Текст книги "Живая машина. Книга IV. Наследие Эксплара (СИ)"
Автор книги: StarStalk147
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)
– Это не поможет, – горестно вздохнула новус, прижав руки к груди, – видите ли… я провалила задание. Я пыталась убедить Берендора подождать, когда вы расшифруйте его, но… прошло слишком много времени. Если бы мы предоставили Наследие сейчас, мы бы остановили наступление Армады, но теперь…
– Теперь война, – сухо договорил Прайм. Пепел практически полностью осел на почерневших горах и все увидели на самой высокой вершине последний луч Ольмира, исчезнувший через минуту, – Война Ненависти начинается…
«Наследие и вправду объединило нас, – Ассур медленно опустил голову, – закалило огнём меня, Юмену, Прайма, всех, кто сегодня сражался с вулканом, «Сигму», «Тау», Урси и Арги… и только один не прошёл этого испытания…» Пепел продолжал падать, а лава остановилась всего в ста метрах от их позиций, но кризис уже был преодолён. Теперь Технократии и Союзу предстояло разобрать последствия этой катастрофы. Вместе, как единый народ.
***
Совет Нового Мира вновь находился в полном составе на собрании накануне отправления первых групп к Южному Фронту. Вчера утром, когда пепел Сэперенса ещё не разметали суровые горные ветры, через границы Бевиара и реку Тоту переступили первые отряды Альянса, возглавляемые оставшимися «Хранителями Жизни» и авангардом армии клонов. Опасаясь истребителей, полки шли медленно, тщательно разведывая обстановку, памятуя недавнюю гибель двух рот. Эххи не хотело просто так терять своих солдат, да и новусы, что командовали «аколитами», так назывались клоны, со слов Юмены, не особо рвались в бой, придумывая предлоги отсрочить момент первого столкновения.
– Война Ненависти… – угрюмо протянул Драго. Беот стоял за трибуной в полном боевом облачении, готовый через несколько минут отправляться в битву. – Что ж… признаться честно – я этого ждал. Не могли «Хранители» так просто смириться с нашей победой в прошлом.
– Что характерно – сами «Хранители» практически полностью уничтожены как отдельная организация, – Каллидус с деланным безразличием потёр ноготь на руке, – впрочем, ничего нового. Правильно я говорю, Аркания?
Посередине залы, скованная по рукам и с заблокированными способностями, стояла темноволосая нот, опустив бирюзовые глаза в пол. Белый комбинезон изолятора мешком висел на её теле, чтобы в случае побега она могла в нём запутаться. Треугольное белое лицо не выражало ни единой эмоции, но собравшиеся ноты чувствовали смятение и твёрдый стержень упорства, что держал её разум в защите от прикладной телепатии. Урси ещё раз взглянул в её глаза. Аркания рассказала им много чего интересного про прошлое «Рассвета» и Прайма, но на самом деле, существенной информацией она не владела. Что и поставило вопрос о необходимости содержания этой персоны.
– В связи с военным положением, – начал бурый беот, положив руки на трибуну, – мы не можем допустить, чтобы столь опасный анимаген оставался в стенах Сольтена, где не будет достаточно сил, чтобы сдержать её. Но я не хочу, чтобы в обществе анимагенов появился прецедент смертной казни, как это было во времена правления Эксплара.
При упоминании этого имени остальные Советники напряглись. Елема грозно сверкнула очками, внимательно глядя на говорившего медведя, а Адмирал Эрфер напротив, опустил взгляд, занятый размышлениями над грядущим океанским боем.
– Тогда, – взял слово Хемнир, также одевшийся в тёмно-синий мундир-плащ, но с серебряными крыльями на его полах, – я предлагаю изгнать её из Союза.
– Проще будет пристрелить её, – бросила Лупо. Руки волчицы блестели свежими сизыми заплатками, а изо рта то и дело доносился сдавленный кашель – её совсем недавно рвало испорченным смоулом, благо радиацию вывести из механизма оказалось куда проще, чем она думала.
Если бы не её состояние, Лупо первым делом бросилась бы на пленную нот, едва узнав, что она в изоляторе, куда передал её Ассур, тут же улетевший на помощь Технократии. Но только благодаря усилиям Кано она согласилась сначала пройти лечение и дезактивацию, и теперь терпеливо ждала, когда ей разрешат уничтожить убийцу своего наставника и лучшего друга.
– Согласен, – поддержал Каллидус, недобро ухмыльнувшись посмотревшей в его сторону Аркании, – а я предупреждал тебя, бирюза, что ты служишь не тем идеалам. Получи свою заслуженную награду!
– Есть и другой путь, – Драго окинул остальных хмурым взглядом, – Ассур, – промолчавший ноосенс посмотрел на него, – поскольку твои действия можно расценить как предательство, то ты тоже понесёшь ответственность. В другом случае, я бы голосовал за лишение тебя звания «Старшего Советника» и должности, но… – он коротко фыркнул. – Как правильно заметил Урси, у нас военное положение. К тому же, узнав о твоём подвиге у Сэперенса, тебя теперь поддерживают остальные анимагены, и было бы глупо с нашей стороны поступить таким образом.
– Так что же вы хотите от меня? – негромко спросил он.
– Поскольку именно ты обезвредил эту нот, – дракон кивнул на Арканию, – и ты можешь полностью обезвредить её, я предлагаю одновременно и избавиться от убийцы в наших тылах и усилить военный потенциал Союза. Аркания будет твоей помощницей в нашем походе, но с условием, – он с ненавистью посмотрел в бирюзовые глаза, – если она оступится, попытается убить тебя, кого-то из анимагенов или захочет сбежать, то она немедленно будет уничтожена, как враг. Ты поняла, Аркания?
– Я не глухая, – холодно ответила та, – но позвольте и мне поставить одно условие, Советники…
– Какая наглость… – у Каллидуса даже глаз задёргался. – Ты не…
– Ты не в том положении, чтобы что-то требовать, – Урси раздражённо поджал губы, – но ради интереса, я хочу это услышать. Говори.
– Перед отправкой, я хочу попрощаться с анимагеном, который вернул мне способность чувствовать себя живой, – быстро сказала она, вновь опустив голову, – большего я не прошу.
– Кто это? – Ассур сложил руки на груди.
– Кири, дочь Вульпи и Кари, – впервые за всё время её лицо тронула улыбка, – девочка, которую я спасла.
Они встретились взглядами. Ноосенс вновь увидел глубокую тьму отчаяния внутри неё, но теперь в ней, где-то вдали, угадывался крошечный огонёк надежды, излучаемый настоящей Арканией, такой же живой, как и все они.
– Давайте сначала проведём голосование, – предложила Елема, запуская процедуру. Проектор вспыхнул зелёным светом, образуя перед нот таблицу с подсчётом голосов, – я знаю, Аркания, что это ты убила Вестника и Корво, – стёкла очков зловеще сверкнули, – но сейчас у нас есть враг намного опаснее тебя. Потому нам пригодится любая помощь.
– Коли мы хотим победить в грядущей войне, – привычным громким голосом загудел Эрфер, – то надобно использовать любые средства. Пущай убийца послужит правому делу.
Она с некоторым удивлением посмотрела на них. Люди, цивилизацию которых она презирала и считала упадочной, первыми проголосовали за сохранение её жизни. «Какая ирония», – хмыкнула она про себя, поднимая голову. Младшие Советники также голосовали, но уже между собой. Структура «Первородного Огня» такова, что должности Младших были не менее важны, чем у Старших, и от их решения зависело, будут ли с ней сотрудничать медики, оружейники и кухари.
– Знаешь, – тягучим голосом начал Каллидус, – хотя я лично против тебя ничего не имею, Аркания, но за Вестника и Корво ты всё равно ответишь. Отправляйся на поле боя и попытайся умереть как можно быстрей.
– Что ж, – Хемнир без колебаний нажал на кнопку «за», – мы объединились с Технократией и Прокуратором, который вырвал у нас победу. Я не удивляюсь и такому повороту событий.
Лупо молча и с силой ударила по трибуне. Первый голос «против» появился перед лицом Аркании, почувствовавшей, как дрогнул её генератор. Волчица с лютой ненавистью смотрела на неё, чувствуя, что рука сама тянется к отсутствующей винтовке на бедре. «Месть не приведёт ни к чему хорошему, – она покосилась на стоящую за Урси Арги, – но её вкус слишком сладок, чтобы отказываться…»
Ассур голосовал также молча, но за сохранение жизни опальной нот. Он понимал, что с этого момента его жизнь превратится в хождение по лезвию клиновидного кинжала, полная бессонных ночей и постоянного напряжения. Он не озвучил мысли вслух, но существовала вероятность, что в гуще битвы Аркания просто убежит куда-нибудь в горы, пережидая войну, а вина за то ляжет на него.
– Корво и Вестник были нашими друзьями, – Драго нажал кнопку «за» коротким ударом пальца, – и я не прощу тебе их смерть. Лучше бы ты убежала, предательница. Берегись встретиться со мной на поле боя.
– Каждый заслуживает прощения, – Аркания резко повернула голову к Урси, который это сказал, – но не каждому дано исправиться. Посмотрим, Бирюзовый Призрак, насколько ты ценишь наше доверие. Ради тех детей, что ты спасла, сможешь ли ты перешагнуть через свою садистскую натуру и стать одной из нас?
Та не ответила, взглянув на последнего Советника, что молча стояла всё это время. Арги впервые не блистала на собрании, чередуя колкие и ехидные замечания с рациональными предложениями. Тень пробежала по лицу белой лисицы, когда Урси окликнул её. От слёз, что она лила несколько часов назад, не осталось ни следа, но во взгляде горели недобрые искры.
– Ты спасла мою дочь, – коротко сказала она, даже не глядя на Арканию, – и за это я тебе благодарна. Хотя мои личные взгляды – ничто по сравнению с интересами Союза, но сейчас они совпадают. Отправляйся на войну, нот, и докажи делом, что заслуживаешь жизни.
– Что же до Кири, – Ассур посмотрел на результаты голосования Младшего Совета на экране трибуны, – то сейчас она ждёт тебя в главном коридоре крепости. Ты повлияла на неё не меньше, чем она на тебя, Аркания. Цени это.
– Я ценю, – она вновь улыбнулась, – я буду сражаться с тобой бок о бок, ноосенс. Как того хочет Совет.
Собрание окончилось, но в гробовом молчании. Анимагены и люди расходились, ничего не говоря друг другу, понимая, что может быть уже сегодня они больше не увидятся. Многие высшие офицеры отправлялись на фронт, тянущийся от Роронских гор до побережья Звёздного океана в Ловитании, и никто не знал, с чем им предстоит столкнуться на полях сражений. В шлюзе гудели двигателями турболёты, поднимаясь в воздух, в голубое небо, где уже собирались эскадрильи Союза вокруг «Джеты». Город наверху заметно опустел – многие анимагены находились в запасе и были своевременно мобилизованы и переброшены к полевому штабу в Эноле. Лишь техники, лаборанты и некоторая часть гарнизона осталась в крепости, обеспечивая производственный тыл для войск.
Аркания покорно шла по коридору за Ассуром, делавшим вид, что не замечает её. Однако, зная силу ноосенса, у нот не оставалось сомнений, что даже одно неверное движение может стоить ей жизни. Впрочем, тот и сам не стремился с ней контактировать, с раздражением предчувствуя скорую битву и изматывающее ожидание, когда его «помощница» попытается всадить нож ему в спину.
– Я выдам тебе оружие и экипировку только когда прибудем на поле боя, – сообщил он, скосив взгляд через плечо.
– Будто оно мне нужно сейчас, – хмыкнула она.
Ассур ничего не ответил на эту реплику. Они вышли в основной коридор Сольтена, ныне такой пустынный и неприветливый. Эмблемы «Первородного Огня» сверкали от белых ламп, отражая свет в форме знака бесконечности. Холодный горный воздух непривычно охлаждал нос сереброликой анимаген, увидевшей знакомую рыжую шерсть напротив входа в коридор, откуда они вышли, спустившись на лифте.
– Аркания! – Кири даже не успела умыться, всё такая же чумазая, но счастливая. – А я говорила, что у нас тебе будет лучше.
– Конечно, – та склонилась на одно колено перед ней, но обнять не смогла – оковы всё ещё удерживали её руки за спиной, и Ассур, сделавший вид, что смотрит на одну из эмблем, не собирался её расковывать, – у тебя всё хорошо?
– Ну… почти, – лисичка поубавила пыл, удивлённо глядя на серебристые цилиндры на её руках, – дядя Лункс погиб… и мама плачет. У нас траур.
– Думаю, он был хорошим анимагеном, – Аркания сочувствующе кивнула, – но не жалей мёртвых, Кири. Мёртвым безразлично, что происходит в нашей жизни, а мы творим её сами.
– Да, я знаю, просто… – она закусила губу. – Всё равно грустно. Аркания? – она осторожно обняла её. – Ты знала, что я буду здесь?
– Да.
– Но почему?
– Потому что ты напоминаешь мне мою дочь, – нот почувствовала, что от этой фразы ей стало немного легче, – такую же вертлявую девчонку… только с тёмными волосами, как у меня. Потому что ты – это я, Кири, а я – это ты. Та ленточка…
В руках Кири держала бирюзовую ленточку. Ту самую, что принадлежала когда-то единственному человеку, которого полюбила самая жестокая нот в истории анимагенов. Аркания улыбнулась и поцеловала Кири в лоб.
Ассур с некоторым удивлением посмотрел на неё. Впервые для него Аркания показалась не озлобленной убийцей с маниакальными и садистскими наклонностями, а обычной живой анимаген, только запутавшейся в выводах и суждениях. Что-то в ней тронуло его душу и разум, достав до самого основания. Он, гордый и отстранённый от всех, ноосенс, почувствовал, как сам наполняется жизнью, глядя на мать, обнимающую свою дочь. Может потому, что сам любил детей, хотя и стеснялся показывать это из-за положения и должности? А возможно потому, что почувствовал в этой нот что-то очень близкое по духу, с чем он жил всё это время.
– Аркания, – негромко сказал он, когда они вышли в шлюз вместе с Кири, – ты хочешь, чтобы я интегрировал тебе «Лог-Ос»?
***
Дом, напоминающий белый особняк у дубового леса, на сей раз выглядел ожившим, но сидевшие за столом в гостиной пятеро анимагенов молчали и не зажигали света. Стоявший перед ними поднос с пятью стаканами смоула сиротливо остался без внимания – никто даже не подумал притронуться к напитку, предложенному хозяйкой дома. Тишина в особняке давила на уши, но не хватало слов, чтобы её разорвать. Бесшумно отсчитывали минуты электронные часы, мерцая табло в сгущающейся темноте вечера. И только гул пяти генераторов отчётливо слышался в темноте и тишине, в которой светились глаза оставшихся друзей, Шестерых Неизвестных.
Вульпи полулежал на столе, уткнувшись лбом в сложенные руки и опустив уши. «Я же был там, – корил он себя, всё ещё чувствуя, как от шерсти пахнет вулканическим пеплом, – но ничего не сделал… я мог бы прыгнуть внутрь, спасти его! И всё бы было хорошо, а не как сейчас… Я виноват в его смерти…» Их довольно долго дезактивировали от излучения и выводили заражённый смоул из механизмов, прежде чем отпустить. Рэтси хотел предложить более действенный способ через алкоголь, но его предложение почему-то отклонили, сделав переливание. Оставшихся «Тау» также дезактивировали, но поместили в изолятор, как военных преступников, и что случилось с ними дальше, никто из «Сигмы» не знал. Однако, судя по апатичным взглядам израненных беотов, ничего хорошего в стенах сольтенских лабораторий их не ждало.
– Лунги ещё не выходила из своей комнаты? – тихонько спросила Кари у Арги, безучастно смотрящей на стол перед собой. Канарейка и сама сидела нахохлившись на диване рядом с мужем, но переживая за каждого присутствующего здесь анимагена.
– Нет, – медленно покачала головой та, – она спит…
– Как она перенесла новость о… – Вульпи поднял голову, но осёкся, отвернувшись.
– Плохо, – лисица вынула из кармана комбинезона овальный кулон с красным камнем, – очень плохо.
– Что это? – присутствие знакомой воли насторожило Урси, заметившего её жест. – Это тебе дал Ассур?
– Якобы он поможет мне справиться с утратой, – Арги слабо улыбнулась и бросила камень к подносу, – но я уже перестаю верить в чудеса.
– Типа, он пытается загладить свою вину? – Хара потёрла костяшки пальцев. – Это же из-за него Лункс туда попёрся, так?
– Лункс полетел туда, потому что решил защитить нас, – лисица подняла глаза, – но не рассчитал силы… Самолюбие и Наследие поглотили его разум…
– А что же теперь? – зайчиха посмотрела на Урси. – Если Наследие уничтожено, то как противостоять Эххи?
– Не знаю, – устало покачал головой тот, – уже ничего не хочу знать…
Голова всё ещё болела после перенапряжения, но сейчас даже эта боль не могла перекрыть страдания от осознания, что он своими руками обрёк лучшего друга на страшную смерть. Урси не смел поднять глаз на лисицу, чувствуя, что она не испытывает к нему даже злости. Лишь тяжёлая тоска и печаль, исходили от её разума, и он очень хотел помочь ей и Лунги, оставшейся без отца. Лункс всё ещё улыбался на фотографии позади, обнимая семью, и бурый беот чувствовал, какой болью отражается каждый удар его генератора от мысли, что он разрушил эту идиллию.
– Не вини себя, ты всё сделал правильно, – Арги вновь опустила взгляд, – ты не мог поступить по-другому.
Они вновь замолчали. Бесшумно текли минуты, превращаясь в часы, и в гостиной стало совсем темно. Тихо завывал за окном ветер, выстужая пустынные улицы, и первые фонари осветили чёрный асфальт, сиротливо сияя белым светом для немногих оставшихся в городе анимагенов, стерегущих покой детей, чьи родители улетели на войну. Замолкли музыка и смех в Сольтене.
– Я улетаю в Аполотон через три дня, – сообщил Урси, собираясь с мыслями, – в Шпиле необходим представитель от «Огня», чтобы их решения не прошли мимо наших ушей.
– То есть, ты опять меня бросаешь? – сердито заворчала Хара. – А ничего, что меня тоже отправляют на Южный Фронт уже завтра?
Он стыдливо умолк. Как один из офицеров, Хара была обязана участвовать в сражении. Ей доверили командование ротой, и она не могла просто отказаться от этого.
– Хиру и Луно тоже мобилизованы в арьергард, – грустно сообщила Кари, осторожно взяв с подноса стакан, – боюсь, как бы Капи не побежала за ними…
Вульпи непроизвольно сжал кулак, прерывисто вздохнув. Почему-то сейчас, когда выяснилось, что его дочь побывала в такой переделке, ему совсем не хотелось её опускать куда-то дальше Аванира. Многие старшие дети сами просились на фронт, не желая оставаться в стороне в защите родного дома, и Хиру и Луно также находились в их рядах. «Юный» полк, так прозвали этих смельчаков, решивших помочь родителям в противостоянии захватчикам.
– Я буду присматривать за ними по мере возможности, – Хара потёрла переносицу пальцами, – не думаю, что Совет сделает на них какую-то значимую ставку и бросит в реальный бой, но всё же…
– Лупо тоже полетит в Аполотон, насколько я знаю, – добавил Урси, – похоже, у неё и Эрфера есть какой-то план противостояния Белой Армаде у столицы Технократии.
– План у нас есть всегда, вот только мы редко его придерживаемся, – Вульпи фыркнул, поднимая уши, – тогда что же получается, мы вновь расходимся? Опять?
Но остальные ничего ему не ответили. Все и так знали очевидный ответ.
Ночь опустилась на город Сольтен. Опустевший и замолчавший. А где-то вдали уже поднималось зарево первых пожаров, что устроили эххийцы, пробиваясь вперёд, вглубь материка Кайлити.
========== Эпилог ==========
– Я не верю, что он погиб! – гневно восклицала Лунги, бросая запасную одежду в заплечную чёрную сумку. – Мой отец не из тех, кто может умереть просто так!
Она металась по своей комнате, разоряя шкафчики и столы, и изредка метала сердитые взгляды на стоявших у входа Луно и Капи. Они застали рысь собирающейся в самоубийственный и безумный поход, чем та была явно недовольна.
– Говорят, вулкан наполовину затопил долину под ним, – Луно поджал уши от её взгляда, – и там до сих пор фонит радиация. Бета-излучение, правда, но всё же…
– Если есть хоть малейшая надежда, я иду туда, – решительно прервала его речь Лунги, застёгивая молнию на сумке и закидывая её за спину, – я не смогу спокойно спать, думая, что он сейчас где-то там страдает от невыносимой боли.
– Мы просто боимся, что с тобой что-то случится, – Капи попыталась удержать её, но белая беот вырвалась, направившись вниз, к запасному выходу, – ну что ты за рысь такая! Ты понимаешь, что можешь не вернуться обратно?!
«Броневичок» перегнали в крепость, опасаясь, как бы они не повторили инцидент, и Лунги, выругавшись, решила идти своим шагом до самого Сэперенса. Переглянувшись, друзья последовали за ней на улицу. Только они смогли прийти сегодня – Хиру остался в Эноле, в распределителе «юного» полка, Харси забрали в крепость ноты, чтобы обучить его основам телепатии и концентрации, а Кири подозрительно покорно согласилась остаться дома, и Капи всерьёз опасалась, как бы она не увязалась за ней на фронт. Канарейка и сама не хотела говорить матери и отцу, что уходит, но увидев их состояние от известия о смерти дяди Лункса, она не выдержала. Много было пролито слёз и истерик. Кари категорически не хотела её отпускать и даже Вульпи хмуро качал головой, но именно он, вопреки воли матери, дал согласие. «Ты уже взрослая, – сказал лис, обнимая старшую дочь, – самое главное, у тебя нет моего разгильдяйского характера, а значит, это решение ты приняла, хорошенько всё обдумав. Если так, то иди. Союзу сейчас нужна любая помощь». Капи не стала ему говорить, что на самом деле даже не задумывалась о последствиях, как раз полностью повторяя его натуру, и сейчас ей стало даже стыдно, за то, что она так обманула родителей.
– Лунги, – Луно вышел за ней на улицу, – подумай ещё раз – там неоткуда ждать помощи…
– Знаю.
– И связи с миром у тебя не будет…
– Знаю!
– А ещё там опасная местность…
– Да знаю я! – не выдержала та, утомлённо вздохнув. – Слушай, я вообще-то не вчера родилась и могу постоять за себя. Теперь, – она поморщилась, вспомнив своё состояние, когда упала с горы, – теперь, всё будет по-другому.
Волчонок замолчал, но по его лицу было видно, что он в корне не согласен с её решением. События недельной давности изменили представление Лунги о нём. Она увидела в нескладном юном беоте настоящего мужчину, готового принимать серьёзные решения и нести за это ответственность, способного защитить и заботиться о других. Вздохнув, белая беот подошла к нему и крепко обняла, поцеловав в щёку.
– Спасибо тебе за всё. И береги себя, – сказала она, прикрыв глаза.
– Ты тоже, – тот содрогнулся всем телом, но не подал виду, гладя её по спине.
– Да уж. В другое время, я бы порадовалась за вас, – только и сказала Капи, когда Лунги отпустила Луно, обняв её, – но…
– Передашь остальным, чтобы не скучали? – та весело хмыкнула, глядя на оцепеневшего волчонка. – И… моей маме, что я люблю её.
– Передам, – жёлтая беот зажмурилась, – возвращайся живой, Лунги. Мы все будем ждать тебя!
Та кивнула, натянув на голову капюшон и быстро зашагала в северном направлении, туда, где начинался спуск вниз с Тунгара. Злой горный ветер трепал её шерсть, заставив зажмуриться, но Лунги упорно продолжала восхождение по знакомым местам, мимо опустевших домов и строек. «Я найду тебя, отец, – думала она, прикрывшись рукой от налетевшей пыли, – я знаю, ты жив. Пусть никто в это не верит, но ты жив!»
– Ну, и как это понимать? – услышала она ехидный голос позади.
Сквозь шум ветра она и не заметила, как позади остановился, светя ей в спину тремя фарами, серый грузовой энергомобиль на шести колёсах, похожий на броневик.
– Без оружия, запасов еды и даже карты, – Арги с лёгкой критичной усмешкой осмотрела внешний вид повернувшейся Лунги, – и это моя дочь? Правда, что ли?
– Мам! – та возмущённо поджала уши под капюшоном. – Не надо! Я всё равно убегу!
– Куда? Опять кувырком с горы? – та вышла из машины и только сейчас рысь заметила, что рядом с ней всё это время сидел Урси, на этот раз молчаливый и хмурый.
Оба беота подошли ближе, но, к изумлению девочки, не для того, чтобы забрать обратно в дом. В руки Лунги упали две серебристых палочки – ключи запуска «броневичка», и она с удивлением посмотрела на склонившуюся перед ней мать.
– Найди его, девочка моя, – Арги обняла её так крепко, что с головы рыси слетел капюшон, – в машине месячный запас смоула и примира, винтовка и твоя новая глефа. А на «броневичок» я установила портативный генератор маскировки. Но остальное будет зависеть от тебя. И ещё, – она вынула из кармана кулон с красным камнем, – надень вот это.
– Что это?
– Это дал мне Ассур, чтобы защитить мой разум от скорби, но в том месте, куда ты направляешься, он будет нужнее.
– Мам! – она не выдержала и прижалась лбом в её плечо. – Спасибо… Я люблю тебя…
– Я тоже тебя люблю, Искорка. Будь осторожна и обязательно возвращайся.
«Броневичок» заурчал двигателем и быстро покатился по северной дороге, змеящейся вниз к более низким горам. Вскоре, шорох его шин затих, оставив двух беотов стоять у края обрыва, под которым виднелись обе стены и хвойный лес между ними.
– Думаешь, Лункс смог выжить? – негромко спросил её Урси.
– Я не знаю, – покачала головой Арги, – но верю в это. А ещё я знаю, что в поисках Лункса, Лунги обязательно наткнётся на след тех, кто предал Прокуратора и нас, захватив Наследие. И когда они покажут себя, я сделаю свой ход и заберу его.
– Ты хотела сказать «мы заберём»?
– Конечно, мой псионический друг, – она улыбнулась, глядя в синеющую даль, – конечно же «мы».
