Текст книги "Monster in me (СИ)"

Автор книги: StrangerThings7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

– Да, малыш, – Намджун ладонью обхватывает лицо Мина. – Ты очень сильно меня разозлил. И тебе это просто так с рук не сойдет. Видишь его? – Ким кивает в сторону входа, и Мин видит того самого омегу, который сказал ему о смерти Кайла. – Так вот, будешь драться с ним. Бой без правил. Деретесь до победы, пока противник не отключится или не сдастся. Выиграет он – верну его на работу как ни в чем не бывало. Выиграешь ты – я забуду последний инцидент с побегом. Проигравшего пущу по кругу. А альф тут порядком человек сорок. Поэтому ты уж постарайся выиграть, – зло усмехается Ким и вновь смотрит на сцену, где один из альф уже пинает почти безжизненное тело под собой.

Техен тоже слушает Намджуна и в удивлении приподнимает брови. Потом, достав мобильный, альфа встает и выходит.

– Я не буду… Ты не сделаешь этого, – Мин впивается в лицо Кима взглядом, но тот встает и хлопает победителю. Омега не смотрит в сторону ринга, он не хочет видеть мертвое, изуродованное тело. Юнги становится напротив альфы и пытается привлечь его внимание. Намджун резко дергает его за локоть, сажает обратно на скамейку и садится сам.

– Намджун… – рвано произносит Юнги и осекается под взглядом черных глаз.

– Что позволило тебе думать, что ты особенный? – любуясь подрагивающими ресницами, спрашивает Ким. – То, что я тебя трахаю? – Юнги смотрит на альфу с раскрытым ртом и не может произнести ни слова. – Держу на вилле со всеми условиями, где все, что ты хочешь, тебе приносят? Что придает тебе смелости так вести себя со мной? – Намджун протягивает руку и больно давит на пораненную губу омеги. Альфа размазывает пальцем выступившую кровь по его губам. Мин молчит, дрожь только усиливается, потолок, пол, все идет ходуном перед глазами.

– Твоя задница, и тем более ты сам, не настолько ценны, чтобы я жертвовал своей репутацией. И если я позволил тебе так думать, то я исправлюсь. Поэтому готовься или выиграть, или обслужить всех моих ребят. Выбор за тобой, – Киму подносят виски, и он, взяв бокал, делает глоток. Юнги словно в прострации видит, как двое альф тащат к выходу труп проигравшего.

Липкий страх расползается по телу, стягивает кожу, просачивается сквозь поры и забивает легкие. Юнги на грани истерики. Он уже раз сто пожалел, что сбежал. Пожалел, что поверил омеге. Юнги из оцепенения выводит голос ведущего. Он объявляет, что драться будут омеги, и что будет с проигравшим. Альфы улюлюкают, по залу проносится гогот. Мин сжимается, ему кажется, все это – сон, это не правда. Он не может быть на том ринге. Альфа не может так с ним поступить.

Мин до последнего думает, что Намджун блефует. Думает, что просто пугает. Но в голосе альфы нет признаков того, что это шутка или угроза. Ким сидит и ждет, и если Мин сам сейчас не встанет и не выйдет на ринг – его туда выволокут. Омега уже на ринге. Он крупнее Мина, и видно, что это придает ему уверенности. Юнги не хочет туда. От страха, сковавшего горло, невозможно дышать. Мин нервно сжимает пальцами свои колени и, сделав глубокий вдох, поворачивается к Намджуну.

– Я…Ты… Не надо, – дрожащими губами шепчет Юнги.

Ким смотрит так, что Юнги от одного взгляда вымораживает внутренности.

– Я не буду больше, – Мин смотрит в глаза. – Пожалуйста.

Омега мнется, не знает, что делать, как уломать альфу. Ким непреклонен. Юнги понимает, что ничего не добьется и, зная, что это бесполезно, срывается с места и бежит к выходу. Его ловят, тащат обратно и швыряют под ноги так и не сдвинувшемуся с места альфе.

– Пожалуйста, не отдавай меня, – Юнги не сдерживается, не может подавить поднимающуюся из груди истерику и кричит, чем еще больше вызывает гогот у толпы, требующей омегу на ринг. Ким нагибается, обхватывает пальцем дрожащий подбородок и видит, как блестят глаза омеги.

– Чего же ты только со мной такой смелый? Я твои коготочки уже видел и даже пообломал. Кстати, аккуратней с рукой, а то гипс никогда не снимут, – усмехается альфа. – Теперь иди и ему покажи. Я на тебя поставил, – Ким делает знак, и его люди тащат Юнги на ринг.

***

– Он что, серьезно думает, что если проиграет – ты отдашь его этим альфам? – Техен прикуривает сигарету и смотрит на Намджуна.

– А ты так не думаешь? – Намджун, приподняв бровь, переводит взгляд на друга.

– Я думаю, тебе слишком важна эта задница, чтобы делиться ей, – хмыкает Техен и смотрит на Юнги, прижавшегося к углу ринга. Намджун в ответ молчит и дает знак начинать.

Юнги умеет драться. Во всяком случае, за себя постоять он всегда умел. Но чтобы драться до последнего и притом с омегой, который старше, крупнее и куда спортивнее, Мин не верит, что справится. Смотрит туда, где сидит Намджун, все надеется, что это игра, и альфа сейчас все отменит. Мину хочется упасть на колени и проорать, что он все понял, что угроза удалась, что он испуган, как никогда в жизни. Лишь бы альфа отменил этот бой, но Ким дает знак к началу. Мин совсем не ожидает, что стоящая напротив омега так резко сорвется и ударит парня в живот. Юнги второй раз за вечер обхватывает себя руками и сгибается. Омега валит его на пол, садится сверху и беспорядочно бьет, даже попадает в лицо. Юнги брыкается, спихивает с себя чужое тело и наносит ответные удары. Под колено, потом в лицо, и валит на пол. Садится сверху и пытается блокировать удары. Юнги должен выиграть. Если он и надеялся, что Намджун сжалится, то сейчас Мин уверен, что альфе плевать. И если он проиграет, Ким с таким же плохо скрываемым удовольствием на лице, как и сейчас, будет смотреть, пока Мина будут насиловать все эти альфы. Этого Юнги не допустит. Не доставит этому сукиному сыну такого удовольствия. Омеге придется его убить, иначе Юнги не сдастся и выиграет этот бой. Потому что дороги назад нет. Потому что помощи ждать не от кого. Мин только не понимает, почему он ждал ее от Намджуна, почему после всего что было, он думал, что Ким над ним сжалится, что не захочет делать больно. В любом случае, теперь Мин твердо знает, что альфе плевать, и он просто играется. Юнги давит в зародыше очередную надвигающуюся истерику и продолжает биться.

Юнги слышит, как альфы хотят, чтобы он проиграл. Они и не скрывают своих намерений и желаний. Обзывают обидными словами и подбадривают его партнера. Мин снова, подняв голову, ищет глазами Намджуна, альфа на него не смотрит и о чем-то беседует с Техеном. Юнги обидно. Он сам не понимает, от чего. Эта обида стоит ему еще больше разбитой губы. Омега опрокидывает его на лопатки, обхватывает руками шею и начинает душить. Мин, обхватив сомкнувшиеся вокруг своего горла руки, пытается оторвать их от себя, но бесполезно. Глаза вдавливающего его в пол омеги горят безумным огнем, он словно не в себе, и его цель убить Мина.

«Давай же, малыш, задействуй ноги. Ну же!» – Намджун не замечает, как произносит фразу вслух. Техен только осуждающе качает головой. Ким мысленно готовится, чтобы остановить бой. Он не хочет, чтобы Юнги убили. И вообще, до того, как Мина вывели на ринг, альфа был уверен, что выполнит угрозу и пустит проигравшего по кругу, даже если им окажется Юнги. Но стоит Мину поймать первый удар, как Ким расстегивает свою рубашку на две пуговицы. Воздух резко заканчивается, словно это только что ударили Намджуна, выбив из легких весь кислород, а не Юнги, который, схватившись за лицо, падает на колени. Намджун ерошит волосы, залпом допивает виски, нервно сжимает и разжимает кулаки, и уговаривает себя не ломаться, не показывать омеге свою слабость. Точнее то, что Мин Юнги – его слабость.

Юнги словно слышит Кима. Резко согнув ногу в колене, сильно бьет омегу и, как только тот расслабляет хватку, бьет его кулаком в лицо и, повернувшись животом на ринг, пытается выползти из-под захвата. Джинсы Юнги сильно мешают. Омега хватается за дыры на них и снова подтаскивает Мина под себя. Юнги выгибается, сплёвывает кровь и что есть силы бьет его локтем по виску. Этот прием ему показывал Линк. Омега вырубается в следующую секунду. Мин сидит посередине ринга и смотрит на отключившегося парня. Толпа ревет и приветствует победителя. Но Юнги не встает. Так и сидит на ринге, уставившись на запекшуюся кровь на лице парня. На ринг выходят альфы и берут все еще находящегося в отключке омегу под локоть. Юнги сбрасывает оцепенение, подползает к омеге и обхватывает его за талию.

– Не трогайте его, уроды, – хрипит Мин и тянет тело на себя. Мину кажется, что у него вместо лица одна открытая и кровоточащая рана. Болит все, но именно лицо, скулы и губы саднят больше всего. Каждое слово дается с огромным трудом.

Юнги вцепляется мертвой хваткой в уже приходящего в себя омегу и не отпускает. Его обхватывают люди Намджуна и тащат вниз с ринга. Юнги кричит так, как никогда не кричал. Вопит на все помещение, но его крики тонут в гоготе альф, стаскивающих побежденного с ринга.

Мин хочет помочь, очень хочет. Но их слишком много, и они сильнее, а единственному человеку, который может это все остановить, на омегу плевать и на Мин Юнги тоже плевать.

Сопротивляющуюся омегу тащат на середину и швыряют на бетонный пол. Его сразу окружают альфы. Мин уже знает, что с ним будут делать, он отползает к стене и закрывает глаза и уши. Слышать и видеть то, как кричит и отбивается омега, нет сил. Юнги сидит на земле у ринга, утыкается лицом в колени и не размыкает ладони, закрывающие уши. «Это мог бы быть я», – шепчет себе на повторе Мин и не поднимает голову. Руки Юнги с силой разводят, знакомый голос требует смотреть и слушать.

Мин дергается, пытается освободить руки, но альфа железной хваткой держит одной рукой омегу за запястья и, дернув за них наверх, поднимает на ноги. Намджун вжимает подрагивающего, измазанного в своей крови парня спиной к себе. Держит в стальных тисках, не дает шевельнуться. Заставляет слышать и смотреть.

– Это мог бы быть ты. Но ты молодец. Ты выиграл, – усмехается Намджун и сильнее прижимает омегу к себе.

Отчаянье, безнадежность накрывают с головой, и Мин уже не сдерживается, размазывает по лицу свою кровь вперемешку со слезами и умоляет альфу отменить наказание.

– Нет, – коротко, словно бросает последнюю горсть земли на могилу, где только что закопали надежду Мина, говорит Ким.

Омегу насилуют долго и жестоко. Мин пытается не смотреть, но каждый раз, как он прикрывает глаза, Намджун грозит их выколоть. Мину физически плохо от мучений парня, его имеют одновременно по несколько альф, меняются местами, и все по новой. Омега уже давно не сопротивляется и не кричит. Просто хрипит. Юнги кажется, что он потеряет сейчас сознание. От ужаса, творящегося перед глазами, хочется умереть. Мину кажется, что он никогда не забудет эти вопли. Они будут сниться ему по ночам. Омега лежит на бетонном полу весь в чужой сперме и подрагивает. Намджун отпускает Юнги, и тот начинает сползать на пол. Колени его не держат. Альфа перехватывает омегу в паре сантиметров от пола и снова прижимает к себе. Юнги не насиловали только что альфы. Но он дрожит в руках Намджуна так сильно, что Киму начинает казаться, что у омеги припадок. Альфа водит пальцем по щеке Мина, размазывает запекшуюся кровь и всматривается в глаза. Юнги хочется бежать. Далеко. Лишь бы не видеть и не слышать. У него начинается истерика. Он отталкивает от себя Кима и с ненавистью смотрит на него.

– Монстр. Чудовище. Чтоб ты сдох, – Юнги целится в лицо альфе, но почему-то попадает в грудь. Тот перехватывает его за запястья, впечатывает в себя и больно кусает кровоточащую губу.

– Я ненавижу тебя, – подряд, без остановки, раз десять повторяет омега, смотря в глаза напротив.

– Я это переживу, – Ким толкает омегу в руки двум своим альфам.

Мин пытается вырваться и даже кусается, но удар по затылку отключает омегу, и он проваливается в темноту.

***

Когда Юнги приходит в себя, он лежит на старом матрасе в подвале или просто в помещении без окон. Омега не может понять. Одна рука прикована к цепи. Тут ничего, кроме затрёпанного матраса и железной миски с чем-то, скорее портящим аппетит, чем его вызывающим, нет. Юнги вспоминает последние события, прикасается к лицу и замечает, что раны обработаны. Дверь открывается и впускает внутрь Намджуна. Мин дергается к стене и сжимается на краю матраса.

– Нравится? – Ким с руками в карманах брюк останавливается рядом. Альфа выглядит расслабленным и смотрит с издевкой.

– Где я? – Юнги не узнает свой голос.

– Там, где и должен был быть с первого дня. То, что было вчера – было моим последним предупреждением. Ты отнимаешь у меня слишком много времени. Отныне у тебя нет права на ошибку. А пока, будешь жить в этом прекрасном месте и прикованным. Нормального к себе отношения ты не заслужил, – альфа поворачивается и идет к двери.

– Ненавижу, – еле слышно шепчет Мин. Сил разговаривать нет, потрескавшиеся и разбитые губы болят.

Но Намджун слышит. Выходит, запирает за собой дверь, прислоняется к ней и прикрывает глаза. Вроде бы он сделал все правильно. Все так, как и всегда привык делать. Тогда, почему вместо чувства удовлетворения – он чувствует себя мерзавцем. Словно он совершил какую-то непростительную ошибку, и это чувство гложет изнутри, заставляет до боли в пальцах сжимать ручку двери, за которой сидит омега своим появлением перевернувший весь внутренний мир Намджуна. Заставляющий Кима сомневаться в своих действиях и поступках. Омега, которого хочется сломать, посадить на место, которому хочется сделать больно. И омега, которого хочется таким, каким он был сутки назад. Протягивающим руки, целующим, прижимающимся и гладящим «монстра» на спине альфы. Намджун злится, отталкивается от двери и поднимается наверх. Ким требует машину. И, сев за руль, едет к Кисуму.

Комментарий к Your scream

С днем рождения Min Suga :)

========== Your favorites ==========

***

Чонгука будит звонок на домашний телефон. Омега нехотя выползает из постели и плетется в гостиную. Трубка находится под диваном. Звонит фотограф, который часто подбрасывает Чону заказы. Шон, так зовут альфу-фотографа, долго ругается, что двое суток не может дозвониться до мобильного телефона омеги, и требует его в студию. По словам альфы, подвернулся отличный заказ, и заказчик видит лицом своей коллекции именно Чонгука. Чон начинает подрабатывать фотомоделью еще со школы. Во-первых, такое внимание к внешности льстит самолюбию омеги, во-вторых, приносит хороший доход, и можно не ждать, когда отец перечислит ежемесячную сумму на счет. Все фотографы, с которыми работает Чонгук, отмечают, что у него прекрасная фигура и лицо. Омегу можно снимать даже за обычными ежедневными занятиями, и результат всегда впечатляет.

Но на этот заказ идти не хочется. Чонгук все еще боится выходить из дома. Правда, за последние пару дней Техен не появляется и как будто вообще исчезает из жизни омеги. Чонгук долго мнется, придумывает отмазки, но Шон слезно умоляет и требует омегу в студию к двум часам дня. Чон думает, что ведет себя как какой-то трус и сам загоняет себя в тюрьму из-за угроз психованного альфы. Плюс ко всему, не помешало бы выйти в супермаркет и заполнить холодильник, и, вообще, подышать свежим воздухом. Чонгук прибирается в квартире, идет в душ и, вызвав такси, отправляется к Шону. Чон, конечно же, не догадывается и не замечает, что его такси все время провожает ничем неприметный белый автомобиль.

Альфа встречает омегу с распростертыми объятиями, правда, хмурится на потрепанный вид Чона и выговаривает, что будучи моделью он позволяет себе не следить за своим внешним видом. Рекламировать омега будет новый бренд джинсов, которые создает сын крупного местного предпринимателя. Чонгук листает каталог и недовольно хмыкает на все модели, представленные в нем. Очередной отпрыск богатых родителей скопировавший модели у люксовых брендов и выдающий их за свои, просто дополнив стразами и увеличив дыры на коленях. Чонгука это все и не должно заботить. Ему сразу нравится сумма, которую предлагает заказчик за услуги, а точнее, как сказал Шон, за его «бедра». Чон соглашается на съемку, которая пройдет в субботу, и решает поехать в хороший ресторан и пообедать. Замороженная еда и пицца, которую он заказывает эти дни, уже надоедают. Чонгук заходит в уютный итальянский ресторан в центре, куда часто ходил с Юнги, и только собирается сделать заказ, как замечает за соседним столиком Джина в компании других омег. Чонгук легонько кивает брату друга и заказывает себе пасту с морепродуктами. Пока несут заказ, он идет в уборную. Он действительно видит потрепанное, не ухоженное и без грамма макияжа лицо с зеркала напротив. Шон был прав. Пора снова начать смотреть за собой. Чонгук привык всегда выглядеть хорошо и с трудом узнает парня в зеркале. В уборную входит Джин и, открыв кран рядом с омегой, усиленно трет свои руки.

– Что—нибудь слышно о Юнги? – спрашивает его Чон.

– Можно я хотя бы поем без напоминаний о своем блудливом братце? – Джин со злостью выдергивает салфетки. – Куда бы я ни пошел, где бы я ни появился, всех интересует Юнги! – омега зло смотрит на Чонгука.

– Я просто спросил. Он же твой брат, и я подумал, может, есть что-то новое, – Чон в шоке от агрессии старшего.

– Вот и не спрашивай. Юнги – большой мальчик, и явно доволен своей жизнью, иначе бы вернулся, – Джин бросает салфетки в урну и идет на выход. Чонгук тоже возвращается к своему столику, но у него пропадает аппетит. Он пару минут ковыряется вилкой в тарелке и просит счет. Джин все также сидит за соседним столиком и мило щебечет с друзьями.

***

Юнги просыпается от холода. Кожа на запястьях трется об металл и ноет. На матрасе нет даже подушки, что говорить об одеяле. Мин не знает, сколько сейчас времени, и даже какое время суток. Цепь на руке длиной в несколько метров. Хватает ровно на то, чтобы дойти до уборной, в которой, кроме унитаза и раковины, нет ничего, но до двери не дотягивает. Невыносимо хочется в душ. Омега не был там уже вторые сутки. Справив нужду, он возвращается на матрас, начинает кричать и звать. Точнее требовать одеяло. Через минут пять к нему заходит незнакомый альфа.

– Мне нужно одеяло, сигареты и в душ, – хмуро говорит омега.

– Первое я тебе принесу, – бросает альфа и выходит за дверь. Через несколько минут он возвращается с одеялом и швыряет его в лицо омеге.

– Твой босс здесь? – спрашивает омега, кутаясь.

– Нет, – альфа выходит и запирает дверь.

Юнги сворачивается на матрасе и пробует снова заснуть.

Особняк президента

– Что такого важного ты делал, что опоздал на ужин? – Чжун сам удивляется своему чересчур холодному тону. Он с утра на ногах, приближается день независимости, и слишком много мероприятий планируется провести по всей стране. Президент каждый день начинает с визита в регионы, где участвует на торжественных церемониях открытия новых объектов, сдающихся в последствии на пользование населения. Сразу по приезде в столицу он участвует в минимум трех совещаниях и за день сильно выматывается. Плюс ко всему, недавний приступ и само состояние здоровья Чжуна дают о себе знать. Джин откидывает свой пиджак в сторону и проходит к столу.

– Я ходил по магазинам. Все не могу решить, что надеть на прием, – омега тянется к миске с зеленым салатом.

– Жаль, что тебя, кроме твоей внешности, ничего не интересует, – Чжун тянется к стакану с водой и осуждающе смотрит на сына.

– Что меня должно интересовать? – взрывается омега. – Или прикажешь надеть черное, ходить в трауре и театрально вздыхать только потому, что твой второй сын обладает невероятным даром находить себе приключения? – шипит Джин и демонстративно откладывает вилку.

– Джин, – Ши Хек кладет ладонь поверх руки сына. – Успокойся.

– Он не просто мой второй сын, – Чжун смотрит зло на омегу. – Он твой брат! И он сейчас в плену не по своей вине. Я не понимаю, как так получилось, что в тебе нет даже элементарного сочувствия. Будто ничего не случилось. За весь месяц ты ни разу не спросил меня, как идут поиски, идут ли они вообще! – Чжун не сдерживается и переходит на крик.

– Все верно, – спокойно, смотря в глаза отцу, говорит омега. – Я не спросил. Потому что в отличии от тебя, отец, я прекрасно знаю Юнги. Он сам привлек внимание того альфы. Сам сделал так, чтобы тот его забрал. И поверь мне, опять же, зная своего братца, он сейчас прекрасно живет там. Иначе давно бы прибежал и как-то бы с тобой связался. Если ему это все не надо, почему я должен менять свой образ жизни и страдать, – Джин отодвигает стул и встает. Ши Хек испуганно смотрит то на побагровевшего от еле сдерживаемой ярости мужа, то на сына и не может открыть рот.

– Ты не понимаешь, у кого твой брат! Не понимаешь, насколько это серьезно! Я даже не уверен, что он жив и здоров! Он потерянный ребенок в руках монстра, а ты ведешь себя, как его враг! – Чжун встает из-за стола, подходит к Джину и впивается в него взглядом.

– Отец, он давно не ребенок, – усмехается Джин, не уводя взгляда. – Он жив-здоров и проводит все свое время в постели того альфы. Потому что Юнги шлюха, а ты вечно его прикрываешь, – Джин не успевает договорить, как получает звонкую пощечину. Ши Хек вскрикивает и подбегает к сыну.

– Вот и сейчас, – Джин держится ладонью за щеку. – Ты защищаешь эту проститутку. Поверь мне, если бы ему не нравилось у того альфы, он бы как минимум сбежал. Юнги мастерски водил за нос всю твою охрану и всегда мог улизнуть, если хотел этого. Но он в восторге от своего нынешнего положения, а страдаешь только ты, – омега отталкивает Ши Хека и идет наверх. Чжун с трудом ловит воздух, расстегивает ворот рубашки и опускается на кресло. Ши Хек подносит мужу стакан воды.

– Умоляю, не нервничай – тебе нельзя. Весь этот месяц мы живем в аду. Может, Джин прав, может, стоит расслабиться и пустить все на самотек? Может, с Юнги и вправду все хорошо там, – Ши Хек зарывается ладонью в волосы мужа и, спустившись к шее, легонько ее массирует.

– Ты не понимаешь. Тот альфа, он угрожает убить Юнги. Он мучает моего сына и даже не скрывает этого. Хвалится передо мной. Я уверен, что мой ребенок страдает, и я уверен, что, если бы это было в его силах, он бы вернулся. Он не остался бы там ни на минуту дольше. И я поражаюсь той ненависти, которую даже не скрывает Джин, – устало произносит президент.

– Джин страдает, это просто его защитная реакция. Ты ведь знаешь, как он любит тебя и брата. Ты и так никогда не уделял особого внимания старшему, а с пропажей Юнги ты вообще только и делаешь, что думаешь и говоришь о нем. Вот Джин и ревнует. Пойми его и не будь настолько строг. Где-то в глубине души я знаю, что с Юнги все хорошо, а моя интуиция редко ошибается, – омега садится на колени мужа и легонько целует его в губы.

Супруги выпивают по чашечке чая, потом Чжун идет спать, а Ши Хек поднимается к сыну. Джин сидит посередине постели и говорит со своим другом по телефону. Увидев папу, омега отключает мобильник и протягивает к нему руки. Ши Хек садится на постель рядом с сыном и обнимает его.

– Больно было? Почему лед не приложил? – озабоченно оглядывает лицо омеги старший.

– Это ничто по сравнению с той болью, которую он причиняет словами, – Джин шмыгает носом, сильнее прижимается к отцу. – Почему вы не понимаете, что это все был план Юнги. Заполучить себе богатого и сильного альфу и представить себя при этом жертвой. Он вечно нарочно ходил туда, где находился Намджун, подстраивал встречи, и в ту ночь в особняке нарочно полез к нему. Это вы думаете, что он был пьян, но я лучше знаю своего брата, – омега переходит на плач. – Ему плевать на всех, кроме себя. Как только он приметил того альфу – он избавился от Чимина. Ты не представляешь, какой это был шок для Пака. Я же верчусь в их тусовке, и я все знаю. Он разбил сердце Чимину, променяв его за долю секунды на другого. Так что Юнги сейчас живет припеваючи, а мы тут страдаем, и я еще за правду получаю пощечину. Я не удивлюсь, если он еще и метку себе вымолил и даже залетел. Хотя, скорее, спланировал залет. Отец еще вспомнит мои слова, когда все это окажется правдой, – Ши Хек продолжает обнимать сына, гладит его волосы и просит не переживать. Ши Хек согласен с Джином. Юнги никогда не был подарком и всегда знал, чего хочет. Просто Ши Хеку обидно, что получает по результату его старший сын, а Чжун души не чает в младшем.

***

Ночь без сна проведенная с Кисумом, окончательно убеждает Намджуна в провальности идеи, что его хоть что-то может отвлечь от Юнги. Ким постоянно пытается занять себя хоть чем-то, благо работы у альфы хватает. Весь день он посвящает работе и переговорам и даже ни разу не звонит в особняк, не спрашивает о состоянии омеги. Ким сам собой гордится и вечером, решив сменить обстановку и развеяться, едет в Pacifiko. В клубе картина не проясняется, и реальность альфы снова затапливает навязчивый запах вишни, и видит Намджун только лицо Юнги. Альфа рычит от злости. Уговаривает себя перестать зацикливаться и с огромным усилием подавляет нарастающее с каждой секундой желание плюнуть на все, сорваться, поехать к Юнги, схватить эту колючку в охапку и упиваться его запахом, телом, стонами. Ким вызывает управляющего клуба и требует к себе лучших омег города. Всю ночь Ким проводит с красивыми и прекрасно знающими свое дело омегами, но ни секс, ни выпивка не снимают напряжения.

Хочется Мин Юнги.

Настолько сильно, что альфа сжимает до скрежета зубы, пару раз бьет кулаком стену и решает заняться тем, что хоть как-то может его отвлечь от блядского пацана, ненавидящего его до глубины души. Ким отзывает Техена от данного ему ранее задания и самолично едет осуществлять показательную казнь провинившихся людей картеля. Кровь на самом деле немного успокаивает альфу, и он почти перестает думать об омеге ровно до того момента, пока из особняка не звонят и не докладывают, что омега не затыкается, кричит и требует сигарет. Намджун долго смеется в трубку и приказывает приставить к омеге Кайла. Ким не разрешит Юнги ничего, омега не заслужил. Но Кайл все равно будет таскать омеге все, что тот пожелает. А Намджун будет притворяться, что не знает. Отличный выход из ситуации, думает альфа по пути в офис.

***

Техен ужинает в своем любимом ресторане, когда к нему приводят приставленного им к Чонгуку человека. Альфа откладывает приборы и внимательно смотрит на остановившегося напротив мужчину.

– Он вышел из дома. Сперва поехал в фотостудию, потом обедал в ресторане недалеко, – мужчина топчется на месте и нервно вертит мобильный в руке.

– Что за фотостудия и зачем? – Техен делает глоток из заполненного янтарного цвета жидкостью бокала.

– Знал, что вы спросите, и навел справки, – мужчина явно горд собой, чем вызывает улыбку у альфы. – Он, оказывается, подрабатывает фотомоделью. Я смотрел пару его предыдущих работ, достаточно откровенные для омеги съемки. Тело оголять не боится, – по мере того, как он говорит, Ким мрачнеет. – Съемки для журналов и различная реклама. У него новый заказ на рекламу, и он принял это предложение.

– Интересно, – Техен откидывается на спинку стула. – Значит мой малыш продает свое тело. Не удивительно. Я бы за него точно заплатил. Продолжай следить и доложи, когда он в следующий раз отправится на съемку. Думаю скрасить ему ее, – ухмыляется альфа и закуривает.

Мужчина почтительно кланяется и покидает ресторан. Техен вертит в руке зажигалку и задумывается.

========== Your insights ==========

***

Юнги теряет счет дням, проведенным в подвале. Он ни с кем не общается. Ему по расписанию приносят еду, притом каждый раз разные люди, и уходят. Мин оказывается несказанно рад, когда одним утром к нему приходит Кайл и говорит, что теперь все будет по-старому, и альфа сам будет за ним присматривать. Кайл долго благодарит Мина за то, что он вступился за него, и передает ему благодарность своего омеги. Все эти дни глубоко в душе альфа мучается. Кайл подозревает, чего Мину стоит его помилование. После того, как омега рассказывает ему все последние события, они долго сидят вдвоем на полу на матрасе и курят.

Кайл заботится о том, чтобы омеге принесли нормальную постель, сам втихаря таскает к нему сигареты и раз в день сопровождает Юнги в душ. Мин сам у него больше ничего не просит. Омега прекрасно помнит тот риск, под который попал альфа после его звонка отцу. Повторения этой истории Юнги не хочет. Кормят омегу отвратно, никаких изысканных блюд и вкусняшек, как это было наверху. Зато Кайл почти каждый день таскает омеге шоколадки и печенья, которые тот с огромным удовольствием уплетает. Раны и ушибы заживают. Физически Юнги ничего не беспокоит. Но внутри все так же живет поселившееся там с момента похищения чувство безнадежности. И Мин уже почти смирился.

С утра омегу выводят из подвала, чтобы отвезти в больницу. Юнги с удивлением обнаруживает, что все это время находился не в подвале виллы, а в каком-то другом особняке. Как говорит потом в машине Кайл, омега находится в особняке Намджуна в столице. Юнги мысль, что пусть он и в заточении, но так близко от своей семьи, только радует и греет. После повторного осмотра и рентгена, гипс с пальца омеги наконец-то снимают. Обратно Мин едет в машине с Кайлом. Чем ближе они подъезжают к особняку, тем грустнее становится омега.

– Не грусти, ну, пока ты был в больнице, я тут купил тебе целый пакетик твоих любимых шоколадок с соленой карамелью, – альфа пытается приободрить раскисшего парня.

– Не хочу в этот подвал. Я бы сейчас все отдал ради того балкончика с видом на море, – грустно вздыхает омега. – Хотя, какая разница. Тюрьма есть тюрьма. Я одного не понимаю, почему он уже не избавится от меня. Неужели он все еще не выбил у отца все, чего хотел. И почему он вообще не убьет меня, – сокрушается Юнги, провожая взглядом пейзаж за окном.

– Я не думаю, что он хочет от тебя избавляться. Когда ты упал перед ним на колени, я испугался. За тебя. Я был уверен, что меня казнят, но после твоего выхода – я думал казнят нас обоих. Но он не тронул тебя. В смысле он даже пошел на поводу. Ты же его не знаешь особо. Но это впервые так. Впервые он позволил себе передумать, только потому, что кто-то его попросил. Я до сих пор каждый раз с ужасом прокручиваю в голове ту сцену и все больше убеждаюсь в том, что, возможно, ты многого не видишь или не хочешь видеть. Если бы Ким Намджун хотел тебя убить – ты бы уже был мертв. Это однозначно.

– Он просто упивается своей властью надо мной. Обращается со мной, как с игрушкой. Делает больно. Посмотри на меня, – Юнги еле контролирует дрожь своего голоса. – Кто я? Что я? Мальчик для битья? Тот, над кем можно безнаказанно издеваться, только потому что я омега, и не могу дать сдачи? Я ненавижу его. От всей души, от всего сердца. Я желаю ему мучительной смерти, и очень надеюсь, что именно я буду ее причиной, – Мин спускает стекло и закуривает.