Текст книги "ИГРА ДРАКОНОВ (СИ)"

Автор книги: Snow ball

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– Докажи, – сказал он.

Джон поехал обратно и скоро вернулся в сопровождении Сансы.

– Миледи, – поклонился ей Мандерли. – Я соболезную вашим утратам.

– Вы избрали странный способ для соболезнования, сир, – холодно ответила Санса.

Грузный рыцарь, кажется, был растерян.

– Я приду в Белую Гавань один. Без меча. Пешком, – сказал Джон. Его голос был полон грусти.

– Пусть твои дикари не приближаются к городским стенам ближе трех лиг. Приходи, государь выслушает тебя, – объявил Мандерли.

========== ЗАМОК ==========

Дейнерис металась по шатру. Ее судьба опять была в руках Джона. Ей не хотелось себе в этом признаваться, но она начала привыкать к такому положению. И смиряться с ним, особенно после того, как увидела Джона в драконьем шлеме. Тогда, в большом чертоге замка Блэкпул, когда он надел шлем и опустил забрало… Словно луч света ударил по глазам. Перед ней был рыцарь из ее снов. Черный рыцарь-дракон, который сокрушает полчища врагов. Она всегда думала, что видела во сне Рейгара, своего брата. Но не его сына!

Джон не мог этого подстроить. Даже Тирион и Квиберн – и они не могли. Она никому и никогда не рассказывала о своих снах. Красные жрицы? Но почему они решили помогать Джону? Почему когда-то вернули его из мертвых? Неужели потому, что он и есть Обещанный Принц? Но он не победил тьму, ее победили гений Квиберна и арбалеты бывших пиратов. Но если бы он не решился совершить то, что совершил…

Если он – Принц, что был обещан, то кто тогда она? Весь путь, который она прошла, с той ночи, когда кхал Дрого имел ее на берегу реки – к чему он был? В чем ее предназначение? Неужели не в том, чтобы вернуть наследие ее рода? Но Джон-то, будь проклят тот старый лорд, тоже ведь из рода драконов! Она не была рождена, чтобы занять Железный Трон? А для чего она была рождена?

Бесконечные вопросы вконец измотали ее. Дейнерис нужно было остановить роение мыслей, которое грозило свести ее с ума. Она подошла к жаровне, в которые тлели угли. Провела над ними рукой. Она никак не могла привыкнуть к новому ощущению – ощущению жара. Огонь, который всю жизнь дарил ей только приятное тепло, мог приносить и боль, как оказалось. Почему? Она больше не дракон?

“Почему я изменилась, когда погиб мой последний ребенок?” Еще один вопрос, на который у нее не было ответа.

Но она ведь действительно изменилась. Она чувствовала, как что-то происходит с ее телом. Происходит ежеминутно. Похоже на то, что с ней было… Она боялась даже подумать дальше.

Неужели Мелисандра не обманула её?

Дейнерис взмахнула рукой, и по углям заплясали крошечные огоньки.

“Но сейчас главное, чтобы у Джона получилось. Иначе все мы погибнем в снежной пустыне. Ох, Джон Сноу… Ты сделал так, что я буду молиться за тебя!”

Она стала всматриваться в огоньки, как учила когда-то Мелисандра. Но мысли и вопросы все водили свои хороводы, не давали сосредоточиться.

Она вышла из шатра. У входа стоял одинокий Коварро.

– Приведи ко мне Кинвару, красную жрицу, – распорядилась Дейнерис.

Опустилась ночь, когда Джон в одиночестве подошел к воротам Белой Гавани. Мост над глубоким рвом был приподнят, за ним была видна решетка из окованных железом брусьев. Над воротами возвышалась башня с множеством бойниц. На верхней площадке, за массивными зубцами горели огни; там было заметно движение.

– Кто идет? – крикнул часовой на башни. Несколько арбалетчиков взяли Джона на прицел.

– Здесь Джон, хранитель Севера! Я пришел к лорду Мандерли! Я один и без оружия! – Джон поставил на землю фонарь и распахнул полы мехового плаща, показав, что на нем нет меча.

Мост начал медленно опускаться, затем со скрежетом поползла вверх решетка. Джон дождался, когда настил моста коснется земли. Нагнулся к фонарю, поднес левую руку к тлеющему внутри фитилю. Два крошечных зеленых огонька заплясали в его руке. Джон размахнулся, швырнул две связанные между собой Свечи Квиберна внутрь башни и скатился в ров, под мост.

Прогремел взрыв. Башня осела и обвалилась, подняв гигантское облако пыли, смешавшееся с дымом. Когда оно развеялось, через горящие руины уже карабкались десятки дотракийцев.

Джейме Ланнистер приказал обмотать копыта коней тряпками; передовой отряд следовал за Джоном в полной темноте и тишине на расстоянии сотни шагов. На лошадях сидели по двое. После того, как раздался грохот и башня скрылась в зеленом пламени, Джейме скомандовал “Вперед!”. Всадники мгновенно преодолели расстояние до рва, спешились и перебежали через мост, заваленный обломками камней.

На городских стенах у рухнувшей башни метались обожженные, оглушенные стрелки. Никто не понимал, что произошло. В городе зазвонили колокола, подавая сигнал тревоги. Степняки, пользуясь неразберихой, уже лезли на стены по удобным внутренним лестницам и резали лучников и арбалетчиков Мандерли. Тем временем к провалу бежала пехота Королевского Дозора, подгоняемая криками Бронна.

Тиметт помог принцу вылезти из рва. Подъехал Арч Андервуд, держа под уздцы лошадь Его Высочество, чёрного жеребца убитого лорда Белмора. Конь выдержал все перепитии Ледяного похода; Джон привык к нему и дорожил им.

Джон взобрался в седло. Стюард подал ему меч и шлем в виде головы дракона.

– Воины, до рассвета город ваш! – крикнул принц.

Яростный рев идущих на штурм пехотинцев был ему ответом.

– Раздавим водяных крыс! – Тиметт, потрясая над головой секирой, бросился в бой.

Джейме повел прорвавшихся за стены воинов к соседним, целым воротам. Защитники города не понимали, что им делать. Кто-то пытался пускать стрелы в бегущих вдоль стены врагов, но попасть в цель впотьмах было сложно. Другие спускались вниз, но их сметали воодушевленные первым успехом нападавшие. Да и людей на стенах было слишком мало: с наступлением ночи большинство солдат отправились в казармы.

Из города шло подкрепление, несколько больших отрядов торопились к стене. Но они не успели. Ворота были открыты, конница во главе с Черным Принцем ворвалась в Белую Гавань.

Если бы командиры войска Мандерли не пытались успеть к месту боя, чтобы удержать стену, а перегородили бы улицы баррикадами, они могли бы выстоять. Вместо этого нестройные колонны защитников города попали прямо под копыта дотракийских лошадей.

Организованное сопротивление быстро закончилось, на улицах началась резня. Дотракийцы носились по городу, топтали и рубили всех, кто попадался им на пути. У разрушенной башни, где начиналась главная улица, широкая и прямая как стрела, раздался бой барабанов. Королевская пехота, ощетинившись пиками, построилась в коробки и быстрым шагом двинулась к Новому Замку, отбивая нестройные атаки воинов Мандерли.

Черный Принц во главе отряда латной конницы уже прорвался к замку. Мощные стены и огромные башни выглядели неприступными. Защитники обстреливали всадников, но стрелы и арбалетные болты падали на мостовую, пока не причиняя им вреда.

Джон поднял забрало и поскакал к воротам. Арч Андервуд со стягом в руках последовал за ним. Черное знамя Аркольского моста развевалось на морском ветру. Несколько стрел полетело в них, но лучники в темноте промахнулись.

– Лорд Виман! С вами говорю я, Джон Таргариен, молодой дракон! – кричал он. Едва начавшие срастаться ребра снова болели после прыжка под мост. Но ярость, которая его переполняла, была сильнее боли. – Если вы не сдадитесь, я уничтожу замок вместе со всеми, кто в нем находится! Как башню над городскими воротами! Сложите оружие и склонитесь перед королевским правосудием!

“Пикинеры, стой!” раздалось позади. Первое пехотное каре в идеальном порядке построилось перед замком.

Стрельба со стен прекратилась.

К принцу подошел Бронн.

– У меня осталась только одна штуковина Квиберна, – тихо сказал он. – Припрятал на черный день. Вряд ли ее хватит, чтобы сделать проход. Больно уж толстые стены…

Решетка на воротах замка дрогнула и поползла вверх. Ворота открылись.

– Рота! Колонной, вперед, марш! – рявкнул Бронн.

К воротам вел узкий мостик над глубоким рвом, по которому текла морская вода. Пехотинцы двинулись в замок, на ходу перестраиваясь в колонну по трое, чтобы пройти по мосту.

Джона окружила большая группа дотракийцев во главе с Джейме Ланнистером.

– Черный кхал! – выкрикивали степняки. Они ударяли себя в грудь руками, в которых держали окровавленные сабли, поднимали коней на дыбы.

– Поздравляю вас с победой, мой принц! – сказал Джейме.

– Корона никогда не забудет вашу доблесть нынешней ночью, Лорд-Комиссар, – ответил Джон.

– Которая не может сравниться с вашей беспримерной отвагой… великий кхал! – Джейме поклонился с легкой улыбкой, с трудом удерживая на месте разгоряченную лошадь.

Прошло немало времени, когда из ворот вышел Бронн и прокричал:

– Замок ваш, Ваше королевское Высочество!

И капитан Рассветных стрелков изобразил нечто вроде реверанса.

Черный Принц въехал в ворота. Рыцари и солдаты Мандерли стояли на коленях по всему двору. Джон не остановился, поднялся верхом по парадной лестнице, проехал по переходам замка. Тиметт распахнул двери в Чертог Водяного, главный зал твердыни Мандерли. Подковы лошади принца глухо застучали по дощатому полу, украшенному изображениями обитателей морских глубин.

Командиры Дозора, дотракийские кхалы, люди Тиметта в рогатых шлемах толпой ввалились в чертог вслед за Джоном.

На громадном троне, больше напоминавшем скамейку в парке, сидел старый толстый лорд Виман Мандерли. Перед ступенями, которые вели на помост к трону, лежали убитые гвардейцы в зеленых накидках и с трезубцами в руках. Они остались верны своему господину до конца.

– Золотой лев Джейме Ланнистер во главе орды дикарей! Никогда не думал, что увижу такое, – лорд Мандерли задыхался от волнения, у него началась отдышка. Двое солдат в черном наставили на него копья. – Хотя представить себе, что бастард Нэда Старка сожжет Винтерфелл, тоже было невозможно… Или теперь ты называешь себя по-другому? Ты объявил себя Таргариеном? Ты метишь на Железный Трон, бастард? Слезь с коня и подойди ко мне. Я хочу на тебя посмотреть. Я хочу посмотреть, что за чудовище выкормил мой друг Нэд в своем доме…

Джон потрепал своего жеребца по загривку.

– Боишься подойти? Как погиб мой сын, бастард? Ты сжег его заживо? Мои люди видели пепелище, которое ты оставил на месте своего дома. Почему ты не умер там, как все остальные? Не можешь ответить? Будь ты проклят, ублюдок! И будь проклят тот день, когда мы назвали тебя Королем Севера!

– Где Марлон Мандерли? – спросил Джон, выслушав старого лорда.

Вместо ответа лорд Виман достал из-за пояса пузырек и открыл его. Он попытался поднести пузырек ко рту, но движения его были медлительны и неловки. Один из солдат сделал шаг вперед и выбил склянку из рук толстого старика.

– Нет, милорд. Вы умрете по-другому. В цепи его! И найдите Марлона Мандерли! Обыскать здесь все! Сир Давос, вы говорили, что между Новым и Старым замком есть подземный ход. Показывайте! – приказал Черный Принц.

Солдаты разбежались по замку. Тиметт повел своих за Давосом. Джон слез с коня и вышел на балкон, с которого открывался вид на Белую Гавань. По темным улицам метались факелы. Дотракийцы грабили покоренный город.

– Не сладко сейчас бывшим подданным Мандерли, – заметил Джейме Ланнистер.

– Воины должны получить награду за все, что они испытали, – ответил Джон. – Как взойдет солнце, трубите сбор и выводите дотракийцев из города.

– Солдаты, которые охраняют пленных, злятся, что им не достанется добычи…

– Скажите им, что каждый получит по десять золотых от Лорда-Командующего. Казна Мандерли?

– Под охраной. Солдаты будут поражены вашей щедростью, мой принц.

Дейнерис услышала топот лошадей рядом с шатром, сменившийся возбужденными возгласами. Она сжала руку Сансы, которая молилась всю ночь вместе с ней и с Красной Жрицей. С того момента, когда они услышали в отдалении грохот от взрыва Дикого Огня, женщины не сказали друг другу ни слова. Лишь исступленно повторяли за Кинварой слова, обращенные к Владыке Света.

Полы шатра распахнулись.

– Победа! Победа полная и безоговорочная! Город и замок взяты! – восклицал сияющий Тирион.

– Владыка Света услышал ваши молитвы, – Кинвара склонилась перед Дейнерис, —Ваше Величество.

– А что… Лорд-Командующий? – тихо спросила Дейнерис.

– Наводит порядок в городе, – ответил Десница.

– Едем! – велела королева.

Тирион пытался сказать, что ехать в Белую Гавань еще опасно, что Его Высочество пришлет эскорт, когда придет время, но Дейнерис не слушала. Она выбежала из шатра и приказала Коварро седлать лошадей. Тириону ничего не оставалось, как последовать за королевой.

Промозглый морской ветер гулял по улицам Белой Гавани, но едкий запах Дикого Огня еще чувствовался. Дотракийцы снимали доспехи с убитых воинов Мандерли, обшаривали одежду. Парочка степняков возилась с телом какого-то знатного рыцаря: один выдирал изо рта золотые зубы, другой резал пальцы, чтобы снять с убитого перстни и кольца. Испуганные горожане оттаскивали мертвые тела в ров за городской стеной.

От запаха, от вида трупов и от напряжения бессонной ночи Дейнерис мутило. Несколько раз она останавливалась, с трудом удерживаясь в седле. Тирион беспокоился, все ли с ней в порядке; Дейнерис лишь мотала головой и ехала дальше, собрав волю в кулак.

На площади перед воротами Нового Замка, который на рассвете казался прекрасным белым парусом среди окружающей серости, сгрудились сотни пленных. Они стояли на коленях. Били барабаны. Принц в сопровождении знаменосца объезжал ряды пленных и оглашал им приговор. Черное знамя Дозора развевалось над ним.

– Все вы мятежники и предатели. Предательство – это преступление, которому нет прощения. Но я даю вам выбор: петля, – Джон указал рукой на веревки, свисавшие со сторожевой башни замка, – или клятва Королевского Дозора. Если вы произнесете клятву, у вас не будет жены, детей и дома. Ваша жизнь будет принадлежать короне. Но вы сможете кровью смыть позор своего преступления! Кто выбирает смерть – останьтесь на месте. Кто выбирает Дозор – встаньте!

Пленные поднимались на ноги. Офицеры Дозора группами уводили их в сторону Старого замка, который решено было сделать казармой для новобранцев.

Несколько человек в богатых доспехах продолжали стоять на коленях.

– Тиметт, – обрернуся Джон к Хранителю Королевского меча. – Делай свое дело.

Воины в рогатых шлемах по одному хватали оставшихся рыцарей и тащили их к импровизированной виселице. Слышались ругань и проклятия. Но палачи споро вязали приговоренных, ставили на длинную скамью и затягивали петли на их шеях. Тиметт пнул по скамье и первые тела в судорогах забились о каменную стену башни.

– Опускай! – крикнул Тиметт.

Веревки ослабли и тела повешенных рухнули на брусчатку.

Дейнерис смотрела на происходящее, из последних сил пытаясь справиться с тошнотой. Головокружение усиливалось. Когда приговоренные повисли на веревках, все вокруг: площадь, заполненная людьми, белые стены замка, серое небо, по которому бежали тяжелые тучи, все закружилось перед ее глазами.

– Джон! – тихо позвала она и упала на руки Коварро.

Санса Старк ехала в Белую Гавань вместе с Красными Жрицами. Навстречу им двигались отряды дотракийцев. Разгоряченные и довольные степняки приветствовали служительниц бога огня. Они убедились, что бог огня – настоящий: он указал на Черного Кхала; Черный Кхал привел их к победе и дал хорошую добычу.

Санса поравнялась с лошадью младшей жрицы.

– Миледи… Аруна? – заговорила Санса.

– Не леди. Я лишь служу Владыке, – безразлично ответила та.

– Леди Кинвара, могу я попросить оставить нас с леди Аруной наедине? – обратилась Санса к старшей жрице.

Кинвара усмехнулась и проехала вперёд.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – тихо спросила Санса.

– Ты знаешь все, что тебе нужно знать. Владыка ведет меня. Как и тебя. Как и всех, – так же бесстрастно проговорила младшая жрица.

– Владыка Света? Я подумала, что ты просто хотела вернуться домой под видом жрицы… Ты говорила с Джоном? – спросила Санса.

– Владыка привёл меня сюда, чтобы я служила Обещанному Принцу. А не лезла к нему с ненужными признаниями, – красная женщина даже не посмотрела на Сансу. – Я бы взяла другое лицо, но магия Безликих умерла вместе с Иными и с драконами.

– Что бы ты взяла? – переспросила удивленная Санса. Безразличие и отстраненность Арьи, с которой они не виделись бесконечное множество лет, напомнили ей Брана.

– Не имеет значения.

– И как ты намереваешься служить Джону?

– Я должна оберегать принца.

– Оберегать? – старшая сестра не смогла сдержать улыбку. – Что же ты не пошла с ним на штурм?

– В битве умирают, если такова воля Владыки. Принц должен быть защищен от измены за его спиной.

– Арья… Я не надеялась увидеть тебя живой… Мы последние, кто остался из всей семьи. А тебе как будто дела нет… – в голосе Сансы были слышны горечь и обида.

Жрица сняла капюшон и обернулась к леди Старк. Холодный взгляд вонзился в нее, как кинжал.

– Говорю тебе в первый раз и в последний: девочки, о которой ты вспоминаешь, больше нет. Два года назад она умерла в Доме Безликих, в Браавосе. Я служу Владыке, потому что он принял меня и позволил посвятить ему мою новую жизнь. И закончим с этим, – жрица снова накинула капюшон и пустила лошадь рысью, догоняя Кинвару.

Дейнерис открыла глаза. Она лежала на широкой постели, в одной сорочке. Рядом сидел Квиберн и держал ее за руку, нащупывая пульс. У кровати стоял Джон, бледный и невероятно серьезный. Миссандея протирала ей лоб мокрой тряпкой.

– Что со мной? – прошептала королева.

– С вами все очень хорошо, Ваше Величество, – улыбнулся Квиберн. – Поздравляю вас. Вы беременны.

– Неужели это возможно? – прошептала она еще тише.

Джон отстранил Миссандею и упал на колени рядом с постелью королевы.

– Ты сделала меня счастливейшим из смертных, – проговорил он, целуя ее руки.

– Я хочу, чтобы мы поженились, Джон, – сказала она сквозь слезы. – Я хочу, чтобы отец моего ребенка стал моим мужем.

– Дени… – Джон обнял ее, уткнулся в ее волосы, как он любил. Дейнерис гладила его кудри; краем глаза она заметила, как Миссандея закрыла лицо руками и выбежала из покоев.

========== ВО СЛАВУ ВЛАДЫКИ ==========

Квиберн настоятельно советовал королеве быть очень осторожной. “Ваша первая беременность прошла неудачно, – тактично выразился он. – Вам надо избегать любых волнений”. Дейнерис не спорила. Она проводила большую часть времени в своих покоях в обществе Сансы Старк и жрицы Кинвары. Они обсуждали будущую свадьбу. По вечерам они молились втроем Владыке Света, истинному богу, который исполнил самое сокровенное желание королевы Дейнерис Бурерожденной.

Еще Дейнерис гуляла по берегу моря. Она любила море, даже такое, как здесь – холодное и свирепое. Море когда-то спасло ее от кинжалов убийц. Море привело ее на север, где осуществилась ее самая несбыточная мечта. Дени вспоминала, как запах южного моря смешивался с ароматом лимонных деревьев, когда она, маленькая девочка, жила в доме с красной дверью. Суровый ветер, который беспрерывно ревел в гавани, мало походил на теплый бриз. Но он помогал ей избавиться от приступов дурноты.

На следующий день после того, как Квиберн объявил о беременности, к Дейнерис явилась Бриенна Тарт. Дейнерис не видела ее после роковой (или счастливой?) ночи в крепости Ров Кайлин, и была этому рада. Воздаяние Бриенне за измену могло разрушить согласие при дворе, так как неизбежно открылись бы щекотливые обстоятельства того происшествия. Теперь сама леди-рыцарь встала на колени, умоляя королеву о прощении.

Момент был выбран удачно. Накануне Джон упомянул, что Бриенна храбро сражалась с мятежниками Мандерли.

– Угроза королеве не может быть прощена. Но в честь победы и в честь великого чуда, посланного нам свыше, мы даруем вам свое помилование, – огласила Дейнерис приговор.

Леди Бриенна принесла клятву верности королеве и отправилась во владения своего отца, на остров Тарт, чтобы провести там остаток дней.

Когда должен был состояться суд над Мандерли, Дейнерис легко согласилась с предложением Тириона доверить вершить правосудие Джону. Ну и самому Тириону, конечно. Она только слышала барабанную дробь на городской площади. Джон сказал ей, что Вимана и Марлона Мандерли повесили, как предателей. “Пришлось строить специальную виселицу для водяного лорда, так он был тяжел!” улыбался Джон и она улыбалась вместе с ним. Дом Мандерли закончил свое существование: его земли были объявлены владением короны.

Джон приходил к ней каждый вечер, рассказывал, как идут приготовления к походу на Королевскую Гавань. Ей ужасно хотелось, чтобы Джон оставался с ней и ночью, но Квиберн дал понять, что любовные игры пока нежелательны. Королева знала, что не сможет совладать с собой, если Джон ляжет рядом. Поэтому они договорились, что Джон будет спать в своих покоях. Ночами она скучала по нему, но решила исполнять все предписания Квиберна. Дейнерис была готова лишить себя многого, только бы выносить ребенка.

Война была выиграна. Им нужно было лишь доплыть до Королевской Гавани и занять ничейный город. И она взойдет, наконец, на Железный Трон. Пока Джон готовил корабли, а его командиры обучали новобранцев. После того, как Королевский Дозор пополнился бывшими рыцарями и солдатами Мандерли, ее армия увеличилась вдвое. Скоро должны были подойти дотракийцы, остававшиеся в крепости Ров Кайлин. С такими силами можно было уже не только занять столицу, но и начать приводить к присяге лордов Вестероса.

Мессир Квиберн возобновил опыты с Диким Огнем. Он был уверен в успехе и загадочно обещал какое-то новое чудо-оружие на основе субстанции. Его смертоносные изобретения сделают вестеросскую знать сговорчивее. Тех же, кто посмеет усомниться в праве дома Таргариенов на Железный Трон, ждет участь Мандерли.

Однажды вечером, когда обычный день клонился к завершению, в ее покои вошла Миссандея.

– Его Высочество просит вас спуститься в Чертог Водяного! – взволнованно проговорила она. – Что-то очень важное, моя королева!

Миссандея клялась королеве, что расплакалась и убежала, когда услышала новость о беременности, от неожиданной радости. Дейнерис сделала вид, что поверила (она слишком привыкла к своей Мисси), но больше не доверяла ей свой утренний туалет.

В Чертоге собрался весь двор. Командиры Дозора и дотракийские кхалы, все в новеньких черных доспехах с красными драконами на груди, стояли вдоль стен. В дальнем углу опасливо жались друг к другу старшины городских торговых и ремесленных корпораций. Дейнерис обратила внимание на рыцарей с неизвестными ей гербами. Очевидно, это были северяне, выжившие во время войны с Иными и не участвовавшие в мятеже Мандерли. Теперь они приехали в Белую Гавань, чтобы преклонить колени перед домом Таргариен.

Джон сидел на троне Мандерли. К спинке гигантского кресла приделали красного трехглавого дракона и закрасили трезубцы и водяных. Позади него Арч Андервуд держал черное знамя Дозора. Рядом стоял Тирион. С большим удивлением Дейннерис увидела у самого трона жрицу Кинвару. Тут же была и Санса.

Джон спустился с помоста, на котором стоял трон, и подошел к королеве, которая остановилась в дверях. Подал ей руку.

– Вы уже устроились на троне в одиночестве, Лорд-Командующий? – тихо спросила Дейнерис, когда они шли по залу.

– Виману Мандерли нужна была такая широкая скамья, что мы легко поместимся на ней вдвоем, – ответил Джон с улыбкой.

– В отличие от Железного Трона, мой дорогой жених, – съязвила королева.

Дейнерис села на “трон”. Она до последнего надеялась, что Джон не осмелится сесть рядом с ней. Но он расселся как ни в чем не бывало. “Вечером надо будет привести его в чувство. И придется самой вернуться к делам”, подумала она.

Тирион вышел на центр зала и произнес:

– Введите!

Под конвоем солдат Дозора в зал вошли четверо оборванных, грязных мужчин. Свалявшиеся, давно не стриженные и нечесаные волосы висели, как пакля. В их лохмотьях можно было узнать остатки кожаных одежд железнорожденных. На ногах у пленников гремели кандалы.

– Сир Давос обнаружил этих людей на верфях, где они работали как невольники. Расскажите Ее Величеству и Его Королевскому Высочеству, кто вы и что вы знаете о смерти узурпатора Эурона Грейджоя, – обратился к ним Тирион.

Дейнерис невольно взглянула на Давоса. Его лицо было одновременно задумчиво и растеряно.

– Мы ходили на галее “Злая акула”, в эскадре Эурона. После того, как мы… – один из пленников замялся, – победили у Перстов, Эурон захотел себе драконов. Не он захотел, красная ведьма его надоумила… Вот вроде как эта, – он показал на Кинвару. – Она была с ним с самой Королевской Гавани… У него был рог, он нашел его в развалинах Валирии. Ведьма сказала, что этим рогом можно управлять драконами. Как заклинатели змей в Эссосе… Он дул в рог перед боем, и драконы свалили.

Дейнерис вспомнила утро в бухте, появившуюся из тумана армаду кораблей с кракенами на парусах и резкую боль, как от удара хлыстом, которую она ощутила. Вспомнила, как внезапно устремились прочь от нее Дрогон и Рейгаль. У нее закружилась голова, ком подступил к горлу.

– А Эурону было мало. Ведьма начала сжигать людей на острове, а ночью они с ней высадились туда. Мы все видели, зарево было на весь залив… – продолжил пленник. – Эурон дунул, и чудовища прилетели. Век не забуду… Один сел рядом с Эуроном. Тот посмотрел на ведьму, а та вдруг оборотилась в старуху! А такая была, смачная стерва… Ну и Эурон стоит со своим рогом, не знает, что дальше делать. А дракон как пыхнул огнем, и они оба сгорели… Потом драконы еще пару кораблей подожгли, и “Молчаливую” тоже. И улетели.

У Дейнерис все поплыло перед глазами. Она вспомнила своих грозных детей, вспомнила глаза Дрогана, как жалобно он смотрел на неё в последний раз.

– Как звали красную жрицу, вы можете сказать? – спросил Тирион.

Железнорожденные переглянулись. Другой, повыше, заговорил простуженным голосом:

– Мелинда… Мелисса… Мелина… – он закашлялся.

– Мелисандра? – подсказал Тирион.

– Да, да… – дружно закивали пленники.

Тирион сделал жест рукой и железнорожденных увели.

– Мелисандра Асшайская была пророком, с которым говорил сам Владыка. Не будет больше никого столь мудрого и столь прозорливого, как она. Это она направила нас сюда, чтобы нести свет истинной веры и слово Владыки. Мелисандра совершила великий подвиг самопожертвования во имя победы над тьмой, – зазвенел в абсолютной тишине голос Кинвары. Она встала перед королевой и спросила: – Ваше величество, готовы ли вы исполнить обещание, которое дали когда-то Мелисандре? Готовы ли вы признать Владыку Света единственным истинным богом и призвать своих подданных последовать за вами?

Давным-давно к Дейнерис не обращались так повелительно. Кинвара не спрашивала. Она приказывала.

Дейнерис попыталась встать, борясь с тошнотой и головокружением. Темные глаза красной жрицы буквально сжигали ее своим огнем.

– Да, – чуть слышно выдохнула королева. Ноги стали как ватные; она бессильно опустилась на трон.

– Королеве плохо! – услышала она издалека голос Сансы Старк.

Коварро и Того несли ее в покои, рядом семенил Квиберн. Из Чертога Водяного между тем доносилось:

– Я, принц Джон из дома Таргариенов, вручают свое сердце Владыке Света, единственному истинному богу, который привел нас к победе над тьмой! Завтра ночью Королевский Дозор поклонится Владыке! Пусть взойдет заря нового царства, царства божьего! И пусть огонь, который загорится во славу Владыки, будет виден на обоих берегах Узкого моря!

Давос Сиворт решил еще раз предостеречь Джона относительно служительниц Р’Глора. Но у лестницы, которая вела в часть замка, где расположились их милости, он наткнулся на Тиметта. Тот сидел, боком прислонившись к стене. Другой обгорелый делал наколку в виде факела на шее вождя.

“Ловко же у них получается промывать мозги”, подумал Давос о красных жрицах. “Свирепый дикарь, и он уже уверовал в их поганого бога”.

– Лорд Сиворт! – его окликнул Тирион. – Помните наш разговор в то злосчастное утро на палубе “Эйгона”? Я предлагал вам стать Первым Лордом Адмиралтейства при новом дворе. Я помню о своих словах. Не сомневаюсь, что их милости одобрят мое предложение!

– Вы придумали, что значит этот титул?

– Еще не до конца, – улыбнулся Десница королевы. – Но теперь все меняется, все по-новому. Быть просто Мастером-над-кораблями не созвучно духу перемен! У меня есть графин отличного арборского. Составите компанию?

Пить с Тирионом было рискованной затеей. Скоро графин был пуст, десница отправил слугу за следующим.

– Тирион, вы же разумный человек! – Давос подпирал голову руками. – Вы же должны понимать, что игры с фанатиками опасны!

– Какие игры? Их милости воодушевлены беременностью Ее Величества. Королева сказала, что просила Владыку Света о ребенке. Против такого сложно найти аргументы. Я уж точно не стану. Тем более, что жрицы полезны короне, нельзя отрицать очевидное…

На следующий вечер Давос сумел ускользнуть от обряда принятия истинной веры, который совершали войско и двор. Он спрятался в башне замка и наблюдал действо через бойницу. Кинвара и ее подручная, по-прежнему не открывавшая свое лицо, установили на площади пять огромных жаровен, в которых полыхал огонь. Они пропели свою обычную песню, которую так ненавидел Давос, про то, что “ночь полна ужасов”. Теперь еще добавились слова про “воина света – принца, что был обещан”, который поведет за собой всех на священную битву за веру.

“Рано или поздно они снова начнут жечь людей”, сказал себе Давос. “И детей…”

Давос никогда не смог бы забыть обгоревшую фигурку оленя, которую он нашел на месте жертвенного костра. Ширен Баратеон, светлая невинная душа, была сожжена Мелисандрой. Ради победы над силами тьмы, конечно. Самые страшные преступления в мире совершаются ради великой цели. Давос поклялся себе, что будет воевать с ее верой всегда и везде. Но бог огня, кажется, оказался сильнее.

Давос не смог уснуть. Днем он как оглушенный слонялся по замку, по пирсам внутренней и внешней гавани.

Он зашел в трактир “Черная каракатица”, самое дорогое заведение Белой Гавани, что на площади перед самим замком. Заказал жаркое и разглядывал кружку с элем, полностью погруженный в свои мысли.

– Лорд Сиворт, – услышал он.

Давос поднял глаза и обнаружил перед собой жрицу Кинвару.

– Вы не приняли Владыку вместе с принцем. Вы не любите Владыку Света? – без предисловий начала она.

– Я с почтением отношусь ко всем богам, миледи, – ответил Давос, подбирая слова.

– Принц поклялся нести свет Владыки, свет истинной веры всему миру. Вы не встанете рядом с принцем в его священной войне? – Кинвара склонила голову набок и выжидающе смотрела на Давоса.

– У Его Высочества не может быть причин сомневаться в моей преданности! – вскипел он. – Вы что, угрожаете мне?