Текст книги "Зимняя сказка (СИ)"
Автор книги: Stacey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Глава 12
Элжерон почувствовал сквозь сон нечто. Что-то, чего он не смог описать для себя в мгновение пробуждения. Не звук, не запах, не свет, не дуновение сквозняка сквозь щель в оконной раме. Присутствие. Граф ощутил, что его замок посетило то, чего не должно здесь быть. Элжерон спохватился с кровати и настороженно вышел из комнаты, не потревожив Франческу. Присутствие было где-то на нижнем этаже. От него веяло чем-то неприятным, но не ощутимым, и Элжерон, так и не взяв с собой свет, тихо спустился по лестнице на первый этаж.
В холле все было спокойно. В третьем часу ночи замок, как обычно, мирно спал. Граф открыл дверь, ведущую в подвал, и прислушался. Нет, пришлое создание было не здесь, не под стенами замка, в его недрах. Оно не таилось от всех в мрачных сырых застенках. По спине Элжерона пробежал холодок от ощущения, что то, что он ищет, не было живым. Это не был вор, по-глупости пробравшийся в его замок, или бродяга, заплутавший в ночи в снегах. Нечто, пугающее на глубинном уровне, заставившее на мгновение оцепенеть даже Элжерона, которого не пугало ничего, в чем теплилась капля природы и жизни.
Он осторожно закрыл дверь и вновь вышел в холл. Беззвучная ватная тишина лежала в этом помещении, не желая сдвинуться и на миллиметр. Элжерон в задумчивости поднял голову, уставившись на поблескивающую в свете молодого месяца паутину на потолке. Едва различимый шорох раздался со стороны кухни. Граф повернулся в проход, решив, что, наверно, Филиппина вновь решила проверить его припасы посреди ночи. Либо же она искала способ испортить ему жизнь и нарушить его спокойствие. Элжерон решительно направился на кухню, настроившись во что бы то ни стало прогнать ночного возмутителя его сна. Граф схватился за ручку и резко распахнул дверь, чтобы на пришлого подействовал эффект неожиданности.
– Кто здесь? – кликнул он в темноту.
Свет был потушен. Элжерон нахмурился, всматриваясь в темные очертания кухонной утвари и сковородок, висящих гирляндой над столом в центре помещения. Они едва заметно качнулись, выдавая движение постороннего на кухне.
– Я вижу, что ты здесь, – ровным голосом произнес Элжерон, протягивая руку к светильнику на стене. Схватив его, он зажег свет, воспользовавшись своими силами.
Желтое пятно тут же разогнало мрак вокруг графа. Он поднял руку, желая осветить как можно большее пространство, и тени отступили в угол. Они остановились там, не желая более бежать под хлесткими ударами небольшого языка пламени. Элжерон выхватил из тьмы черную фигуру. Она медленно разогнулась, словно показывая владельцу замка, что он не был властен над вторженцем, пока не уперлась затылком в высокий потолок. Элжерон открыл рот, светильник в его руке задрожал, и блики света заплясали на существе, чья черная шкура словно поглощала эти крохи солнца, заключенные в плен стекла и пламени. Длинные тонкие руки существа доставали едва ли не до пола, заканчиваясь скрюченными пальцами. Оно сутуло склонило вытянутый череп к тощему плечу, и Элжерон разглядел его лицо. Овальные крупные глазницы были пусты, но вторженец определенно смотрел на графа, приоткрыв вытянутую треугольную безгубую челюсть, утыканную острыми длинными клыками.
– Кто ты?.. – прошептал Элжерон, отшантнувшись от существа.
Оно стояло прямо здесь, не шевелясь и будто не дыша. Элжерон не чувствовал в нем жизни. Неужто это был…
…посланник Смерти.
– Как ты посмел явиться в мой дом? – дрожащим голосом спросил граф у существа. – Убирайся отсюда! – Он махнул светильником, тщетно надеясь изгнать этого духа, пугающего его до полуобморочного состояния. Существо не двигалось, сверля Элжерона пустыми черными глазами. Оно будто ждало чего-то от графа, какого-то действа. Или первого шага? – Зачем ты пришел? – не выдержав, вскрикнул граф. В его мыслях отчего-то мелькнула Маргарет, ее болезнь, слова о том, что век ее подходит к концу. И тогда дух зашевелился. Будто кто-то дернул марионетку за веревки, направив к новой цели. Элжерон понял, что именно здесь делало это существо, зачем оно явилось, почему после вопроса графа подалось в сторону двери так, будто мужчина не был ему преградой. – Проваливай из моего дома! Здесь нет тебе места! – закричал на него Элжерон, боясь подойти, но он понимал, что у него не было ни шанса остановить духа.
Граф сжал в ладонях горячий светильник и разжег его пламя, заставив его поглотить остатки горючего, осколки стекла, и швырнул огненный шар в черную фигуру в надежде напугать его, заставить уйти, подчиниться велению пламени. Но огонь отскочил от него, словно резиновый мяч от стены, хлопнувшись на старый стол и растекшись по нему ржавой лужей. Дух даже не оглянулся на это, беззвучно для своей огромной фигуры выскользнув в коридор. Граф в панике ринулся было за ним, но начинающийся на кухне пожар остановил его. Теперь, разрываясь между необходимостью идти за существом и остановить набравшее силу пламя, пожирающее стол, Элжерон замешкался. Времени укрощать стихию не было, и он подбежал к раковине, сбив с нее два крана. Ледяная вода, забираемая из источника рядом с замком, фонтаном хлынула на кухню, с грохотом сбив какую-то посуду, и позволив Элжерону бросить здесь все и выбежать следом за духом в коридор. Он краем глаза заметил взволнованную и испуганную Алису, спустившуюся по лестнице для прислуги, но не мог сейчас остановиться, чтобы дать ей указания. Она и сама по дыму найдет начинающийся пожар и позовет прислугу, чтобы потушить его.
Граф выскочил в холл – и увидел духа. Он стоял на лестнице, так же скрючившись под гнетом своего долга, и смотрел на Элжерона, словно ждал его, чтобы показать, куда идет.
– Ты не посмеешь ничего сделать в моем замке! – закричал на него граф, уже не задумываясь бросившись следом, хоть и не знал, как остановить его. Но это огромное искореженное временем существо исчезло перед его глазами, как дым, развеянный ветром.
Элжерон взлетел на третий этаж. Сердце испуганно колотилось в груди, потому что он знал: перед дверью Маргарет будет стоять этот дух. Он пришел именно за ней. В последней надежде граф повернул в коридор, в который выходили спальни, молясь, чтобы он ошибся – и увидел духа. Он посмотрел пустым будто нарисованным углем лицом на Элжерона, и прошел сквозь дверь баронессы.
– Нет! – крикнул граф, бросившись следом. Он тщетно подергал дверную ручку. – Ключи… – выдохнул Элжерон, и побежал в свою комнату.
Связка обнаружилась в кармане пиджака. Граф выдернул ее, вывернув наизнанку подкладку, и побежал обратно к Маргарет. Дрожащие непослушные пальцы никак не попадали проклятым ключем в чертову крошечную замочную скважину. Когда, наконец, Элжерон услышал долгожданный щелчок замка, то незамедлительно ворвался в спальню баронессы, еще сам не зная, что он будет делать с той сущностью, что пробралась сюда. Граф взмахом руки зажег светильники, озаряя поле грядущей битвы. В комнате было пусто, что оказалось большой неожиданностью для Элжерона. Он нервно осмотрел комнату, заглянул в полупустой шкаф, убедившись, что здесь действительно никого не было, и напоследок сунул голову в дымоход. В комнате не было посторонних. Только после этого он бросился к ложу Маргарет. Граф схватил ее за плечи, рывком усаживая на кровати.
– Маргарет! Маргарет, проснись! Ты слышишь меня?! Маргарет! – кричал он, тормоша девушку.
– Что?.. что такое?.. зачем?.. – сонно пробормотала она, начав вяло отпихивать от себя своего мучителя, так грубо вырвавшего ее из сновидения.
– Ты в порядке? Ты видела его? Этого духа, монстра, существо – я не знаю, что! Большое, черное, с когтями…
– Что?.. – снова переспросила Маргарет, отталкивая от себя руки Элжерона и хмурясь, силясь прийти в себя. – Кого?..
– Послушай меня… – уже спокойнее заговорил граф, садясь на кровать рядом с ней.
– Почему Вы такой чумазый? – изумилась баронесса. – Вам бы умыться. И поспать. Я вот так хорошо спала… Такой сладкий сон, каких я давно уже не видела. Дайте мне вернуться в царство Морфея, прошу…
– Значит, Вы ничего не видели? – Элжерон начал успокаиваться.
– Я могу пересказать Вам свой сон, если Вам так хочется, – Маргарет зевнула и потерла глаза. – Но Ваши слова звучат так, словно из Вас попросту не выветрился опиум.
– Я избавился от него еще тогда, когда обнаружил нож у Вас на столе вечером. И я уверен в том, что я видел, – настойчиво повторил он.
– Мне кажется, или пахнет горелым? – спросила Маргарет, принюхавшись. – Откуда этот запах?
– Ох, это… – Элжерон вновь запаниковал. – Ничего особенного, я разбил светильник. Мне нужно… сходить на кухню. И я попрошу Вашу компаньонку побыть с Вами, мне так будет спокойнее.
Граф подскочил с кровати и поторопился в коридор.
– Но зачем? – успела спросить его в спину Маргарет.
– Просто не перечьте мне сейчас, прошу, – он захлопнул за собой дверь и бегом направился на первый этаж.
С тех пор, как у него в замке появились посторонние, они принесли с собой смуту, беспорядок, и невозможность выспаться которую ночь подряд. У Элжерона еще не бывало такой сумасшедшей встряски зимой, и уж точно не случалось, чтобы он устроил пожар на собственной кухне. Спустившись на первый этаж, он услышал взволнованные женские голоса. Еще бы, Алиса наверняка подняла всю прислугу. Элжерон ворвался на кухню, запыхавшись от бега, и обвел безумным взглядом всех собравшихся, отчего те тут же утихли.
– Пожар потушили? – спросил он, хоть и сам увидел, что пламени не было, а почерневший стол был насквозь мокрым.
– Да, сэр, потушили, потушили, – прокряхтел откуда-то Томас. Он вылез из-под тумбы и вытер руки тряпицей. – Потоп я тоже предотвратил. Что здесь стряслось посреди ночи?
– Здесь было нечто, – нервно ответил Элжерон. Он скрестил руки на груди и уставился в пол. – Оно было здесь, на кухне. Огромное и черное…
– Франческа? – подала голос молоденькая горничная, Сесили, которую Элжерон принял на работу только этой осенью. У нее были пушистые русые волосы и милый курносый носик. – Я когда впервые ее увидела, так испугалась, что будь моя воля, и не только бы пожар с потопом устроила!
– Нет, Сесили, это была не Франческа! – рявкнул на нее граф. Девушка вздрогнула и потупилась. – Алиса, ты же видела, оно пробежало мимо тебя, а следом из кухни вышел я, ты стояла там, я тебя видел!
Алиса степенно вышла из окружения прислуги и прокашлялась.
– Сэр… я не видела никого, кроме Вас. Я вышла на несусветный грохот, а следом увидела пламя и бьющую из разломанных кранов воду.
– Как же? Алиса, быть не может! – воскликнул граф, взмахнув руками. – Оно было огромное! Около десяти футов в высоту, сутулое и сплошь черное!
– Сэр, – с укором в голосе перебила его старшая горничная, – Вам почудилось что-то. Вечером кухарка сказала мне, что Вы ворвались на кухню и демонстративно воткнули в этот злополучный сгоревший стол нож, чем несказанно ее напугали. И что от Вас пахло опиумом. Вы снова курили этот наркотик. И после этого у Вас начались гал… галюк…
– Галлюцинации? – зашипел на нее Элжерон.
– Да. Вам почудилось что-то. Мы Вас не осуждаем…
– А кто вы такие, чтобы иметь право осуждать меня? – граф надменно нахмурился и покачал головой. Алиса тихо охнула на это замечание и отступила. Элжерон поджал губы, обводя взглядом свою прислугу. И почему он считал, что к ним стоит относиться как к равным? Так его учил отец. Что люди равны, будь они графьями, королями или нищими. Природа равняет, создавая всех одинаковыми. И теперь горничная его отчитывает за учиненный пожар, унижая при всех за то, что он курил опиум. Элжерон поднял подбородок и прищурился. – Приберите здесь все, – холодно произнес он, отчего все присутствующие в комнате поникли. – Томас, утром я поеду в деревню по делам, и ты там же закажешь мне новый кухонный стол у столяра. Алиса, пересели компаньонку мисс Кинсрайт в ее спальню, чтобы за ней был присмотр. На этом все.
В кухне стояла гробовая тишина, нарушаемая только редкими каплями, протекающими из крана, и едва уловимым ухом потрескиванием. Элжерон подошел к столу и хлопнул по нему ладонью, заставив прислугу вздрогнуть.
– Вы плохо его потушили. Внутри древесины тлела искра, – произнес он, загасив спрятавшиеся остатки пламени, которые имели все шансы начать пожар заново, когда никого уже не будет рядом. Он перевел взгляд на Алису. – Выполняйте мое указание, – напомнил он, приподняв брови. Женщина встрепенулась и поспешила прочь из кухни. Ее тапочки прошаркали в сторону лестницы для прислуги, и Элжерон пошел следом за ней, чтобы вернуться к себе. Он бросил взгляд на проход, в котором они столкнулись ранее. Нет, Алиса однозначно не могла пропустить существо мимо себя. Что если только он мог видеть его? Но куда этот дух подевался дальше? Почему вошел в комнату Маргарет и исчез? И, в конце концов, что он позабыл на кухне?
Элжерон остановился посреди коридора третьего этажа. Сонная компаньонка Маргарет нехотя перебиралась в ее спальню, а Алиса несла ее одеяло и подушку. Граф, на мгновение задумавшись, подошел к компаньонке.
– Доброй ночи. Простите, я не запомнил Вашего имени…
– Виолетта, – чинно кивнула ему женщина. – Могу ли я помочь Вам, граф МакЛавингтон?
– Да, не могли бы Вы зайти к Филиппине и проверить, в порядке ли она?
– Конечно, сэр, – ответила Виолетта. Она повернулась к Алисе и добавила: – Я скоро приду, помогите мне, пожалуйста, устроиться в спальне баронессы.
Компаньонка в сопровождении графа подошла к двери спальни Филиппины и постучала. Ответ последовал не сразу, и Элжерон успел начать беспокоиться, но женщина, в конце концов, открыла. Она выглядела на удивление бледной и осунувшейся, словно не спала не один день.
– Вы в порядке? – спросил граф из-за плеча у Виолетты.
– Что-то случилось? – с трудом ответила Филиппина, приложив ладонь ко лбу.
– Зашел проверить, как Вы. Вы приболели?
– Да, что-то мне нездоровится… – пролепетала женщина, закатывая глаза. В обычной ситуации Элжерон был решил, что она притворяется, но сейчас он ощущал исходящую от нее слабость. – Думаю, мне нужно поспать – и все пройдет…
– Если Вам что-то понадобится, обратитесь к прислуге. В крайнем случае, передайте через них просьбу мне, и я постараюсь оказать Вам посильную помощь.
– Нет-нет, я справлюсь, – тихо ответила Филиппина и, не дожидаясь обмена вежливостями, закрыла дверь перед носом у Виолетты. Та повернулась к графу и произнесла:
– Как видите, у миссис Кинсрайт легкое недомогание. Полагаю, из-за смены климата. Здесь, в Шотландии, он более суровый и сухой, чем в Лондоне. Такое уже случалось, когда мы были в дороге. От чрезмерного переутомления миссис Кинсрайт иногда ощущала слабость и головокружение, но покой ей всегда помогал.
– Хорошо, – с сомнением кивнул Элжерон. – Будьте добры, присмотрите до утра за Маргарет. Возможно, Вам придется поселиться в ее комнате. Некоторые вещи вызывают у меня опасения, и я бы хотел, чтобы она была под круглосуточным присмотром. Но, как понимаете, нормы приличия не позволят мне самостоятельно это сделать.
– От лица Кинсрайт, я бы хотела выразить Вам признательность за помощь и благодарность за понимание, – степенно ответила Виолетта.
– Скажите, а Вы не замечали связи? – осторожно спросил граф. – Не бывало такого, чтобы Маргарет и Филиппине становилось плохо примерно в одно время?
Виолетта округлила на него глаза, затем шумно прокашлялась, отчего Элжерон смутился.
– Да, простите, вопрос неуместный. Доброй ночи, – пробормотал он себе под нос, наспех ретировавшись в свою спальню. – Фру-Фру, ты не спишь? – позвал он, садясь на кровать и зажигая свет.
– Нет, – та спустилась по столбику к нему с потолка. – Почему ты такой чумазый?
Элжерон приподнялся на кровати, заглянув в зеркало на стене. Права щека была покрыта черной сажей, и он принялся вытирать ее ладонью.
– Ты ведь тоже ничего не видела и не слышала, верно? – спросил он.
– Нет, я спала у тебя на кровати.
– Потому я запрещаю тебе спать на моей кровати. Ты должна быть в своем углу, в том паутинном ложе, которое ты сплела. Чтобы ощущать все движения в замке и докладывать мне, если что-то не в порядке. А не дрыхнуть без задних ног на мягком покрывале. Мне сейчас нужно узнать, не съехала ли у меня крыша, а я даже у тебя не могу спросить, что происходит в моем собственном замке, пока я сплю. Вчера ты также ничего не слышала, и я не знал, что делала Филиппина на кухне. И был ли там кто-то еще. Сегодня я гонялся не то за духом, не то за собственной галлюцинацией!
– Я бы не почувствовала галлюцинацию, – отметила Франческа. – Или духа. Это ж ты общаешься с природой. А я – обычный большой паук, ничего более.
– Да, да, Франческа, ты права… – Элжерон потер ладонями лицо, после чего похлопал свою паучиху по боку. – Но ты можешь продолжать следить за людьми. Пожалуйста, проводи ночи на паутине. Прислушивайся к тому, куда ходят Маргарет и Филиппина, обе. За последней лучше даже присматривать лично. Ты умеешь передвигаться по замку незаметно. Походи за ней, посмотри, чем она занимается, пока никто не видит. Расскажешь мне все, любые детали.
– Хорошо, я поняла, – ответила Франческа. Она тут же слезла с кровати и поднялась в верхний угол спальни. Она расположилась там удобнее и растянула во все стороны длинные тонкие ноги, осторожно пощупав ими несколько нитей, уходящих в стены. – Твоя Маргарет в спальне, топчется по паутине вместе с той третьей женщиной, которая пытается снять мои сети со стены. Филиппина в своей комнате. Не двигается. Наверно, спит. Почему-то я не чувствую, что творится на кухне, туда направляется прислуга, но не доходит.
– Там был небольшой пожар. Твоя паутина легко воспламеняется. Повезло еще, что она не вспыхнула по всему замку разом. Тебе придется ее там восстановить днем.
– Хорошо… – тяжело вздохнула паучиха. – Я чувствовала запах гари, и испугалась. Потому не вышла из комнаты.
– Я тебя понимаю, хоть и жаль, что ты не выглянула. Может, ты увидела бы того, за кем я гнался.
– Сейчас посторонних в замке нет. Можешь лечь спать и отдохнуть.
– Я попытаюсь, – обреченно согласился граф, покачав головой.
Он лег в кровать, потушив напоследок светильники, и закрыл глаза. Выбора у него не оставалось. Как бы ни напугало его то существо, оно исчезло, никому не навредив. Просто испарилось, будто и не было его. Но пламя от разбитого светильника… Элжерон был уверен, что видел собственными глазами, как оно отскочило от тела духа, не навредив ему. Даже если бы это была галлюцинация, граф швырнул светильник в противоположную от стола сторону, огонь никак не мог бы на него попасть по такой траектории. Вспомнив про свою выходку, Элжерон внезапно ощутил, как сильно пекут ладони. Он осторожно коснулся пальцем кожи, почувствовав волдыри от ожогов. Граф цыкнул зубом и неспешно потер ладони друг о друга, заживляя их. И как он так долго не ощущал, что сжимание голыми руками горячего светильника не прошло для него бесследно? Удивительно еще, что в мелких порезах не осталось стекла.
Теперь, благодаря Франческе, можно не беспокоиться о том, кто где находится в замке. Она слишком расслабилась и разленилась в последнее время, все чаще притворяясь бесполезным питомцем, чем разумным существом.
– Я завтра поеду в церковь, – тихо произнес он, обращаясь к Франческе.
– Зачем? Там живут очень странные пауки.
– Ты доходила до церкви? Когда ты успела?
– Я, вообще-то, быстро бегаю!
– Ты не представляешь, как сильно тебе повезло, что тебя не увидел отец Андрэ. Даже не знаю, смогла бы ты оттуда сбежать или нет… Мне интересно, сможет ли он мне что-то рассказать о духе. Ведь кто, как не священник, разбирается в мистических вещах?
– Каком духе? – поинтересовалась Франческа.
– Ох, Фру-Фру… Не важно. Может, у меня вправду были галлюцинации… Спи, Франческа. Завтра, как я уеду, у тебя будет очень много работы.
Глава 13
Элжерон настойчиво в очередной раз постучал в дверь спальни Маргарет. По словам Франчески, девушка уже давно встала и оделась, как и ее компаньонка, но отчего-то она словно упрямо отказывалась показываться графу на глаза. Он вздохнул, призывая свое терпение, и вновь занес руку для стука. С той стороны послышалась возня, и дверь, наконец, отворилась ровно настолько, чтобы пропустить женщину и перекрыть Элжерону обзор на комнату. Компаньонка смерила его холодным взглядом и спросила:
– Чем могу Вам помочь этим утром?
– Доброе утро, Виолетта, – кивнул ей граф. – Баронесса уже встала?
За спиной женщины раздался едва слышный шепот.
– Нет, боюсь, она еще спит.
– К Вашему сожалению, я знаю, кто мисс Кинсрайт поднялась уже около получаса назад.
Тихий шепот повторился, и Виолетта ответила:
– Она еще не одета. Приходите, пожалуйста, позже, граф. А еще лучше, Маргарет сама спустится в гостиную, как только будет готова это сделать.
– Я не могу ждать, – нетерпеливо произнес Элжерон, – особенно учитывая тот факт, что меня намеренно избегают. Мне нужно немедленно отвезти Маргарет в церковь для консультации.
В комнате раздались рассерженные шаги. Виолетту резко отодвинули, и в дверях показалась Маргарет. Ее бисневые волосы были собраны в высокий строгий пучок. На ней было черное платье, словно девушка внезапно погрузилась в траур.
– Отчего же Вы, граф, решили, что можете меня забрать куда-то без моего ведома? – надменно спросила она.
– Учитывая, что Вы знаете, куда мне нужно Вас отвезти, Вы уже в этом осведомлены, – парировал Элжерон. – Прошу, собирайтесь – сани ждут нас внизу.
– А я отказываюсь куда-либо ехать, – фыркнула девушка. – После вчерашних приключений я более не испытываю жажды погружаться в следующие.
– Поездка в церковь далека от приключенческой, увы, – вздохнул Элжерон. – Но у меня нет столько свободного времени. Именно вчерашние события меня и нервируют.
– Какие же именно? – Маргарет вышла в коридор и закрыла дверь за собой прямо перед носом Виолетты. – То, что Вы подбили меня на вопиющие действия? Или что вломились ко мне средь ночи, рассказывая, что кто-то был у меня в комнате?
– Кто-то действительно был, – кивнул Элжерон. – А черное Вы надели, опечалившись из-за того, что вчера курили со мной? Маргарет, не наказывайте себя за это. Вы можете делать, кто Вам захочется.
– Тогда при чем тут церковь? Это Ваше платье искупления?
– Это лишь церковь. И священник, который намного ближе к всякой нечисти, нежели я. Я ни разу не видел такого… такого…
– Такой галлюцинации? – закончила за него баронесса.
– Вы ведь можете поехать в церковь, чтобы замолить вчерашний грех, ежели Вы таковым его считаете. Сбросьте это бремя со своих плеч на остовы религии – и она радостно поглотит все, что Вы ей подкинете.
– Исповедаться? – Маргарет внезапно ухватилась за это слово, и в ее глазах забрезжила надежда.
– Да… Ежели желаете. Я даже готов потратить свое время и отвезти Вас туда, – сменил тактику Элжерон.
– Вы и так хотели меня туда отвезти, – хмыкнула баронесса, все же заметив его уловку.
– Так Вы согласны со мной поехать? Это не займет слишком много времени, и Вы сможете пообщаться с отцом Андресом. Конечно, не уверен, что ему доводилось ранее отпускать грех курения опиума, но уверен, он что-нибудь придумает.
Маргарет тихо засмеялась и кивнула ему, уже не сердясь более.
– Подождите меня внизу, я надену пальто – и так и быть сопровожу Вас в этом маленьком путешествии.
Путь до церкви прошел в тишине. Маргарет демонстративно смотрела в противоположную от графа сторону, и неловкое молчание нарушал лишь лающий кашель Томаса. По прибытию Элжерон помог баронессе спуститься с саней, и все трое проследовали к зданию церкви, укутанному мягким покрывалом снега. Граф открыл тяжелую дверь перед Маргарет, и в просвет увидел, что скамьи в церкви были все заполнены людьми. Элжерон невольно отшатнулся, отпустив дверь. Та хлопнула, вызвав неодобрительное ворчание Томаса.
– Что ж Вы, уже и дверь удержать не можете? – буркнул тот себе под нос. Он сам открыл себе дверь и вошел внутрь, не дожидаясь своих спутников.
– Похоже, там служба… – растерянно произнес Элжерон. – Сегодня уже воскресенье? Как я мог упустить?
– А еще говорите, что время чувствуете, – подначила его баронесса. – Я не против послушать службу в этой церкви. Я давно их уже не посещала из-за разъездов. Присоединитесь ко мне?
– Пожалуй, нет… – Элжерон отступил от двери. – Как дослушаете и удовлетворите свою жажду скучных однообразных речей и чужого мнения – ищите меня на заднем дворе.
Граф развернуся и зашагал в обход церкви к старому кованому забору черного цвета с острыми пиками на верхушках, что перемежевывались с декоративными шишечками.
– А Вы уверены, что Вы не нечистая сила? – крикнула ему вдогонку Маргарет. Мужчина, не оглядываясь, покачал головой, и вслед ему хлопнула дверь, подсказывающая, что баронесса осталась на службу.
Элжерон с трудом отворил калитку в его рост. Крошечные сугробы, затаившиеся меж ее прутьев, осыпались ему на рукава пальто. Граф вступил в глубокий нетронутый снег, из-под которого угрюмо выглядывали могильные камни, памятники, кресты и таблички, и пошел по памяти по тропинке, не желая в этом месте использовать свои силы и расчищать для одного себя путь. Граф дошел до сдвоенного памятника. На двух скругленных сверху надгробиях полулежал ангел, будто защищая своих возлюбленных подопечных от снежного холода, и оплакивая их кончину. Элжерон смахнул со скамьи, что стояла рядом, снежную кучу. Сев, он поморщился от холода, тут же пробравшего его сквозь теплую ткань одежды. Он приложил ладонь к камню, эгоистично подогрев его. От ножек, уходящих в землю, пошел легкий пар, и снег начал таять. Элжерон тяжело вздохнул, глядя на надгробия.
– Простите… что так редко прихожу сюда… – произнес он, неловко поведя плечами. – Эта церковь… Как ты, папа, был против того, чтобы хоронить маму здесь, так и я был против того, чтобы похоронить здесь тебя. Но хотя бы вы вместе. Вместе здесь. Надеюсь, вам хорошо. Где бы вы ни были.
Элжерон вздохнул и принялся отряхивать штаны от налипшего на них снега. С юга вдруг потянуло свежим ветром, и он вскинулся, повернувшись в ту сторону.
– Весна приближается, – сказал он вслух. – Видишь, пап, я все же научился это ощущать, как ты. Наверно, тебя бы это позабавило… Еще одна весна. Завтра уже начнет таять этот постылый снег. А там, гляди, и начнется работа. Кстати о снеге. Мам, у нас в доме сейчас живет девушка. Приехала из самого Лондона. Она такая жизнерадостная и веселая. Она бы тебе понравилась, вы бы нашли общие темы… Но она больна. И я не знаю, как ей помочь. Она привела что-то в наш дом с собой, что-то злое, черное, чего я никогда не видел. Был бы ты здесь, пап, ты бы сказал, что мне с этим делать… – Элжерон проглотил внезапно подступивший к горлу ком. Зачерпнул горсть снега и вытер им лицо, заставив его разгореться от резкого холода. – Вот я и приехал опять в эту церковь, возможно, отец Андрес сможет дать мне совет. Получается, я заглянул к вам мимоходом… Неблагодарный забывчивый сын.
– Вот уже не ожидала, что под "задним двором" Вы имели в виду кладбище, – донесся до Элжерона женский голос. Граф наспех струсил с выбившихся из-под шапки кончиков волос снег и повернулся к Маргарет. Она осторожно, след в след, дошла до скамьи и, обойдя мужчину, села рядом с ним, удивленно вскинув брови на сидение. – Теплый камень?
– Холодно было сидеть, – признался Элжерон, поворачиваясь обратно к памятникам.
– Служба закончилась, – произнесла баронесса, на что мужчина медленно покивал. – Вы не хотели сталкиваться с людьми, пришедшими туда?
– Их слишком много в одном месте, и все меня знают. Все захотят пообщаться, сообщить недавние новости, пригласить в гости. Неудобно каждый раз отказываться.
– А Вы бы согласились, – посоветовала Маргарет.
– Шумное веселье не для меня, – усмехнулся граф. Он встал со скамьи, рефлекторно отряхнув пальто, хоть и смел ранее весь снег. – Вы наверняка уже несколько дней вызываете пересуды в деревне. Еще и посетили службу.
– На удивление, она оказалась скучной, – ответила Маргарет, вставая следом за ним.
– Скучнее, чем любая другая служба в целом? – Элжерон подал Маргарет руку, помогая преодолевать снежные сугробы, и ведя ее так, дабы она не наступила на скрывшиеся места покоя усопших.
– Отец Андрес несколько раз повторил то, что уже говорил, по кругу. Полагаю, от этого служба продлилась дольше, чем ей полагалось. Но детей это забавляло.
– Значит, не так уж скучно там было. Прихожане уже разошлись? – поинтересовался Элжерон, закрывая за собой калитку.
– Да, я посидела немного и подождала, пока все уйдут, прежде чем идти искать Вас. Несложно было догадаться, что Вы не захотите никого видеть.
– Если бы я был более внимательным, то вспомнил бы, что сегодня воскресенье. И мы бы поехали попозже. Теперь же отец Андрес, все еще вдохновленный своими речами, будет даже более религиозен, чем обычно. – Элжерон открыл дверь церкви, впустив свою спутницу внутрь. Здесь тяжело пахло ладаном, из-за чего граф фыркнул.
Жители селения уже разошлись, и в зале действительно было пусто. Послушник еще не успел прийти убирать, и на каменном полу были видны разводы, натекшие с обуви прихожан. Элжерон отправился к двери, что вела в подсобные помещения церкви, и которыми пользовались только те, что присматривал за этой церковью.
– Знаете, здесь тоже есть подвал, – подал голос Элжерон, желая заполнить церемониальную тишину церкви.
– И здесь тоже держали злостных преступников? Или отъявленных богохульцев? – Маргарет тихо хихикнула.
– За то время, что я присматриваю за двумя деревнями и церковью, тут мог завестить разве что келпи. Почти каждую весну этот подвал затапливает, да так, что можно смело плавать на лодке. Если бы это случалось летом, я бы предложил отцу Андресу проводить проповеди прямо там, как в бассейне, чтобы не мучить прихожан жарой и духотой.
Элжерон постучал в дверь, и она почти сразу же распахнулась, явив посетителям отца Андреса. Он взволнованно похлопал на графа глазами, и расплылся в довольной улыбке.
– Воистину доброе утро, граф МакЛавингтон! – провозгласил он. – Как я рад, что Вы посетили нас сегодня! Жаль только, что службу пропустили… Не успели приехать из замка? – он задумчиво повернулся к Маргарет, собираясь поздороваться и с ней, но на его лице вдруг мелькнула догадка, и он вновь обратился к Элжерону, уже с возмущением в голосе. – Да Вы прогуляли службу! Я видел, как пришла мисс Кинсрайт. А где были Вы?!
– Посетил родных, – коротко обронил граф. – Вы не уделите мне несколько минут своего времени?
– Конечно! Я всегда готов помочь заблудшей душе обрести покой и найти господа нашего!
– Мы бы могли поговорить внутри? – осторожно спросил Элжерон. По залу разнесся хриплый кашель Томаса. Он предпочел подождать в церкви, чтобы не бередить еще больше свою болезнь.
