Текст книги "Monster in me (СИ)"

Автор книги: StrangerThings7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

– Перестаньте, пожалуйста, – просит Чон, замечая, как накаляется воздух между этими двумя.

– Юнги, поехали ко мне, пожалуйста. Я и вправду скучал, – Чонгук смотрит так умоляюще, что у Мина даже на секунду сердце сжимается. Он знает, что друг не виноват, но Чон не может быть его другом, пока вокруг него крутится Техен.

– Чонгук-и, я бы пошел, честно, но пока ты с этим, – Мин фыркает на Техена. – Будь добр, держись от меня подальше.

Чонгук в шоке округляет глаза, а Техен усмехается.

– Надо же, истинное лицо свое включил. Умница, – не сдерживается альфа, потом берет Чонгука за локоть и подталкивает к выходу.

– У меня оно одно, в отличии от тебя, можешь не сомневаться, – Юнги прислоняется к столику и с ухмылкой смотрит на Техена. – Сколько? Сколько еще тебе времени надо, чтобы наиграться? Метку ему поставил. А что она значит? Чонгук-и, – смеясь кричит Юнги через кафе застывшему у двери другу. – А про аборт он тебе говорил? Не смей залетать. Он потом сам лично тебя от ребенка избавит, не сомневайся.

Не успевает омега договорить, как получает звонкую пощечину. Чонгук срывается к альфе, пытаясь заблокировать собой Юнги, но Техен аккуратно двигает Чонгука в сторону. Максимально приближается к так и ухмыляющемуся ему в лицо Юнги и говорит:

– Чонгук не ты. Дешевая, ни на что, кроме продажности, неспособная блядь, готовая на все ради своего благосостояния. Не смей ставить его с собой в один ряд.

Мин ловит опасный блеск в глазах альфы, но все равно гордо вскидывает голову и, сам подавшись вперед, шепчет альфе прямо в губы:

– Ты даже не представляешь, на что я способен, – Мин демонстративно проводит языком по своей верхней губе. – Спроси у своего друга, уверен, его ответ тебе понравится. Сам захочешь проверить.

Чон не слышит диалога, но видит, как сжимается в кулак рука альфы, снова подходит, хватает его под локоть и оттаскивает от друга.

– Я не знаю, что с тобой. Но когда вернется мой Юнги, приходи, – обиженно говорит Чон и тащит разъяренного альфу на выход.

Юнги отодвигает от себя кофе и садится, уставившись в стол. Он не знает, почему был так груб, и, вообще, почему так вел себя. Да, он безумно скучает по Чонгуку, и да, он его любит. Но Мин зол. Пока точно не знает, на кого больше: на себя, на Намджуна, или вообще на Чонгука. Но он зол. Эта злость кипит, булькает в груди, хочется сделать больно. Всем. Даже тем, кого любишь. В такие моменты будто боль отступает. Будто становится легче дышать. Он сделал больно Чонгуку. Нарочно. Мстил за отсутствие в его жизни, мстил за свою боль, хотя младший в ней не виновен, и мстил за то, что Техен так трепетно к нему относится. Юнги стыдно за такого себя, но это не контролируется. Это не зависть даже. Это просто злость. Потому что все хорошее Мин видит только в сказках и у других. Все хорошее происходит не с ним. Проходит мимо. И обидно. До горького привкуса во рту, до щемящего внутри чувства обидно. Мину стыдно за свое поведение, но пусть лучше так, чем как раньше: когда он безгранично всем доверял, подпускал ближе некуда, любил и заботился. Взамен Юнги получал только боль и смывал слезы под душем в одиночестве. Хватит. Он не жалеет больше себя, с чего ему жалеть кого-то другого.

***

Намджун возвращается с двухдневной поездки в регионы сегодня утром. Ким там долго общается со своими людьми, проверяет готовность в случае чего, и лично проводит пару показательных казней. Уже за полночь он сидит в Pacifico, попивает виски и ждет, когда вернется Техен. Альфа посылает друга на пару встреч, на которые сам не успевал, и уже пьет третий бокал виски, когда приходит Ким. Техен, скинув с себя пиджак, устало опускается на диванчик сбоку от друга и с благодарностью принимает бокал из его руки.

– Как все прошло? – спрашивает Намджун.

– Отлично, как еще могло, – усмехается Ким и делает жадный глоток.

– Я устал сильно. Хочу отдохнуть завтра. А то все эти дороги, переговоры, чувствую, что не соображаю. Так что завтра все на тебе, потом я вернусь, и ты возьмешь выходной, – говорит Намджун.

– Как скажешь, – коротко отвечает Техен и следит за взглядом друга.

Намджун с интересом рассматривает попивающих внизу коктейли омег. Омеги VIP снизу не видят, поэтому ни о чем не подозревают. Намджун смотрит конкретно на одного. Это хрупкий, невысокого роста парень с иссиня-черными волосами и белой кожей. Парень звонко смеется, и Киму кажется, что даже его еле слышный тут, наверху, смех, напоминает ему тот самый не забытый из недавнего прошлого грудной голос. Омега похож на Юнги. Намджун с шумом сглатывает, откидывается на спинку сиденья и злится, что не проходит. Прошло столько дней-ночей, столько дел сделано, столько голов положено, нет времени даже поспать нормально, но при всем при этом Юнги из головы не выходит. Он везде. С кем бы ни говорил Намджун, куда бы ни ездил, где бы ни находился – Мин Юнги с ним. Рядом. Внутри. В крови. Течет по венам. Заполняет все нутро, не отпускает. Ломает, крошит в порошок кости, заставляет альфу биться головой о стену, много пить, по локоть пачкать руки в крови, но не уходит. Наоборот, обживается. Звонко смеется, иногда ноет, часто ругается, смешно морщит носик и редко улыбается. Такой же маленький, хрупкий, податливый. Обнять посильнее – сломается. И такой же…любимый.

Намджун вычеркнул его из своей жизни, стер в надежде, что теперь все пройдет, забудется, время залечит. Но стало только хуже. Рана в груди не прекращает кровоточить и не думает даже затягиваться. Каждую секунду, каждый миг в голове четко чеканится одно и то же имя, и видит Намджун одни и те же глаза. Даже Зверь перестал разговаривать с хозяином. Сидит и молчит. И даже не скулит больше.

– Понравились? – усмехается Ким. – Позвать?

– Я беру того темненького, остальных можешь себе забрать, – Намджун подносит бокал к губам.

– Нет уж. Я занят, – хмыкает Техен. – Мой и так на меня из-за Юнги бесится. – Ким прикусывает язык, но не успевает вовремя замолчать.

Намджун все слышит. Конечно, слышит. Он это имя расслышит даже в самом адском шуме, и даже если его произнесут шепотом.

– А что с Юнги? – спрашивает вроде безразлично, но кровь внутри уже не скачет: отяжелела, стала густой, как мазут и застывает в венах.

– Ну… это… короче, он хочет, чтобы Чонгук от меня ушел, иначе не подпустит его к себе. Вот так, – выговаривает Техен и отворачивается.

– Понятно, – Намджун цепляет маску безразличия и встает. «Чонгука не от Техена беречь надо, а от самого Юнги», – думает альфа. – Пусть пошлют ко мне того темненького омегу, – бросает он другу и идет к лестницам наверх.

========== Your addiction ==========

***

Намджун скучает. Невыносимо просто. Сколько раз Ким с огромным усилием останавливает себя от того, чтобы съездить в особняк президента только, чтобы увидеть Юнги. Хоть на мгновение. Просто увидеть и потом изо дня в день вспоминать, бережно хранить в голове этот образ, пока он не сотрется, и снова не метнуться за новой дозой. На самом деле у Намджуна миллион причин навестить Чжуна, но он предпочитает телефон. Удерживает себя. Не хочет ехать туда, где, возможно, встретит омегу, сам ставит себе барьеры и каждый день сам же с ними борется. Хотя борется больше с самим собой. Одна половина альфы стремится к Юнги, вторая – ее удерживает. Тянет назад, обматывает уродливой усеянной шипами проволокой, впивающейся в плоть, и заставляет терпеть. Не пускает к нему. Намджун ищет его везде. Техен намекает, что видел Юнги в кофейне, значит, омега выходит из дома, куда-то ходит. Вроде он везде, но только не там, где альфа. Намджун каждый вечер в Pacifico, но Юнги тут нет. Намджун ходит в рестораны, даже в кофейни, самые лучшие в городе, но Юнги все равно нет. Альфа подозревает, что омега нарочно не мелькает перед его глазами, и от этого еще хуже. Раз уж Ким не может к нему, то хоть бы Мин его нашел. Все причины, почему они не вместе, все обстоятельства: все отходит на задний план. Несмотря на все произошедшее, сердце не сдается, не смиряется. Так же, как и монстр. Все равно просит омегу, хочет его в свои объятия. И пусть альфа сейчас переполнен гневом на правительство, пусть он весь с головой в уже, кажется, совсем скорой войне – для Юнги всегда есть отдельное место. У омеги свой личный трон внутри Намджуна. Дышать без него невозможно.

Намджун думал, ночами только и делал, что перекручивал в голове другие сценарии, возможности и предположения. Если бы они просто познакомились в том же клубе, если бы просто стали жить вместе, если бы… Этих «если бы» миллион, и иногда альфе кажется, что они же взорвут его мозг.

Вот только в этой реальности ни одно «если бы» не работает. Все случилось так, как случилось. Мин Юнги сын врага, он подлый, он лживый, для него нет ничего святого, и даже собственный ребенок для него был всего лишь инструментом. Это реальность. И с этой реальностью Намджун живет днем, а по ночам он представляет другую: в которой Юнги ни в чем не виноват и искренне, до глубины души, любит альфу.

***

Все утро Намджун завален делами. Приходится долго говорить с главой самого крупного региона и решать насущные вопросы. После разговора в тридцать минут Намджун просит двойной эспрессо и вызвать к нему Техена. Благо друг ошивается внизу в ожидании указаний, поэтому минут через десять Ким уже сидит напротив Намджуна и тоже пьет кофе.

– Осталось тринадцать дней. Мои говорят, что подвижек в офисе президента нет, поэтому я подумал, что скорее всего Чжун сделает неправильный выбор, – Намджун откидывается на спинку кресла и пристально смотрит на друга.

– Я и не сомневаюсь. Он доказал, что он не дальновидный политик. Так что ты прав – он не подаст в отставку, – хмыкает Техен.

– Более того, я уверен, что он готовится. Но к чему, пока не знаю. Сам видишь – слишком тихо. Напоминает затишье перед бурей. Поднажми на своих, пусть глубже копают, если господин президент готовит засаду или нападение, я должен знать об этом заранее. Ты знаешь, как я не люблю сюрпризы, – глаза альфы опасно блестят.

– Будет сделано. Дать нашим команду готовиться? Мало ли, если вдруг резко начнется, – спрашивает Ким.

– Да. Пусть готовятся. Но я надеюсь, до первого числа ничего не начнется, надеюсь, у него хватит мозгов не лезть на рожон, и он добровольно уйдет, – устало говорит Ким.

– Мы же знаем, что не уйдет. Что тогда будешь делать? – Техен мнется пару секунд. – Ты убьешь его?

– Да, – Намджун даже не задумывается. – Убью. Я не хожу вокруг да около. Я его предупредил и сказал, что будет в случае отказа. Я свои слова на ветер не бросаю.

– Ты меня успокоил сейчас. Прости, что лезу, но я все время думаю о тебе и том омеге, и я честно боялся, что ты начнешь все заново, боялся, что даже вернешь его, но если ты готов убить его отца – мои страхи напрасны, – Техен облегченно вздыхает.

– Мне иногда кажется, что ты зол на Юнги больше, чем я, – задумчиво говорит Намджун.

– Ты знаешь, как я не люблю подлых людей. Если бы он сейчас околачивался тут и ползал на коленях, вымаливая прощение, я бы это понял. А он живет полной жизнью, вообще, будто с цепи сорвался, блядствует. Наконец-то вернул свое истинное лицо, – раздраженно говорит Техен.

– На колени? Юнги? Плохо ты его знаешь, – усмехается Намджун. – А так да, ты прав. У него кровь гнилая, и блядство у него тоже в крови. Юнги больше меня не сдерживает, и я из этой битвы выйду победителем. Просто его самого трогать запрещаю. Что бы завтра не случилось, Техен, запрещаю. Ничто и никто не должен угрожать его жизни. Не прощу.

Техен на секунду забывает как дышать от той темноты, сворачивающейся в спирали на глубине зрачков напротив.

– Как скажешь, – прочистив горло, отвечает Ким и встает.

***

Юнги просыпается после полудня. Омега приходит домой только под утро. Всю ночь Юнги проводит с новыми друзьями в небольшом клубе в центре. В клуб подъезжает и новый альфа, с которым Юнги общался пару последних дней. Альфа – типичный мажор, одного возраста с Юнги. Минхо, так зовут нового альфу, для Юнги скорее отвлечение, чем что-то большее.

Мин после душа спускается вниз, чтобы поесть, и застает интересную картину в гостиной. Ши Хек сидит на диване и общается с попивающим кофе Чимином. Мин подходит к беседующим и вопросительно смотрит на папу.

– Проснулся, значит, – усмехается Ши Хек.

– Надо же, – ухмыляется Юнги и демонстративно потягивается, обнажая полоску плоского живота. – Можно и мне с вами кофе попить? – Юнги проходит к Паку, садится рядом и, протянув руку, берет с вазочки печенье. Чимин не может оторвать взгляда от Юнги, но все равно инстинктивно отодвигается от омеги. Ши Хек решает подняться и позвать Джина, оставляя двух парней наедине.

– Не думал, что ты будешь трахать моего брата. В этом все-таки есть что-то извращенное, – игриво говорит Юнги, жуя печенье.

– А ты ревнуешь? – спрашивает Пак.

– С чего это? Успокой свое эго, ты меня давно, как альфа, не интересуешь. Вот только я тебя, видно, очень интересую. Слюни подбери, – Юнги замечает, как жадно смотрит на него Чимин, и усмехается.

– Ты всегда был притягательным, а сейчас вообще крышесносный, мне трудно себя контролировать, – хмыкает Чимин.

– Так не контролируй, – Мин двигается к альфе и даже кладет руку на его бедро. Чимин резко скидывает руку и встает на ноги.

– Я не самоубийца. Ты омега Ким Намджуна, а он – психопат. Он сейчас моему отцу продохнуть не дает, и мы на грани банкротства, но это не страшно по сравнению с тем, что он может сделать со мной и моей семьей, если я прикоснусь к тебе. Так что не лезь ко мне, – зло говорит Чимин и садится на кресло напротив.

Юнги молча выслушивает альфу и бесится. Чимин Мину не интересен от слова совсем. Но досадить Джину хотелось неимоверно. Кажется, план провалился.

– Я не омега Ким Намджуна! – зло говорит Мин. – И никогда им не был.

– Да брось, ты замазал метку, но от тебя несет им за километр, и нравится тебе это или нет, но твое имя в этой стране ассоциируется с его, и только глупец посмеет посягнуть на то, что принадлежит ему. А я не глупец! – Чимин поворачивается к лестнице и, заметив спускающегося Джина, встав, идет к нему. Оба парня вздрагивают, когда Юнги что есть силы швыряет свою чашку о стену.

Мин идет на кухню и выходит в сад. Он зол. Его бесят слова Чимина и бесит, что имя Намджуна словно выбито на лбу омеги. Мин долго сидит под любимым деревом, курит сигареты и думает.

– И что это было? – нахмурив брови, спрашивает Джин у альфы.

– Твой братец меня домогался, – говорит Чимин и открывает входную дверь перед омегой.

– Сученыш. Знает же, что ты со мной, меня провоцирует, – бесится Джин. – Но ты, конечно, не поддался, и поэтому он так зол?

– Нет, конечно, я не идиот. Во-первых, у меня есть ты. Во-вторых, никто в своем уме не полезет к омеге Ким Намджуна.

– Ой да брось, – Джин садится в BMW Чимина. – Он был шлюхой Намджуна и быстро ему надоел. Ким сам его за шкирку приволок и бросил отцу под ноги. Намджуну давно на него плевать, так что не делай чести моему братцу и поехали обедать. А за то, что он лез к моему альфе, эта шлюха еще получит.

На самом деле Джин зол. Очень зол. С того самого момента, как Намджун вернул Юнги обратно домой, ярость омегу не отпускает. Если, пока он якобы страдал и лежал в постели, Джин его еще терпел, то последние дни терпеть выкидоны Юнги нет сил. Убить бы и закопать на заднем дворе прямо под его любимым деревом. Юнги – дрянь. Вечно себя везде сующая, считающая, что он всегда будет выходить сухим из воды, дрянь. Придумал себе депрессию, вернул внимание отца, опять беспредельничает в доме и вертит родителями, как хочет. Но самое страшное, что эта малявка возомнил, что может попереть против Джина, и объявил ему войну. Лезть к альфе брата – это последний рубеж. И Юнги его пересек только что.

***

Весь день Юнги проводит дома, думая вылезти куда-нибудь под вечер. Мин только спускается на кухню за колой, как сталкивается с уже вернувшимся с обеда Джином. От брата несет Чимином, Юнги брезгливо морщит нос и, обойдя омегу, хочет пройти к холодильнику, но Джин резко толкает Мина к стене и вцепляется руками в его горло.

– Ну что, тварь, поиграть захотел? К моему альфе лезешь? – шипит он в лицо Мину.

– Ревнуешь? – хрипит ему в ответ Юнги. – Что, за больное задел? – Мин бьет коленом в пах Джина, заставляя того согнуться пополам и убрать руки с его шеи.

– Ты ведешь себя как конченная блядь, – Джин быстро приходит в себя и снова выпрямляется.

– Серьезно? Это я конченная блядь? – Мин ловко уходит от удара и даже успевает задеть кулаком лицо брата.

– А то, что ты отдал меня врагу, делает тебя ангелом? И то, что я звонил тебе и просил о помощи, но так ее и не дождался, тоже? Знаешь, чем мне тогда тот побег обошелся? Знаешь, дрянь? – Юнги снова бьет Джина.

Но Джин сильнее, он перехватывает омегу поперек и с силой вжимает в стол. Мин брыкается, с огромным трудом выбирается из-под захвата и стирает выступившую на губах кровь.

– Я жалею, что он не убил тебя, – Джин говорит так, что Юнги уверен, что это правда. Это сказано не в порыве злости и на эмоциях. Это правда, и если бы у Юнги осталось сердце, то оно бы сейчас больно кольнуло.

– Ты не должен был вернуться. Ты живучая, подлая омежка, считающая себя пупом земли, но я положу этому конец. Я не твой отец и терпеть твои выкидоны не собираюсь. Ты нарвался совсем не на того человека, – кричит Джин на стоящего по ту сторону стола брата.

– Пошел ты, – говорит Мин и, толкнув дверь в сад, выходит.

***

– Пожалуйста, позволь мне поговорить с ним, – Чонгук сидит на столе на кухне, пока Техен покрывает поцелуями его лицо и шею.

– Ну вот опять, – притворно злится альфа. – Я уже не знаю, кого целую: тебя или Юнги. Везде он, ты даже минуту не можешь, не вспоминая его.

– Ну, пожалуйста. Ты же знаешь, я не отстану, – капризничает омега. – Буквально на полчаса пусти меня к нему, – Чонгук смотрит так, что Техену кажется, скажи Чон, что хочет его сердце, – хотя оно и так принадлежит ему – Техен вырвал бы его из груди голыми руками и бросил к ногам омеги.

– Малыш, он тебе нагрубит или даже выгонит, а ты будешь потом страдать. Я же знаю тебя. Зачем тебе это? – не сдается альфа.

– Это был не Юнги. Он прячется за новым собой, но это не он. Я должен с ним поговорить, я должен ему помочь, или он погубит себя. Я уверен, что что-то произойдет, что-то ужасное. Он точно наделает дел. Умоляю, пусти меня к нему, – просит Чон.

Альфа затыкает тираду омеги долгим поцелуем, который приходится прервать, чтобы ответить на звонок. Техен несколько секунд слушает собеседника и вешает трубку.

– Срочное дело, я ухожу. К Юнги до конца месяца нельзя, – говорит Ким, чмокает Чонгука в щеку и уходит.

«Не видать тебе секса, как ушей своих… и кофе тоже», – думает Чонгук и спрыгивает со стола.

***

– Ты, как я понимаю, вообще кабинет министров не покидаешь, – Чжун проходит к столику Ли и садится напротив.

– Спасибо, что нашли время для меня в своем плотном графике, господин президент, – лебезит министр. – Могу я вам предложить кофе или чай?

– Нет, перейдем сразу к делу. Говори, чем порадуешь, – президент откидывается на спинку кресла и ослабляет галстук.

– Я переговорил с наемниками от наших соседей. Все обговорено, и мы выплатили необходимую сумму. Так что пока новости только хорошие. Они, также как и наши, ждут приказа. Мы нападем без объявления и начнем с его правой руки. Как только мы возьмем его, перейдем к Намджуну. Вместе их сломать сложно, скорее невозможно. Поэтому мы их разделим. Намджун будет думать, что главная цель – это он, и сконцентрирует все силы вокруг себя. Ну а мы пойдем за головой Ким Техена. Так что мы должны напасть первыми, до первого числа, и должны выиграть благодаря эффекту неожиданности. Подробный план боевых действий вам представят на тайном собрании в четверг. Все дороги в столицу будут перекрыты, но потери среди гражданских неминуемы, так как мы не сможем объявить военное положение, чтобы это не послужило сигналом для картеля. Но, как говорится, всегда надо чем-то жертвовать, – Ли заканчивает и пристально смотрит на президента.

– План хороший. И я надеюсь, что он сработает. Я бы все равно хотел минимизировать потери среди гражданских. Поручи своим помощникам подумать над этим, пока есть время. Мы должны придумать, как это сделать и в то же время не предупредить картель о надвигающемся. Пора заканчивать с обоими Кимами, – президент встает на ноги и позволяет Ли проводить себя до двери.

***

– Плохой мальчик, – говорит Чимин, сидящему на его бедрах Джину, и медленно расстегивает его брюки. Пара вместе со своими друзьями сидела в Pacifico, когда Джин стал делать недвусмысленные намеки альфе. Чимин, в конец поняв, что больше не выдержит руки омеги на своем члене под столом, резко поднялся и затащил Джина в одну из комнат наверху.

– Ты даже не представляешь, насколько я плох, – мурлычет омега и обхватывает губами сосок альфы. Поднимается выше, продолжает покрывать поцелуями мускулистую грудь и шею.

– И я, считай, отомстил своему братцу за то, что он покушался на это, – омега сильно сжимает сквозь брюки член Пака.

– В смысле? Как отомстил? – альфа приподнимается на локтях и смотрит на Джина.

– Ну я послал смс-ку Юнги с твоего номера, пока ты заигрывал с теми двумя омегами за соседним столом, о том, что ты якобы ждешь его в номере отеля Marriott. Но ты, конечно же, не там сейчас, а здесь, подо мной, – игриво говорит Джин. – А ждут его там пятеро самых отвратительных и без каких-либо моральных принципов альф города, которым я даже доплатил, лишь бы этот сученыш вопил, как недорезанный, и отнюдь не от удовольствия. И все это будет снято на камеру. Я даже скупил весь этаж, денег ради этого не пожалел. Юнги до конца своих дней будет ползать передо мной на коленях, лишь бы никто эту запись не увидел. Как видишь, я очень плохой мальчик, и меня надо наказать, – хрипло говорит Джин и стягивает с себя рубашку.

Чимин несколько минут в полном шоке смотрит на омегу, потом резко приподнимается и, сбросив его с себя, встает на ноги.

– Ты псих! Меня зачем вплел? Какого хрена ты натворил?! – кричит альфа и, подняв с пола рубашку, натягивает на себя. – Он же убьет меня, черт, черт, черт. Какой же ты урод!

Джин полулежа на постели наблюдает за метаниями альфы и посмеивается.

– Трусишка, – хмыкает омега. – Давай беги, спасай эту сучку. Хотя ты уже опоздал, и я пока не сильно зол, так что позволю тебе вернуться в постель.

– Не смей больше вмешивать меня в ваши разборки! – кричит Чимин. – Какое ты имеешь право пользоваться моим телефоном?

– Это будет ему уроком. Он думает, что он способен мне насолить, – тянет Джин. – Не дорос еще.

– Тебе не кажется это слишком? – вдруг резко подойдя к Джину, спрашивает Пак.

– Это же твой брат. А ты отдал его на растерзание. Я знаю, что Юнги не сахар, но даже для него – это слишком. Я ухожу, – Чимин резко поворачивается и идет к двери.

Пак, хлопнув дверью, выходит в коридор и сразу набирает Юнги. Телефон абонента выключен. Альфа несколько раз бьет рукой о перила, судорожно думает, что делать, и замечает краем глаза внизу людей Намджуна. Чимин бежит вниз и, нарвавшись на первого же громилу, спрашивает у него, здесь ли его босс. Громила несколько секунд молча смотрит на парня, а потом звонко смеется и, не удостоив Чимина ответом, поворачивается к своим. Пак знает, что Намджун, если он здесь, то точно в VIР’е. Альфа на деревянных ногах поднимается снова наверх и, остановившись перед массивными дверями, которые подпирают двое внушительного вида альф, просит пустить его к Киму.

– Он тебя ждет? – спрашивает один из них. Пак отрицательно качает головой.

– Тогда не трать наше время, – говорит альфа.

– Скажите ему, что это касается Мин Юнги, – просит Чимин.

– Что с Юнги? – вдруг проявляет резкий интерес альфа, на бритом черепе которого тату.

– Мне надо поговорить с ним, – повторяет Чимин, и Кайл отодвигается, пропуская альфу внутрь.

Намджун сидит за одним из столиков на диване и говорит по мобильному. Увидев остановившихся напротив столика Кайла и Чимина, альфа удивленно приподнимает бровь и вешает трубку. Ким откидывается на спинку дивана и ожидающи смотрит на Чимина.

– Вы меня наверное не помните… – мнется Пак.

– Помню, – обрывает его Намджун, и от одного его взгляда Чимина будто прошибает насквозь.

– Юнги сейчас в отеле Marriott. Я звоню ему, но звонок не доходит. Кое-кто с моего номера отправил ему ложное сообщение и организовал засаду. Я знаю, что он твой… ваш омега, и подумал, что вам это будет интересно, – на одном дыхании выговаривает Чимин и ежится, заметив, как темнеют зрачки альфы напротив.

Намджун когда-то лично планировал закопать Пак Чимина, притом живьем. Потом альфа сжалился над, как оказалось, безразличным для Юнги пацаном, и решил просто пустить его семью и его по миру. Совсем забыть про то, что когда-то этот урод трахал его омегу, Намджун не мог. И сейчас Чимин пришел предупредить его о том, что Юнги в беде. Намджун должен бы посмеяться, объяснить Чимину, что ему похуй на Мин Юнги и выпроводить его за дверь. Но вместо этого альфа подзывает к себе Кайла, что-то ему говорит. Потом встает, подходит к Чимину и хлопает его по плечу:

– Неплохо. Я добро не забываю. Передай своему отцу, что я отзову иск против его компании, а завод поглощать не буду. Пусть функционирует отдельно. А если ты скажешь мне, кто заказчик, и кто вообще полез в твой телефон, то я, возможно, вообще раздобрею и сделаю твоему отцу отличное предложение.

– Это Джин. Он так решил отомстить брату, – на одном дыхании выдает Пак.

– Почему-то я не удивлен, – хмыкает Намджун и идет на выход.

***

Настроение у Юнги просто отвратительное. Точнее оно стало таким после того, как он узнал, что с ним творится черти что. Он сидел в машине подвезшего его до клуба Минхо и даже отвечал на его домогательства, когда случилось кое-что странное. Стоило Мину самому целовать альфу и тянуться за лаской, как метка, точнее вся правая сторона груди, буквально горела. Будто по коже проводили крапивой. Юнги ерзал, несколько раз тер через футболку тату и даже думал, может, у него аллергия, или татуировка не зажила. Но все доводы и причины отпадали сразу же, стоило Юнги отодвинуться от альфы. Как только Мин взбирался ему на колени – все начиналось по новой. Это дико раздражало. Мин в душе даже смеется над собой, что никакие пояса верности ему не нужны, если так пойдет – омега точно умрет в одиночестве. Юнги, вконец разозлившись, вышел из машины и пошел в клуб. Минхо, так и не поняв, что это было, молча последовал за ним.

Юнги сидел с друзьями в своем ставшем в последнее время излюбленном клубе и пил уже четвертый лонг-айленд, когда телефон оповестил его о входящем смс. Мин знает, что он уже пьян, это было понятно, когда омега решил сходить в туалет и дошел до него только держась за стенку. Все равно, увидев на телефоне имя Чимина, Мин подумал, что ему показалось. Ведь альфа недвусмысленно дал понять, что к Мину на километр не подойдет. В смс было указано название отеля, номер комнаты и короткое «жду». Юнги усмехнулся сам себе и, извинившись перед друзьями, вышел ловить такси. Чимин сам по себе Юнги вообще не интересен, но соблазн сделать селфи в интимной обстановке с альфой своего «горячо» любимого брата, особенно после инцидента на кухне, был велик. Мин, предвкушая лицо Джина, и то, как позеленеет омега, стоит Юнги показать, с кем он якобы провел ночь, доехал до гостиницы. Нет, спать с Чимином Юнги не собирается. Не интересно. И как оказалось после случая с Минхо – опасно. Да и вообще, если бы омеге нужен был секс, то он лучше нашел бы его на стороне. Пак Чимин – пройденный этап. Мин берет внизу ключ, оставленный для него, и поднимается на лифте на нужный этаж.

Юнги слишком поздно понял, что что-то не так: дверь за ним уже закрылась, и более того, перед ней встал незнакомый омеге огромного роста альфа. В комнате также сидели, судя по внешнему виду, уже изрядно выпившие, еще четверо альф. Мин пытался объяснить им, что, кажется, он перепутал комнаты, но было бесполезно. Юнги бесцеремонно втащили в середину номера и стали буквально раздирать на нем одежду. Один из альф крутился рядом с камерой, и только тогда Юнги понял, что он пришел в правильный номер, и ждали эти альфы именно его. Подозрения Мина оправдались, когда «оператор», назвав его по имени, попросил смотреть в камеру. Мин с силой оттолкнул альфу, и в следующую секунду ему уже заломили руки. Юнги истошно кричал, бился, кусался, но что может сделать один омега против пятерых альф.

Мин исцарапал лицо одному, сильно пнул второго, и за каждый свой удар получал два в ответ. Все было бесполезно. Их больше, они сильнее.

Потом Юнги умолял и плакал. Предлагал денег. Просил выключить камеру, даже пошел на обманный маневр, что якобы сам, добровольно, их обслужит, и отвлек их, но до двери добежать не успел, зато получил еще несколько пощечин. Голого омегу волокли по полу и швырнули на диван. Трое из альф уже тыкали ему в лицо членами, заставляя взять в рот. Юнги размазывал слезы и кровь по лицу и уже не кричал, не вырывался, а, вжавшись в угол дивана, всхлипывал и, сам не веря в то, что он это делает, звал Монстра. Альфы теряли терпение и больно дергали омегу за волосы, словно ставя целью вырвать целый клок. Они мерзко смеялись и издевались над омегой, рассказывая ему, что они будут делать с ним всю ночь. Юнги дернулся в последний раз, получил еще одну пощечину и, кое-как сфокусировав взгляд, увидел у входа в номер Кайла.

Алкоголь выветрился сразу же, стоило войти в эту комнату. Поэтому сомнений точно не было. На пороге номера стоял именно Кайл, и в руке у него было оружие. Но альфа не двигался, хотя Мин видел, как подергивались его губы и заходили желваки. В следующую секунду, Кайл отодвинулся и впустил в номер того, кого именно сейчас хотелось видеть больше всех, и одновременно того, кого сейчас видеть не хотелось. Намджун шел прямо на столпившихся у дивана альф и на ходу прикручивал глушитель к пистолету.

Один из альф, повернувшись к двери, наконец-то заметил гостей.

– Какого… – он словил сразу же пулю в лоб, так и не договорив. Намджун один за другим застрелил всех, так и не успевших прийти в себя мужчин. Кровь забрызгала все вокруг и даже Юнги. Он, прикрывая наготу остатками того, что раньше было его футболкой, отполз в угол дивана и сжался там.

Кайл так и остался у двери, но теперь его лицо выражало полное удовлетворение произошедшим. Намджун отбросил пистолет в сторону и остановился у другого конца дивана. Альфа видел, как подрагивают плечи Юнги, видел, как дрожит превратившийся в комочек омега, но ближе подойти не посмел.