Текст книги "Сквозь миллион лет человечества. 2 том (СИ)"

Автор книги: sureraide

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Так… Мне либо сейчас идти несмотря на возможное появления внимание, либо развернуться и найти другой проход к возможно главному месту обитания маргиналов синдиката.

Выдохнув, я осторожными движениями зашёл на третий этаж, где в одном из ящиков лежало то разбитое стекло. Видимо надоело каждый раз на него ступать. Дальше по надоевшему уже мне коридору, который в какой-то момент расширялся на несколько футов, были заметные работающие настенные лампочки, по виду прикреплённые сюда недавно и судя по небрежно исходящих от них проводам они питались от альтернативного источника питания, привезённого сюда ублюдками. Также здесь были открытые лифтовые двери. Я подошёл к ним, пригляделся вниз и…

– Блять… – одними губами произнёс я, как в следующее мгновение…

…один из магазинов, закреплённых в ремешках нагрудной разгрузки, просто взял, и какого-то чёрта с отсутствующим звуковым сопровождением упал с ахуеть каким громким звуком, где, судя по звукам, даже умудрился разбить что-то фарфоровое.

«Пиздец-пиздец-пиздец-пиздец…»

Более ускоренным шагом я добрался до лестницы, откуда уже слышался говор на грубом языке пяти, а может семи лиц. Прижав поплотнее пистолет-пулемёт к плечу, я затаил дыхание и доверился своему боевому опыту, который никогда меня не подводил.

Прошло три минуты. Я слышу голоса как минимум двадцати человек, скорее всего всех находящихся в ближайшей местности маргиналов. Появляется одна фигура, одетая в куртку неизвестного материала… Вторая, третья, а после четвёртая.

«Понеслась…»

Я вдавил крючок к конструкции, держа левой рукой раскладное цевьё, а правым плечом принимая приклад, тем самым гася отдачу.

Удары бойка, взрывы пороха были сопоставимыми удару молнии. Мои уши, так и не привыкшие к активной стрельбе, просто охренели от стольких децибелов. Но даже это сподвигло меня продолжать своё дело, несмотря на льющийся, как из водопада дискомфорт.

Голова первого маргинала, который бежал быстрее всех, схватила как минимум два попадания, и лопнув, разбросала сдерживаемые долгое время мозги в определённой области третьего яруса лестницы. Второй маргинал, который поднимался за вторым, поймав несколько точных попаданий скатился с лестницы, собрав с собою, словно шар для боулинга, два товарища, а может больше. Остальные, не совсем разобрав, что только что случилось, сумели получить в свои тела дробинки, выпущенные картечью из ствола помпового ружья.

Расстреливая взбирающихся, я медленно, но, верно, спускался вниз. Льющаяся отовсюду кровь хлопала под воздействием моих берцев. Окровавленные тела ублюдков, разбросанных преимущественно у подножья лестницы второго этажа, образовывали неорганизованное кожное мясное шоу под названием «Трупная гора».

Отхожу за стену, засовываю новую картечь и без надобности передёргивания затвора продолжаю одностороннее избиение.

Убив не последнего, но оставшегося на этаже двадцать первого маргинала в лице отстойного представителя люда низшего, исписанного в татуировках, я без какого-либо сопротивления продвигаюсь вглубь склада, держа в левой и правой руке по пистолету-пулемёту и ружью.

Не с первого раза найдя вход в основное помещение, я со всей силой пинаю двустворчатые двери, которые охотно отзываются на моё принудительное действие, открывая мне обзор на огромнейший квадратный складской ангар высотой в три этажа. Здесь был свет, много света. Везде тут и там стояли прожекторные лампы по виду напоминающие радиаторы двигателей космических суден. Всюду в хаотичном порядке, словно это расставил какой-то Слабак Боб, стояли выцветшие металлические контейнеры разных цветов: от синего и красного, до жёлтого и серого.

Пройдя в центр, с какого-то хрена будучи уверенным, что по мне никто не станет стрелять, я низким тембром отчётливо произнёс:

– Константин, выходи сюда, говна ты кусок.

Где-то через одиннадцать секунд из юго-восточной стороны послышались приглушённые хлопки… ладоней? Они нарастали и нарастали, становясь всё громче и громче, пока они в какой-то момент не прекратились и из-за угла не вышел тот, с кем я пришёл поквитаться, обхватывая левой рукой девушку без сознания, а правой держа пистолет у её виска.

– Честно, я удивлён, что ты всё же пришёл сюда спустя… месяц.

– Честно, я не удивлён, что ты всех продал и кинул на истребление мне.

Он нахмурился, вцепившись своим взглядом в мои глаза.

– Кинул и продал? Смелое заявление от тебя, Игнир-р-рь…

– По-другому я это назвать не могу, – пожал я плечами, держа его туловище на мушке, где, вырисовывая из памяти самую крупную артерию, готовлюсь в любой момент выстрелить. – Хотя тебе бы не хватило ума до такого додуматься.

– Не хватило бы?

Я проигнорировал его вопрос.

Пробуя успокоить самого себя, чтобы не наделать неисправляемых проблем, я вспоминал то время, когда резал беспомощных имперцев в разных местах находясь на службе. Это было прекрасное время, которое я до сих пор мечтаю вернуть обратно.

Константин сделал пару шагов вперёд, с трудом держа девушку рукой.

– Предлагаю сделку: отсосёшь мне, и она твоя! – озабоченно пролепетал он.

– Пошёл нахуй, – прорычал я, от ненависти сильнее прикрыв глаза и плотнее взявшись за оружие.

– Какие мы правильные. Ути-пути, Стесняшка Игнирь. Так и хочется тебя… выебать… Но, – он посмотрел на девушку. – я хорошо отношусь к ней, по сравнению с тобой, так что я не позволю ей встать на моём пути.

Он сильнее вдавил пистолет, на что девушка издала глухой выдох.

Я смотрел на это словно не свой. Точнее я был словно не своим. Мне было неважно то, что он сейчас делал. Все мои мыслительные процессы сузились до простого «убей и распотроши».

– Ну, как тебе, а? Хи-хи…

Прохихикал он, теребя дулом пистолета правый висок девушки.

– Это действительно, – он посмотрел на меня, не изменившись в лице. – удивительно, не так ли, Иг… гха-гха-а-а-аа…

Последнее слово, именующее моё прозвище, превратилось в захлёбывание в собственной крови, поднимающейся из горла, буквально выблёвывающейся.

Дело в том, что, когда он переместил свой взгляд с девушки на меня, то последняя несильно, но достаточно ощутимо опустила свою голову вперёд, словно кукла. Поймав нужный момент, я удостоверяюсь в эффективности следующего выстрела и нажимаю на крючок. Осуществляется выстрел – взрыв капсюля и последующий выброс гильзы из оружия.

– Кгха-а… гхаа-ааа… – последнее, что издал Константин, прежде чем упасть назад, держась левой рукой за продырявленную аорту.

Медленным шагом, не внушающим какую-либо безопасность, я безэмоционально подошёл к упавшей на ублюдка девушке, которая довольно заметно замаралась артериальной кровью, и протащив её до машины держа в двух руках, положил на задний ряд кресел.

Уже на обратном пути к складу я понемногу начал отходить, вспоминая свою личность и то, насколько важного и неоценимого человека я только что нёс.

Подойдя в последний раз к Константину, я хладнокровно размазал его голову об потрескавшийся серый бетон своим ботинком, оставив от его черепа лишь старые осколки прошлого человека, который навсегда запомнится мне как самый омерзительный, самый неугодный представитель человеческого рода.

Сложив по одному экземпляру огнестрельного вооружения и все патроны с магазинами в найденный походный рюкзак, вместе с небольшим запасом еды и воды, а также несколькими вещами, которых клал без какого-либо раздумья, таких как ноутбук, какие-то документы, я напоследок выключил генератор и двинулся к машине, находящейся в миле отсюда, оставив этот склад продолжать гнить и медленно умирать.

Запихнув всё награбленное в багажник, я сел за руль, как вспомнил, что Уонка скорее всего замёрзнет из-за низкой температуры за окном. Взял плотный клетчатый плед с переднего пассажирского сиденья и укрыл её им.

– Спокойной ночи, – шёпотом пожелал я, зажигая мотор.

Глава 51

Как гласил один великий писатель:

Как быстро ты угасаешь,

Так быстро ты и растёшь.

Эта цитата переносит нас во времена шестнадцатого века, когда этот человек жил. В свободное время прочитав всю историю мира до конца докосмической эры, я могу сказать, что предельно ясно понял очень давний и древний расклад событий, который уже неактуален.

Октябрь тысяча четыреста девяноста второго года – месяц, когда был открыт новый континент под названием Северная Америка. Не вдаваясь в подробности, которые и так известны всем жителям ВРОНа, можно заметить, что по значимости страна, которая находилась в центре северного континента, держалась на первых строках в рейтинге по экономике, свободе слова и военных сил.

Однако имея дырявую парламентскую систему и государственное устройство в целом, где выборы представлялись с математически неправильной стороны, они уступали Красному Гиганту, в лице самой большой по площади стране в Азии, что простиралась чуть ли не на всю вторую восточную часть Евразийского континента, в экспорте товаров массового спроса, добыче полезных ископаемых и сырья, а также и в стабильности, имея, пожалуй, более-менее похожую государственную власть с Федерацией, за исключением того, что ими правили социалистические взгляды, которые имеют больше недостатков, чем плюсов, но по сравнению с демократией… Да, они всё же лучше.

К чему это всё. А к тому, что пока на первый взгляд США, а сейчас уже прославившийся у большинства людей извне как Синий Сектор, уж странно походит своими повадками на представителей общего люда Федерации. Нет, не своим достатком в пару монет, и нет, не в том, что мы говорим на английском языке. Просто имена людей, говор, милитаристические склонности и нахождение почти всех существующих компаний Всеобщей Республики именно в данном секторе.

Но мне больше нечего сказать.

Хотелось бы докопаться до сути, но не сейчас, и уж точно не в этом и следующем месяце, так как у меня имеются планы, которые имеют более высокий приоритет, нежели рассусоливание темы, что имеет неизвестный потенциал.

За первый час езды успело произойти немногое:

Проснулась Уонка, которой я велел продолжать лежать и ни в коем случае не пытаться встать или сесть. Пока она ещё полностью не отошла от наркоза, который имеет неизвестную дозу и время, через которое ей откроется возможность безопасно выпить минеральный воды или поесть.

Дед не выходил на связь. Я его звал про себя проговаривая его имя, но… он не отозвался как в десятый раз, так и в сотый. Возможно, всего лишь возможно, что у него срочные дела в… я даже не знаю, чем может заниматься бессмертное существо с неопределённым могуществом. Может он решил переместиться на какую-нибудь планету, или, если он так не может, а он скорее всего может, то просто сидит где-нибудь в своей пустоте на кресле и читает что-нибудь попивая чёрный чай.

Я физически устал. Если в прошлом, когда мне приходилось вести определённые битвы больше двенадцати часов, а это происходило довольно-таки часто, командиры, что сменялись слишком часто, давали нам приказ вводить в зависимости от климата либо седативнервноз, либо ИБС, – иммуно-боевая сыворотка, – то сейчас из-за того, что я негласно бросил употреблять любые наркотические вещества, за исключением сигарет, мне больше нечем бодрить свой слабый иммунитетом организм.

Когда до подъезда к ближайшей части пригорода Новой Александрии и последующей парковкой у отеля мистера Дубова оставалось где-то час я понял, что не вывезу, что мне нужен сон.

«Так…» – ясно проговорил я, когда заглушил двигатель и поставил транспорт на ручник.

Выйдя на небольшой овальный пустырь, которого при движении заметить было сложно ввиду уже надоевших плотных сосновых деревьев, я огляделся на небо, где не было ничего, кроме звёзд да мигающих летательных аппаратов высоко-о-о над ближайшим уровнем земляного покрова.

Я плюхнулся на влажный серый песок, – или это глина… Нет, не глина, – расставив руки, кисти которых одеты в перчатки, как сошки. Старался ни о чём не думать, но моё подсознание было против моей инициативы, взявшись своими руками за мой мозг, прокручивая лица родственников.

Отец, дядя, тётя, братья… Давно умершие дедушка с бабушкой и моя мама. Разные моменты, разные эмоции, разные обстоятельства и взаимоотношения. Подключились также и Берта с Бевисом, а под конец и Патрик. Я помню отлично только некоторые моменты:

Как отец на моё десятилетие пробовал найти мне подружку среди влиятельных компаний и семей Федерации, которая в будущем, по его словам, должна стать моей невестой, а после женой. Не совсем понимающий, что да как, я, как правило, согласился, из-за чего и познакомился с Бертой, которая стала моим первым другом, что злило отца, так как он хотел, чтобы мы влюбились друг в друга. Вышло, скажем так, примерно так, как он хотел, за исключением того, что я всё равно вижу в ней близкого друга, своеобразного и порой неприятного, но друга.

Как Бевис в институте случайно… громко выпустил газы с длинной оттяжкой не из своего рта на всю аудиторию, заставив почти всех, включая меня, ринуться к окнам, так как именно в тот день какой-то недоумок локально сломал вентиляцию, повредив что-то там.

После того случая я где-то месяц старался держаться от него подальше, в будущем не совсем понимая почему он вдруг стал обижаться. Всё закончилось тем, что на Новый год я подарил ему навороченный персональный компьютер после долгого разговора с тёть Мелиссой. Он был рад, хоть и принял подарок с трудом, так как, по его словам, он был слишком дорогим для него и что не сможет рассчитаться ещё как минимум десять лет.

Тогда я воспринял его слова буквально и попробовал подарить ему что-то попроще. Завёрнутые в подарочную коробочку кварцевые наручные часы из серебра, которых он принял без каких-либо слов. Однако я всё же попросил казначея перевести на счёт его семьи достаточно большую, но не слишком заметную для пропажи сумму денежных средств.

Как я Никрону, когда мне было шестнадцать, набил ему по самое не хочу из-за того, что тогда он надоел рассказывать про свои взаимоотношения с одноклассниками; меня тогда разозлил не сам факт, что он имел тёплые дружеские отношения почти со всеми, а то, что он в принципе имел возможность социально контактировать не с каким-то персоналом, телохранителями и личным солдатами с проросшими в мозг милитаристическими взглядами как в моём случае, а с обычными сверстниками…

Послышалось открывание двери автомобиля, на что я спокойно отреагировал, повернувшись к Уонке не вставая с песка.

– Добрая ночь, не так ли? – спросил я негромко.

Она медленно, но, верно, шла ко мне, закутавшись в плотный плед, который грел её, пока она находилась в коматозном состоянии.

– Я… – она остановилась в трёх футах от меня (~1 метр), прикрыв своё лицо пледом. – извиняюсь…

Извиняется она…

Но я бы тоже стал чувствовать неловкость. Всё же, если посмотреть на известные мне события с её стороны, то получается как-то неприятно. Пропасть и находиться в плену целый месяц… однако, не подвергшись пыткам разного содержания…

Я встал с песка, накинул плащ на неё и жестом указал на машину. Она, лениво проследив за моим пальцем, кивнула.

Сев вдвоём на задний ряд кресел (я – слева, а Уонка – справа), предварительно включив обогрев, она, судя по всему, боялась мне что-либо сказать, укутавшись в плед с головы до ног. Я же… просто ни о чём не думал. Да, может немного был зол с того, что меня прервали от мысленного потока, ведь не всегда у меня получалось нормально о чём-либо вспомнить, но я также понимал, что и злиться на неё бесполезно, скорее невыгодно ввиду траты сил и времени.

Послышался отчётливый глубокий вдох: видимо собирается извиниться передо мной.

– Прошу прощения, Михаил… Я… Давай я расскажу тебе обо всём, что тебе неизвестно?

Я для вида наклонил голову в левый бок.

– Почему бы… – выдохнул я. – и нет.

***

Продолжив ехать в том же порядке, я раз за разом прокручивал то, что она мне рассказывала на протяжении полтора часа.

Мистер Дубов, какой-то Андрей и Константин. Пребывание на складе в центральной части и её конечные мысли, которыми она хотела со мной поделиться, но боялась.

Чего именно я так и не понял, но понял одно – она со мной до конца.

Тогда мы сидели в полной тишине после того, как я рассказал про то, что убил Константина. Её, видимо, не совсем приятно было это узнать из-за того, что он был её давним хорошим знакомым. Ну и с гандонами же ты общаешься, честно.

– Но… несмотря на убийство Кости я… Хочу сказать, что… – она тянула и тянула, что несвойственно ей. – Что я… Я…

Я сидел, откинувшись на сиденье с закрытыми глазами. Уже было всё равно на другое, отличное от того, чтобы слушать её, потому что моё сознание гасло, мозг требовал отдыха, а сердце протестовало из-за душного воздуха в машине. Необходимо было лишь выключить печку, но… мне было всё равно.

– Я с тобой до конца, – сказала она твёрдо те слова, которые никогда не слышал. Я аж широко приоткрыл глаза, неверующе смотря на её лицо, которые сливалось с ночной тьмой. Жалко, что я тогда не включил свет в салоне… – Я люблю тебя, и… – она замялась, её голос стал дребезжать. – …спасибо… – сказала она завораживающе на грубом… русском языке.

Ощущая странный прилив сил и некую надежду во что-то великое, чувствуя и одновременно с этим себя странно и грустно, я решил… или же моё подсознание, что отличным решением в данной ситуации будет закрыть глаза и притвориться спящим.

– Михаил? – спросила Уонка, когда прошла минута с лишним. Спустя шесть секунд она, опираясь на сидении, наклонилась надо мной, держа руки на вершине спинки кресла в считанных дюймах от моей головы.

Скорее всего заметив, что моё дыхание было ровным, а сам я не подавал каких-либо привычных признаков активности, она решила легонько поцеловать меня в левую щеку, а после лечь головой на мои колени.

– Люблю… тебя… – только и сказала она тогда еле различимо, прежде чем выровнять своё естественное дыхание и уснуть.

Я ничего тогда не делал. Не в плане действий, а в плане размышлений – не до того было. Однако этот день, это странное место и обстоятельства я постараюсь запомнить навсегда.

И вот таким вот образом, сейчас водя машину и держа путь на мотель моего старческого приятеля, я редко, где-то раз в полчаса, поглядываю на неё спящую.

«О, слюня выпала… Э-э… Странно…»

В общем, доехав, я сразу же оповестил мистера Дубова о нашем прибытии, заказал номер на двоих с двуспальной кроватью, на всякий случай оставив её предыдущий номер. По-быстрому перебросил легальные вещи в область прихожей, умылся, приготовил завтрак, содержащий большое количество белка, и пошёл будить Уонку.

– Доброе утро, – несильно потормошил я её в плечо. – и вставай, жрать пора.

Она посмотрела на меня убитым взглядом и через три секунды сказала:

– Ну?.. Чего ж стоишь… Мне переодеться… надо…

– А, хорошо, – закрыл я дверь и двинулся к стойке, где застал мистера Дубова за просмотром его любимого канала про рыболовство. – Как смотрится?

Он сделал звук потише.

– Как всегда… – он перевёл свой взор на меня. – Проснулась?

– Разбудил, – негромко ответил я, посмотрев на настенные часы. Двенадцать тридцать четыре. – Она сильно устала.

– То-то оно и… – он широко раздвинул челюсть, зевая. – слышно…

В это время мимо нас прошла она, по-быстрому шевеля ногами и под конец помахав ладонью, тепло улыбнувшись. Я ответил ей тем же, однако улыбка вышла фальшивой. Мне было не до настроения, мои мысли касались исключительно возможной стычки между мной и членами синдиката. Всё же я убил их возможно самого влиятельного человека, и теперь, когда на горизонте пока не виднеется проблем, мне бы стоило слегка поднапрячься и держать ухо в остро.

– Я, – посмотрел на мистера Дубова. – пожалуй пойду.

– Хорошо, как скажешь, Майки, – попрощался он, попивая воды из гранённого стакана с изображением логотипа мотеля.

Спокойно поднявшись по лестнице и пройдя мимо нескольких соседей, я вошёл в номер, закрыв за собою дверь. Здесь был в точности такой же интерьер, как и в других номерах, за исключением того, что кровать была двуспальной и того, что какого-то чёрта в кувшине, стоящего на прикроватной тумбочке, лежало целых пять пачек по три штуки презервативов разных размеров.

Я с витающим сомнением медленно повернул голову на девушку с мокрыми волосами, завёрнутыми в полотенце и одетой в белый халат, которая ест овощной салат, состоящий из лёгких овощей и зелени.

– Что-то не так? – наклонив голову набок поинтересовалась она. В следующее мгновение нацепила на вилку очередную порцию и запихнула её в рот.

– Как бы не так… – я перевёл взгляд на ванную и двинулся к ней, по пути схватив чистую одежду. – Лады, я мыться! – напоследок сказал я, закрыв дверь на механизм.