Текст книги "Женщина приручает лаской, мужчина - терпением (СИ)"

Автор книги: Svetarinara

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Странно, что в мой дом еще не наведался Волан-де-Морт… А может, Повстанцы победили, что, конечно, вряд ли, и Темному Лорду не понадобились мои услуги по умерщвлению предателей?!

– Сэр, вам еще нельзя вставать… – попыталась вразумить меня Грейнджер.

– Мне срочно нужно к Темному Лорду, – прохрипел я, пытаясь высвободиться из одеяла.

Гермиона вдруг мягко надавила на плечи, вынуждая меня откинуться на подушку. Кажется, она даже забыла о наготе: одеяло соскользнуло, открывая высокую, упругую грудь с таким аппетитным соском, что я тут же забыл и про Пожирателей, и про Лорда, и про опасность, нависшую над нами… Даже перестал лихорадочно искать причину такого долгого отсутствия… Мог только сосредоточиться на этой восхитительной плоти, мечтая втянуть ее в рот, облизать, приласкать…

– Все хорошо, сэр, вам никуда не нужно…

– Что вы хотите этим сказать? – я заставил себя оторваться от созерцания ее тела и сосредоточиться на диалоге.

Гермиона замялась и побледнела, но тут в комнате материализовалась Тинки:

– Хозяин, Тинки так рада, что вам уже лучше! Тинки так переживала… – запищала домовая, но, перехватив мой хмурый взгляд, тут же объяснила причину своего внезапного вторжения. – Люциус Малфой внизу. Он хочет встретиться с вами, хозяин.

– Что ж, теперь мне в любом случае придется встать, – заметил я, поворачивая голову в сторону Грейнджер: она уже выскользнула из-под одеяла и натягивала платье.

Пришлось оторваться от этой увлекательной картины: девушка одевалась так же соблазнительно, как и раздевалась…

– Тинки, предложи гостю что-нибудь… чай или кофе, – добавил я, вспоминая, что сейчас ранее утро.

Я откинул одеяло и, опираясь на локти, сел: тело тут же отозвалось болью в каждой мышце. А еще необходимо встать и спуститься вниз.

Люциусу, конечно, терпения не занимать, но и оно не безгранично.

Так, где палочка. Может, трансгрессировать прямо в гостиную?

Ах, еще ж одежда… Люциус, конечно, во время многих мероприятий видел меня и так, но что-то сегодня я не настроен щеголять своим обнаженным достоинством.

Мои размышления прервали теплые ладони и ощущения прохладной ткани где-то в районе щиколоток: Гермиона уже вовсю принялась за мое одевание.

Проворные пальчики двигались, мы молчали, и мне почему-то было неловко даже на нее взглянуть.

Чувствовать себя беспомощным было… стыдно. А принимать ее помощь вот так… тяжело.

Справившись с нижней частью, Грейнджер тут же начала аккуратно набрасывать рубашку. Я как-то очень грубо убрал ее ручки и постарался справиться сам хотя бы с пуговицами.

Негласно было решено обойтись без сюртука.

Я уже потянулся к палочке, когда неловкую тишину все же прорезал звук голоса Гермионы.

– Я надеюсь, вы не собираетесь трансгрессировать?

Злобно зыркнул не нее. Раскусила.

А девушка лишь подошла ближе, перекинула мою руку себе через плечо и помогла подняться.

– Я не могу в таком виде выйти к Люциусу. Это слишком…

Беспомощно. Добавил про себя это ненавистное слово. Это жалко.

Гермиона выдохнула.

– Тогда обнимите меня за талию.

Да, так мы определенно смотрелись лучше.

Пока доковыляли до лестницы, ноги уже еле слушались. Путь вниз вообще прошел со сжатыми от усердия зубами, а впереди еще самое главное испытание – войти, как ни в чем не бывало в гостиную и добраться твердой походкой до кресла…

Судя по руке Грейнджер, она меня покидать не собиралась…

Я старался не думать пока, чем вызвана такая ее… преданность, что ли… Сейчас нужно все выяснить с Малфоем.

Люциус спокойно сидел на диване, потягивая кофе, и с ухмылкой наблюдал, как я, при помощи Грейнджер, усаживаюсь напротив.

Даже будучи в таком состоянии, я обратил внимание, как они переглянулись. Как будто у них есть общая тайна. Я заметил, как Малфой оценивающе скользнул взглядом по ней, а девушка тут же опустила глаза.

Болезненно засосало под ложечкой: интересно, сколько раз Люциус наведывался к ней после той совместной ночи?

– Гермиона, ты свободна, – ревность. Да, вот то, что сейчас мной руководило. Пусть уйдет подальше. Не хочу, чтобы он на нее смотрел…

– Сэр… – она еще собирается возражать?

Злоба всколыхнулась внутри меня.

– Пошла вон, – холодно бросил я.

Гермиона посмотрела на меня с такой обидой. А я ощутил себя предателем. Если бы не Люциус, точно извинился бы. Скорее всего. Но перед Малфоем не стоило давать слабину.

Когда мы остались одни, блондин широко улыбнулся:

– Неважно выглядишь, дружище!

Да, только наедине мы могли быть настоящими, бескорыстными друзьями.

– Судя по твоему счастливому лицу, во внешнем мире все в порядке, – ухмыльнулся я, стараясь сосредоточиться на разговоре и не думать об обиженной девушке. – Ты меня прикрыл, да?

Понимал, что по-другому и быть не может. Иначе я бы уже подох. Но спросить обязан.

Люциус перестал улыбаться и стал серьезным. Все. Шутки в сторону.

– Я так понимаю, девчонка еще ничего тебе не рассказала?

Я весь напрягся. Черт! Что она должна была рассказать?!

– Например? – я сохранял спокойствие, хотя весь аж задохнулся от нетерпения.

Люциус откинулся на спинку дивана и с интересом посмотрел прямо мне в глаза:

– Северус, ты выбрал себе самую умную и преданную женщину. Не знаю, что вас связывает, кроме секса, но… почему-то мне кажется, что девчонка к тебе неровно дышит.

Если кто и дышит неровно, так это я.

– Какое это имеет отношение к моей проблеме? – я старался оставаться бесстрастным.

А Люциус, усмехнувшись, начал говорить…

***

Северус, я видел, как эти придурки попали в тебя заклятием. Признаться, я удивился, когда понял, что ты его не отразил: раньше ты всегда был практически неуязвимым, очень внимательным. Но я не мог сразу рвануть на помощь: еще отбивался от этих самоубийц.

Когда мы их повязали, я вернулся туда, а тебя уже и след простыл. Точнее осталось яркое алое пятно. Понял, что ты трансгрессировал. Думал, сразу направиться сюда, но потом решил разведать обстановку.

Всех Повстанцев доставили к Волан-де-Морту. Да, давненько я не видел повелителя в таком плохом настроении. Или чересчур хорошем. Он мучил бедняг так рьяно: некоторые сдохли после первых заклинаний.

Тогда Темный Лорд спросил о тебе: мол, Северус приготовил для предателей мучительно-красивую смерть.

И вот все бы хорошо, да кто-то из молодежи вдруг пикнул, что тебя ранили…

Тогда я вступился и сказал, что все это чушь, тебя лишь слегка задело… И сейчас Снейп отправился за своими склянками.

Темный Лорд лишь приказал поторопить тебя. Тогда я прямиком переместился сюда.

Понятное дело, обнаружил я тебя в очень плачевном состоянии.

Вообще, я охренел, когда увидел Грейнджер, колдующую над тобой и затягивающую раны твоей же палочкой. Она, кажется, очень испугалась, когда увидела меня, но тебя не оставила.

Она направила на меня палочку и спросила, правда ли, что я пришел тебя добить? Представляешь?! Так и спросила!

Я сказал, что, вообще-то, я здесь, чтобы спасти твою шкуру. И от волнения рассказал девчонке, что, если ты не появишься в ближайшее время у Лорда, тот сам придет… и вот он тогда точно добьет…

А Грейнджер…

Знаешь, Северус, я даже позавидовал тебе. Нарцисса точно бы не решилась на подобное.

Девчонка спросила, что от тебя требуется сегодня. Я повторил приказ Темного Лорда.

Грейнджер выслушала и попросила помочь перенести тебя в спальню. Пока я тебя отлевитировал, она сбегала в лабораторию. Принесла яды и еще одно зелье… Я сразу узнал его.

Хорошо, что ты такой запасливый, Северус, иначе план этой умницы точно не сработал бы…

В общем, когда девчонка выдернула у тебя волос, я до конца поверил, что все понял правильно.

Да не смотри ты на меня с таким ужасом! Грейнджер решила пойти к Темному Лорду под оборотным вместо тебя.

А я даже не отговаривал. Понял, что ничего лучше все равно не придумаю. Только Мерлина молил, чтобы Лорд был так занят пытками, что у него не возникло желания покопаться в ее голове. Иначе точно бы всех поубивал: и ее, и тебя, и меня… Но… я не прогадал…

Мы пришли к самому пику представления.

Надеюсь, никто не заметил, что Северус Снейп был в эту ночь не просто бледным как смерть, а почти зеленым.

А даже, если и заметил, то мы с Грейнджер и это продумали: пришлось ее слегка ранить для отвода глаз. Да не дергайся ты так! Она сама предложила… Совсем слегка: так и у Лорда не возникло желания тебя грохнуть за нерасторопность, да и свидетели-то были, которые видели, что тебя зацепило. Плюс это объяснило твое отсутствие в самом начале вечеринки.

Мы едва вложились в один час: хорошо, что Лорд не затягивал с ядами. Да… сильно намучились эти идиоты. Зрелище не самое приятное…

А после всего я доставил девчонку обратно: думал, ее саму откачивать придется. Но нет. Грейнджер тут же понеслась наверх к тебе, а я ушел обратно. Понял, что ты в надежных руках. Связь договорились держать при помощи Тинки…

Эй, Северус, ты слушаешь?

***

– Слушаю, – хрипло выдавил я. Полученная информация просто придавила меня бетонной плитой. – Люциус, друг, я в долгу перед тобой…

– Брось, это я отдал свой долг. Помнишь, когда во время войны мы упустили Поттера? Если бы не ты, Волан-де-Морт прибил бы и меня, и мою семью.

Помнил. Конечно, я помнил.

– Ладно, Северус, я пойду. По официальной версии, мы с тобой на совместном задании. Не волнуйся, я все сделаю. Восстанавливайся.

Мы пожали друг другу руки.

Уже у дверей Люциус хитро глянул на меня:

– Северус, я надеюсь, однажды под хорошую выпивку ты мне расскажешь эту увлекательную историю, как грязнокровочка оказалась в твоем владении?

Малфой только весело хмыкнул, перехватив мой злобный взгляд.

– Мне уже тогда показалось… – начал блондин, но фразу не закончил и ушел.

Чувствовал я себя странно: душа парила от восторга, но при этом я все еще переживал ужас только что услышанной истории…

А что, если бы она попалась?

Так просто, как со мной, с девчонкой бы точно не расправились…

***

Я нашел Гермиону в ее спальне. Она опять сидела на подоконнике и рисовала пальцем узоры на запотевшем стекле.

Сегодня я не мог похвастаться бесшумной походкой, но девушка все равно меня проигнорировала.

Ее право. Все-таки я некрасиво себя повел.

Я подошел совсем близко и без лишних слов обнял Гермиону, стаскивая с подоконника. Прижал к груди, зарываясь лицом в ее кудряшки.

Девушка не двигалась, не вырывалась, но и не отвечала на мой порыв.

– Гермиона, прости меня, – я никогда не извинялся. Никогда.

Девушка попыталась освободиться.

– Стой. Спасибо тебе. Я в неоплатном долгу перед тобой. Теперь я обязан тебе жизнью. Спасибо…

Я гладил ее напряженную спину, плечи, скользнул ладонью на бедро, смял юбку.

Видно, слова Люциуса вызвали во мне уверенность.

Я хотел ее… Безумно жаждал прямо сейчас…

Но девушка вдруг всхлипнула, полностью охлаждая весь мой пыл.

– Сэр, если бы вы знали, как я испугалась за вас…

Я прижал к себе плачущую Гермиону, чувствуя себя самым счастливым человеком. Она уже переживает за меня, волнуется.

Это добрый знак.

Однажды ты будешь моей, Гермиона…

Комментарий к Глава 14. – Услуга за услугу. Жизнь за жизнь.

Дорогие читатели! Обычно я не прошу повышенного внимания, комментариев и т.д. Но… С этой работой я зашла в тупик, поэтому все чаще посещает мысль все бросить, заморозить или удалить. Еще написано около 4-5 глав, а потом я уже сломала мозг и исписала уйму листов бумаги, пытаясь все состыковать, но не выходит, а не видя отклика даже и пытаться не хочется, если честно. Так вот… Да, считайте, что у Автора пмс или очередная беременность или еще что, что так бьет по мозгам. В общем, я буду Вам благодарна, если Вы хоть немного начнете делиться впечатлением. Я понимаю, все мы люди, у всех нет время, у многих нет желания, но все же…

Р.S. Я безумна благодарна тем 4-5 людям, которые оставляли свое мнение до этого послания почти под каждой главой. Спасибо Вам.

========== Глава 15. – Заветное желание Грейнджер. ==========

Why should I bide my time

If it flies away sometime

Where are you now, where are you now

Leaving me down here, lost in the waves

When will God explain this draconian love

You shed draconian love, you shed draconian love

Where do I go, where are you now

Selling me love through the fiery rain, angel.

Aspiration and tears, heartache and fears

Draconian love, you shed draconian love

Unrequited love – down on my knees

Draconian love, it’s all draconian.

(Avantasia – Draconian Love (Безжалостная любовь))

Несмотря на мою браваду и прилив сил после приятных догадок Люциуса, все равно пришлось некоторое время провести в кровати.

Гермиона не оставляла меня. Серьезно, девчонка вела себя, как преданная жена: без конца вливала в меня восстанавливающее и кроветворное зелья, почти всегда находилась рядом. Они на пару с Тинки таскали еду в постель, рискуя избавить меня от аристократической бледности и худобы. Я не мог не бурчать, глядя на очередную порцию вкуснятины.

И домовая, и Грейнджер лишь счастливо улыбались, видя, что мне становится лучше, и силы возвращаются.

И что уж тут таиться: такое внимание было очень приятным. Не знаю, как я всю сознательную жизнь провел в постоянном одиночестве… Сейчас это казалось такой глупостью… У мужчины должна быть ласковая, преданная женщина… Ради такой хочется жить. Теперь я совсем не понимал Люциуса… Как он мог постоянно променивать Нарциссу на прочих женщин? Мне вот даже в голову не закрадывалась мысль о ком-нибудь, кроме Грейнджер…

Чтобы как-то разбавить мой досуг, Гермиона таскала мне из библиотеки книги и аккуратной стопкой складывала на прикроватную тумбочку. Но все равно я не мог постоянно читать: глаза дико уставали.

Однажды Тинки принесла магические шахматы. Мы с Грейнджер сыграли несколько партий, но я отчетливо видел, что наши поединки не доставляют девушке удовольствия. Она казалась опечаленной, задумчивой и часто будто уходила в себя… Пожав плечами и удивившись про себя, попросил убрать их. Нет так нет.

Тогда на следующий вечер Гермиона, жутко краснея, предложила сыграть в магловские игры: понадобились буквально два листка пергамента и два пера. Я, правда, до конца не понял, почему игра называется «Морской бой», но в целом затянулся. Кажется, я когда-то даже в нечто подобное играл с отцом. Когда тот еще был в своем уме. В целом, мы довольно весело провели время.

И было одно обстоятельство, которое все больше заставляло меня всеми мысленными усилиями удерживаться от глупой улыбки: я все чаще замечал, что Гермиона исподтишка наблюдает за мной… долго… также как и я за ней…

Так пролетали эти дни.

Но любой отдых, даже такой незапланированный и чуть не приведший к моей смерти, заканчивается…

К концу осени я был уже в строю.

Сразу же мы с Люциусом наведались к Темному Лорду с отчетом. Волан-де-Морт остался доволен, а нас ждала щедрая награда.

Пока я был предоставлен сам себе, своим зельям и Грейнджер, о которой, хвала Мерлину, по-прежнему было известно только мне, Люциусу и мадам Харрис.

***

Незаметно на горизонте замаячил призрак надвигающегося Рождества.

Я не любил этот праздник. Наверное, потому что в этот день принято было собираться любящей семьей, а у меня такой семьи не было лет с шести…

Поэтому в годы Хогвартса я проводил Рождество в библиотеке, а начиная с совершеннолетия, просто запирался дома и напивался до беспамятства.

Хотя иногда в порыве своей безграничной щедрости Темный Лорд устраивал торжественные приемы именно в этот чертов день.

У кого-то праздник, шампанское, выпечка и подарки, а у Пожирателей – лужи крови, насилие и крики жертв…

Но в этом году я хотел устроить настоящий праздник. Не столько для себя, сколько для Гермионы.

Я помнил, с каким восторгом она еще одиннадцатилетней девочкой смотрела, как мы с Флитвиком левитировали стеклянные шары на огромную елку в Большом зале. И почему я так это запомнил? Тогда-то этот приоткрытый в восторге ротик вызывал раздражение, и я, прикрикнув на застывшую девочку, отправил ее скорее на Хогвартс-Экспресс. До сих пор помню укоризненный взгляд профессора по Чарам, когда всхлипывающая гриффиндорка выбежала из зала… Да… доводить учеников до слез я умел превосходно…

И у меня уже были соображения по поводу праздника…

И начать я все хотел с подарка… Но с такого, чтобы Гермиона сама его выбрала.

Как-то за ужином я решился.

– Гермиона, я бы хотел тебя отблагодарить за то, что ты вытащила меня с того света и нянчилась больше месяца, – теперь я практически всегда обращался к ней по имени. – Я готов исполнить любое твое желание или просьбу.

Фух. Все. Сказал. Теперь пусть выбирает.

– Сэр, вы ничего мне не должны, – неизменно, на любую мою щедрость отвечала упрямая и гордая девчонка.

– Я хочу, – сегодня я тоже был непоколебим.

Я видел, как Гермиона сильно сжала приборы в руках, как резко положила вилку с ножом на тарелку, стремясь покрепче переплести пальцы между собой… Видел, как чаще начала вздыматься грудь… Нервничает… Видел, с какой надеждой и неверием смотрят карие глаза в мои.

– Решайся, – спокойно, ободряюще произнес я, даже наклонился через стол, стремясь оказаться ближе. Поддавшись порыву, обхватил своими ладонями ее сжавшиеся кулачки, погладил большими пальцами нежную кожу, ободряя, расслабляя…

– Сэр, позвольте мне на один день отправиться в Нору, – проговорила Грейнджер.

Я переваривал полученную информацию. Нора равно Уизли. Уизли равно Рон. А это чертово имя равно моя всепоглощающая ярость и ревность.

Девушка тихо пискнула, и я, опомнившись, выпустил ее руки, которые слишком сильно сжал.

В глазах столько надежды…

– Нет, – холодный тон вновь вернулся ко мне. – Проси что-нибудь другое.

Явное разочарование в глазах Гермионы резануло сильнее любой Сектумсемпры. Я опять подвел, несмотря на ее терпение и преданность.

Но я не хотел отпускать ее к Уизли…

Наверное, сам себе не хотел признаваться: больше всего я боялся, что девушка сбежит, ускользнет от меня… Хотя у нее была такая возможность, пока я трупом валялся на диване и захлебывался кровью…

Но все равно… А вдруг там будет это рыжее ничтожество? Ведь я до сих пор не знаю, что случилось с этим юношей.

Гермиона не умоляла, не просила, просто молча продолжила трапезу…

Все как обычно: помогла Тинки убрать со стола, посидела со мной у камина, пока я усиленно делал вид, что читал…

Девушка вновь выглядела опечаленной и потерянной…

Черт, лучше бы вообще ничего не предлагал!

***

Поздним вечером я лежал в кровати и ждал, когда уже знакомый девичий силуэт юркнет в комнату, в мои объятия.

Но Гермиона не приходила…

Обиделась.

Было непривычно лежать одному. Докатился…

Что ж… пойду и объясню этой девчонке, что, в конце концов, я хозяин! Да. И если не желаю отпускать, то и не обязан!

Мысли хаотично бегали в моей голове, когда я открыл дверь в ее комнату.

Грейнджер сидела на подоконнике и рисовала что-то на пергаменте. Подойдя ближе, хотел заглянуть в ее работу, но не рискнул. Если опять увижу эту чертову веснушчатую физиономию, то могу наговорить лишнего…

– Гермиона, почему не идешь спать? – спокойно, стараясь сделать тон помягче, поинтересовался у девушки.

Грейнджер отложила рисунок и подняла на меня свои удивительные глаза: сейчас они казались очень темными и такими бездонными… В них отражалось оранжевое пламя свечи, а в этом огоньке я видел свой силуэт…

– Просто не хочется, сэр…

– Пойдем в кровать, – протянул ей ладонь.

Заметил, как она закусила губу…

– Я имел в виду, просто пойдем спать. И все.

По юному лицу скользнула легкая тень вызова.

– Это точно то, чего вам хочется?

Издевается! Поняла уже, что я ее ни к чему принуждать не собирался, и теперь играет на нервах! Ну, Грейнджер, сама напросилась!

– Знаешь что, Грейнджер, не играй со мной! – заорал я, грубо прижимая ее к холодному стеклу, и резко раздвинул стройные ножки, устраиваясь между ними.

Заметил, как огонек страха и обреченности мелькнул в карих омутах, но все равно решил припугнуть.

Впечатался своим ртом в ее губы, жестко принуждая открыть этот сладкий ротик, скользнул в жаркую глубину, провел языком по небу, нашел ее язык. Еще сильнее углубил поцелуй, беря ее язык в плен своих зубов…

Мои руки блуждали по ее коленкам, ладони скользнули выше по округлым бедрам: резко обхватив ее за них, подтянул к самому краю широкого подоконника. Почувствовал, как девушка дернулась, но все равно крепко удерживал ее в руках, ужесточая поцелуй…

Потерся сквозь ткань трусиков и барьер своих спальных штанов об ее женственность, давая почувствовать свое возбуждение, которое, между прочим, давно не удовлетворялось!

Гермиона уперлась кулачками мне в грудь, будто пытаясь оттолкнуть, но… в ту же секунду ее ладошки скользнули по бокам и опустились мне на ягодицы, прижимая к себе…

Твою мать! Опять все пошло не по плану! Припугнул, называется!

Разорвал поцелуй и отстранился от нее…

– Думаешь, легко жить с тобой под одной крышей так долго и ничего себе не позволять? – я даже поперхнулся от нахлынувших эмоций. – Я, в конце концов, мужчина!

– Я помню… – спокойно выдохнула девушка и… начала стаскивать с себя платье. Она почти рвала на себе ткань, а я не мог оторваться от созерцания соблазнительного тела…

Гермиона не прикрывала наготу, полностью выставляя себя напоказ, еще шире разводя коленки, как тогда… в нашу первую встречу…

Вот она… Опять доступная. Опять предлагающая себя…

Но… разве ей хочется этого на самом деле?

Нет.

Заставил себя посмотреть ей в лицо: в глазах – боль и слезы…

– Твою мать, Грейнджер! Если уж пытаешься соблазнить, хоть рыдать не нужно! – рявкнул я. – Теряешь хватку!

И замолчал. Заткнулся. Понял, что сморозил глупость, сказал больше, чем нужно было…

Я безнадежен…

По девичьим щекам покатились слезинки, но Гермиона, закусив губу, быстро смахнула их ладошкой и даже попыталась улыбнуться:

– Браво, хозяин! Думаю, пора напомнить мне мое место!

– Грейнджер, закрой рот! – вдруг взвыл я. – Как ты думаешь, почему я забрал тебя к себе? Почему ни разу не принудил к близости?

Я швырнул в нее платье, подобранное с пола.

– Прикройся!

Да, не видя твоей соблазнительной груди, намного проще разговаривать.

– Не знаю, хозяин.

Вот вредная девка!

– Да потому что… – я осекся. Нет, не буду говорить… – Думаешь, если бы ты мне сейчас отдалась, я бы обрадовался твоей преданности и отпустил к Уизли?

Молчит.

И почему я уверен, что прав?

– Посмотри на меня, Гермиона. Посмотри.

Я нежно провел пальцами по щекам, на которых еще поблескивали дорожки слезинок…

– Тебе так хочется его увидеть? – шепотом спросил.

– Кого «его»?

– Не строй из себя дурочку! Уизли твоего поганого? Неужели ты до сих пор его любишь? Неужели не забыла?

Глаза опять на мокром месте.

– Я хочу увидеть их всех.

Вторую часть вопроса Грейнджер проигнорировала.

– Ты его любишь?

Молчит.

Значит, любит!

И на что я надеялся? Откуда во мне вдруг появился этот романтичный, сопливый настрой?

– Что ж… ладно. Скоро я тебя к ним отведу, – процедил сквозь сжатые от злости и разочарования зубы. – Пойдем спать.

– Сэр…

– Я сказал, пойдем спать!

Послушалась.

Я знал, что Гермиона просто притворялась спящей в эту ночь. Ей тоже было не до отдыха…

Я не соврал. Я позволю ей встретиться с рыжей семейкой…

Мерлин, интересно, мое терпение хоть когда-нибудь будет вознаграждено?!

***

Через несколько дней я назначил Грейнджер дату, когда собирался отправить ее к Уизли.

Все это время мы практически не разговаривали: девушка была молчаливой и какой-то зажатой.

Неужели думала, что я солгал?

Нет, Гермиона, даже поганые слизеринцы держат слово!

Девушка попросила отправить сову с известием о своем прибытии. Я зло выдохнул: наверное, чтобы паршивец выполз из своей норы и приперся на семейное торжество.

Но милостиво дал ей свою неясыть. Грейнджер чиркнула пару строк и вручила конверт птице.

***

В назначенный день я, взяв Гермиону за руку, перенес ее на опушку недалеко от холма, за которым скрывалась Нора.

Отпускать девчонку не хотелось, но… появляться вместе я тоже не жаждал. Да и это было бы неуместно… Не думаю, что Гермиона расскажет, где она сейчас находится на самом деле…

– Я буду ждать тебя на этом месте ровно в полночь, – проговорил спокойно, будто не клокотало все в груди от неприятного чувства неизвестности.

Она отвернулась и сделала шаг навстречу своему заветному желанию.

Я резко подался вперед и, схватив за руку, притянул девушку к себе, практически впечатывая в свое тело. Нашел ее губы, наслаждаясь их свежестью, мягкостью, податливостью…

Гермиона не оттолкнула, а вдруг сама обвила за шею, углубляя поцелуй.

Эти действия внушили в меня надежду, что она… не предаст моего доверия.

Вернется.

Не подтолкнет к новому злодеянию. Ведь иначе я разнесу эту Нору по кирпичику, по досточке… Я разыщу ее…

– Я не опоздаю, – шепнула девушка, когда я разорвал наши объятия и поцелуй.

Я смотрел вслед Гермионе и не мог дождаться минуты, когда буду видеть, как она идет в противоположном направлении.

Обратно ко мне.

***

Весь день я провел в лаборатории: дело не шло. Никогда я так плохо не работал. Руки тряслись, голова не соображала, а взгляд то и дело скользил по циферблату часов. Поганые стрелки будто издевались. Они так медленно двигались, словно их приклеили.

Я был на месте задолго до назначенного времени. Снег падал пушистыми хлопьями… Я всматривался в темноту и не замечал холода.

Не придет.

Я готов был взвыть от этого нахлынувшего осознания.

Не придет.

Сбежала.

Обманула.

Как я мог ей поверить? Зачем отпустил? Как можно было поддаться этому идиотскому порыву? Рыцарь хренов! Как будто она это оценит!

Я был готов прямо сейчас ворваться в этот чертов дом, яркие огни которого будто издевались надо мной. Забрать ее оттуда. Вернуть силой. Если Гермиона еще там…

Рука сама потянулась за палочкой. Пальцы судорожно сжали теплое, гладкое дерево…

Успокойся, Северус.

Мое внутреннее Я голосом разума пыталось прорваться сквозь пелену отчаяния, ревности и… боли.

Приехал ли этот сосунок? А если да… Что они там делают? Сидят всем огромным семейством за столом? Мирно беседуют в гостиной? Или…

От следующей мысли живот скрутило болью, грудь словно опять поразило режущее проклятие…

Или они уединились? С этим… с этим…

Странно, что моя волшебная палочка не переломилась пополам…

Окна этого несуразного дома потухли. И мне вдруг стало по-настоящему страшно…

Не придет… Ей же нужно было со всеми попрощаться, значит…

Я убью. Сотру в порошок их всех. Я…

Зажмурившись, попытался отогнать страшные картины того, во что могла вылиться моя ярость.

Посмотрел на часы: у Гермионы осталось пять минут.

Я вглядывался в кромешную темноту.

Четыре.

Перед глазами мелькали белые снежинки – только они видели мое отчаяние.

Три.

Ветер так завывал… Если я сейчас заору от боли, которая все глубже вонзала в меня свои ядовитые когти, вряд ли кто-нибудь услышит…

Две.

Я убью их всех.

Одна.

Вдалеке я уловил какое-то движение. Сердце даже пропустило удар, а дыхание перехватило.

Она вернулась.

Ко мне.

Вернулась!

Гермиона подошла очень близко, и, помедлив секунду, взялась своей холодной ладошкой за мою озябшую руку.

Мгновение – и мы дома.

Девушка выглядела умиротворенной, будто светилась изнутри, хотя плечи слегка поникли… И с каких пор я начал подмечать такие крошечные детали?

А она вдруг рванула ко мне и, обвив руками шею, начала осыпать короткими поцелуями лицо. И сквозь пелену удивления и нахлынувшего счастья, я слышал ее шепот:

– Спасибо, спасибо… Северус…

Гермиона впервые назвала меня по имени…

Комментарий к Глава 15. – Заветное желание Грейнджер.

Дорогие читатели, я очень Вам благодарна за то, что Вы откликнулись на мою просьбу, озвученную под прошлой главой.

Поверьте, Ваши комментарии помогли собраться и немного переделать эту главу.

Отдельное спасибо моей прекрасной бете, которая даже после переделки подсказала, где еще нужно добавить чего-нибудь душещипательного. Спасибо тебе!

В общем, эта глава одна из моих любимых, поэтому я очень жду ваших впечатлений и критики. Возможно, я чего-то тут не вижу.

Спасибо заранее за Ваше понимание и участие!

========== Глава 16. – Все ли любят Рождество? ==========

Оставшееся время до Рождества прошло очень спокойно, размеренно и даже как-то уютно…

Единственное, я не мог не заметить, что Гермиона с каждым днем становится все более задумчивой, немного рассеянной. Ее будто что-то подтачивало изнутри. Но я надеялся, что все изменится в Сочельник…

Погода в этом году была весьма неустойчива, но накануне праздника выпало много снега. Я заранее приказал Тинки после обеда увести девушку на прогулку, чтобы самому все приготовить.

Когда эти двое скрылись, я тут же взялся за дело: небольшую, пушистую, но идеальную по пропорциям елку я присмотрел уже давно, практически сразу, как решил устроить для нас маленький праздник. Можно было, конечно, что-нибудь трансфигурировать, но хотелось настоящего аромата хвои.

Левитируя красивые, разнообразные фигурки на ветки, я ощущал себя почти мальчишкой: тогда я с восторгом наблюдал за действиями матери. Даже отца в то время не раздражали ее способности.

Еще взмах палочки – и по всей комнате медленно закружились крохотные, неосязаемые, переливающиеся в отблеске свечей снежинки… не тающие, не приносящие холода…

Все было готово.

Последний взмах – и изысканный ужин, заботливо приготовленный Тинки, оказался на празднично сервированном столе.

Я был доволен своими трудами.

На дорожке, ведущей к дому, послышались шаги и голоса. Возвращаются.

Тинки тут же испарилась, а я, взяв Гермиону за озябшую ладошку, провел в гостиную, предвкушая удивление и восторг…

Но… Что-то в очередной раз пошло не так.

Девушка во все глаза уставилась на наряженную комнату, бледнея и еще больше зажимаясь.

И что я опять сделал не так?

Кажется, этот вопрос я все-таки произнес вслух, потому что девушка тут же натянуто улыбнулась:

– Все замечательно, честно… Я просто не ожидала…

– Я хотел сделать сюрприз, – признание далось нелегко.

Видно, причиной моей неуверенности стала ее неожиданно прохладная реакция.

Напряжение, возникшее между нами, не уходило… Мы молча отужинали…

Девушка делала все автоматически, смотря куда-то сквозь меня немигающим взглядом.

Да что, черт возьми, происходит?!

Я как будто вернулся на несколько месяцев назад, когда Гермиона впервые переступила порог моего дома…

После такого провального начала вечера, мы устроились около камина. Я заметил, что Грейнджер все поглядывала на входную дверь… Создавалось впечатление, что она ждала, что кто-то сейчас ее снесет с петель. Девушка то и дело нервно закусывала свою пухлую губу…

Я молча взмахнул палочкой, призывая из столовой подарок: а смысл тянуть до утра? Внушительный сверток завис перед девушкой.

– С Рождеством, Гермиона.

Она вздрогнула, мысленно возвращаясь в гостиную… ко мне…