Текст книги "Зимняя сказка (СИ)"
Автор книги: Stacey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
– Хорошо… – прошептал Элжерон, не отнимая ладоней от лица, ощущая полное отчаяние и крайнюю степень унижения.
– Что ты там говоришь, мой мальчик? – Ариадна шутливо приставила ладонь к уху и наклонилась к нему.
– Сделаю, что ты хочешь, – ровным голосом повторил граф, выпрямляясь в кресле и глядя в ней в глаза. В них тут же заплясали веселые искорки победы. – Но сначала – скажи, как мне помочь Маргарет.
– Ты клянешься, что после того, как я тебе помогу, наш уговор останется в силе?
– Да. Я клянусь тебе, Ариадна, – нехотя кивнул граф. – Так в чем же спасение Маргарет?
– Вот тут ты, конечно, меня разочаровал, – девушка с укоризной покачала головой. – Поверить не могу, что ты до сих пор не догадался.
– О чем я не догадался? Я видел нечто в своем замке! Какого-то духа, полагаю. Но откуда мне знать, как с ним бороться? – оскорбился граф.
– Элжи… бороться нужно было не с ним. А с его источником.
– Источником… – словно эхо повторил за ней граф.
– Мачеха. Она источник.
– И что мне сделать с ней? – встрепенулся мужчина, готовый уже на все.
– С ней? Ничего, – Ариадна рассмеялась. – Ее кулон – вместилище. Зло и черное колдовство таится в нем. Он уже был использован единожды для убийства.
– Отца Маргарет, барона, – догадался Элжерон.
– Может быть, этого я не знаю. Я рассказываю тебе только то, что ощущаю, что понимаю. В кулоне какое-то зло. Оно темное и пугающее, но не слишком сильное. Оно питается кровью.
– Что… – у графа перед глазами вдруг пронеслись все те странные ситуации, которые происходили в его замке за последние несколько дней. Филиппина на кухне ночью. Она искала какой-нибудь источник крови. Остатки мяса, или что-то в этом роде. Порезанные лошади. И, в конце концов…
– Когда она поняла, что ей в твоем доме не найти так легко кровь, она начала питать его своей, – подтвердила догадки графа его собеседница. – Оттого ей так плохо в последнее время. Ты ведь не видел ее ноги? Уверена, заставь ты ее задрать юбку – и тебе откроется вид не только на старушечью дряблую кожу, но и на множественные порезы. Зло, которое она направляет против своей падчерицы, ненасытно, и сейчас, перед последним днем, оно затребовало особенно много крови, чтобы набраться сил и нанести последний, смертельный удар.
– Как это остановить?! – воскликнул граф, вскакивая с кресла, готовый мчаться обратно в замок.
– Уничтожь кулон. Это легко сделать. Сначала открой его, вылей всю ту кровь, которой его питали на протяжении года. И он тут же потеряет силу. А следом – разрушь его вместилище. Просто сломай безделушку. Видишь – это было довольно легко. Будь ты подогадливее, справился бы и сам.
Элжерон тут же бросился к двери, но был ловко пойман за локоть и вынужденно остановился, бросив раздраженный взгляд на девушку.
– Ты обещал, – напомнила она. – Наш уговор в силе. Не вздумай сбежать от меня или увильнуть. Ты мой на год. И год будешь жить со мной и делать все, что я тебе прикажу. Мне нужно это потомство. Потом, так и быть, покатишься на все четыре стороны. Может даже к своей Маргарет, если она тебя примет.
– Я понял, – процедил сквозь зубы мужчина. – Отпусти меня, пока не стало слишком поздно. Иначе уговор будет расторгнут.
Пальцы тут же исчезли с его руки.
– Я жду тебя, Элжи, – донесся нарочито-певучий голос ему в спину, пока он пробирался сквозь узкий лаз назад, на свободу, туда, где его ждал преданный Тиберий, готовый в мгновение ока доставить его обратно к Маргарет, так отчаянно ожидающей его возвращения.
Глава 18
– Филиппина! – взревел Элжерон, распахивая настежь двери своего замка. – Франческа, где она?!
– В комнате молодой девушки, – тут же ответила паучиха, появившись на стене, словно отделившись от темноты угла и сформировавшись рядом со своим хозяином.
– Отлично, – процедил граф сквозь зубы. – Сейчас она получит по заслугам.
Элжерон взлетел по лестнице на третий этаж и открыл двери спальни Маргарет, тут же встретившись взглядом с Алисой. На ее лице отпечаталась искренняя печаль и отчаяние. Завидев графа, она испуганно отшатнулась, позволив ему войти в комнату.
В спальне стояла мертвая тишина. Ставни вновь были заперты, несмотря на то, что прохладный воздух, по мнению Элжерона, должен был несколько облегчить мучения баронессы. Но мрак, растекшийся по потолку, все так же был на месте, и Элжерону показалось, что он стал даже еще гуще, будто грозовые тучи, вот-вот готовящиеся разразиться убийственной бурей на головы присутствующих.
– Сэр… мы уже послали за священником…. – безжизненным голосом произнесла Алиса. У кровати раздался тихий всхлип, и Элжерон увидел свою цель, драматично лежащую на предсмертном ложе своей падчерицы.
– Как хорошо, – процедил сквозь зубы граф, – мне сейчас не помешает проповедь о нарушении заповеди "не убий".
Он размашистым шагом подошел к Филиппине и подхватил ее за предплечье, заставив встать на ноги под изумленное аханье женской половины прислуги, что находилась в комнате.
– Отдайте кулон. Немедленно, – прорычал Элжерон, из последних сил пытаясь держать себя в руках. Вот она, его цель, источник всех его бед, и бед несчастной Маргарет. Змея, которую она пригрела на груди по доброте душевной и из ностальгических побуждений. И вот, как эта дрянь отплатила своей падчерице: убив ее родного отца, и почти сведя в могилу ее саму! Маргарет тихо, едва слышно застонала, заставив графа задрожать от ярости. – Отдай чертов кулон, сейчас же! – заорал он на женщину, видя, что она даже не шелохнулась.
– Граф, Вы делаете мне больно! – пискнула Филиппина, пытаясь высвободить руку. – Зачем Вам мой кулон? Это просто украшение, что дорого моему сердцу!
– Еще одно слово – и я вырву из груди это твое сердце и сначала проверю, не черное ли оно, а затем раздеру его на части собственными руками у тебя на глазах, – прошипел Элжерон ей в лицо. – Отдавай сама, быстро, или я его отберу!
– Сэр, успокойтесь! – воскликнула Алиса, обеспокоенная происходящим. – Что же Вы делаете! Оставьте бедную женщину, у нее и так горе!
– Она и есть источник этого горя, и оно вовсе не ее! – граф вцепился в руку Филиппины, которой она пыталась прикрыть спрятанное под тканью пышного синего платья ожерелье.
– Сэр, остановитесь! – закричала уже и Виолетта, бросившись на помощь женщине.
– Отойдите все от меня! – закричал на них Элжерон. – Он взмахнул свободной рукой – и прислуга испуганно отпрянула. Он сам не знал наверняка, как именно он на них воздействовал, но теперь они молча пучили на него глаза, забившись в угол комнаты и не рискуя приблизиться. – Теперь дай сюда этот чертов кулон!
– Нет, не трогай его, сумасшедший! – вскрикнула Филиппина, отчаянно борясь с графом. Тот не выдержал и толкнул ее на кровать Маргарет. Женщина инстинктивно взмахнула руками – и Элжерону удалось схватить цепочку на ее шее. Он дернул ее на себя, грубо срывая украшение. Золотой овал блеснул у него в руке. Элжерон невольно безумно рассмеялся, радуясь первому шагу в в спасении Маргарет.
Граф загнал ноготь в едва различимую щель меж двух половинок кулона, но он не поддался. Не сдвинулся даже на миллиметр, не соглашаясь открываться. Элжерон остервенело шкрябал его, но так и не смог вскрыть руками, и повернул его второй стороной, увидев на ней небольшое углубление в виде воронки.
– Как открыть это?! – заорал он, тряся перед лицом Филиппины кулаком с зажатым в нем кулоном. – Отвечай мне немедленно!
– Он не открывается, – дрожащим голосом ответила женщина. – Его нельзя открывать…
Граф схватил с тумбочки ножницы, которыми, по-видимому, резали бинты. Он вогнал тонкое лезвие в щель вновь, беря чертово украшение на излом. Золото, такой мягкий металл, начал искривляться под его грубым давлением. Элжерон нажал сильнее – и лезвие ножниц с хрустом вонзилось внутрь, очевидно, что-то ломая. Створки с громким щелчком раскрылись, вселив в Элжерона надежду на победу.
Из украшения что-то хлынуло на одежду графа. Он ошарашенно уставился на поток, изливающийся на него так, словно он держал в ладони не крошечное украшение, а целое ведро. Он вдруг понял, что это была кровь. Нескончаемые потоки крови лились на его рубаху и штаны, пока Элжерон не додумался отвести украшение в сторону. Поток завершился так же резко, как и начался, и в последнюю очередь из кулона выпала прядь волос, которую Элжерон едва успел подхватить. Она была черного цвета.
Маграрет внезапно протяжно застонала, отчего Элжерон вздрогнул. Он вскинул глаза, с изумлением уставившись на то, как вся та черная масса, облепившая комнату со всех сторон, начала дрожать, словно в безумном испуге, и стекать на пол. Юная баронесса изогнулась на кровати, и вдруг от нее отделилась черная огромная тень. Она с воем поднялась, впитывая в себя остатки мрака со стен – и вот она уже стоит перед Элжероном, высотой до самого потолка, сгорбленная под гнетом своего предназначения, и пялится на него бездонными черными глазницами. Граф испуганно открыл рот, отступив на шаг, и повернулся к Алисе и Виолетте, забившимся в угол. Он лишь успел краем глаза заметить, как синее платье Филиппины промелькнуло мимо, и вылетело из комнаты.
– Вы видите? Теперь вы это видите?! – воскликнул Элжерон, указывая на тень.
К его удивлению, обе женщины синхронно замотали головами.
– Как же… – выдохнул граф, поворачиваясь к существу. Оно наклонило голову ниже и сделало к нему шаг. Элжерон вновь отшатнулся, понимая, что та кровь, которая питала его целый год, теперь вся была на его одежде. Он вспомнил, что Ариадна сказала уничтожить кулон, вместилище духа. Мужчина швырнул его на пол и начал в отчаянии бить по нему каблуком ботинка. Золото искривлялось после каждого удара, пока, наконец, не хрустнуло, разломившись пополам. Дух будто покрылся светлыми пятнами, как тонкий лед, готовый вот-вот растаять окончательно, едва это случилось.
– Убирайся! – крикнул на него Элжерон. И тот, будто послушав его, медленно растворился в воздухе. Комната осталась пуста. Не было мрака на потолке и стенах, и не было больше зла и предвкушения беды, которые Элжерон ощущал в последнее время. Он подобрал с пола осколки кулона, сунув их в карман, обернулся к прислуге и отдал им распоряжение: – Найдите Филиппину и приведите ее ко мне. Немедленно. Не дайте ей сбежать из замка!
– Слушаюсь, сэр, – дрожащим голосом пролепетала Алиса. К ее чести, она схватила Виолетту и потянула ее за собой прочь из комнаты, оставив Элжерона наедине с Маргарет.
Он тут же бросился к ее кровати, упав на колени. Он хотел взять ее за руку, но испугался, и так и не решился притронуться к ней, не зная, в порядке ли она теперь, после того, как источник ее проклятия был разрушен и изгнан.
Девушка медленно подняла руки, рассматривая их так, словно впервые видела. Элжерон тоже уставился на них, и увиденное даровало ему чувство облегчения. Те язвы, что начали уродовать и уничтожать ее тело, заживали на глазах, и ее кожа более не была словно полупрозрачной и голубого цвета.
– Элжерон… – выдохнула она, поднимая на него небесные глаза. Граф расплылся в улыбке, и она ответила ему тем же. – Элжерон, я чувствую тепло! Мне тепло! – она рассмеялась и схватила его за руку. Ее пальцы были теплыми и нежными на ощупь. – У тебя теплые руки! – с восторгом воскликнула она, заливаясь звонким искренним смехом. – Все кончилось!
– Да, – с глупой счастливой улыбкой пролепетал граф. – Я все сделал. Все, что смог. Теперь ты в порядке. Проклятия больше нет.
– Спасибо, Элжерон, – искренне произнесла баронесса, сжимая его ладонь в своих. В ее глазах блеснули растроганные слезы. – Большое спасибо. Это невероятно. Я уже была готова к к последнему причастию, эта боль… Я будто вся была в огне! Моя кожа… мне хотелось самой содрать ее с себя, лишь бы не ощущать более эту ужасающую агонию. Но ты, – она на мгновение осеклась, – Вы справились! Я не представляю, как Вы это сделали! Но… граф? Отчего же Вы весь в… крови? Что случилось? Вы ранены? – Маргарет села на кровати и взволнованно подалась к Элжерону, из-за чего он смущенно отпрянул.
– Я в полном порядке, не беспокойтесь. Прошу, Маргарет, отдохните немного. Мне нужно закончить еще одно дело – и тогда уже можно будет утверждать, что Ваша история закончилась счастливо.
– Еще одно дело? – удивилась девушка, но все же опустилась обратно на подушки. Элжерон невольно улыбнулся, любуясь впервые увиденным им румянцем на ее щеках. Ее волосы начали темнеть на глазах, и графу показалось, что еще пара часов – и от их лилейного цвета останутся лишь воспоминания.
– Я велю сменить Вам постель, – произнес Элжерон, поднимаясь и с горечью отпуская ладонь девушки. – Негоже Вам лежать на грязных простынях. Лучше изничтожить остатки Вашей хвори окончательно, – он нахмурился и пошел к дверям.
– О чем Вы? – спросила ему в спину Маргарет.
Элжерон не дал ей ответ, и вышел в коридор. Здесь наконец-то было светло. Солнечный свет из окна отражался на потолочной паутине, и более не было ни намека на посторонних сущностей, что привела с собой Филиппина, которую граф с большим удовольствием сейчас бы нашел и попытался бы с ней относительно спокойно побеседовать.
Он дошел до лестницы, намереваясь спуститься на первый этаж, но встретил Алису.
– Почему ты здесь? – поинтересовался Элжерон.
– Там внизу… – пролепетала горничная, – …женщина.
– И что? Где Филиппина?
– Я не знаю, где миссис Кинсрайт, но та женщина… она требует Вас.
– Скажи, чтобы подождала, – раздраженно посоветовал граф. – А еще лучше – отошли ее туда, откуда она явилась.
– Сэр, она странно выглядит. Она почти обнажена, и ее кожа словно местами покрыта чешуей, – казалось, что из-за последних событий в замке бедная Алиса уже была на грани истерики. Услышав ее слова, Элжерон внутренне похолодел.
– Какого черта? – он встрепенулся и нервно взглянул на лестницу, понимая, что бежать ему было некуда. – Какого ж черта она пришла сюда?
Элжерон стремительно обогнул Алису, не обращая более на нее внимание, и спустился на один этаж. Он в задумчивости остановился перед лестницей, не ведая, что делать дальше. Зачем было Ариадне приходить в его замок? Граф решил пройти долгим путем до холла, и свернул в коридор. Он прошел в полной тишине по мягкому ковру, скрадывающему его шаги. В задумчивости взглянул на старые гобелены на стенах, и на пустые доспехи. Значит, всего этого, и своего дома он лишится на целый год. Пройдя этим путем, он лишится всей своей старой жизни. Больше никогда и ничего не будет, как прежде. Ему было так жаль оставить все это позади. Свою жизнь, любимый и надежный дом. Цена за выздоровление Маргарет была несоизмеримо огромной…
Элжерон неспешно вошел в танцевальный зал, намереваясь пересечь его. Он сразу же увидел синее платье Филиппины у стены. Женщина привалилась к ней, тяжело дыша.
– Что, кормежка демона твоей кровью неплохо ударила по здоровью? – с насмешкой в голосе поинтересовался Элжерон, останавливаясь у камина, не желая приближаться к Филиппине.
– Да что ты, юнец, можешь понимать? – выплюнула в его адрес женщина. – Ты, живешь в этом замке, имеешь титул графа. Владеешь двумя деревнями! А что я? Что оставалось мне?!
– Всепоглощающая жадность, я полагаю, – холодно произнес Элжерон. – Неужто Маргарет и ее отец так плохо относились к тебе, что ты решила убить всю семью?
– Тогда их титул перешел бы ко мне! Пока оставалась Маргарет, эта глупая наивная девчонка, липнущая к людям, как муха к меду, наследство барона никоим образом меня не касалось, и все, что мне оставалось – довольствоваться ее "милостью", словно какая-то побирушка!
– Несомненно, убийство – это лучший вариант развития событий, – граф прищурился, размышляя над тем, что же ему стоит предпринять. Ведь даже если вызвать сюда представителей закона… что он им предъявит? Свои мистические догадки? Как бы хорошо к нему ни относились в деревнях, заявление, что Филиппина наслала на юную баронессу злого духа, чтобы извести ее, а предварительно провернув это дело с самим бароном, звучало бы крайне абсурдно.
– Вот ты где, Элжи, – раздался мелодичный женский голос, от которого графа передернуло.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он, обращаясь к Ариадне. Она легкой изящной походкой вышла в центр комнаты и остановилась. Филиппина, едва заметив ее, начала поспешно креститься. Очевидно, вид ее голых бедер, покрытых чешуей, ввел ее в замешательство.
– Это демон?! – истерично взвизгнула женщина, пялясь на гостью.
– О, а вот и зачинщица всего безобразия, – усмехнулась Ариадна. Она скрестила руки на груди и усмехнулась, смерив Филиппину уничижительным взглядом. После этого она перевела его на Элжерона. – Я пришла за тем, что мне было обещано.
– Ты не могла бы прийти попозже? Мы не обсуждали сроки, – процедил сквозь зубы Элжерон, чувствуя, как у него начинают гореть уши.
– Отчего же ты не хочешь пойти сейчас? Ты не хотел, чтобы твоя прислуга узнала, какова была цена выздоровления девочки? Считаешь это постыдным, верно? Можешь не отвечать, я знаю, какой ты, Элжи. И знаю, что ты бы не пришел ко мне сам, не заявись я сюда.
– Я приду. Чуть позже, – настойчиво повторил граф, надеясь, что ему удастся выпроводить гостью.
– Элжерон? – донесся до него испуганный голос Маргарет за спиной. Тот вздохнул и потер ладонью лоб.
– Зачем Вы встали? – тихо спросил он, не оглядываясь на девушку, но чувствуя, что она подошла к нему.
– Ну надо же, все собрались в этой комнате! – всплеснула руками Ариадна.
– Кто это? – удивилась баронесса.
– Я Ариадна, – представилась та. – Я пришла за Элжи.
– Что? – Маргарет подняла на графа глаза, полные недоумения.
– У нас был уговор, – легко ответила Ариадна. Элжерон открыл рот и замотал головой, но она лишь рассмеялась и продолжила. – Элжи пришел ко мне за помощью. Я рассказала ему, как спасти тебя. Теперь он пойдет со мной. Всего лишь на какой-то годик. Снимет с себя всю эту высокомерную спесь – и вернется домой. Мне он пригодится. В хозяйстве, знаешь ли, – Ариадна залилась издевательским смехом, пока Элжерон прятал глаза, не зная, куда девать себя от раскрывшегося позора.
– Это так? – с грустью в голосе спросила баронесса.
– Это уже не имеет значения, – холодно ответил мужчина. – Что сделано – то сделано.
Баронесса внезапно схватила его за локоть, потянув на себя.
– Помните, я говорила Вам, что Вы не в состоянии свершать деяния, что могут полностью изменить Вашу жизнь? – произнесла она. – Так вот, это не то деяние, что Вам нужно делать. Менять жизнь и рисковать нужно, но так, чтобы Вы понимали, что от этого Вам будет хорошо, и это то, чего Вы желаете. Подумайте сейчас, Элжерон. Будет ли Вам хорошо в будущем оттого, что сейчас Вы уйдете с этой странной женщиной?
– Нет… – тихо ответил граф, не задумываясь.
– Это еще что такое? – возмутилась Ариадна, услышав их разговор. – У нас был уговор! Ты поклялся мне! Я выполнила свою часть сделки!
– Элжерон, Вы не обязаны были обещать свою жизнь взамен на мою! – воскликнула Маргарет, прильнув к его боку. – Это была самая большая глупость, что Вы могли совершить! Я не желала Вам зла, не хотела, чтобы с Вами приключилось такое!
– С ним ничего плохого не будет. Лишь помощь мне, – фыркнула незваная гостья.
– Ничего хорошего меня не ждет, если я пойду с тобой, – ровным голосом ответил Элжерон. Он и сам понимал это. Знал, что с ним случится, и во что превратится его жизнь.
– Но ты дал слово! – Ариадна начинала откровенно гневаться. Граф заметил, как в ее глазах вспыхнуло злое пламя. Граф незаметно толкнул Маргарет себе за спину и начал оттеснять ее к камину, чувствуя исходящую теперь от гостьи опасность.
– Я его забираю обратно, – уверенно и громко произнес он. – Маргарет права. Ты просишь у меня слишком многого. Излишне многого. Ты испортишь мое будущее, а взамен я получил лишь кроху информации. Тебе даже ничего не пришлось делать! Забирай те земли, о которых я говорил. Они целиком твои, пользуйся на здоровье. Но свои проблемы дальше ты будешь решать сама. Если ты захочешь уехать – я помогу тебе. Найду способ это организовать. Но с тобой я никуда не пойду. Много людей зависит от меня и от моего присутствия здесь, в замке. И многие пострадают от того, чего желаешь получить ты с помощью меня. Я не стану вредить своим ради тебя. Я все сказал, Ариадна. Я благодарен тебе за помощь. Но теперь – уходи.
– Ах вот, как ты запел, когда твоя птичка поправилась, – прошипела девушка, подавшись к Элжерону. – Теперь ей ничего не угрожает, и ты снова стал смелым, да? ты весь в своего чертового отца, – со злостью выплюнула она. – Он тоже нарушил свое слово, данное моему. И он расплатился. Расплатился жизнью твоей матери! Но я не совершу такой ошибки, мне нет дела до девчонки. Меня оскорбил ты. И я разберусь с тобой лично!
Ариадна взмахнула руками, срывая с себя и без того скудные одеяния. Элжерон сделал к ней шаг и опасливо затараторил.
– Нет, Ариадна, послушай меня, давай все же договоримся иначе?
– Поздно договариваться! – прорычала девушка.
Ее лицо словно удлинилось, ощерившись двумя рядами острых зубов. Чешуя, что была лишь на бедрах, теперь покрыла все тело, с каждым мгновением все больше меняющее свой облик на звериный. Руки обратились мощными лапами с острыми когтями, что оставили глубокие царапины на каменной плитке танцевального зала. До этого изящный покатый лоб усыпало множество рогов. Спина изогнулась и покрылась длинными острыми шипами, закончившись длинным хвостом с утолщением на конце, похожим на булаву. Еще мгновение – и перед Элжероном представо огромное прекраснейшее существо высотой до потолка. Из угла донесся истошный душераздирающий визг Филиппины, у которой, похоже, не хватило ума ретироваться из зала еще в начале диалога.
– Этот замок, этот чертов замок на холме – жилище наших врагов, – взревело существо. – Я Ариадна, последняя из лесных драконов, и я уничтожу его, и его владельца, сына предателя и обманщика нашего рода!
Она взмахнула тяжелым хвостом, затянутым в блестящую чешую коричневого цвета, и ударила им в стену, обрушив ее с невероятным грохотом, который заглушил визг Филиппины. Элжерон укрыл Маргарет от разлетевшихся во все стороны осколков, и бросил взгляд на пролом, из которого теперь дул холодный ветер. Из-под обломков он с ужасом заметил выглядывающий кусок ткани синего цвета.
– Ариадна, ты с ума сошла! – закричал граф. – Прошу, успокойся! Вернись в человеческую форму! Ты опасна в таком виде для окружающих и для себя!
– Ты ничтожество! – прорычала Ариадна. – Трусливый человечишка!
Она сделала несколько шагов к графу, и тот был вынужден отступить, толкая Маргарет на стену за камином, надеясь защитить ее от беснующегося зверя. Взгляд упал на каминную полку, на красный камень, инкрустированный в рукоять древнего меча.
– Ариадна, не усугубляй ситуацию! – крикнул Элжерон. – Ты еще можешь остановиться! Я прощу тебе эту чертову проломанную стену! Не доводи меня до греха! Я не хочу вредить тебе, защищая свой дом и обитателей замка!
– Ты! Ты смеешь угрожать мне?!
Дракон подняла голову и издала оглушающий рев, от которого задрожали стены. Маргарет не выдержала и закричала за спиной у Элжерона. Он понял, что обратного пути больше не было. Ариадна окончательно потеряла людской облик, и ничто теперь ее не остановит. Рука сама потянулась к стойке и схватила старый меч. Ариадна опустила голову и, раскрыв пасть, бросилась на графа. Тот обхватил рукоять тяжелого оружия двумя ладонями и зажмурился, выставив его перед собой. Он никогда не занимался фехтованием, а те немногие разы, что он держал в руках меч, были в детстве, когда он представлял себя благородным рыцарем, и это оружие было неотъемлемым атрибутом настоящего героя, такого, что был достоен защитить прекрасную принцессу от злого дракона. Элжерон почувствовал сильный толчок, отдавшийся ему в плечи. В лицо ему дохнуло горячее дыхание. На руки что-то потекло, и граф испуганно распахнул глаза, не веря увиденному.
– Нет… – выдохнул он.
Прямо перед ним была раззявленная драконья пасть, огромная, с неисчислимым количеством зубов. И его меч, пронзивший эту пасть насквозь, конец которого теперь блестел кровью где-то из макушки существа, чьи глаза тут же потухли, потеряв последние капли жизни. Дракон медленно завалился назад, и меч сам выскользнул из пасти. Пальцы Элжерона ослабли. Оружие выпало из них, со звоном упав на пол. Дракон с глухим стуком рухнул рядом. Его тело начало меняться, съеживаясь, уменьшаясь, теряя мелкие блестящие частицы, пока перед графом не осталась девушка, лежащая в луже крови. Элжерон упал рядом с ней на колени, чувствуя, как по щекам потекли слезы. Он осторожно приподнял ее за плечи, положив себе на колени.
– Прости меня… Прости, Ариадна. Я не хотел этого, – прорыдал Элжерон, прижимая к себе бездыханное тело. Внезапно оно начало расслаиваться, распадаясь на мелкие чешуйки, легче воздуха. Еще мгновение – и порыв ледяного ветра из пролома в стене одним дыханием развеял прах существа, оставив графу лишь пустоту в ладонях. Он прижал руки к глазам, оплакивая потерю, пожираемый изнутри чувством стыда и омерзения к самому себе. – Я убил ее… Как я мог, я ведь должен был сохранять жизнь, блюсти и воспевать ее… А я… я… Прости меня, Ариадна…
Ладоней Элжерона коснулись чьи-то теплые руки, и он услышал мягкий голос:
– Граф, взгляните на меня.
Он замотал головой, судорожно всхлипывая, оплакивая потерянную жизнь, отнятую его собственными руками.
– Элжерон, прошу, посмотрите на меня! – настаивал голос. Мужчина нехотя отнял ладони от лица и поднял покрасневшие глаза на Маргарет.
– Оставьте меня, – прошептал он, судорожно вздохнув.
– Нет, граф, выслушайте, – баронесса положила ладони ему на предплечья и чуть встряхнула. – Вы зря себя корите и убиваетесь. Вы победили! Вы победили огромное чудовище!
– Ты ничерта не понимаешь, Маргарет! – внезапно пришел в ярость Элжерон. – Нет победителей, если есть смерть! Не она была чудовищем, а я! Я монстр! Я… я убил, возможно, последнего дракона! Давным-давно не было слышно ничего об этих существах в других точках мира, и я… это моя вина…
– Вашей вины ни в чем нет! – возразила Маргарет, мягко касаясь ладонями его щек, ласково вытирая позорно льющиеся слезы. – Неужели Вы не видите, что Вы всего лишь защищали свою честь, меня, свой замок, в конце концов?
– Нет, нет, замок – это лишь материальное, что есть материальное по сравнению с жизнью, что я отнял… – скороговоркой пробормотал граф.
– Хорошо, коли так желаете найти крайнего, то вините во всем меня! – надменно произнесла баронесса, отнимая ладони от его лица. – Ведь если бы не я, если бы я не приехала в этот замок, не уговорила Вас помогать мне, в Вашей жизни ничего бы не изменилось, и Вы сейчас не сидели посреди руин, словно разрушенная тяжелым ударом статуя!
Элжерон глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки.
– Негоже перекладывать ответственность за свои действия на других, выискивая возможные источники там, где их нет… – ровным голосом произнес он.
– Ах, граф! – всплеснула руками Маргарет. – В конце концов, Вы спасли две жизни ценой одной! Возможно, понимание этого Вас немного утешит.
– Не одной… – покачал головой Элжерон и указал на обломки стены, под которой виднелась часть платья Филиппины, и медленно растекалось пятно цвета выдержанного вина.
– Матушка! – в отчаянии воскликнула Маргарет и бросилась было к обломкам, но Элжерон успел поймать ее за руку и потянуть на себя, останавливая.
– Нет, стой, тебе нельзя туда сейчас, потолок может обвалиться, да и спасать там уже некого! – Элжерон настойчиво прижал к себе вырывающуюся девушку, не позволяя ей так глупо пожертвовать собой ради того, кого было не вернуть. И кто не был этого достоин.
– Но я должна! Матушка! Я должна помочь ей!
– Она не мать тебе! – рявкнул ей на ухо Элжерон, ощущая, как сожаление и муки совести сменяются праведным гневом. – Она лишь твоя мачеха, и это она наслала на тебя ту странную болезнь, от которой я тебя избавил! Она тебя прокляла! – Элжерон выдернул из кармана брюк остатки кулона и, открыв, ткнул его в руки Маргарет. – Узнаешь? – спросил он.
– Это же… мои волосы, до болезни, – растерянно произнесла девушка, вытаскивая спутанный локон. – И это ее кулон. Кулон, который подарил ей отец, и который она никогда не снимала. Но как же так? Почему она это сделала? – Маргарет подняла на Элжерона глаза, в которых стояли слезы непонимания и обиды. – Я ведь все для нее делала… Я поддерживала ее после смерти отца больше, чем она меня. Я старалась быть для нее идеальной дочерью, которой у нее никогда не было. А она… желала моей смерти? За что? – всхлипнула девушка.
– Да плевать ей было на то, как ты себя ведешь и какая ты! – осерчал на эту наивность граф. – Ее не заботило, что ты милая, добрая, образованная и нежная девушка. Ее интересовало исключительно наследство и титул, которые перешли бы к ней после твоей смерти!
– Вы правда так думаете? – спросила Маргарет, несколько успокаиваясь.
– Конечно. Ты пригрела змею у себя на груди. Мне очень жаль, – граф нахмурился, не зная, как утешить девушку. – Она повсюду ездила за тобой, поскольку проклятие, привязанное к кулону, могло ослабеть и дать тебе выздороветь, а затем ей пришлось бы все начинать сначала и терять время, коего у нее было не слишком много.
– Я говорила про то, что Вы сказали обо мне, – щеки баронессы очаровательно порозовели, и она смущенно отвела взгляд.
– О, простите меня, – Элжерон вздрогнул, приходя в себя. – В пылу я пересек некоторые границы и наговорил лишнего, поведя себя неучтиво. – Он разжал руки, отпуская девушку и поднялся, помогая ей также встать на ноги. – Надеюсь, я не оскорбил Вас своей резкостью, – с сожалением добавил граф.
– Нет, что Вы, отнюдь, – ответила Маргарет с легкой улыбкой, в которой, впрочем, Элжерон услышал разочарование.
– Что ж, в таком случае я бы предложил Вам подняться наверх и отдохнуть после всего, что здесь произошло. – Элжерон окинул взглядом руины, оставшиеся от зала. – Мне же предстоит много работы по восстановлению повреждений, – обреченно вздохнул он, имея в виду не только обрушившиеся стены.
