Текст книги "Сто имен (СИ)"

Автор книги: sweet_mademoiselle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Они прошлись по квартире.

– Монеты в заварке, реклама в скворечнике, паспорта в тостере, – а куда же Констанс могла засунуть телефонный справочник?

– Например, в туалет, попку им подтирала, – высказалась Тереза и ушла на кухню, откуда доносилась завывание стиральной машины. Хорошо хоть Тереза расширила свой круг обязанностей и не только пыль вытирает, но и присматривает за Бобом.

Предоставленная самой себе, Китти принялась осматривать дом в поисках телефонного справочнике. Начала она с тех мест, куда кладут такие вещи нормальные люди, потом принялась изобретать самые невероятные варианты. Улеглась на пол в кабинете, на выношенный половик из овечьей шерсти, совершенно неуместный рядом с персидским ковров, и присмотрелась к низкому журнальному столику с телефоном. Сама не зная зачем заглянула под стол – и вот они! Стол держали не обычные ножки, его деревянная столешница покоилась на четырех стопках телефонных книг и “Желтых страниц”, по пять справочников в стопках, все подряд за последние десять лет. Китти рассмеялась от радости, и Тереза прибежала посмотреть, что же она такое нашла. При виде того, как гостья снимает деревянную доску с книжных подпорок, Тереза закатила глаза под лоб, но тоже не сдержала улыбки и с тем убрела обратно в кухню. Китти пролистала справочник за текущий год, но в нем ничего не нашла и взялась за предыдущий. Открыла на Макгоуэнах, эта фамилия врезалась ей в память, и едва Китти глянула на страницу, как чуть не подпрыгнула в восторге: один номер был обведен розовым фломастером. Она пролистала до другого имени, Эмброуз Нолан, и – ура, оно тоже отмечено фломастером! Вытащив из файла список имен, Китти принялась проверять одно имя за другим, и каждому нашлось в справочнике соответствие с яркой цветной меткой. Наконец-то к ней вернулась удача! Китти взмахнула в восторге рукой и случайно задела лампу. Лампа закачалась, из-под неё выпала маленькая записная книжка в красном переплете * та самая, которую Боб тщетно разыскивал. Китти вновь засмеялась, прижала к себе справочник, задрала голову, обращаясь с благодарностью к небесам.

– Спасибо тебе! – прошептала она.

========== Глава 6.1 ==========

Теперь у Китти были все: имена, адреса, телефоны. Все сто человек жили в Ирландии, так что поиски ограничивались одной страной. Она так близко подобралась своему сюжету – к сюжету, оставленной ей Констанс, – что уже чувствовала запах свеженапечатанной журнальной страницы. Но странно: дедлайн через десять дней, нужно обзвонить сто человек, аона почему-то медлит. Перелистывает страницы телефонного справочника в поисках некоего имени, которого вовсе нет в списке.

На автобусе номер 123 Китти доехала до О Коннелл-стрит, оттуда на 140-м добралась до Фингласа. Дорога заняла час, и все это время Китти перебирала в уме, что же надо сказать, однако так и не придумала. Она стояла напротив дома Колина Мерфи, отделенная от него только маленьким парком, вокруг гоняли, чуть не сшибая её с ног, юные велосипедисты – они как будто не замечали её. Вот бы ей и вправду стать незаметной, перенестись куда-нибудь. Улицы забиты народом, мамаши куда-та ведут детей, у всех свои повседневные дела, и никому нет дела до чужой тетки. Пока нет. Вот-вот кто-нибудь из детей обратит внимание и предупредить маму, что там, в парке, торчит кто-то незнакомый. Весь парк – лужайка длинной в сто шагов, поперек, от входа до выхода, широкая дорожка, ограда взрослому человеку по колено. Ничем она не укрыта, от дома Колина Мерфи её отделяет лишь это небольшое расстояние да собственный страх. Китти всматривалась в лица соседе Колина, пытаясь угадать, кто из них присутствовал на заседаниях суда и не они ли освистывали её и орали ей вслед, не они ли украшали ей дверь надписями и туалетной бумаги, пока она спала в своей студии или отлучалась на работу? Быть может, они все время тайно следят за ней, как она сейчас следит за ними? Надвинув шляпу ниже на глаза, она поглядывала в сторону дома Колина Мерфи, решаясь, идти ли туда, и если идти, то какие же подобрать слова.

Простите. Простите, что испортила вам жизнь. Простите за то, что вас отстранили от работы, подвергли остракизму соседи. Простите, что вам пришлось – не знаю в точности почему, но, очевидно, это опять-таки связано с моей передачей, – выставить дом на продажу. Простите за то, как это отразилось на вашей семейной жизни. Простите, что чуть не сделала вас безработным. Простите за позор, который я навлекла на ваших близких, за порушенные отношения. Конечно, вы думаете, будто я ничего не понимаю, – бессердечная тварь, которой попросту не дано понимать такие вещи, – но понимаю я, поверьте, я все понимаю, потому чт через это все случилось со мной, я сама прохожу через то, через что заставила пройти вас. Вот какие слова просились ей на уста, но Китти догадывалась, что в такой речи слишком очевидно звучить жалость к себе, а следовало отрешиться от себя. Не получалось, слишком уж крепко ей досталось из-за допущенного промаха. Да, изначально это была её вина, но в итоге пострадали оба, а теперь то, кто любил Колина и отстаивал его, изо всех сил старались продлить её страдания.

Она всмотрелась дом – у крыльца табличка “Продается”, детей не видать, никаких признаков жизни, ни велосипедов в саду, ни игрушек на подоконниках. На подъездной дорожке автомобиль – этот автомобиль Колина Мерфи, Китти хорошо помнила, как нагнала его после школьных занятий и сунуло в лицо водителю лицо, каким растерянный и испуганным он тога выглядел. Она сочла его преступником, она была так в этом уверена, а теперь корчится от стыда, припоминая каждое брошенное ему в глаза обвинение. Автомобиль на подъездной дорожке – не означает ли это, что Колин пока ещё не вернулся на работу? Она-то думала его примут обратно теперь, когда он полностью, безусловно, оправдан. Неужели скандал не позволить ему возвратиться?

Простите. Прости!

Колину тридцать восемь лет. Закончив в двадцать четыре года университет, он сразу же устроился на работу в среднюю школу Фингласа, где учатся ребята с двенадцати до восемнадцати лет. Любимчик учеников – что его и сгубило – всегда получал приглашение нам выпускной вечер. Ещё бы, приветливый молодой учитель, которого и учителем-то не считали, ведь он не задавал домашних заданий, и единственное наказание, которое грозило нерадивым – отжиматься, распевая при этом популярные песни. Ребята обращались к нему со своими проблемами, его неоднократно назначали классным руководителем, что необычно для учителя физкультуры, во всяком случае в этом учебном заведении. Шестнадцатилетняя Таня О Брайан заигрывала с ним, он её отверг – и расплатился через десять лет спустя! Черт знает почему Таня возложила на физрука ответственность за все свои несчастья и подговорила бывшую одноклассницу Оливию О Нил поддержать её лживые показания. Давно уже выяснилось, что Оливия в самом деле верила, будто над Таней учинили насилие и её девятилетний сын от Колина. Она с готовностью согласилась на лжесвидетельство, понадеявшись, что две схожие истории прозвучат убедительнее, чем одна, – хотела поддержать подругу, а также рассчитывала на материальную компенсацию за причиненный ущерб. И журналы подхватят этот рассказ, их покажут по телевидению с историей о том, как они пострадали. Таня привела в пример известные дела о совращении несовершеннолетних – да, на этом кошмаре модно было заработать. Две молодые женщины – одна подлая, другая скучающая и не отличающая добра от зла, наметили себе жертвой третью – честолюбивую. Китти тоже молода, из кожи вон лезла, делая карьеру. Они угадали: она так и вцепилась в этот сюжет. Проглотила их вранье и пришла в добавкой, убедила реактора и продюсера поручили ей расследование, убедила себя в том, что, вынося из грязь на всеобщее обозрение, разоблачая извращенца, она служит обществу.

Дверь дома распахнулась, вышел Колин. Смотрит себе под ноги – таким Китти запомнила его в суде, – подбородок уперся в грудь. У Китти сильно забилось сердце, она поняла: не справиться. Развернулась и быстро зашагала прочь, надвинув шляпу на глаза, чувствуя, что вновь без спросу вторгалась в чужую жизнь.

========== Глава 6.2 ==========

На сообщения, оставленные на автоответчике, никто не откликнулся. По одним номерам трубку вовсе не брали, по другим отзывались родственники, обещали передать, к тому же телефонный звонок – ненадежная, собеседник в любой момент может отключиться, и все больше людей ставят определитель номера и не берут трубку, если номер им незнаком или не определяется. Китти решила, что разбираться с сюжетом нужно, не обзванивая сто имен, а побеседовав с каждым из списка лично.

В первый день личных встреч она отправилось в Лукан, к Саре Макгоуэн. Дом из красного кирпича, построенный в семидесятые, выглядел как приют пенсионеров. Квартира на первом этаже. Открылась дверь – не парадная, а рядом с ней, ведущая на балконную лестницу, – вышла женщина лет двадцати с небольшим в форме медсестры.

– Вы Сара Макгоуэн?

Девушка оглядела Китти с ног до головы. Обдумала ответ.

– Она переехала полгода тому назад.

Китти не сумела скрыть огорчения.

– Тут нет работы, – пожала плечами сестра. – Это-то я понимаю, а вот почему она не предупредила меня за три месяца, как договаривались…

– Куда она переехала? – со вновь вспыхнувший надеждой спросила Китти.

– В Австралию.

– В Австралию?

– Кажется, в Виктория. Во всяком случае, поначалу. У неё там друзья работают на арбузной ферме. Будет тоже собирают арбузы. – Девушка закатила глаза.

– Звучит недурно, – сказала Китти. Ей бы сейчас отправиться на край света собирать арбузы – чем не выход?

– В самый раз для дипломированного бухгалтера, – откликнулась медсестра.

Да уж.

– А её адрес у вас есть?

Девушка покачала головой:

– Мы не так близко дружили. Она оставила на почте адрес по востребования,её добро я продала на интернет-аукционе – хоть какие-то деньги, она и так меня подвела.

– Никого из её родных или друзей не знаете?

Девица ответила выразительным взглядом.

– Большое спасибо за помощь. – Китти повернулась, чтобы уйти, зная, что больше ничего не добьется.

– Эй, а вы та самая?

Китти замерла?

– В каком смысле “та самая”?

– С телевидения. Из “Тридцати минут”.

Помедлила, но деваться некуда:

– Да, это я.

– Вы мне на автоответчике сообщение оставили.

– Ну да, оставила.

– Передачу я не смотрю, но знаю, что вас вызвали в суд.

Дежурная улыбка сползла с лица Китти. Девица всерьез призадумалась:

– Сара хорошая. Я тут насчет неё ворчал порядочная девушка. Не вздумайте сочинять гадости про неё.

– Я и не собиралась. – Китти глубоко вздохнула и пошла прочь из тихого спального квартала. Наверное, ей все же пора менять имя и называть себя “Китти”.

В автобусе по пути к следующему человеку из списка стараясь отвлечься, делала пометки, прозвучавшую под конец разговора с медсестрой.

Версия сюжета: Эмигранты. Связано с рецессией?

Хотелось бы надеяться, что нет: про кризис столько уже было написано, СМИ пресытились этой темой, и если только не обнаружился какой-то уникальный материал, Китти не стала бы с этим связываться.

Глядя в окно автобуса, Китти прикидывала дальнейшие действия. Сперва она собиралась опрашивать людей в том порядке, в каком Констанс занесла их в свой список, но машины у Китти не было, гонять вот так, по многу часов, замерзнешь, и потому она решила начать с дублинских адресов. Таким образом, вторым в тот день оказался шестой человек из списка – Бриджет Мерфи.

Дом ленточной застройки номер 42 ничем не отличался от прочих отделанных каменной крошкой домов, которые вытянулись с одну линию с ним, напротив него или закручивались улитки вокруг этого участка. Разнообразия ради кое-что из хозяев покрасил фасад, но, увы,соседи не договорились между собой, и лимонный оттенок сталкивался с апельсиновым, густо-зеленый – с мятным, нежно-розовый резко переходил в коричневу неокрашенной каменной крошки. Номер 42 обозначался сувенирной наклейкой со смайликом на мусорке у ворот, на подъездной дорожке валялись детские велосипеды и игрушки, машины нигде не видно, ни внутри, ни снаружи. Было полшестого – вечерний час, когда люди возвращаются с работы. У соседней двери на кухонном туле сидела старуха, грелась на закатном солнышке. Из-под не слишком длинной юбки виднелись толстые колготки па плотно забинтованных ногах и клетчатке шлепанцы. Старуха внимательно следила за приближением Китти и, встретившись с ней взглядом, кивнула.

Китти позвонила в дверь Бриджет Мерфи и спустилась с крыльца.

– Обедают, – сообщила ей соседка.

Сумев привлечь её интерес, старуха продолжала:

– Карри из курицы. Каждый четверг его едят. У меня им вес дом провонял. – Она сморщила нос.

– Вы, значит, не любительница куриного карри, – рассмеялась Китти.

– Уж её-то мне точно не по вкусу, – сказала старуха и даже отвернулась, как будто сам вид соседского дома оскорблял её вкус. – Они ваши звонок не услышат, слишком сами шумят.

– Я бы на вашем месте ещё раз позвонила, – словно подслушав её мысли, сказала соседка.

Спасибо за совет. Китти ещё раз нажала на кнопку.

– Вы к кому вообще? К хозяину или хозяйке? Если к нему, так его нет дома, раньше семи не возвращается. Банкир. – И она снова сморщила нос.

– Я хотела поговорить с Бриджет.

Старуха нахмурилась:

– С Бриджет Мерфи?

Китти заглянула в блокнот. Хотя она давно выучила список наизусть теперь она перепроверяла все по двадцать раз и все равно боялась ошибиться.

– Бриджет здесь больше не живет, – произнесла старуха как раз в тот момент, когда дверь распахнулась и перед растерянной Китти предстала запыхавшаяся мать семейства.

– Добрый день, – поздоровалась Китти.

– Чем могу помощь?

– Я надеялась… я ищу Бриджет Мерфи, но только что узнала, что она уехала. Это правда?

– Уехала, – повторила старуха. – Я же вам сказала. Я говорила ей, Мэри.

– Это правда, – ответила хозяйка дома, не обращая внимание на соседку.

– Вот видите!

– Не знаете, как мне её найти?

– Я с Бриджет не знакома. Мы купили этот дом в прошлом году. Наверное, Агнес вам помочь.

Китти извинилась за причиненное беспокойство, дверь захлопнулась, изнутри послышался энергичный вопль Мэри, призывающей свое семейство заткнуться. Китти обратилась к Агнес. Ясное дело, та знает все обо всех жителях квартал. Мечта журналиста. Китти прикинула, не перебраться ли к Агнес через ограду между домами – всего-то ао колено, – однако старуха могла этого не одобрить, поэтому Китти чинно вернулась по дорожке к воротам, затем пошла в соседнюю калитку и приблизилась к Агнес.

Та с удивлением покосилась на неё:

– Чего попросту через стенку не перелезли?

– Вы знаете, где теперь живет Бриджет?

– Мы сорок лет прожили дверь в дверь. Замечательная женщина! А её дети выросли эгоистами, никудышниками. Послушать их разговоры – голубая кровь, не иначе. Не так их воспитывали скажу я вам. Она всего-навсего упала, – сердито продолжала старуха. – Споткнулась. Всякий может упасть, что тут такое? Но нет, бедняжку Бриджет тут же отправили в дом престарелых: её выводку не терпелось продать дом и потратила денежку на горные лыжи. – Она что-то забормотала себе под нос,сердито шевеля губами, причмокивая вставной челюстью.

– А в каком она доме престарелых?

– Сент-Маргарет, Олдтаун! – все так же сердито сказала Агнес.

– Вы её навещали?

– Я? Нет. Я дальше лавочке в конце квартала не добираюсь, а потом ещё надо сообразить, как вернуться обратно. – Она одышливо рассмеялась, смех перешел в кашель.

– Как вы думаете, она не откажется поговорить со мной?

Наконец-то старуха присмотрелась к ней:

– А ваше лицо мне знакомо.

– Да, – Китти подтвердила, не испытывая при этом ни малейшей гордости.

– Вы вели передачу о чае.

– Верно! – просияла Китти.

– Я пью “Бэрри”, – сообщила Агнес. – Как моя мама, а прежде – её мать.

– Хороший выбор, – с серьезным видом ответила Китти.

Агнес прищурилась сообразила:

– Передайте ей от меня: Агнес говорит, с вами можно иметь дело. Скажите, что я хочу знать, как она. Сколько ле мы с ней прожили рядом… – Её взгляд отдалился, ушел в прошлое. – Скажите ей: я пока ещё тут.

Китти уже дошла до ворот, когда дверь первого дома распахнулась и вылетело четверо детей, точно ими из пушки выстрелили, – за ними, отдавая по ходу приказы, поспешала мать.

Агнес крикнула Китти вслед:

– И передайте ей, что они вырубили её розовые кусты. Все уничтожили.

Мэри испепелила соседку гневном взглядом, а Китти, усмехаясь, помахала ей рукой. По пути к следующему месту назначения она подписала под двумя именами – Сара Макгоуэн и Бриджет Мерфи, – которое она отработала:

Версия сюжета: люди, которое вынуждены были переехать?

Такую тему она вполне способна прочувствовать. Это, можно сказать, её история. Её и Колина Мерфи.

========== Глава 7.1 ==========

Автобусы в Олдтаун ходили так редко, что пришлось взять такси, но водитель был родом из другого графство, о чем он не уставал припоминать, и они трижды останавливались и просили у прохожих и проезжих подсказки, а проселочные дорожки словно становились все уже и запутаннее. В глубине сельской местности они разыскали наконец дом престарелых Сент-Марино, небольшой домик, построенный в семидесятых, а затем окруженный множеством построек, чтобы вместить новых обитателей. Оранжерея справа от дома, некогда обращенная окнами к солнечному югу, теперь была переоборудована в столовую, а слева до самого забора тянулась веранда с кушетками и креслами. Ухоженный сад, на каждому шагу скамейки, по стенам здания – подвесные горшки с цветами. Если доведется вновь увидеться с Агнес, можно её будет порадовать: Бриджет устроена в хорошем месте. Было уже семь вечера, через полчаса время посещения заканчивалась, и Китти про себя молилась – только бы Бриджет не отказалась её принять, ведь за весь дент ей так не удалось поговорить ни с одним человеком из списка.

У стойки регистратуры Китти назвала имя Бриджет Мерфи и осталась стоять, пока строгая на вид медсестра с суровым пучком волос проверяла список посетителей. Как объяснить ей, почему явилась незваной, как разрулить ситуацию? Китти неловко топталась на месте, справа от неё за распахнутой дверью гостиной кто-то беседовали с близкими, многие играли в шахматы. Посреди комнаты женщина средних лет с дредами заставляла троих стариков – один с ходунками другой со слуховым аппаратами в обоих ушах – играть “в море волнуется”.

– Нет Уолли! – расхохоталась она. – Нет я сказала: “Замри!”.

Старик с наушниками остановился в растерянности.

– Садись, ты выбыл из игры. Выбыл из игры! – ещё громче прокричала она. Бросив двух других стариков – они так и застыли, заложив руки за голову, – она высунулась за порог и окликнула: – Молли! – При этом она внимательно, словно соперницу, оглядывала с ног до головы Китти. – Куда Берди подевалась?

– Прилегла, – скучающим голосом ответила молодая сестра с синими волосами и синими ногтями в тон, не отрывая глаз от чьей-то медицинской карты.

– Загляну к ней? – предложила тетка с дредами. – Я принесла карты ангелов, про которые ей рассказывала.

Молли оглянулась на Китти, изогнула бровь словно намекая: “Потому-то она и поспешила лечь”.

Тетка с дредами расстроилась, точно маленькая девочка, с которой не играют.

– Пойду, – вздохнула Молли, – гляну, как она. Может, выйдет в гостиную.

Чтобы не простаивать, тетка с дредами тут же обернулась и заговорила с тем из стариков, кто оказался ближе других:

– Сет, прочесть тебе стихотворение, которое я написала на этой недели?

Сет вроде бы не слишком обрадовался, но тетка, не дожидаясь ответа, уселась и начала декламировать, точно на утреннике в детском саду.

Китти смотрела в след Молли; та прошла по коридору, остановилась у двери туалета, прислонилась к стене, изучая свои ногти. Китти невольно усмехнулась. Досчитав до десяти, она вернулась и сообщила той, с дредами:

– Она заснула.

– Сету пора менять батарейки в слуховом аппарате, – сказала ей сестра, все ещё не пропускавшая Китти.

Молли покоилась на тетку с дредами, упоенно читавшую свой стих, и предложила:

– Погодим немного менять батарейки.

Эта девушка все больше нравилась Китти.

– Простите, как, вы сказали, ваше имя? – Пухлая, но суровая с виду медсестра, оторвалась наконец от журнала посетителей.

– Кэ… – Она запнулась, не в силах выговорить осточертевшее имя, под которым выступала до сих пор.

– Китти Логан.

– И вы договорились о встрече с Бриджет?

– Нет, не договаривалась. Заглянула наудачу, – как можно убедительнее выговорила она, хотя кто потащится в такую глушь на авось? Пожалуй, и крылатую ракету не запрограммируешь, чтобы она долетела до Сент-Маргарет.

– У нас разрешены визиты только по предварительной договоренности! – отрезала сестра, захлопнув журнал, и Китти поняла: с ней будет нелегко совладеть.

– Но вот она я, приехала издалека. Не могли бы вы сказать Бриджет, что я здесь, и спросить, не согласиться ли она встретиться со мной? Передайте ей: Агнес сказала, что со мной можно иметь дело, – вовсю улыбнулась Китти.

– Это против правил. Боюсь, если Бренда согласится, вам все равно придется приехать в другой раз.

– Бриджет. Я приехала к Бриджет Мерфи. – Китти едва сдерживалась. За весь день не встретилась ни с кем из списка, время стремительно утекает, а с ним терпение, и она не уйдет отсюда, не повидавшись с Бриджет. Без драки её отсюда не вытащат, и ей плевать, с кем драться, но охотнее всего она бы вмазала этой бой-бабе, которая не желает её впустить.

– Ну! – Бой-баба уперлась руками в широкие бедра и уставилась на Китти так, словно и она была не прочь подраться.

– Бернадетта, – вмешалась синеволосая, – я с этим разберусь, а ты займись Сетом, он тебя больше любить.

Бернадетта глянула на коллегу, недовольная, что помешали расправе, но все же уступила, ощерилась напоследок в сторону Китти и пошла выручать Сета.

– Идите за мной, – пригласила Молли, развернулась и пошла в дальнюю часть пристройки.

– Не обращайте внимания, Бернадетта раньше служила в армии, а нынешней своей службе не удовлетворена. А что до Берди, она всегда прячется в часы посещений. Та хиппушка всех достает, но Берди особенная. Имело я бы право – перекрыла бы ей кислород. Делать ей нечего, то с деревьями обнимается, то стариков достает, а если бы доставала деревья, а стариков обнимала, то на неё и внимания бы никто не обращал. Сюда, – позвала она, проводя Китти сквозь арку в садовой скамье. – Поймите меня правильно: прекрасно, что кто-то навещает наших стариков, – оговорилась Молл, не жалея обидеть гостью. – Им тут бывает одиноко, но все же мы бы предпочли волонтеров в здравом уме.

Послышались звуки пианино, любительница стариков и деревьев распевала детскую молитву.

– Бриджет часто навещают?

– Её родные приезжают только по выходным. До нас не так легко добраться, вы сами в этом убедились. Но не переживайте, Берди нисколько этим не огорчена. По-моему, ей даже нравиться, что её нечасто беспокоят. Устраивайтесь поудобнее, сейчас я её приведу.

Она отошла к одной из небольших пристроек. Китти оглянулась по сторонам, села и стала ждать. Блокнот она держала наготове, включила диктофон: что за рассказ она сейчас услышит?

Вот и Бриджет. Она шла, опираясь на трость, но двигалась так изящно, что казалась учительницей танцев, а никак не старуха. Аккуратно уложенная седая прическа, волосок к волоску, тронутые светлой помадой губы сложились в приветливую улыбку, в глазах – живой интерес: она издали присматривалась к Китти, пытаясь угадать, кто к ней пришел. Хороша одета, со вкусом: похоже, потратила немало времени, приводя себя в порядок, хотя и не ждала сегодня посетителей.

Китти поднялась ей навстречу.

– Принесу вам чай. Да, Китти?

Китти поблагодарила Молли кивком и обратилась к Бриджет:

–Бриджет, я так рада, что наконец-то отыскала вас! – И сама удивилась своей искренней, почти детской радости. Но ведь и вправду: нашла человека из списка, словно прикоснулась с Констанс, сможет теперь продолжить тот путь, который её подруга наметила да не успела осуществить.

Бриджет улыбнулась с некотором облечением.

– Зовите меня Берди. Так мы раньше не встречались? – Это прозвучало как утверждения, а не как вопрос.

– Нет.

– Я все ещё горжусь своей памятью, но порой она меня подводить, – улыбнулась старая женщина, и в её речи проскользнул легкий акцент графства Корк.

– На этот раз она вас не подвела. Мы с вами не встречались, но у нас есть общая знакомая, с которой вы встречались или по крайней мере говорили по телефону. Это Констанс Дюбуа. – Китти сдвинулась на край скамейки, нетерпение распирало её. Она ждала, что глаза Берди вспыхнут узнаванием, но этого не произошло, и надежды Китти вновь угасли, как огонь под мокрым одеялом. Она вытащила из сумки журнал “Etcetera” – может быть, при виде журнала старуха вспомнит? – Я работаю в этом журнале. Констанс Дюбуа была нашим главным редактором. Она хотела написать статью и для этой статьи собиралась побеседовать с вами.

– Очень жаль. – Берди сдвинула очки в лоб, подняла глаза от журнала. – Боюсь, вы меня с кем-то спутали. Да ещё и заехали в такую даль! Но я никогда не слышала о вашей подруге…

– Констанс.

– Да, Констанс. Нет, она со мной не связывалась. – Она снова глянула на журнал, словно тоже надеялась, что это поможет ей вспомнить. – И журнал я ваш никогда прежде не видела. Вы уж меня извините.

– Констанс никогда к вам не обращалась?

– Боюсь, что нет, дорогая моя.

– Не получали от неё письма, млм электронной почты, или ещё какие-нибудь сообщения? – Китти не могла скрыть свое отчаяние, свое разочарование, того гляди, поинтересуется, в каком возрасте в семействе Мерфи начинается склероз.

– Нет, дорогая, вы уж извините. Я бы такое не забыла. Я тут уже полгода точно знаю, что никто не пытался связаться со мной. Разве что тот цербер на входе не впустили её, требуя предварительной договоренности? – Берди ещё раз присмотрелась к журнальной обложке. – Уж я бы запомнила, если б в кои-то веки у меня попросили дать интервью для журнала.

Молли принесла чай и поставила сашки, подмигнув при этом к Берди. Что-то не чаем от них пахло.

– Мой единственный друг здесь. Остальные сплошь пуритане. С улыбкой отхлебнула свой бренди.

К разочарованию Китти, её чай оказался не более не менее как чаем – сейчас бы выпить чего-нибудь покрепче.

– Констанс могла обратиться к вам полгода назад или даже год. Когда вы ещё жили в Бомонте.

При упоминания её прежнего адреса на лице Бриджет выразилось недоумение, и Китти поспешила объяснить:

– Я сегодня заезжала туда. Агнес сказала мне, где мне искать вас.

– А, вот так почему вы передали мне привет от неё. Агнес Доулинг. Самая несносная старуха, какую я только знала. И самая преданная. Как она?

– Скучает без вас. Новые соседи не угадили ей.

Берди захихикала:

– Мы с Агнес старые товарищи. Сорок лет жили по соседству. Частенько выручали друг друга.

– Она хотела бы вас навестить, но ей так далеко не добраться.

– Да-да, – негромко подтвердила Берди.

Вдруг Китти подумала: ведь, попав сюда, каждый из обитателей дома престарелых навеки распрощался с прежней жизнью. Их навещают, возят на экскурсии, порой берут домой на выходные или на каникулы, но привычной распорядок жизни, люди, которые прежде их окружали, – все ушло. Она вспомнила Сару Макгоуэн, дипломированный бухгалтера, ныне собирающего арбуза на другом краю Земли.

Версия сюжета: расставание с прежней жизнью, принятие новой. Выброшенные из жизни?

========== Глава 7.2 ==========

Берди занервничала, покосилась на её заметки. Так всегда: люди напрягаются в разговоре с корреспондентом, бояться сказать что-то нето.

– Мой редактор, моя подруга Констанс умерла две недели тому назад, – пустилась в объяснение Китти. – Она готовила материал для журнала и оставила его мне, однако не успела объяснить, что к чему. Ваше имя стоит в списке тех людей, о ком она хотела написать.

– Мое имя? – удивленно переспросила миссис Мерфи. – Но чем я могла быть ей интересна?

– Вот что мне и скажите, – не сдавалась Китти. – Быть ли в вашей жизни что-то такое, что могло её заинтересовать? О чем она могла узнать? Что-то, о чем вы говорили, услышать от кого-то ещё? Или же ваши пути где-то пересекались? Ей было пятьдесят четыре года, она говорила с французским акцентом и взглядом могла прошибить стену. – Китти улыбнулась своему воспоминанию.

– Боже мой, с чего ж начать-то? – растерялась Берди. – Ничего такого я в жизни не совершала, не спасала утопающих, не получала наград… – Она смолкла, потом добавила: -Нет, не знаю, чем я могла её заинтересовать.

– Вы позволите мне написать о вас? – спросила Китти. – Позволите расспросить вас, выяснить, что привлекло внимание Констанс?

У Берди заалели щечки.

– Господи я-то собиралась играть в шахматы с Уолтером и думать не думала, что ко мне явится корреспондент из журнала. – Она легко, по-детски, рассмеялась. – Но я с радостью помогу вам. Не знаю только чем.

– Отлично, – сказала Китти, хотя уже не так уверенно. Человек из списка отыскался наконец, но этот человек понятия не имел, в чем дело. Все страньше и страньше*.

Берди уловила её замешательство:

– Сколько людей в списке?

– Всего сто имен.

– Господи! – ахнула она, И никто не знает, о чем речь идет?

– Пока мне удалось найти только вас.

– Надеюсь, с другими вам больше повезет.

“Я тоже надеюсь”. Но этого Китти вслух не произнесла.

Под мягким нажимом Китти Берди – она предпочитала именоваться именно так – выложила всю свою жизнь, начиная с детства и нынешним днем. Китти пока не вдавалась в подробности, отмечая по ходу дела, о чем следовало бы расспросить при повторном визите. Сперва Берди стеснялась как любой человек, когда ему задают чересчур личные вопросов, что-то пропускала, больше говорила о других чем о себе, но постепенно вошла во вкус, и шестеренки её памяти стали крутиться все быстрее.

Берди, восьмидесяти четырех лет от роду, выросла в маленьком городке графство Корк на юге-западе Ирландии. Её отец преподавал в школе и дома был так же строг, как на работе; мать умерла молодой, девочка рано осиротела.У неё были три сестры и брат, а к Берди исполнилось восемнадцать, она перебралась в Дублин и жила в семье, присматривая за хозяйскими детьми. В тот же год она познакомилась с Нилом, вышла за него замуж, один за другими пошли дети – всего семеро, шестеро парней и одна девочка, старшему шестьдесят пять, поскребышу сорок шесть – это дочка, она самая младшая, Бриджет родила её в тридцать восемь лет. И на том бы не остановилась, но сообразила отселить супруга на диван. Семеро детей росли в Кабре, а потом в Бомонте, в том самом доме, куда Китти пыталась нынче проникнуть. С воспитанием детей помогла основном Агнес, заменяя отца – муниципального служащего, – который целыми днями пропадал на работе.