Текст книги "Сто имен (СИ)"

Автор книги: sweet_mademoiselle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Берди кивнула:

– Так Джози оценил мои шансы.

– Я должен… Не уверен, что я могу… Не в моей власти… Минуточку подождите, прошу вас…

Он взял расписку и побежал, оставив посетителей дожидаться. Один из двух телезрителей обернулся к ним.

– Дочка Томаса Мёрфи? – спросил он.

Берди обернулась у нему:

– Да, это я.

– Иисусе, Шон, глянь-ка дочь Томаса Мёрфи.

– А? – крикнул второй старик.

– Это дочь Томаса Мёрфи! – надрывался первый.

Старик посмотрел не на Берди, а на Молли, и ее окрашенные в синий цвет волосы не внушили ему доверия.

– Эта, что ли?

– Не она, другая, ф то такое скрюченным пальцем. – Которая болела. – уточнил он.

Берди покраснела. Ей до сих пор неприятно это слышать, догадалась Китти.

– А вы кто? – бросилась на помощь своей подопечной Молли.

– Пэдди Хили. Сын Пэдди и Уны.

Берди сощурилась, вспоминая, отшелушивая года, чтобы вернутся к забытым лицам, – одни в течении жизни забылись сами собой, другие она сама хотела забыть. Но вот ее взгляд сосредоточился, вспыхнул.

– Вы жили по соседству от нас.

– Точно.

– Маленький братик Рэйчел.

– Это я.

– Мы с Рэйчел вместе учились, пока меня впускали в школу.

– Она уже как десять лет как умерла.

– Как жаль.

Двери за стойкой распахнулись, из-за бронированного стекла, послышался бронированный голос:

– Мы не станем вам платить! – Голом принадлежал женщине лет за восемьдесят, но с ней старость обошлась не та милосердно, как с Берди, – вся она скрючилась, опираясь на палку, волосы свалялись войлоком, халат был покрыт собачьей шерстью, и только ботинки “Экко” на распухших ногах были новые, хотя и они уже растоптались.

– Что вы сказали? – ринулась в бой Молли. И наплевать ей, что перед ней старуха вдвое ниже ее ростом.

Берди пригляделась к своей ровеснице:

– Мэри О’Хара.

– Фицджеральд, – фыркнула та, Значит, ты ещё жива? – Она оценивающе оглядела Бриджет.

– Жива-здорова, – ответила та, распрямившись. – Это ты решила не платить мне?

Правнук Джози смотрел виновато.

– Я здесь хозяйка, мне решать.

– Пари было правильное, – упорствовала Берди. – Твой отец был честный человек, он держал свое слово.

– А ты – нет. – Женщина снова фыркнула и стало ясно, что спор между ними – не только о заключенном без малого семьдесят лет назад пари.

– Как ты злопамятна, Мэри! Вся жизнь с тех пор прошла.

– Ты разбила моему брату сердце. А что разбита не склеишь. И мне плевать, сколько лет прошло.

Берди побледнела.

– Он… как он…

– Он умер, – рявкнула Мэри, и даже ее внук передернуло от такой резкости.

Эдуард, отметила Китти, обхватил бабушку покрепче – у нее подкашивались ноги.

– А ты думала, что он ждет тебя здесь? – расхохоталась Мэри, астматически задыхаясь, откашлялась. – Сидит тут и чахнет по тебе? А вот и нет, он уехал, жил своей жизнью, женился, народил детей и внуков.

Берди улыбнулась – печально, и все же улыбнулась.

– Давно он умер?

В прошлом году.

Боль проступила морщинами на лицу Берди. Ни слова больше не говоря, она повернулась и ушла.

– Ну? – с порога набросилась на нее Мэри-Роуз.

Китти покачала головой, и все поняли, что вопросов задавать не надо. Берди еле передвигала ноги. Эдуард и Китти глядели на Молли, ожидая подсказки.

– Пошли подышим свежим воздухом. – Молли подхватила Берд под руку и повела ее прочь от паба с букмекерской конторой.

Решили пойти в другой паб, через дорогу, и там отужинать. Вечер был прохладным, но все же они устроились в садике перед пабом, чтобы послушать рассказ Эдуарда и Стива и обсудить, насколько законно был отказ выплатить Берди ее выиграш.

Эдуард, знаток прав, и Стив, знаток букмекерских правил, пришли к выводу, что речь шла всего лишь о джентльменском соглашении, и хотя порядочнее было бы заплатить, юридически принудить к этому букмекеров невозможно. Настроение у всех упало, все переживали за Берди, а Китти, чувствуя себя виноватой, – ведь она потащила сюда всю компанию, а их приключение обернулось пшиком, – подыскивала предлог, чтобы выйти из-за стола. Прекрасный повод ей предоставил правнук О Хары, который вошел во дворик паба и неуверенно оглядывался по сторонам. Китти поднялась из-за стола ему навстречу.

Отыскать Берди нетрудно: она пристроилась на скамейке на главной улицы городка, глядя на маленькую школу, где ее отец был когда-то директором и единственным преподавателем, на домик возле школы, где она выросла, Китти попыталась представить себе, как день за днем девочка выглядывала из окна, смотрела на играющих во дворе школы детей и не могла присоединиться к ним, потому что была больна, потому что ее считали слишком слабой даже для этого. Китти присела рядом на скамейку.

– Простите меня, Берди. Я и думать не думала…

– За что вы извиняетесь? – очнулась от размышление Берди.

– За то,что потащила всех сюда получать ваш выиграш. Могла бы и сообразить, что этого делать не надо, что это личное.

– Глупости, Китти. Это был прекрасный день. Когда еще мне довелось бы потолкаться в толпе из четырехсот яиц? – Она весело рассмеялась. – И когда еще я бы поучаствовала разом в стольких приключениях? И каждый из нас – вы сделали нечто замечательное для каждого из нас, Китти, не забывайте об этого. Никто не станет винить вас за то, что вышло не так, как мы надеялись.

Добрые слова всегда приятны, но Китти они не утешили. Ей все равно казалось, будто она всех подвела: Ачар и Ендрек остались без атрибута, Берди без выигрыша, хорошо хоть Эмброуз справилась со своим страхом.

– Ведь дело не в деньгах. – Берди старалась улыбнуться, но ее слова звучали все менее убедительно. Конечно, не в деньгах, она вернулась чтобы, взглянуть в глаза призрака прошлого, а эти призраки вновь взяли над ней верх в тот самый день, когда Берди уже воображала себя победительницей. – Что у вас там? – покосилась Берди на букет полевых цветов, которые Китти прихватила, когда отправилась искать ее.

– Ах да! Ко мне приходил О Хара-младший, – спохватилась Китти. – Он просил кое-что вам передать.

У подножия горы Боггерах, где путников окутывала легкая дымка тумана, Берди перестала наконец осматривать могильные камни и остановилась подле того надгробия, которое искала. Здесь, на кладбище возле церкви, возле маленькой школы, маленького дома, в котором она выросла, Берди возложила цветы на могилу своего первого, незабвенного возлюбленного, Джейми О Хары, которого ей не позволили любить, с которым она рассталась, когда бежала в Дублин, подальше от цепкой опеки отца и предрассудков маленького городка. Уезжая, Берди дала обещание и заключила пари – и вот она вернулась домой получить свой выигрыш и выполнить обещание, но, увы, и то и другое слишком поздно.

Китти вернулась в пабу, поковырялась в остывшей рыбе с чипсами и размякшим горохом под соусом тартар, пытаясь придумать, как же вновь поднять настроение своей команде. Себе-то как поднять настроение? Люди негромко переговаривались – вроде бы и весело, но этому далеко было до той бившей через край радости, с какой они приехали сюда.

– Ты ни в чем не виновата, – тихонько шепнул ей Стив.

Китти обернулась к нему, нуждаясь в поддержки:

– Мне так неудобно.

– Почему?

– Притащила всею сюда, а тут…

– Не твоя вина, – повторил он, притягивая ей бокал вина. – Усвой это и с тобой можно будет общаться. И постарайся ночью не храпеть, не то задушу тебя подушкой.

– Я не храплю.

– Еще как. Стоить тебе выпить, и ты храпишь громче моего отца.

– Не храплю. И ты почем знаешь?

Он вновь поглядел на нее тем странным взглядом, от которого по коже пробегал холодок, а внутри все плавилось:

– По крайней мере один раз я имел возможность в этом убедиться.

– Никто мне не говорил, – пробормотала Китти.

– Наверное, когда ты спала, они тоже спали.

Простая, как казалось бы, мысль. Но Китти в самое сердце поразила представившаяся ей картина: она спит в студенческом общежитии, уронив голову Стиву на грудь, а юный Стив – растрепанная грива волос, длинные ресницы – не спит и прислушивается к ее дыхания. Вдруг послышался звон: Сэм постучал ложечкой о стакан.

– О нет, Сэм! – встрепенулась Мэри-Роуз, и на этот раз она не шутила. Даже уголки ее губ не шевельнулись в улыбке.

– Эсмеральда! – воззвал он к ней.

– Эсмеральда? -удивленно переспросил Ендрек. – Я думал, что тебя зовут Мэри-Роуз, – крикнул он девушке, перегибаясь к ней через стол.

– Не обращайте на него внимания, – попросила Мэри-Роуз, – закрывая лицо руками. – Сэм, говорю тебе, перестань!

Но Сэм будто не замечал ее плохого настроения или, если заметил, решил, что все сможет исправить очередным предложением руки и сердца, – вот только Китти догадывалась, что ничего он таким способом не исправит. Она видела уже два таких выступления и считала себя в этом деле экспертом.

– Все в порядке, заверил растерянных друзей Сэм. – Эсмеральда – это просто ласковое прозвище. Правда же, дорогая?

– Нет! – фыркнула она. – Вовсе нет!

– Окей. Мэри-Роуз Годфри, – торжественно произнес он. Мой лучший друг во всем большем мире.

– Перестань, Сэм!

– Не могу, дорогая! Не могу перестать думать о тебе. Не могу притворяться, будто мы лишь друзья, – и так день изо дня. Мы все время рядом, и я чувствуя это и не смею тебя признаться.

Китти замерла. Даже ей стало не по себе от слова Сэма, каково же приходится Мэри-Роуз?

– Мы знакомы с шести лет. Когда ты вошла в первый класс, в наш школьный день, и туфли у тебя были надеты не на те ноги, я сразу захотел с тобой подружиться.

Мэри-Роуз вдруг прыснула от смеха.

– А ведь правда! – изумленно подтвердила она.

Так что же, Сэм нынче вечером не разыгрывает придуманную сценку? Он говорит…вправду?

– И мы с тобой поболтали, а потом поспорили из-за желтого лето, и ты меня ущипнула меня, а учительница отругала тебя и поставила в угол. Вот так девочка с яйцами, подумал я. Непременно буду дружить с ней. Не то чтобы я предпочитал девочку с яйцами, – добавил Сэм в скобках, и все засмеялись. Все, кроме самой девушки. Она даже не улыбнулась, но теперь уже не потому, что ей было неловко, а потому, что ею овладела печаль. Слова Сэма были так точны, так трогательны, что Китти усомнилась: а не всерьез ли он делает на этот раз предложение? Усомнилась и Мэри-Роуз: вскинула голову, всмотрелась в лицо “жениха”. – Мы дружили в младшей школе, дружили в старшей, хоть твоя мать и отправила тебя в монастырский пассион, и тебе пришлось шесть лет кряду носить коричневую юбку до колен, которая тебе вовсе не шла, а под ей чулки. И меня вполне устраивало быть друзьями, но в последние месяцы я… – Он поглядел на нее.

– Он взаправду? – шепнул Китти Стив, и вновь по спине у нее пробежал озноб.

– Честное слово, не знаю, – шепнула она, касаясь губами его уха и чувствуя, как ее бьет током.

Постаралась сосредоточиться на разыгрывавшейся перед ней драме, хотя собственные поднимавшиеся изнутри чувства сбивали с толку. Сэм прошагал к Мэри-Роуз. Все вытягивали шеи, кое-кто вставал посмотреть, что сейчас будет. Все поверили.

– Мэри-Роуз Годфри, ты была моим лучшим другом с детства, но у меня больше не сил скрывать: я до смерти влюблен в тебя. Это может показаться слишком патетичным, но я говорю как есть: мы созданы друг для друга. Ты выйдешь за меня?

Глаза Мэри-Роуз вспыхнули, заблестели слезами. Она выглядела очарованной, опьяненный. Никогда прежде Китти не видела ее такой счастливой-и поверила, что все это вправду, все на самом деле.

Все,кто был в пивном дворике, закричали, захлопали, потом зашикали друг на друга и, пока веселились, радостно переглядываясь, упустили тот миг, когда Сэм подмигнул – это видела Мэри-Роуз это видела Китти. Иллюзия была разрушена. Все не на самом деле. Улыбка Мэри-Роуз мгновенно угасла.

– Нет, – сказала она в наступившей тишине.

– Нет? – переспросил он растерянно, всматриваясь в ее лицо.

– Нет! – тверже повторила она, и по ее щеке покатились слезы.

– Он шутить или всерьез? – настаивал Стив, близко наклоняясь к лицу Китти, согревая ее своим телом в вечерней прохладе.

На лице Эмброуз отразилось потрясение, она инстинктивно уцепилась за руку Юджина, и тот, хотя его жест застал расплох, тут же обнял ее за плечи и прикрыл собой,словно защищая от этого зрелища.

– Перестань это делать, Сэм! – взмолилась Мэри-Роуз, задыхаясь, не сдерживая слез.

– Делать что? – переспросил он, и по крайней мере его удивление было подлинным.

Мэри-Роуз поднялась и вышла из-за стола. Мрачное молчание.

– Не повезло, приятель! – Арчи грубовато похлопал Сэма по спине. Поддержал, ка мог.

Сэм во все глаза смотрел на Китти:

– Да что ж такое?

– Пойду поговорю с ней. – Китти не хотелось расставаться со Стивом, но она знала, – так надо. В отдельной комнатке она нашла Мэри-Роуз, рыдавшую взахлеб.

– Господи, что я наделала? – твердила она. – Но я просто не могу больше. Не могу выслушивать его предложения и всякий раз надеяться, что это взаправду, и понимать, что это опять игра.

Китти обняла ее, ничего не говоря, баюкая словно ребенок.

– А теперь все всё поняли, – всхлипывала девушка. – Я выдала себя, как я покажусь ему на глаза?

– Эй, Мэри-Роуз, вот это у нас классно вышло! – услышали они голос Сэма, и тот проскользнул в закуток, пристроился рядом с ними. – Что случилось? Хватит прикидываться, тебе уже и так все поверили. На столе меня ждут две пинты бесплатного пива – в утешение. Мне и в голову не приходило. Отлично сыграно, Мэри-Роуз, ты чуть было меня не провела. Давно придумала? – засмеялся он.

Мэри-Роуз подняла голову с плеча Китти, поглядела на Сэма в полной растерянности.

– Думается, пора оставить вас наедине, – поднялась Китти.

– Ни в коем случае, – занервничала Мэри-Роуз.

– Пора, пора, – повторила Китти и глазами подсказала девушке: скажи ему.

Она вышла из кабинета, и тут зазвонил ее мобильный.

– Прости, что звоню так поздно, но я знаю вы не спите. Я только что говорила с Эвой! – прокричала в трубку Гэби.

Китти убавила громкость.

– Привет, Гэби, все в порядке, не волнуйтесь, все у нас хорошо.

– Прекрасно-прекрасно, однако звоню я не потому, а насчет книги,которую вы мне дали. Мой начальник уже ее прочел.

– Быстро он, – усмехнулась Китти, присаживаясь и готовясь насладиться местью. – Надеюсь, он не в обиде за потраченное время – я же просто хотела помочь другу, понимаете?

– Вы ему замечательно помогли: босс в восторге от книги. Детективы сейчас снова в моде, он хочет как можно скорее связаться с вашим другом.

========== Глава 28 ==========

Китти буквально онемела. Вот уж на что она не рассчитывала. Книгу Ричи должны были завернуть с порога, написать на нее суровый отзыв, и она бы не поленилась саморучно вручить ему этот отзыв, вонзить в его сердце кинжал, расплатиться с ним его же монетой. Но все пошло не так – книга понравилась. Как такое может быть? Книгу Ричи опубликуют – и это его месть?

Нужно было время, чтобы откорректировать мстительные планы, и Китти удалилась в свой номер поразмыслить. Следовало подумать и о том, что предстояло сделать завтра и как укладывались в ее статью события этого дня. Маленький номер состоял из двух кроватей и раковины в углу; все постояльцы пользовались общим душем в коридоре. Сосредоточиться Китти не могла, думала только о себе и Стиве, о том, как проведут ночь в одной комнате. Она волновалась так, словно чего-то ожидала – нет, она ничего не ожидала, но вынуждена была признаться, что отношения между ними за эти дни изменились – или изменилась она сама? Не проецирует ли она свои чувства на Стива, а его чувства к ней, может быть, остались прежними? В последнее время Китти не очень-то везло с мужчинами. Раньше она встречалась с хорошими людьми, и вполне благополучно, но за последние месяц – то Ричи, то Пит: одиночество и потребность в защите, поощрении бросали ее совсем не в те объятия. А чувства к Стиву казались такими естественными и правильными. Он надежен, он всегда был рядом, не очередной незнакомец, который поутру окажется женатым, отцом четверых детей или, еще того лучше, любителем проституток. О Стиве она знала все, буквально все.

В дверь постучали, послышался голос Стива, окликавшего ее ро имени, Сердце отчаянно забилась, думать Китти была не в состоянии – не могла сосредоточиться, мысли проносились вихрем. Она открыла дверь.

– Ты в порядке? – Стив как-то необычно смотрел на нее.

– В порядке, а что? – Голос ее сорвался.

– Да вот каркаешь, словно ворона, – передразнил он ее. Распахнул дверь и вошел. – Что за у нас комнатка? – Стив оглядел комнату и присел на кровать. Слегка попрыгал на ней, и пружины заскрипели еще пронзительнее, чем голос Китти.

Стив и Китти улыбнулись друг к другу, и Китти почувствовала себя влюбленной школьницой.

– Что случилось? – ласково спросил он, и Китти присела напротив него на другую кровать.

– Только что мне сообщили по телефону дурную новость.

Стив нахмурился.

– Я отдала издателю рукопись – чужую, непрочитанную, – чтобы сделать сюрприз, но все прошло не по плану.

– Рукопись часто отвергают, твой друг постепенно привыкнет к этому.

– Ее не отвергли. И он не друг, – угрюма возразила Китти.

– Чья рукопись-та?

– Ричи Дейли, – мрачно призналась Китти. – Давай скажи, что ты уже не раз говорил. Что я подлая и мерзкая, что я не имела права. Знаю, что я не имела. Хорошо? Его флешка просто выпала у него из кармана, я ее нашла, я знала, что это его дурацкий роман, он так с ним носился, думала, книга не лучше, чем то дерьмо, которое он печатает в газете, – вот получу разгромный отзыв и отправлю ему. Да-да, я мерзкая!

Кончики губ у Стива задергались

– Не смей! Не смей!

Он не послушался и улыбнулся.

– Это не смешно!

– Самую чуточку смешно.

– Стив, это не смешно! – запротестовала Китти, но, глядя на его ухмылку, сама не удержалась от смеха, пусть и не без горечи. – Господи, я и отомстить-то по-людски не умею. Разучилась! Утратила хватку – и все из-за тебя.

– Неужто?

Она отвела глаза:

– Ну, ты так красноречиво расписал мне, в кого я превратилась, и я поняла, что такой я сама себе не нравлюсь, так что да, все из-за тебя… мне дорого твое мнение. – Она протолкнула застрявший в горле ком и решилась идти до конца, выталкивая из себя правду и в то же время ее принимая: – Ты мне дорог.

Его взгляд. Господи, его взгляд! В дверь постучали.

– Не открывай! – приказал Стив, и Китти с готовностью повиновалась. Все, что он скажет, все, как он хочет.

Но в дверь продолжали стучать. Стив покачал головой. Китти сидела, не трогаясь с места, по лицу ее расползалась улыбка.

– Эй, вы там? – послышался голос Сэма.

Китти нехотя поднялась, но Стив накинулся на нее и повалил на кровать.

– Сказано тебе, не открывай! – шепнул он, щекоча своими волосами ее лицо – они только что не тыкались друг в друга носами.

– Вы там? Мне нужна помощь.

Похоже, в самом деле что-то стряслось. Китти быстро оглянулась на дверь, потом на Стива.

– Лучше бы ты оставалось циничной журналисткой с куском дерьма вместо сердца, – проворчал он и выпустил ее.

Китти рассмеялась, кое-как привела себя в порядок и открыла дверь. Сэм покосился на нее, на Стива, но собственная проблема заслоняла от него все. Он решительно вошел в комнату.

– Вижу, ты поговорил с Мэри-Роуз.

– А ты знала?

– Она не говорила об этом, но я догадывалась.

– Догадывалась?

– К-нечно, это же бросалась в глаза.

– Черт! – Сэм присел на кровать. – Я – конечный идиот. И эти мои дурацкие предложения… У меня и в мыслях не было.

– Что ты ей сейчас сказал? – забеспокоилась Китти.

– А что я мог сказать? Я ни о чем не догадывался. Растерялся, только и сумел из себя выдавить, что должен хорошенько над этим подумать.

Стив с присвистом втянул в себя воздух.

– Над чем подумать? – переспросила Китти.

– А что я должен был сказать? – Парень переводил взгляд с Китти на Стива и обратно.

– Сказать ей о своих чувствах, – посоветовал Стив, глядя не на него, а на Китти.

– Но я не знаю, какие у меня чувства. То есть – я ее обожаю, она мой лучший друг, я все для нее сделаю, но в этом смысле я никогда о ней не думал.

– Пора бы и начать, – намекнул Стив.

– Да как можно, мы столько лет дружили…

– Можно! – хором ответили Стив и Китти. Поглядели друг дугу в глаза и улыбнулись.

На этот раз Сэм присмотрелся у ним внимательнее, и Китти подумала, что до него дошло наконец и он уберется из номера и ставить их в покое.

– Может, я посплю здесь, а ты с Мэри-Роу? Она меня в номер не пускает, а свободных нет, – сказал он.

Вот уж этому Китти не обрадовалась. Хотелось бы отказать – вед она уже предчувствовала, что произойдет нынче в этой визжащей всеми пружинами койке. Она оглянулась на Стива – тот молча имитировал удушение подушкой. Китт рассмеялась:

– Конечно, Сэм, ложись здесь. Главное, не храпи, а то сосед по номеру тебя прикончит.

События этого дня понемногу упорядочивались и укладывались у Китти в голове. Она успокоилась, ее тянуло в сон, но донесшаяся с улицы музыка подняла ее. Китти глянула на Мэри-Роуз – та крепко спала, пролив потоки слез, – и по скрипучему полу прокралась к окну. Выглянула.

– Мэри-Роман! – окликнула она девушку. – Просыпайся, ты должна это увидеть.

Мэри-Роуз приподнялась на локте и оглядела комнату, не понимая спросонья, куда попала.

– Посмотри! – еще громче, возбужденнее позвала ее Китти.

Мэри-Роуз услышала наконец музыку, выбралась наконец из постели и подошла к окну. Как и Китти, она не сразу поняла, что происходит, когда же поняла, расплылась в счастливой улыбке и с восторгом поглядела на Китти.

– Давай спустимся к ним.

Они оделись и выбежали из гостиницы на дорогу. Ночь тиха, городок погружен в сон, все по домам, в своих постелях. Над головами мерцает тысячи звезд.

Автобус из Сент-Маргарет покинул парковку и стоит посреди дороги, полностью ее перегодив, – все равно движения ночью нет. Фары горят, двигатель работает, а окна закрыты. Фапы освещают старый танцзал-двери танцзала открыты, оттуда тянет сыростью…

В сумраке танцзала танцует Берди, глаза ее закрыты, голова высоко поднята, – она кружится, распахнув объятия, с незримым партнером под песню Эллы Фицджеральд и Луиса Армстронга “Пусть тебе приснится сон обо мне”. З а рулем автобуса Эва, она прижимает микрофон к колонкам CD-плейера. Перед автобусом, на свету, стоят Эдуард и Молли. Потрясающая сцена. Очнувшись, Китти забралась в автобус.

– Это вы придумали? – спросила она Эву.

– Она рассказала мне, как они с Джейми пробирались сюда и танцевали по ночам. Это была их любимая песня. Запоздалый деньрожденный подарок, – добавила она, со слезами на глазах следя за тем, как Берди танцует в одиночестве в старом танцзале.

И пока Берди танцевала одна в полутьме, Молли и Эдуард, укрывшись от света фар, прижались друг к другу, закружились под музыку. Вот и еще одно чудо, сотворенное Эвой, подумала Китти.

========== Глава 29 ==========

Наутро у всех настроение поднялось. Пусть Мэри-Роуз и Сэм сели за стол подальше друг от друга, зато Эмброуз и Юджин обрели столь необходимую им легкость, Эмброуз даже обменялась пару слов с Реджиной, хотя на остальных спутников по-прежнему предпочитала не смотрела. Арчи с Реджиной ночевали в одной комнате, и их близость, их тайна ни для кого не были тайной. Китти как-то непривычно стеснялась Стива и не знала, как себя вести с ним после вчерашнего прерванного Сэмом разговора, но ей было не до переживаний – пришло время поддержать Ачара и Ендрека, настал их великий момент. Мужчины от души поели, все подбадривали их, особенно Арчи, который, очевидно, решил следовать новому плану – откликаться на молитвы. Китти таким даром не обладала, но не трудно было догадаться, о чем молились в то утро Ачар и Ендрек. Стив и Сэм вели за завтракам серьезный разговори продолжили его в автобусе. Дорого бы Китти дала за то, чтобы иметь возможность их подслушать. Она бы присоединилась к ним, но, как уже было сказано, с нынешнего утра стеснялась Стива. Берди, хоть и не получила выиграш, приободрилась после путешествия по тропам памяти и прекрасного именинного подарка от Эвы, но сидела тихо, погрузившись в свои мысли, лишь пребывала в настоящем лишь отчасти, в основном же оставалась в прошлом. Когда садились в автобус, из букмекерской конторы с большим конвертом в руках выбежал молодой О Хара.

– Бриджет! – позвал он. – Бриджет Мерфи!

Берди остановилась перед дверью автобуса и обернулась к нему. Эдуард поспешил встать рядом с ней, насторожилась и Китти.

–Хорошо, что я успел вас перехватить. Пришлось мне поработать нынче утром. – Он и впрямь покраснел и отдувался. – Прошу прощения за вчерашнее. Моя бабушка… она очень упряма в некоторых вопросах. Очень предана своим, и мы это ценим, но порой ее заносит. Но и я предан памяти своего прадеда. Крепкий был орешек, и щедрым его не назовешь, но бизнес он вел добросовестно и слову своему был верен. Он никогда бы не зажилил выигрыш, раз уж заключили пари. Надеюсь, вы примете эти деньги – ваш деньги – и мои извинения.

Берди в изумлении смотрела на парня.

– И с дедушкой Джейми я дружил. Он часто о вас рассказывал, – добавил молодой человек.

Берди, растроганная, коснулась пальцем своих губ, потом его щеки. Молодой человек зарделся пуще прежнего.

– Ты так на него похож. Вчера, увидев тебя, я даже подумала…

– Говорят, мы и правда похожи, – подтвердил О Хара, щеки его пылали.

– Спасибо, – прошептала старуха. – Благослови тебя Господи.

– Спасибо, – подхватил Эдуард.

Китти помогла Берди подняться в автобус, и когда те, кто уже сидел внутри, увидела у нее в руках конверт, они возликовали, закричали, и ко всем вернулось праздничное настроение.

– Поехали, студентик! – позвала Молли Эдуарда не так резко, как прежде, и, приглядевшись, Китти уже с полной уверенностью могла сказать, что между ними что-то происходит. И она чуть не запрыгала от радости.

Реджина скользнула на сиденье рядом с Китти.

– Привет, – смущенно заговорила она. – У нас с вами еще не было случая поговорить.

– Да, и я сожалею об этом.

– О, у вас были разговоры поважнее, – беззлобно сказала Реджина. – Интервью для журнала. И я вас не стану задерживать. Просто хотела поблагодарить.

– Не знаю что меня благодарить. Очень рада, что вы поехали с нами.

– Не за поезду, хотя за нее я тоже благодарна, и Арчи сказал, что вы оплатили наш номер, очень любезно с вашей стороны. – Она поглядела на свои пальцы, тонкие и изящные, словно кукольные. – Я хотела поблагодарить вас за то, что вы помогли Арчи. Он сказал, что вы многое для него сделали. И это вы велели ему поговорить со мной.

– Его особо убеждать не пришлось, – улыбнулась Китти. – Разговаривал он со мной, а глаза не сводил от вас.

От таких слов Реджина покраснела.

– Что ж, вы помогли ему, а он помог мне, и за это я от души благодарна.

– Он рассказал вам о своем… способности? – Другого слова Китти не смогла подобрать, не знала, назвать ли это даром или проклятием. Если эта способность помогла Арчи познакомиться с Реджиной, привела его к счастью, значит, это дар, но лично Китти не хотелось бы иметь такой.

– Да, сказал. Он рассказал мне всю свою жизнь. Он человек необыкновенной судьбой, в этом я уверена. – Реджина подчеркнула последние слова, как бы говоря, что вот насчет “способности” она уже не так уверена.

– Он прошел тяжкие испытания, – подтвердила Китти. – Могу я задать вам личный вопрос? Вы не обязаны исповедоваться передо мной, я только хотела бы знать… насчет вас он догадался верно?

– О моих молитвах?

– Да. Он говорил, что вы сидели в кафе и повторяли ” пожалуйста”.

– Я сама за собой не замечала. – Взгляд ее снова сосредоточился на пальцах. – Но, наверное, именно это я твердила про себя.

Китти кивнула. Она жаждала услышать больше, но не хотела давить. Писать ей предстояло про Арчи, а не про Реджину, но острое любопытство к людям было у нее крови – этот дар отмечала в ней Констанс.

– У меня был один человек, – внезапно, когда Китти же потеряла надежду услышать ее рассказ, заговорила Реджина, – Мы долга были вместе, – продолжала она, и Китти вновь увидела на ее лице то застывшее выражение страдания, которое видела в кафе. – А потом он разорвал отношения. Вдруг, ни с того, ни с сего. Ничего объяснять не стал. Сказал, что объяснения ни к чему, но… – Она пожала плечами. – Я не смогла его отпустить. Он переехал, сменил телефон, сменил работу, исчез с лица земли. И однажды я увидела его там и так испугалась, что не смогла войти в кафе и заговорить с ним. Не было готова сказать то, что следовало сказать. Я прошла мимо, завернула за угол, собралась с духом и возвратилась, но к тому времени он уже ушел. Больше я нигде не могла с ним встретиться, с нашими общими знакомыми он тоже порвал, и они не знали, где он. Думаю, у него было что-то вроде душевного расстройства – вот так, в одночасье человек бросил все, чем жил прежде, и начал с чистого листа. Он решил не встречаться со мной никогда, но я увидела его в кафе и просто не решилась зайти. Я подумала: наверное, он придет снова. Наверное, он ходит сюда регулярно. И я стала завтракать там каждое утро. Он так и не пришел, но я не пропускала ни дня. Я каждое утро думала, что сегодня он придет. Не могла остановиться. Шли месяцы, а я все не могла остановиться. Даже когда я пыталась пойти в другое место, он словно притягивал меня к этому кафе, и я приходила туда. Конечно, глупо. – Реджина неуверенно глянула на Китти. – Мои родные уже беспокоились за меня. Я сама понимала, что это ненормально, но остановиться не могла. Это была единственная моя связь с ним, с его новой жизни. И я не оставляла надежду. Я всегда верила в судьбу, благую и злую. И еще разные вещи, в которые большинство моих знакомых не верят. В общем, когда я увидела его в кафе,я приняла это как знак и была уверенна, что снова встречу его там. Но теперь я уж и не знаю, в чем был смысле, ведь он туда так и не пришел. Это произошло год назад, – Реджина добавила, явно стыдясь того что эта глупость так затянулась.

– Вы встретили там Арчи, – ответила Китти, очарованная Реджиной и ее историей. – Вот в чем смысл. Вы пришли в кафе, потому что увидели там этого человека, но смысл был не в том, чтобы найти его, а в том, чтобы познакомиться с Арчи. Если вы верите в знаки, в судьбу – это самый что ни на есть явный знак. – Как ни странно, Китти искренне верила в это, хотя обычно не верила ни в судьбу, ни в знаки.

Видимо, Реджина такая мысль не приходила в голову. Глаза ее загорелись:

– Вы так думаете?

– Да, я уверена. Знать я, конечно, ничего не знаю, но мне это кажется правдоподобным. Если бы ваш бывший не привел вас в то кафе, вы бы не познакомились с Арчи, верно?

Реджина улыбнулась, напряженная линия ее плеч расслабилась – женщина приняла это объяснение.

– Знаете, сегодня я впервые за год не ходила в то кафе, – негромка призналась она.

– И как?

Реджина призадумалась, хотела что-то сказать, остановилась.