Текст книги "Monster in me (СИ)"

Автор книги: StrangerThings7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)

– Когда я сказал оставайся – я говорил серьезно, – прерывает тишину альфа. – Ты не живешь дома и вряд ли туда вернешься. Ты работаешь в какой-то дыре, тебе явно нужны деньги. Я не понимаю, почему ты уперся.

Намджун подходит и помогает запутавшемуся в своей футболке омеге натянуть ее. Смотрит в глаза напротив и продолжает:

– Все равно вся страна знает, что ты спишь со мной. Знает, что на тебе моя метка. Так пусть это будет правдой. Зачем сопротивляться себе? Зачем себе, да и мне, пытаться что-то доказывать. Ты ведь меня звал, когда началась течка. Гордость, принципиальность и это все ведь ушло на второй план. Так зачем ломать комедию. Живи со мной.

Мин смотрит, не отрываясь, хлопает ресницами и пытается выстроить со слов альфы всю картину в голове, но не выходит.

– То есть жить? Как жить? – не понимающе, ища в глазах напротив ответы на свои вопросы, спрашивает Юнги.

– Нормально жить. У тебя будет все, что ты захочешь. Любое твое желание я исполню. Да, ты сын президента страны, но у меня возможностей в сто раз больше, чем у него. Я дам тебе жизнь, которую тебе не смог дать твой отец.

Мин с шумом выдыхает, все еще не понимающе, скорее не веря, смотрит на альфу.

– Как кто? Как твой любовник? – Мин задает вопрос и весь сжимается внутри, надеясь на отрицание. Сильно надеясь, что Намджун не подтвердит его подозрения.

– Ну что за дурацкое слово. Мне нравится твое тело, ты самый вкусный и самый желанный для меня, во всяком случае, сейчас. И я тебе тоже нравлюсь, как бы ты сейчас не отнекивался. Так почему бы и нет?

От слов Намджуна все нутро Юнги словно натягивается. Он проебался. В очередной раз фатально проебался. Это же тот самый Ким Намджун, который его похитил, который насиловал, бил и выгнал из дома, как только омега перестал представлять для него ценность. Почему Юнги решил, что Ким изменился, что теперь у них другие отношения. Почему то, что было последние дни, Мин превознес в ранг чего-то особого и посмел понадеяться, что все может быть по-другому. Что это не просто секс, а что-то большее. Юнги горько усмехается, нервно облизывает губы и оглядывается по сторонам, словно ищет что-то. Намджун не понимает, что именно. Но Мин ищет опору. За что бы ухватиться, чтобы устоять на ногах. Но не находит. Потому что за Намджуна больше не ухватиться, больше не прильнуть. Альфа снова это делает. Парой слов отрубает все те невидимые нити, всю ту связь, образовавшуюся между ними за последние дни.

– Я не умираю с голоду, чтобы принять такое унизительное предложение, – зло и раздраженно отвечает омега.

– А если будешь? Будешь умирать с голоду, – прищуривая черные, как ночь глаза, говорит альфа. – Только не говори, что ты лучше умрешь, а то я буду смеяться.

– Я лучше найду другого и лягу под него. Мир на тебе не сошелся. Пора бы тебе это понять, – Юнги говорит с усмешкой и жалеет о сказанном уже в следующую секунду, когда Намджун, схватив его за горло, прижимает к стене.

– Только попробуй. Давай, рискни, – медленно выговаривая каждое слово в губы омеги, произносит альфа. – Ты мой. Нравится тебе это или нет. Я не позволю никому приблизиться к тебе. Или тебе к кому-то. Я скорее собственными руками перережу тебе горло. И это не угроза. А пока я подожду, понадеюсь на твою разумность, – ухмыляется альфа и резко отпускает парня.

Мин держится за горло, бросает полный ненависти взгляд на альфу и, высоко подняв голову, хотя он еле передвигает ноги, идет к двери. Как он спускается на первый этаж, как минует двор, омега не помнит. Но у ворот его ждет внедорожник, водителю которого Юнги называет адрес Чонгука.

========== Your attitude ==========

***

Чонгук потягивается на постели и притворно злится, когда Техен притягивает его к себе и увлекает в сладкий поцелуй. Альфа целует долго и нежно, по ходу полностью подминает омегу под себя и придавливает к постели.

– Какой же ты ненасытный, – бурчит Чон и с удовольствием подставляет ему шею для поцелуев.

– Тобой насытиться очень сложно, – усмехается Ким и легонько кусает его за ключицу. Чонгук обвивает ногами поясницу альфы, трется об него и целует сам. Омега словно плавится в руках, выгибается, сильнее прижимается к нему. В дверь звонят.

– Блять! – злится Ким. – Ты кого-то ждешь?

– Вроде нет, – омега пытается вылезти из-под него.

– Тогда лежи, я тебя и сегодня из постели не выпускаю, – Ким проводит языком по шее омеги, поднимается наверх и влажно целует в губы. Чонгук зарывается пальцами в волосы альфы и оттягивает его голову назад, заставляя смотреть на себя.

– Я уже не помню, сколько раз мы это делали за ночь, ты мне спать не дал. Так что перестань капризничать, слезь с меня, мне надо открыть дверь.

Техен уже несколько месяцев знает эту омегу, но удивляться ему не перестает. Чонгук ребенок и ведет себя по-детски, чем сильно пугает альфу, который считает, что без присмотра – этот ребенок пропадет. Но иногда, в такие моменты, как сейчас, обычно игривый, капризный омега превращается в серьезного и знающего чего хочет парня, и тут уже лучше его послушаться. Альфа откидывается на спину, не скрывая вздоха разочарования, и лежа следит за тем, как в спешке Чонгук натягивает шорты и майку. Омега, на ходу поправляя майку, идет к двери и открывает. На пороге стоит Юнги.

– Можно мне войти? – спрашивает Мин и нервно топчется на пороге.

– Конечно, – Чон хватает его за руку и сам втягивает в квартиру. – Я просто растерялся немного, не ожидал тебя увидеть, не думал, что ты вернешься…Ты же у Намджуна был… – Чонгук не договаривает и, проследив за взглядом Мина, видит прислонившегося к двери и одетого в одни брюки Техена.

– Понятно, я вам помешал. Но я все равно не уйду, мне надо выговориться. Так что пусть он уходит, – Мин кивает в сторону альфы и смотрит на Чонгука. Омеге думать времени не надо.

– Так, ты идешь на кухню и варишь кофе, – говорит Чон другу. – А ты одеваешься и уходишь, – омега подходит к Техену и, взяв его за руку, тащит в спальню.

– Я не понимаю, у него ведь была течка. Намджун сорвался к нему как угорелый и все эти дни провел с ним. Какого хрена его омега шатается тут и не дает мне провести время со своим, – злится альфа, пока Чон пытается вспомнить, куда они ночью швырнули его рубашку. – Личная жизнь моего друга мешает мне наладить свою, – не успокаивается Ким.

– Хватит ворчать. Был бы твой друг нормальным, то Юнги бы сейчас не выглядел так, словно призрака встретил. Опять этот урод, видно, что-то выкинул, – Чон наконец-то достает рубашку из-под кровати и передает Техену.

– Не правда. Это твой друг истеричная омега, видно, опять довел моего. Я поеду к Намджуну. Вечером я приеду к тебе, и спать ты не будешь, поэтому отоспись за день. Если Юнги останется у тебя – я тебя заберу к себе, – альфа подправляет воротник рубашки, целует Чонгука в губы и выходит из спальни. Бросив, проходя мимо кухни, “пока, злюка” Мину, альфа выходит за порог.

Чонгук, заперев дверь, идет на кухню.

– У тебя почти не осталось собственного запаха, – Чон проходит к шкафчику и достает кружки. – Он все-таки сделал тебя своим.

– Он предложил мне стать его любовником, – горько усмехается Мин и смотрит неподвижным взглядом на плитку шоколада на столе. – А я дурак. Мне показалось…Показалось, что он другой. Что он мой и только мой. Что он что-то чувствует ко мне. Ну да, чувствует: развлечься хочет, пока я ему не надоем. Пиздец какой-то…И, кажется, мне никогда не было так плохо.

– Вот же скотина. Мне Техен сказал, что вы вместе, и что у тебя течка началась, и я сразу успокоился. А тут вот что, – Чон разливает кофе по чашкам и садится напротив друга.

– Я смотрю, вы прям вместе, – Юнги делает глоток обжигающего напитка и смотрит на Чона.

– Ну мне хорошо с ним, – мнется омега. – Он вроде работает над своими собственническими замашками, и вообще, ну не знаю. Он мне сильно нравится.

– Да все нормально. Пусть только не обижает, он просто с тем уродом дружит, и я беспокоюсь – вдруг они похожи. А все, что с Намджуном произошло, я переживу. Я уже привык. Мне надо Элу позвонить, извиниться и, думаю, начать искать новую работу, – Юнги тянется к своему мобильному и набирает своего уже бывшего работодателя.

К удивлению омеги Эл не кричит и не ругается. Жалуется немного на внимание прессы и вопросы полиции. Потом по словам омеги все равно приезжают какие-то люди и сами со всем разбираются. Обратно на работу, на заправку, Эл Юнги не зовет. Но обещает устроить его к своему брату в центре. У него там якобы цветочный магазин, и нужен помощник. Юнги долго благодарит омегу и даже готов прослезиться от заботы чужого человека. Так как за месяц вперед квартира омеги оплачена, он обещает Чонгуку зайти позже и едет к себе.

Kim Construction. Кабинет Намджуна

– Вертолет на площадке, ждет тебя, – Техен проходит к бару, наливает виски и садится на диван. – Ты уверен, что я тебе там не нужен?

– Возможно, мне придется там задержаться. И если я останусь там на два дня, мне надо, чтобы ты здесь за всем проследил, поэтому я сам полечу, – Намджун перекладывает бумаги в папку и встает с кресла.

– Скажи, пожалуйста, почему твой омега… – Техен осекается. – То есть Юнги опять у Чонгука? – Ким откидывается на спинку дивана и пристально смотрит на друга. – Я не понимаю просто. Как можно было отпустить омегу, от которого тебе сносит крышу, так вы еще и течку вместе провели.

– Серьезно? Мы сейчас будем обсуждать омег? – Намджун убирает пистолет в карман и тоже проходит к бару.

– Мы не обсуждаем. Но ты мне как брат, и я хочу знать, – не сдается Техен.

– Во-первых, не поправляйся больше – он мой омега. Во-вторых, я его не отпускал. Он просто пока не принял мое предложение. Но примет. Я его заставлю, – Намджун отпивает из бокала и кладет его на столик перед другом. – Надеюсь вернуться уже вечером, но если нет, то до завтра, – альфа идет к двери и покидает кабинет.

Кабинет президента.

– Это невыносимо больше. Он и его люди контролируют весь центр. Не осталось ни одного объекта, который бы не принадлежал им, – Ли сидит напротив президента в его кабинете. – Они даже до государственных участков дотягиваются. Так больше не может продолжаться, – мужчина расслабляет галстук и ожидающе смотрит на Чжуна.

– Вы все приходите ко мне и жалуетесь. Рассказываете то, что я и без вас прекрасно знаю, – Чжун не скрывает раздраженности в голосе. – Хоть один из вас предложил мне пути решения этой проблемы? Хоть один из вас знает вообще, как с этим бороться? Ты мой советник, а все, что я слышу от тебя – это просто констатация факта.

– Вообще-то у меня есть одна идея. Просто я немного побаиваюсь вашей реакции, и поэтому все не могу решиться ею поделиться, – вкрадчиво произносит Ли.

– Твоя работа – говорить. Если ты свою же идею озвучить не можешь, как же ты метишь на кресло главы национальной безопасности? Там конкретные действия нужны, а не мямлить, как ты, – откровенно злится Чжун.

– Я все равно очень надеюсь и рассчитываю на это кресло, с вашей помощью, конечно же, – Ли всматривается в лицо президента. – А идея просто с вовлечением вашей семьи, поэтому я и не рисковал пока ее озвучивать.

Чжун удивляется на секунду, а потом требует у Ли продолжить.

– Я знаю, что в силу определенных обстоятельств, не будем подчеркивать каких, ваш младший сын связан с главным злом этой страны, – Ли делает паузу и, получив разрешение, продолжает. – И у него к нему, как я понимаю, полный доступ. Я тут долго обдумывал все, и у меня даже есть конкретный план на руках, как мы можем избавиться от “монстра” раз и навсегда с помощью вашего сына. Это, во-первых, прекратит беспредел в стране, во-вторых, поможет отмыть имя вашей семьи. Мы все предоставим прессе так, что все это изначально планировалось, и вашему сыну пришлось пройти через весь этот ад во имя великой цели – избавить народ от Монстра. Юнги будет героем.

Чжун сдвигает брови на переносице, нервно трет пальцами лоб и говорит:

– Забудь. Чтобы там не произошло с моим сыном, я не позволю ему так рисковать. Поэтому, будь добр, предложи или другой план, или иди работай.

– Поэтому я и тянул с этим разговором. Вы его отец, и, конечно, отцовские чувства превыше всего. Но я предлагаю не рубить так окончательно мой план, а подумать над ним на досуге, – Ли встает с кресла и идет к выходу. Чжун откидывается на спинку кресла и задумывается.

Особняк президента.

– Я, конечно, все понимаю, но свидание – не повод пропустить ужин с семьей, учитывая, что только в субботу я успеваю к нему вернуться, – Чжун не скрывает, что расстроен, и тянется к бокалу с вином.

– Дорогой, они только познакомились и хотят больше времени проводить вместе. Вспомни нас в молодости. Ты же знаешь, Джин любит свою семью и он переживал, что не успеет к ужину. Позволь молодежи развлечься, – Ши Хек кладет себе салат и, нацепив на вилку руколлу, отправляет в рот.

– От Юнги ничего не слышно? – спрашивает альфа.

– Нет. Зачем ему это? У него же нет семьи. Как будто он на улице вырос, я сам поражаюсь ему. Нет бы хоть разок зайти и для приличия спросить, как мы тут поживаем. Все не имеет значения. Для него самое главное – это его альфа, а мы потом, – омега злится и, отложив приборы, смотрит на нахмуренного мужа.

– Как ты думаешь, он и вправду любит его, или это просто детская шалость, и она пройдет, – спрашивает Чжун у супруга.

– Я лично думаю, что он готов полюбить любого, у кого есть большие деньги и власть. Сегодня этот альфа, завтра другой. Мне стыдно в этом признаваться, но наш сын ведет себя, как проститутка. Раньше я не слушал Джина, думал, преувеличивает все, но сейчас вижу, что так и есть, – Ши Хек тянется к вину. Чжун откладывает салфетку, извиняется перед супругом за отсутствие аппетита и говорит, что идет в кабинет выкурить сигару. Президент сидит в кабинете до двух часов ночи и долго думает над словами Ли и Ши Хека.

***

Юнги лежит на постели в абсолютно темной квартире и смотрит на люстру. В комнате прохладно, но желания встать, закрыть окно и хотя бы включить свет у омеги отсутствуют. Уже четыре утра, а сон все не идет. Бурчание желудка напоминает омеге, что за весь день он выпил только две чашки кофе у Чонгука. Он выползает из постели и идет к холодильнику. Жалкие остатки еды за почти что неделю уже испортились, поэтому Мин берет с полки сухари, ставит чайник и садится на стул. Вслушивается в гробовую тишину в квартире, которую разбавляет только булькание кипящей воды в чайнике. Делает в голове пометку с утра пойти купить продуктов на оставшиеся гроши и достает из выдвижного ящичка сигареты. Юнги скучает. Ненавидит и скучает. Он ловит себя на мысли, что отдал бы сейчас все, только бы иметь возможность положить голову на его грудь, почувствовать эти сильные руки, обнимающие и прижимающие к себе. Мин горько усмехается своим мыслям, залезает на стул ногами и обнимает колени.

Намджун под кожей. Засел намертво. Его надо ненавидеть, от него надо бежать, но Мин устал бороться с собой. Омегу невыносимо тянет к альфе. На секунду даже проскальзывает мысль принять его предложение. Это бы дало возможность быть с ним, просыпаться рядом. Но Юнги гонит эту мысль, злится на свою слабость и прикуривает.

Никогда.

Может, у него ничего и не осталось, и, может, он сейчас еле дышит без своего монстра, но он не позволит никому, даже ему, втоптать себя в грязь.

***

Намджун возвращается в столицу следующим вечером и, приняв душ и переодевшись, едет на день рождения старого знакомого и партнера. Вечеринка в его честь проходит в загородном клубе, и по размаху ее еще долго будут обсуждать в светских кругах столицы. Ким перекидывается парой слов с именинником и, прихватив бокал с виски, сидит на диване в окружении главы своей охраны и двух знакомых альф. Намджун решает для приличия посидеть полчаса и уехать в свой клуб. Все эти лица вызывают у Намджуна скуку. Эти альфы, которые честным и не честным путем заработали себе состояние, эти омеги, которые готовы лечь под любого, у кого есть деньги, потом, хоть путем залета, создать семью и гордо носить фамилию кого-то из “принцев” города, потому что король в этом городе один. И он занят. Он не видит и не замечает ни красоту этих омег, ни томные взгляды, бросаемые в его сторону, ни эти жалкие попытки привлечь его внимание. Потому что голову и сердце этого короля занимает один единственный омега, и его здесь нет. Намджун не может перестать думать о нем ни на секунду. Имя этого омеги вытатуировано прямо на сердце альфы. Он как наркотик для Намджуна, и вот уже третьи сутки альфа без дозы. Ломки начинаются сразу же, стоит омеге выйти за дверь особняка Кима. Внутри у Намджуна кромешная тьма. Там одни дымящиеся руины, выжженная пустыня и воющий посередине этого ада монстр. Он мечется, скребется и просит, умоляет вернуть ему Мин Юнги. Вот и сейчас Намджун попивает виски, притворяется, что слушает разглагольствования знакомого альфы и пытается заткнуть израненного и скулящего зверя внутри. Внезапно внимание альфы привлекает знакомый силуэт, прошедший мимо. Ким срывается с места и следует за тем, кого узнает. Намджун грубо хватает за локоть и разворачивает к себе собирающегося в комнату для омег Джина.

– Не рад меня видеть? – ухмыляется альфа, замечая, как дрожит омега и как испуганно смотрит в глаза напротив. – Или ты смелый только на расстоянии? Делаешь все исподтишка, – Ким приближает лицо к омеге и смотрит в глаза. – Что, выгнал его из дома? Лишил наследства? Какой твой следующий ход? – шипит Ким в губы побледневшему парню.

– Он и тебя ослепил. Ты… Вы не понимаете. Вы ведетесь на его ангельское личико, – дрожащим голосом говорит Джин, не смея убирать взгляда. – А он просто пользуется твоим положением и тобой, увидишь! Он шлюха! – Джин сразу получает звонкую пощечину и, прижав ладонь к лицу, смотрит на альфу глазами полными ужаса.

– Я бы убил тебя здесь и сейчас. Заставил бы тебя проглотить десяток пуль. Но он не простит мне этого. Так что знай, сука, – Ким берет омегу за ворот блузки и приподнимает. – Ты жив из-за него. А шлюх в семье президента две. И ни одна из них – не Юнги, – Ким с силой отталкивает от себя омегу, демонстративно вытирает руку о свой пиджак и идет обратно в зал.

Намджун кивает охране и, попрощавшись с хозяином вечеринки, идет к машине.

***

Юнги следующим утром рассылает резюме в пару новых мест и едет к Кайлу. У альфы выходной, и он настаивает, чтобы Мин сегодня пообедал у них, так как у него есть хорошие новости. Мин не жалеет о потраченных часах у Кайла. У альфы небольшой уютный домик за городом. Юнги сразу нравится Тэян, омега его друга, и они втроем отлично проводят время. Мин не помнит, когда в последний раз он так плотно и вкусно ел. Оказывается Кайл и его супруг ждут малыша. Мин искренне радуется новости, и пока Кайл мешает омегам очередной коктейль, сидит во дворе с его супругом и выслушивает список из двадцати имен, которыми планировалось назвать малыша. Список по словам Тэяна еще пришлось сократить. Мин отлично проводит время и домой возвращается уже к десяти вечера не совсем трезвый.

Омега берет такси до центра, так как Кайл выпил с ними, и за руль его оба омег не пускают. Подъехав в свой район, Мин выходит из такси недалеко от дома, чтобы зайти в супермаркет за покупками и прогуляться. Накупив продуктов, омега медленно идет в сторону своего дома, когда замечает припаркованное у его блока порше Чимина. Сердце Юнги пропускает удар. Если раньше его так накрывало от затапливающих с головой чувств к Паку, то сейчас он просто не хочет видеть этого самовлюбленного альфу. Поняв, что домой, не обойдя машину, не попасть, тяжело вздохнув, омега идет к подъезду. Чимин еще издалека замечает его, и стоит подойти ближе, выходит из машины и встает перед ней.

– Как же тебя, золотого мальчика, занесло-то в эту дыру, – Мин кладет пакеты на тротуар и смотрит на Пака.

Юнги с удивлением обнаруживает, что почти ничего не чувствует к нему, и даже колени не дрожат. Хотя раньше от одного взгляда альфы у омеги почва уходила из-под ног. Но будто бы все проходит. Вот так просто. Чимин вылезает из Юнги, или точнее его оттуда выгоняют. Сейчас в Юнги поселился и живет монстр, который вряд ли когда-то вообще допустит кого-то еще на свою территорию.

– А ты такая же колючка, – усмехается Пак и подходит ближе. Протягивает руку и легонько проводит костяшками пальцев по щеке Мина. – Может, я скучал? Ты такой мысли не допускал?

– Может, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы верить в бред, который ты несешь? – парирует омега и делает шаг назад.

– Ладно-ладно, я тут вспомнил просто, по моим подсчетам у тебя уже должна была начаться течка. Только я не заметил, чтобы ты мне позвонил, – говорит альфа. Юнги нагибается, берет пакеты и, бросив Чимину “пошел ты”, идет к блоку.

– Так ты же себе нового ебаря нашел?! С ним ее провел, шлюха! – кричит в спину омеге Пак, но Мин не реагирует и закрывает за собой массивную дверь подъезда.

***

Намджун сидит на заднем сиденье роллс-ройса, смотрит на монотонный пейзаж за окном и пытается убедить себя не делать глупость. Желание увидеть Юнги почти невыносимо и граничит с безумством. Хотя бы на секунду, на миг. Намджун прикрывает глаза, откидывается на сиденье автомобиля и пытается убедить себя в том, насколько это мальчишеский и глупый поступок – поехать к омеге посередине ночи. Но вся его сущность стремится к Юнги, и это уже почти не контролируемо.

Альфа звонит Техену, узнает у него адрес квартиры Мина и называет его шоферу. Чем ближе машина подъезжает к нужному району, тем сильнее разрастается сердце альфы и вот-вот словно пробьет грудную клетку. Намджун ерошит волосы, закуривает сигарету, хотя в обычные дни предпочитает сигары, и мысленно пытается отвлечься. Когда автомобиль заворачивает во двор, Ким видит Мин Юнги, стоящего у порше, и видит уже знакомого ему альфу, водящего рукой по его лицу. Ким с силой сжимает подлокотник в руке, расстегивает свою рубашку и отворачивается. Монстр звереет. Поднимается к горлу и требует выпустить его на свободу. Клянется порвать на куски и альфу, и омегу. Но Намджун делает глубокий вдох, обещает монстру наказать омегу и приказывает шоферу не останавливаться и проехать мимо.

Комментарий к Your attitude

Многое заранее обьясняющая глава.

========== Your curse ==========

***

Ши Хек, как и все родители, сразу понимает, что с Джином что-то не то. Омега как раз пьет чай с мужем, когда Джин возвращается раньше, чем обычно.

– В чем дело? Не понравилась вечеринка? – обеспокоено начинает Ши Хек и сразу просит прислугу принести еще одну чашку для сына.

– Нет, вечеринка была отличная, пока туда не явился любовник моего братца, – зло говорит омега и садится напротив отца. Чжун, услышав последние слова сына, сразу напрягается.

– Юнги с ним не было? – не сдерживается и спрашивает альфа.

– Нет, зато его пожелания мне передали, – Джин зло фыркает. – Я не понимаю моего брата, честное слово. Чего он от меня хочет? Что я ему сделал? – уже расстроено добавляет омега.

– Так чего он хотел? – альфа не сдерживается и вопрос получается куда более агрессивным, чем он рассчитывал.

– Я должен вам кое-что рассказать и заранее предупреждаю, что я своим поступком не горжусь. Я сглупил и пошел на поводу у Юнги, – Джин с шумом втягивает воздух и продолжает. – Я написал Намджуну адрес места, где скрывался Юнги.

Чжун хватается за краешек стола и с силой сжимает дорогое дерево.

– Отец, я был дураком, – чуть не плача продолжает омега. – Он сказал, что сдыхает без него, что ты, отец, запер его в клетке и спрятал от его альфы, не спрашивая, хочет ли он этого или нет. Юнги грозился найти связь и самому все рассказать Намджуну. Мне было его жаль, честное слово. Я сделал это от жалости. Он был зациклен на альфе. Я боялся, что он наложит на себя руки, – хнычет омега.

– Что за… Что за семья у меня такая? – словно самого себя спрашивает президент и стеклянным взглядом смотрит вперед. – Что ты, что он. У меня два сына и оба идиоты, – Чжун встает из-за стола, отшвыривает салфетку и идет к дивану.

– Дорогой, не нервничай. Они дети. Они не понимают, что творят. Джин расстроен и жалеет о своем поступке, а другой – просто влюблен. Пожалуйста, только не переживай, иначе все твое лечение насмарку, – Ши Хек подбегает к мужу и садится рядом.

– Как так вышло-то, один отдает своего родного брата главному головорезу города, а второй умудряется влюбиться в этого же головореза и предать свою семью. Что я делаю не так? Что мы делаем не так? – Чжун вопросительно смотрит на супруга и поворачивается к уже плачущему и не скрывающему это Джину.

– Отец, этот альфа, Намджун, он угрожал мне. Сказал, что я, видите ли, обижал Юнги, и чтобы на глаза ему не показывался. Грозился убить. Но не это самое обидное, – утирает слезы рукавом омега. – Он обидно обозвал папу и меня.

– Иди, успокой сына, – обращается альфа к Ши Хеку. – Мне надо решить этот вопрос самому.

***

Пустырь на окраине города. Местность освещается за счет включенных фар четырех автомобилей, стоящих друг напротив друга.

– Под меня копают. Я тебя уже предупреждал. Так вот теперь я узнал, что у президента уже даже есть кандидат на мое место. Что ты скажешь на это? – говорит министр национальной безопасности страны (далее МНБ) прислонившемуся к капоту черного внедорожника Намджуну.

– Может, стоило следы тщательнее заметать, – Ким отталкивается от машины и подходит к мужчине.

– Ты не можешь так спокойно на это реагировать. Погорю я – погоришь и ты, – зло говорит мужчина альфе.

– Мне без разницы с кем работать. Кто бы в это кресло не сел – будет работать на меня, а если ты был недостаточно умен, что не смог сохранить свое кресло, то это твои проблемы. Знал бы, что ты позвал пожаловаться, то не пришел бы, – Намджун разминает шею и идет к машине.

– Я не шучу. У меня компромата на тебя столько, что ты спокойно получишь лет пятьсот, – альфа срывается на крик.

Намджун останавливается, медленно поворачивается и идет обратно к мужчине.

– Ты мне угрожаешь? – шипит он в лицо министра.

– Это не просто угроза. Все документы в руках нужных людей. Если со мной что-то случится, то ты сядешь и надолго. Поэтому убери моего конкурента и дай мне полную поддержку. Тогда мы продолжим наше плодотворное сотрудничество, – альфа с вызовом смотрит на Кима.

– Ты мне помогал не по доброте душевной. Все твои дома, машины, даже украшения, которые ты даришь своим многочисленным любовникам, куплены за мой счет. Так что не строй из себя жертву. Ничего больше этого ты не получишь. Будь поумнее, иди и займись своими проблемами. Реши их, и мы продолжим сотрудничать. Не сможешь решить, тогда я буду работать с новым министром, – Намджуну омерзителен этот продажный альфа, и он еле сдерживается, чтобы не спустить на него своих псов.

– Ты пожалеешь об этом, Ким Намджун, – говорит министр и идет к своей машине.

Машины министра выезжают на трассу и теряются в потоке автомобилей. Стоит Киму оказаться в салоне своего автомобиля, как он набирает Техена. Друг отвечает на звонок только с третьего раза.

– Наш министр плохо себя ведет, – говорит альфа другу. – Пора отправить его на отдых. Только не одного. Выясни, кто его доверенное лицо или лица. Пусть они составят ему компанию. И еще, Техен, сделай все так, как ты любишь. Разрешаю, – усмехается он в трубку и, услышав короткое «с удовольствием», отключается.

***

– Глубже, – просит Чонгук, пока Техен, положив руки на стол по обе стороны от омеги, втрахивает его в стол.

– Перестань мучить меня, – ноет омега и сам пытается насаживаться.

Ким издевается, входит до половины и выходит. Прижимает омегу спиной к себе, покусывает шею, лопатки и нарочно томит. Техен заходит к омеге пару минут назад на кофе. Но пара не доходит до кофе-машины, альфа, как только они входят на кухню, перехватывает омегу и вжимает в стол. Безобидные на первый взгляд поцелуи и объятия превращаются в сумасшедший секс на столе. Чонгук не понимает, как и когда он оказывается голым на столе, с широко разведёнными ногами и уже сам подмахивает альфе, и просит еще. Техен сам еле сдерживается. Контраст белой кожи Чонгука и шоколадного цвета покрытия стола сносят башню альфе. Омега под ним горячий, развратный, кусающий свои пальцы, чтобы не кричать. Техен сдается, перехватывает Чона под живот и, приподняв, до упора насаживает на свой член, вырвав у омеги стон удовольствия. Техен, не сбавляя ритма, продолжает натягивать Чонгука на себя, оставляет красные полосы от своих ногтей на ребрах омеги и следы поцелуев на лопатках. Чон до предела выгибается, ловит губами желанные губы и с каждым грубым толчком стонет уже альфе в рот. Телефон Тэхена в кармане спущенных брюк разрывается от звонков, но занятая пара не реагирует.

– Я хочу кончить в тебя, – жарко шепчет Ким на ухо омеге.

У Чонгука дрожат колени, он давно не стоит на ногах, а держится за счет вбивающегося в него альфы. Омега скребет пальцами стол, сжимается и кончает. Чон обессиленно ложится на стол грудью и шумно дышит. Легкие горят, словно вместо кислорода туда поступает горящая лава. Омега ловит в гладком покрытии посудомоечной машины свое размытое отражение, которое двигается по столу верх и вниз с каждым толчком альфы. Чон прикусывает губы от того, насколько это развратно и пошло смотрится со стороны. Деревянное покрытие стола царапает живот, но Чонгуку плевать. Так хорошо ему не было никогда. Так хорошо, как с Техеном, ему не будет никогда. Он уверен. Омега не сдерживается и особо громко вскрикивает от грубого толчка. Чонгук в блаженстве прикрывает глаза, чувствуя, как горячая, густая жидкость наполняет его. Альфа до синяков сжимает бедра Чона и, кончив, выходит. Омеге хочется встать со стола, или хотя бы соединить разведенные ноги, но ему настолько хорошо, что двигаться нет сил. Техен натягивает обратно брюки и смотрит на развратно лежащего перед ним омегу. Чон лопатками чувствует пристальный и пробирающийся под кожу взгляд альфы и все-таки пытается привстать. Но альфа давит рукой на его поясницу, нагибается и целует в шею.

– Не прикрывайся. Ты прекрасен, – альфа снова касается губами напряженной спины.

Ким отходит, одной рукой заправляет рубашку, второй отвечает на звонок. Чонгук тем временем все-таки встает со стола и, достав из-под стола шорты, натягивает на себя. Все что омега слышит – это «с удовольствием» от Техена. Потом альфа подходит к нему, влажно целует в губы и, пообещав вернуться утром, уходит. Чонгук, прихватив с пола свою футболку, сразу же ползет в душ.

***

Ночью Мин просыпается от кошмара. Он видит во сне своего «монстра». Омега, заметив чудовище, бежит к нему и даже протягивает руку, чтобы погладить, но монстр зло рычит и дергается назад, уходя от прикосновений. Не дается в руки. Наоборот – весь подбирается, словно готовясь к прыжку, и сильно пугает пятившегося назад омегу. Монстр прыгает на Юнги, который, вскрикнув, падает на землю. В следующую секунду омега просыпается в холодном поту и долго не может прийти в себя. Мин не понимает, почему монстр был так зол на него, и, поругав себя за мнительность, идет в душ.