Текст книги "Вынуждены (ЛП)"

Автор книги: SlytherPouf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 42 страниц)

========== Глава 44 ==========

Римус аппарировал на пляж возле коттеджа «Ракушка», крепко держа за руки Андромеду и Чарли. Он сам постучал в дверь, так как стоящий рядом Чарли всё ещё пребывал в оцепенении, бессознательно прижимая к себе тело дракончика. Ему открыла Флёр. Француженка тут же перевела глаза с измученного лица возлюбленного на безжизненного Гарта, которого тот бережно держал в своих руках.

– О, Чар’ли! – воскликнула Флёр, бросаясь вперёд и заключая его в объятия; затем она пригласила всех в дом. – Что у вас случилось?

Проследовав за ними в гостиную, Римус отпустил руку Андромеды, которая завизжала от восторга, впервые за несколько месяцев увидев своего внука на руках Орлы. Молодая жена встретилась с ним встревоженным взглядом, в котором отражались тысячи невысказанных вопросов, но Люпин лишь молча указал ей передать Тедди его бабушке.

Филиус сидел неподалёку в глубоком кресле; он с интересом наблюдал за происходящим, но не произносил ни слова. Римус уселся на подлокотник его кресла и кратко поведал собравшимся о решающем сражении в школе, не упуская ни одной детали. Он упомянул и героический поступок Чарли, и стратегическое планирование Кингсли, и холодный расчёт Северуса, благодаря которым бой прошёл с минимальными потерями среди ни в чём не повинных волшебников.

– За исключением Гарта, – под конец своего рассказа с трудом вымолвил он, нежно погладив дракона по мордочке; тот выглядел так, словно просто мирно спал.

– Твой Гар’т стал гер’оем, Чар’ли, – Флёр обнимала парня за плечи, стараясь его утешить. – Он пр’оявил такую же доблесть, как и хозяин.

– Я не считаю себя героем, – нахмурился Чарльз. – Всего лишь сделал то, что нужно было сделать – отомстил за убийство моей семьи. Теперь, когда с этим покончено, на душе стало чуть спокойнее, но пришло время взглянуть правде в глаза.

– Какой пр’авде? – удивилась она.

– А правда в том, Флёр, что… они все покинули меня, навсегда!

Чарли мягко освободился из плена её рук; не сказав больше ни слова, он взял большую лопату и вместе с телом Гарта пошёл к входной двери.

– Не ходите за мной, пожалуйста. Мне нужно какое-то время побыть одному.

Все кивнули. В глубине души каждый понимал, что ему требовалась целительная тишина и уединённость. Чарли коротко кивнул в ответ, повернулся и вышел за дверь; его слегка вьющиеся рыжие волосы выбились из низкого растрепавшегося хвоста и небрежно разметались по плечам.

Обводя взором сидящих рядом магов, Римус понял, что теперь он выступает здесь за главного.

– Флёр, Филиус… Орла, позвольте познакомить вас с Андромедой, матерью Доры. Она недавно освободилась из заключения. Министр пообещал выплатить ей компенсацию, которую, правда, ещё придётся дождаться. Надеюсь, в будущем она сможет восстановить свой дом, разрушенный Пожирателями смерти сразу же после её ареста.

Он улыбнулся, увидев, как Тедди подпрыгивает на коленях у бабушки, пока та не переставая тихо шептала мальчику, какой он стал большой, красивый и как сильно напоминает ей Нимфадору.

Орла выглядела ужасно смущённой, ей явно было неловко, но Римус знал, что нужно делать дальше.

– Мне нужно поговорить с Орлой наедине, – прошептал он Флёр; та понимающе кивнула. – Мы выйдем, немного прогуляемся по пляжу. Морской воздух пойдёт ей только на пользу.

Он протянул руку своей супруге, на лице которой застыла необъяснимая печаль, и вывел её из дома. Они неторопливо брели по пустынному песчаному пляжу, и, хотя Орла тут же попыталась высвободиться, Римус умышленно продолжал крепко удерживать её за руку. Тогда она удивлённо подняла на него свои тоскливые глаза. Как только они отошли на приличное расстояние, он повернулся к ней; в глазах девушки застыли невыплаканные слёзы.

– Почему ты так расстроилась, дорогая? – мягко спросил Римус, и, повернув её лицом к себе, нежно провёл пальцами по щеке, вытирая солёные капли.

– Потому что… – всхлипнула она, грустно окидывая взглядом побережье. – Потому что тебе не следовало связывать со мной свою жизнь! Теперь Яксли мёртв, и больше никто не сможет навредить ни мне, ни ребёнку. Чарли покончил с Малфоями, и я полностью освободилась от всех своих мучителей.

– Но ведь это прекрасно, милая, не так ли?

– Ну конечно! Римус, когда Кингсли станет новым министром магии… он ведь отменит закон «Об отлове оборотней»?

– Что ж… я очень на это надеюсь, – несмело улыбнулся Люпин. – В противном случае придётся превратить жизнь Кингсли в ад до тех пор, пока он не позволит мне найти нормальную работу.

Она так же робко улыбнулась в ответ.

– Орла, никому из нас больше не нужно прятаться. Полагаю, таким образом ты пытаешься сказать, чтобы я не держался за наши клятвы? Ведь тогда мы не знали, что ждёт нас в будущем. Понимаю. Мы сделали всё возможное, чтобы как-то выжить в той ужасной ситуации, и я… всегда буду благодарен тебе за то, что ты оказалась рядом.

По пляжу пронёсся порыв тёплого ветерка, растрепав её белокурые волосы и взъерошив его собственные.

– Присядь, – велел он и сам уселся на сухой песок, сняв носки и до неловкости изношенные ботинки, наслаждаясь приятными щекочущими ощущениями под ногами.

Орла смутилась, но всё равно послушалась, тоже скинув туфли и вытянув вперёд длинные ноги. Люпин украдкой наблюдал за ней – юной девушкой, у которой впереди целая жизнь. Нужно было тщательно подобрать слова, чтобы правильно выразить снедавшие его мысли.

– Разумеется, я не потребую выполнения данных тобой обещаний, Орла. Тем не менее позволь мне открыться тебе – той ночью, когда мы сблизились, я почувствовал счастье и спокойствие, которых не испытывал в течение очень долгого времени. Я завершил свою клятву пожеланием, чтобы со временем наши чувства крепли и развивались. Мои чувства действительно только усиливаются с каждым днём – привязанность к тебе, уважение и… желание. Ты – сильная, храбрая и невероятно красивая ведьма, Орла. Ты не только пережила обрушившиеся на тебя несчастия, но и находишь в себе силы смело смотреть в будущее. Мой сын полюбил тебя, и я верю, что ты искренне любишь его в ответ. Поскольку для меня это очень важно, знай, что даже сейчас, когда мы сидим здесь после исторически важной битвы, моим самым главным желанием остаётся не потерять тебя. Я надеюсь, что мы вместе вернёмся в нашу спальню, и ты, как и прежде, сладко заснёшь на моём плече.

Из её глаз снова потекли слёзы, и она сердито вытерла их пальцами, проклиная чёртовы бушующие гормоны. Они вдвоём всматривались в линию горизонта, где морская гладь соединялась с лазурным небом.

– А как же твоя тёща? Мадам Тонкс? Сомневаюсь, что она одобрит тот факт, что ты вновь женился после смерти её дочери.

– Не отрицаю, что могут возникнуть проблемы. Тем не менее у меня своя жизнь, Орла, и мнение Андромеды не может сильно влиять на мои решения. В любом случае я выберу то, что будет лучше для нас с Тедди.

– В одном ты точно прав, – уголки её губ тронула лёгкая улыбка. Он искоса взглянул на свою жену и тоже улыбнулся в ответ, отчего его лицо наконец расслабилось.

– Я надеялся, что прав во многом, но продолжай… Просвети меня.

– Я люблю Тедди, Римус. Я всем сердцем люблю этого мальчика!

– Знаю, – признался он. – Но как ты думаешь, Орла, ты смогла бы полюбить так же сильно его отца? Надеюсь, в первую очередь ты собираешься остаться ради нас, а не только из-за Тедди, как бы эгоистично это ни звучало.

Она внимательно смотрела на него, и Римуса заворожила невероятная голубизна её глаз, в которых отражалось так много эмоций. Девушка повернулась и встала на колени, медленно перекинув через него одну ногу так, чтобы оседлать сверху. Он почувствовал, как её ладони скользнули вверх по груди и остановились на плечах. Орла продолжала сосредоточенно рассматривать черты его лица, а затем начала проводить пальчиками – по лбу, преждевременно изборождённому морщинами, вокруг глаз, вниз по носу и усам. Тогда он поцеловал кончики её пальцев, дожидаясь ответа.

– Причина, по которой я не смогла принять предложение Симуса Финнигана, заключалась в том, что я уже тогда была в тебя влюблена, – с глубоким вздохом призналась она. – Я всё время твердила себе, что это неуместно, поскольку ты совсем недавно потерял жену, но ничего не могла с собой поделать.

– Ты любила меня?

– Не говори в прошедшем времени, Римус, – поправила она. – Я люблю тебя, но чувствую, будто поймала тебя в ловушку, так как теперь в нашей ситуации всё изменилось.

– О, моя милая девочка, – пробормотал он, потянувшись к ней и скользнув руками вверх по её спине, касаясь тонкой талии. – Орла, если я и пойман в ловушку, то согласен заточить себя в ней навечно, ибо хочу быть только с тобой. Знаю, что старый овдовевший отец-одиночка, который к тому же ещё и оборотень – неподходящий вариант для такой девушки, как ты, но если тебя это не смущает, тогда я весь твой.

Очевидно, словесного подтверждения не требовалось, так как Орла наклонилась вперёд и прижалась у нему своими мягкими губами. Римуса переполняло счастье и желание достойно ответить на поцелуй. Он подарил ей глубокий чувственный поцелуй, достойный похождений Блэка или Поттера. «Поймай они меня в подобной ситуации в школе – освистали бы, а потом сдохли от зависти. Целоваться с такой-то девушкой! Как мне могло настолько повезти?» Люпин страстно её желал.

«Если это ещё не любовь, значит близкое к ней чувство». Ничего он не жаждал так сильно, как провести вместе с ней целую жизнь. У них уже были Тедди и Хоуп – фактически готовая семья, где дети нуждались в преданных друг другу родителях. Если ограничения для оборотней будут сняты, значит он снова сможет устроиться на работу… Возможное светлое будущее казалось всё более досягаемым, учитывая, что всего несколько дней назад их окружала совершенно беспросветная тьма. Тогда им оставалось лишь прятаться, скрываться под чарами Фиделиус из страха за свою жизнь.

– Твои мысли где-то блуждают, – поддразнила она, прерывая поцелуй.

– Вовсе нет, дорогая. Я всего лишь подумал, как же нам повезло, что теперь мы вообще можем смотреть в будущее.

– Значит, мне повезло вдвойне, Римус. Рядом с тобой я чувствую себя в безопасности, и к тому же… ты тоже мне безумно нравишься!

Люпин почувствовал, что краснеет и невольно расплылся в смущённой улыбке.

– Я отвечу тебе чуть позже, когда мы отправимся в спальню, – предупредил он. – А сейчас нам нужно поговорить с Андромедой, потому что, хоть она и не имеет права голоса относительно моего будущего, я всё равно не хочу причинять ей боль.

Забрав свою обувь, Римус и Орла босиком прогулялись по песку до коттеджа, украшенного ракушками. Как только они приблизились к двери, Андромеда сама вышла им навстречу, не сводя с них покрасневших, будто заплаканных глаз.

– Чарли и Флёр рассказали мне обо всём, Римус, – промолвила она, подходя к ним и сразу же поворачиваясь к Орле: – Вы, юная леди, истинная хаффлпаффка, такой же была моя дочь! Думаю, ввиду сложившихся обстоятельств… Нимфадора бы очень гордилась выбором своего мужа!

Супруги оцепенели, а Андромеда мягко взяла Орлу за руку.

– Дочь забрали у меня самым ужаснейшим образом, но если Римус останется в одиночестве, погрязнув в печали и скорби, тем самым он всё равно не вернёт Дору, Орла. Он только лишит Тедди счастливого детства. Моему любимому внуку нужен сильный и жизнерадостный отец, как морально, так и физически. Так что благодарю вас, моя дорогая, за то, что вы помогли ему стать именно таким, и за то, что не отвернулись от него, хотя знали, что в его сердце всегда будет жить любовь к Нимфадоре. Я совершенно уверена, что его большое сердце в равной степени будет любить вас обеих.

Она пожала руку девушке, однако со стороны было заметно, что эта одобрительная речь далась недавно овдовевшей волшебнице с немалым трудом. Тем не менее Андромеда их благословила. Римус порывисто обнял тёщу, шепча ей на ухо слова благодарности.

«Наконец-то настало мирное время, когда позволено просто жить».

***

В замке никого не осталось, кроме Минервы и Помоны, с которыми Северус в данный момент ужинал в своём кабинете. Также он связался через каминную сеть с Филиусом, забрав декана Равенкло из ракушечного коттеджа, где тот временно гостил после бегства из Гринготтса. Гермиона вернулась на Гриммо – вероятно, хотела поделиться радостными новостями с Люпином или ещё с кем-нибудь, кому доверяла. Девочка готова была прокричать о своём счастье с самой высокой башни Хогвартса, и Северус разумно не возражал. Она пообещала быстро собрать свои вещи, вернуться поздно вечером и больше никогда его не покидать.

Между четырьмя профессорами развернулась оживлённая дискуссия. Первым пунктом в повестке дня стало обсуждение отказа Снейпа от своей директорской должности и предложение этого места МакГонагалл, которая, как заместитель Альбуса, стояла первой в очереди на данный пост.

– Ты не хочешь остаться в роли директора, Северус? – изумилась она.

– Нисколько. Никогда не любил повышенное внимание, – ухмыльнувшись, ответил он.

– Что ж, не буду скрывать, я всегда мечтала об этой должности… Ты точно уверен?

– Я абсолютно уверен, Минерва, но прежде чем передать бразды правления в твои руки, мне нужно убедиться, что ты намерена оставить меня в штате преподавателей. Не хотелось бы, знаешь ли, искать себе новую работу и начинать с самых низов в нашем новом дивном мире.

МакГонагалл громко рассмеялась над его остроумным заявлением и настояла, чтобы Снейп не только остался в Хогвартсе, но и стал заместителем директора, а затем спросила преподаванием какого предмета он бы хотел заняться.

– Полагаю, пришло время во второй раз отправить Горация на покой, – предложил Северус. – Слизнорт устал от педагогики, собственно, и в школу-то он вернулся только по просьбе Дамблдора. Я бы с удовольствием занял пост мастера зелий, поскольку именно к этой сфере деятельности питаю истинную страсть.

– Но, Северус! – взвизгнул Флитвик. – Вы ведь неоднократно подавали прошение о должности преподавателя Защиты от тёмных искусств! Неужели вы не хотели бы наконец-то заполучить её? Я слышал, что в тот год, когда вы преподавали ЗоТИ, обучение студентов проходило гораздо эффективнее, да и экзамены они сдали намного лучше, чем в предыдущие годы.

– И по чьему приказу, как вы думаете, Филиус, я подавал заявления на эту должность? Давайте, коллега, подключите свой блистательный ум. Разумеется, понятно, почему после моих уроков гораздо больше учеников получили по предмету «Превосходно» – достаточно только вспомнить о смешных и некомпетентных учителях ЗоТИ, которых дети вынуждены были терпеть в предыдущие годы.

За столом прокатился одобрительный ропот, а Помона Спраут налила себе ещё чаю.

– Кроме того, я бы хотел вновь стать главой Слизерина. Вскоре студенты моего факультета как никогда будут нуждаться в поддержке, поскольку, по крайней мере, поначалу им в спину постоянно будут лететь оскорбления из-за связей родителей с Лордом и его Пожирателями. Я постараюсь помочь детям с этим справиться.

– Благодарю, Северус. Это было бы прекрасно! – ответила МакГонагалл. – Помона и Филиус, вы согласны, как и прежде, возглавить Хаффлпафф и Равенкло?

Оба преподавателя утвердительно кивнули.

– Осталось только что-то придумать с Гриффиндором, ведь я просто не справлюсь с руководством школой и обязанностями декана. Допускаю, что сначала мне всё же придётся совмещать, пока не появится достойный кандидат. Нужно будет нанять новых сотрудников и перепроверить квалификацию уже существующих.

– Раз уж вы официально назначили меня своим заместителем, позвольте высказать предложение, – вмешался Северус. – Думаю, при правлении Шеклболта в Министерстве произойдут изменения к лучшему, и, исходя из этого, я бы хотел предложить восстановить Люпина в прежней должности профессора Защиты от Тёмных искусств. Не буду скрывать, я считаю его отличным преподавателем, несмотря на наши… личные разногласия.

– Отличная мысль! – согласилась Спраут, подчищая свою тарелку кусочком хлеба. – Мне всегда нравился Римус! Ты ведь снова будешь варить для него аконитовое зелье, Северус? Может быть, мне пора начать выращивать свежий запас волчьего аконита?

– Таковы мои планы, Помона, разумеется, с позволения Минервы.

– О, считайте, у вас уже есть моё разрешение, Северус, – довольно ухмыльнулась МакГонагалл, – и, похоже, проблема, кого назначить на должность декана Гриффиндора, решается сама собой.

– В самом деле, – ответил Снейп, чувствуя, как расплывается в широкой улыбке. Он потянулся за чашкой чая с мыслью о том, что вскоре снова окажется втянут в соревнование за баллы с последним из гриффиндорских Мародёров. – Только не забывайте, что Люпину понадобятся семейные покои, потому что теперь у него есть жена и ребёнок.

– Орла! – вмешался Филиус. – Я провёл вместе с этой юной леди целых два дня в коттедже Уизли. Прекрасная девушка! Между прочим, одна из твоих хаффлпаффок, Помона. Насколько я понял, девочка всегда мечтала стать целительницей.

– Что ж, тогда пусть переезжает в Хогвартс вместе с мужем, заочно закончит обучение и сдаст свои Ж.А.Б.А. Также она может стать ученицей мадам Помфри и временно помогать ей в Больничном крыле, а Поппи, в свою очередь, поможет ей ухаживать за детьми, – сбивчиво предложила Спраут, явно испытывая неловкость и стремясь загладить вину за последний год, особенно трудный для её подопечной.

– Если все согласны, то от меня вы не услышите возражений, – подтвердила Минерва, что-то быстро записывая в огромной книге с пожелтевшими пергаментными страницами. – Что-нибудь ещё?

– Гермиона Грейнджер.

– Гермиона? – вскинула брови МакГонагалл, удивлённо глядя на Снейпа.

– Да, Минерва. Недавно она… приняла моё предложение руки и сердца.

У трёх профессоров, его коллег, с которыми он столько лет проработал бок о бок, в прямом смысле отвисли челюсти: они сидели словно три окаменевших тролля.

– Ты? И… Гермиона Грейнджер? Наша Гермиона?!

– Сомневаюсь, что существует ещё одна такая, – иронично хмыкнул он.

– Но… Но когда… Как вообще такое могло случиться, Северус?!

– Эта история настолько длинная и запутанная, а главное, сугубо личная, что я не хочу ею делиться прямо здесь и сейчас. Мы с мисс Грейнджер договорились о браке, а значит она тоже переедет в замок, и это не обсуждается. Я могу предложить ей получить дополнительное образование вместе с мадам Люпин, а затем, если Гермиона пожелает, мы возьмём её в штат, потому что из неё выйдет выдающийся преподаватель, с чем, уверен, все вы и так согласитесь.

С трудом взяв себя в руки, Минерва, Филиус и Помона согласились с его просьбой, причём, немного придя в себя, МакГонагалл даже предложила давать ей частные уроки продвинутой Трансфигурации, а Флитвик предположил, что ввиду происхождения из Гермионы получилась бы замечательная учительница Маггловедения, ведь она могла бы многое внести в этот предмет (которому после войны следовало уделить гораздо больше внимания) с учётом собственного опыта.

– Я поговорю с ней об этом, – пообещал Северус. – Не сомневаюсь, что теперь она будет в восторге от любой занятости, но ей ещё нужно тщательно обдумать своё будущее. Как мы все знаем, у Гермионы выдающийся ум и способности. По правде говоря, я считаю себя счастливейшим из волшебников и постараюсь помочь ей осуществить любую мечту. Мы проведём последнюю ночь в этих покоях, а завтра собираемся потратить весь день, переезжая в одни из семейных апартаментов, тем самым освободив кабинет для вас, директор МакГонагалл.

Минерва одарила его практически материнским взглядом, в котором читалась откровенная гордость и радость за него. «Неужели она вот-вот расплачется? Если эта расчувствовавшаяся кошка сейчас же не возьмёт себя в руки, придётся её заколдовать!»

***

Через час после того, как они перенесли все вещи в новые семейные покои (к слову, находившиеся в другом конце замка), с Северусом связался некий Джордж Керрингтон, представившийся новым главой отдела магического правопорядка. Снейп принял запрос через камин и пригласил Керрингтона в опустевший кабинет директора, где они с Гермионой как раз развешивали портреты, спрятанные в подземельях много месяцев назад. Обитатели картин сильно разволновались, подняв непрекращающийся шум и гвалт. В конце концов Северусу пришлось рявкнуть, чтобы призвать всех к тишине.

Появившийся Керрингтон принёс в руках большой деревянный сундук, который Снейп велел поставить на опустевшую поверхность письменного стола, специально подготовленного ими для Минервы.

Новый глава Аврората объявил, что в рамках своей работы «По восстановлению порядка и справедливости» команда авроров, специализирующихся исключительно на тёмной магии, отправилась в особняк Риддлов с целью зачистить это опаснейшее место и найти всё, что может представлять угрозу мирному будущему волшебного мира.

Авроры пришли в ужас, обнаружив в темницах поместья нескольких едва дышащих маггловских женщин и магглорождённых ведьм. Они не единожды прочесали дом, чердак и подвал, убедившись, что спасли всех, кому повезло остаться в живых. Естественно, на обычных пострадавших наложили Обливиэйт и отправили в маггловские больницы, а все ведьмы теперь лежали в Мунго – после выздоровления они надеялись воссоединиться со своими семьями. Северус вздохнул с облегчением, вспомнив о несчастных обнажённых пленницах, бродивших по жуткому особняку, и порадовался про себя, что теперь они находятся в безопасности. Всё равно изнутри его переполняла ярость при мысли обо всём, что пришлось вынести этим ни в чём не повинным женщинам.

Керрингтон доложил, что были изъяты и уничтожены многие тёмномагические артефакты, но, столкнувшись с содержимым этого сундука, авроры пришли к мысли, что нечто подобное должно быть возвращено в школу.

Северус открыл сундук, и Гермиона ахнула. Он был заполнен доверху… буквально битком набит волшебными палочками.

– Из-за даты на сундуке у нас есть основания полагать, директор Снейп, что данные палочки принадлежали тем, кто пал в битве за Хогвартс.

Они взглянули на внутреннюю сторону крышки, где действительно была выгравирована дата – второе мая 1998 года.

Гермиона соображала быстрее, чем двое мужчин, стоявших рядом с ней.

– Акцио, палочка Гарри Поттера! – решительно воскликнула она, молниеносно взмахнув своей палочкой.

Из-под груды вылетел маленький мешочек, который девушка ловко поймала, и, потянув за верёвочку, вытряхнула из него обломки палочки Гарри.

– Она точно такая же, какой была после того, как случайно сломалась во время схватки с Нагини в Годриковой лощине, – тихо сказала Гермиона с глубокой печалью в голосе. – Гарри использовал палочку Драко Малфоя, которую выиграл в бою, но сохранил эти обломки в надежде, что когда-нибудь сможет завладеть Бузинной палочкой и с её помощью починить свою собственную, из остролиста.

Керрингтон нервно кашлянул.

– Могу я оставить их вам, директор? Министр Шеклболт сказал, что вы сами решите, что с ними делать.

– Разумеется, Керрингтон. Благодарю вас за бережное отношение к имуществу павших, я позабочусь об их дальнейшей судьбе.

Глава Аврората вежливо поклонился на прощание и вышел из кабинета тем же путем – через каминную сеть, связанную с Министерством.

– Акцио, палочка Рональда Уизли.

Гермиона снова призвала манящие чары; знакомое древко из каштана тут же выскользнуло из коробки и попало ей в руки.

– Это же палочка Петтигрю? – удивился Северус.

– Она самая. Собственную палочку Рона отобрали егеря, а эту он забрал у охранявшего нас Хвоста, когда мы оказались пленниками в поместье Малфоев. Так как он победил Петтигрю во время побега, палочка признала Рона своим владельцем.

Она продолжала рассматривать кусочки палочки Поттера, ласково проводя кончиками пальцев по зазубренному дереву, как будто надеялась почувствовать внутри душу своего друга.

– Все обладатели этих палочек похоронены здесь, в Хогвартсе, – это прозвучало как утверждение, а не вопрос; он молча кивнул, накрыв её руки своими ладонями. – Мы должны вернуть их, Северус! Отдать должное уважение памяти погибших, раз уж раньше им было в этом отказано!

– Непременно, моя милая Гермиона, именно так мы и сделаем.

========== Глава 45 ==========

Утреннее солнце только начало подниматься на небосводе к своей наивысшей точке, предвещая очередной жаркий день в конце лета, когда к воротам школы Чародейства и Волшебства стали прибывать первые приглашённые. Их приветствовали преподаватели, а также чиновники из Министерства магии – совершенно новые служащие, назначенные на освободившиеся должности. Они объединились с одной целью – сделать этот день памятным и незабываемым.

Гермиона сидела в самом первом ряду среди стульев, расставленных вокруг Гремучей ивы, которая теперь не только перестала драться, но и вообще не шевелила ветками. Волшебное дерево послушно замерло под чарами профессора Флитвика и стало похоже на любое другое, не считая мощного узловатого ствола, величественной вечнозелёной кроны и длиннющих ветвей-плетей.

МакГонагалл заранее отлевитировала на улицу скамьи и стулья из замка, но, когда люди начали прибывать сотнями, Гермиона поняла, что даже этих мест на всех не хватит. К счастью, вскоре гости сами начали наколдовывать себе стулья, скамейки и даже кресла (кто во что горазд), а некоторые волшебники и вовсе уселись на траву или наоборот взобрались на мётлы и парили в воздухе, в надежде лучше увидеть и услышать намечающееся действо.

Идея о поминальной службе принадлежала Северусу – эта мысль посетила его после того, как Гермиона настояла, что нужно сделать нечто значимое с волшебными палочками погибших. Он обрисовал данную идею Кингсли, который от всего сердца согласился помочь. Таким образом, школа оказалась единственным местом, где могли разместиться все желающие. Здание Министерства магии могло вместить лишь ограниченное количество народа, а соберись такое огромное скопище волшебников и ведьм где-нибудь в Лондоне – это непременно привлекло бы нежелательное внимание магглов. Проведение поминальной службы в Хогвартсе гарантировало уединённость и безопасность.

Накануне Гермиона изрядно потрудилась, заблаговременно определив владельца каждой палочки. С большинством всё оказалось проще простого – она призывала их из сундука с помощью заклинания Акцио, так же как первоначально выявила палочки Гарри и Рона. Каждую палочку девушка помечала биркой с фамилией и именем, хотя многие из уникальных древок были ей настолько знакомы, что этого даже не требовалось. Она почти физически чувствовала остаточную магическую энергию своих друзей.

Гермиона тихо заплакала, когда в её руки попала тисовая палочка Джинни, и разрыдалась ещё сильнее, рассматривая вишнёвую палочку Невилла, которой тот в своё время невероятно гордился. Словно в страшном сне, Гермиона продолжала осипшим голосом называть имена всех тех, кто был ей дорог, или кого она едва знала, а из сундука одна за другой равнодушно вылетали волшебные палочки, аккуратно помечавшиеся бирками. Те, что остались неузнанными, она положила в свою расшитую бисером сумочку и отправилась с ними к мистеру Олливандеру, который теперь вышел на пенсию и восстанавливался после войны в доме своего сына на восточном побережье Британии.

Гаррик Олливандер налил ей чаю, и они провели вместе целый день, опознавая владельцев оставшихся палочек. Почтенный мастер сообщал ей имя хозяина, и сколько лет он пользовался своим магическим инструментом, а Гермиона делала выводы из этой информации – был ли владелец студентом Хогвартса или уже взрослым магом. Вернувшись в замок и впервые ночуя в семейных покоях, Гермиона сидела в гостиной за столом, старательно помечая самые последние. Четыре неизвестных ей имени, названные мистером Олливандером, оказались Пожирателями смерти, которых сразу узнал Северус. Профессор с огромным удовольствием бросил их палочки в камин, хладнокровно наблюдая, как огонь пожирал тонкое дерево до тех пор, пока от них ничего не осталось.

Остальные палочки принадлежали студентам, которых Гермиона не знала, и одному из пришедших на помощь авроров. Северус встал позади неё и начал мягко массировать ей плечи, видя, что она выполнила свою задачу.

– Дело сделано, – заметил он.

– Сделано… – эхом отозвалась она, аккуратно складывая все помеченные палочки обратно в коробку и обнимая его. – Мне нравится наш новый дом, – прошептала девушка, оглядывая гостиную и кабинет, взглянув на двери, ведущие в спальню, ванную и маленькую кухоньку.

Также в апартаментах была предусмотрена ещё одна спальня, из-за которой они их и выбрали. «Может быть, когда-нибудь она превратится в детскую, – пообещали они друг другу, – но не в ближайшее время…»

***

На поминальной службе волшебные палочки раздавали семьям погибших. Многие родственники с благоговением брали их в руки, а затем удалялись посидеть в одиночестве, с нетерпением ожидая начала церемонии. Когда Северусу и Минерве показалось, что переполненная гостями территория школы больше не выдержит, Хагрид закрыл и запер ворота, а Кингсли Шеклболт подошёл к длинному деревянному столу, стоявшему под тенью ивы. Поверхность стола была покрыта нарядной скатертью красного, синего, зелёного и жёлтого цветов с вышитыми символами четырёх факультетов, но не разделёнными, как прежде, а соединившимися воедино.

– Благодарю всех, кто почтил нас сегодня своим присутствием, – начал Кингсли глубоким звучным голосом, усиленным благодаря Сонорусу и долетавшим даже до самых отдалённых гостей. – Сегодняшний день – день празднования и день скорби. Мы ликуем, что тёмные силы, стремившиеся разрушить наше мирное общество, наконец-то повержены, но также мы здесь, чтобы вспомнить о тех, кто не пережил войну и не смог увидеть нашу победу. Мы хотим почтить память тех волшебников и ведьм, которые принесли себя в жертву, сражаясь за светлое будущее! Сегодняшняя поминальная служба – это особая церемония, проходящая в школе Хогвартс, чтобы отдать должное всем тем, чья жизнь закончилась здесь же в той ужасной финальной битве. Мы не забываем тех, кто ушёл раньше времени, тех, кто отдал за нас свои жизни! Уважаемые гости, попрошу вас поднять свои палочки в память о величайшем светлом волшебнике, преподавателе и директоре Хогвартса – Альбусе Дамблдоре; храбром представителе древнейшего чистокровного рода – Сириусе Блэке; опытном авроре, сразившим множество приспешников зла – Аласторе Грюме! Мы помним членов первого состава Ордена Феникса – братьев Фабиана и Гидеона Прюэтт! Члена Визенгамота, главу отдела магического правопорядка, выдающуюся волшебницу – Амелию Боунс! Победителя турнира трёх волшебников, смелого юношу-хаффлпаффца, которому одному из первых довелось взглянуть в глаза возрождённому Тёмному Лорду – Седрика Диггори! Члена первого и второго состава Ордена Феникса – Эммелину Вэнс! И невыразимца Бродерика Бода! Мы помним бесценную жертву Джеймса и Лили Поттер, которые ушли, но никогда не будут забыты! В нашей памяти навечно останутся Фрэнк и Алиса Лонгботтом!