Текст книги "Вынуждены (ЛП)"

Автор книги: SlytherPouf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 42 страниц)

***

Сова вернулась ещё до наступления темноты. Несмотря на то, что дом на площади Гриммо скрывался под чарами Фиделиус, почтовая сова могла найти нужного адресата под любой маскировкой и в любой точке мира. Орла приняла написанное в письме предложение и уже на следующий день сидела в богато обставленной гостиной усадьбы Малфоев. Девушка явилась на назначенную Люциусом встречу вместе с Чарли Уизли, чьи характерные рыжие волосы превратились в неприметные коричневые, благодаря изменяющему внешность заклинанию Флёр.

Орла настояла на том, что явится в поместье только в сопровождении компаньона. Люциус согласился, хотя и заверил, что ей ничего не угрожает, тем не менее в письме он добавил, что понимает её опасения. Гермиона и Римус теперь скрывались от всего волшебного мира, никто другой из членов Ордена не мог подвергнуть себя такому риску – нельзя было допустить, чтобы их раскрыли, так что оставался почти никому не известный Чарли, согласившийся ей помочь. Орле даже показалось, что молодой человек с нетерпением ждёт приключений.

Орла встала, когда отворились массивные двойные двери, и её новообретённый отец царственной походкой вошёл в гостиную, позволив домовику-прислуге закрыть за ним тяжёлые створки. Люциус направился к ней; на его лице девушка не увидела даже намёка на улыбку, шелковистые белокурые волосы аристократа спадали чуть ниже плеч, его трость слегка постукивала по полу, пока он быстро пересекал комнату.

Люциус Малфой остановился перед ней, внимательно рассматривая девушку льдисто-голубыми глазами, и только под конец тщательного осмотра её тела взглянул на лицо. Он не мог не заметить поразительное сходство. Глаза Орлы, идентичные глазам Драко, о которых так часто говорили однокурсники. Теперь… всё стало очевидно.

– Ты пришла ко мне, – начал он удивительно тихим и совсем не высокомерным тоном.

– Я хочу узнать… – ответила она. – Я должна узнать правду… как всё это могло случиться?

Малфой напряжённо вздохнул и быстро оглядел комнату, заметив Чарли, сидящего в кресле перед огромным камином. Волшебник не собирался участвовать в их личном разговоре, но предупреждал всем своим видом, что тут же окажется рядом, если беседа повернёт в худшую сторону. Люциус указал на бархатный антикварный диван, и они присели лицом друг к другу. «Возможно, у меня просто разыгралось воображение, но неужели мистер Малфой нервничает?» Его волнение странным образом её приободрило.

– Поверь, я понятия не имел, что у меня есть дочь. В то лето, которое я провёл в Наррагморе, у меня завязался непродолжительный бурный роман с твоей матерью. Тогда мои отношения с Нарциссой были очень… натянутыми, хотя, признаюсь – я вёл себя предосудительно, связавшись с другой женщиной, пока моя жена старалась справиться с депрессией из-за неспособности зачать ребёнка. Мы с Анджелой расстались в конце лета. Никто из нас не собирался поддерживать отношения. У нас был всего лишь мимолётный роман, который два взрослых человека завели по обоюдному согласию. С тех пор я ничего о ней не слышал.

– Я вспоминаю, что родители очень неохотно рассказывали мне о том, как познакомились и поженились… Теперь я даже не знаю, чему можно верить, – ответила она.

– Предполагаю, этому могли послужить две причины, – сказал Малфой, непринуждённо положив руку на спинку дивана. – Либо во время нашей интрижки твоя мать уже состояла в отношениях с твоим так называемым отцом и верила, что ребёнок от него, либо притворялась, что это так. Думаю, сделать это было легко, так как насколько я припоминаю Анджелу… ты очень на неё похожа.

– Да, – согласно кивнула Орла. – Я действительно выгляжу точь-в-точь как моя матушка, но с тех пор, как я встретила Драко, меня начали терзать сомнения. У моего отца… в смысле… человека, которого я считала своим отцом, Джерарда Роуч, были рыжие волосы, и я совсем на него не походила.

– Другая моя догадка заключается в том, что когда Анджела узнала о беременности, она убедила мистера Роуч притвориться, что ты являешься его дочерью, и они заключили между собой соглашение.

Оба предположения Малфоя казались неприятными, но Орле пришлось признать, что, скорее всего, причина крылась именно в этом. В любом случае после смерти обоих родителей она никогда не узнает правду.

– А мама знала, что вы – волшебник? – внезапно заинтересовалась девушка, так как отец с матерью довольно спокойно отреагировали, узнав об её магических способностях.

– Нет, – лаконично ответил Люциус. – Разумеется, в длительных отношениях магглы узнают о нашей силе и магическом мире, но, как я уже говорил – это был непродолжительный роман, который почти ничего не значил для нас обоих.

Орла неприязненно поморщилась, услышав, что обстоятельства её появления на свет описываются именно так.

– Прошу прощения, если мои слова ранили тебя, – встревожился он.

– Мне нужно время, чтобы принять горькую правду, – призналась она.

Наступило неловкое молчание, разговор тяготил их обоих. Очевидно, у Люциуса было ещё много вопросов, но Орла не сомневалась, что один из них он задаст в любом случае.

– Могу я спросить, Орла, о характере твоих отношений с Драко?

Она заметила, как Чарли нервно заёрзал в кресле, готовый в любой момент броситься к ней и утащить их обоих из поместья. На территорию особняка наверняка наложены всевозможные антиаппарационные чары, поскольку им пришлось аппарировать к главным воротам и просить разрешения войти. Вряд ли отсюда можно было так просто сбежать.

– Мы подружились, когда я вернулась в Хогвартс после финальной битвы. Драко пришёл в ужас от того, как ко мне относились, пока считали магглорождённой. В свою очередь он сам боялся мести Пожирателей смерти. Мы вместе сбежали из школы и с того момента жили как магглы. Несколько недель нашей совместной жизни были прекрасны.

– И вы…

– Да, чёрт возьми! Мы стали любовниками! Довольны?! Вы ведь именно это хотели узнать?! – сердито выкрикнула она. – Я спала с собственным братом! Не сразу, конечно… Но через некоторое время мы сблизились. И это было прекрасно! Мы занимались любовью! Наши чувства были чисты! Благодаря вашим проклятым «взрослым» интригам мы до самого конца не знали, кем приходимся друг другу!

Малфой опустил голову, и сквозь завесу платиновых волос Орла увидела румянец стыда. Она понизила голос:

– Прошу прощения, что повысила тон.

Люциус поднял глаза, его взгляд показался ей удивительно ясным и честным.

– Это я должен извиняться перед тобой! Что сделано, то сделано! Я не виню тебя за то, что случилось между вами. Как ты правильно сказала – откуда вы могли знать? Даже я – твой отец, об этом не знал…

– Мой отец… – потрясённо пробормотала она.

– Если ты позволишь мне позаботиться о тебе…

– Вы пугаете меня! На самом деле, я чертовски вас боюсь!

– Ты – полноправный член моей семьи, Орла! Тебе нужно привыкнуть к своему новому статусу в обществе и жизни в этом доме. Зачем тебе скрываться и прятаться? Раньше с тобой обращались отвратительно, но лишь потому, что грязная кровь действительно ничего не стоит в нашем мире. Я отомстил Корбану Яксли за твою поруганную честь. Никто и никогда больше не прикоснётся к моей дочери до тех пор, пока ты сама не снизойдёшь до достойного избранника.

Девушка украдкой взглянула на Чарли и увидела гнев, пылавший в его глазах. Она поняла, что они подумали об одном и том же – Малфой считал допустимым и даже естественным насилие над магглами или магглорождёнными волшебниками, так же как слепо верил в превосходство чистокровных. Именно вонь расового превосходства была той чумой, которая в настоящее время поглощала и уничтожала волшебный мир. Именно это являлось идеалом в понимании Волдеморта. Именно в таких погрязших в предубеждениях чистокровных семьях он искал своих последователей, которые беспрекословно подчинялись ему и «проглатывали» любую фанатичную чушь о том, что одна кровь может быть «грязнее» и почему-то недостойнее другой. «Какая гнусная чушь! Насколько же опасны их убеждения?!»

– Вы позволите мне немного подумать? – робко спросила она. – Всё это… так сложно принять. Вы настаиваете, чтобы я переехала в поместье прямо сейчас?

– Я дам тебе немного времени. Однако твоё место именно здесь! Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы вернуть тебя домой, дочь моя. Надеюсь, ты вернёшься сюда в течение недели. Я смогу оградить тебя от опасностей, только если ты будешь жить под моей крышей.

– Понимаю. Мне просто нужно всё переосмыслить. Я имею в виду…чёрт… Я даже не знаю, как к вам обращаться!

– Драко, как правило, называл меня отцом, советую и тебе попробовать, – ответил Люциус, самодовольно ухмыльнувшись, что показалось ей тошнотворным, учитывая его недавнюю напыщенную речь.

– Я постараюсь, – с трудом выдавила она, пытаясь не показать того, о чём подумала из страха погибнуть в этом змеином логове вместе с Чарли.

– Хорошая девочка. Уверен, мы с тобой поладим. Ты нуждаешься в родителях, а мне нужен наследник (или наследница) после потери сына. Ты объявилась как раз кстати. И, скажу тебе по секрету, дочь моя, я с огромным удовольствием запытал Корбана Яксли до полусмерти. Всегда считал, что этот жалкий ублюдок не заслуживает расположения Тёмного Лорда!

После нескрываемого ликования Люциуса Малфоя, явно злорадствующего над представившимся шансом отыграться на «соратнике» из приближённого круга, ошеломлённая Орла подала знак Чарли, что им пора уносить ноги. Уизли поднялся с кресла, подошёл к ним и предложил ей руку.

– Я должен доставить Орлу домой, мистер Малфой, – объявил Чарли тоном, не терпящим возражений. – Пожалуйста, снимите с комнаты барьер, чтобы мы могли аппарировать прямо отсюда.

Малфой окинул молодого волшебника презрительным взглядом и скептически изогнул бровь, но тем не менее вытащил из трости волшебную палочку и произнёс заклинание. Орла сразу почувствовала, как защитное поле вокруг них ослабло.

– А вы, собственно, кто? – с усмешкой поинтересовался Люциус.

– Ваш худший кошмар! – выплюнул Чарли. – Орла сказала, что вернётся, когда будет готова! Если вы хотите заслужить доверие дочери, то позволите ей явиться назад добровольно!

Люциус скорчил кислую мину, словно только что проглотил целый лимон.

– Искренне надеюсь, что этот мальчишка, нарушающий все правила приличия, не твой нынешний любовник, моя дорогая?

– Вы всё равно никогда не узнаете, – съязвил Чарли вместо неё. Он дерзко подмигнул Люциусу и в ту же секунду аппарировал их с громким хлопком, прежде чем Малфой успел придумать ответ.

========== Глава 34 ==========

Всего через пару дней после потрясающей порки и последовавшего за ней жёсткого секса на кухонном столе Гермиона снова почувствовала первые отголоски проявившегося проклятия. В этот момент она сидела в библиотеке Блэков, зачитавшись до позднего вечера, девушка заметила лёгкое возбуждение, будучи всецело увлечена «Тайнами темнейших искусств» – древнейшим трудом некоего Оула Буллока, сохранившимся до наших дней ещё со времён средневековья. Гермионе удалось своевременно стащить сей фолиант из кабинета Дамблдора на шестом курсе, прежде чем они покинули школу и отправились охотиться за крестражами.

В этом источнике знаний было собрано больше информации о создании и уничтожении крестражей, чем во всех томах школьной библиотеки (которыми любезно снабдил её Снейп) и в коллекции книг на Гриммо вместе взятых. Если и могло ещё найтись что-то новое, проливающее свет на планы Волдеморта касательно полых оболочек разрушенных крестражей, то это однозначно было написано в данной книге.

Во время чтения Гермиона волей-неволей подробно ознакомилась с неприятными основами тёмной магии – как именно маг может сделать крестраж; мало того, что создание подобного артефакта само по себе было жутко болезненным для волшебника – фактически нужно было разорвать свою душу и сохранить её части вне тела, так ещё и требовалось чудовищное убийство невинного, после которого частица души заклинателя просто откалывалась от общего целого.

Конечно, ей встретилось много советов о том, как и где лучше всего хранить крестраж. Написавший книгу Оул Буллок предполагал, что маг или ведьма создадут только один артефакт. Кто бы мог подумать, что столетия спустя появится одержимый вечной жизнью маньяк, сотворивший несколько сосудов, хранящих осколки его изломанной души.

Затем девушка перечитала главы, которые принесли им неоценимую пользу во время скитания по лесам – в них подробно описывалось, как уничтожить крестраж со всеми вытекающими последствиями. Данную информацию ребята использовали раньше, планомерно уничтожая каждый из сосудов, в надежде, что делают это окончательно и бесповоротно.

Однако Гермиона совершенно ничего не нашла об их восстановлении. «Почему все так уверены, что Волдеморт задумал именно это? Возможно, он просто хочет держать ценные старинные артефакты в надёжном месте, используя для этого хранилище Гринготтса. А может, что-нибудь ещё…»

Она вспомнила, как Гарри рассказывал ей, что однажды Том Риддл, насмехаясь над Дамблдором, бросил фразу, что он «пошёл дальше по пути бессмертия, чем кто-либо прежде». Гарри упоминал, что Волдеморт создавал свои собственные новые заклинания, новые проклятия… и прочую тёмномагическую жуть. Вполне вероятно, что если бы он пытался оживить один или все свои крестражи, то придумал бы нечто гораздо более хитроумное и изобретательное, не опираясь на записи в какой-нибудь книге. Оул Буллок впервые подробно описал, как сделать крестраж – вполне возможно, что Лорд Волдеморт домыслит, как вернуть его к жизни.

Гермиона слышала, как Римус поднялся наверх, очевидно, собираясь ложиться спать. Орла вообще весь день не выходила из своей комнаты, уверяя, что с ней всё в порядке – просто хочется побыть одной и обдумать состоявшуюся встречу с отцом. «Значит, на кухне никого не будет. Может быть, стоит попробовать связаться со Снейпом, если он в своём кабинете?» Девушка могла бы потерпеть до завтра, но ей не хотелось ждать. Низ живота тоже требовательно заныл, словно желая подтолкнуть её к более активным действиям, после чего Грейнджер поставила на книжную полку увесистый том «Тайн темнейших искусств» и тихонько пробралась по мрачным коридорам и узкой каменной лестнице прямиком на кухню.

Девушка зажгла камин, тотчас вспыхнувший зелёным огнём, и запросила кабинет директора, назвав при этом пароль, известный только ей одной. Снейп придумал кодовое слово, чтобы Римус не беспокоил его попусту и уж тем более не объявился в камине, пока в кабинете директора присутствовали посетители (а точнее Пожиратели смерти), которые частенько проводили время у профессора и просто счастливы были бы узнать о местонахождении беглого оборотня.

Темноволосая голова почти сразу же появилась в ореоле изумрудного пламени, откликнувшись на её зов. «В окружении цвета своего факультета он действительно выглядит истинным слизеринцем», – позабавившись, подумала она.

– Добрый вечер, – поприветствовал Снейп. – В данный момент я один. Вы можете пройти, если хотите.

– Вы предлагаете мне явиться в школу?

– На летних каникулах в замке практически никого нет, если не считать домовых эльфов. Теперь никто, кроме директора, не может находиться в Хогвартсе в течение лета – все студенты и сотрудники должны вернуться домой. Даже приспешникам Тёмного Лорда пришлось отсюда убраться.

– Как удобно…

– Несомненно. Так вы придёте?

– Ну конечно!

Гермиона встала с колен, разгладила мнимые складки на своём коротком летнем платье и, зачерпнув горсть летучего пороха, бросила его в потрескивающий огонь. Стоило ей перешагнуть через решётку и войти в знакомый овальный кабинет, до неё донеслась мрачная классическая музыка, звучавшая из старинного скрипучего граммофона. Раньше она никогда не замечала здесь этого древнего музыкального аппарата.

Снейп сидел у камина в одном из кресел с высокой спинкой, изящно держа в длинных пальцах тяжёлый стакан с янтарной жидкостью, который тут же поставил на низкий столик, поднявшись на ноги. Желудок Гермионы взволнованно сжался; благодаря тёмным чарам её всё сильнее влекло к нему эмоционально и физически. На профессоре были надеты лишь слегка помятая белая рубашка, закатанная до локтей, и обычные чёрные брюки. Он стоял босиком, его волосы были отброшены с лица и падали на плечи, как будто он недавно провёл по ним рукой.

Снейпа нельзя было назвать красивым волшебником (в последнее время черты его лица стали ещё более измождёнными), но в данную минуту он показался ей совершенно неотразимым. «Конечно, потому что наложенные на тебя чары требуют, чтобы ты считала именно так». Гермиона осталась стоять на коврике у камина и насмешливо смотрела на него гораздо дольше, чем предписывала вежливость.

– Вы уверены, что здесь я нахожусь в безопасности? – спросила девушка, когда он подошёл ближе.

– Уверяю, что это так. В замке действуют ограничения, которые не могу отменить даже я; стены Хогвартса буквально пропитаны многовековой магией. До первого сентября школа открыта только для нынешнего директора или директрисы. Никто не сможет обнаружить вас здесь до тех пор, пока я сам того не пожелаю.

Гермиона расслабилась, слушая уверенный тон профессора Снейпа, и проклятие усилилось, как только он подошёл к ней на расстояние вытянутой руки. Не в силах остановиться, она потянулась к нему и положила свои узенькие ладошки директору на живот, чувствуя, как дыхание мужчины участилось, а живот под ними непроизвольно сжался. Девушка быстро провела ладонями вверх по твёрдой груди. Обхватив одной рукой его за шею, она вплела пальцы в длинные чёрные волосы. Потянув его голову вниз, Гермиона привстала на цыпочки и прижалась к тёплым губам, жадно и настойчиво целуя их.

– Осторожнее… Ты приветствуешь меня, как своего любовника, ведьма, – предупредил Снейп, слегка склонив голову набок. Их губы находились в дюйме друг от друга, а в чёрных глазах застыло настороженное, но голодное выражение.

– Ты единственный мужчина, которого я когда-либо знала, – ответила она, мягко касаясь губами его уст.

– И я сожалею об этом. Ты заслуживаешь гораздо большего! Немыслимо, чтобы ты была обречена лишь на это!

– Обречена на что? На прекрасный секс с заботливым и уважающим меня волшебником? Я бы сказала, что приговор не так уж и плох.

Северус польщённо приподнял один уголок рта в подобие улыбки и резко развернул девушку так, что её спина прижалась к его груди, быстро скользнув рукой вниз по стройному телу под подол платья.

– Снова без трусиков, Грейнджер? – протянул он, касаясь нежной мочки уха. Его дыхание было горячим и тяжёлым, когда он поглаживал изгибы округлых бёдер, накрывая ладонью местечко, которое обычно пряталось под нижним бельём. Директор как будто радовался своему открытию.

– Я подумала, что без них процесс только ускорится, – парировала она. Он услышал улыбку в её голосе, хотя и не мог видеть лица.

– От всей души одобряю. Теперь раздвинь ноги и позволь мне помочь тебе. Полагаю, причиной твоего визита послужило пробуждение проклятия?

Она кивнула, и он прижался губами к её шее, зарываясь носом под гриву кудрявых волос и всасывая тонкую кожу над чувствительными шейными мышцами, ласково покусывая и сразу же зализывая укусы тёплым языком. Его левая рука нащупала грудь поверх платья и начала ласкать её, в то время как длинные пальцы правой проникли между ног. Раздвинув половые губы, он начал стимулировать клитор, нежно, но настойчиво возбуждая её. Гермиона не смогла удержаться от томного вздоха.

– Тебе это нравится? Тебе нравится, когда я к тебе прикасаюсь?

Его голос приятно вибрировал в миллиметрах от её кожи, пока он ласкал её с удивительным мастерством. Ноги девушки непроизвольно начали дрожать, и она надеялась, что в случае чего профессор поддержит её, крепко обхватив за талию. В противном случае она вскоре растечётся перед ним жалкой лужицей.

– Да… – тихо призналась она. – Мне на самом деле всё очень нравится…

– Да? – повторил он тем убийственно вкрадчивым тоном, который возбуждал её не меньше, чем искусные пальцы. – Так почему же ты до сих пор не кончила для меня?

При этих словах он ускорил круговые движения, проводя пальцами по плотному бугорку, от чего она намокла ещё сильнее.

– Я не… не хочу, – с трудом выдохнула она, – не хочу, чтобы всё… закончилось так быстро…

– Кончай для меня, девочка… Если ты захочешь, в нашем распоряжении будет целая ночь…

«Ох, Мерлин!»

Гермиона поддалась на сладкие уговоры, полностью расслабившись в руках профессора, и откинула голову ему на плечо. Он продолжал безостановочно потирать и массировать клитор, пока она не содрогнулась от оргазма; бёдра задрожали, девичье тело изогнулось и стало извиваться под его безостановочными движениями.

– Хорошая девочка… Отдай мне всю себя… Во всех отношениях…

Снейп скользнул рукой ниже и просунул внутрь неё два пальца, растягивая пульсирующие стенки. Она почувствовала поток собственной смазки, появившейся только благодаря ему, с небольшой помощью чар Вожделения. Вторая мужская рука крепко обвилась вокруг тонкой талии, неподвижно удерживая её на месте.

– Хочешь ещё, Грейнджер? – требовательно спросил он, просовывая пальцы глубоко во влагалище.

– Да! О, чёрт, да… Ещё… Пожалуйста!

Внезапно Гермиона ощутила гораздо более острое влечение, чем когда впервые почувствовала принуждающие чары, сидя в библиотеке. «Желание порождает желание». Чем больше она получала, тем сильнее хотела. Смысл проклятия не изменился, но теперь только она должна была справляться с неудержимой похотью, а Снейп её всего лишь утолял.

Убрав свои пальцы и довольно резко отстранившись, Северус отошёл от неё и вернулся в удобное кресло. Гермиона повернулась к нему, с удивлением наблюдая, как профессор взял бокал с напитком, которым (по её предположению) было огневиски, и сделал неторопливый щедрый глоток, прожигая девушку насмешливым взглядом и демонстративно слизывая её сок со своих пальцев, как будто поблёскивающая прозрачная жидкость казалась ему столь же восхитительным нектаром, как и то, что было в стакане.

Гермиона замерла на месте, с любопытством глядя на директора. Его медленные продуманные движения дразнили и возбуждали. Слава богу, она уже кончила, иначе его затянувшееся обольщение заставило бы её дрожать от желания.

Не сводя с неё пристального взгляда, Снейп расстегнул ремень и молнию на брюках. Он слегка приподнял бёдра и спустил всю одежду до колен, продолжая восседать в кресле. Его член уже стоял дыбом, гордо поднявшись вверх; она не могла не смотреть на него, размер внушительного мужского достоинства всегда невольно притягивал взгляд. Северус старался вести себя невозмутимо и лениво провёл ладонью по длине пениса, не для того, чтобы возбудиться (как догадалась Гермиона), а чтобы подготовиться. Он многозначительно приподнял бровь.

– Могу я предложить вам присесть, мисс Грейнджер?

Вряд ли когда-либо раньше она так сильно желала присесть, как сейчас. «Чёрт бы тебя побрал, Снейп!» Гриффиндорка никак не могла успокоиться и с трудом держала себя в руках. Она покорно прошла вперёд и встала на колени по обе стороны от его бёдер на широком сиденье кресла. Свободный расклешённый низ её короткого платья прикрыл его руку, когда мужчина направил во влагалище округлую головку члена, сперва нащупывая влажную дырочку и следом тут же вводя внутрь набухший кончик. Она сжала вокруг долгожданного гостя вагинальные мышцы и увидела, как его глаза вспыхнули от страсти и наслаждения. Он убрал руки и небрежно положил локоть на подлокотник кресла, подложив большой палец под подбородок, а указательным проводя по губам. Снейп заинтересованно осматривал её оценивающим взглядом, словно девушка его немного забавляла.

– Располагайтесь поудобнее.

Положив руки ему на плечи, чтобы не потерять равновесие и не опозориться, Гермиона скользнула вниз по всей длине эрекции, пока член не оказался полностью внутри неё, и затем снова сжала мышцы влагалища.

– Твою мать! – прошипел он сквозь зубы, изо всех сил стараясь сохранять расслабленную позу. Впрочем, ему это удавалось.

Вспоминая тот раз, когда она впервые оказалась сверху, Гермиона начала двигаться, приподнимаясь вверх и плавно скользя вниз, создавая размеренный ритм, который её возбуждал. Она чувствовала, как его член дёргается от удовольствия глубоко внутри лона. Свободной рукой Снейп крепко схватил девушку за бедро, нещадно впиваясь пальцами в плоть, как будто хотел удержать её так сильно, как только мог. Профессор продолжал иронично смотреть на неё, пока она трахала его, и лишь его глаза выдавали нарастающую страсть.

Его пенис несколько раз прошёлся по самой чувствительной точке глубоко внутри, что одновременно раздражало и возбуждало её до невероятности, и, убыстряя движения, она начала жёстче насаживаться на член, пока не принялась фактически на нём скакать. Снейп снова выругался – на этот раз громче и гораздо замысловатее. Одним взмахом руки он полностью раздел её; платье и лифчик исчезли Мерлин знает куда.

– Чёрт возьми, девочка! – воскликнул он, пожирая глазами нагое тело и грубо сжимая обнажённую грудь, пока она продолжала извиваться в его объятиях. – Когда ты успела научиться так трахаться?!

– С тобой… – прошептала она, наклоняясь вперёд и скользя руками по плечам, обтянутым белой рубашкой, к голой шее, чтобы её обхватить.

– Со мной, – с удовольствием повторил Северус, и Гермиона почувствовала, как его бёдра начали двигаться вместе с ней. Одной рукой она сжала его затылок, а другой – вцепилась в бархатную спинку кресла.

Она не ожидала, что буквально через несколько минут после прибытия окажется у него на коленях, но теперь их общие сладострастные стоны отражались от пустых, гулких стен кабинета, в то время как они трахались в его кресле. Чёрные волосы свисали на лицо профессора, зубы были стиснуты и оскалены: он упорно гнался за собственным оргазмом. Ненасытная похоть, сквозившая в его глазах, подгоняла и подстегивала её двигаться всё быстрее и быстрее.

– Помоги мне кончить, – неожиданно взмолился Снейп, схватив её за бёдра двумя руками и ещё резче насаживая на член в неистовом темпе. – Пожалуйста… помоги мне кончить… О Боже! Да..!

Достигнув кульминации, он издал долгий, протяжный возглас, переходящий в гортанный стон, который продолжался, пока он снова и снова изливался в неё с каждым толчком. Гермиона прижала его к груди, поглаживая по спине, позволяя сосать и ласкать свою грудь, пока он возвращался из Нирваны в реальный мир. Северус жадно посасывал твёрдые соски, вздыхая с удовлетворением и облегчением. Профессор обнял её за талию, положив голову ей на грудь; длинные, тонкие пряди тёмных волос легонько щекотали кожу, пока он пытался успокоить тяжёлое дыхание.

Наконец он откинулся на спинку кресла, и Гермиона восприняла это как намёк – размягчённый пенис выскользнул из неё, стоило только слезть с его колен. Снейп немедля вытащил свою волшебную палочку и поспешил очистить её между ног, избавляя девушку от унижения, так как результат их общей страсти тут же начал стекать по бёдрам, когда она поднялась на ноги. Он не присоединился к ней. Вместо этого он остался в кресле, разглядывая её хрупкую фигуру.

– Всё же, Грейнджер, у тебя восхитительно красивое тело.

Гриффиндорка почувствовала, что краснеет от комплимента, что было несколько глупо, поскольку они только что откровенно занимались сексом, но она ничего не могла с собой поделать.

– Мне чрезвычайно повезло, что я могу не только любоваться, но и эгоистично наслаждаться таким творением.

Гермиона задрожала, потому что, несмотря на душный летний воздух, ночь была в самом разгаре, а в каменном замке тепло никогда особенно не ощущалось. Огонь в каминах горел даже в летние месяцы. Однако в данный момент она трепетала, поскольку чувствовала себя беззащитной, стоя перед одетым мужчиной полностью обнажённой.

– Пожалуйста… ты ведь останешься со мной? – неуверенно спросила она.

Снейп немедленно догадался о причинах её дискомфорта и волнения, он поднялся на ноги и с помощью магии снял с себя всю одежду. Профессор успокаивающе обнял её, наслаждаясь ощущением прикосновения её шелковистой кожи к своей собственной.

– Так лучше? – мягко поинтересовался он.

– Намного.

Она почувствовала, как быстрее забилось его сердце, когда Снейп прижимал её к себе. «Почему он так разволновался?»

– Вы сказали, что проведёте со мной всю ночь, сэр?

– Если я нужен тебе, то да, конечно.

– Теперь мне не нужна помощь. Я просто хочу быть с тобой…

Снейп отстранился, недоверчиво взглянув на неё. Он взял её за руки, нежно погладил мягкие ладошки, глубоко заглядывая в карие глаза, как будто оценивал её искренность.

– Грейнджер, ты не хочешь меня. Ты вынуждена так думать. Я чувствую себя последним мерзавцем за то, что в каком-то смысле пользуюсь твоим уязвимым положением, но… иной раз соблазн слишком велик, потому что ты необыкновенно привлекательная ведьма.

– Я… я думаю, что хочу тебя. На самом деле. Не из-за проклятия.

– Ты не можешь этого знать.

– За последние несколько месяцев я потеряла всё, что у меня было! Своих родителей, друзей и весь мир, который любила! Единственное, что кажется мне безопасной спасительной гаванью… это вы, сэр. Пожалуйста, не отталкивайте меня!

Гермиона почувствовала, как на глаза навернулись слёзы, но он неожиданно нежно вытер с её щёк несколько скатившихся слезинок.

– Я никогда не оттолкну тебя, девочка. Но ты должна понимать, что всё это только временно. Я горячо надеюсь, что нам удастся узурпировать власть Тёмного Лорда и с помощью союзников вернуть мир и покой. Как только мы справимся – и я говорю именно «как только», потому что до последнего верю в победу, – ты станешь свободна и сможешь соединить свою жизнь с любым волшебником, которого выберешь. Я думаю, что тогда наши пути разойдутся.

– Но… если всё будет не так… Ты бы хотел быть со мной?

Гермиона нервно сглотнула, потому что наконец-то осмелилась задать вопрос, который неделями крутился у неё в голове. «Все эти сильные чувства, которые я испытываю к нему, неужели они только из-за проклятия? Потому что я всё потеряла? Или они могут быть настоящими?»

– Ты просто огорчена и растеряна.

– Это не ответ на мой вопрос!

Снейп раздражённо вздохнул, когда она загнала его в угол. Он стоял обнажённым в своём кабинете, но чувствовал себя столь же незащищённым в душе, когда она практически требовала откровенности, которую он не мог пока допустить.

– Грейнджер, – тихо сказал он. – Если когда-нибудь такой ведьме, как ты, понадобится такой волшебник, как я, то с моей стороны будет полным идиотизмом тебе отказать. Однако сейчас нам нельзя принимать никаких решений – не тогда, когда на тебе лежит проклятие, не тогда, когда ты скорбишь о потере своих друзей, семьи и всей своей прежней жизни.