Текст книги "Вынуждены (ЛП)"

Автор книги: SlytherPouf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 42 страниц)

К тому же ещё и Люпин смутил его, когда они уже уходили. Оборотень не сказал ничего особенного, но его внимательный, острый взгляд метался между ним и мисс Грейнджер, не скрывая своих подозрений, словно он пытался что-то выяснить.

Северус собирался скрывать свои чувства, но его восхищение Грейнджер подтолкнуло сидящее в нём проклятие острым локтём, когда девушка обратилась к группе взрослых волшебников с уверенностью и необъяснимой зрелостью для её юных лет, пока он сам сидел, разинув рот, наблюдая за ней, как очарованный подросток. Грейнджер была точно такой же, каким был он сам в этом возрасте – жадной до знаний и оттого высокомерной студенткой, которая верила в собственные силы и правильность своих решений. Если бы он учился с ней в школе, то, вероятно, влюбился бы в неё, позабыв о Лили Эванс. В глубине души Северус явно питал слабость к красивым дерзким гриффиндоркам и мысленно ругал себя за собственный идиотизм. «Ты действительно становишься жалким, Снейп».

Гермиона повернулась к нему, как только профессор переступил через каминную решетку. Девушка встала слишком близко к нему, её карие глаза светились азартом и чрезмерным энтузиазмом.

– Всё прошло просто потрясающе! Не могу поверить, что профессор МакГонагалл теперь тоже с нами – это же прекрасно!

Снейп медленно выгнул бровь, его член начал беспомощно пульсировать от её близости. Проклятие словно проигнорировало всё, чем они занимались прошлым вечером и до встречи с Орденом, и стало снова громогласно заявлять о себе и жаждать большего.

– Разве вы не должны называть её Минервой? – усмехнулся он. – Ведь Люпин так настаивал, чтобы мы забыли о субординации.

– Я думаю, он имел в виду, что мы должны сближаться только на собраниях Ордена, но не в школе.

Он шагнул вперёд и приблизился к ней, ища в её сверкающих глазах признаки того, что Вожделение воздействовало и на неё тоже.

– Так, значит, в школе вы бы не хотели так сильно… сближаться?

Снейп увидел, как Гермиона сделала глубокий вдох. Она знала, что сейчас в нём неистово пылало проклятие. Она чувствовала это и догадалась, на что он намекал, однако, беззастенчиво встретилась с ним взглядом.

– Только если вам это будет… нужно.

Не теряя ни секунды, директор схватил рукой её за шею так быстро, как змея делает атакующий бросок, запустив пальцы ей в волосы и обхватив затылок, впиваясь в неё своими бездонными чёрными глазами.

– Скажи это!

– Ты действительно этого хочешь… Северус?

Его проклятый член явно этого хотел, потому что сразу же встал по стойке «смирно», как будто каждая пинта крови только что была отправлена туда с экстремальной скоростью. Ему потребовалось всё его чёртово самообладание, чтобы не сорваться и не трахнуть её прямо на коврике у камина. Он крепче сжал пальцами её голову.

– Повтори ещё раз, – прорычал он.

– Северус…

– Я действительно этого хочу! Я хочу тебя! – грубо прохрипел он.

– Я вся твоя.

Снейп застонал, и этот глубокий, рокочущий звук казался почти страдальческим. Он схватил её за плечи и прижал к стене рядом с камином, придерживая рукой затылок, пока сам прижимался пахом к её бёдрам, желая как можно плотнее вдавиться в них своей эрекцией, чтобы у девушки не осталось сомнений в волшебном воздействии её слов. Он властно прижался губами к её рту, настойчиво просунул свой язык между её губ, словно вызывая её язычок на дуэль. Затем профессор почувствовал, как девичьи руки начали робко поглаживать его по бокам – нежные прикосновения оказались такими неожиданными, но смело поднимались по его телу всё выше.

– Если бы ты только стала моей… Гермиона, – выдохнул он после первого страстного поцелуя, схватив её за волосы. – Если бы всё это было на самом деле… если бы ты была здесь по своей воле, и я прижимал тебя к стене моего кабинета, потому что ты хочешь этого, а не потому, что вынуждена это сделать…

Он снова жадно поцеловал её, наслаждаясь слабыми звуками протеста, которые она издавала ему в рот. Она была восхитительной ведьмой, и он не мог ошибаться в собственных чувствах – ему всё труднее было думать об этом как о проклятии или наказании, когда всё, чего он хотел, это тереться о её тело, слабовольно признаваясь в своих желаниях, словно под Веритасериумом.

– Но сейчас я с тобой, – прошептала она, когда он перестал её целовать, чтобы сделать столь необходимый вдох, иначе они действительно рисковали задохнуться.

Щелчком пальцев он избавил нижнюю часть её тела от одежды и спустил свои брюки вместе с бельём до колен, забавляясь в душе над её писком, когда прохладный воздух коснулся обнажённой кожи.

– Обхвати ногами мою талию, – приказал он, приподнимая девушку, чтобы она могла это сделать, и прижимая к стене, пока сам направлял возбуждённый член внутрь влажной дырочки, которую она только что так гостеприимно для него открыла.

– Проклятье! – вырвалось у него, когда он вошёл во влагалище.

– Ох! Так хорошо… – выдохнула она, поднимая руки и так охотно обнимая его за плечи, как будто они добровольно были любовниками.

«Чёрт бы тебя побрал, Грейнджер!» Все те несколько минут, сколько продлится их близость, он собирался держать себя в руках. Он не должен грубо вонзаться в неё, как какой-то долбаный насильник, тем не менее собирался получить всё удовольствие, которое могла подарить ему эта молодая ведьма.

– Ты прекрасна, Гермиона Грейнджер. Сомневаюсь, что ты представляешь, как восхитительна ты изнутри. Твоя горячая маленькая киска словно воплощение чистого удовольствия вокруг моего члена.

Снейп увидел, как быстро она раскраснелась, и подумал, что либо это от его слов, либо от секса. «Надеюсь, что и от того, и от другого». Девушка скользнула одной рукой с его плеч к затылку, и он почувствовал восхитительный прилив блаженства, когда она осторожно коснулась его волос, впервые запустив пальчики в длинные чёрные пряди. От её чувственного прикосновения по нему пробежала дрожь желания, и он зарычал, отвечая ей серией быстрых жёстких толчков, которые не оставили сомнений в том, как сильно она его возбуждала.

Гермиона быстро запомнила, что ему понравилось, и начала слегка массировать затылок кончиками пальцев, как недавно делал он сам, от чего каждый волосок вставал дыбом, как будто ожидая дальнейших прикосновений и её внимания. Громко застонав, директор прижался губами к её губам, снова захватывая их в плен и чувствуя, как они наливаются и распухают под его поцелуями, пока сам продолжал втрахивать её в стену, поддерживая руками под бёдра и чувствуя, как она начала восхитительно извиваться от собственного нетерпения.

Северус ощутил, как её живот прижался к его. «Почему я не раздел нас обоих догола?» Как бы то ни было, сейчас верхняя половина их тел была полностью одета, а его собственные брюки теперь опустились до середины икр и сползали ещё ниже из-за непрекращающихся быстрых движений бёдрами. Он подталкивал её вверх по стене, подкидывая с каждым толчком, и наслаждался каждым взвизгом, вздохом и стоном, которые она издавала, пока так же страстно стремилась к своей кульминации, как и он к своей.

Снейп скользнул ладонью вниз по её бедру под голую попку. Его длинные пальцы начали искать ещё одно местечко, желая сделать очередной сюрприз своей вынужденной любовнице. Какое-то время кончики пальцев крутились вокруг промежности, пока он всё больше возбуждался от ощущений собственного члена, пронзающего её. Затем они нащупали скользкие складки влагалища, принимающего в себя его пенис с каждым толчком. Двинувшись ещё дальше, он провёл пальцем по сморщенной бархатистой кожице ануса и победно ухмыльнулся, когда Гермиона подпрыгнула от неожиданности.

– Мерлин! – воскликнула она, невольно сжимая ягодицы.

– Расслабься, Гермиона, – промурлыкал он. – Если ты позволишь, тебе может быть очень приятно.

Продолжая мягко поглаживать ягодицы, он по-прежнему целовал её губы и глубоко входил в киску, пока не почувствовал, как она расслабилась.

– Я хочу прикоснуться к тебе везде, девочка. Мне нравятся абсолютно все части твоего тела.

Северус скользнул пальцем обратно к её заднице, он начал щекотать анус, наслаждаясь тем, как она вздрагивала, и искренне надеялся, что это было от удовольствия, так как девушка начала всё быстрее насаживаться на член, пока ощущения стремительно приближали его к оргазму. Кончиком пальца он слегка надавил на колечко ануса и одновременно ускорил фрикции. Гермиона полностью отдавалась его рукам и позволила ему добраться до своей шеи и прижаться губами к горлу, сильно всасывая нежную кожу, пока он входил в неё, до упора проникая в лоно сквозь спазмы её оргазма, чтобы достигнуть своего, рвано дыша при каждом глубоком толчке.

Разразившись проклятиями, он погрузился в сладкий оргазм, и это было грандиозно. Он слышал, как его покачивающиеся яйца с силой бились о её мокрую киску при каждом толчке, а её спина глухо ударялась о стену. Он держал девушку в своих объятиях, пока они вдвоём восстанавливали дыхание, и, не в силах остановить себя, покрывал её губы порывистыми жаркими поцелуями, чувствуя, как она убирала с их слившихся влажных губ пряди его спутанных волос.

– Профессор, я…

– Его здесь нет, – выдохнул Снейп, безжалостно покусывая её губы.

– Северус…

– Да… Повтори это ещё раз…

Она прервала поцелуй и притянула его голову к себе, отодвинув рядом с ухом его волосы своим маленьким носиком, как он любил делать сам.

– Северус, – прошептала она, и её горячее дыхание трепетало над его ушной раковиной, как волшебная фея. – Я всё ещё здесь, с тобой.

Задвинув в самый дальний ящик всё мысли о неуместности своих действий и заперев их там, он оторвал Гермиону от стены и всего на секунду поставил её на ноги, прежде чем подхватить под колени и отнести к двери в свою спальню, которую они покинули всего несколько часов назад. Когда они добрались до кровати с балдахином, директор снял с них оставшуюся одежду, уложил гриффиндорку на середину матраса и сам забрался на постель, обнимая и прижимая девушку к себе.

– Только на одну ночь, Гермиона, позволь мне притвориться… И сама притворись, что мы просто любовники, и что всё случившееся между нами – нормально и произошло по обоюдному согласию. Я хочу заснуть рядом с тобой, веря, что мы всего лишь люди, получающие друг от друга удовольствие, ибо я никогда не встречал никого прекраснее тебя.

Гермиона так долго молчала, что он уже был готов броситься в ванную, негодуя от унижения и собственной наивности, потому что, должно быть, она пришла в ужас, услышав такие слова от жестокого мастера зелий, ведь проклятие в её теле уже успокоилось. Но вдруг он почувствовал, что её пальчики нежно сжали его руку.

– Только на одну ночь, Северус, – тихо прошептала она.

========== Глава 15 ==========

Гермиона лежала полностью обнажённая в центре огромной директорской кровати, рядом с таким же голым волшебником – самим директором, который обнимал, а точнее, обвивал её, как виноградная лоза. Ей не спалось. Девушка обдумывала всё случившееся и беспокоилась о том, о чём он её попросил.

Снейп умолял её притвориться, что они просто любовники, и их отношения были добровольными, а близость случалась по обоюдной симпатии. «Что же он пытался мне этим сказать? Что хотел бы, чтобы я стала его любовницей? Неужели я ему нравлюсь помимо банальной физиологической потребности, вызванной проклятием?» Всё это казалось слишком притянутым за уши. Тем более суровый профессор ясно дал понять, что не соблюдает целибат – наличие противозачаточных зелий, хранящихся на расстоянии вытянутой руки от его кровати, было наглядным тому подтверждением. Судя по его богатому сексуальному опыту, Гермиона не сомневалась, что практически все ведьмы покидали его постель удовлетворёнными, несмотря на не слишком привлекательную внешность Снейпа и его колючий характер.

«Вряд ли взрослый, могущественный, умный и уверенный в своей сексуальной состоятельности волшебник заинтересуется восемнадцатилетней девственницей, к тому же своей студенткой».

Конечно, она удовлетворяла его похоть, когда профессор находился под обострённой фазой проклятия. Ведь сейчас он может достичь оргазма только с её помощью, таким образом он вынужден… желать только её. «Разумеется, во всём этом нет ничего личного».

«Ох, чтоб мне провалиться! Может быть сейчас у Снейпа просто нет постоянной любовницы?» К своему стыду, Гермиона поняла, что никогда бы не рискнула его об этом спросить. Хотя это объяснило бы, почему профессор так наслаждался временем, которое им приходилось проводить вместе, но тем не менее опровергало её теорию о том, что она ему нравилась.

«Ещё одна причина, по которой он попросил меня притвориться, – рассуждала Гермиона, —могла заключаться в том, что Снейпу не нравится заниматься со мной сексом по принуждению, и ему проще «сыграть роль» – стать вымышленными персонажами, которые добровольно вступили в отношения, чтобы требования проклятия казались более естественными, как и физические потребности, которым мы не можем сопротивляться. Возможно, действительно разумнее притвориться, чтобы всё казалось не так ужасно, как было на самом деле – либо периодическое вынужденное совокупление, либо невыносимая боль».

Когда проклятие особенно остро воздействовало на Снейпа, из его рта вырывалось всё, что угодно: комплименты, похвала и настолько грязные ругательства, от которых у неё кружилась голова, увлажнялось влагалище и чары внутри гудели ещё громче, требуя к себе внимания.

Однако Гермионе начинало это нравиться – слышать у своего ушка потоки похотливых словечек, которые профессор специально нашёптывал так близко, что его горячее дыхание добавляло дополнительной чувственности к и без того порочным словам.

«Но что теперь? В данный момент?»

Они вдвоём лежали удовлетворёнными, проклятие в их телах временно утихло, так как было задобрено мощными оргазмами, её бёдра снова стали липкими от их смешавшихся жидкостей, которые ни один из них не счёл нужным убрать. Ей в голову не пришло ни одной рациональной причины находиться здесь – в его постели, где они и лежали в обнимку, но ведь именно так бы сделала любая нормальная пара после занятий любовью. Вот только они не были нормальной парой – он был её профессором, точнее директором школы, а она – его студенткой. С точки зрения морали их действия казались непристойными, неуместными и абсолютно неправильными.

«Но…»

Для Гермионы это было совершенно необъяснимо, но именно сейчас ей хотелось находиться в его постели больше, чем где-либо в целом мире. Его высокое поджарое тело успокаивающе прижималось к ней. Снейп лежал на боку, и она разглядывала зелёный балдахин, свисавший с массивных столбиков кровати из тёмного дерева. Его глаза были закрыты, но, судя по неустойчивому дыханию и скованным мышцам, она сомневалась, что он уже спит. Он лежал неподвижно, и его руки, которые она чувствовала под своими ладонями, были напряжены.

Северуса Снейпа сложно было назвать красивым мужчиной, и это не менялось ни при каких обстоятельствах. Кожа на его лице была бледной и желтоватой, нос – крупным и крючковатым, волосы – чёрными, но неухоженными, так как быстро пачкались. По натуре он был неприятным и угрюмым мужчиной, язвительным и невероятно требовательным педагогом.

«Но…»

Его тело было худощавым, но зато на нём рельефно проступали крепкие мускулы. Его обнажённая кожа действительно была бледной, но красиво светилась в лунном свете, проникающим через окно его спальни. Выразительные черты его лица были эффектными и опасными, словно у прекрасной хищной птицы, а природная волшебная сила была настолько мощной, что ощущалось, как магия буквально течёт по его венам.

За последние несколько недель Снейп показал ей ту сторону своей личности, которую, как подозревала Гермиона, мало кто удостаивался чести видеть. Директор был заботливым, вдумчивым, внимательным и невероятно храбрым. Кроме того, девушка заметила, что у него была заниженная самооценка и съедающее изнутри чувство вины, которое буквально пронизывало его сущность. Профессор открылся ей. Показал себя уязвимым. Даже сейчас, лёжа рядом с ней, он полностью завладел её руками и постарался переплести их ноги между собой. Обнимавший её мужчина казался таким нуждающимся в ком-то… и совсем не похожим на Северуса Снейпа.

«И потом, то, как он прикасался ко мне…»

Целуясь с ним, Гермиона всегда чувствовала его опытность – это было так непохоже на нежный трепет Виктора Крама или на благоговейный поцелуй Рона Уизли. Когда директор целовал её – это было властно, сильно и, как она беспомощно признавалась сама себе, – дьявольски эротично. Профессор Снейп целовал её так, словно занимался с ней любовью, и с каждым движением его губ, с каждым касанием языка у неё перехватывало дыхание. Независимо от того, как долго они целовались, когда он отрывался от неё, то всегда заставлял её желать большего.

Когда Снейп ласкал её тело и доставлял ей удовольствие, она чувствовала себя самой значимой девушкой во всём мире. Он укреплял её уверенность в себе, разжигал её тайные желания и шептал такие комплименты, подтверждающие её привлекательность, что иногда Гермионе хотелось заплакать от счастья и благодарности.

Когда Снейп кончал, и его бёдра двигались, вколачиваясь в неё вместе с оргазмом, – он полностью терял над собой контроль, и от этого зрелища невозможно было отвести глаз. Никогда прежде она не видела подобного выражения на искажённом от удовольствия лице директора. И что возбуждало Гермиону больше всего – это осознание того, что она была единственной тому причиной.

«Кроме проклятия Вожделения, глупая идиотка», – отругала она сама себя.

Её сердце ушло в пятки, потому что она только что получила ответ на вопрос, которым задавалась всё это время.

Ибо, каким бы сказочным, эротичным и чувственным всё это ни казалось, Снейп просто действовал в рамках наложенного на него проклятия. Оно было намного сильнее её собственного, потому что профессора угораздило получить от Волдеморта двойную дозу, и поэтому он сам чаще обращался к ней за облегчением симптомов. Помимо этих моментов, Снейп продолжал обращаться с ней, как со студенткой.

До тех пор, пока чары не склоняли его к осуществлению похотливых желаний, директор старался не вести себя с ней так же предвзято и надменно, как с другими, но он использовал её в своих интересах. Снейп никогда не общался с ней неформально, кроме тех случаев, когда он был вынужден обращаться к ней по имени, как, например, сегодня вечером. И, конечно же, он никогда не смотрел на неё с вожделением до того момента, пока не обострялось чёртово проклятие.

И она, как классическая малолетняя дурочка, неверно истолковала его слова. В свете своей наивности и новизны первого сексуального опыта Гермиона позволила себе спутать его поведение во время приступов Вожделения с проявлением какой-то симпатии или даже… чувств.

«О, Мерлин! Кажется, он мне нравится!»

Она позволила себе увлечься чёртовым профессором.

Рядом с ним её сердце действительно билось чаще, даже когда на неё не воздействовало проклятие. Стоило ей подумать о нём, как её трусики вскоре становились влажными, а глаза следовали за Снейпом, куда бы он ни пошёл.

Она хотела его.

Хотела… безо всякого проклятия.

Испугавшись собственных мыслей, Гермиона резко поднялась и села на кровати, сбросив с себя Снейпа, от чего он сразу же открыл глаза. Она была права, он ещё не спал. Прижав колени к груди, гриффиндорка взволнованно дышала, беспомощно уткнувшись в них лбом. Она окончательно смутилась от того, что обнаружила в глубине собственных чувств и желала немедленно покинуть эту спальню, но в то же время другая её половина хотела никогда из неё не уходить.

– Гермиона? – тихо позвал Снейп. – В чём дело?

Она подняла голову и вытянула ноги, затем скрестила их и увидела неприкрытую встревоженность в тёмных – поразительно чёрных, как вороново крыло, – глазах преподавателя. «Странно, ведь раньше я никогда особо не замечала, какого уникального цвета его глаза». Однако она ничего не ответила.

– На тебя снова влияет проклятие? – продолжал расспрашивать он.

Гермиона покачала головой.

– Северус… – неуверенно начала она. – Могу я обращаться к тебе по имени?

– Можешь, – ответил он, не сводя с неё своих бездонных глаз. – Но только в пределах моей спальни и кабинета.

– Северус, – продолжила она после длинной паузы, когда наконец-то собралась с духом, – сейчас ты чувствуешь воздействие чар?

– Нет, – не задумываясь, ответил он.

– Значит, в данный момент никто из нас не испытывает Вожделения?

– Судя по всему – нет.

– Тогда почему мы здесь? Лежим голыми в твоей постели?

Его глаза расширились, но не от страха, а от быстро растущего понимания ситуации. Снейп не произнёс ни слова, словно не был уверен, спрашивает его девушка или обвиняет.

Внезапно Гермиона поняла, что именно ей нужно знать.

Она наклонилась к нему и встала перед ним на колени, затем осторожно прикоснулась пальцем к его нижней губе и слегка оттянула её вниз. Директор терпеливо ждал и позволил ей эту вольность. Видя, что он уступает, Гермиона мягко прижалась губами к его губам, слегка приоткрыв его рот, а потом отстранилась.

– Ещё… – прошептал он осипшим голосом.

Наклонившись во второй раз, она коснулась его губ и вновь едва ощутимо прираскрыла их. Он приподнял подбородок, поддаваясь ей и пытаясь продлить нежный поцелуй.

– Что ты делаешь, Гермиона? – спросил он с настороженным выражением на лице.

«Чёрт!» Он явно был смущён её действиями. «Я всего лишь лежала здесь и слишком глубоко погрузилась в глупый романтический туман, задаваясь вопросом – может ли между нами возникнуть что-то большее, чем секс, но, видимо, он теперь в ужасе».

Гермиона понятия не имела, почему Снейп попросил её притвориться любовниками, но, очевидно, не потому, что втайне желал её. Должно быть, по другой причине… В конце концов ему не привыкать играть разные роли. Наверное, это немного похоже на то, во что он играл перед Волдемортом – ему легче было притвориться, чем осознавать всю порочность того, что его заставляли делать.

Она присела на корточки.

– Я притворяюсь, – солгала гриффиндорка. – Разве не об этом ты меня просил?

В его глазах отразился удивительный спектр эмоций – покорность судьбе, смешанная с сильнейшим разочарованием, и всё это удивительным образом сочеталось с пламенным желанием.

«Должно быть, я обозналась… Возьми себя в руки, Гермиона!»

– Тогда, – начал он, скривив губы, словно тщательно подбирал слова, – давай притворимся…

Снейп обнял её за талию и притянул к себе всё ещё стоявшую на коленях девушку. Он склонил темноволосую голову к её груди, взял в рот один сосок и обхватил губами ареолу. Его язык заскользил вокруг самого кончика, который, как она чувствовала, моментально твердел под его прикосновениями.

– Ох… – выдохнула она, выгибая спину. Он положил руку на вторую грудь, поглаживая её широкой ладонью, словно оценивая вес и размер, а затем начал нежно перекатывать сосок между пальцами.

Глядя вниз на чёрные волосы взрослого волшебника, жадно посасывающего её грудь, Гермиона почувствовала между ног жар разгоравшегося желания и невольно придвинулась ближе к тому месту, где он сидел. Снейп выпустил изо рта её грудь, но продолжал обводить подушечкой пальца другой сосок.

– Ты под проклятием? – спросил он, приподняв бровь.

– Нет, – ответила она. – А ты?

– Нет…

Его грудь высоко поднималась и глубоко опускалась так же, как и её собственная, пока суровые бездонные глаза были неподвижно устремлены на неё. Звук её тяжёлого дыхания эхом отдавался в ушах, будто рёв водопада. Он неторопливо провёл кончиками пальцев по изгибу её талии, вокруг бедра и скользнул рукой вниз живота – к лобку, внимательно наблюдая за ней, следя за её реакцией.

– Раздвинь ноги, – попросил он тихим, но непреклонным голосом.

Гермиона позволила своим коленям разъехаться в разные стороны по матрасу. Теперь Снейп сидел напротив неё, скрестив ноги, и продолжал играть с её соском. Когда она открылась перед ним, он провёл пальцами вниз к розовым складкам и раздвинул их, зарываясь в мягкие нежные губы. Быстро найдя клитор, он начал кружить вокруг него, словно поощряя маленький плотный комочек.

– Если сегодня ты будешь играть роль моей любовницы, то я хочу, чтобы ты кончила передо мной – прямо здесь и сейчас, пока я буду смотреть, как ты дрожишь от удовольствия.

«О, Боже мой!»

Она могла поклясться, что его и без того сексуально низкий голос понизился ещё на октаву и теперь представлял собой искушение в чистом виде. «Может быть, именно голосом он и пользуется, чтобы затащить в свою постель очередную ведьму?»

– Открой глаза.

Гермиона не заметила, когда они успели закрыться. Его ловкие ищущие пальцы порхали и ласкали между ног, и, к смущению девушки, её бёдра начали непроизвольно двигаться в такт этим ласкам. Она попыталась успокоиться.

– Не сдерживайся. Любые действия или звуки, которые ты издаешь от удовольствия, только усилят твои впечатления… и мои тоже.

Каждый нерв в её теле теперь сосредоточенно отвечал на искусные ласки Снейпа, твёрдо и настойчиво возбуждающие клитор. Он не прикасался к ней больше нигде, но свободной рукой попеременно ласкал соски, обводя вокруг них большим пальцем.

– Я возбуждаю тебя, Гермиона? Скажи мне, – настаивал он, ускоряя движение руки, как будто знал, какое давление и скорость ей нужны.

– Да… – задыхалась она. – Да, именно так…

– К кому ты сейчас обращаешься?

– Ох… Северус! Это так… так приятно… но странно… обращаться к вам именно так, сэр…

– Тем не менее это моё имя, и ввиду того, чем мы занимаемся, сейчас оно подходит намного больше.

– Северус… – выдохнула она, когда он захватил весь клитор и начал покручивать его, мягко оттягивая от остальных складок.

– Посмотри на меня, – приказал он, – и не молчи.

Она положила руку на его крепкое плечо, чтобы не упасть, и заставила себя взглянуть в эти жгучие глаза, которые воспламеняли её так же сильно, как и его пальцы.

– Я хочу большего, – выдохнула она, чувствуя, как её бёдра непристойно извиваются и вжимаются в его ладонь.

– Я дам тебе больше, но сколько ты позволишь мне взять взамен?

Движения его пальца на клиторе стали такими быстрыми, что казались размытыми, пока он упорно приближал её к кульминации, а она в ответ могла только судорожно всхлипывать.

– Ты можешь забрать себе всё, Северус, – с трудом выдавила Гермиона, впиваясь кончиками пальцев в его плечо.

– Если ты предлагаешь мне всё, моя дорогая, не сомневайся, я возьму это. Я не собираюсь упускать такой шанс.

Гермиона была так близка к оргазму, что ей казалось, будто весь здравый смысл её покинул.

– Я собираюсь… Я хочу…

– Скажи мне! – прорычал он, не прекращая атаковать её твёрдый клитор, который казался невероятно распухшим, будто желал остаться таким на всю жизнь.

– Я хочу кончить, Северус!

– И ты кончишь, моя Гермиона. Ты действительно кончишь прямо сейчас, от моих пальцев. Продолжай, девочка… Ты почти готова!

Как раз в тот момент, когда она подумала, что вот-вот обмочится от нестерпимого давления, его неистовое щекотание самой чувствительной части её тела достигло пика. Она напряглась, когда оргазм настиг её, а затем радостно бросилась в пропасть. Её бёдра двигались, как одержимые, пока она ловила волну за волной самого восхитительного оргазма, который у неё когда-либо был.

– Срань Господня, Северус! Чёрт! Чёрт!

Со стороны она услышала его снисходительный приглушённый смешок и, хотя её разум затуманивало блаженство, подумала, что это был самый прекрасный смех во всём мире.

– Хорошая девочка, – прошептал он, сексуально растягивая слова, от чего её голова закружилась ещё сильнее. – Моя хорошая девочка. Ты прекрасна во время оргазма! Продолжай прижиматься своей истекающей киской к моей ладони, потому что это заводит меня так же сильно, как и тебя, милая!

Гермиона подняла голову и увидела, что он пожирает её голодными глазами. Не теряя ни секунды, Снейп впился в её губы грубым поцелуем, целуя девушку со страстью, которая подтверждала, что он был так же сильно возбуждён, как и она.

Директор лёг на спину и притянул её к себе так, что она нависла над ним. Она воспользовалась случаем, чтобы вытянуть затёкшие ноги, которые были слишком долго согнуты в коленях, но Снейп внезапно атаковал, опрокинув её на спину. Он устроился между её ног и широко раздвинул бёдра. Гермиона сразу же почувствовала его руку там, внизу, как и расположившую у щёлочки эрекцию, ворвавшуюся в неё так резко и глубоко, что девушка жалобно вскрикнула.

– Ты чувствуешь это?! – прорычал он. – Вот что ты делаешь со мной, ведьма, без каких-либо грёбаных симптомов чёртового проклятия!

Снейп чуть выскользнул наружу и снова втолкнул свой твёрдый член внутрь, сразу же наращивая захватывающий дух темп. Пока он говорил, то вынимал пенис почти полностью, прежде чем погрузить обратно – быстро и глубоко.

– Какая жалость, Гермиона Грейнджер… что всё это всего лишь притворство… потому что если бы это было на самом деле… я бы с огромным удовольствием трахал твою восхитительно тугую, влажную киску каждый день до конца своей жизни…

Гермиона ухватилась за него, крепко удерживая его над собой. Её руки следовали за его бёдрами – за глубокими толчками и вращательными движениями, которые он делал.

– Обними меня, – приказал он и застонал, когда она схватила его за ягодицы, подстёгивая двигаться быстрее и сильнее. – Да… именно так… Мне нужны твои руки, понимаешь?! Мне нужно, чтобы твои глаза были прикованы к моим! Не желаю больше видеть, как ты отводишь их в сторону! Я хочу трахать тебя вот так… всегда!

Лицо Снейпа исказилось от напряжения – на нём отражалась ненасытная страсть, но в то же время оно было исполнено боли, как будто он пытался остановить себя от дальнейших слов. Гермиона провела ладонью по его спине и погладила кожу, которая оказалась на удивление мягкой, хотя она ощутила под пальцами грубые, зарубцевавшиеся шрамы. Его ноздри начали раздуваться, как у загнанной скаковой лошади, а в чёрных глазах появилось опасное выражение, после чего он удвоил свои усилия и с громким рычанием дошёл до финиша, сделав несколько последних толчков.

– Чёрт… возьми… – задохнулся он, когда его бёдра напряглись. – Возьми всё… возьми всё, пожалуйста… возьми всего меня, Гермиона!

Она почувствовала, как он эякулировал в неё три или четыре раза, сопровождая стонами и толчками каждое мощное извержение. Чтобы не упасть на неё, Снейп сразу же перекатился на бок, затем лег на спину и расслабился рядом с ней. Они вдвоём тяжело дышали, пытаясь наполнить лёгкие воздухом. Постепенно дыхание директора становилось более размеренным, пока не замедлилось до ровного и глубокого, которое спустя несколько минут превратилось в негромкое посапывание из его внушительного носа.