Текст книги "Прародитель Магии Том 4 (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

187. В Руинах Прошлого

187. В Руинах Прошлого

«Просто замок», ответила Артуру Кровавая Императрица, когда он спросил, как называется этот замок. Просто замок. Разумеется. Мужчина просто кивнул, а высокая белая женщина стала задумчиво перебирать своими голыми ногами песочек, смешанный с маленькими камешками.

В замок вело несколько дорожек, Артур мог просто приземлиться на него вместе с ветром, но женщина, встретившая его на пляже, пригласила мужчину зайти на своих ногах, – он принял её приглашение.

Они пошли шершавой, хрустящей тропинкой, выложенной из дроблёных морских ракушек. Тропинка вихляла по пляжу, по бледно-желтому песочку между высокой каменной стеной утёса и приливами холодного моря.

Морской шум единственный нарушал трагичную тишину, которая овевала это место. Артур заметил её не сразу. Когда он хотел спросить женщину, почему она не боялась, что её «заметят» здесь, и уже раскрыл губы, некое ощущение неправильности одолело его; словно нечто властное и печальное не позволяло ему говорить.

Мужчина осмотрелся и ничего не заметил. А потом он вдохнул и прочувствовал, прочувствовал самим своим сердцем, как бьётся шумная волна, как сверкает злато в небесах, и как печален этот запустелый замок, накрытый саваном туч; мужчина промолчал.

Женщина привела его и Аркадию в облачную тень. И сразу же с лица Кровавой Императрицы спал капюшон, и на песочек в её ногах опустилась белая маска. Артур снова взглянул на высокий замок, и на миг ему показалось, что где-то за его каменными стенами мелькнули звуки праздника. Он прислушался и нет, ничего, тишина.

Мужчина слегка нахмурился. С одной стороны, ему была неприятна вся царившая здесь торжественная печаль, – она была как музыка, которая играет без спроса и настраивает его сердце на некий определённый лад, – мужчина не любил такое. Ему хотелось нарушить эту музыку, сломать её, вызвать взрыв…

Может быть, это в нём говорил своевольный ребёнок. С другой же стороны, мужчину, или, опять же, его детскую душу, всё-таки заворожило это небо и это солнце, заворожила эта песня, – было в ней нечто скорбно-манящее.

Артур молча следовал за женщиной.

Аркадия шла возле него и не смотрела по сторонам.

Они вошли в замок. Он был велик, мёртв и роскошен. Высокие коридоры были завешены мрачными люстрами. Каждая дверца вела в пышные покои. На каждом повороте ожидали золотые статуи, изображавшие вычурные сцены. На каждой стене, и на одной особенно, были развешены картины самых разных размеров, прямоугольные и квадратные, изображавшие пейзажи… На особенной стене они покрывали собою едва ли ни каждый миллиметр, – прорези между ними были узкими как мизинец.

Белая женщина провела Артура и Аркадию сквозь просторный и мрачный зал, некогда пышный цветами, а теперь – тьмой. Посреди зала лежала огромная люстра, украшенная серебром и алмазами. Артур заметил перекинутые внутри неё паутины.

Потом они оказались в коридоре, выходящем на три лестницы. Белая женщина ступила на первую, прошла несколько ступенек и уверенно вошла в белую дверь. И застыла. Артур и Аркадия встали у неё за спиной. Долгое время женщина была неподвижна, загораживая спиною весь проём. Наконец она повернулась и закрыла дверь.

Снова пошли вниз.

Они зашли на вторую лестницу и опять перед ними выросла дверь, только теперь красная. Женщина её открыла, но в этот раз сама заходить не стала, но пропустила Артура и Аркадию.

Мужчина зашёл и осмотрелся.

Комната была совершенно голой, – сплошные каменные стены, – и лишь одна пыльная свечка была подвешена ниточкой за металлический крючок в потолке.

Пошли дальше.

Снова коридор, лестница и дверь. Чёрная. Артур опустил руку на дверную ручку, и вдруг что-то стукнуло у него под ногами и вокруг него, будто маг находился внутри барабана, и в барабан кто-то ударил…

Мужчина нахмурился и уверенно открыл дверь.

Артуру предстал железный стул и прикованная к нему совершенно чёрная мумия. У неё на груди, немного с левой стороны, была впадина, – мумии вырвали сердце.

– Кто это? – спросил Артур.

– Моя… мать… – бесчувственно ответила Кровавая Императрица.

Она повернулась и повела их дальше, наверх.

Они вошли в ещё один очень своеобразно обставленный коридор: он был плотно заставленный деревянной мебелью, шкафами и стульями, и уводил к высоким вратам. Женщина надавила на них ладонями, и перед Артуром медленно раскрылась закруглённая, облитая ярким светом терраса. Она выходила в небо, накрытое чёрной тучей, но вдали ясное и золотистое, и на море, широкое и холодное, дрожащее далёкой белой рябью. Артур вышел вперёд на террасу, оставляя императрицу в темном и душном коридоре, и услышал шум моря. Горло мужчины наполнил солоноватый привкус. Вокруг возвышалось титаническое небо, сверкала морская гладь, и сам он на фоне всего этого был едва заметной песчинкой…

Невольно мужчине вспомнилась белая башня. Он прогнал воспоминания и повернулся к женщине. Впервые она стояла во весь рост, и казалась, несмотря на свою просторную мантию, тощей и бледной, – она напомнила Артуру свечку. Мужчина в ожидании наклонил голову. Женщина помялась и спросила:

– Можно я… расскажу… Историю?

И сразу Артуру представилось, каким долгим и мучительным будет рассказ в её исполнении, а если этот рассказ ещё и длинный… Мужчина покосился в небо и спросил:

– Я могу вызвать образы прошлого, – пожал плечами. – Так проще.

Женщина помолчала. Потом ответила:

– Ладно…

– Сколько лет назад это было?

– Пять-десят… И шесть.

Мужчина кивнул, повернулся и щёлкнул пальцами. И вдруг мир пришёл в движение, как будто у него появилась объёмная тень, – раскрашенная и подвижная. Коридор, заставленные мебелью, стремительно преображался. Он пустел. Весь замок засверкал и задрожал всеми своими окнами. Словно тяжёлую пяту, он сбрасывал с себя бремя прошлого. Артур и Аркадия снова шли по коридорам и наблюдали, как стремительно и ярко вспыхивают люстры, как бегают по замку слуги, – сперва немногие, а потом всё больше и больше, и скоро от них уже было не увернуться, – они пробегали троицу насквозь. Яростный вихрь щёточек стирал пыль со всех картин. Им аккомпанировали тихие, тихие стоны, потом крик и стоп.

Всё застыло.

Стоял самый обычный день.

Комнату без окна освещала единственная подвешенная на крючок свечка.

Девушка с длинными и ровными белыми волосами сидела на земле. Глаза её были закрыты.

Артур взгляну на расплывчатое и застывшее лицо девушки и щёлкнул пальцами.

188. История 1

188. История 1

Младшая принцесса Кровавой Империи хмуро наблюдала, как раскачивается у неё над головою свечка. Как маятник, думала девушка, как гильотина… Атросити любила гильотины. Но у этой девчушки вообще были странные увлечения.

Не то чтобы принцесса их осуждала.

У всех, думала она, должно быть что-то такое, что поможет скрасить бессмертную жизнь.

Сама девушка пока что себе ничего такого не нашла.

Она приподняла голову, приподняла раскиданные на полу белые волосы и хотела было вздохнуть, как вдруг в её дверь неприятно постучали, а где-то снизу, под ногами, в глубинах замка запела одинокая дудочка. И сразу коридоры его наполнили шаги, кто-то звонко рассмеялся и загремели колёсики передвижных лестниц и ставни открывающихся окон.

Самый обыкновенный день с неприятным и вымученным энтузиазмом переходил в самый обыкновенный и занятой вечер; Кровавая Империя на всём своём великом протяжении пробуждалась.

Девушка прыснула и не обращая ни малейшего внимания на понимающе-терпеливый стук в дверь, – после третьего удара он, зная своё место, притих, – встала и взглянула «спросонку» в зеркальце на стене.

На девушке была низкая не очень широкая красная юбка из плотной ткани, заправленная поясом. На белые ручки принцессы были натянуты красные перчатки; шея её была закрыта, а ступни наоборот, были голыми.

Завершая свой наряд, девушка лениво ступила в красные сапожки, накинула красный плащ с белым бархатным воротником и, ещё раз мимолётно взглянув на своё отражение, обращая особенное внимание на свои скучающие, немного мрачные красные глаза, – с виду и не скажешь, что её вот уже третий день мучала бессонница, – открыла дверь.

За нею стоял мужчина: высокий старый дворецкий. Он низко поклонился, опуская голову ниже головы девушка, – принцесса была метр шестьдесят, – и сказал:

– Прошу прощения за столь ранее беспокойство, ваше Высочество. Леди Атросити приглашает вас на вечернее чаепитие.

Девушка прыснула и стала перебирать в своей голове варианты. С одной стороны, она прекрасна представляла, что такое, чаепитие с Атросити, а с другой, скука, одолевавшая принцессу последние несколько недель, становилась уже совершенно невыносимой. Она перетекала в уныние, а уныние становилось немощностью. Хотелось просто лечь и не вставать, но и это было мучительно, как иголка в спине. Возможно какое-никакое разнообразие поможет ей развеяться…

– Пусть, – цокнула языком девушка.

Она пожалеет об этом через двадцать минут, но пусть.

Вдруг принцесса заметила за спиною дворецкого, как несколько слуг, прикатив передвижные лесенки, забрались на них и стали водить щёточками, кропотливо выискивая пылинки, по завешенной картинами стене… Это унылейшее занятие вдруг показалось её чрезвычайно интересным. Принцесса уже думала помочь, но тут вспомнила, что каждый раз, когда появлялись такие вот дела, которые занимали её с первого взгляда, обещая развеять скуку, и она бралась за них, полная сил, они уже спустя пару минут ей надоедали, и притихшее уныние с новой силой пожирало девушку…

– Пусть… – повторила принцесса и, слегка опустив голову, пошла по широким коридорам летнего замка.

…

…

…

Девушка ошиблась в своих ожиданиях от чаепития: у неё ушла всего одна минута, чтобы пожалеть о своём решении.

По своему обыкновению, Атросити решила провести его в месте необыкновенном, – в этот раз её жребий пал на пляж, у моря, напротив скал. Недавно был отлив, и сапожки младшей принцессы утопали в мокрых и вязких песках, – чувство сугубо неприятное. То и дело, как черви после дождя, ей под ноги попадались выброшенные медузы. Девушка подняла голову и взглянула на деревянный стол и на саму Атросити, – девчушка улыбнулась ей и помахала.

За её спиной стоял накаченный великан в два с половиной метра ростом, с огромными, пухлыми, определённо неестественными губами, согнутыми в улыбке. Атросити до сих пор, в свои двести с чем-то лет, забавлялась с куклами, – с зомби, – хотя обычно дети вырастали с этого после третьего десятка. Впрочем, Атросити во всём напоминала ребёнка: она носила очень детские кисейные платья и голубые ленты; её мимика была вся крикливая, а голос такой писклявый, что юная принцесса была уверена, – она намеренно так пищит – и только глазки, её маленькие и жестокие, отнюдь не детской жестокостью, глазки иногда выделялись и придавали ей вид взрослой женщины, забравшейся в тельце куклы.

Её глазки были довольно освежающими, – они единственные не раздражали принцессу в этом создании, и то, лишь на контрасте.

Впрочем, подруг не выбирают.

– Выше Высочество, выше Вы-со-чес-тво! Я так рада вас видеть, я так рада, вы не представляете. Ну, присаживайтесь, прошу, – запищала Атросити, а девушка поморщилась: к этому голосу нужно время привыкнуть, много времени, – принцесса знала её сорок лет, а всё ещё не привыкла – и присела на стул, который для неё подвинул ещё один мускулистый бугай, слепой, потому что Атросити покрасила его глаза в синий и жёлтый, – а зубы, тоже замершие в вечной улыбке, во все цвета радуги.

Юная принцесса уселась и даже не взглянула на свою чашечку. Она уставилась мимо Атросити, на сплошную скалу, и сразу же посетовала, что этикет требовал ей и девушке сидеть напротив друг друга, – так бы младшая принцесса могла наблюдать море.

Вместо этого ей приходилось любоваться чёрными изгибами скал.

Последовал скучный и утомительно звонкий монолог. Атросити нежно отпивала из своей чашечки и говорила, говорила, говорила, – и каждый раз, когда девушка пыталась угадать, о чём ещё она может заговорить, и не могла, и надеялась, что говорить уже, по сути, не о чём, эта пискля снова откуда-то доставала темы для разговора; несколько раз младшая принцесса от отчаяния и не зная, чем себя занять, притягивала чашечку с красным напитком и сразу отодвигала назад, не делая ни глотка.

В то же время Атросити хлебала всё больше. Постоянная болтовня осушила её глотку. Она пила, пила, и вдруг чутка икнула. Девушка смущённо улыбнулась, прикрыла розовые губки и опустила пустую чашечку на стол.

– А теперь развлечение! – заявила она.

Принцесса наклонила голову.

Атросити похлопала в ладоши, и один из её слуг, тот, который ещё мог видеть, медленно ушёл куда-то за изгиб утёса. Когда великан вернулся, он тащил большую клетку. В ней подрагивали какие-то зверьки… Люди. Самые настоящие живые люди. Они держались друг за друга и за прутья клетки и молчали от ужаса.

Юная принцесса взглянула на них совсем мимолётно, но вдруг её внимание привлекли двое: юноша, ещё совсем молодой, и маленькая пухленькая девочка, которая с детской неловкостью вжималась в его ногу. Юноша нежно поглаживал её волосы одной рукой, а другой держался за прутья накренившейся клетки.

Клетка вздрогнула. Гигант поставил её на землю, обошёл и открыл. Люди не вышли. Они вжимались в прутья и в ужасе смотрели на стол, на двух прекрасных девушек и на уродливым монстров, – и сложно было сказать, кто их ужасал их больше.

Атросити улыбнулась человечкам, или, вернее будет сказать, улыбнулась в их сторону, и встала на ноги, и прошлась до слепого бугая. Тот взял её за талию и приподнял. Тогда девушка достала ленточку из кармана своего платья и завязала разноцветные глаза слепца, – он продолжал улыбаться нерушимой улыбкой.

– Вот так вот! – Атросити завязала очень неуклюжий бантик, и великан опустил её на землю. Потом девушка стала бегать вокруг клетки и вырисовывать черту на земле. Закончив с этим, она улыбнулась младшей принцессе, – своей единственной зрительнице, – и сказала торжественным голоском:

– У нас будет игра. Гильга будет ловить людей, а они будут убегать, но не за черту! Игра продлиться пять минут. Ваше Высочество, хотите на кого-нибудь поставить? Я ставлю на Гильгу. Если он проиграет, хотите я вам его подарю?

Великан с завязанными глазами стоял и улыбался.

Люди смотрели на него с ужасом.

И только девочка, как и прежде, упёрто давила лобиком в ноги юноши, а тот поглаживал её волосы.

Девочка была немного пухленькая; у юноши были длинные, неряшливые волосы.

Младшая принцесса отвела от них глаза и медленно кивнула.

Эта игра звучала… Интересно.

189. История 2

189. История 2

– Ну что, будете делать ставку, ваше Высочество? – спросила Атросити своим обыкновенным оживлённым голоском. А принцесса думала. Вернее, не столько она думала, сколько перебирала чувства в своей груди, – чувства странные, неизъяснимые.

Чувства были для неё удивительны после долгой и опустошительной скуки; поэтому девушка относилась к ним трепетно. Она ощупывала их и пыталась как-бы разжечь, превратить искорки в пожар, но ничего не получалось, и они – жалкие, неразборчивые чувства – ускользали от неё…

Принцесса медленно раскрыла веки.

– Ставлю ни них, – произнесла она, указывая на юношу и на девочку. Юноша вздрогнул и сразу же обернулся к прекрасной белой девушке, смотря на неё через свои чёрные колтуны, но сама принцесса к тому времени уже не смотрела на него. Отвернулась.

– Как интересно. Что же, начинаем – Атросити хлопнула в ладоши. Её раб-великан зачерпнул полную руку песка и чутка приоткрыл её, чтобы песчинки тонкой струйкой высыпались на землю.

Зомби по имени Гильга пошевелился и пошёл. Люди в клетке затрепетали. Слепой гигант сделал шаг, потом другой, – он шёл вперёд, улыбаясь неподвижной улыбкой, и вдруг врезался в скалу…

Слепец прошёл мимо клетки. Ошибся примерно на пол-оборота. Люди за решёткой прижимались друг к другу и молчали. Их сердце звенели глухими колоколами, – младшая принцесса отчётлива слышала этот звон. Он отдавался в девушке неприятным, ноющим чувством, и она невольно глотала слюну; Атросити выпучили свои острые зубы, а потом опомнилась, прикрыла губки и смущённо хихикнула.

Слепой гигант меж тем отряхнулся, повернулся и пошёл опять, – он шёл направо, в то время как клетка была налево. Среди жавшихся в клетке людей послышался тишайший вздох облегчения… И вдруг раздался писклявый голосок:

– Гильга, Гильга, не в то сторону! – крикнула Атросити. Гигант замер и начал медленно поворачиваться. Девчушка же повернулась к принцессе и неловко ей улыбнулась:

– Прошу прощения, ваше Высочество, – сказала она. – Так сложно удержаться… Нет, Гильга, левее, левее!

Принцесса не обращала на неё внимания. Она пристально смотрела в клетку. Люди не двигались. Великан уже приближался, а они и не думали бежать. Какой-то глупец даже прикрыл дверцу клетки. Как будто внутри неё было безопаснее, чем под открытым небом… Девушка невольно прыснула.

Меж тем гигант вдавился в железные прутья. Люди сбежались в противоположный от него край своей тюрьмы. Гигант примерно пару секунд давился в железные прутья, и снова среди людей был вздох облегчения, который тут же разорвал резкий металлический треск: монстр взялся за прутья и развёл их, а потом в два шага прошёл всю клетку, схватил немолодую женщину и стал запихивать её, головою вниз, в свою широкую пасть. Пару секунд у него из живота доносились глухие крики, а потом барахтающиеся ноги женщины повисли, и монстр в три глотка их заглотил, как пеликан.

И снова губы монстра закрылись в неизменную улыбку.

Последовали крики.

Атросити облизала губы.

Младшая принцесса, скучая, отвела взгляд.

Началась бойня.

Спустя пару минут выживших осталось совсем не много. Сделать всё чисто, и уместить их всех в свой желудок, великан не мог, ибо больно много было людей, а потом вокруг валялись рваные трупы, и одна красная клякса, отдалённо похожая на человека, распласталась на стене чёрного утёса, разливая по ней кровавые брызги.

Первое время юная принцесса даже пыталась следить за «представлением», но вскоре оно уже не вызывала в девушке ничего, кроме раздражения, и только чувство этикета удерживала её от того, чтобы встать и пройтись по пляжу, считая звёзды.

Юноша и девочка, что интересно, всё ещё были живы, – они и остальные выжившие научились бегать вокруг гиганта, а он их ловил, вытянув вперёд свои громадные руки. Каждый пару минут кто-то, по случайности или от нервов, совершал ошибку и попадался ему в лапы, – монстр хватал человека и швырял о землю. Остальные в это время убегали.

Что занимательно, и довольно жалко, ещё никто из людей не попытался перейти тонкую чёрточку на песке; как будто в их глазах она была нерушимой стеной, – в какой-то момент юной принцессе даже стало казаться, что она смотрит гротескную пантомиму.

Долго беготня продолжаться не могла, исхудавшие и вымотанные люди вяли прямо на глазах. Гигант был неумолимым и неловким как ребёнок, который лезет к уставшим родителям. Вскоре, неким чудом, итогом нескольких случайностей, остались только юноша и девочка у него на руках. Гигант разбил голову последнего мужчины и пошёл прямо на них. Юноша шагнул назад, нащупал ботиночком черту и резко дёрнулся вперёд, и зашатался. Гиганту до него оставалась пара шагов. Юноша снова отступил назад и мялся, мялся…

Он мялся.

Глаза принцессы оживились. Она пригляделась к лицу юноши, светлому и немного женственному, и заметила на нём борьбу. Девочка вжималась в его грудь и как будто склоняла его, давила его в невидимую стену. Несколько раз ноги его вжимались в неё, а потом испуганно зарывались в песок.

И вот грохот. Гигант уже близко. Младшая принцесса прищурилась и вдруг…

Её глаза распахнулись как никогда широко и вспыхнули красным светом.

Юноша бросил девочку, он бросил её на песок, мимо гиганта, и, кажется, он бросил её за черту, – а сам побежал в объятия монстра и ужасным хлопком ударился головой о его крепкий как сталь и тёплый свежей кровью живот.

Юноша упал на песок. У него не было ни малейшей надежды победить монстра. Он хотел задержать его и выиграть для девочки хотя бы пару секунд. Девочка вскрикнула. Великан протянул к нему руки, и вдруг опустил их. Второй монстр, его собрат, разжал ладонь и хлопнул. В его ногах лежала маленькая песчаная горка.

Время вышло.

Наступила тишина, а потом кто-то миленько захлопал в ладоши:

– Поздравляю, ваше Высочество. Победа за вами. Заберёте себе? – спросила Атросити. Принцесса поглубже уселась в своё кресло. Неприятный мысли и образы мешались в её голове, – девушку охватило смятение. Она даже взяла кружку и едва не сделала глоток, но сдержалась и поставила её назад.

– Не нужно, – сказала принцесса севшим голосом. – Отправь их на кухню.

Затем она встала и без всяких любезностей прощания пошла по пляжу назад, опустивши голову. Атросити глазами проводила девушку до замка, а затем быстрыми шажками обогнула столик и заглянула в чашечку принцессы, – на розовых губках девушки появилась выверенная улыбка:

– Так значит слухи правдивы… – звонко проговорила Атросити. – Младшая принцесса не выносит кровь… Как интересно.

Атросити подобрала чашечку обеими ручками и вдохнула её резкий аромат, а потом приставила к своим губам и стала пить большими глоточками, – две красные капельки скользнули по её подбородку и вниз, на белую шейку. Девушку объяла сладостная дрожь.

Потом она опустила чашечку и, не вытирая крови, взглянула на своих великанов:

– Гильмо, проводи скот на кухню, как велели её Высочество; Гильга, рядом есть чудесный грот. Нам следует уединиться… – её чёрные глазки вспыхнули красным блеском.

…

…

…

Младшая принцесса Кровавой Империи и правда ненавидела кровь, но не по идейным соображениям; ей просто не нравился вкус.

А ещё она не любила обжигающую страсть, возбуждение, которое одолевало после малейшей капельки рубиновой жидкости. Это было то самое телесное волнение, которое заставляло Атросити спать со своими уродливыми игрушками.

Сестра девушки, старшая принцесса, надо заметить, тоже пила красный напиток в очень размеренных дозах; она выпивала ровно столько, сколько было ей необходимо, чтобы поддерживать свои силы. Иногда младшая принцесса представляла, как бы проходили бы их совместные обеды, только вдвоём. Наверное, они были бы куда менее тягостными.

– Я счастлива тебя видеть, моя драгоценная дочь, – произнесла женщина в чёрном платье с глубоким вырезом, открывавшим пышную белую грудь. Лицо женщины было овально. Её глаза и губы были чёрными. Её волосы, тоже чёрные, были заплетены в странное подобие причёски, больше похожей на гнездо какой-то птицы. Женщина завершала собою длинный стол, накрытый чёрной скатертью, – с определённого угла даже могло показаться, что эта скатерть была продолжением её платья, – и улыбалась с едва-едва прикрытыми глазами.

Младшая принцесса уселась напротив неё, на противоположный край длинного стола, и молча уставилась на кубок, наполненный до краёв красной жидкостью.

В нём плавал карий глаз.

Девушка взяла глаз пальчиками и положила на зубы. Женщина напротив неё сложила руки на груди и улыбнулась. Младшая принцессы сжала зубы, ощущая, как в её горле разливается сладостный и палящий нектар. Знойное тепло вспыхнуло в её животе. Вдруг чёрная женщина повернулась, сверкнула улыбкой и сказала:

– Здравствуй, моя драгоценная наследница.

Девушка взглянула на входную дверь в обеденный зал.

Там возвышалась её сестра.