Текст книги "Прародитель Магии Том 4 (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

196. Пляжный Эпизод

196. Пляжный Эпизод

Яркий пламенный шар палил в небесах, освещая прибрежные воды и озаряя золотистый песок россыпью блёсток. Альфия наблюдала, как на пляж настилаются воды, стирала со лба пот, вдыхала раскалённый воздух, и ёжилась, когда время от времени дул холодный ветер, словно только чтобы напомнить, что нынче была середина зимы…

Девушка вздохнула.

Она была в своём красном платье, но туфельки стянула и зарывалась пальцами ног в золотистый песочек. Альфия медленно повернулась влево, потом вправо, осматривая происходящее вокруг с выражением безмятежного принятия.

Налево рыжая девушка, с очень белой, жемчужной кожей, лежала на песке в одном «купальнике», – как назывался этот предмет гардероба, недавно получивший распространение в Эльфийской Империи, – и загорала. Купальник девушки был оранжевый, прямо как её волосы, собранные в две косички, которая она уложила на свой живот. Девушка была неподвижна, и руки её были разведены, как будто она пыталась обнять пылающее искусственное солнце.

Направо Альфия увидела противоположную картину: Аркадия, тоже в купальнике, в чёрно-белую полоску, обнимала свои колени и сидела в тенёчке, создаваемом высоким белым созданием с колпаком на голове. Длинные волосы девушки лежали на песке. Она сама щурилась в океан.

Где-то там плавал жёлтый цыплёнок.

Альфия всё это осмотрела, ещё раз вздохнула и пошла в одном определённом направлении, утопая голыми ногами в тёплом сверху, но ещё холодноватом на глубине песке. Девушка встала перед мужчиной, нависая над ним и вопрошающе наклоняя голову.

Артур стоял немного в отдалении и наблюдал за всем со стороны. Мужчина был в своей привычной чёрной мантии, но на лице у него была пара очков с тёмными стёклышками, в которых сверкало далёкое и бледное солнце.

– …

– …

– …Зачем? – спросила Альфия после продолжительного молчания.

– Захотелось, – ответил мужчина, даже не повернувшись в её сторону.

…

Альфия закатила глаза. Вдруг она вздрогнула: её нежно, но крепко, схватили за руку. Альфия повернулась и увидела… И слегка покраснела… Девушку, не очень высокую, в белых шортиках и в бикини, – которому не особенно было что прикрывать, – и с длинной белой шейкой, и с волосами цвета яблочного нектара, завязанными в неряшливый хвостик. Девушка, принцесса, сказала, сверкая улыбкой:

– Альфик, давай поплаваем… – её глаза горели хищным блеском.

Альфия нервно сглотнула.

– У меня нет… В чём плавать…

– Ничего, ничего, я одолжу тебе своё.

Альфия хотела было спросить, в чём тогда будет сама девушка, но принцесса ей так неловко и в то же время ярко улыбнулась, что она побоялась спрашивать. Принцесса упорно тащила её за собою, как вдруг…

Альфию дёрнули назад. Она повернулась и увидела, что за вторую руку её держит эльфийка, немного тёмненькая, с короткими серебристыми волосами.

Эли.

Эльфийка потянула вправо.

Принцесса влево.

Между ними промелькнул злой блеск.

Альфии сильно захотелось взять в зубы сигару… Но её руки были заняты.

Девушка… обмякла.

…

…

…

– Это шизофрения.

– Скорее конвульсии перед пробуждением, знаешь, когда граница между сном и явью предельно стёрта; очень плохая метафора на самом деле. В нашем случае реальность, которая есть сон, превращается в сон, самый настоящий.

Просторный зал был наполнен зеркалами.

Зеркала были повсюду, – зеркала покрывали все стены, зеркала свисали на тонких ниточках с потолка, мозаика на полу была совершенно зеркальной, множество высоких, как будто без всякого смысла расставленных зеркал стояли по всему помещению, и только один пышный золотистый трон сверкал в каждом зеркале.

На троне сидела женщина вся в чёрном с золотистой маской на лице, обнажавшей один только глаз. Длинные золотистые волосы женщины свисали на её крепкие плечи. Руки её лежали на подлокотниках золотого трона.

У его подножия, в ногах женщины, жалось жалкое создание. У него тоже были золотистые волосы, и всё оно, целиком, было облачено в пышное золото. Лицо создание было совершенно гладким, как яйцо, и только две тонкие линии пересекали его вдоль и поперёк. Они немного подрагивали, как будто в любой момент готовые раскрыться.

Жалкое существо отчаянным хватом обнимало золотой трон.

Перед женщиной, посредине зеркально зала, стоял мужчина очень среднего роста, очень непримечательный, в чёрной мантии и с короткими чёрными волосами. Ноги его были в чёрных кожаных сапогах. Руки его, собранные за спиной, – в кожаных перчатках.

Мужчина и женщина на троне отражались во всех зеркалах, и весь зал, словно глаз огромной мухи, множил их отражения.

Жалкое существо у подножия трона не отражалось нигде.

– Он скоро проснётся? – проговорила женщина на троне.

– Он близок к пробуждению, но и только. На это следует смотреть как на… Знамение. Он просыпается, значит есть что-то, что приближает его к пробуждению, к олицетворению, но в то же время в любой момент возможно, что он снова окунётся в сонный омут. А пока твои действия только усугубляют. Мы же договорились: кроме некоторых случаев тебя нельзя вмешиваться; откуда такое желание увидеть всё своими глазами, драгоценная «Банши»? С каких пор ты полюбила театр?

«Золотая Банши», одна из Мертвейшего Гексагона, немного помолчала, после чего ответила своим обычным, глубоким и немного грубым, шершавым, как нелакированная мебель, голосом:

– Ты что-то задумал.

– И твоё подозрение – это повод создавать для меня проблемы? Знаешь, как сложно следить за концепцией? Особенно в этом час.

– …Мне всё равно.

Мужчина слегка улыбнулся. Улыбка его была совершенно пустой:

– Разумеется, но как-нибудь, а мне нужно выполнять мою часть сделки, и без меня, кстати замечу, у тебя не будет никаких шансов: никакой шантаж тебе не поможет. Поэтому, для твоего же блага, в том числе, меньше вмешательства; спасибо.

– Я подумаю, – ответила женщина, оставаясь, как и раньше, неподвижной.

– Благодарю, наверное. Во всяком случае аномалии продолжатся, меня здесь не вини, и чем ближе он будет к пробуждению, – думаю, хотя это и не вопрос времени, сейчас он завязан на времени, – тем их будет больше.

Вдруг мужчина обратил взгляд на странное существо в ногах женщины, – создание вздрогнуло и приподняло, а потом опустило, голову.

Раздался вздох:

– Ты меня поняла. До встречи, Валькирия.

Мужчина повернулся и пропал, словно его и не было вовсе, а жалкое создание в основании золотого трона ещё ниже вжалось в землю. Оно взглянуло на «Золотую Банши» над собою, но снова та была неподвижна, как и на протяжении многих дней с тех пор, когда она украла её имя, содрала с неё маску и наложила на неё страшное проклятие.

Вот уже несколько месяцев, как настоящую Золотую Банши подменила самозванка, – странный, молчаливый монстр, который теперь всегда говорил за неё и жил её жизнью. А сама банши превратилась в будто бы бестелесное существо. Никто не замечал её, никто её не видел, и она не могла даже ни к кому прикоснуться. Первые дни её переполнял безумный ужас; потом она привыкла и стала, как жалкая собачка, следовать за своей двойницей. Ведь у неё не было другого выбора. Её мёртвое сердце сжимал страх исчезнуть насовсем.

Странный, совершенно заурядный мужчина был первым, кто заметил её и с кем самозванка говорила «по-настоящему». Но Золотая Банши ничего не уловила из этого разговора. И вот Башни думала свои растерянные мысли и вдруг вздрогнула: самозванка смотрела на неё, прямо в неё, своим глубоким, бездонным глазом, в котором вихрились золотистые вселенные. Банши вся напряглась, линии у неё на лице затрепетали, но потом она благоговейно расслабилось.

У всех вампиров было в крови заложено пресмыкаться перед сильными.

Это существо было выше, много выше её самой: оно смотрело сверху вниз на небосвод

Не было смысла бояться.

Золотая Банши покрепче схватилась за золотистый трон.

…

…

…

Вечером Артур развеял своё заклятие, и рукотворное солнце потухло, – пламенные языки рассыпались в небесах. На юношу сразу набросились холодные ветра. Они стали понемногу развевать жар, за день прогревший его до костей.

Артур наблюдал закат.

Время было уже позднее, и на горизонте выступили луны.

Вдруг на плечо мужчина опустилась грубая когтистая рука.

Артур повернулся: на него смотрели немного дрожащие и безумные синие глаза. Семь улыбалась своей кривой улыбкой.

– Что? – спросил мужчина.

Девушка показала на горизонт.

Мужчина присмотрелся и повернулся назад. Снова его хлопнули по плечу.

Артур нахмурился.

– Это… Это нормально? – спросила девушка.

Артур снова задумчиво посмотрел на морскую даль и ответил:

– Да.

Семь улыбнулась пошире, – любая её улыбка была похожа на нервный тик, – кивнула и пошла в море. Девушка зашла в морские глубины и долго ступала вперёд, погружаясь в холодные воды. Она встала у границы материкового склона и разложилась на земле.

Зажмурилась.

Девушке было страшно, очень страшно.

Она была абсолютно уверена, что и вчера, и позавчера, и много дней назад и всю её жизнь на небе была только одна луна. А сегодня их стало две. И никто, совсем никто не заметил перемены.

Но ничего, думала Семь.

Она безумна.

Значит, это лишь очередное проявление её безумия.

И всё.

На далёком горизонте, в размывах голубых вод сияли две луны.

Девушка лежала на песчаном морском дне и сжималась клубочком.

Вдруг на шее девушки открылся шов, и выглянул чёрный глаз. Он быстро оглядел окружающий мир, словно подсматривая из-за щёлочки, пригляделся к лунному небу и сразу же спрятался назад, а шов на спине Семь медленно закрылся…

…

…

…

197. И опять…

197. И опять…

Артур испытывал странную ностальгию. Мужчина был, в общем-то, не против этого чувства. Любые чувства в принципе были ему интересны, но всё-таки откуда взялась конкретно ностальгия ему было не вполне понятно.

Закончив все дела в безымянном замке и оставив его навсегда позади, в совершенном опустошении, маг направился в «просто город».

Мужчина прошёл многие километры чёрный земли и вот, однажды, поздним вечером, отличить который от любого другого времени ему помогали часики, Артур увидел на горизонте огромную чёрную спираль.

Спираль возвышалась на многие километры над землёй и зарывалась в чёрные облака; зоркий взгляд мог заметить поросшие на ней, словно грибочки на дереве, сверкающие окнами домики. Внутри спирали возвышалась тонкая чёрная башня, которая напоминала скорее узкий горный шип, чем рукотворное строение. Спираль окружала эту башню, опускаясь до земли, где она расходилась широкими кварталами, наполненными богатыми поместьями и пышными храмами.

Тут и там на ухоженных улицах попадались чёрные лесенки. Они уводили под землю, где, в тёмных чертогах, начинался совершенно новый город. На первых трёх подземных этажах жили самые жалкие и бедные порождения смерти, отбросы своего общества, основным рационом которых были сухие кости, объедки жителей поверхности и спирали. А ещё ниже зияла бездна, населённая тварями, не обладающими даже подобием разума.

И вот опять: ностальгия. Артур смотрел в бездну, стоя у её подножия, и невольно ему вспоминались годы, проведённые в Тёмной Башне. В жизни мужчины было два периода, когда он обитал среди Тёмных Магов. Первый, когда они жили под землёй вместе с Джозефом; второй, когда он сам втесался в свиту Горного Короля, могучего Тёмного Архимага, стал одним из его доверенных людей и однажды принёс его голову старейшинам Белой Башни. В этом чрезвычайно опасном и утомительном задании состоял последний экзамен мужчины, чтобы стать Теневым Судьёй.

Времена не очень приятные.

Но теперь мужчина вспоминал их с некоторой теплотой на душе. Возможно дело было в том, что любому человеку нужны светлые… Ну или по крайне мере драгоценные воспоминания, а в жизни Артура до недавнего времени настолько преобладало тёмное и неприятное, что память его просто случайно выбрала некоторые моменты прошлого, которые покрыла затем лоском дорогой сердцу памяти…

Кто знает. В любом случае чувство было странное, гротескное, как будто уродливую картину поместили в рамку с цветочным орнаментом.

Мужчина осмотрелся. Он вцепил за переулком лестницу и стал забираться наверх. С осмотром города было покончено. У Артура был определённый план, времени всё сделать оставалось совсем не много, а потому следовало поспешить.

Мужчина вышел на просторный двор мраморного храма, после чего сделался невидимым и взмыл над землёй.

Спустя пару минут он приземлился на край великой спирали, очень близко к её вершине. Сперва Артур посмотрел с неё вниз, на множество чёрных домиков, горящих разноцветными огнями, уходящими в тёмную бездну; затем он поднял голову и обернулся. Перед ним возвышалось роскошное поместье: мраморный портик, уголок сада, сверкающий хрустальными цветами, пять этажей и множество статуй, самый разных и прекрасных, изображавших гибкие и прекрасные тела, позирующие вдоль тропинки к главному входу.

Артур и Аркадия стали перед поместьем. Вдруг маг начал меняться. Он стал ниже, ростом с девушку, волосы его сделались тёмными, кожа нежной, а глаза ещё более голубыми: они засверкали как звёздные сапфиры.

Мужчина превратился в прекрасного мальчика примерно тринадцати лет.

Это разумеется была иллюзия, но не совсем. «Малая Иллюзия», которой Артур пользовался раньше, изменяла только его внешность, немного преломляя свет; сейчас же юноша прошёл через полную телесную трансформацию. Кости его сузились, череп сжался, и даже пигментация его волос сделалась другой. И только взгляд этого совершенно нового мальчика оставался невозмутимым и холодным.

Аркадия покосилась на него и почему-то слегка покраснела.

Артур щёлкнул пальцами, и девушка медленно превратилась в его тень. Спустя мгновение исчез и сам ребёнок.

Прошло несколько минут. Из поместья, пройдясь по тропинке из пурпурного мрамора, вышел высокий дворецкий с молодым лицом, но седыми, завязанными в хвост волосами. Он осмотрелся и кивнул в сторону дороги. На ней показалась карета, запряжённая зеленоватым мускулистым зомби.

Дворецкий свёл руки за спиной и дождался пока кучер, – женщина в чёрном платье и в чепце, – подъедет прямо к нему. Затем он ей кивнул, она тоже ему кивнула, вместе они обошли в карету и взглянули на закрытое заднее отделение.

Женщина открыла дверцы.

Внутри, на соломе, сидели юные мальчики примерно двенадцать-тринадцати лет. На них были ошейники. Дворецкий посчитал «груз», едва двигая губами, кивнул и шагнул в сторону. Женщина в чепце стала один за другим выводить ребят. Всего их было шестеро. Последним вышел мальчик с чёрными волосами, и сверкающими, как сапфиры, голубыми глазами; женщина и дворецкий всмотрелись в его глаза и перекинулись лёгкими улыбками:

– Этого отличный – он должен приглянуться леди Атросити; остальные же… – мужчина взглянул на прочих детей. На фоне черноволосого их глаза были тусклые и мрачные. У кого-то они даже были карие. Мужчина поморщился:

– Остальных на кухню.

Дворецкий взял чёрненького мальчика, и, немного помявшись, ещё одного, красноватого лицом и белобрысого, и повёл их к главному входу. Остальных детей женщина повела в обход.

Белобрысый мальчик смотрел на всё вокруг широко раскрытыми зеленоватыми глазками. Всё было для него ново и прекрасно. Никогда ещё он не видел столько света. Они зашли в огромный сверкающий дом, и перед ними пронеслись единой вспышкой тысячи свечей… Потом, сам не понимая, как, мальчик попал в совершенно белую комнату. Две женщины в белом принесли тазики с водой и мочалками. Его и мальчика с чёрными волосами усадили каждый в свой тазик и стали тщательно растирать. Краснолицый ребёнок сперва кривился, – мыло попадало ему в глаза, – и жался, и убегал от шершавой мочалки, но потом заметил, как смиренно сидел его «напарник», и тоже заставил себя успокоиться, и высидел оставшуюся пытку водою смирно.

Затем ему вручили чёрный костюмчик. Ребёнок нехотя стал совать руки в рубашку и натягивать, шмыгая носом и краснея, туфельки на свои мозолистые ноги. Когда он закончил и прошёлся неловкой, дрожащей походкой, он снова взглянул на черноволосого. Тот был уже одет, и одет очень опрятно. Юноша стоял ровно и спокойно. Краснолицый было хотел заговорить с ним, как вдруг в комнату вошли и снова их куда-то повели.

Спустя пару ветвистых коридоров они вошли в большой лакированный зал. Посреди него был стол, накрытый белой скатертью. За ним сидело множество других ухоженных ребят. Все сидели чрезвычайно смирно, руки на коленях. Два стула были не заняты – один напротив другого. Голубоглазый мальчик сразу же уселся, и белобрысый последовал его примеру. И снова, он хотел пошептаться со своими соседями, как вдруг с резким скрипом раскрылась двойная дверь.

Вошёл тот же самый дворецкий и сказал:

– Леди Атросити скоро будет, ведите себя прилежно.

Все дети закивали. Белобрысый мальчик кивнул немного запоздно, но самым рьяным кивком, после чего дворецкий вышел.

Наконец ребёнок смог перевести дух. Он взглянул на своего соседа по месту за столом и слегка улыбнулся.

– П… Привет. Тебя… – не успел он договорить, как юноша рядом вздрогнул и уставился ему в глаза; мальчика пробрал холодок, – глаза ребёнка были совершенно пустыми.

198. Если всё пойдёт по плану…

198. Если всё пойдёт по плану…

…Глаза ребёнка рядом были совершенно пустыми. Это были глаза мёртвого человека, глаза полные даже не отчаяния, но отсутствия всякого чувства, – они были как стекляшки. Белобрысый мальчик медленно отвернулся. Потом осторожно оглядел других детей, и все они тоже встречали его пустыми глазами, как будто они были не живые, а как будто он сидел за одним столом с десятком кукол. Напряжение на сердце ребёнка стремительно нарастало, глаза его бегали, он пытался найти хоть кого-то нормального и… Нашёл.

Тот самый его «напарник» с голубыми глазками встретил его холодными, как дуновение ветра, но по крайне мере нормальным, живым взглядом.

Белобрысый мальчик хотел как-нибудь заговорить с ним, как вдруг снова скрипнули двери, и все остальные дети резко стали поворачивать головы. Белобрысый мальчик поспешил повернуть и свою. Его пробрала дрожь:

В зал вошла, как ему сперва показалось, самая настоящая кукла с огромными нарисованными глазками. На ней было чёрное платье, волосы её были завязаны в две косички. Губки её были намазаны блестящей розовой помадой. Девушка, или даже девочка, сказать было сложно, на вид она была едва ли не его лет, очень нежно улыбнулась, но огромные глаза делали любое выражение её лица, в том числе и эту улыбку, безумным.

Когда она зашла в зал, повеяло каким-то нежным и приятным, но обжигающим запашком.

Все дети приветствовали её в единовременном поклоне. Белобрысый мальчик к этому времени уже как будто уловил ритм этого кукольного театра, и, как ему казалось, из него почти не выбивался, поклонившись одновременно со всеми. Но девушка всё равным первым делом обратила внимание именно на него, когда уселась во главе стола. Её взгляд как будто сдирал кожу:

– Новенький, – сказала девушка нежным, немного сдержанным голосом, после чего отвернулась – мальчик выдохнул, – и взглянула на черноволосого юношу.

– А этот хорошенький, – она улыбнулась и вдруг встала на стул, а потом зашла на стол и прошлась чёрными туфельками по белой скатерти. Девушка наклонилась перед черноголовым ребёнком и схватила его за скулы. Она всмотрелась в его глаза, ворочая головой, а потом раскрыла рот, придвинулась и медленно лизнула его зрачок. Белобрысый мальчик вздрогнул и поморщился. А черноволосый юноша как был неподвижен, так и остался – он сохранял поразительное спокойствие.

Девушка отстранилась и задумчиво наклонила голову. Вдруг она улыбнулась:

– Хорошо, очень хорошо. Прелестная «тварь». Этот мне нравится. А теперь второй…

Она повернулась, и белобрысый мальчишка застыл. Кукольная девушка прошлась к нему и всмотрелась в его лоб. Она смотрела сверху вниз. Таинственная сила потянула мальчика поднять свой взгляд и встретить её глаза, но он всё-таки смог удержаться и смотрел неподвижно вперёд.

– …Сойдёт. На пару раз, – прошептала у него над головой девушка и пошла назад, и спрыгнула на пол. Мальчик выдохнул, носом – чтобы его было не слышно.

– А хотя что это у нас такое? – вдруг мелодичный голосок прозвучал у него прямо за ухом, – мальчик оцепенел. Нежные пальцы захватили его шею.

– Пылинка. Смотрите, пыльника, – сказала девушка, растирая указательный и большой пальцы. – А тварь не понимает, что я ненавижу грязь? Тварь не понимает, что она в моём доме, тварь!.. – первые несколько слов она шептала, потом её голос начал становиться все громче и на мгновение перерос в самый настоящий крик, и вдруг затих…

– Тебя надо искупать, – произнесла она сухим голосом.

Напряжённый белобрысый мальчишка размяк. В купании, кажется, не было ничего страшного. Он только что купался, и вроде с ним было всё в порядке.

– Ванну, ванну! – дважды хлопнула в ладоши девушка и снова вернулась на своё место во главе стола. Спустя всего пару секунд в зал действительно внесли просторную эмалевую ванну. Белобрысый мальчик мялся.

– Иди, – произнесла девушка, не обращая на него взгляда.

Ребёнок встал и прошёлся. Ванна была наполнена водою.

– Залазь, – сказала девушка.

Мальчика послушался и залез, даже ничего не снимая. Немедленно его пробрала лёгкая дрожь, – вода в ванне была очень холодная. Может в этом было его наказание? Спустя минуту лежания в холодной воде, такое предположение стало казаться ему очень даже возможным. Мальчика пробирала дрожь.

Вдруг девушка спросила:

– Холодно?

Дрожащий ребёнок бездумно кивнул.

– Это можно исправить, – ответила девушка с лёгкой улыбкой, после чего вскочила на ноги и зависла над ванною. Она покрутила белый эмалевый вентиль и под водою загорелся красный камешек. Мальчик почувствовал прилив приятнейшего тепла и затрепетал.

Меж тем девушка покрутила другой вентиль, и над ванную вытянулась стеклянная крышка.

Затем она отвернулась и снова села за стол. Спустя мгновение в зал вереницею стали заходить служанки с подносами на руках. Девушки водружали их на стол, по одной тарелке на три ребёнка.

Артур немедленно вспомнил банкет Сулеймана, и готовился к худшему; к счастью под крышкой оказалось самое обычное жареное мясо. Человеческое, разумеется.

Мужчина в образе ребёнка поморщился, но только слегка и совершенно незаметно. Немного более явным его отвращение стало, когда остальные дети начали уплетать кушанье, разливая жир на белую скатерть, но маг вовремя превратил его в выражение голода. Он взял голыми руками жирный окорок и засунул его под зубы.

У него во рту отрылась и закрылась маленькая трещинка: мясо таинственным образом оказалась на улице.

Пока Артур расправлялся таким образом с едой, где-то рядом прозвучал стук, но маг не обратил на него внимания.

Закончив с окороком, он устало развел свои жирные руки. Все остальные дети ещё вгрызались в своё мясо. Тут раздался свист, и все они прекратили и стали кидать недоеденные ошмётки назад, в тарелки. Куски рваного мяса хлюпались один на другой.

Артур покосился в сторону.

Там, за неподвижной девушкой, там, внутри ванны, безумные руки перестали биться о стеклянную крышку и размякли. Единственное отверстие снизу выпускала тугую струйку пара, как чайник. Сама ванна немного покраснела, и одного взгляда на неё было достаточно, чтобы представить, какой страшный внутри был жар.

Вода давно закипела.

– А теперь надо помыть руки.

Вдруг сказала девушка и поднялась.

Она открыла стеклянную крышку ванны, и мальчишки стали подходить к ней один за другим, и на целую минуту опускать ладони в кипящие воды. Очередь тянулась мучительно долго. Когда настал черёд Артура, он, не обращая внимания на лопнувший и сваренный труп белобрысого мальчишка, тоже продержал руки ровно минуту в кипятке.

На этом ужин был закончен. Детей повели в спальню. Магу досталась кроватка в углу.

Весь вечер дети крутились, пытаясь как-нибудь расположить обожжённые руки. У Артура они тоже были разбухшими, но только потому, что магу лень было их восстанавливать – ведь потом придётся создавать искусственный ожог, а это утомительно.

Мужчина прикрыл глаза.

Первая часть его плана прошла успешно.

Оставалось ещё три дня, прежде чем весь Гексагон соберётся в столице Кровавой Империи, чтобы усилить стражу Шанти.

Сейчас в городе были только Атросити и воин Анарх.

Мужчина хотел разделаться хотя бы с первой до подхода прочих сил, а уже потом пытаться освободить запертую принцессу из её замка.

Если всё пойдёт по плану… Думал Артур и вдруг дёрнулся.

Снова его одолела непонятно-приятная ностальгия.

Юноша поморщился.

Кажется, обычно, когда он такое думает, ничего не идёт по плану.

Артур помялся и вдруг усмехнулся сам себе.

С каких пор он верит в предрассудки?

Если всё пойдёт по плану…

Завтра вампирша будет мертва.