Текст книги "Monster in me (СИ)"

Автор книги: StrangerThings7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

Намджун замолкает и, прикрыв глаза, прислоняется к стене.

Юнги не понимает. Он верит Намджуну. Он видит, с каким трудом даются альфе слова, и если одна часть омеги ликует, чуть ли не взрывает фейерверки в голове от признания альфы, то вторая обиженно забивается в угол и требует наказать его. За все то, что пережил омега, за все бессонные ночи, выплаканные и невыплаканные слезы.

– То есть, ты, всемогущий Ким Намджун, хозяин этого города, да и вообще всей страны, предлагаешь мне официальные отношения, предлагаешь стать твоей парой, при этом зная, как я к тебе отношусь? Зная, что я тебя не то чтобы не люблю, а скорее ненавижу? – в недоумении спрашивает омега.

– Да, я все это знаю, и да, я где-то сейчас унижаюсь, но я осознанно иду на это. Моя тяга к тебе невыносима. Или я в порыве очередной злости, точнее, когда ты опять выкинешь черти что, убью тебя, а потом и себя, потому что жить без тебя невозможно, или мы, как взрослые люди попробуем жить вместе. Я знаю, что мое предложение как минимум странное, но я готов к этому. Готов к твоей нелюбви. Позволь мне попробовать хотя бы. Прими меня. Я не смирюсь с тем, что ты не испытываешь ко мне того же, что и я к тебе. Я буду пытаться это исправить, буду стараться. Я согласен на эти унизительные для меня отношения, хотя раньше в жизни бы на такое не пошел. Но оказалось, что ты и есть жизнь. Я дам тебе время подумать. Прошу, прими мое предложение, мы не можем жить отдельно. Я не могу. Я эгоист, и я не позволю тебе построить счастья ни с кем, мне легче собственными руками закопать тебя.

– Опять ты угрожаешь, – устало говорит Мин. – Не удержался все-таки.

– Прости, я не хотел. Я сейчас говорю, что думаю. Этот разговор я прокручиваю в голове весь последний месяц, и ты не представляешь, как мне тяжело раскрыться.

– Будь добр, конкретнее оформи свое предложение, и так как тебя все тут боятся, пусть мне разрешат покурить, – Юнги садится на скамью по-турецки и смотрит на альфу.

Намджун молча достает из кармана сигареты, подходит к омеге и передает ему пачку. Прикуривает ему, усмехается на то, как с блаженством затягивается Юнги, и идет на свое место.

– Если ты согласишься принять мое предложение, то ты будешь официально моим омегой. Я не буду давить на тебя и торопить, но ты должен знать, что в случае, если ты согласишься, я хочу оформить наши отношения. Меня никогда не интересовала семья, и я не особо придавал значение всем этим формальностям, но рано или поздно я буду настаивать, чтобы ты носил мою фамилию. Я хочу от тебя детей, и не одного. И я хочу их в законном браке. Я буду настаивать на этом. У меня огромная империя, мне нужны наследники. Раньше мне было плевать, думал, после меня хоть потоп, но опять же – многое изменилось. И тут дело даже не столько в наследниках, сколько в том, что я хочу ребенка с твоими глазами, с твоим вечно вздернутым носиком и даже с твоим ужасным характером, – усмехается альфа. – Никаких измен. Я очень терпеливый, и именно моя любовь к тебе не позволила мне вчера свернуть твою шею, но это не значит, что мое терпение безгранично. Это фактически все, что от тебя требуется.

– Бесит, – Юнги достает вторую сигарету из пачки. – Ты даже о чувствах умудряешься говорить так, будто контракт зачитываешь. А что я получу взамен? Если уж я соглашусь закрыть глаза на отсутствие чувств.

Намджун хмурится от последних слов омеги. Затылок дробит от стреляющей боли, хотя болит, кажется, не только там. Болит внутри, за грудной клеткой. Горечь от слов омеги разъедает каждый сосуд, альфе кажется, что он дымится изнутри. Ким буквально вытягивает из себя спокойствие, цепляет маску безразличности и отвечает:

– Все, что полагается законному супругу – полагается и тебе. Если хочешь контракт, то я подпишу даже контракт об имуществе. У тебя будет все, что ты захочешь, ты вправе делать, что хочешь, только будь мне верен и все. Ты полюбишь меня рано или поздно, я сделаю все ради этого. А пока просто будь рядом, – устало выдыхает альфа.

– Интересно, – усмехается Юнги и задумывается. – Я не вижу ничего положительного в твоем предложении именно для тебя. Любовь ведь не вечная, завтра она пройдет: так стоила ли она того, чтобы ты, сам Ким Намджун, вот так унижался? – нарочно ядовито, стараясь делать больнее, спрашивает омега.

– Не пройдет. Потому что то, что я чувствую к тебе, это не просто любовь. Это одержимость, зависимость, называй, как хочешь, но героиновые ломки рядом не стоят с тем, что я чувствую, когда не вижу тебя. Я хотел бы, чтобы прошла. Очень хотел. Я думал, мой монстр живет во мне, и я его контролирую, но оказалось, мой монстр – это ты, и я вообще ничего не контролирую. Ты везде, куда бы я ни пошел, ты во всех, кого я вижу. Концентрация тебя в моей крови перешла все границы. Я больше так не могу.

Юнги ловит каждое слово, облизывает сухие губы, долго смотрит на железные прутья напротив и молчит. Минут пять проходит в абсолютной тишине. Намджун растирает виски подушечками пальцев и усиленно давит разрастающийся внутри страх. Страх, что Юнги откажет, что не примет предложение.

– Ты понимаешь, что то, что ты предлагаешь, вполне соблазнительно, – Мин прерывает уже почти ставшую осязаемой, давящую на плечи тишину. – Стать супругом самого богатого человека страны, родить ему наследников, жить в роскоши, и, главное, упиваться его любовью к себе: не жизнь, а сказка. Все омеги города сдохнут от зависти, если я приму твое предложение, – Намджуну неприятно слышать это из уст Мина, но ведь он сам начал. Он знал, на что идет, озвучивая унизительное для себя предложение.

– А любовь… кому нужна эта любовь? Мне с тобой хорошо в постели, тут я даже соврать не могу. На мне твоя метка, и ни один приличный альфа со мной жизнь не свяжет. Моя семья обанкротилась, и все, о чем я могу мечтать – это подрабатывать до конца жизни где-то в кофейне и еле сводить концы с концами, а я привык к роскоши. Привык хорошо одеваться и хорошо питаться. Понимаешь, я вообще не вижу причин тебе отказывать, и раз уж ты честно говоришь со мной, то и я честно все тебе говорю. Ты, считай, меня покупаешь, и я тебе продаюсь добровольно. Потому что ты сделал мне ахуенное предложение, и оно мне нравится. Мне даже думать не надо, считай, что я согласен. Я не буду тебе изменять, возьму твою фамилию и даже согласен родить тебе наследника. Правда, с меня одного достаточно, – хмыкает омега. – Меня уже не интересует любовь до гроба и брак на ней основанный. Тем более, она мне и не светит, опять же благодаря тому, как ты постарался. Мне будет достаточно твоей любви. Мне нравится твое предложение. Теперь ты подумай, насколько тебе нужны такие отношения. Потому что я повторяю – я тебя не люблю. Но я вполне смогу жить с тобой, взамен получать все, что я хочу, и плюс крышесносный секс. Почему бы и нет?

Намджун молчит. Юнги бьет точно в цель, он будто знает, куда именно ударить так, чтобы всадить лезвие поглубже и даже повертеть им в ране. Альфа все понимает с кристальной ясностью. Но не позволяет себе сомневаться и собственными руками перекрывает пути отхода. Потому что плевать. На все. Кроме Мин Юнги.

– Мне не нужно думать. С тебя снимут обвинения, Кайл отвезет тебя домой, поговори с папой, забери что хочешь, потом он же привезет тебя ко мне. Если ты окончательно даешь свое согласие – назад дороги нет, – Намджун встает на ноги и зовет охрану.

– Поэтому я переспрашиваю, ты согласен на мои условия? – взгляд Намджуна перекрывает доступ к кислороду и разумным мыслям.

– Да, согласен, – отвечает омега. – И еще, я оставлю себе твою пачку сигарет, – уже вымученно улыбается Юнги и провожает Намджуна взглядом.

***

Намджун садится за руль Бентли, тяжело вздыхает, откидывается на сиденье и расстегивает рубашку. Воздуха катастрофически не хватает. Он долго концентрируется на эмблеме на руле авто, пытается взять под контроль беспорядочно скачущие перед глазами картинки.

Он согласился. Мин Юнги согласился принадлежать ему. Сам. Добровольно. И Намджун счастлив. Несмотря ни на что. Даже на омрачающее его счастье миновское «я не люблю тебя». Он знает, что не любит. Был влюблен, да. Намджун и это знает. Но также прекрасно понимает, что сам же влюбленность этого мальчишки и уничтожил. Раскрошил в пыль это прекрасное, зародившееся в чужой груди чувство своими руками, словами, всей той болью, которую успел ему причинить. Намджун не врал Юнги в камере. Он и вправду согласен на такие отношения. Пусть Юнги его не любит, но альфа без него с ума сходит. Он хочет просыпаться рядом с ним и засыпать рядом с ним, хочет ехать к нему после работы, делить с ним свои радостные дни и тяжелые. Он хочет просто иметь возможность видеть его, прикасаться к нему и ни с кем не делиться. Это его омега. И любви Намджуна хватит на двоих.

Никто не будет знать деталей заключенного сегодня с Юнги договора. Для всего мира он будет любящим его супругом, и альфа тоже постарается думать именно так. Ничто больше не имеет значения. Юнги согласился, и это главное. Ким не помнит, когда в последний раз он чувствовал себя настолько счастливым. Он сам удивляется этому незнакомому и такому приятному чувству, разливающемуся внутри. И пусть Монстр обижен невзаимностью Мина, но даже он рад официально называть Юнги своим. Намджун знает, что будет тяжело, знает, что любовь Юнги надо заслужить, и он постарается. Он сделает все возможное и даже невозможное, но влюбит в себя эту омегу. Ким заводит автомобиль и, оставив на парковке внедорожник, уезжает.

***

Юнги с трудом поднимается на ноги и идет к уже ждущему его за решеткой охраннику. Терпеливо ждет, пока ему оформляют документы, и выходит из участка. Прямо на входе омега сталкивается с Кайлом. Мин целует альфу и проходит в любезно открытую для него дверь внедорожника.

– Чего ты такой угрюмый? – спрашивает Кайл и выруливает на дорогу.

– Скоро узнаешь, – бурчит Мин и, прикрыв глаза, откидывается на сиденье.

Юнги разрывает изнутри от противоречивости чувств. Да, в камере он держался молодцом и даже отвечал Намджуну, но сейчас, сидя в машине, Юнги ощутимо потряхивает от им же принятого решения. Он согласился. Господи, он согласился жить с Намджуном. Мин опускает окно, так как кислород застревает на уровне горла и отказывается проходить в легкие. Юнги не знает, куда деть свои руки, нервно дергающие подол футболки, что говорить, о чем думать. Его топит лавиной чувств и всей той информацией, вываленной на него альфой.

Юнги запрещает себе сомневаться и думать, самолично перекрывает все пути отхода. С каждым словом Намджуна Мин чувствовал, как злость пряталась глубоко внутри, забивалась по углам, уступая место новому, доселе неведомому чувству. Впервые, за почти весь последний год, Юнги чувствует, как отчаянье отступает, и наружу пробивается запрятанное под толстым слоем безразличия желание.

Он будет жить с Ким Намджуном. Мин не знает, ему плакать или смеяться от всего этого. Альфа признался ему в любви. Мин думал, он никогда не услышит этих трех слов от мужчины, перевернувшего его жизнь. Он мечтал об этих словах все последние месяцы, и вот он дождался. Более того, Намджун сам пришел, переступил свою гордость, он буквально умолял его согласиться. Все эти мысли скачут в голове, бьются о черепную коробку, и Юнги не знает, за какую именно ухватиться. Но черт возьми, он любит его! Юнги хочется высунуться в окно и кричать об этом всему городу. Но он берет себя в руки и, не удержавшись, бурчит Кайлу:

– Он любит меня.

– Об этом знают, походу, все, кроме тебя, – смеется альфа и получает ощутимый удар в плечо.

– Кайл, серьезно, он любит меня, – Мин смотрит на альфу так, что тому хочется потискать его в объятиях.

– Я знаю, малыш, – продолжает смеяться альфа. – Любит еще с того времени, как запер в подвале. Это даже идиоту было понятно. Он тебе такое прощал, чего бы даже Техену не простил. Почему ты думаешь, ты все еще жив? Почему не началась война? Прими уже это. Ким Намджун любит Мин Юнги.

– Только не говори ему, пожалуйста, никогда не говори, что Мин Юнги любит Ким Намджуна, – просит омега, и альфа хмурится.

– Что ты опять выкинул? – расстроено спрашивает Кайл.

– Я сказал, что не люблю его, – понуро отвечает Мин.

– Глупыш, зачем тебе это? – не понимая, спрашивает альфа.

– Я хочу его наказать, он не заслужил еще моей любви. Пусть помучается, – Юнги суживает глаза и заговорщически смотрит на Кайла.

– Ты знаешь, что даже несмотря на то, что он мой босс, я на твоей стороне. Так что я могила, – Кайл паркуется перед подъездом Юнги и выходит из машины проводить его.

Комментарий к Your confession

Music: Cinema Bizarre – Obsession

У автора сегодня день рождения и Намджун уже сделал ему подарок-признавшись :) а вообще надо же показать немного, какого это жить с Юнги, вы же сами просили))

========== Your affection ==========

***

– Как это, ты съезжаешь? – Ши Хек, округлив глаза, смотрит на носящегося по квартире Юнги. Мин впопыхах срывает с вешалок одежду и пихает в небольшую спортивную сумку. Джин лежит на кровати, говорит с кем-то по мобильному и не реагирует на брата и папу, нервно ходящего по комнате.

– Я переезжаю жить к своему альфе, – Мин на секунду тормозит перед папой и снова срывается к шкафу.

– Когда это у тебя появился альфа, и почему я о нем ничего не знаю? – спрашивает Ши Хек, но Мин на него не реагирует. – Юнги! – омега перехватывает сына поперек и заставляет смотреть на себя.

– Ты его знаешь и очень хорошо, – выпаливает Мин и выбирается из захвата. Ши Хек замирает на пару секунд, шокировано смотрит на сына не в силах даже открыть рот.

– Нет… Только не это! – Ши Хек не в силах удерживать себя на ногах опускается на постель. Даже Джин вешает трубку и обеспокоено смотрит на папу.

– Он мой альфа, и я буду жить с ним, – твердо говорит Юнги и пытается допрыгнуть до последней полки, где лежат его любимые кепки. Джин сползает с постели и демонстративно покидает спальню.

– Он же враг, он втоптал тебя в грязь перед всеми, он лишил меня мужа, как ты так можешь? У тебя нет гордости? – Ши Хек все еще не веря смотрит на сына.

– Папа, он любит меня и готов оформить наши отношения, и я люблю его, – Юнги подходит к омеге и садится рядом. – Да, у нас все не правильно началось, но я хочу дать шанс этим отношениям. Хочу попробовать. Мне кажется, если я не попробую, я себе этого никогда не прощу.

– У меня нет слов, – Ши Хек встает с постели и идет к себе. Юнги несколько минут сидит на постели и думает. Он знал, что будет тяжело, знал, что вряд ли его поймут, но сворачивать Мин не намерен. Больше Юнги никого слушать не будет. Он хочет жить с Намджуном, и он будет. Омега идет на кухню выпить воды и заодно позвонить Кайлу, который сидит в машине.

– Я тебя недооценил, – Джин стоит у холодильника и, скрестив руки на груди, смотрит на брата. – Может, ты и заполучил его на какое-то время, но позволь тебе напомнить, кто такой Ким Намджун, – Джин отталкивается от стены и вплотную подходит к Мину. – Он наиграется и выставит тебя вон, потому что ты не достоин такого альфы, твой максимум – это прожигающая свою жизнь в кабаках обдолбанная чернь. Я подожду, когда он снова приведет тебя за шкирку и швырнет под наши ноги, и тогда я посмеюсь, – шипит Джин в лицо Юнги.

– Прости, пожалуйста, я ведь у тебя из-под носа такого альфу увел. Представляю, как тебе сейчас тяжело даже дышать, – Юнги тянет слова, нарочно издевается над братом. – Ты, бедненький, думал, что Ким Намджун может захотеть только Джина. Так вот обломись, сука, он мой! И если я хоть заподозрю, что ты тянешь к моему альфе свои кривые руки, я тебе обещаю, что лично их оторву.

Юнги сильно толкает брата в грудь и, обойдя его, идет к холодильнику за водой.

Ши Хек проводить сына так и не вышел. Юнги передал Кайлу сумку и, даже не оборачиваясь, вышел за альфой. Мин думал, что переехать снова в особняк, в котором он провел не лучшие дни своей жизни, будет тяжело, но оказалось не так страшно. Омега сперва пошел погулять в сад и, только надышавшись свежим воздухом и прокрутив в голове последние события в сотый раз, он обратно вошел в дом. Юнги по привычке поднялся в свою «старую» спальню, но своих вещей он там не обнаружил. Вызвав прислугу, Мин узнал, что спать он будет в самой большой спальне в доме: в спальне Намджуна. Юнги все никак не может привыкнуть к мысли, что они без пяти минут супруги, омега постоянно думает, мечется, уговаривает себя сильно не переживать и шугается от каждого звука внизу. Юнги абсолютно не готов видеть Намджуна, и самое страшное – он не знает, как себя с ним вести. Пытаясь занять голову хоть чем-то, Юнги решает устроить себе экскурсию по дому и начинает, конечно же, со спальни. Самое главное, что покорило Мина в этой комнате сразу – это огромная, чуть ли не превышающая по размерам саму спальню, гардеробная. Она полностью забита дорогими костюмами, часами, обувью Намджуна. Но это пока. Мин вызывает прислугу и просит ее освободить ровно половину гардеробной для своих вещей. Вещей, которых он еще и не купил. Прислуга несколько секунд смотрит с непониманием на омегу, а потом понуро идет выполнять распоряжение нового господина. Мин аж хихикает в душе, представляя лицо Намджуна, когда он зайдет в гардеробную. Альфа пока сам не понимает, во что он ввязался, а Мин с ним ангелочка изображать не будет. Почти весь день уходит на ознакомление с особняком и персоналом, и только к вечеру Юнги звонит Чонгуку и приглашает его на ужин в свой любимый ресторан. Благо кредитную карточку омеге передал Кайл сразу по приезду в особняк, и экономить больше необходимости не было. Мин попросил альфу отвезти его в город. Юнги приехал раньше, поэтому, заказав бокал вина, сидит в ресторанчике и ждет Чонгука. Чон врывается в ресторан через минут десять и, подлетая к столику омеги и даже не здороваясь, выпаливает:

– Это правда? Ты переехал к нему?

Юнги улыбается, обводит кончиками пальцев горло бокала и кивает.

– Ничего себе! – восклицает Чон. – Я даже не знаю, мне радоваться или нет. Ты мне скажи, ты рад? Если да, то и я буду.

– Я не рад, – смеется Юнги. – Я счастлив.

Чонгук улыбается, в порыве радости даже тянется к Мину и обнимает его.

– Техен уехал в другой город с твоим, так что я свободен всю ночь и готов провести ее с тобой, – Чон откладывает карту вин и делает заказ.

– Как уехал? – У Юнги мгновенно портится настроение. «Как он мог уехать и не предупредить меня», – думает омега и чувствует, как обида железным обручем давит на грудь, мешая дышать.

– У них там что-то серьезное происходит, и Техен сказал, что два дня их не будет, – говорит Чонгук и, пригубив вино, откладывает бокал.

– Техен считает нужным ставить тебя в известность, а от моего ни слуху, ни духу с утра, и, как я понял, теперь и до четверга, – бурчит Юнги и отодвигает тарелку с пастой. Аппетит пропал напрочь.

– Не дуйся, поехали ко мне, посмотрим что-нибудь, – предлагает Чонгук, и Юнги соглашается. После ужина омеги и вправду едут к Чонгуку и, просмотрев три серии любимого сериала Чона, заваливаются спать. Только Юнги начинает проваливаться в сон, как его из него вырывает звонок на мобильный. Мин даже не открывает глаза, чтобы посмотреть на экран и сразу отвечает.

– Где ты? – слышит он не очень довольный голос Намджуна и моментально просыпается.

– Я у Чонгука сплю, спал, пока ты не помешал, – сонно бурчит омега.

– А предупредить сложно было? Почему мне говорят из особняка, что ты не вернулся домой, и более того, ты не взял машину, и вообще ты даже не сказал мне, что идешь гулять с Чонгуком, – альфа зол, и Юнги чувствует, как тому приходится применять максимум усилий, чтобы не повышать голос.

– А предупредить меня, что ты уезжаешь из города на пару дней, сложно было? – парирует омега и гордый собой идет на кухню попить. Намджун несколько секунд молчит в трубку.

– Мы квиты, – наконец-то подает голос альфа. – На будущее, никуда без охраны не ходить, и ставь меня в известность обо всех своих передвижениях. Я тебе ничего ведь не запрещаю, просто у меня врагов много, я не хочу, чтобы твоей жизни что-то угрожало, – уже мягко говорит альфа, и Юнги чувствует, как по сосудам разливается тепло от одних его слов.

– Хорошо, – бурчит Юнги и ждет. Намджун молчит. Мин будто видит ту борьбу, которая идет внутри альфы, и только усмехается, звонок не сбрасывает, продолжает дышать в трубку и ждать.

– Я люблю тебя, – совсем тихо говорит альфа.

– Аха, – отвечает Мин и дает отбой. Юнги еще несколько минут стоит, как вкопанный посередине кухни, прижимает к груди мобильный и все не может стереть с лица застывшую улыбку.

***

Намджун сидит на заднем сиденье мерседеса представительского класса и все еще смотрит на потухший экран телефона. Техен сидит рядом и притворяется, что его это все не касается. Но долго притворяться не выходит.

– Не нравится он мне, – наконец-то говорит Техен. – Я понимаю, что он твой омега, и понимаю, что ты без него не можешь, но он мне все равно не нравится. Я не буду даже притворяться, что это не так.

– Он и не должен тебе нравиться. Главное, что он мне нравится, – Ким откидывается на сиденье автомобиля и прикрывает глаза.

– Будто он пользуется тобой, твоими чувствами. Я, вообще, не понимаю, что это за отношения, где любит только один. Как можно было на такое пойти? – не успокаивается Техен.

– Он меня полюбит, это вопрос времени. Я знаю, что будет сложно, я знал это, когда предлагал ему съехаться. Но я без него не могу. Главное – он рядом, с остальным я разберусь, – Намджун сам не верит в то, что говорит, но убеждать себя все равно продолжает.

Они только встали на этот путь, и, чтобы пройти его до конца, нужно терпение, альфа им запасся. Юнги – его омега. Его смысл. Самое дорогое, что есть у него сейчас, и пусть Мин сам пока не осознает всю ту связь, которая между ними, но придет время, и он поймет. Это уже не тонкие, истрепанные, где-то даже залатанные, красные нити, это уже толстый, достаточно прочный канат, и пусть его видит пока только Намджун. Юнги тоже прозреет, рано или поздно.

– Что у нас с китайцами? – лучший вариант уйти от неприятного разговора – это сменить тему и перейти на работу. Ким так и делает.

– Раньше они только вокруг да около ходили, а сейчас конкретно руки тянут. Я оповестил наших, по прибытию сам лично поговоришь с ними, а потом решим, что с ними делать. Они нацелены взять под контроль всю поставку в приграничные страны. Говорят, уже и людей внедрили. Я выясняю, проник ли кто-то к нам, – докладывает Техен.

– Надо быть осторожными. Они хитры и умны, мы должны быть на шаг впереди. Я никому не отдам то, на что положил всю свою жизнь, и очень рассчитываю на твоих информаторов в Гуанчжоу, – говорит Намджун и набирает номер своего главного человека по регионам.

***

– Твой поступок придал мне смелости, – говорит Чонгук другу, жаря ему яичницу. Уже давно рассвело, и вот уже минут десять, как Мин сидит на кухне у Чона и ждет завтрак.

– О чем ты? – Юнги почти лежит на столе. После звонка альфы он так нормально и не заснул, и единственное, что хочется сейчас омеге – это съесть уже завтрак и поехать в особняк досыпать.

– То, что ты принял его предложение, – Чон кладет тарелку на стол и садится напротив друга. – Я сам предложу Техену съехаться. Раньше он предлагал, а я ломался, а теперь я сам предложу.

– Давно пора, – с полным ртом говорит Мин. – Я, конечно, все понимаю, но принимать душ, когда в ванной нет двери, не очень удобно. И если вы извращенцы, то мне это вообще не нравится.

Чонгук только смеется на слова друга и тянется к чашке уже давно остывшего кофе.

Юнги приезжает в особняк к полудню и сразу идет наверх поспать. Но заснуть уже не получается. Он долго ворочается на постели, пытается даже заснуть под музыку, но бесполезно. Мин просит позвать Кайла и решает поехать по магазинам. Кайла в особняке не оказывается, и Юнги, взяв другого шофера, едет в центр. Несколько часов он убивает на покупки, а потом едет в салон, красить уже давно отросшие корни. Домой Юнги возвращается к девяти вечера и отказывается от ужина. Схватив с вазы со стола на кухне банан, омега плетется наверх. Настроение ниже плинтуса. Юнги скучает по Намджуну, все время заряжает телефон и вздрагивает на каждое оповещение, но альфа не пишет и не звонит. Или он слишком занят, или ему наплевать. У Юнги этап “пожалеть себя”, поэтому он решает, что Киму наплевать. Юнги долго стоит под душем, а потом, как и есть, голый заваливается в постель.

Во сне Юнги кажется, что чьи-то сильные руки обхватывают его поперек и прижимают спиной к голой груди. Мин ерзает на постели, пытается найти удобную позу и пальцами поглаживает обнявшую его руку. Вот только на сон не очень похоже. Юнги поворачивается лицом к обнимающему и зарывается носом в его шею, вдыхает такой знакомый и любимый запах и резко просыпается. Это точно не сон. Он лежит в объятиях Намджуна. Омега не дышит почти и не двигается, не выдает, что он проснулся. Альфа, видно, только из душа: от него пахнет гелем и у него влажные волосы. Юнги чувствует, как Намджун ведет ладонью по его позвоночнику, медленно спускает руку вниз и, положив ладонь на ягодицу омеги, вжимает его в себя.

– Не думал, что ты любишь спать нагишом, – усмехается Намджун, и Юнги заливается краской. Мин дергается назад, чтобы вырваться из захвата, но альфа сильнее прижимает его к себе, потом резко поворачивается и подминает омегу под себя.

– Ты же должен был завтра приехать? – Юнги хотел, чтобы звучало просто, как вопрос, а прозвучало, как разочарование. Намджун это игнорирует или притворяется, что не заметил.

– Должен был. Но я слишком сильно скучал, и осознание того, что ты лежишь в моей постели, а меня нет, заставило меня бросить Техена и уехать, – отвечает альфа.

Ким коротко целует омегу в губы, мажет губами по скулам и спускается вниз к шее. Оставляет засосы на шее, недовольно фыркает на тату и в отместку больно кусает ключицы. Альфа водит руками по разгоряченному телу под собой, сжимает, гладит, царапает. Юнги окончательно млеет в его руках, сам тянется, трется о стояк Намджуна и еле сдерживается, чтобы не умолять его перейти к конкретным действиям. Но альфа нарочно медлит, измывается над омегой, наслаждается этим горящим, полным нетерпения взглядом напротив.

Юнги чувствует, как рука Намджуна спускается вниз, он проводит ладонями по ягодицам, разводит, давит на колечко мышц, и в омегу проникают пальцы. Юнги выгибается дугой, поддается вперед и сам насаживается на трахающие его пальцы. Но этого мало, Юнги хочет не пальцы, он хочет член альфы, но просить – гордость не позволяет. Альфа продолжает двигать пальцами внутри, второй рукой давит на живот Мина, не дает ему соскочить, тот и не пытается. Юнги мечется по постели, кусает ребро ладони и чуть ли не воет от желания.

– После душа я пошел в гардеробную переодеться, – хрипло говорит Намджун, ни на секунду не переставая двигать рукой. – Каково же было мое удивление, когда оказалось, что мои вещи переехали в другую гардеробную. А мою заняли вещи одного своевольного омеги. Так что терпи, – Намджун особо глубоко просовывает пальцы и резко вытаскивает их из омеги. Юнги не удерживает стон разочарования от пустоты внутри и чуть ли не плачет от обиды.

– Я не могу больше, – хрипит Мин и тянет руки к альфе.

Намджуну нравится такой Юнги: нетерпеливый, плавящийся в руках, а его взгляд – он красноречивее всего остального. Намджун до синяков сжимает бедра Мина, нагибается и мокро целует его в губы.

– Трахни меня уже, умоляю, – скулит омега ему в губы.

Намджун усмехается, просовывает под спину омеги руку и, легко приподняв его, словно он ничего не весит, насаживает на свой член. Юнги не удерживается и громко стонет, стоит члену альфы наполнить его изнутри. Мин обхватывает его за шею и цепляется за плечи, чтобы удержать равновесие, пока Намджун фактически трахает его на весу. Намджун не жалеет Юнги, приподнимает парня за ягодицы и снова натягивает на себя до упора, вырывая из него все новые стоны. Мин сильнее сжимает его бока коленями и позволяет Намджуну творить с его телом все, что тот хочет. Перед глазами омеги плывет, вся комната идет ходуном, все, на чем сконцентрирован Юнги – это на члене внутри. Намджун знает все те точки, которых надо касаться, знает, куда надавить, как сделать так, чтобы превратить Мина в марионетку в своих руках. Даже Юнги так хорошо не знает свое тело, как этот альфа. От его глубоких толчков, властных поцелуев, сильных рук: от всего этого Мину хочется умереть. Чтобы это никогда не заканчивалось, чтобы Намджун всегда был внутри, вот так близко, вот так рядом, кожа к коже, чтобы даже воздух между не проходил.

Юнги кончает первым, пачкая живот альфы, Ким изливается следом и опускает тяжело дышащего омегу на постель. Тело Юнги блестит от пота, волосы прилипли ко лбу и вискам, и альфа, не отрывая взгляда, любуется тем, как тяжело поднимается и опускается грудь парня.

– Иди ко мне, – говорит Намджун и притягивает Мина к себе на грудь. Юнги слушает, как громко бьется сердце альфы, и водит кончиками пальцев по кубикам на его животе. Желание не прошло, оно даже не притупилось. Юнги все еще горит изнутри и продолжает тереться о голое тело под боком. Намджун зарывается ладонью в осветленные пряди омеги, водит пальцами по его лицу и не может нанюхаться этого заполнившего всю комнату вишневого запаха. Альфа хочет дать Юнги передохнуть, но омега только провоцирует, ластится, льнет к груди, даже, приподнявшись, начинает проводить губами по шее и губам. Намджун ему не мешает и инициативу в свои руки не берет. Юнги смелеет, приподнимается и садится на живот альфы, покрывает поцелуями его шею, даже пару раз кусает в отместку тем следам, которые Ким оставил на его теле. Альфа только усмехается, за волосы тянет Юнги наверх к себе и впивается в его губы мокрым поцелуем. Исследует его рот, буквально трахает его своим языком.

– Я еще хочу, – просит Юнги и смотрит так блядски, что Намджун уверен – таким взглядом его не одаривала даже самая лучшая проститутка этого города.

Мин скользит руками по мускулистой груди, поддается назад и сам, придерживая член альфы, начинает насаживаться. Юнги замирает на мгновенье, не двигается, прикрывает глаза и дает себе время снова привыкнуть к члену внутри. Намджун оглаживает твердые ягодицы, сжимает бледную кожу на бедрах и любуется наливающимися кровью отпечатками своих пальцев. Юнги запрокидывает голову назад, заводит за себя руки и, опираясь на бедра альфы, начинает на нем двигаться.

От открывшейся перед глазами картины у альфы крышу сносит на раз. Юнги обнаженный, взмокший, двигается медленно, кусает свои губы и стонет так, что Намджун терпеть больше не может. Альфа приподнимается, обхватывает Мина за талию и сам начинает натягивать его на свой член. Юнги впивается зубами в сильное плечо, до крови кусает и слизывает проступающие капли крови. Намджун боли не чувствует – ее затмевает сумасшедшая страсть, запах секса, буквально горящее тело в руках и пошлые стоны. Мин прогибается до хруста в позвонках, максимально раскрывается, позволяя Намджуну трахать так глубоко, как можно. От напора альфы Юнги снова долго не выдерживает и кончает первым. Намджун, издав рык, кончает следом, но не снимает омегу с себя, еще пару раз в нем двигается, с наслаждением наблюдая, как с каждым толчком из омеги вытекает его сперма.