Текст книги "Monster in me (СИ)"

Автор книги: StrangerThings7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

========== Your stubbornness ==========

– Юнги! Кончай упрямиться и выходи оттуда или, клянусь, я сломаю эту дверь! – Линк, сорокапятилетний альфа, которого дома ждет любимый супруг и двое детей, вот уже полчаса, как стоит перед дверью одной из многочисленных спален особняка семьи Квон и пытается вытащить оттуда непоседливую омегу.

Вот уже девять лет Линк работает главным телохранителем детей господина Мина. Правда, скорее всего телохранителем старшего сына-омеги Джина, потому что младший Юнги – сам по себе. Так было не всегда. На самом деле, сам отец Юнги и все окружающие его люди уже давно устали от выходок Мина и попросту не реагировали на выкидоны мальчишки. Юнги с трудом закончил школу. Продолжать образование парень категорически отказался. Вместо этого он начал посещать курсы тату и решил податься в тату-мастера. Эта идея, как это всегда и было с Юнги, быстро наскучила пареньку, и он, забросив курсы, начал учиться играть на гитаре. После – были курсы макияжа, занятие танцами и даже попытка выучиться на ветеринара. Но все это тоже быстро наскучило. Благодаря связям и положению отца, Юнги все равно устроили в лучший ВУЗ города, и хотя сам парень в университете появился только раз, диплом он через четыре года все-таки получил.

Чаще всего, кроме своего имени, Юнги слышит еще одну фразу, которая преследует его всю жизнь – «Ты неправильный омега». Сперва Мин сильно огрызался, стоило отцам или брату озвучить эту мысль, но потом он даже привык и, наоборот, где-то в глубине души гордился тем, что он «неправильный» омега. Мин никогда не стремился и не пытался стать тем самым правильным омегой. Да и вообще от омеги у него была только внешность. Юнги красивый. Это он понял еще в тринадцать лет, когда впервые на него стали засматриваться альфы, и он все чаще находил валентинки и подарки в своем шкафчике. Дальше – только больше. В шестнадцать от поклонников Юнги не было прохода. Плюс ко всему Мин постоянно менял как длину, так и цвет волос, и что бы парень ни вытворял со своей внешностью, все смотрелось на нем идеально. Одним словом, своей внешностью Юнги был очень доволен. Всем, кроме своего роста. В глубине души Мин сильно завидовал росту своего брата и чувствовал себя рядом с ним гномом. Если бы Мин мог выбирать, то, конечно, предпочел бы родиться альфой. Но в то же время он не относился к омегам, которые шли против природы и настолько отождествляли себя с альфами, что превращались в мужеподобное нечто. Юнги спокойно принял свою сущность, просто правила в игре под названием “жизнь” устанавливал сам. Нет, он не сидел у окна и не ждал томно своего суженого альфу. В то же время Юнги и не искал его. Мину уже двадцать лет, и он, как говорит отец, занят только тем, что прожигает жизнь. Ни одна вечеринка города, ни одно открытие, будь то клубов, ресторанов или даже элитных бутиков, не проходили без его присутствия. Он везде был желанным гостем и душой компании. Свое поведение с альфами Мин скопировал у них же. Если ему хотелось секса, у него был секс. Поэтому близкие друзья часто шутили, что Мин вел себя с альфами так, как они себя с омегами. Юнги совсем не мучила совесть. Он считал, что у них в семье уже был тот самый – красивый, умный, одним словом идеальный омега, и это его брат Джин. Джину двадцать три года, он один из самых завидных женихов города. Джин учился в архитектурном ВУЗе в Европе. А сейчас работал над проектом музея современного искусства в центре города. Благодаря тонкому чувству стиля и красивой внешности, он не раз украшал обложки топовых журналов страны. Поэтому в глубине души Мин успокаивал себя тем, что у родителей все равно есть отдушина в лице Джина, и отсутствие Мина сильно заметно не будет. Несмотря на все то, что вытворял Юнги, парень знал, что их с братом любят одинаково.

После того, как отец занял нынешнюю позицию, пришлось также прятаться и от прессы. Хотя желтые газетенки интерес к выкидонам Юнги потеряли еще год назад, отец все равно сильно нервничал, поэтому Мин старался лишний раз не мелькать, правда, получалось это из рук вон плохо. Также Мину пришлось сильно сократить контакты и везде ходить или с охраной, или врать и сбегать. Как и сегодня, когда Юнги заменил скучный вечер в компании своей семьи на home party у знакомого альфы, с которым он вечер в его же спальне и завершил.

Только самый близкий друг Мина знал, что за всем этим напускным высокомерием и безалаберностью скрывается хрупкий и нежный мальчик, в сердце которого вот уже два года жила любовь. Безответная. Объектом воздыханий Юнги стал один из ярких представителей “золотой” молодежи города – Пак Чимин. Только Чимину Юнги был неинтересен. Пак трахал все, что движется, и однажды, после очередной вечеринки, они с Юнги даже закрылись в кабинке туалета. Вот только Пак просто кончил и пошел дальше тусить, а Мин все ждал, что тот перезвонит и пригласит хотя бы на кофе. Но этого не случилось. Они продолжили встречаться в ходе общих тусовок, и Чимин вел себя как ни в чем не бывало. Снова был секс, потом снова и снова. Но дальше секса дело не зашло. Юнги так и не удалось вывести их отношения с горизонтальной плоскости. Они тупо трахались, а Юнги все надеялся и ждал, что рано или поздно Чимин поймет. Чонгук, близкий друг Мина, все время отговаривал его от этих недоотношений с Паком, каждый раз повторяя, что Чимин не самая приятная личность. Но Юнги был слишком ослеплен своей любовью к Паку, чтобы слушать Чона. И заперся он сейчас в спальне с этим альфой именно потому, что Чимин вроде бы должен был приехать на вечеринку, а в итоге без предупреждения укатил за город на тусовку какой-то тупой омеги.

***

– Я иду в машину. Если ты через десять минут не спустишься вниз, то я вернусь, выломаю дверь и за шкирку вытащу тебя оттуда! – кричит Линк и идет вниз.

Линк сидит в машине, докуривает первую сигарету и смотрит на часы. Дверца справа от водителя открывается ровно по истечении десяти минут. За столько лет работы у семьи Мин – это превращается в своего рода традицию. Юнги знает, что Линк словами на ветер не бросается и угрозы всегда выполняет. Линк знает, что Юнги приходит вовремя.

– Как же бесит! – первое, что выдает Юнги, садясь на переднее сиденье рядом с водителем. – Почему бы тебе и моим отцам не оставить меня в покое?

– Как же от тебя несет! – Линк брезгливо морщится и открывает окно.

– У меня был неплохой секс, знаешь ли, пока ты дверь долбил. И возможно сейчас был бы второй заход, если бы ты не оторвал меня от такого интересного занятия, – недовольно бурчит Юнги и тянет руку к сигаретам Линка. Последний небольно бьет того по руке и отбирает пачку.

– Послушай, твой отец очень зол, – Линк выруливает на дорогу из центра. – Тебя еще неделю назад предупредили, что будет важный ужин, и ты как член семьи должен тоже там присутствовать. Какого черта ты нарываешься? Почему мне надо ехать среди ночи и искать тебя у твоих многочисленных дружков? Почему нельзя было прийти на ужин и отсидеть там час? С кем ты воюешь? Кому что доказываешь? – Линк говорит спокойно, достает вторую сигарету и даже не смотрит на Мина.

– Ну прости, – бурчит Юнги. – Ты же знаешь, как я все это терпеть не могу, и потом, Джин же там, он с достоинством представляет всех детей моего отца. – Юнги поворачивается к Линку и строит просящую рожицу. – Ты же будешь долго петлять? И мы приедем, когда ужин закончится? – просит парень.

Линк обхватывает ладонью его лицо и шутливо отталкивает к дверце автомобиля.

– Ох, найдется когда—нибудь на тебя альфа, который научит тебя хорошему поведению, – словно самому себе говорит Линк и сворачивает на заправку. Бензина в машине полный бак. Но можно купить кофе в магазинчике, подождать, пока Мин походит по рядам и наберет себе чипсы. Это поможет убить минут тридцать. Плюс еще сорок минут дорога и ужин уже будет закончен.

***

Юнги сын Мин Дэ Чжуна, президента страны. Уже пошел третий год, как Дэ Чжун находился у власти. Супруг Чжуна – Бан Ши Хек. Ранее Хек занимал должность заместителя министра здравоохранения страны, но ушел с должности после рождения второго ребенка.

Дэ Чжун прошел сложный путь от помощника судьи конституционного суда страны, до министра юстиции. Будучи министром он завоевал огромное уважение масс своей честностью и неподкупностью. Чжун отличался беспристрастностью и подлинным уважением к правам человека. Именно всеобщая любовь и большая поддержка со стороны окружающих подтолкнули его выдвинуть свою кандидатуру на предстоящих тогда президентских выборах. Предшественник Чжуна был сильно коррумпированным и имел тесные связи с преступными группировками, как внутри страны, так и за ее пределами. Он покинул пост в результате трехмесячных массовых протестов с призывами об отставке. На объявленных после отставки новых выборах, Чжун победил с абсолютным большинством голосов. Правда, пожалел об идее податься в президенты Чжун сразу же, как пришел к власти. От предшественника осталось очень много проблем, таких как коррумпированные чиновники, беспрецедентный рост преступности и самое главное, почти пустая казна. Если с последним, делая ставки на развитие сельского хозяйства и информационных технологий, нынешний глава государства потихоньку справлялся, то с остальными проблемами было сложнее. Приход к власти Чжуна впервые за последние двадцать лет в стране состоялся в результате выбора народа. До этого главу страны выбирали и избирали представители преступных группировок. Именно поэтому, сразу после избрания, в адрес Чжуна поступали угрозы и призывы отречься от власти, или быть пешкой в руках глав преступных группировок. Но вот уже третий год Чжуну удавалось сохранить власть и при этом не плясать ни под чью дудку. Правда, в глубине души он надеялся, что оставшиеся два года пятилетнего срока также быстро пролетят, и можно будет сбросить с себя это непосильное бремя.

Врагами номер один, как нынешнего президента, так и вообще всей страны, по мнению самого Чжуна, являлись Ким Намджун, по прозвищу Монстр, и его приспешник – Ким Техен. И это тоже была часть наследства Чжуна, доставшаяся ему от предыдущего лидера страны.

Страной на протяжении нескольких лет де-факто руководили три группировки, две из них в последний год правления предыдущего президента объединились и ликвидировали третью. Таким образом, после объединения группировок Намджуна и Техена, официально родился наркокартель The Red Bullet. Такое название картелю дала пресса, так как на месте преступления представители картеля всегда оставляли окрашенную в красный – чаще в кровь жертвы – пулю. Техен был ответственен за надзор над производством наркотиков, контролировал боевиков и вел переговоры местного уровня.

Намджун, как глава картеля, назначал местных территориальных лидеров, заключал альянсы и занимался организацией высокопрофильных убийств. Кличку Монстр Намджун получил за свои методы карания. При совершении ошибки одним человеком местного отдела отвечал весь отдел. Более того, если вина человека была настолько велика, что его приговорили к смерти, то уничтожался не только он, но и его семья – поэтому все всегда заранее знали на что шли, если предавали картель.

Основные силы картеля находились за пределами столицы. У Намджуна было девять руководителей в различных городах страны. Каждый из них был ответственен за свою территорию, также они занимались непосредственным производством кокаина, транспортировкой товара, охраной картеля и руководили карательными группировками.

Каждый назначенный глава отдела выполнял строго предписанные сверху функции. Все это делалось в целях безопасности. Главы местных отделов никак не были связаны друг с другом. Выйти на кого-то из вышестоящих мог только руководитель. Если даже в один из отделов внедрялся агент правительства или был организован погром, то все что они узнавали касалось только деятельности этого конкретного отдела, а не всего картеля.

Формально ни на Намджуна, ни на его приспешников у государства ничего не было. Ким Намджун скупил по всей стране земли, чтобы отмывать свои доходы от торговли наркотиками. Также вкладывал деньги в различные проекты в IT-сфере и таким образом, с виду Ким Намджун был просто одним из самых влиятельных и крупных бизнесменов города.

За последние два года Чжун ужесточил борьбу против наркокартеля The Red Bullet и даже смог посадить нескольких его представителей за решетку. Тем не менее, больше половины из осужденных скоропостижно скончались еще до суда.

На инаугурацию Чжуна был прислан подарок и от Намджуна – тоже. Это были карманные часы из белого золота. Крышка часов была усыпана бриллиантами, рубинами, изумрудами, сапфирами и полудрагоценными камнями. Также на крышке была высечена фраза, взбесившая обычно умеющего сохранять хладнокровие Чжуна – «Ничто не вечно». Чжун поразился тогда наглости и хамству своего врага, и подарок сразу же был возвращен дарителю. После этого случая, больше пути законного и не законного лидеров города не пересекались. До сегодняшнего дня.

Сегодня на письменном столе Чжуна лежал проект документа, уже одобренного парламентом, подписав который президент изменит жизнь страны и ее населения. По данному документу, если раньше за преступления, связанные с наркоторговлей, виновный получал максимум двадцать лет, то теперь наказание за производство, хранение и сбыт наркотиков, а также сильнодействующих веществ, будет пожизненное заключение. Президент мог наложить слабое вето и вернуть закон в парламент на повторное рассмотрение, или наложить сильное вето и окончательно заблокировать его. Чжун, еще будучи министром юстиции, посвятил этому закону почти десять лет своей жизни, и сейчас, когда уже почти все рубежи пройдены, он сидел в своем кабинете и в сотый раз перечитывал документ. Через неделю в присутствии прессы и всего правительства Чжун должен поставить на нем свою подпись.

Вот только утром президент получил конверт, в котором кроме красной пули ничего не было.

========== Your family ==========

***

– Не доставай отца! – Джин пытается перехватить Юнги на пути к кабинету Чжуна. – Ему и без тебя забот хватает! Иди хоть душ прими! От тебя несет альфами, и, вообще, мог бы приличнее одеваться, в конце концов! – Джин хватает Мина за локоть и тащит к кухне, но тот вырывается и все-таки вбегает в кабинет отца.

За огромным столом посередине кабинета сидят Чжун, его доверенное лицо и советник – господин Ли. Юнги, бросив общее “привет”, подбегает к отцу и взбирается на стол прямо на важные документы, которые мужчины изучали до этого.

– Пап, я много времени не отниму. Отпусти меня с друзьями на остров, – очаровательно улыбается Мин отцу.

– Во-первых, слезь с моего стола, а, во-вторых, дай мне закончить дела, – Чжун пытается вести себя строго, но в следующую минуту не может сдержать улыбки, глядя на милую рожицу младшего сына. – Обещаю, мы обсудим твое невероятно важное дело, как только я закончу с господином Ли. А теперь топай в душ, – уже хмуро добавляет отец и, схватив парня за талию, стаскивает того со стола. Мин, поняв, что от отца сейчас точно ничего не добьется, понуро покидает кабинет.

– Это, конечно, не мое дело, господин президент, но вам следовало бы быть построже с ним. Он все-таки сын главного человека страны. С него берут пример и другие омеги, – вкрадчиво произносит Ли.

– Вы правы, это не ваше дело, – Чжун надевает очки и снова возвращается к бумагам.

***

– Я же предупреждал, – язвит Джин уже на кухне, поедая фруктовый салат. Юнги достает колу из холодильника и тоже садится за стол.

– Ну и как прошел ужин? Судя по тому, сколько усилий ты вложил в макияж и внешний вид, у них есть сын альфа? – Юнги открывает банку и жадно отпивает.

– Уверен, что твоя вечеринка прошла куда интереснее, – Джин откладывает вилку и откидывается на спинку стула. – Даже не представляешь, как я жду того дня, когда ты уже найдешь себе кого-то и свалишь из этого дома. От тебя одни проблемы. Но самое обидное, – Джин смотрит прямо в глаза Юнги. – Это то, что мне тоже приходится отвечать за твое поведение. Куда бы я не пошел, и в какую компанию бы я не попал, я вечно слышу сплетни о тебе, и мне это надоело. Раньше я пытался тебя защищать, ограждал, а сейчас я понимаю, что ты просто избалованный ребенок, пользующийся своим положением. Я спать. Ты испортил мне аппетит, – Джин шумно отодвигает стул и кладет тарелку в мойку.

– Я бы прямо сейчас отсюда ушел. И альфа мне для этого не нужен. Вот только отец мне отдельно жить не разрешает. Так что прости, братец, тебе придется еще долго меня терпеть, – Юнги забирает банку с колой с собой и выходит в сад.

У Юнги есть мини-тайничок в саду под его любимым вишневым деревом. Мин достает из припрятанной коробки пачку сигарет и зажигалку и, сев под деревом, закуривает. На самом деле, Юнги жаль. Он сожалеет, что расстраивает Джина, а самое главное отца. Но Мин по-другому не умеет. Он не считает себя виноватым в том, что родился в такой семье, и что его отец президент страны. Юнги бы давно плюнул на все и сбежал. Но опять же, делать настолько больно своим родителям парень не смеет. Он мечтает, что когда-нибудь у него будет отдельная квартира, которую он обставит, как хочет. Это будет его убежище. Правда, в глубине души Юнги все еще надеется, что будет жить на этой квартирке не один, а с Чимином. Он горько усмехается своим мыслям и снова затягивается. Юнги думает, что он, возможно, и вправду бельмо на глазах своей семьи. Хотя нет, скорее он брак. Мин Юнги – бракованный материал. Видно, его родители много грешили в прошлой жизни, что в наказание им послан такой ребенок, как Мин. Он все еще ищет себя и иногда всерьез задумывается начать жить «нормально». Ни Джин, ни родители не знают, что иногда Мин пытается копировать поведение старшего брата и пробует вести себя нормально, но хватает его максимум на пару часов. Потом Юнги, словно пытается отмыться от этой попробованной «нормальности», долго ненавидит себя, много курит и просыпается в объятиях очередного альфы.

Юнги слышит, как нарастает шум на кухне и понимает, что отец освободился. Он тушит сигарету и нехотя идет ко входу в дом. «Омеге нельзя курить» – любимая фраза Ши Хека. Если верить ему, то омеге вообще ничего нельзя, кроме того, чтобы хорошо выглядеть и быть достойной парой своему альфе. Мин брезгливо морщится от последней фразы и, легонько толкнув дверь, входит. Отец сидит за столом и пьет чай, пока Ши Хек носится по кухне и рассказывает ему про очередные проделки своего любимого домашнего питомца – ши-тцу Тесса. Юнги садится рядом с папой и кладет голову ему на плечо.

– Не кури в пределах дома, – шепотом говорит ему Чжун и заговорщицки указывает взглядом на Ши Хека. Мин улыбается и сильнее прижимается к отцу. – Насчет острова, когда планируете и на сколько дней?

– Завтра. На два дня, – Юнги весь подтягивается в ожидании ответа. Отец редко разрешает ему покидать пределы столицы. Чжун не торопится отвечать, отпивает чай и задумывается.

– Ну, папа, пожалуйста. Там будет Чимин! – не выдерживает Мин.

– С этого бы и начинал, – улыбается Чжун. – Я разрешу тебе уехать. Так даже будет лучше, эти дни будут сложными для меня лично. Но у меня есть одно условие, – радость на лице Юнги сразу же меняется на разочарование. – Линк поедет с тобой.

– Но, отец! – пытается возмутиться Юнги.

– Или с Линком, или ты никуда не поедешь, – Чжун не дает сыну договорить. Юнги, недовольно бормоча, выходит из кухни.

Ши Хек подходит к мужу и обнимает его со спины.

– Ты его балуешь. Я бы не разрешил, так как прекрасно знаю, что Чимину твой сын неинтересен, и, вообще, все эти дни они там будут пить и устраивать беспредел, – Ши Хек садится рядом с мужем и подливает ему чаю.

– Поверь мне, поведение Юнги – это сейчас самое последнее, что меня заботит, – Чжун откидывается на спинку стула и устало вздыхает.

– Ты думаешь о том послании? Ты же говорил, что ничего серьезного, и вы справитесь, – спрашивает Ши Хек. Он впервые видит Чжуна настолько подавленным. Это состояние мужа словно заражает и его.

– Я знаю, что они против. Вот уже сколько лет этот проект не удавалось довести до конца. Но я должен это сделать. Этот город и эта страна заслужили того, чтобы быть очищенными от этого яда, – Чжун обхватывает руками свою шею и замолкает на несколько секунд. – Ни одного слова. В послании не было ни одного слова. Я не знаю, что они собираются делать, и это меня пугает. Я боюсь не за себя, я боюсь за тебя и детей. Поэтому пусть Юнги уедет, а за тобой и Джином присмотреть легче. Я уже усилил охрану дома и приставил к Джину еще двоих. Самое тяжелое время это двадцать четыре часа до подписания и сутки после. Нам надо вместе пережить это время.

Три дня спустя, особняк Дэ Чжуна.

– Я не пойду! Я уже позвал Чонгука, у нас планы! – кричит Юнги со второго этажа особняка. Родители парня стоят внизу, пытаются уговорить Мина поехать с ними на благотворительный прием и ждут собирающегося Джина.

– Я разрешил тебе поехать отдохнуть, я пошел на уступки, так и ты пойди. Ты мой сын, но на всех мероприятиях светится только Джин. Думаешь, твоему брату очень хочется проводить вечер с нами? Неужели ты считаешь, что он не захотел бы поехать погулять с друзьями? Будь добр, переоденься и спускайся. Мы и так опаздываем, – говорит Чжун, терпеливо ожидая, пока Ши Хек поправляет ему галстук.

– Отец, пожалуйста, сжалься надо мной, – ноет Юнги, свесившись с перил.

– Достаточно, папа. Я с этим на людях показываться не хочу, – зло заявляет появившейся на лестнице Джин и начинает спускаться вниз. – Пошли. Пусть укуривается со своим дружком под вишневым деревом.

Бросив еще один взгляд на своего младшего сына, Чжун идет к выходу. Остальные следуют за ним.

– Хорошо вам повеселиться, – кричит им в спину Юнги. – Хотя вряд ли можно повеселиться на благотворительном приеме, – уже тихо добавляет Мин и идет в свою комнату.

***

Юнги успевает принять душ, посмотреть одну серию любимого сериала и получить два приглашения на очередные вечеринки своих друзей, когда приходит Чонгук. Так как дом в их полном распоряжении, то парни не идут в комнату Мина, а располагаются прямо в гостиной, где грызут чипсы и играют в плейстешн.

– Мои тоже на прием укатили, – выдает Чон ртом, набитым чипсами.

– Как же им не надоедают эти скучные мероприятия. Кстати, меня тут на пати позвали, и тебя, кажется, тоже. Там будет Чим, и я точно решил, что выясню наши с ним отношения раз и навсегда, – Юнги тянется к коле и даже не смотрит на Чона, зная, что тому эта идея не понравится.

– Что там выяснять-то? Ты ему не интересен. Только секс. Чем раньше ты это поймешь, тем легче будет, – в глубине души Юнги знает, что младший прав, но признаваться в этом не хочется совсем. Чонгук для других – мелкий смазливый омега, но Мин знает, насколько проницателен и умен этот малыш. Недаром они дружат уже семь лет и души друг в друге не чают.

– Не говори так, я расстраиваюсь, – обиженно бурчит Мин и кладет голову на колени младшего. – Я просто так не могу больше. Тогда, на острове, мы провели все три дня с ним вместе. Мне никогда в жизни не было так хорошо, но стоило нам вернуться в город, как ребята пишут, что он опять в клубе и опять у него на коленях очередная омега. Может, ты прав, может, лучше поставить уже точку в этом вопросе, – Чон лохматит волосы старшего и просит того не грустить.

***

Благотворительный вечер был организован сыном министра внутренних дел страны. Все средства, вырученные с приема, должны были быть направлены семьям погибших и пострадавших граждан в ходе последней войны картелей. На прием были приглашены как руководство страны, так и крупные бизнесмены, звезды шоу-бизнеса. Сам прием проходил в здании музея изобразительных искусств.

Чжун с семьей приехал, как и полагается главе государства, на прием самым последним. Президент сказал пару слов прессе и выступил с короткой речью о важности подобных мероприятий. Сразу после речи к Чжуну стали подходить гости, и в какой-то момент Ши Хек потерял супруга из виду.

Президент только выслушал последние новости финансового рынка от главного банкира страны, как к нему подошел тот, кого бы Чжун собственноручно засадил за решетку пожизненно. Намджун остановился напротив и, сделав глоток из бокала в руке, еле заметно улыбнулся президенту. Ким, как и всегда выглядел уверенно и респектабельно. На нем был роскошный, сидящий как влитой, серый костюм – тройка. Воротник рубашки был небрежно расстегнут. Завершали картину массивные дорогие часы на запястье.

– Прекрасный вечер, не так ли, господин президент? – Ким смотрит прямо в глаза, и даже Чжуну, взрослому и авторитетному альфе, от его взгляда становится не по себе.

– Надо же, и вы принимаете участие в судьбе тех, кого вы же и ваши люди сделали несчастными, как бы иронично это все не выглядело, – президент выдавливает из себя что-то наподобие улыбки.

– Я всегда готов помочь, чем могу, любимому городу и его гражданам, – ухмыляется в ответ Намджун и отходит. К Чжуну сразу подходят несколько его работников и увлекают в разговор о строительстве очередной новой дороги.

Джин ходит с бокалом шампанского по музею и любуется картинами. Периодически он замечает знакомые лица среди гостей и старается уделить всем одинаковое внимание. Джин переходит в зал, где поменьше людей, останавливается напротив первой попавшейся картины и невольно начинает ей любоваться. Но парня и тут не оставляют одного. Краем глаза он замечает, что не один любуется картиной «Смерть Софонисбы»*.

Джин поворачивается к нарушителю своего покоя и видит незнакомого ему альфу. Мужчина одет в дорогой костюм, платинового цвета волосы небрежно уложены, и всем своим видом он источает харизму и самоуверенность. Джин возвращает все свое внимание полотну и решает не обращать внимание на того, от кого почему-то табун мурашек пробегает по коже.

– Интересная картина, – мужчина, видимо, не считает нужным молча любоваться творением художника. – Принять яд из рук возлюбленного и умереть свободной. Жаль, что сегодня любовь к свободе, да и вообще само понятие любви не присущи человечеству. Правда, я бы эту картину не купил, так как смерти, к сожалению, и в реальной жизни хватает, чтобы еще вешать ее на свою стену, – Намджун отпивает виски, и Джин чувствует, как он сверлит взглядом его лицо.

– Мне нравится картина, вот только она не продается, – Джин делает шаг вправо от мужчины, решая обойти его, но тот легонько касается локтя, вынуждая того остановиться.

– Меня Намджун зовут, прости, что не представился сразу. А насчет картины – она продается. Главное ее захотеть, – Ким окидывает парня взглядом, и Джин уже во второй раз за последние десять минут чувствует, как земля уходит из-под ног.

Конечно, Джин слышал о Намджуне, но видит он его впервые. В светской тусовке Намджун одна из самых обсуждаемых тем, особенно среди омег. Властный, баснословно богатый и харизматичный альфа был предметом грез не одной омеги в городе. Правда, желание заполучить Кима граничило с огромным страхом, стоило только вспомнить, кто он, и чем занимается. В любом случае, Джин тоже интересовался и даже вслушивался в разговоры о Киме, но познакомиться с ним поближе и не думал. Все-таки у него, в отличии от малолетних омег, голова на плечах была. И вот сейчас Ким стоит напротив, медленно попивает виски и прожигает Джина взглядом. И Джин понимает, что все, что говорили о Киме – правда. Он действительно нереально притягательный и в то же время пугающий.

– Меня Джин зовут, – парень неловко улыбается и протягивает руку Намджуну.

– Я знаю, – спокойно говорит Ким и невесомо касается протянутой руки. Джин так и стоит, как истукан перед мужчиной, когда непонятно откуда взявшийся отец резко даже для самого себя тянет его назад.

– Тебя папа ищет, – Чжун пытается говорить спокойно, но Джин чувствует, что отец кипит от злости, и его рука, держащая парня за локоть, сжимает его до боли. Джин отрывает руку от отца. Криво улыбаясь Киму, Джин не особо понимает, что происходит с отцом, но в другой зал переходит. Намджун так и стоит напротив президента и, приподняв уголки губ, нагло ухмыляется.

– Не понравился прием? – спрашивает Ким и кладет пустой бокал на поднос подошедшего официанта.

– Держись подальше от моих детей, – шипит Чжун, чувствуя, что теряет контроль.

– Как некрасиво, господин президент, я просто решил познакомиться с очаровательной омегой. Откуда же я мог знать, что он ваш сын? – Ким не скрывает, что издевается над альфой. Чжун не успевает ответить, как к нему подбегает помощник и шепчет на ухо, что дело очень срочное, и надо ехать в офис. Чжун отмахивается, но в следующую секунду Ли говорит о нападении на комиссара полиции города и его семью.

Президент несколько секунд пристально всматривается в глаза альфы, словно пытаясь выудить из него информацию. Намджун глаз не уводит. Смотрит так же и даже не моргает. Чжун находит на дне черных зрачков то, что искал. Ким это и не скрывает. Всем своим видом и взглядом Намджун показывает лидеру страны, что это его рук дело. Чжун рычит, вызывая очередную ухмылку у Кима, и обходит его, намереваясь пройти в главный зал к выходу.

– У тебя красивый сын, – слышит Чжун позади себя. – Хотя, чему я удивляюсь, я же видел твоего не менее красивого супруга.

Чжун останавливается, но не поворачивается. Мужчина делает глубокий вдох, сжимает кулаки до побеления костяшек и идет к выходу.

***

В ответ на арест одного из территориальных лидеров картеля, и как показательную казнь, уже лично для президента страны, люди Намджуна расстреляли комиссара полиции и его семью в собственном доме. Это знал сам Чжун, знали все его приближенные, но доказательств, как и всегда, не было. Люди из The Red Bullet всегда работали чисто. Созвав пресс-конференцию, Чжун попытался через СМИ успокоить народ и пообещал найти виновных в этом зверском убийстве. Потом президент долго общался с представителями силовых структур, и домой Чжун дошел выжатый, как лимон, только под утро. Те три часа, что мужчина успел поспать, ему снился Намджун, измывающийся над Джином. Проснувшись от собственного крика, Чжун так больше и не уснул. Поэтому он не нашел ничего лучше, как снова поехать на работу.

Комментарий к Your family

*Картина Смерть Софонисбы – Джин любовался картиной Джованни Баттиста Питтони.

Эпизод из войны Рима с Карфагеном (конец III в. до н.э.), в которой участвовали цари разных нумидийских племен. Царь Сифакс, женившись на дочери карфагенского вождя Софонисбе, выступил на стороне Карфагена и был побежден союзником римлян царем Масиниссой (по некоторым источникам прежним женихом Софонисбы. Девушка была обещана ему ее отцом, но тот в последний момент выдал ее за Сифакса). Масинисса был влюблен в Софонисбу и взял ее в жены, чтобы спасти от плена, но римский полководец Сципион потребовал выдать ее, и Масинисса был вынужден послать ей яд и предоставить выбор: жить в рабстве или умереть свободной. Софонисба выбрала второе.