капель вместе образуют реку, которая сносит всё у себя на пути.

Юноша замирает. Щурится.

– …Они меня боятся. Они, овцы, понимают, что если не будут держаться рядом, лев сожрёт их одного за другим… Они думают, что спасутся, если попробуют задавить своими копытами львёнка… Глупцы, – говорит юноша без толики презрения в голосе, как будто просто констатируя факт. – Даже новорождённый дракон способен растерзать целое полчище баранов…

Вдруг он поворачивается и смотрит прямо на меня:

– Когда я одержу победу, когда все они подчинятся моей власти, я заставлю их молиться на меня. Я принесу великую жертву. Я буду мечтой и кошмарным сновидением. Тогда… Я стану божеством?.. Тогда я стану… Как ты?..

Я отвечаю, но ответа своего не слышу. Картина снова рассыпается, река времени обращается вихрем, и когда она снова выпрямляется, передо мной стоит взрослый мужчина – воин в сандалиях. Кожа его больше не светлая, но загорелая. Щёку пронзает длинный шарм. Его пальцы, грубые и потёртые, лежат на коленях. Сам он сидит на камне посреди пещеры, освещённый лишь тусклым сиянием моих золотистых глаз.

– …Двадцать шесть миллионов, – говорит он тихим, но твёрдым голосом, – подданных… Сорок провинций. Палладия, Дикий лес, города Вольного побережья – все они находятся в моей власти… Моя длань простирается от великой горной гряды и до самого моря. Лишь племена пустыни всё ещё противятся мои власти, но я ожидаю хороших вестей от моего раба Харбрина. Скоро они падут, и тогда не останется более тех клочков земли, до которых можно добраться по суше, и которые оставались бы мне неподвластны… И тем не менее, – мужчина приподнял руку и провёл по своим волосам, оторвал несколько седых волосинок, растёр пальцами.

– …Я старею. Моя жизнь перешла зенит и теперь медленно, словно камень, сброшенный с горы, катится во мрак… Сколько ещё? Сколько ещё святилищ я должен построить, чтобы обрести божественную силу? Сколько жертв я должен принести? Сколько крови испить? Скажи. Скажи, и я сделаю это. Я буду убивать, калечить, истязать; я убью тысячи, сотни тысяч, миллионы; я заставлю их пасть передо собою ниц, я сделаю служение себе целью их жизни, только скажи мне, сколько? Сколько ещё? – в голосе мужчины нет ни намёка на волнение. Он спрашивает без трепета. Он спрашивает просто чтобы знать ответ.

Я отвечаю.

Мужчина кивает и ещё некоторое время сидит на месте.

Затем приподнимается и медленно идёт на выход из пещеры.

– …Если в мире нет места более чем одному божеству… – говорит он, когда его силуэт почти слился с темнотой каменистого свода. – …Пускай.

…

…

…

Все последующие образы сменяют друг друга с немыслимой быстротой. Запах дыма, горящий храм, крики и снова мужчина, уже совершенно седой, в одной руке у которого стальной меч, а в другой – бронзовый жезл. Он выдвигает мне ультиматум. Больше, говорит он, не будет Золотых крыльев. Отныне в этом мире есть лишь один бог, он, Распрей, Божественный императора неба и земли. Я же обязан склониться перед ним, а если нет…

Он вспоминает древнюю легенду, которая на протяжении многих лет из уст в уста передавалась среди представителей правящей династии – тайну Белого хлада. Он говорит, что, если ему не суждено стать божеством, он раскроем её всему миру. Есть у него и аргументы. Он, человек, намного лучше справиться с белым воинством, если действительно станет богом. Наконец он грозится, что пойдёт на меня великой войной, если я не поддамся, и тогда весь мир захлебнётся кровью.

И я поддаюсь…

По его приказу на меня надевают кандалы и ведут пленного через город. Великая толпа смотрит на происходящее и не может поверить своим глазам. Гвардейцы беспощадно истребляют всех верующих, которые пытаются освободить Золотые крылья.

Он приводит меня во дворец и оставляет глубоко под землей. Отныне я – не более чем фундамент для его владычества. Трон для истинного божества….

Наконец все эти образы растворяются в темноте подземелья.

Я отстранился, перевёл дух и серьёзно задумался. Золотые крылья даже не пытались сопротивляться… Но почему? Они обладают великой силой, почему же они просто уступили безумному императору?..

Хороший вопрос.

Я внимательно посмотрел на золотистую сферу.

– Почему?

Ответа не было.

Только моё собственное эхо прозвучало в темноте… Стоп!

Вот оно что…

С быстротой молнии в моей голове сложился пазл.

Почему Золотые крылья никогда не пытались связаться со мной, хотя знали о моём существовании? Почему они просто исполняли роль, которую приписали им жители царства Парнас? Почему именно я ощущал на себе влияние их веры, почему они меняли мою, а не их туманность?

Потому что никаких Золотых крыльев на самом деле нет.

Я чувствовал душу Ямато, я говорил с Натаниэль, и в то же время дракон, даже спустя десятки лет после моего второго визита, не оставил для меня сообщения, хотя Пирайя и остальные жители древнего царства приписывали ему, своему божеству, безграничную мудрость.

Всё потому что на самом деле никаких Золотых крыльев нет. У них не было собственной воли. Вернее, была, но очень примитивная. Всё это время драконом повелевала вера его почитателей и клочки моей собственной туманности.

Я был теми самым божеством, на которого молились обитатели этого мира. Когда же меня не было, дракон превращался в своеобразный автоответчик; он, точно программа, которая работает по принципу if/then, выполнял команды, предписанные ему характером веры.

Золотые крылья были мудры. Они делились своей мудростью. И не более того. Поэтому они позволили надеть на себя путы. У них просто не было подходящей модели поведения на случай неожиданной узурпации божественности.

Я усмехнулся. Нет худа без добра. Данное происшествие позволило мне намного лучше понять природу божественной силы вообще и собственных способностей в частности. Теперь другой вопрос: что дальше?

– Амонус гранде…

Я прочитал заклятие, и передо мной вспыхнула и озарила каменистые своды сфера волшебного света. Я находился в тесном подземелье… По крайней мере для меня тесным. Обычному человеку данная пещера могла показаться вполне просторной.

Приподняв голову, я навострил уши и уловил шум, который лёгкой вибрацией пронзал каменный потолок. Согласно «моим» воспоминаниям, Распрей поместил Золотые крылья в казематы под собственным дворцом. Последний несколько раз перестраивался за время его правления и ныне представлял собой колоссальную каменную глыбу.

Я оскалился.

…Было у меня желаний вырваться на волю, уничтожить всё у себя на пути и разорвать нахального императора на части… Но я решил не торопить события. Сперва следовало с ним поговорить. Указать на его ошибки, отчитать, разумно заметить ему, что с огромными плотоядными ящерами шутки плохи…

Я кивнул.

Для этого мне следовало подобрать более сподручное тело.

Я прочитал заклятие и вызвал маленького серого человечка – гоблина. Когда я принял его оболочку, то невольно вздрогнул и попятился, заметив перед собой гигантского, покрытого стальными чешуйками ящера.

– Привет, – сказал я, махая перед ним своей трёхпалой рукой. Ответа не было. Дракон дышал и сидел неподвижно. Словно зверь, у которого изъяли мозг. Моя теория оказалась верной. Лишённый моего сознания, он представлял собой не более чем автоответчик.

Я осмотрелся, увидел дверь и пошёл на выход.