Текст книги "Зимняя сказка (СИ)"
Автор книги: Stacey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
– Мне нужна книга о мифических существах Англии. Пусть будет эта. Для начала мне подойдет.
– Конечно, сейчас поищу, – Сэмюель кивнул и растворился в глубине библиотеки.
Граф остервенело расстегнул манжеты рубашки, в которой остался после того, как сорвал с себя пиджак, и методично закатал рукава, напоследок одернув полы жакета. Противостояние с Филиппиной утомляло, она словно высасывала из своих жертв всю жизненную энергию. Но, к сожалению, избавиться от нее не представлялось возможным. Зачем Маргарет взяла ее с собой в это путешествие? И почему Филиппина отдала ей свой чай? Не могла же она хотеть избавиться от своей падчерицы? Нет, скорее, она сделала это от природного скудоумия, переволновавшись из-за Франчески. Да она попросту могла не заметить шалости паучихи, к примеру, зажмурившись в тот самый момент, и упустив все действо.
Пока граф размышлял, подоспел и Сэмюель. Он протянул Элжерону толстую книгу в темно-зеленом переплете, украшенном золотистым орнаментом.
– Кельтская мифология, – узнал том мужчина. – Помнится, читал ее в детстве. Как обычную сказку. Отец однажды сказал, что это мои корни, и я должен больше узнать о мистических духах и существах, но эти сказки так и не произвели на меня должного впечатления, напротив, оказавшись довольно скучными, – он бездумно открыл книгу посередине и пролистал несколько страниц.
– Ох, дети так быстро растут, – внезапно вздохнул Сэмюель. – Никак в толк не возьму, и когда Вы, юный граф, так успели вытянуться.
Лицо Элжерона нервно дернулось, но он заставил себя смолчать.
– А что Ваш отец не заходит давно? – продолжил стандартный допрос призрак.
– Сэмюель, хватит, – осадил его граф, начиная вновь гневаться. День выдался тяжелый, и только воспоминаний о семье ему сейчас не хватало.
– Как здоровье Вашей матушки? – все же добил его призрачный смотритель библиотеки. Элжерон резко захлопнул книгу и бросил ее на стол, громко хлопнув обложкой.
– Умерла она! – рявкнул Элжерон, отчего призрак отшатнулся. – И отец умер! А я не вытянулся, я просто повзрослел! Сэмюель, ты сам умер, одиннадцать лет назад, черт бы тебя побрал! Посмотри на себя, ты полупрозрачный, ты шляешься сквозь эти треклятые шкафы! И еще лет через пять, я уверен, ты начнешь путать меня с отцом, и я буду вынужден подыгрывать тебе, отзываясь на Юэна, только чтобы ты, старый глупый призрак, не потерял себя!
Элжерон выдохнул, наконец, излив все, что накопилось в душе, и поднял глаза на Сэмюеля. Его силуэт внезапно подернулся рябью, и граф спохватился, что сотворил ошибку.
– Нет… нет-нет, Сэмюель, извини, я пошутил, – заискивающим тоном произнес он, но было уже поздно.
Лицо призрака начало вытягиваться, теряя очертания. Нижняя челюсть словно растворилась в воздухе, являя Элжерону лишь раззявленную бездонную пасть, а глаза опустели, словно два заброшенных колодца. Сэмюель приподнялся над полом, его ноги выше колена исчезли. Он закинул голову и огласил библиотеку протяжным воем.
– О нет, – простонал Элжерон, устало потерев ладонью лоб. – Я еще и расстроил тебя, Сэмюель. Прости меня, я правда не хотел.
Призрак, более не сдерживаемый остатками человеческих воспоминаний, завел новую песню воя, и Элжерон, не выдержав, неожиданно для самого себя поднял голову и завыл во весь голос в унисон с ним, пока в легких не кончился воздух. Переведя дух, граф подхватил со стола книгу и отправился к выходу из библиотеки. Сэмюель же, дергаясь и на мгновения исчезая из комнаты, полетел к одному из шкафов, судорожно втиснувшись внутрь него.
Граф вернулся на жилой этаж, чтобы обнаружить там еще больше людей, чем прежде. Теперь, помимо испуганной Алисы и надменно выглядящей Филиппины, там находился незнакомый Элжерону мужчина. Горничная тут же оглянулась на владельца замка, словно знала, когда он появится.
– Сэр, я не смогла войти в спальню… – виновато произнесла она.
– Я разберусь, не волнуйся, Алиса, – произнес он, кладя ладонь ей на плечо. – Иди пока что, займись делами.
– Конечно, сэр. Но что это был за вой?
– О, я нечаянно расстроил Сэмюеля. Передай остальной прислуге, чтобы не заходили в библиотеку до завтра, если только им внезапно не стало не хватать острых ощущений, и им охота пощекотать себе нервы видом разочаровавшегося в своем существовании призрака библиотекаря.
– Мне кажется, я слышала два голоса…
– Тебе показалось, Алиса, – оборвал ее Элжерон. – Теперь ступай.
Горничная тихо поклонилась ему, и мгновенно ретировалась, оставив наедине со своими гостями.
– Итак, – граф повернулся к незнакомцу, и тот ощерился кривой улыбкой, продемонстрировав ему зубы, выжелтенные табаком, с трудом различимые в клоках черной бороды. – Боюсь, нас не представили друг другу.
– Это наш охранник, – вновь вклинилась в разговор Филиппина, не дав и рта раскрыть мужчине. – Он отвечает за нашу безопасность! А поскольку я никак не могу утверждать, что ощущаю ее, пребывая в Вашем замке, граф МакЛавингтон, то попросила его посторожить спальню Маргарет от Ваших посягательств на мою дочь!
Охранник улыбнулся шире, хрипло хмыкнув, и выступил вперед, откинув в сторону полу плаща и демонстрируя графу пистолет. Элжерона затрусило от столь вопиющей дерзости. Еще никто не смел грозить ему оружием в его же доме. Он вскинул глаза на мужчину, и тот заговорил прокуренным голосом.
– Не в обиду, граф. Замок у Вас отменный, и за ночлег спасибо. Но наняла меня эта леди, так что действовать я буду в ее интересах.
Элжерон отбросил на пол мешающуюся книгу и подошел к охраннику. Тот, по-видимому, ощутил исходящую от графа опасность, и вцепился в рукоять пистолета, выдергивая его из-за пояса. Элжерон на ходу стянул с ладони лайковую белую перчатку и резко прижал ее основание к его лбу.
– Бойся… – прошипел сквозь сжатые зубы, сведенные яростью, Элжерон, влияя на его разум, вселяя в его мысли животный ужас, страх перед ним и этим замком, и панику.
Охранник отшатнулся, даже не пытаясь воспользоваться своим пистолетом. Он издал тихий горловой звук, и мелко задрожал. Его глаза и зрачки расширились, ноздри раздулись, и мужчина внезапно сорвался с места, со всех ног бросившись в сторону лестницы. Элжерон проводил его уставшим взглядом, ничуть не сомневаясь, что теперь охранник остановится, только добежав до одной из деревень. Граф не спеша поднял перчатку, книгу и подошел к двери комнаты Маргарет, но Филиппина безрассудно бросилась ему наперерез, не давая пройти.
– Я не позволю Вам присутствовать в спальне мой дочери! – поставила она ультиматум графу.
– Вы мне что-то запрещаете? – уточнил Элжерон.
– Да! Это моя дочь! И я буду присматривать за ней! Вы ее едва не отправили на тот свет! Вы, и Ваш кошмарный питомец!
Граф взял Филиппину за плечо и резким движением отстранил от двери так, что ее платье с негодованием зашуршало. Она возмущенно открыла было рот, но Элжерон заговорил раньше нее, не позволяя излить надоевшие ему, повторяемые по кругу, слова.
– По-первых, это мой дом, и я могу здесь делать все, что пожелаю! Если мне захочется, я прямо сейчас завернусь в тогу, станцую Сиртаки, и Вы мне и слова не скажете, а слуги будут мне аплодировать! А во-вторых, я знаю, что Вы пытались отравить Маргарет. Вы напоили ее чаем, отравленным Франческой. Скорее всего, Вы действовали наобум, но угадали, яд и вправду попал в жидкость, пусть и незначительная его часть, а я, к счастью, предусмотрителен, и быстро мыслю. Потому Маргарет сейчас жива. Как и Вы, впрочем, – Элжерон отступил на шаг, собираясь зайти в комнату баронессы, как Филиппина повисла у него на руке, не позволяя сделать этого.
– Вы мне угрожаете?!
– О… – Элжерон вежливо улыбнулся ей, не спеша отдирая пальцы от своей руки. – О, нет, что Вы, как можно! Каким же я буду джентльменом, если позволю себе угрожать гостье в своем доме? – Он, наконец, снял с себя цепкую хватку Филиппины и смог открыть дверь. – Я лишь говорю о том, как далеко от населенных пунктов расположено Паучье Гнездо. Как много снега навалило за последнее время вокруг. Даже никто из деревень без особой нужды не пожелает сюда приехать. И прислуга у меня крайне молчаливая. А ближайший констебль есть только в Абердине. Либо же в Данди. Но никак. Не. Тут.
Элжерон медленно, под ошеломленный взгляд Филиппины, зашел в комнату и притворил за собой дверь. Граф подошел к кровати Маргарет, прислушиваясь к девушке, но она была в полном порядке и мирно спала. Она лежала под толстым пуховым одеялом, из-под которого выглядывал почти один ее белоснежный кружевной чепец под который, похоже, были убраны ее волосы. Граф бережно поправил одеяло и чувством облегчения отправился максимально неслышно передвигать кофейный столик и кресло поближе к кровати.
К удивлению Элжерона, у Филиппины хватило здравого смысла больше не упорствовать в своих запретах, и не появляться в комнате своей падчерицы, позволив владельцу замка провести вечер в спокойствии и чтении книги. Только единожды в спальню пришла высокая женщина лет сорока на вид. Она чинно поклонилась Элжерону, представившись Виолеттой и компаньонкой Маргарет, и лишь проверила ее, будто легко одергивание одеяла что-либо бы поменяло. В отличие от Филиппины, женщина вела себя спокойно и надменно, будто рядом с ней был плакат, гласивший: "я не боюсь ничего и никого на свете включая Вас, граф", хотя к ней Элжерон не ощутил никакого чувства неприязни несмотря на ее грозный внешний вид, словно эта суровость была совершенно справедливым явлением и не могла нанести вред по незнанию или по злому умыслу. Она лишь убедилась, что Маргарет была в порядке, одарила мужчину задумчивым тяжелым взглядом, которым, вероятно, можно было заглянуть даже сквозь стену, и вышла. Очевидно, она отправилась докладывать Филиппине об увиденном. Воистину, только имея такие стальные нервы, как у компаньонки, можно было выдержать мачеху Маргарет и не потерять самообладания.
Ближе к девяти вечера Алиса принесла кофейник и поднос с сэндвичами. Элжерон уже начал ощущать, как его клонит сон от махровой тишины замка, погруженного в пушистый снег, и старая книга легенд не прибавляла ему бодрости. Элжерон пододвинул к себе поближе настольную лампу, создающую единственный островок света в этой комнате, и налил себе чашку крепкого горького кофе, от которого едва не поперхнулся. Возможно, Алиса даже несколько перестаралась, заваривая его.
Маргарет тихо пошевелилась, и граф услышал, как она сладко зевает и, похоже, потягивается. Следом за этим девушка чем-то зашуршала, и на пол полетела белая тряпица, а вслед ей донеслось недовольное ворчание по поводу чепца.
– Кому нужны шапки ночью! – возмутилась девушка, с удовольствием почесывая макушку и садясь на кровати.
– Проснулись? – подал голос Элжерон, привлекая внимание к себе. Маргарет, наконец, увидела его, и вздрогнула от неожиданности, натянув на себя одеяло до подбородка.
– Что Вы здесь делаете? – приглушенно пробухтела она сквозь плотную ткань. – И как я очутилась тут? Отчего я не помню совершенно ничего после того, как выпила чай?
– Произошла непреднамеренная ошибка… – осторожно попытался объяснить Элжерон. – Но теперь все в порядке, а Вам просто нужно поспать. Может, желаете перекусить? Алиса приготовила много сэндвичей.
– Матушка говорит, что есть вечером – вредно для здоровья.
– Она крайне много чего говорит, – отметил Элжерон. – Но что делать – решать Вам.
– Пожалуй, я все же откажусь…
– Хорошо, как скажете, – улыбнулся граф. – Мне же кофе и перекус пригодятся. Сегодня ночью я посторожу Ваш сон если Вы не против.
– А если против?
– Тогда я посторожу Ваш сон даже несмотря на то, что Вы против, – усмехнулся Элжерон.
– Какая отличная альтернатива!
– Как видите я всегда готов идти на компромиссы, – развел руками Элжерон, зная, что баронесса прекрасно его видит. – К тому же, разве не будет лучше, если я пресеку Ваш лунатизм ночью, если он вновь приключится, и не дам уйти из комнаты, чтобы Вы не наткнулись на кого-либо, помимо меня?
– А как же Вы сами? – недоверчиво спросила Маргарет, укладываясь в кровати, по-видимому, согласная с таким планом.
– Кофе. Книга, – Элжерон поднял со своих колен том. – Думаю, я найду способ отпугнуть сон от себя.
– Хорошо… – баронесса тихо зевнула. – Тогда, доброй ночи, граф.
– Доброй, Маргарет, – кивнул ей мужчина, возвращаясь к чтению.
Замок погрузился в глубокий тихий сон. Лишь одно окно тускло горело, освещенное изнутри крошечной настольной лампой. В комнате стояла тишина, слабо разрушаемая шорохом страниц, на которых Элжерон уже с трудом разбирал текст, и тиканьем настенных часов. Граф потер глаза, зевнув, и отметил про себя, что время уже перешло за полночь, но баронесса мирно спала, похоже, не собираясь вновь отправляться на ночную прогулку. Элжерону казалось, что голова становится все тяжелее, а каждый следующий щелчок, издаваемый внутренностями часов, все больше и больше отставал от предыдущего, будто замедляя время. Пальцы, сжимающие книгу, ослабли. Книга медленно выскользнула и со стуком упала на пол. Элжерон вскинулся, просыпаясь. Он внезапно ощутил, что ужасно замерз, настолько, что продрог до костей, и потянулся за пледом, лежащим на соседнем кресле. Граф поднял глаза в поисках источника холода, и увидел распахнутое окно. И женский силуэт, стоящий на подоконнике. Длинные волосы развивались от мягкого ледяного ветра, кружащего последние снежинки закончившейся вьюги, слабо касаясь свободного ночного платья девушки. Элжерон подскочил с кресла и бросился к Маргарет. Он подбежал, когда девушка занесла ногу, чтобы сделать шаг в бездонную пропасть перед собой, и подпрыгнул, оттолкнувшись от подоконника и обхватывая Маргарет за талию, чтобы дернуть на себя. Его нога соскользнула с оледеневшего подоконника, и он чуть не осел на пол, попятившись и упав спиной на кровать, прижимая к своей груди спасенную девушку. Она медленно зашевелилась в его руках. Ее движения становились все более осознанными, и уже через несколько мгновений она начала сопротивляться и вскрикнула от страха.
– Что происходит?! Что Вы делаете?! – завопила она.
– Тише, Маргарет, успокойтесь, уже все хорошо!
– Что значит "уже"?! – Маргарет замотыляла в воздухе ногами, пытаясь ударить графа, но ему отчего-то стало смешно наблюдать ее попытки совладать с ним.
– Вы едва не выбросились в окно, – произнес он. – Я поймал Вас в последний момент. Посмотрите сами, окно распахнуто, – Элжерон, наконец, выпустил девушку из объятий, и она вскочила, отойдя на пару шагов и оглядываясь.
– Это что же… – пролепетала она, с опаской глядя на окно, – …я сама? Пыталась сделать такое?..
– Увы, – вздохнул Элжерон. Он поднялся следом за девушкой и подошел к окну, занявшись его закрыванием. – Ну и холод, – пробормотал мужчина себе под нос.
– Как… как Вы можете быть таким спокойным?! – возмутилась Маргарет, стоя поодаль от него, обхватив себя руками.
– А что мне нервничать? Это ж не я в окно хотел выброситься, – пожал плечами Элжерон, наконец, плотно закрыв ставни. – Итак, полагаю, Вы ничего не помните из того, что происходило до Вашего пробуждения в моих руках? – он повернулся к баронессе.
– Я должна помнить? – Маргарет внезапно приосанилась, а в ее голосе зазвучало обвинение. – Уж не Вы ли сказали, что будете меня охранять?
– Придремал, – развел руками Элжерон. – Сейчас полчетвертого ночи, приближается худшее время суток. Вы не знали, что на этот промежуток времени по статистике приходится наибольшее количество смертей?
– Ох, прекратите, прошу, – баронесса прижала ладонь ко лбу. – Мне сейчас не до Вашей исследовательской пытливости. Я доверилась Вам, а оказывается, на Вас нельзя положиться!
– А то, что я снял Вас с подоконника – этого недостаточно? – возмутился граф в ответ. – Если бы меня здесь не было, Вы бы отправились в полет, и я сомневаюсь, что вверх!
– Довольно! – прервала его Маргарет. – Я Вас поняла. Просто… теперь я не знаю, что делать! – она взмахнула руками. – Никогда ранее не бывало такого, чтобы я делала то, что творю сейчас. Пытаться уйти на улицу. Или выпрыгнуть в окно… Что же со мной… – Маргарет прижала ладони в лицу, но так и не всхлипнула, отчего граф растерялся, не зная, начать ли утешать ее, либо же она просто задумалась в такой позе.
– Я могу предложить следующее, – осторожно произнес он. – Если Вы не контролируете себя, я попробую контролировать Вас. Днем с этим Вы вполне справляетесь сами, как я мог наблюдать, а вот ночью начинаете терять себя в паутине сна. Так что главное – лишь не позволить Вам покинуть ночью комнату, дабы Вы не отправились вредить себе. Возможно, Вы согласитесь на то, чтобы я приказал прислуге забить окна в этой комнате, а двери же будут закрываться на ключ. Иного выхода отсюда нет. Что скажете?
– Или я могу, в конце концов, просто уехать отсюда, а не соглашаться на добровольное заточение! – неожиданно взбунтовалась Маргарет.
– Как пожелаете, – кивнул ей Элжерон, отступая и делая приглашающий жест в сторону двери. – Хоть сейчас я разбужу слуг и они помогут Вам собраться. Вы пришли ко мне за помощью, и я даже согласился Вам помочь, но это не значит, что Вы также не доставляете мне неудобств!
– О… – Маргарет внезапно стушевалась и опустила глаза. – Простите, мистер МакЛавингтон… Вы правы…
– Ох, прошу, Маргарет, не нужно так, – произнес Элжерон, почувствовав укол совести. – Извините, я вспылил, и несколько устал. Давайте оставим этот вопрос на завтра, когда мы все успокоимся, обдумаем наши проблемы и выспимся?
– Да, хорошо, – кивнула ему девушка. – Я тогда, пожалуй, лягу…
Она подошла к кровати и рассеянно поправила одеяло, садясь. Элжерон подошел к ней и помог лечь, укрыв заботливо одеялом.
– Не беспокойтесь, мы что-нибудь придумаем, – произнес он, утешающе погладив Маргарет по голове. – О, может, подать Ваш чепец? – спохватился граф.
– Ни в коем случае, – недовольно проворчала девушка. – Терпеть их не могу, а матушка настаивает отчего-то, чтобы я непременно их носила…
– Как скажете, – улыбнулся граф. – А теперь спите. Метель, наконец, закончилась, и Вы спокойно и глубоко заснете. Уверен, второй раз Вы не попытаетесь сбежать. Завтра утром мне нужно будет съездить в деревню, раз снег прекратился, а после поездки я уделю Вам время. Договорились?
Маргарет закивала ему и с облегчением вздохнула, закрывая глаза.
– Что ж, тогда спокойной ночи, – произнес граф. – Метель улеглась, и теперь Вы будете спать безмятежно, как природа, укрытая покрывалом снега.
Он поднялся с кровати и как можно более неслышно забрал со столика поднос с кофейником и пустой посудой. Он осторожно открыл дверь и в последний раз бросил взгляд на Маргарет. Она уже тихо дремала, и Элжерон, наконец, покинул ее спальню.
В коридоре было пусто. Граф не спеша отправился вниз, желая отнести на кухню поднос. Элжерон спустился вниз по лестнице. Со второго этажа уже не доносился вой и всхлипывания Сэмюеля, отчего у графа немного отлегло от сердца. На нем лежало столько ответственности. За прислугу, за Франческу, за этого призрака, и теперь еще и за своих гостей. Элжерон вздохнул и отворил дверь, ведущую на кухню. Он поставил поднос на длинный деревянный стол и зажег одну из настенных ламп. За спиной раздался тихий шорох, и граф оглянулся на белоснежную невысокую фигуру, которая напугала его в сонном состоянии. Элжерон вздрогнул, не сразу признав Филиппину. Даже ее ночное платье было пышным, не говоря уже о белом чепце, украшенном крупным кружевом.
– Ох боже, это Вы, – выдохнул граф. – Что Вы здесь делаете в столь поздний час?
– О, граф МакЛавингтон, я всего лишь… – Филиппина замельтешила, и Элжерон заметил у нее в ладони золотую цепочку, – Я просто искала что-нибудь перекусить. Это же кухня. Значит, здесь должна быть какая-нибудь еда, верно?
– Маргарет говорила, Вы не едите вечером, – отметил граф.
– Так уже и не вечер! А ночь!
– Это верно… – усмехнулся мужчина. – Могу я поинтересоваться, что это за цепочка у Вас в руках?
– О, это кулон, подарок покойного Генри. Всегда ношу его с собой, он позволяет мне чувствовать себя в безопасности, – ответила Филиппина, тут же надевая на себя цепочку и пряча кулон, который граф так и не рассмотрел, под одежду. – А что же, Ваш дозор на сегодня окончен?
– Да, – Элжерон невольно улыбнулся, отведя взгляд. – Все в порядке, можете не волноваться. Пожалуй, мне пора тоже идти отдыхать.
– Что-то Вы быстро, – внезапно хмыкнула Филиппина.
– В каком смысле? – не понял Элжерон.
– Так что ж Вы, такой молодой, а уже и отправляетесь спать. Вот мой Генри, – вздохнула женщина, поднимая глаза к потолку, – бывало до утра мог меня "охранять".
– Ох, боже правый, – засмеялся граф, прижимая ладонь к губам. – Я… я даже не знаю, что ответить. Я лишь сидел в кресле, и…
– Молодость… горячая кровь, – перебила его женщина. – Жаль нынче о чести не заботятся так же трепетно, как в былые времена.
– Для меня важна честь каждого, – Элжерон невольно нахмурился. – Включая меня самого. Не стоит примерять на других, и делать скоропостижные предложения, которые по вкусу Вам.
– Полноте, граф, – улыбнулась Филиппина, не спеша отправляясь к выходу. – Мы оба взрослые люди! Вы уже думали о том, чтобы взять мою дочь в жены? Ей, похоже, очень нравится в Вашем замке, уверена, ей было бы здесь хорошо, вдали от шумного города, на природе.
– Филиппина… – граф с укоризной поджал губы. – Я не стану Вас ни в чем переубеждать. Но посоветую отправиться спать. Хорошо?
Женщина в ответ сделала грудь колесом и уперла руки в бока.
– Надеюсь, если бы я решила сделать иначе, Вы бы не поступили со мной, как с нашим охранником, выгнав из замка прямо в ночном платье?
– Предпочту не вспоминать о том, что Вы натравили на меня вооруженного человека, – учтиво ответил Элжерон. – Если я не ношу в кармане пистолет, не значит, что у меня нет иных способов защитить себя. Помните об этом, – с улыбкой закончил граф. – Доброй ночи.
– Доброй… – недовольно пробурчала Филиппина и ушла из кухни.
