Текст книги "ИГРА ДРАКОНОВ (СИ)"

Автор книги: Snow ball

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Санса не смогла сдержать улыбку. Она все рассчитала верно: одним ходом убрала двоих людей, которые слишком много узнали о ее маленьких слабостях. Младшая сестра не смогла причинить ей вред, как она и думала, согласившись вернуться к себе и сыграть роль приманки. Теперь у королевы нет оснований сомневаться в ее преданности. “Война между Джоном и Дейнерис неизбежна. Но лучше война, чем жалкое существование, когда нельзя делать того, что требует твоя душа. И тело”, решила Санса. Кто бы ни победил, она останется в выигрыше. Королева ее любит; а если победит Джон, ему можно будет упасть в ноги и вымолить прощение. Рассказать, как ее здесь мучили. Хотя Джон проиграет, ведь у него нет Дикого огня.

Арья не двигалась. Один из дотракийцев сделал шаг вперед и протянул к ней руку. Арья схватила его за кисть, дернула на себя и пнула ногой по колену. Дотракиец со стоном начал опускаться на пол. Арья ударила его ногой в голову, здоровенный воин упал в дверном проеме. Следующий дотракиец рванулся вперед, но Арья молниеносным движением сорвала с себя бордово-красный плащ и набросила на дотракийца, как на быка. Тот запутался и повалился на первого.

Арья в несколько прыжков подскочила к окну, швырнула в него подсвечник, который попался ей под руку, и исчезла в темноте.

Когда остальные дотракийцы ворвались в покои, Санса неподвижно стояла посреди комнаты с самодовольной улыбкой на лице. Вдруг она сделала неловкий шаг вперед, покачнулась и рухнула на ковер. Кровь из перерезанного горла хлынула на мягкую шерсть.

Жрице Аруне удалось бежать. Она ускользнула от всех караулов, пробралась в лагерь дотракийцев и уехала в сопровождении двух десятков всадников, более других уверовавших во Владыку. Проводя расследование, Квиберн с изумлением выяснил, что один из молодых кхалов, ушедших с красной жрицей, последовал за ней из любви вовсе не к Владыке Света. Оказалось, что девушка частенько оставалась в его шатре на ночь.

Отряд посланный за ними, дошел до Рва Кайлин и вернулся обратно. Преследовать беглецов по заваленному снегом Королевскому тракту, вокруг которого не оставалось ничего живого, было бессмысленно. Скорее всего, и беглецы, и преследователи стали бы жертвами бесчисленных волчьих стай, бродивших по снежным пустошам.

Тем не менее, Квиберн опасался фанатиков, которые могли остаться в городе. Охрана королевы была увеличена вдвое, несмотря на возражения самой Дейнерис. Сам Мастер-над-шептунами не оставлял королеву ни на минуту.

Королева была удручена смертью леди Старк, которую считала своей ближайшей подругой. На площади перед замком сложили огромный погребальный костер, и сама Дейнерис зажгла прощальный огонь. Тириона привели на площадь, чтобы он тоже смог проститься с женой. Он смотрел на пламя взглядом человека, потерявшим смысл жизни. После похорон бывший Лорд-Десница был обвинен королевой в измене. Его заковали в кандалы и поместили в Волчье Логово.

Закончив с Тирионом, который даже не пытался оправдываться или возражать, Дейнерис вернулась в свои покои. Она выглядела опустошенной, лицо стало похоже на безжизненную маску. Квиберн срочно намешал ей успокаивающего зелья, но королева отказалась. Она снова попросила у него письмо, которое тот ей зачитал утром. Перечитала его сама.

– Корабли? – спросила Дейнерис.

– Готовы выйти в море через три дня, – Квиберн поклонился.

– Вы доверяете этому Бронну?

Квиберн не узнал ее голос. Всегда полный страсти и силы, теперь он казался безразличным.

– Таким как он не нужно доверять, Ваша милость, – ответил Квиберн. – Их нужно заинтересовывать.

Дейнерис еще раз взглянула на тонкий лист пергамента, который не выпускала из рук. Поднесла его к лампаде. Сухая материя охотно занялась. Огонь разгорался, Дени крутила пергамент, чтобы не обжечь пальцы. Она всматривалась в пламя, словно пытаясь увидеть в нем ответы на мучительные вопросы, которые стояли перед ней.

– Я чувствовала, что Джон захочет сесть на трон сам. Последний наследник дома Таргариенов, как же… Как он может на что-то претендовать, если его законность писана вилами по воде! – воскликнула она с горечью и обидой.

– Простите, Ваша милость, но вы сами признали его и узаконили, вступив в брак, – осторожно заметил Квиберн.

– Я ношу его ребенка… Что ж, значит не судьба мне знать счастья, – отрешенно произнесла Дейнерис. Было похоже, что королева говорит сама с собой. – Но почему… она?

– Кто, Ваша милость?

– Почему Миссандея согласилась участвовать в заговоре? Из зависти?

– Вы действительно хотите услышать ответ, Ваша милость? – скрипнул Квиберн.

Дейнерис ушла к окну и отвернулась.

– Что вы посоветуете? – спросила она после долго молчания.

– В сложившемся положении любой мой совет будет плохим, Ваша милость. Более того, вы можете счесть любой мой совет преступным, и в любом случае будете правы. Я могу лишь поклясться, что исполню вашу волю.

Квиберн расправил спину и поднял голову, словно готовясь выслушать приговор. Дейнерис продолжала смотреть в окно. Десятки мачт виднелись в гавани, покачивались в такт волнам.

– Готовьте Дикий огонь к погрузке на корабли, мессир, – приказала королева.

Квиберну показалось, что ее плечи вздрогнули.

– Слушаюсь, Ваша милость.

Королева обернулась. По щекам текли слезы.

– Я Дейнерис Бурерожденная, крови дракона… И я возьму то, что принадлежит мне по праву… – сказала она дрожащим голосом.

Она хотела добавить еще что-то, но расплакалась и закрыла лицо руками.

========== МОРЕ НАДЕЖД, МОРЕ ТРЕВОГ ==========

– Ужин, Ваша милость! – сказал Арч Андервуд.

Он поставил на столик у окна поднос с едой и кувшин с элем. Закатное солнце, впервые за несколько дней порадовавшее сегодня Гуллтаун, густо окрасило небо багряным цветом.

Принц рассеянно кивнул, давая понять, что пока ему ничего не нужно. Арч на цыпочках ушел из солярия, оставив Джона наедине с огромной картой с фигурками кораблей и рыцарей.

Джон привык проводить большую часть времени не во дворце Арренов, а в порту, в башне Арсенала. Армейскими делами он он почти не занимался: набор рекрутов шел успешно; Джон был уверен, что его командиры способны и без него вколотить в головы (и спины) новобранцев науку побеждать.

Гуллтаун присмирел; дымящийся остов септы служил хорошим предупреждением любому смутьяну. Сир Джейме мог сколько угодно кривить губы и отводить глаза, но даже уличные горлопаны, и те заткнулись. Через два дня после подавления бунта Джон вызвал к себе Бена Вулси, городского казначея, чтобы уточнить смысл некоторых статей хартии вольностей Гуллтауна. Вулси явился с лицом покойника, который уже неделю как должен лечь в гроб. Оказалось, что многие положения хартии, при внимательном изучении, легко могли быть изменены так, “как изволит Его королевское Высочество”.

Заботой и головной болью Джона стал флот. Арсенал Гуллтауна со скрипом, но заработал. Два десятка галеасов уже стояли на стапелях. Но то была капля в Узком море. Даже с Диким огнем, даже вместе с флотом, который должен прийти из Белой Гавани – разве они смогут противостоять Браавосийским эскадрам?

Заманить их в ловушку, ударить внезапно, обрушить на врага огненный шквал? Но как это сделать на море? Джон имел самое смутное представление о морской войне, и рядом с ним не было настоящего адмирала. Что адмирала, простых матросов на новые корабли набирали с трудом. Флотское дело в Гуллтауне совсем захирело при последних Арренах.

В Арсенале Джон спускался к стапелям, разговаривал с мастерами, пытаясь вникнуть в науку кораблестроения, или подолгу размышлял в одиночестве, склонившись над картой в солярии. Пока все складывалось лучше, чем он рассчитывал: в Браавосе избирают нового Морского властелина, Димас Диамантис отправился домой с его согласием начать переговоры. Судя по некоторым фразам браавосийца, выборы обещали быть сложными и закончиться нескоро. Значит, у него будет время, чтобы переправить армию через Крабий залив. Может, он и вернется к переговорам с Браавосом. Только уже сидя на Железном Троне. Оставалось дождаться возвращения кораблей с Севера и нанести сокрушительный удар.

Он получил ворона с сообщением, что флот добрался до Белой Гавани. Потрепанный штормами, но без потерь. Затем долго не было никаких известий, пока не прилетел ворон с кратким посланием: “Флот Ее Величества вышел в море”. Оно встревожило Джона. Ему всегда писал Тирион, в этот же раз на свитке стояла подпись мейстера Теомора. Да и само сообщение показалось ему странным. Однако предпринять что-то Джон не мог. Только ждать.

Принц положил кусок холодной телятины на хлеб, который ему так здесь нравился. Жадно откусил, отчего крошки обильно рассыпались вокруг; запил элем. Арч Андервуд давно выучил его вкусы. Незатейливый ужин всегда ждал Джона в башне. Конечно, во дворце, под присмотром Миссандеи, для принца готовили роскошный стол. Но чаще всего он оставался нетронутым.

“В душе я еще солдафон из Ночного Дозора,” как-то признался Джон сиру Джейме. “Вам так понравилась служба в том отборном войске?” улыбнулся в ответ Лорд-Комиссар. Джон непонимающе уставился на него, потом вспомнил их разговор в Винтрефелле, когда они встретились в первый раз. В его прошлой жизни. Он рассмеялся.

Джон никак не мог привыкнуть ни к придворному этикету, который тщательно соблюдали во дворце, ни к изысканным явствам с дворцовой кухни. Все это напоминало о Дени. А он не хотел думать о жене. Не знал, что ему делать дальше. Каждую ночь с Мисси он забывал обо всем на свете от наслаждения. Но начинался новый день, он судил, награждал и наказывал, просители шли нескончаемой чередой, и кто-нибудь обязательно произносил ненароком “А Ее Величество…”

Джон скрипел зубами, стараясь не выдать свое раздражение, срывался по мелочам, пил эль большими глотками, ехал устраивать смотры новым ротам или шел фехтовать с оруженосцами, но мысли о Дейнерис все равно возвращались.

Он достаточно изучил характер Ее Величества, чтобы понимать: ни с кем она не будет делить мужа. И уж с бывшей подругой тем более.

Джон успокаивал себя тем, что Мисси всегда можно отправить в вольные города или спрятать в каком-нибудь замке. “Вроде Башне Радости”, отвечал он самому себе и терзания начинались снова.

Да, он запретил Мисси даже думать о ребенке, накричал на неё, когда она заикнулась, что хочет детей. Даже пощечину ей влепил. “Никогда не стану плодить бастардов”, твердил себе Джон с детства и повторял эти слова снова и снова, как заклинание. Но чутье ему подсказывало, что Мисси может и ослушаться.

Ему совершенно не хотелось расставаться с Мисси. Но и воспоминания о Дени будоражили его кровь, чего уж там.

Запутавшись в собственных чувствах, Джон решил не принимать никаких решений. “Пока я возьму Королевскую Гавань, она останется на севере. Когда я ее возьму? Ведомо только Владыке. А там, глядишь, и ребёнок родится, ей будет не до меня. Дальше…” Загадывать дальше ему представлялось бессмысленным. Золотые Мечи в столице, флот Браавоса господствует на море… Даже с Диким огнём победа не обещает быть лёгкой.

Кто-то осторожно кашлянул у него за спиной.

– Я никого не звал, – бросил Джон, не оборачиваясь.

– Простите, мой принц, – раздался тихий девичий голос.

– Арья? – дернулся он.

В дверях стояла девушка, одетая в темный мужской костюм.

– Откуда? Почему? Что случилось? – Джон не мог прийти в себя от изумления.

– Я пришла, чтобы вы свершили надо мной правосудие, мой принц, – замогильным голосом произнесла Арья и опустилась перед ним на колени.

Она рассказала все, что происходило в Белой Гавани в его отсутствие и как ей удалось скрыться. Ее отряд не смогли догнать по дороге к Рву Кайлин, потому что они по ней не поехали. Проскакав три часа, они свернули в лес. Недолго поплутав по чаще, чтобы запутать следы, всадники направились на юг, к захудалой рыбацкой деревушке в тихой бухте. Джон приказал оставить здесь корабль на случай, если его поход в Долину закончится неудачно и королеве придется спасаться бегством. Решение держалось в строжайшем секрете, о корабле знали только Кинвара и Арья, которые подобрали экипаж из самых ревностных последователей своей веры. Также о нем знал Тирион, но Арья была уверена, что он ничего не скажет ни Дейнерис, ни Квиберну.

– Я подвела вас, мой принц. Я подвела Владыку. Я нарушила законы людей и закон Божий, убив ту, кто была моей сестрой. Вершите свой суд, Ваше королевское Высочество, – закончила Арья.

Джон опустился на стул и сидел, бессильно опустив руки. Слушая сестру, он несколько раз вскрикивал, будто в него втыкали раскаленный прут.

– Это война, – прошептал он.

– Да, мой принц. И виновата только я, – еще тише ответила Арья.

– Я не могу помиловать тебя, – сказал Джон, глядя на носки своих сапог. – Даже если Санса и творила то, о чем ты говоришь, она была кузиной принца и леди Винтрефелла.

– Вы не можете, – эхом отозвалась Арья.

Джон тяжело встал, прошёлся вокруг стола, заложив руки за спину.

– Я, принц Джон Таргариен, приговариваю тебя к изгнанию. Ты немедленно покинешь Семь Королевств и никогда больше не вернёшься в наши земли, – глухим голосом произнес он.

Арья подошла к принцу и поцеловала его руку.

– Прощай, – прошептала она.

Джон помедлил мгновение, потом прижал ее к себе.

– У твоего стюарда ларец, который я привезла с собой, – сказала Арья ему на ухо. – Я собрала и записала все, что было в лаборатории Квиберна. Позови мейстеров. То, что сделал один человек, сможет повторить другой.

Арья резко отстранилась.

– Во славу Владыки! – сказала она и ушла, обычным своим решительным шагом. По её лицу катились две одинокие слезинки, но в полутьме никто бы не смог их увидеть.

– Во славу Владыки, – одними губами повторил Джон.

Он рухнул на стул и сидел, не шевелясь, почти полчаса.

– Арч! – позвал он.

Стюард немедленно возник в проёме двери.

– Завтра, сразу как пробьют первые колокола, здесь должны быть все мейстеры города. И госпожа Кинвара.

Вместо ответа Арч щёлкнул каблуками.

– Пусть мне постелют здесь. Предупреди госпожу Миссандею, чтобы не искала меня, – добавил принц.

Никто в Белой Гавани до последнего не знал о намерении королевы покинуть город. На кораблях тоже оставались в неведении. У капитана “Дрогона” буквально отпала челюсть, когда по сходням забегали слуги Ее Величества, перетаскивая многочисленный королевский скарб.

– Сир Дункан! – на пристани обратилась Дейнерис к кастеляну замка. – Мы оценили ваше рвение и способности и решили назначить вас Хранителем Севера! Верим, что вы будете заботиться о наших верных подданных и охранять закон и порядок в наших северных землях!

Мортимер просиял и с жаром поцеловал ей руку. Он и мечтать не мог о таком: потомок захудалого рода из под Ланниспорта занял место Старков, древних королей зимы!

Тем временем прямо на палубу “Дрогона” внесли закрытый паланкин. Двое дотракийцев вытащили из него Тириона и тут же увели бывшего десницу в трюм. Последним на борт поднялся Квиберн. Перед тем он продиктовал мейстеру Теомору сообщение для принца и дождался, когда ворон со свитком исчез среди облаков.

После того, как флот миновал Трех Сестер, с флагмана приказали бросать якоря, а всем капитанам собраться на “Дрогоне”. Вдали виднелись скалы Перстов; сама королева пожелала объявить о походе на Драконий Камень именно в здесь.

– Отряд бесстрашных воинов удерживает замок, обороняясь от превосходящих сил неприятеля. Наш долг – спасти их! – с жаром объявила она.

Капитаны помрачнели. “Она сошла с ума?” читалось в их глазах. Но уверенная физиономия Лорда-Капитана Рассветных стрелков сира Бронна, который стоял за спиной королевы, не оставляла сомнений в необходимости исполнять приказ.

Оставшуюся часть плавания Дейнерис провела в каюте. Ее не мучила морская болезнь; она спокойно переносила даже самый лютый шторм. Дейнерис любила море и знала, что море ее не подведет. Даже в тот страшный день, когда Эурон Грейджой предательски напал на ее флот, даже тогда море ее пощадило.

Дейнерис попросту не хотела никого видеть. Когда корабли проходили мимо высоких берегов Долины Аррен, Дейнерис почти физически чувствовала близость Джона. Однажды она проснулась и, едва одевшись, выбежала на палубу. Ей приснилось, что на горизонте показался одинокий корабль с черным штандартом Джона на мачте. Она даже успела представить, как Джон поднимается на борт и бросается ей в ноги, моля о прощении.

Но корабля со штандартом принца не было видно. Дейнерис вернулась в каюту и полдня никого к себе не впускала.

Когда на горизонте показался до боли знакомый силуэт замка Драконьего Камня, Дейнерис буквально вцепилась в ограждение палубы. Сколько раз этот замок представал перед ней с высоты полета Дрогона! Сколько раз его могучие башни вдруг появлялись вдалеке, как игрушечные, и стремительно увеличивались с каждым взмахом крыльев ее сына. Она приближалась к крепости, и вот уже можно было разглядеть каменных драконов, оседлавших стены, Великий Чертог, похожий на распластавшегося на скале дракона, и свет тысячи свечей в Палате Расписного стола. Родовой замок Таргариенов, начало всех начал.

Слезы невольно потекли из глаз королевы. С той минуты, когда начался великий поход на Север и она в последний раз видела очертания замка, с той минуты в ее жизни переменилось все.

Кроме одного: она – Дейнерис Бурерожденная, законная наследница Железного трона.

– Спустим две шлюпки с дотракийцами. Они высадятся на пристани замка и проверят окрестности. Их должны встретить люди из гарнизона. Если ворон долетел и если Паук не устроил нам западню, – голос Бронна, деловитый и напряженный, помог ей справиться с сентиментальными воспоминаниями.

Ловушки не было. Сир Дирк Боггз встречал свою королеву на пристани во главе отряда Безупречных и своих солдат. Сир Боггз был первым, кто явился на Драконий Камень к Дейнерис и принес ей присягу. В благодарность она назначила его кастеляном своего замка и не прогадала. Оставшись с гарнизоном из двухсот Безупречных и трех десятков местных воинов, Боггз отбился сначала от пиратов, которые напали на остров по пути от Перстов к Королевской Гавани, а потом и от браавосийцев, которые на пиратов охотились. Впрочем, всерьез крепость не пытались взять ни те, ни другие, поэтому гарнизон пережил нападения без потерь. Как и жители острова, укрывшиеся за стенами.

Королева едва успела расцеловать рыдающего от счастья Боггза, когда на пристани появились еще два человека. Они пришли из заброшенной деревни неподалеку. Один, грузный мужчина без левого уха, был одет в сюрко с вышитыми золотыми черепами. Другой скрывал лицо под капюшоном.

Безупречные окружили королеву и взяли копья наперевес, но Дейнерис велела им отойти и сама сделала несколько шагов навстречу гостям. Квиберн, Бронн и Дирк Боггз встали за ее спиной.

– Паук, вы могли закутаться во что угодно, даже в львиную шкуру. Я бы все равно узнала вас. И сейчас, и через много-много лет, – процедила Дейнерис сквозь зубы. Ноздри ее раздувались от гнева.

Варис поклонился.

– Капитан Франклин Флауэрс, доверенное лицо лорда Стрикленда, – представил он своего спутника. – Вы желаете проследовать в замок, или будем вести переговоры прямо здесь, Ваше Величество?

– От вас так смердит, Паук, что в замке вам делать нечего, – ответила королева. – Мессир Квиберн, наш Лорд-Десница, уполномочен обсудить все вопросы. Без меня. А вы сделайте так, чтобы мы больше никогда не встретились.

– Как будет угодно Вашему Величеству, – Варис поклонился опять.

Дейнерис поднялась в замок, где, в ожидании Квиберна, металась вокруг резного стола Эйгона Завоевателя, до боли ломая пальцы и осыпая самыми страшными проклятиями Джона Сноу, самозванца и предателя. Ей опять приходится рисковать жизнью и договариваться с подлыми изменниками из-за него. Из-за отца ее ребенка. Из-за мужчины, от одной мысли о котором она ощущала позорнейшее желание внизу живота.

Квиберн явился скоро, принес подписать давно заготовленные указы о назначении лорда Стрикленда Мастером-над-законами и о гарантиях безопасности для Вариса. И проект договора с вольным городом Пентос, который Варис должен был увезти с собой. Пентос получал право беспошлинной торговли в Королевской Гавани. Корона заявляла о готовности взять кредит у пентошийских банкиров под высокий процент.

Дейнерис наблюдала с балкона, как Квиберн передал документы, как Варис церемонно раскланялся и спокойно пошел по мокрому песку в сторону деревни. “Я клялась себе, что подвергну его самой страшной казни. И вот он уходит, получив от меня охранную грамоту. Воистину, в Большой игре нет правил…” подумала королева.

Она встретила своих приближенных, сидя на троне. Квиберн, Бронн, Джек Карр вошли в палаты дракона, изумленно озираясь по сторонам. Сумрачные своды, опирающиеся на гранитные колонны, подавляли мрачным величием. За ними пыхтел и бычился Франклин Флауэрс. Он изложил план Стрикленда.

Согласно нему, армия Дейнерис должна была высадиться в Сумеречном Доле, откуда только что был выведен гарнизон. В самой Королевской Гавани оставалась браавосийская эскадра; Стрикленд предлагал избежать ненужного боя и войти в столицу по суше. И Квиберн, и Бронн сочли план разумным.

– Если что-то пойдет не так, мы разнесем стены Диким огнем, – сказал Бронн. – Как им пользоваться на суше, я уже знаю. А на море… Было дело, но тот опыт я повторить не решусь.

Бронну было обещано, что после взятия Королевской Гавани он станет новым Лордом-Командующим.

“Сумеречный Дол… Место, с которого началось падение моего отца… Пусть возрождение династии начнется оттуда!” подумала Дейнерис.

– Сколько займет плавание до Сумеречного Дола? – спросила она.

– Меньше суток, Ваше Величество, – ответил Квиберн.

– Тогда не будем задерживаться на острове. Однажды мы уже потеряли тут слишком много времени, – заявила она. – Мы не повторим эту ошибку.

Растерянный Дирк Боггз получил перстень с алмазами из рук Ее Величества, ящик Дикого Огня и инструкции, как его применять. На остров была высажена пехотная рота из новобранцев, набранных и обученных в Белой Гавани. Безупречные, единственные воины на свете, которым королева верила как себе самой, спешно погрузились на корабли. И на рассвете черные паруса с красными драконами вновь наполнились ветром.

========== СТОЛИЦА ==========

Слухи носились по Королевской Гавани, как осенние листья на ветру. Накануне на рынке стали шептаться, что в заливе видели корабли с драконами на парусах. А уже утром город стал похож на растревоженный улей. “Дейнерис Таргариен высадилась в Сумеречном Доле! Дотракийцы идут по дороге Росби!” слышалось повсюду.

Рыбак Броуди считал себя человеком здравомыслящим и не желал верить в столь невероятные россказни. Он стоят у дверей своей лавки и наблюдал, скрестив руки на груди, как торговцы лихорадочно убирают свой товар и закрывают склады, а перепуганные горожане мечутся по торговым рядам, скупая на последние деньги зерно и сушеную рыбу.

“Что за чушь? Если б говорили о Чёрном Принце, я бы еще поверил. Но Королева из-за Моря сидит в Белой Гавани. Откуда ей взяться в Черноводном заливе?”

Броуди расстраивался, что не мог обсудить все со своим другом, почтенным Онте Корвусом. Мастер Корвус наверняка бы разобрался и объяснил, кто и зачем распускает нелепые сплетни. Только вот ростовщика уже две недели не было видно. Впрочем, в Королевской Гавани в последнее время люди часто исчезали без следа. Как сержант городской стражи Пью, например.

Но вскоре Броуди засомневался. Со стороны Росби шли немногочисленные селяне. “Дотракийцы! Дотракийцы близко!” повторяли они. Вскоре началось движение во всем городе. Золотые плащи покинули свои казармы и встали патрулями на всех перекрестках. Броуди ждал, что ударят в колокола, собирая городское ополчение. Вместо того большой отряд наемников промаршировал к городскому магистрату и занял его. Другой отряд окружил казармы городской стражи. А на улицах солдаты начали разоружать Золотых плащей.

Никто не готовил бочки со смолой, к стенам не тащили вязанки стрел, не раздавался противный визг скорпионов и катапульт, начинавших пристрелку. Городские ворота, которые разрушили пираты, были восстановлены, но многие из них не мешало бы укрепить. Никто, однако, не собирал к воротам мастеров. Зато обитателей предместий, которые потянулись за городские стены, волоча за собой телеги с нехитрым скарбом, солдаты гнали обратно.

“Так к осаде не готовятся”, сказал себе Броуди. Поразмыслив еще немного, он понял, что в городе опять меняется власть. Судя по шепоту вокруг, так подумал не только он. “А слухи про Дейнерис понадобились для оправдания”, догадался Броуди. Не зря он так внимательно слушал Онте Корвусом. Мастер всегда умел находить истинный смысл событий за шелухой людских разговоров и глупых мнений толпы.

На следующий день, в подтверждение его догадки, стало известно, что Кэттлблэки и весь Высший совет коммуны взяты под стражу. На Рыбном рынке мнения на сей счет разделились. Кто-то говорил, что под властью великого Браавоса жизнь станет лучше. Другие, и Рыбак Броуди в их числе, ждали, что браавосийцы высосут из горожан последнюю кровь. Но в целом люди успокоились. Только солдат на улицах стало заметно больше.

Утром третьего дня Броуди уже подумывал открыть лавку, когда услышал крики мальчишек: “Королева! Королева едет!”

Не веря своим ушам, он поспешил на другой конец города, туда, куда уже стекались толпы горожан – к воротам Росби.

Дейнерис проснулась, как только стало светать. Ее войско могло достигнуть Королевской Гавани и накануне вечером, но советники в один голос настаивали, что входить в город лучше при свете дня. Королева согласилась, и у Росби был разбит лагерь.

Она накинула на плечи шаль и вышла на балкон.

Вокруг замка стояли шатры дотракийцев и палатки солдат королевской пехоты, набранных в Белой Гавани. Безупречные заняли сам замок. Дени давно не чувствовала себя в такой безопасности, как в эти дни, когда рядом снова встали темнокожие воины с бесстрастными лицами.

Лагерь еще спал. Далеко вдали можно было разглядеть остроконечный силуэт Красного Замка. У Дени похолодели руки. Начинался самый главный день ее жизни.

В покоях уже суетились заспанные служанки, готовили утренний туалет королевы. Дени позавтракала, торопливо глотая кашу. Подошла к зеркалу.

– Что с моим лицом? – закричала она.

В покоях лордов Росби было светло и имелось хорошее зеркало. Последние две недели Дени если и видела свое отражение, то в полутемной корабельной каюте. На Драконьем Камне ей было не до того, в Сумеречном Доле, во время высадки, когда в любой момент можно было ожидать нападения браавосийцев – тем более. Сейчас она пригляделась и увидела темные пятнышки, проступившие на лице.

– Так бывает, когда носишь ребенка, Ваше Величество, – сказала служанка постарше.

– Дура! – королева с силой толкнула женщину. Та упала.

Дени была готова расплакаться. Она успела позабыть о том, каково это – носить дите. Да и что ей вспоминать? В прошлый раз и зеркал вокруг не было, и она сама была слишком молода и глупа, чтобы беспокоиться о своей внешности. Слишком любила своего кхала (и боялась до ужаса, чего уж), чтобы задумываться о впечатлении, которое она производит на мужчин. Теперь она королева и не может не задумываться об этом. Её красота – её оружие. Сейчас оно ей очень нужно.

Когда королева спустилась в нижний чертог замка, ее лицо было обильно покрыто белилами. Квиберн взволнованно спросил, все ли у нее хорошо? Дейнерис лишь отмахнулась. Тут же переминались с ноги на ногу невероятно серьёзные Бронн и Франклин Флауэрс. Из-за спин вояк на неё сиял водянистыми северным глазками Джек Карр. Дотракиец из охраны подвел к Дейнерис белую кобылицу. Королева погладила лошадь. Кажется, она была спокойной и послушной.

– Ваша милость, Вы же не собираетесь ехать верхом? – переполошился Квиберн.

– Я кхалиси Великого Травяного моря, мессир. Именно так я и собираюсь поступить! – ответила Дени.

– Ваша милость! Как ваш лекарь, я категорически против! – Квиберн повысил голос. – В вашем положении…

– Лорд Квиберн! – прервала его Дени. – Я ждала этого дня всю свою жизнь! Неужели вы думаете, что я прибуду в столицу моих предков… на носилках?

Ее голос и выражение ее лица были столь категоричны, что Квиберну оставалось только отступить.

Служанки принесли огромный алый плащ и закрепили его на плечах Ее Величества. На ней была белая шуба. Дени давно придумала, как хочет выглядеть в этот день: белая лошадь, белая шуба и красная мантия, ниспадающий на круп лошади. “Люди должны запомнить меня в этот день”, рассуждала она сама с собой. “Запомнить свое восхищение.”

Дени взялась за седло. Джек Карр растолкал всех и поспешил встать на одно колено, чтобы поддержать королеву. Дени приподняла ногу, мастер-над-монетой подставил руки и буквально забросил ее в седло.

“Сильные руки и крепкая задница,” отметила про себя Дени. “Может, у тебя был бы шанс, мальчик, если бы не кружевное жабо, совсем уж нелепое в сочетании с физиономией простолюдина. Увидел, наверно, браавосийского торговца и решил, что так должны выглядеть хозяева. Только вот у твоей хозяйки в венах кровь драконов, а не долговые обязательства… Придётся заняться твоим вкусом, мальчик…” думала Дени, наблюдая, как строятся колонны солдат. Служанки старательно расправляли красную мантию по ее кобылице.

“Какой шанс ты собралась давать, брюхатое чудище?” тут же посмеялась она над собой. Животик, пока ещё небольшой и аккуратный, стал заметен.

Наконец взвыли горны и армия королевы Дейнерис двинулась вперед.

За три лиги от городских ворот ее встречал сам Гарри Стрикленд в окружении старших офицеров Золотой роты.

Он произнес короткую, но пафосную речь о том, что его люди счастливы преклонить колени перед законной королевой и что они ждали этой минуты сотню лет. Но Дейнерис его не слушала. Она небрежно протянула Стрикленду руку для поцелуя и скороговоркой проговорила нужные слова. Даже не удосужилась разглядеть человека, который открыл для нее дорогу к трону. Она не могла оторвать глаз от башен Красного Замка, которые предстали перед ней. Совсем уже рядом.

Она уже видела эту устремленную в небо громаду, но издалека, пролетая над Черноводным заливом на драконе. Она знала тогда о скорпионах, которые охраняли городские стены. Орудия могли ранить ее крылатых детей, поэтому Дейнерис не рисковала приближаться к Королевской Гавани. И вот замок, построенный несколькими поколениями её предков, совсем рядом. Она родилась не здесь, но она всегда знала, что её дом тут.

– Город ждет вас, Ваша милость! – закончил Стрикленд.

Королева махнула рукой и чуть пришпорила белую кобылицу.