Текст книги "Сквозь миллион лет человечества. 2 том (СИ)"

Автор книги: sureraide

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Часть десятая. Последний шанс на отыскать. Глава 54.

– Ты мне нравишься! – смущённо произнесла моя подруга детства нараспев, при этом смотря в изысканную белую плитку.

Это было когда мне только-только исполнилось четырнадцать лет. Конец декабря, на Шовехере осень. Я с немыслимой усталостью после разного рода тренировок, – от простой беготни с амуницией до стрельбы навскидку на дальнюю дистанцию по мишеням в один фут с минимальным порогом в восемьдесят процентов фактических попаданий, – с Эрлом возвращался домой на челноке. Мои мысли неслись от простой горячей ванны до просматривания статей в интернете на интересные темы. Тяжёлые вдохи и выдохи выпускались из моей груди, ноги не держали, руки не слушались, глаза сами по себе закрывались. И в таком физическом положении, меня, приземлившегося на соответствующей взлётной площадке в сопровождении доверенных лиц встречает близкий для меня человек, сразу же вставший и ринувшийся ко мне с дивана в главном холле.

Однако этот человек не учёл то, что я был не в настроении.

Меня вообще раньше было легко разозлить, оскорбить. Быть может, это связано с тем, что тогда я был четырнадцатилетним дебилом, а быть может здесь вопрос уже касаемо всего пережитого, хотя я уже не нахожу в своём детстве каких-либо определённых причин для объяснения нынешних руководствующих мною принципов и мыслей.

После её неожиданных слов позади стоящие телохранители решили уйти без команды. Я был не против.

Остались только мы вдвоём, пребывающие в тишине уже как три минуты.

Она смотрела себе под ноги, опустив спину так, что казалось, что она кланяется предо мной. Я же, ведомый неизвестно чем, просто продолжал невозмутимо смотреть на неё, когда мои мысли набирали неприятные обороты.

– И чем, – начал я негромко, но твёрдо. – же я тебе нравлюсь?

– Ты… ты очень важен для меня… И… – «то ли подобрать слова нормальные не может, то ли теряется в непонятно в чём…». – …ты очень добрый, умный и… пунктуальный… – «закончила…».

Убедившись в том, что на этом вопрос закрыт, я открыл свой мерзотный рот, «раскидывая её, – как мне тогда казалось, – по фактам».

– Я? Добрый? Ты с какой виселицы рухнула, Берта, а?

– Но ты… – было хотела что-то возразить, застыв в одном положении.

– Заткнись чёрт возьми, – прорычал я. – Никакой я не добрый человек – это раз. Никакой и не умный – это два. Никакой не пунктуальный – это три. Все эти слова – наглая ложь. Я ненавижу всё это. – активно размахивал я руками. – ВСЁ!

Моё эхо пронеслось по всему двухэтажному холлу. С выпученными от злости глазами, сомкнув челюсть на максимум я посмотрел на еле сдерживающуюся девочку, которая старалась не заплакать от столь ранимых слов, сказанных каким-то мелким долбоёбом.

– И ты, – слегка отойдя назад я указал на неё указательным пальцем. – не исключение, а даже как правило – записываешься в первую строчку первого столбца по важности, людей, которых я ненавижу!

Лицо скорчилось от моральной боли, превратившись в гримасу печали, рот открыт, но зубы сомкнуты, глаза еле видны и со слёзной железы потекли две полноводных дугообразных ручейков, наполненных горькими слезами.

Я, как истукан, продолжал смотреть на неё со Вселенской ненавистью.

И не выдержав, пятнадцатилетняя разбитая старшая наследница семьи Эккерон, промышляющей добычей драгметаллов на территории планеты Шовехер, убежала в сторону своего семейного челнока, пристыковавшегося на территории моего дома, по пути выпуская в точности такие же звуки, которые издавали заключённые особо тяжких преступлений, как только понимали, что комната, в которую их притащили, станет последней в их жизни.

В настоящее же рассказываемое время, когда мой мозг за каким-то хером решил вспомнить тот очень плохой инцидент, после которого мне пришлось слушать тёть Мелиссу на протяжении шести часов о том, какой дурак и как мог поступить так со свои другом, я понял, что устал работать самостоятельно на протяжении часа, и перевернув Уонку так, что она села на меня со вставленным членом, я тяжело выдохнул и посмотрел в потолок.

– Взгляд у тебя не очень… – скача заметила она. – Что-то вспомнил ты неприятное?..

– Как бы так… но… – левой ладонью я взялся за её правую грудь и выдохнул. – Хочешь узнать?

– Да… раз уж спрашиваю.

– Это воспоминание связано с моей близкой подругой.

Она остановилась.

– Что ты сказал? – её голос стал нормальным.

– Я сказал, что это воспоминание связано с моей очень давно знакомой близкой подругой, – нахмурился я.

– На будущее: никогда не упоминай других девушек при сексе со мной.

– Хо-ро-шо… – отвёл я взгляд.

– Но раз начал… – продолжила она. – то будь любезен: договори.

– Знаешь такие эпизоды из прошлого, когда тебе вроде как не стыдно и на которые тебе уже давно срать, но на которые ты один хрен не можешь забыть и тебе неприятно за то, что ты сделал.

– В смысле поругался с ней?

– Да, – выдохнул я, решая рассказывать. – Я тогда прилетел домой весь измождённый и уставший, персонал раскрывает мне главные ворота, что ведут в главный холл, как ко мне в объятия бросается она. Не понимая сути, я сначала холодно принимаю её объятия, а после слушаю признание в любви.

– О, так это же прекрасно… – сказала она воодушевлённо.

– Ты ж понимаешь, что стань я встречаться с ней, то вряд ли попал в эту галактику, а соответственно и не повстречал бы тебя.

Уонка помрачнела, прислонив одну ладонь ко лбу.

– Так вот… на чём это я…

– На признании.

– Я тогда спросил её причины, по котором я ей понравился. Она выдала краткий список, не в силах дополнить его чем-либо ещё... Поняв что-то там в голове, я не нахожу ничего лучшего, как аннулировать её мнение и под конец заявить, что она стоит на первом месте ненавидимых мною людей.

– Это… ужасно, Михаил, – удивилась она. Я отвёл взгляд в сторону, не желая смотреть на неё. – Так поступить с девушкой… Как её звали?

– Зовут. Зовут Бертой Эккерон.

– Она, как я помню, из богатого сословия?..

– Верно.

– Мне есть, что сказать, но…

– Ты не будешь мне ничего говорить.

– Да, я не буду, – она нагнулась и притянула мою голову к своей. – Забудем про это… сейчас я хочу любви… – прошептала она, закрыв глаза и коснувшись моих губ своими.

***

– Уонка, тут такое дело…

Она вопросительно посмотрела исподлобья.

– Я заебался. В прямом смысле этого слова. Заебался, – хмурился я, не в силах встать с кровати. А это неугомонная так вообще полна сил. Вон, сосёт как.

– Да поняла я, поняла… – вытащив проговорила она, разочарованно выдохнув и распустив короткий конский хвост. – Думала, что дольше ты сможешь.

– Как ещё дольше-то? Мы три часа трахались, а ты ещё большего хочешь? Да он прямо сейчас возьмёт, и отвалиться.

– С таким лицом, как у скульптуры ты это сказал, что на секунду подумала я, что ты действительно являешься ей.

– Ага, – я еле встал на ноги, всплеснув руками в стороны. – Да, я чёртова ходячая мраморная статуя.

В ответ на сухую иронию она хихикнула в кулачок.

– И как тебе?

Я подошёл к ней и чмокнул в лоб, на что она слегка отвела голову в сторону, прикрыв ладошкой своё лицо.

– Если ты про секс – то я удовлетворён, даже очень. Спасибо, мне было очень приятно… – искренне ответил я. – Если же про что-то ещё…

– Я про первое.

– Ну… – развёл я руками. – я ответил. И это… если плавно переходить к важному, то стоит упомянуть то, что нам пора уходить отсюда.

– Боишься красных?

– Кого? – не понял я.

– Синдикат.

– Я их не боюсь, однако проблем, исходящих от них, я не горю желанием получать в руки.

Одевшись, я завернул использованные презервативы с целлофановый пакет и скинул в урну. Уонка же одевалась вместе со мной, причём делая это с таким сконцентрированным лицом, которое даже для неё было странным.

– Не оставил идею найти близких в стороне?

– Я… – откуда она знает?.. А, точно, мистер Дубов же рассказывал ей… – нет.

– Могу ли я помочь тебе?

– Ты…

– Тише-тише-тише, – она приставила вздёрнутый вверх указательный палец к моему рту. – Ты хочешь победить Империю Шальтце?

– Ещё как, – сжал я кулак.

– А также отыскать близких людей, находящихся с большой долей вероятности здесь?

– Очень, – проскрежетал я.

– Тогда почему бы не предоставить мне возможность помочь тебе?

– Это моё дело – не твоё. По этой причине я не хо…

– Просто дай согласие.

– Нет.

– Скажи да.

– Нет.

– Скажи нет.

– Ни за что.

– Ты согласен?

– Да.

– На что?

– На то, чтобы ты перестала меня доконать, сейчас же.

…

– Хорошо, ладно, я тебя поняла…

Злобно улыбаясь как я, когда пребываю в гневе, но немного иначе, она сначала подошла к кухонном тумбам, достала из одной две глубоких пластиковых тарелки и сложила их воедино, так, что они вместе воссоздавали сферический шар, который в одной диагонали имел пропорциональный выступ в несколько дюймов.

– Предположим, что это Новая Александрия. Тут, тут и тут, – она поочерёдно ткнула указательным пальцем по определённой области, начертив невидимый неправильный треугольник. – находятся: столица, мотель и главный штаб Александровской корпорации. А здесь. – она ткнула ниже на пять дюймов (~12,7 сантиметров). – находится склад у пирса, снятого с эксплуатации.

– К чему ты ведёшь?

– К тому, что Костя знал, что ты кого-то ищешь. Знал, и при этом не вмешивался.

«Так… что за…»

– Откуда ты это знаешь? – нахмурился я.

Уонка поставила тарелки на место, а после села за край стола при этом положив голову одним боком на него.

– Он почти каждый день заходил ко мне под вечер и разговаривал со мной. Спрашивал про тебя в большей степени, втягиваясь после каждого сказанного “факта” в свои глубокие мечты, но бывали моменты, когда мы говорили так, ни о чём. И когда в очередной раз Костя зашёл ко мне, он с ходу начал рассказывать, что ты слишком много, где попадался на глаза. Где именно он не сказал, однако упомянул количество.

Она, будучи настроенной на что-то важное, взглянула на меня, встав со стула и сделав шаг ко мне.

– Ты ведь ходил по дорожным отелям и закусочным?

– Ездил.

Ещё шажочек.

– Факта это не меняет, – отмахнулась она. – Думал, что так ты быстрее найдёшь их?

Я не ответил.

– Ты ведь мог связаться с красными и тогда твой вопрос решился в два счёта.

Я вновь промолчал.

Она сделала ещё два шага.

– Ты потерял возможно самый последний шанс, как только убил его.

– Кого? – зачем-то спросил я, хотя знал ответ.

– Костю.

Выдохнула она мне эти слова в лицо, стоя в считанных дюймах от меня. Это выглядело бы забавно, зная, что она ниже меня на минимум восемь дюймов (~21 см), однако сейчас я не считал эту ситуацию такой, как и не считал, что она станет нагнетать весь этот пафос ради пафоса.

– Ты совершил огромную ошибку убив его, – произнесла она с опущенной головой.

– Он держал тебя в плену.

Каким-то образом я почувствовал, как она сжала свои ладони.

– Он. Не. Держал. Меня. В плену, – я чувствовал, как она холодеет.

– Тогда зачем? Зачем был проделан весь тот цирк?

– Это неважно уже, – выплюнула она эти слова. – Ты просто мог его тогда не убивать и тогда бы с его помощью нашёл следы своих родственников. Ты бы с самого начала мог к нему обратиться, и тогда бы нашёл… – она ощутимо опустила кулак на мою грудь. – своих близких… – а после и второй.

Кажется, кто-то понемногу начинает приходить в ярость.

– Давай мы вместе успокоимся и уже обсудим все планы в машине, уезжая отсюда.

– А давай ты сейчас по-хорошему меня выслушаешь и закроешь свой рот?

…

Я бы мог её заткнуть с помощью приказа, – а так я скорее всего сделал бы в первый месяц нашего общения, – но я не стану. Не из-за чего-то там сверх правильного, или потому что принципы и вся хрень, а из простого уважения и удивления, что она так может и умеет.

– Уонка, я сильнее тебя, предупреждаю, – отошёл я на фут, однако она также подошла на равное расстояние.

– Хоть сильнее, хоть умнее – всем всё равно, когда начинается столкновение.

– И ты хочешь сейчас начать драться? – с сомнением спросил я. – Действительно?

– Я не хочу.

– Тогда почему…

– Я хочу досказать.

Я замолк.

«Раз ей нужно только это, то почему бы и не прогнуться раз? Всё равно сейчас я не совсем правильную доктрину выбрал», – подумал я, засунув руки в карманы брюк.

– Сейчас мы собираем вещи, пакуем их в машину, уезжаем к моему полезному знакомому и уже от него едем до одной из банд, которая будет посредником между нами и красными.

– Дальше?

Она выдохнула, набирая воздуха в лёгкие.

– Я тебе расскажу в машине, а пока, – она указала на мой вещмешок. – собираемся.

Я подошёл к оному и раскрыл его, выудив неоткрытую пачку сигарет.

Глава 55

– Итак, Отто… – нагнулся на колено Эрл, указав пальцем сначала на пистолет, лежащий у меня в руках, а после на мишень, находящуюся в ста футах (~30 метров) от красной стальной линии, осведомляющую стрелка в чёткой градации расстоянии мишеней. – Пристреливайтесь к первому номеру с минимальным таймером в три секунды. Я ясно выразился?

– Да, – уверенно произнёс я, стоя смирно.

– Отлично, – Эрл кивнул кому-то сзади. – Начали!

Убрав оружие с предохранителя и встав в стойку, я, мигом нацепив до этого закреплённую амбушюру защитных наушников на одно ухо, по обычной схеме словил в мушку туловище человекоподобной мишени и выстрелил.

Пистолет мелкого калибра. Примерно девять миллиметров. Основной материал – полимер. Магазин на десять патронов. Запросто укладывается в карман моих брюк.

– Зафиксировано попадание!

Поднял левую руку Эрл. Я же в свою очередь встал смирно.

– Пробита центральная часть левого лёгкого… – отрапортовал он. – Отличное попадание, Отто! Два дюйма (~6 сантиметров) до верхней аорты… Готовы?

– Да.

– Цель – второй номер (~61 метр). Минимальный таймер – пять секунд. И-и-и… начали!

По той же схеме встав в стойку и поймав на мушку туловище уже второй мишени, я со всей силы выдохнул весь накопившийся воздух, стараясь минимизировать естественное дёрганье и шевеление пальцев, кисти, рук и всего тела в целом. Выстрелил, как только убедился в том, что достиг максимально возможной отметки в вышеупомянутой минимизации.

– Замечено попадание! – глядя в монокуляр громко оповестил Эрл.

Я опёрся руками на колени, как ко мне с левой стороны подбежал слуга, протягивая стеклянную бутылку воды. Кивнув, он принялся её открывать.

– Закрытая травма правой доли печени – выход из строя целого органа! Гарантированный летальный исход! – говорил Эрл с каменным лицом, словно зачитывал театральную речь.

Так продолжалось до заката, когда я и уже многие слуги выдохлись, стоя на жаре, но не Эрл, всё время громкоголосо и чётко проговаривая каждый результат. Помню, худшим таким оказался выстрел в двенадцать секунд на дистанции в пятьсот футов (~153 метра), он составил примерно пять дюймов (~12,7 сантиметров) от мишени.

Эрл повернулся ко мне, держа скрещённые руки за спиной.

– Устали? – подошёл он ко мне, сидящему на складном стуле.

«Ещё как, чёрт возьми…»

– Могу ли я уже воспользоваться болтовой винтовкой, дядь Эрл? – указал я пальцем на нераскрытый хромированный кейс, лежащий у подножья деревянного столика, на котором стояло несколько прочных банок вдоволь набитыми пистолетными патронами.

– М, нет, сэр.

– Хотя бы раз, а? Я что, разве не заслужил?

– Сомневаюсь. Ваш отец давал мне чёткие инструкции, один из пунктов который запрещает мне вверять вам в руки любые полуавтоматические, автоматические и продольно-скользящие ружья.

– Да почему? Почему же мне нельзя? – всё никак не мог я заткнуться.

Эрл устало выдохнул, покачав головой будучи с закрытыми глазами.

– Приказ есть приказ, Отто… – он положил мне руку на плечо. Я был на две головы ниже него. – Вырастите – поймёте.

Я сбросил его руку, отстранившись.

– А если я не хочу вырастать? Что же тогда мне придётся сделать, чтобы не придерживаться этих… – обвёл я рукой кейс. – скучных правил?

Помню, как в том моменте Эрл смотрел на меня крайне задумчиво. Должно быть думал над тем, что бы мне сказать. По истечению нескольких секунд еле видно, еле слабо улыбнулся, сел на колено с надетым подколенником и произнёс мне слова, которые я запомнил на всю оставшуюся жизнь:

– Когда вам придётся действовать самостоятельно, вдали от тех, кто мог бы прикрывать вашу спину, – он выдохнул, посмотрев на оранжевый закат. – И когда с вами такое случиться, несмотря ни на что, вы обязательно пересмотрите ориентиры и идеи, которые движут ваш разум и тело, потому что они могут тянуть вас к краху.

– А сейчас я разве не действую самостоятельно?

– У вас есть семья, люди, которые вас поддержат, и защитники, готовые в любую секунду встать на вашу сторону.

– Но… – усомнившись в желании произнести уже забытые мною слова, я взял бутылку воды, протянутую слугой и испив, молча двинулся в сторону ожидающего челнока.

***

– Может ты перестанешь на меня глазеть? Я серьёзно, Михаил, перестань.

Сложив все вещи в машину, а именно в переполненный до отказа багажник и в забитый доверху задний ряд, я напоследок положил перед мистером Дубовым пятьдесят тысяч и свалил, не желая слышать его возражения.

Пусть рад хоть будет, что ли. Внуков своих порадует и работников наймёт.

А после, когда я сел на правое сиденье, пристегнувшись, Уонка сняла автомобиль с ручника и выехала с парковки.

– Я… не глазею на тебя, – отвёл я взгляд. – Просто совсем не понимаю твои мотивы. С чем или кем они связаны?

Она неважно выдохнула.

– С тобой, дурачок ты мой, с тобой… Видишь ли, родственников живых у меня нет, да и людей, кому бы довериться я могла, тоже, – она взглянула на меня украдкой, заворачивая из улицы на дорогу. – за исключением тебя.

– Спасибо.

– Хотя… – она оценивающе почесала ладонью подбородок, до этого убрав её с коробки передач. – своеобразный ты у меня человек, однако.

– Мы не на распродаже, само собой, – зажёг я сигарету, открывая окно. – Все люди алчны и убоги, в том числе и мы, милая.

– Я бы поспорила с тобой, но не стану, – сказала она, с неприязнью провожая взглядом удалившихся в подворотню мужичков в чёрных кожаных куртках с надетыми ярко-красными банданами.

– За это я тебя и ценю.

Через примерно десять миль мы остановились напротив панельной тридцатиэтажной высотки, выполненной в странном стиле: вся такая в белоснежно белом, где отовсюду вылазят ветвеобразные чёрные тонкие линии, идущие хаотично и несобранно.

Эта самая высотка была не единственной в округе. То тут и там они образовывали подобие жилого комплекса, связанного общей детской площадкой с каким-никаким, но бюджетом, а также с формированными потребительскими зонами на первых этажах. Круглосуточные продуктовые магазины, салоны красоты, парикмахерские и я даже чёртов секс-магазин одним глазком лицезрел, с яркой вывеской «XXX», светящейся и переливающейся в ночной атмосфере.

Ведомый за Уонкой я подошёл к одному из подъездов, вдоволь напичканным окнами по самое не хочу. Она набрала пятьсот тридцатое число, послышались пиликающие звуки, заставляющие напрочь забыть о таком явлении, как огнестрельные выстрелы.

– Что за… – рефлекторно закрыл я уши под воздействием этого… этой хреновины. – Почему так громко?

Уонка что-то промямлила, посмотрев на меня исподлобья.

– Не воспринимай этот риторический вопрос всерьёз, – сдержавшись, слегка погладил я её волосы. – Я просто пытаюсь себя успокоить, больше ничего.

В ответ она нахмурилась и обратно вернулась к домофону, который в следующую секунду замигал зелёным, и из его динамика я услышал хриплую русскую речь какого-то славного паренька:

– Кому я нужен? – вроде правильно понял.

– Это Уонка.

– А-а… – входная дверь несильно заметно поддалась вперёд сделанной на манер «БОЛЬШЕ СТЁКОЛ!», с одновременным звуком, напоминающий магнит.

Я, как истинный джентльмен, пропустил Уонку первой, удерживая до ужаса смешную дверь, и вошёл. А внутри подъезд представлял из себя ещё больший ужас: слишком ярко, везде скользкие плитки и дотошные картины буквально ни о чём, – это пейзаж… пустыни? – а ещё и швейцар, который одним своим цепким взглядом чуть ли не довёл меня до мурашек… Ух-х… бр-р-р…

Уже поднимаясь в лифте, моя компаньонка негромко спросила, пялясь в стену напротив:

– Как тебе столичные ЖК среднего класса?

– Они… странные. Как-то небезопасно и чересчур затратно.

– Небезопасно и затратно по какой причине?

– Так много стёкол… Ты хоть представляешь, сколько стоит его основное сырьё в лице кварца или песка?

– Поведай, – глянула она на меня.

– Да целое состояние! У нас почти все засушливые и пустынные миры выкопаны, а это при том, что наши архитекторы максимально экономят на стекле. А здесь чуть ли не все здания, если присмотреться к тем, что мы проезжали и видели, построены на нём!

– У нас есть особая технология, исправляющая нужду, как ты упомянул только что, выкапывать песочные планеты….

Мы остановились на двадцать шестом этаже.

– Но о ней, если тебе будет интересно, я расскажу как-нибудь позже.

Вновь следуя за ней, мы встали напротив одной из аккурат одинаковых металлических дверей. Уонка сделала два звонких звука костяшками кисти, и отошла, когда послышались приглушённые шаги, а после долгое открывание замков.

– О, привет, – поздоровался он на русском, приоткрывая дверь. – А это кто? – и спросил, как только между нами установился прямой зрительный контакт.

– Парень мой, – ответила Уонка на моём, когда я уже было хотел открыть рот. – Впускать-то будешь, Андрей?

Её знакомый нахмурился, вновь посмотрев на меня, но ничего говорить не стал, пропуская нас вовнутрь.

Мысленно поблагодарив его тем, что не решился капать мне на мозги, мы вдвоём разулись у порога, повесили плащи на плечики, закрыв потом шкаф, а после, следуя за Андреем, зайдя, судя по всему, на кухню, сели вместе за прямоугольный стол, где было всего два стула.

– Я сейчас схожу за третьим, – крайне спокойно ушёл он в другую комнату.

Оставшись наедине, хоть и на немного, я решил поинтересоваться у Уонки о данном слащавом парне, одетого как… пародия клоуна: белые короткие шорты, нательный крестик на цепочке неизвестного материала и ещё перекрашенные в тёмно-зелёный цвет волосы…

– Он нормальный, да? – начал я шёпотом. – То есть… я не хочу что-либо плохого сказать про твоего знакомого, а может и друга, но выглядит он чересчур вычурно и… – заметив на себе неодобрительный взгляд, я решил ретироваться, сев как подобает.

Вернулся Андрей, поставив в точности такой же деревянный стул на гладкий паркет, перекрашенного в молочный цвет.

Я оглянулся, поводив повсюду глазками, дабы понять, что за тип передо мной сейчас сидит. К сожалению, из-за единственного работающего конусообразного светильника в середине стеклянного стола, было неожиданно сложно что-то проглядеть сквозь кромешную тьму, проходящую через всю кухню с залом, словно скреплённых воедино.

Максимум что я заметил небольшой плазменный телевизор, под которым располагались, по-видимому, какие-то коллекционные фигурки. В точности такие же любил когда-то складировать Бевис, который всё то время, когда я приходил к нему в комнату приунывал, когда слышал от меня весь тот спектр скепсиса, касательно полезности самого занятия.

Андрей без интереса прошёлся взглядом по Уонке, и переместившись на меня, сразу не совсем заметно напряг свои глаза.

– Что? Не удивлён встретить меня после пропажи? – спросила компаньонка на моём.

Паренёк что-то сказал на русском.

– Говори на общепринятом, Андрей.

Вышеупомянутый смерил её отказом.

– Это не просьба, имей в виду.

– Хорошо, – кисло произнёс тот в ответ.

Уонка села поудобнее, подправив поджопник.

– Начну с того, что тебя я ни в чём не виню. В той ситуации, в которой мы тогда оказались, у тебя и не было других вариантов, как самостоятельно покинуть транспорт.

Закатив раскат грома, исходящего из ноздрей, как старт химического двигателя, Андрей, не в силах что-либо сдержать, – вестимо свой понос, – не нашёл ничего лучше, как…

– Спасибо хоть за это, – а, ещё и руки скрестил.

– Теперь к главному: у тебя остались контакты Женевы?

– Недавно телефон новый покупал, вот и все контакты стёрлись.

– А старый тогда где? – с видимым подозрением спросила Уонка.

– Проебал.

Черноволосая помрачнела, опустив слегка голову так, что её лицо едва ли можно было различить.

– Скажи, где он.

– Да бля, клянусь, проебал его я…

Говорит как какой-нибудь обиженный подросток, пребывающий в пубертате, серьёзно. Ещё и смотрит в сторону с такой моськой, что задача не заржать даётся сложно.

– Вот на прошлой неделе, я…

Над столом поднялись чёткие очертания стального штык-ножа с чёрной рукоятью. Обладательница его не выглядела как показушница, а напротив, внушала страх и уважение, – насчёт первого я просчитался, не боюсь её, – которыми и вызвала столь жалкое поведение у хозяина данной квартирки.

– Дай контакты.

– Эй-эй-эй! Уонка? Какого хера? – приподнял он руки вверх, затрясшись как испуганная малолетняя девочка у стаи беспризорных собак… прикованной на поводке к титапласталиевой балке. – Ты чего творишь?

– Не отлынивай от меня настолько наглым образом, – властно указала она факт. – Такого отношения к себе я давно не встречала, пока не пришла сюда, к тебе.

– Ну так это ж… я…

– Доставай, – дёрнула она ножом, остриё которого засверкало от искусственного источника света.

Андрей вновь округлил глаза, сильнее приподняв руки.

– Хорошо-хорошо!.. Я сейчас же принесу… – он встал со стула, в быстром темпе, судя по звукам, завернув в дальнюю комнату.

В конечном итоге получив контакты некой Женевы, мы, не попрощавшись, вернулись к припаркованной машине.

Когда же мы выезжали с этого столь неприятного спального района, я задал один крайне незамысловатый вопрос:

– Планы изменились?

– По причине того, что не решилась с ним дальше вести дела? – взглянула она украдкой.

– М-м примерно это, – недолго подумав, ответил я.

– Женева – моя подруга с колледжа. У неё есть знакомые с Подъёмщиками. Андрей же, хоть и имеет больше связей, в нашей с тобой ситуации окажется менее выгодным, нежели она.

– То есть, так называется эта банда – «Подъёмщики»?

– Я, конечно, чувствую твоё недоверие, однако заверяю – люди там точно не обременены умом.

– Мне как раз таки и не нужны слишком умные. Всегда от них мне приходилось получать на свои плечи большие, громадные проблемы.