Текст книги "Женщина приручает лаской, мужчина - терпением (СИ)"

Автор книги: Svetarinara

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Я постаралась себя привести в порядок, хотя прекрасно понимала, что от твоего зоркого взгляда вряд ли укроется то, что я ослушалась твоего приказа и так и не легла спать. Поэтому очень обрадовалась, когда ты даже не поднял на меня взгляд – так был увлечен утренней газетой.

Но в какой-то момент я почувствовала, что ты смотришь на меня, просто прожигаешь своими глазами, следишь за каждым движением… Северус, наверное именно тогда я наконец-то обратила внимание, какие у тебя прекрасные, бездонные глаза. И… мне нравилось то, что я видела. Я даже на секунду испугалась этой странной, абсурдной симпатии.

Твой вопрос по поводу того, почему я не выхожу из дома просто ошарашил: я и не думала, что можно… У мадам Харрис нам это было запрещено. Но еще больше меня смутила твоя проскользнувшая забота: ты попросил одеться потеплее.

Знаешь, твое решение возникшей проблемы меня удивило. И я даже позабыла о безопасности. Позабыла о том, что на Косой Аллее есть много знакомых, которые ни в коем случае не должны меня увидеть. Представляешь, что бы было, если бы Джордж или Билл увидели меня в тот день? Как бы я им объяснила, почему нахожусь в Лондоне, а не в Австралии? Как бы я им объяснила, почему иду в твоей компании, а не рядом с Роном? Они бы поняли, что дело нечисто… и скорее всего докопались бы однажды до правды. Очень горькой и страшной правды, которая могла стоить им всем жизней.

Именно поэтому и спряталась, притаилась за твоей спиной, постаралась стать как можно более незаметной. Я видела, как ты нахмурился, заметила, как пристально осмотрел толпу. Прямо чувствовала, как внутри тебя поднимается раздражение…

Я не хотела тебя злить еще больше, честно, но стоило услышать про банк, как меня всю затрясло. Гринготтс – не широкая аллея, на которой можно легко спрятаться и смешаться с толпой. Нет, там такой номер не пройдет.

Вот поэтому и пришлось изобразить обморок. Прости меня за это. Я больше никогда не буду тебя обманывать, слышишь?

Я видела, как в твоих глазах плещется ярость, как судорожно ты выдыхаешь воздух сквозь плотно сжатые зубы. Я была уверена, что теперь ты точно меня накажешь, не сдержишься, как в тот раз… Я уже поняла, что обман и лицемерие способны лишить тебя рассудка.

Но ты ушел, оставив на прощание зелье. А я опять с какой-то абсурдной нежностью рассматривала небольшую этикетку и каждую завитушку в надписи. Из этой задумчивости меня вывел тихий голос Тинки:

– Хозяин хороший. Неужели госпожа не видит, как он за нее переживает? Как заботится?

Домовая выглядела встревоженной и какой-то насупившейся. Думаю, мой обман ее тоже задел.

Я вернулась в свою комнату, но чувствовала себя очень странно. Внутри все переворачивалось от слов Тинки… Я вспоминала каждую минуту рядом с тобой, каждый твой взгляд, жест, поступок и понимала, что домовая права. Ты заботился обо мне, ты относился ко мне как-то слишком уж трепетно. И это открытие меня поразило, оглушило. А что еще ужаснее… это открытие отдалось в груди глупой радостью.

Чтобы как-то отвлечься и подавить пугающие меня эмоции, я достала свои рисунки. Но и тут мне на глаза попался тот самый пустой пузырек – мой трофей. Кусочек твоей первой попытки обо мне позаботиться. В груди защемило…

Я так увлеклась очередным рисунком, что не услышала, как ты вернулся. Только опять почувствовала твой взгляд…

Ужин прошел в тишине. Я ощущала себя неловко, хотя мне вроде показалось, что ты на меня больше не сердился. Но все равно ты выглядел задумчивым, будто пытался состыковать кусочки какой-то головоломки… Я исподтишка наблюдала за каждым твоим движением: они были такими легкими и непринужденными.

Остаток вечера я решила провести в библиотеке: тут было заметно теплее по сравнению с моей комнатой. В этот раз я не получала никакого удовольствия от чтения: видимо, несмотря на восстанавливающее зелье, мой организм был на пределе.

И я решилась еще раз попросить зелье Сна: так больше не могло продолжаться. Кажется, я даже не успела закончить фразу, как меня окутала приятная темнота.

Мне было хорошо… но потом опять страшные образы проникли в это восхитительное, безмятежное забытье, закручивая в вихре прошлых событий… Я пыталась закрыться от них, спрятаться, вырваться… Но все тщетно…

Вот только в какую-то минуту вдруг стало так тепло, так надежно, так хорошо и спокойно…

Проснувшись, я тут же ошарашено села в кровати. Утро. Надо же. Я смогла выспаться! Взгляд заскользил по слишком уж примятой простыне и подушке, тут же я заметила черный волос на белоснежной наволочке. И только тогда поняла, кто именно подарил мне сегодняшний спокойный сон. Ты. Ты помог мне. Ты смог вырвать меня из цепких когтей кошмаров.

Если бы ты знал, как я была тебе благодарна за это.

Северус, спасибо тебе за тот день, за ту прогулку, которую ты устроил для меня. Знаешь, тогда я почувствовала себя по-настоящему счастливой за эти восемь месяцев. Вдыхая свежий летний воздух, ощущая на коже еще пока теплые солнечные лучи, улыбаясь своим разрозненным мыслям, чувствуя, как трава щекочет ступни, погрузившись в прохладную воду, я наконец-то ощутила себя живой…

Ты даровал мне спокойную ночь и безмятежный день. Просто так. Не требуя ничего взамен.

Именно за это я тебя и благодарила в тот вечер в гостиной.

Готовясь ко сну, я мучительно размышляла над своими противоречивыми чувствами: с одной стороны я совершенно не хотела физической близости, но вот с другой – в твоих объятиях так надежно и спокойно… так, как давно мне ни с кем не было… И если за это придется расплачиваться, то… наверное, я смогу…

Поэтому я нисколько не сомневалась, хоть мне и было безумно стыдно произносить это признание вслух, когда попросила тебя остаться на ночь. Я видела, как ты изумился. Но я не могла не заметить искорку нежности и радости в твоих глазах.

Уткнувшись носом тебе в шею, вдыхать мужской, терпкий, но на удивление приятный аромат… Я уже и забыла какого это…

Лежать в твоих объятиях, ощущать сильные руки на своем теле через ткань ночной рубашки было так странно. Ведь это так отличалось от всех тех ночей, которые мы уже провели вместе.

Я чувствовала, насколько ты напряжен, слышала, как иногда ты слишком резко выдыхаешь, будто стараясь избавиться от волнения, понимала, что ты возбужден… Но ты остановил меня, все равно не потребовал ничего взамен, тем самым поднимая у меня в душе волну такого уважения, такой удивительной благодарности и легкости…

Я не заметила, как уснула…

Утром я проснулась первой. Знала, что ты еще спишь. Стараясь не делать резких движений, чтобы только не разбудить, пристально рассматривала твои сомкнутые веки, черты лица… Во сне ты выглядел таким расслабленным, таким… умиротворенным, смягченным… Я поняла, что ты вот-вот проснешься только когда услышала, как сбилось твое дыхание. Тут же уткнулась носом тебе в грудь, чтобы не быть пойманной с поличным.

Твои ненавязчивые прикосновения вызвали дрожь и напомнили, что у всего есть своя цена. Стало невероятно обидно.

Но ты в который раз меня поразил: раздраженно, но с какой-то затаенной усталостью и обидой отчитал и ушел, хлопнув дверью.

За целый день мы ни разу не пересеклись. Ты как будто меня избегал, да и я не искала встреч. В мыслях отчего-то витал твой утренний образ: расслабленные, мягкие черты лица… Руки сами метнулись к карандашу и сделали первый набросок на пергаменте.

Я слышала, как ты прошел мимо моей комнаты поздним вечером, даже не подумав задержаться.

И вроде нужно было радоваться, но я боялась признаться даже себе: мне было страшно и почему-то жутко оставаться одной. Теперь, зная, какое облегчение и спокойствие могут подарить твои объятия…

Собрав жалкие осколки гордости, я все же попыталась уснуть в своей постели. Но мои воспоминания вновь вырвались из-под контроля.

Я долго торчала перед твоей дверью, не решаясь постучать. Становилось холодно и как-то жутко… Тем более помня, на какой ноте мы закончили утром.

Но я не отступила. Под пристальным, неверящим взглядом проскользнула в твои объятия… Северус, любимый, тебе наверное было так тяжело себя сдерживать? Прости, пожалуйста, за эту пытку… Прости, что заставила тебя отчаяться…

И… спасибо, что не стал меня ни к чему принуждать… Если бы ты знал, как сильно я это оценила.

Утром я опять проснулась первой. В кольце твоих рук. Не знаю почему, но это вызвало на душе тепло… Тем более, что засыпали мы по-другому. Я опять рассматривала черты твоего лица, запоминая для рисунка. Подавив желание пройтись указательным пальцем по расслабленным губам, я выскользнула из твоих объятий.

В кои-то веки во мне просто бурлила энергия. Захотелось помочь Тинки с завтраком, а она даже и не подумала сопротивляться. Поистине, Тинки – самый удивительный домовой эльф.

Я заметила, что ты спустился хмурым и каким-то слишком уж задумчивым. С замиранием сердца боялась, что ты запретишь впредь приходить к тебе, но ты просто пожелал доброго утра. Завтрак прошел на удивление так спокойно и по-домашнему уютно…

Ты ушел на целый день. А я почему-то не могла тебя выбросить из головы. Рисовать не хотелось, читать – тоже, поэтому мы с Тинки отправились на прогулку. День тянулся медленно, и я ловила себя на мысли, что хочу твоей компании…

Абсурдно, правда?

Как быстро я к тебе привязалась…

Возможно, это на самом деле судьба…

Нет, я еще не любила тебя тогда, но… первый, крохотный росточек этого чувства уже несмело пробивался в моем сердце.

Я весь вечер ждала твоего возвращения, с беспокойством вслушивалась в тишину дома… Но ты так и не появился: мозг подбрасывал ужасные картинки…

Я попыталась заснуть, в надежде избавиться от этих странных, ненужных ощущений. Но не смогла: прошлое и настоящее наслаивались, не давая отдохнуть…

Утром я была совершенно разбита, но если бы ты знал, какая искра счастья вдруг вспыхнула у меня в сердце, когда я увидела тебя за завтраком: спокойного, вежливого, целого и невредимого…

Твое предложение поработать вместе в лаборатории ошарашило и, честно сказать, вызвало сомнение, но стоило услышать твой вежливый, бархатный голос, который спокойно напомнил, что для Зельеварения палочка не самый важный атрибут, как я сразу же поверила в свои силы.

Я чувствовала, как ты наблюдаешь за каждым движением, но не испытывала неловкости. Прошли те времена, когда я хотела покрасоваться перед учителем только, чтобы получить лишние баллы. Наверное, именно поэтому все у меня сейчас так ладилось…

Когда я услышала, какое именно зелье мы готовим, чуть не сбежала из лаборатории: собственноручно готовить жуткую смерть для людей, которые просто хотят свободы. То, что Маклагген их обязательно настигнет, я даже не сомневалась.

Но узнав про особые свойства яда, поняв, что ты опять рискуешь собой, делаешь доброе дело, стараясь облегчить участь еще не пойманных преступников, я почувствовала такое уважение к тебе… Как и в былые годы…

Ты все равно оставался добрым. Все равно был на светлой стороне.

В голове вдруг вспыхнул образ агонии Рона… как жаль, что его смерть не была безболезненной.

Когда первый этап работы подошел к концу, в окно постучалась сова с письмом. Вот когда я поняла, что теперь у меня нет возможности отправлять письма Уизли. Что-то похожее на панику шевельнулось в душе: нет, сроки еще не критичны, но…

Я так устала, что все же решила отложить размышления об этом.

Ты помнишь тот вечер, Северус? Наши первые посиделки у камина. Мне было так уютно, так спокойно: все сомнения ушли куда-то далеко-далеко. В тот вечер я открыла для себя, что ты удивительный собеседник. Честно, с Роном мне этого частенько не хватало. Прости, за это сравнение. Прости, пожалуйста.

Время шло… Незаметное пролетел месяц. И он был замечательным. Правда. Мне было очень хорошо рядом с тобой.

Твое присутствие меня нисколечко не тяготило. Наоборот, когда тебя долго не было дома, внутри появлялось абсурдное опустошение, хотя уже давно казалось, что в моей душе все выгорело от пережитого горя.

Я понимала, что начинаю к тебе привязываться, и это осознание меня… пугало.

Ведь глубоко внутри я боялась, что однажды просто тебе надоем, и ты решишь от меня избавиться, поэтому всеми силами пыталась заглушить эту становящуюся навязчивой симпатию.

Любимый, если бы ты знал, как я благодарна тебе за твои попытки научить меня и беспалочковой магии, и за занятия окклюменцией! Спасибо за твое терпение, за то, что ты ни разу не повысил голос, был таким спокойным, замечательным учителем!

И еще… Северус, я видела, что тебе становилось все тяжелее по ночам, чувствовала, как напрягается твое тело, знала, что ближе к утру ты, резко выдохнув, уходишь в душ… Я понимала: как мужчина ты прилагаешь просто титанические усилия, чтобы не прикоснуться ко мне против моей же воли.

Теперь я осознаю, насколько сильно ты меня уже тогда любил.

Но тогда… я не хотела даже допускать мысль, что ты можешь испытывать ко мне подобное чувство. Я гнала эти образы от себя куда подальше. Боялась очередного болезненного разочарования.

Было лишь одно обстоятельство, которое не давало мне покоя: я не могла придумать, как отправить письмо. Просить у тебя разрешения я боялась. Паника нарастала…

Но вот однажды, пока тебя не было, прилетела сова с посланием. Тинки забрала письмо, отнесла его в кабинет, а потом кормила печеньем крылатого почтальона… Да, Северус, прости меня, но я уговорила ее мне помочь. Ты же не будешь на нее сердиться? Она ведь не ослушалась приказа хозяина. Просто промолчала о моей небольшой вольности. Не ругай Тинки, пожалуйста.

Я никогда не забуду тот вечер. Почему все страшное и зловещее происходит именно вечером?

Когда дверь начала сотрясаться от ударов, я как будто перенеслась в прошлое. Ты был совершенно спокоен, и это обнадеживало. Но стоило услышать этот голос… Я не видела Маклаггена с той самой ночи, когда он отдал меня Харрис, и надеялась, что больше никогда и не встречу…

Но вот она реальность: нас разделяла буквально стена. Я чувствовала, как леденящий кровь ужас запустил в сердце свои острые когти, а все картины прошлого вдруг стали практически осязаемы. В голове стучала только одна мысль, одно слово: сбежать!

Скрыться!

Не задумываясь, что делаю, я убежала наверх. В тот момент мне было плевать, что ты подумаешь, безразлично, что придется как-то объяснять свое поведение… Мне было все равно.

Я слышала, как вы что-то обсуждали, слышала, как ты ушел.

И вроде нужно было радоваться! И Кормак убрался куда подальше, и разговора с тобой есть возможность избежать, но внутри все просто орало от беспокойства. Ведь Маклагген давно стал для меня пугающим предзнаменованием. Моим личным предвестником неминуемой беды.

Я металась из угла в угол, несколько раз подходила к лестнице, совершенно не представляла, чем себя занять, только чтобы не было этого высасывающего изнутри волнения.

Когда я услышала хлопок трансгрессии, вдруг стало так легко и… радостно. Ты вернулся!

Но тут тишину дома прорезал крик Тинки. Уже прекрасно понимая: произошло что-то страшное, я метнулась вниз и увидела тебя. Не помню, как мы с Тинки тебя перевернули, в воспоминаниях осталось лишь твое мертвецки бледное, искаженное мукой лицо. Я тут же расстегнула твой сюртук, чтобы получше рассмотреть ранение.

Одного взгляда хватило, чтобы понять, каким заклятием тебя поразило: с нарастающим ужасом смотрела, как по белоснежной ткани растекались багровые полосы, складывающиеся в причудливый рисунок. Липкий страх сдавил горло, не давая сделать нормальный вдох. Я знала, что без посторонней помощи тебе не выжить. Здесь не обойтись без ответной магии.

Я уже собиралась попросить Тинки перенести тебя в Мунго – первая мысль, что пришла мне в голову, как ты одной фразой охладил весь мой пыл. Добьют. Значит, правда то, о чем шептались во время войны: Пожиратели за слабость не щадят ни своих, ни чужих.

Но что же делать? Что?

Я понимала, что с каждой капелькой крови, что просачивалась сквозь ткань рубашки, жизнь покидает тебя.

Но…

Но я не хотела этого! Я просто… нет! Пожалуйста, только не ты! Я не смогу без тебя! Я же… люблю…

Наверное, это осознание накрыло в тот самый момент, когда твои губы коснулись моих. Ты прощался со мной. Твой поцелуй был таким ласковым, таким чувственным, таким горьким…

Предательские слезы сдавили горло. Нет! Не уходи! Пожалуйста!

Но ты уже потерял сознание. Из расслабленных пальцев выпала палочка.

Волшебная палочка.

Эта мысль пронзила меня, заставляя засунуть слезы куда подальше, вселяя в сердце надежду. Я смогу! Я произносила контрзаклятие несколько раз за войну, так что кое-какой опыт был. Но тогда я действовала своей палочкой…

Услышав, как твое дыхание становится все тише, более рваным, я плюнула на все сомнения. Собрав всю свою решимость, я сомкнула пальцы вокруг теплого древка. Палочка удивительно хорошо легла мне в руку. Будто не первый раз.

Тинки, заливаясь горькими слезами, уже освободила тебя от рубашки. И я, судорожно выдохнув, сделала первый пас.

И палочка не сопротивлялась. Слушалась. Повиновалась.

Северус, если бы ты знал, какое облечение я испытывала, слыша, как с каждым взмахом палочки, с каждым произнесенным словом выравнивалось твое дыхание.

Звук хлопка от трансгрессии заставил меня на секунду оторваться от затягивания ран.

Признаюсь, ожидала увидеть кого угодно, но только не Люциуса Малфоя.

Я видела, как он ошалело меня рассматривает. Но было некогда играть в гляделки: я продолжала шептать заклятие, краем глаза подмечая малейшее движение Малфоя, готовясь чуть что отразить заклятие.

В голове стучала только одна мысль: он пришел тебя убить. Его отправили сюда именно за этим.

Еще несколько пассов волшебной палочкой – и последняя рана была затянута, а решение было принято. Направив на него палочку, я готова была атаковать, оглушить… да даже убить, если понадобится!

Но Малфой неверяще уставился меня, и, кажется, сам не понял, как обо всем проболтался. Было видно, что он очень взволнован.

Я молча слушала его сбивчивый рассказ, лихорадочно пытаясь найти решение новой проблемы. Как сделать так, чтобы ты оказался на этой чертовой показательной казни?! Как?!

Я верила, что решение есть. Его просто не может не быть. Он должно быть! Должно!

В мозгу мелькали образы прочитанных за всю мою жизнь книг, статей… И вот оно… решение! Оборотное зелье! Я готова была прыгать по комнате от счастья! Да!

Северус, не думай, что мне не было страшно. Было. Но я понимала, что если погибнешь ты, то мне без тебя не жить. А вот если я… прости, любимый, за эти мысли, но… я решила, что ты справишься.

Все. Решение было принято.

Пока Люциус, непонимающе хмурился и аккуратно левитировал тебя наверх, я спустилась в лабораторию: схватила нужные яды и метнулась к заветному шкафчику. Как хорошо, что здесь был запас зелий на все случаи жизни!

Флакончик с Оборотным я нашла моментально и тут же, сжимая в руке залог твоей долгой жизни, рванула наверх.

Малфой все понял сразу же, как только я выдернула твой волос. Он не пытался возразить, переубедить… Видно, понимал, что другого варианта просто нет…

Я скрылась в ванной, предварительно захватив твои вещи. На секунду заколебалась. Но потом решилась.

Северус, знаешь, каким становится Оборотное зелье с твоей частичкой?

Белоснежным…

Честно, другого доказательства в чистоте и доброте твоей души мне и не требовалось.

Отбросив последнее сомнение, я залпом выпила пузырек с зельем: вкус был терпким, сладковатым, почему-то напомнившим мне анис.

Застегнув последнюю пуговичку, я пристально посмотрела на себя в зеркало, стараясь привыкнуть к этому образу, войти в роль. Правда, в глаза бросилась одна несостыковка: для раненого, пусть и не серьезно, я выглядела слишком бодрой. Что ж… как с этим справиться я тоже догадалась сразу.

Люциус лишь ошарашенно на меня взглянул, но палочку достал и заклинание произнес. От волнения, от осознания того, через что мне сейчас придется пройти, я даже боли не почувствовала.

Северус, если бы ты знал, как у меня тряслись поджилки, как клокотало сердце внутри, когда я оказалась там.

Если бы ты знал, как я была тебе благодарна за наши занятия! Ведь сейчас вся моя надежда была только на ментальный щит.

Волан-де-Морт был слишком занят, слишком уж он упивался агонией своих жертв, чтобы пытаться пробить мою мысленную защиту.

Я до сих пор не понимаю, как не грохнулась в обморок, наблюдая за мучениями этих несчастных. Наверное, выдержала только благодаря тем знаниям, что ты мне открыл: они ничего не чувствуют. Ничего.

Они ничего не чувствуют на самом деле.

Я повторяла эту фразу про себя как молитву.

Краем глаза заметила, как Малфой без конца косится на часы… Вот когда волна ужаса опять прошлась по телу. Сколько прошло времени? Сколько? Я чувствовала, как капельки холодного, липкого пота стекают вдоль позвоночника.

Но каким-то чудом все прошло успешно. Малфой успел трансгрессировать в тот самый момент, когда я ощутила, что одежда начинает становиться свободной…

Тут же, путаясь в штанинах слишком уж длинных брюк, я направилась к лестнице, но Люциус попросил на секунду задержаться.

Я видела, с каким уважением он на меня посмотрел. С какой благодарностью. Думаю, Малфой на самом деле твой хороший друг, любимый.

Он просто сказал присылать Тинки, если вдруг возникнут проблемы.

Я тут же рванула наверх. С замиранием сердца вглядывалась в каждую напряженную черту твоего лица. Не удержалась и погладила ладонью, стараясь расслабить, показать таким образом, что я рядом. Хотя не знаю, зачем я это делала… просто поддалась своему порыву. Тебе явно стало лучше, но я понимала, что для скорейшего выздоровления без зелий не обойтись.

Прости меня, я до сих пор не понимаю, что именно пошло не так. Тебя начало знобить, ты метался по кровати, тебя колотила дрожь. Я пыталась использовать согревающие чары, Тинки притащила все одеяла, какие были в доме.

Но не помогало.

От осознания собственного бессилия у меня даже слезы по щекам покатились. Я не знала, как тебе помочь.

Но тут в который раз моя память помогла. Я вспомнила как в детстве, еще в магловской школе читала книгу про полярников.

Я не сомневалась ни секунды. Быстро освободила тебя от остатков одежды, хоть это и было весьма проблематично, сбросила свою и скользнула к тебе под одеяло. Прижимаясь к тебе, я пыталась отдать твоему организму все свое тепло. Все, до капельки. Я очень хотела, чтобы ты успокоился, чтобы согрелся, чтобы выжил…

Я легонько осыпала твое лицо поцелуями, шепча на грани слышимости «Не уходи, пожалуйста. Я тебя люблю». Говорила, потому что понимала, что ты этого не вспомнишь. Пусть это останется только в моей памяти.

Да, именно в ту ночь я поняла, что люблю тебя. По-настоящему.

Я слушала, как постепенно твое дыхание из рваного становится равномерным, спокойным – дыханием спящего человека. Чувствовала, как постепенно дрожь уходит…

Засыпая в ту ночь рядом с тобой, я поняла, что счастлива.

Комментарий к Глава 23. – Воспоминания Гермионы Грейнджер: Путь от ненависти до любви.

Хочу выразить огромную благодарность своей прекрасной бете, которая, можно сказать, открыла мне глаза и наставила на путь истинный при написании это главы. Иначе я работала бы над этой частью еще месяц, если не больше) Ты мой личный голос разума)))

Огромное спасибо Anastasia Ingannamorte за обложку для моей истории https://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2017/04/7aec64e65e533f464bec1675d8e3c768.jpg

Я безумно тебе благодарна)))) Ты заставила меня сиять от счастья))

========== Глава 24. – Воспоминания Гермионы Грейнджер: Скрывая чувства. ==========

Любимый, ты помнишь то утро?

Для меня пробуждение было резким и неожиданным: в первую секунду я не сразу поняла, что происходит. Но когда осознала, в каком мы виде, стало вдруг неловко и стыдно. Именно поэтому я отскочила на край кровати. Я не боялась тебя, нет. Тем более ты не был мне противен.

Крепко прижимая одеяло к груди, видела, как в твоих глазах загорается огонек радости, удивления и… решимости.

Ты притянул меня к себе так резко, обнял так крепко, а поцелуй был таким неистовым, таким глубоким… Ты будто не мог поверить, что все это происходит на самом деле.

Северус, любимый, знаешь, я чуть сама не обезумела от счастья, когда наконец-то осознала, что все самое страшное осталось позади. Эту жуткую, полную отчаяния ночь ты пережил… Мы пережили…

Я чувствовала, как по твоему телу пробегают волны возбуждения, как твои объятия становятся все крепче… Северус, именно тем утром я почувствовала это пьянящее, болезненно-сладостное, томительное чувство – желание. Я растворялась в нахлынувших ощущениях, понимая, что хочу большего. Хочу всего тебя…

Но тут ты разорвал наш поцелуй и прошептал слова, что спустили меня с небес на землю, отрезвили. Заставили вспомнить весь тот ужас, вновь ощутить ту панику, которую я пережила, пока отвоевывала тебя у смерти.

Да, ты остался жив, любимый. Но если бы ты знал, как сильно я за тебя переживала, как боялась, что эта нескончаемая, жуткая ночь может стать последней… Даже сейчас я содрогаюсь при одном только воспоминании. Даже сейчас при одной только мысли, что все могло закончиться по-другому, в груди начинает болезненно щемить, а по телу проходит волна отчаяния.

Ты все понял. Осознал. Догадался, что это я помогла тебе сегодня увидеть дневной свет…

Но я не хотела, чтобы ты чувствовал себя обязанным мне. Слишком много человек тобой манипулировали, давя на чувство долга. А я не хотела стать одной из них. Нет. Таким способом я не собиралась привязывать к себе любимого человека. Это просто бесчестно.

Поэтому и перебила тебя: нет, не произноси этих слов. Не говори, что ты у меня в долгу. Я видела в твоих глазах удивление и… благодарность.

Чтобы отвлечь тебя от ненужных мыслей, я решила объяснить, как мы вообще оказались обнаженными в постели.

Да, в то утро я уже могла спокойно рассуждать о несовместимости зелий, их передозировке и наслоившихся побочных реакциях. Ведь теперь твоей жизни ничего не угрожало, а я… испытывала такую легкость в твоих надежных объятиях. Но пришлось слегка отстраниться: ты тут же выпустил меня из кольца своих рук. В тот момент я ощутила облегчение – ты в который раз не нарушил свое слово. Но теперь мое сердце резануло что-то очень похожее на разочарование: отпустил, отодвинулся, а так хотелось еще теснее прижаться к тебе…

Я видела, как ты внимательно следишь за каждый моим движением, вслушиваешься в каждое слово. На секунду заметила, как твой взгляд скользнул вниз, почувствовала, как мои щеки полыхнули от смущения.

Я ожидала хмурого взгляда, ехидного замечания в ответ на свое признание – ведь я неверно сочетала зелья, но ты смотрел с признательностью, и на секундочку мне показалась искорка нежности в твоих удивительных глазах.

Любимый, теперь я понимаю, что все это мне не привиделось, что ты уже тогда относился ко мне трепетно и бережно, но… Пойми, я боялась давать себе ложную надежду, хотя больше всего на свете мне хотелось броситься к тебе на шею, рыдать от облечения, что все позади, просить прощение за то, что чуть сама тебя не подвела…

Но я не позволила себе этого…

К тому же, нужно было многое обсудить, объяснить. Меня впереди ждало признание, которого я боялась: под подушкой лежала твоя волшебная палочка.

Северус, если бы ты знал, как я переживала, как страшилась твоей реакции! Все-таки использование чужой палочки даже в такой критический момент практически недопустимо. Ведь это такая индивидуальная, почти интимная вещь…

А я нарушила эти границы дозволенного…

Слова застряли в горле: вот теперь я не поднимала на тебя глаз… Огонька ненависти или презрения я бы просто не вынесла.

Но ты в который раз повел себя совершенно не так, как я ожидала. В который раз рядом с тобой все мои опасения оказались пустыми и ненужными.

Не успела я почувствовать облегчение и радость от того, что мои действия тебя не задели, не разрушили ту небольшую ниточку, которая уже успела натянуться между нами за этот месяц, как ты своим вопросом перевел разговор в новое, опасное русло.

Еще одно мое признание.

Будь моя воля, я бы никогда об этом не рассказала. Зачем? Зачем изображать из себя героиню? Зачем тебе знать, какой опасности я себя подвергала? Достаточно того, что всю историю знала я…

Я понимала, что рассказать придется: не признаюсь я – скажет Малфой. К тому же обманывать тебя не хотелось. Хватало и одной тайны между нами.

Но прежде чем приступить к исповеди, нужно было заставить тебя лечь обратно – ты так подскочил, так рьяно пытался справиться с одеялом. Мне кажется, ты сам не заметил, какой мучительной гримасой исказилось твое лицо от этих резких, беспорядочных движений. Твой организм был на пределе, практически истощен. Ведь ты так мужественно боролся со смертью за эти бесконечные сутки.

Я замялась, пытаясь подобрать нужные слова: как начать разговор? Сразу огорошить признанием, что я вместо тебя уже побывала у Темного Лорда, или все же постепенно к этому подвести, вспоминая все события прошлой ночи.

Но я не успела ничего сказать: в комнате материализовалась Тинки. Даже не знаю, обрадовалась я или расстроилась, когда услышала, кто сидит внизу и ждет встречи с тобой.

Наверное, все-таки обрадовалась: пусть лучше Малфой все расскажет. Так я смогу избежать объяснения причин своего поступка. Ведь я не собиралась признаваться тебе в своих чувствах.

Пока ты давал Тинки распоряжения по поводу гостя, я соскользнула с кровати и принялась поспешно одеваться, прекрасно понимая, что тебе потребуется моя помощь.

Когда ты сел, я увидела, как твои мышцы перекатывались под кожей от невероятного напряжения: слишком много сил ты потерял, слишком был вымотан.

Я заметила, как ты нахмурился, осматриваясь по сторонам. Видела, как ты недовольно посмотрел на свое обнаженное тело. Не волнуйся, я тебе помогу.

Я чувствовала, как от каждого моего движения, от каждого прикосновения ты вздрагивал, слышала, как сбивалось твое дыхание, видела, как старательно отводил взгляд… Северус, мне кажется, или ты на самом деле был тогда очень смущен?

Неужели тебе на самом деле стало стыдно за свое состояние? Но поверь, даже тогда я не считала тебя беспомощным.

Я поняла, что права в своих подозрениях, когда ты резко, грубо отстранил мои руки от своей рубашки и начал сам застегивать каждую пуговицу. Чтобы еще больше не раздражать тебя, я не стала настаивать на своей помощи хотя бы здесь.

Тем более прекрасно осознавала, что впереди самое главное для нас испытание: до гостиной еще нужно было дойти.

Северус, неужели ты на самом деле тогда собирался трансгрессировать вниз? Я чуть не задохнулась от возмущения, когда заметила, как ты потянулся за волшебной палочкой: не хватало еще расщепления!