Текст книги "Вынуждены (ЛП)"

Автор книги: SlytherPouf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 42 страниц)

– Единственный, кто виновен во всех этих смертях – это Том Марволо Риддл! – тихо, но яростно прошептала она на ухо Симусу. – Никто их нас не мог этого предвидеть!

– Я знаю, что ты права, – отстраняясь, ответил он, – но всё равно чувствую себя чертовски виноватым. Ты говорила мне, что она была в депрессии.

– Да, но я никогда не думала, что она сделает с собой что-то подобное. Я тоже не выслушала Парвати как следует, хотя должна была найти время, чтобы её поддержать!

Гермиона почувствовала, как её затрясло. Симус заметил это и ещё крепче прижал подругу к себе. От группы гриффиндорцев-семикурсников остались только они вдвоём. Всё это было похоже на чудовищную, извращённую игру, в которой их, одного за другим, планомерно отсеивал красноглазый безумец. Перед её мысленным взором промелькнули Гарри и Рон, лежавшие мёртвыми на земле в школьном дворе, а также Невилл, погибший в последней, заранее обречённой на провал, схватке с Нагини – змея с лёгкостью сомкнула челюсти вокруг его горла. Дин Томас, убитый мимолётным взмахом палочки Волдеморта. Лаванда, растерзанная на куски кровожадным оборотнем, любившим полакомиться молодой плотью. А теперь Парвати… Слишком одинокая и напуганная, чтобы продолжать жить, девочка, решившая уйти от нового жестокого мира. Все они начинали вместе – приехавшие в Хогвартс семь лет назад с волнением и восторгом в детских сердцах. Гермиона почувствовала, как снова потекли слёзы… слёзы, которые ничем не могли помочь.

МакГонагалл быстрыми шагами спускалась по лестнице из спальни девочек в общую гостиную: её лицо выглядело осунувшимся и постаревшим ещё на несколько лет. Декан останавливала каждого гриффиндорца из тех, кто ещё не обратил внимания на звон колокола и направляла их в Большой зал, строго глядя вслед.

– Смерть мисс Патил стала ударом для каждого из нас, – сказала она, окидывая взглядом комнату. – Тем не менее, гриффиндорцы, жизнь продолжается! Её сестра будет признательна вам за поддержку, но мы, как и прежде, должны продолжать выживать в нынешней… обстановке. Сейчас каждый из вас возьмёт себя в руки и отправится на завтрак… а потом на уроки. Прошу вас разойтись и не поддаваться панике!

Никто из учеников не посмел ослушаться. Взяв свои сумки с учебниками для утренних уроков, они прошли через портретную дыру и спустились к завтраку в Большой зал. Никто из студентов не заставил бы декана повторять своё напутствие дважды, ведь у МакГонагалл и без них хватало забот. Без сомнения, пока их не будет, тело Парвати заберут и (как надеялась Гермиона) вернут родителям. Падма заберёт вещи сестры, и уже к вечеру Грейнджер останется единственной обитательницей спальни.

Гермиона смогла вернуться в гриффиндорскую башню только после обеда, когда оставался ещё час до начала дневных занятий. Девушка сразу же направилась вверх по лестнице в свою спальню; по её коже бежали мурашки от мыслей о том, что она может там найти.

Ничего. Как она и ожидала. Тело Парвати и всё её вещи исчезли, как будто её никогда здесь не было. Кровати домовики явно застелили новым бельём, выдвижные ящики и комоды были пусты, вешалки – свободны от одежды и мантий. Только её собственная кровать была не тронута: эльфы взбили подушки, а поверх школьного одеяла набросили лоскутное покрывало. Со стоявшей на комоде колдографии всё так же улыбались и махали ей Гарри вместе с Роном, на остальных движущихся изображениях была она сама – смеющаяся и беззаботная.

Гермиона бросилась ничком на кровать, чтобы перевести дух и немного отдохнуть перед дневными занятиями. Засунув руки под подушки, она случайно нащупала смятый кусок пергамента и с любопытством на него взглянула. Время от времени она находила в постели обрывки собственных домашних заданий, забытые под подушкой учебники или даже покусанные перья после написанных ночью эссе .

Однако на сей раз пергамент оказался запиской – лаконичной и простой по своему содержанию. Несмотря на анонимность послания, она сразу же опознала автора по заострённому, убористому почерку.

«Не ищи меня, потому что сегодня вечером после комендантского часа я сам приду к тебе через камин.

Это не твоя вина, Гермиона! Запомни это!»

После того, как девушка дважды прочитала послание, оно свернулось в воздухе, вспыхнуло и разлетелось обрывками пепла.

***

Орла была благодарна Драко за то, что он предложил ей взять его под руку, пока они, заметно пошатываясь, шли по одной из улиц после ужина в китайском ресторане, где молодые люди заказали бутылку довольно дерьмового вина и хлестали его, запивая утку по-пекински и рисовые блинчики, как будто это был тыквенный сок. Теперь они оба были пьяны, особенно Драко, учитывая то, что парень оказался весьма восприимчив к маггловскому алкоголю. Они направились домой – в квартиру на главной улице, находящейся буквально в двух шагах от ресторана.

Драко с удовольствием перепробовал все новые и незнакомые блюда, но отказался от супа из морепродуктов, который, по его словам, выглядел как «мозги в миске». Как и предполагала Орла, за ужином манеры «чистокровного мальчика» были безупречны, но он удивил её, блестяще отсчитав нужную сумму маггловских денег и вызвавшись самостоятельно оплатить счёт. «Очевидно дневная практика пошла ему на пользу». Малфой пообещал, что найдёт работу так быстро, как только сможет, ведь теперь он верил, что окончательно устранил все проблемы с Меткой, так как больше не замечал и не чувствовал никаких признаков магии.

– Может быть, я просто совсем не нужен Лорду, – с надеждой сказал Драко, не донеся до губ креветку. – К тому же я уверен, что никто не будет по мне скучать.

– А как же твои родители? – спросила Орла и с удивлением увидела, как он скривился от вспыхнувшего внутри гнева.

– Как я уже говорил, мой отец теперь зависим от магических опиатов и прочих наркотиков… Он использует всё, что угодно, лишь бы облегчить боль. Моя мать, как всегда, беспомощна. В новом мире, которым правит Тёмный Лорд, она не имеет ни власти, ни влияния. В нашей семье все решения всегда принимал отец – как хорошие, так и плохие.

– Мне очень жаль, – сказала она, но он отмахнулся от её извинений.

– Как уж есть, что поделать.

Они вышли на главную улицу и заметили огни паба, ярко светившегося в темноте, а также подвыпивших курящих посетителей, вывалившихся из заведения, чтобы насладиться мягким июньским ночным воздухом.

– Может быть, выпьем по бутылочке пива? – спросила она, заинтересованно приподняв бровь.

– Ты смерти моей хочешь?! Я так давно не пил настоящего алкоголя, что для меня и этого жалкого вина уже достаточно. Пойдём домой в постель!

– Начинаешь делать мне неприличные предложения, Малфой? – поддразнила она, осмелев от спиртного, несмотря на то, что захмелела меньше, чем он.

Драко повернулся к ней лицом, засунув руки в карманы.

– Я бы никогда не воспользовался тобой, Орла, – тихо сказал он.

– Ты серьёзно? Или это просто удобный способ намекнуть, что я тебе не нравлюсь?

Она потянула его за руку, понимая, что становится немного наглой и надоедливой, но слишком много выпила, чтобы обращать на это внимание.

– Орла, – предупредил он, – пожалуйста, не надо! Ты очень уязвима после всего… что с тобой случилось.

– Мог бы просто сказать мне правду…

Драко остановился, вытащил руки из карманов и повернулся к ней. Они остановились перед пекарней по соседству с квартирой, витрина которой была пуста, а сам магазин погружён в темноту.

– Конечно ты мне нравишься! Само собой разумеется! Ты настолько похожа на меня, что разве может быть иначе?! – усмехнулся он, его серо-голубые глаза лукаво заблестели. Ему нравилось дразнить её, перебирая светлые волосы девушки, так похожие на его собственные.

– Самовлюбленный маленький засранец! – прыснула она.

– Ты ожидала чего-то другого от волшебника, принадлежащего к роду Малфоев? – спросил он, специально растягивая слова в насмешливо-высокомерной манере и увлечённо рассматривая собственные ногти.

– Да, действительно. Просто до сих пор никто из них мне не нравился.

– Значит, я тебе нравлюсь?

– Если бы ты мне не нравился, я бы вряд ли была здесь с тобой, затеяв этот дурацкий разговор.

– Ох, вот дерьмо! Что ж, тогда всё немного… усложняется.

– Почему?

В его глазах промелькнула вспышка, похожая на ледяной огонь, когда он без предупреждения взял её за плечи и вплотную прижал к стене рядом с входной дверью. Драко наклонился к ней так близко, что она могла разглядеть каждую из его длинных светлых ресниц.

– Вот поэтому… – прошептал он, медленно наклоняя к ней голову, как будто давал ей возможность убежать или оттолкнуть его, а затем легко коснулся её губ своими, вовлекая в нежный поцелуй, которому она просто не могла сопротивляться.

Губы Малфоя были мягкими, как шёлк, и она закрыла глаза, с удовольствием позволяя ему себя целовать. Орла понятия не имела, что, чёрт возьми, они творили, потому что это определённо не входило в её планы, но интуитивно чувствовала, что это было… правильно. И снова ощущала себя в безопасности.

К реальности их вернул похотливый свист стоявших у паба пьяниц, и Драко пришлось слегка отстраниться, одарив её под конец самой красивой и искренней улыбкой, которую она когда-либо видела.

– Прости меня, – едва слышно произнёс он.

– Не нужно извиняться.

– А следовало бы, ведь я не собираюсь использовать тебя, Орла. Я вполне мог и дальше держать свои чувства и грязные желания при себе.

– Эй, я сама тебя спросила, помнишь? И практически заставила тебя признать, что я тебе нравлюсь, – ответила она, мгновенно протрезвев после великолепного поцелуя.

– Ты мне нравишься. Но я помню, что с тобой сделали, и не хочу усугублять ситуацию.

Его лицо стало серьёзным, а в глазах отражалась тревога.

– Поверь мне, Драко, именно ты можешь оказаться лучшим лекарством! Давай не будем торопиться и посмотрим, что из этого получится.

– В таком случае могу я пригласить тебя на свидание?

Она заливисто рассмеялась, и он улыбнулся в ответ.

– Я подумала о том, что мы уже живём вместе, но только сейчас началось наше первое настоящее свидание. Да, Драко. Да, конечно, можешь.

На этот раз она сама потянулась вперёд и запечатлела на его губах лёгкий поцелуй.

– Пойдём наверх.

– Иди первой.

Она открыла входную дверь, и та, как всегда, стукнулась в тесном коридоре о нижнюю ступеньку лестницы. Девушка передала Драко ключи, чтобы он запер её за ними. Скинув ботинки, Орла запрыгнула на кровать, поскольку она была намного удобнее дивана, но жёсткий переплёт блокнота, в котором слизеринец делал свои записи, впился ей в бедро. Она вытащила его и открыла на странице, где оказался ошеломляющий набросок дракона – копия того самого магического существа, которое теперь было вытатуировано на его левом предплечье.

Девушка как раз собиралась похвалить его художественные способности, когда он вошёл в комнату и начал расшнуровывать кроссовки. «Разумеется, Драко Малфой ни за что не позволит себе завалиться на кровать в обуви». Орла перевернула страницу и увидела там другого дракона. На следующем листе обнаружилась любопытного вида птица – возможно, какой-то гибрид феникса с другой фантастической тварью. «Но каким образом Драко удалось создать такое удивительное, многослойное оперение с помощью простой шариковой ручки?»

– Ты сам всё это нарисовал? – недоверчиво спросила она.

– Ну… кроме меня здесь больше никого не было, если ты об этом.

– Я имею в виду, ты сделал это без магии?

– Эм-м… Да. Я люблю рисовать. Всегда любил. Я много рисовал в детстве, ещё до Хогвартса.

– Ты хоть понимаешь, как это замечательно?

– Нет… О чём ты?

– Если ты создал это с помощью простой ручки и старого блокнота, только представь, чего бы ты мог достичь художественными материалами?

Драко молчал и смотрел на неё так, словно считал немного сумасшедшей.

– Когда тот маггл делал мне татуировку, – неловко начал он, – мне действительно нравилось за ним наблюдать. Я хотел попробовать и начал задаваться вопросом: если я могу создать рисунок на бумаге, могу ли я сделать это на чьей-то коже?

– Почему бы тебе просто не пойти к мастеру и не попроситься к нему? Самое худшее, что может случиться – тебе откажут. Но с другой стороны, он может посмотреть твои наброски и предложит взять тебя на работу. И знаешь… если его нужно будет немного «убедить», чтобы он взял новичка с улицы… для этого пригодится волшебная палочка.

– Именно так ты получила работу и квартиру в прошлом году, не так ли? – спросил он, выразительно приподняв бровь.

– Иногда заклинание Конфундус бывает очень полезным.

– Ты должна была стать слизеринкой, Орла Роуч!

– Нет уж, спасибо! Никогда не хотела переплетаться с изворотливыми змеями.

Драко встал в изножье кровати, на которой она сидела, и притянул девушку к себе, проникновенно глядя на неё светлыми глазами.

– Даже со мной?

Орла скользнула ладонями вверх по его рукам и обняла за шею, наслаждаясь удовольствием, отразившимся на его лице, и ощутила, как его руки обнимают её ниже поясницы, прижимая ближе всё так же медленно и нежно .

– Возможно, есть один слизеринец, для которого я могла бы сделать исключение.

– Рад это слышать, – ответил он, и его обычно уверенный голос стал хрипловатым от возбуждения. Драко потянулся к ней, сокращая последнее расстояние, и его мягкие тёплые губы снова оказались на её губах.

***

Римус расхаживал по спальне особняка Блэков, баюкая и слегка покачивая своего сына. Маленькая головка с голубыми волосиками лежала у него на плече, и он похлопывал малыша по спине, чтобы унять у него икоту, начавшуюся посреди ночи, когда Тедди пил из бутылочки. Однако младенец не обращал на это никакого внимания и ревел, требуя, чтобы ему дали оставшееся молоко, несмотря на осипшее горло и болезненные спазмы в животике.

«Это порочный круг! Голодный ребёнок, но слишком измучивший сам себя, чтобы поесть!»

Люпин чувствовал, как к глазам подступают слёзы усталости и разочарования, хотя он продолжал качать его, как бы ни был вымотан. Тедди с самого рождения страдал коликами, и они с Тонкс получили множество советов о том, что нужно делать, – хотя далеко не все были полезными. Методом проб и ошибок они пришли к выводу, что, положив малыша себе на плечо и поглаживая его по спинке во время хождения (бесконечного хождения!) по комнате, в конце концов проблема более-менее решалась.

«По крайней мере, мне больше не придётся беспокоиться о том, как скучно торчать здесь целыми сутками». Тедди отнимал у него каждую секунду, несмотря на то, что спал большую часть времени. «Как такое вообще возможно?»

Римус почувствовал укол совести за то, что последние несколько недель Андромеда в одиночку справлялась со своим внуком, безропотно взяв на себя эту обязанность, хотя совсем недавно потеряла мужа и дочь. «Однако теперь пришло время стать настоящим отцом». Он был благодарен за это счастье Тонкс, каким бы дерьмовым родителем в данный момент себя ни чувствовал – неспособным помочь своему сыну прекратить икать, чтобы малыш допил наконец остатки молока и успокоился.

«Где же ты, любимая, когда ты так сильно мне нужна?!»

Люпин понятия не имел, что случилось с телом жены, и когда он думал об этом, его сердце разрывалось на части. Северус упомянул, что Пожиратели смерти очистили замок и территорию школы от трупов, но наотрез отказался подробно рассказать о том, как это произошло на самом деле. Все семьи погибших волшебников и ведьм (в том числе, и сам Римус) лишились возможности устроить достойные похороны и попрощаться со своими близкими, которых так жестоко забрали сторонники Волдеморта.

«Ты нужна мне, Дора!»

Римус понятия не имел, как будет воспитывать ребёнка в одиночку. Дора была сильной – главной движущей силой в их отношениях. Если бы она первой не проявила инициативу, то до сих пор тосковала бы по нему, сидя среди других авроров в своём кабинете, а он всё ещё отказывался бы признать, что влюблён в неё. Конечно, они бы не поженились, и у них не появился бы Тедди.

«Сколько же времени было потрачено впустую!»

Если бы он намного раньше вытащил голову из задницы и поверил её страстным признаниям в любви, если бы перестал отказывать этой чудесной ведьме из-за собственного стыда и грёбаной совести, они могли бы провести вместе гораздо больше времени. «Всё это – моя вина!»

Тедди начал успокаиваться. Возможно, малыш почувствовал, что внимание отца больше не сосредоточено только на нём, отчего немного успокоился и сделал несколько глубоких вдохов, которые, в свою очередь, начали ослаблять икоту. Римус сел в старое деревянное кресло-качалку, которое, должно быть, принадлежало матери Сириуса, и злорадно представил, как бы от этого взбесилась мерзкая чистокровная фурия. Он предложил Тедди бутылочку, которую тот с благодарностью принял, и, наконец, начал сосать, допивая желанные остатки молока.

В комнате была кромешная тьма, если не считать свечения от маленького Люмоса на конце его волшебной палочки, лежавшей на старом комоде. Тем не менее света было достаточно, чтобы накормить Тедди. Римус уложил младенца обратно в кроватку, надеясь провести спокойно остаток ночи, после чего сам вернулся в постель.

Широкая кровать казалась пустой и холодной, словно раздражающее сравнение со всей его жизнью. Что бы он только ни отдал, чтобы рядом оказалось тёплое, податливое тело жены. Чтобы Дора скользнула рукой по его обнажённой, покрытой шрамами груди, в благодарность за то, что он встал ночью, накормил их сына и позволил ей поспать.

«Как же мало времени она успела провести с Тедди – всего несколько недель». Римус почувствовал, как по щеке стекла слеза и капнула на подушку. Он вытер мокрую дорожку подушечкой пальца. Слёзы не помогут их сыну. Праведный гнев не вернёт его жену.

Никогда раньше он не чувствовал такой безысходности.

***

Гермиона лежала в постели, но не спала, когда огонь в её спальне превратился в зелёное пламя, и профессор Снейп с трудом выбрался из маленького камина. В спальне по-прежнему было холодно и одиноко, хотя она постаралась провести весь вечер в гостиной вместе с Симусом, не желая подниматься наверх. Девушка умылась и разделась, не потрудившись надеть пижаму. Она уютно устроилась обнажённой под одеялом, но всё равно не чувствовала себя комфортно. Проклятие тихо напоминало о себе, из-за чего она начала ненавидеть собственное тело, желая только одного – уснуть и забыться.

Директор подошёл к кровати и встал рядом с ней. Комната освещалась одной-единственной свечой на прикроватной тумбочке и пламенем маленького камина. В полумраке Снейп казался величественным мистическим созданием: как из-за длинных чёрных волос и демонических глаз, так и благодаря строгой тёмной мантии. Тем не менее, когда он возвысился над ней, она не испугалась.

– Чем я могу вам помочь? – спросил он, стоя на месте и явно не рискуя к ней приближаться.

– Не знаю, – тихо ответила она.

Снейп не давил на неё и не требовал дальнейших ответов.

– Можно присесть?

Она кивнула, и он сел на край кровати, предусмотрительно проверив, не сломаются ли ножки, если он опустится на матрас всем своим весом. Потом Снейп просто долго молчал, внимательно разглядывая её. Гермиона вытащила из-под одеяла руку и протянула её к нему. Они сплели пальцы, не смущаясь этого удивительно интимного жеста.

– На вас действует проклятие? – спросила она.

– Да. Немного. Ничего такого, что не могло бы подождать. В настоящее время меня больше интересуют ваше эмоциональное состояние.

– Я в порядке, – ответила Гермиона, отворачиваясь в сторону.

– Несколько часов назад девушка покончила с собой в вашей общей спальне, пока мы с вами были вместе. Я предполагаю, Грейнджер, что велика вероятность того, что вы не в порядке.

Его откровенность и правда, высказанная в глаза, задела её за живое, и она почувствовала, как на глаза набежали слёзы.

– Это несправедливо! Парвати не заслуживала такой смерти!

– Разумеется, не заслуживала. Именно за это мы боремся. Ради этого Орден планирует дальнейшие ответные действия.

– Я – ужасный человек! Прошлым вечером Парвати просила меня не уходить! Она практически умоляла меня остаться с ней, и всё же я ушла!

– Посмотри на ситуацию непредвзято, Гермиона. Ты не можешь всегда всё делать правильно и спасти всех! Каждый человек сам несёт ответственность за свои мысли и поступки. Как бы тебе ни было больно, у мисс Патил был выбор… как и у тебя. Каждый из нас сам выбирает то, что считает правильным.

Гермиона обдумывала его слова, отчаянно желая, чтобы они оказались единственной истиной, но какая-то часть её души слепо верила, что если бы она осталась в спальне прошлым вечером, то Парвати не решилась бы на самоубийство.

– И что бы тогда было следующим вечером? – риторически спросил директор со сверхъестественной проницательностью. – А следующим? Разве ты была обязана оставаться с ней каждую минуту на случай, если бы она надумала сдаться и покончить с собой, чтобы останавливать её от этого снова и снова? Потому что, моя милая девочка, в конце концов ей бы это удалось – ведь ты не смогла бы присматривать за ней каждую секунду.

Его слова ранили своей холодной логикой, но с другой стороны странно успокаивали. Северус Снейп всегда говорил ей чистую правду, на которую она могла положиться. Проклятие загудело в её теле с новой силой, как всегда выбрав для этого самое неподходящее время, и она откинула край одеяла.

– Не могли бы вы полежать со мной в постели?

Снейп приподнял бровь, но молча встал. Откинув одеяло ещё сильнее, он увидел её обнажённую грудь. Гермиона наблюдала, как он поглощал её голодным взглядом, и была уверена, что его собственное проклятие в ту же секунду мощно вспыхнуло.

– Без одежды, – добавила она.

Не отрывая от неё взгляда, директор вытащил свою палочку и накинул на себя заклинание Дивесто, сбросив каждый предмет одежды на пол рядом с её кроватью, следом за чем наложил заглушающие и запирающие чары на дверь спальни. Его белоснежная кожа слегка затемнялась мерцающим пламенем, зато мягкий свет подчёркивал многочисленные шрамы. Гермиона вдруг ощутила настоятельную потребность пробежаться пальцами и языком по каждому из них – по каждому рубцу, углублению, по каждой отметине и частично зажившей ссадине, чтобы запечатлеть все мельчайшие детали в своей зрительной и тактильной памяти.

Снейп приблизился к приоткрытому одеялу и скользнул под него, сразу же опустившись на неё сверху, так как на узкой односпальной кровати не хватало места для двоих. Тепло и тяжесть его тела приятно успокаивали, а нависшее над ней знакомое суровое лицо – утешало.

Северус ощущал то же самое. Рядом с её нежным стройным телом он сразу чувствовал себя как дома, хотя до этого никогда не мечтал о семейной жизни.

– Помоги мне забыть обо всём, Северус, – попросила она, и он прильнул к её щёлочке, чувствуя, что она уже намокла, как обычно, из-за неконтролируемого желания, провоцируемого проклятием.

Что бы ни случилось, какой бы выбор они ни сделали, чары Вожделения всё равно требовали с них свою тёмномагическую дань. Весь последний час его член уже был твёрдым и полувозбуждённым при мысли, что ему придётся навестить мисс Грейнджер, чтобы получить очередное облегчение. Он так сильно хотел утешить девушку, но вместо этого придётся подарить ей быстрое соитие в студенческой спальне.

Северус медленно, но уверенно вошёл в неё, растягивая изнутри, пока его член проникал сквозь плотные стенки до самого основания. Она издала приглушённый стон, в котором одновременно сочетались грусть и удовольствие. Он приподнялся на локтях так, чтобы их тела соприкасались как можно ближе, и неспешно отодвинулся, словно пытаясь вытянуть вместе с членом её печаль. Потом он снова скользнул внутрь, продолжая с мучительной неторопливостью вторгаться в неё и передавая при этом все эмоции, которые не мог выразить словами.

Снейп наполнял её до краёв, повторяя это снова и снова, ни разу не выскользнув из лона полностью. Постепенно он начал брать её с несвойственной ему нежностью, с помощью которой хотел показать то, что не в состоянии был озвучить – не в их нынешнем положении, и не в их временных ролях. Она не была его настоящей любовницей, а он не мог себе позволить настолько сильно сблизиться. Они согласились наслаждаться сексом только потому, что вынуждены были это делать.

– У меня такое чувство, что ты занимаешься со мной любовью, Северус, – прошептала она, положив руки ему на бёдра и следя за волнообразными движениями. – На самом деле сближаешься со мной, а не просто трахаешь. Я не уверена… ох… но кажется, я тебя чувствую!

Она действительно его чувствовала.

– Я всего лишь хочу доставить тебе удовольствие, – ответил он, не решаясь сказать что-нибудь более интимное, чтобы не смутить ни себя, ни её.

Гермиона закивала, прикусив внутреннюю сторону щеки, когда он снова полностью погрузился в неё. Его спина и плечи ритмично покачивались вместе с остальным телом, пока он бережно и аккуратно входил глубже. Северусу захотелось закричать от удовольствия, когда девушка ласково провела ладонями по крепким мышцам его спины и бицепсам, напряжённым от выбранного им неспешного темпа, пока он неторопливо трахал её, удерживая под собой.

Постепенно, мало-помалу, его движения становились всё жёстче. Он намеренно не ускорялся, продолжая поддерживать томный ритм, но вскоре девушка начала задыхаться при каждом глубоком толчке. Северус почувствовал, как она задрожала – верный признак того, что её кульминация уже близка.

– Отпусти себя, моя милая, – настаивал он, стараясь держать себя в руках, в то время как давление в яйцах росло от жгучего желания кончить. – Просто позволь этому случиться, и оргазм избавит тебя от этой боли. Обещаю.

Неожиданно Гермиона обхватила его лицо ладонями, изучая тонкими пальчиками мужественные черты, поглаживая высокие скулы, крупный нос, прослеживая линии густых чёрных бровей и очерчивая подушечками пальцев тонкие губы. Этот жест был слишком интимным. И Северус почувствовал, что если она продолжит относиться к нему с такой же трогательной нежностью, то заставит его позорно разрыдаться. В жизни, к которой он привык, наполненной грехами и пороками, не было места мягкости и доброте.

Северус перехватил руки Гермионы и зафиксировал их над её головой, из-за чего она вытянулась всем телом, словно кошка. Он продолжил свои плавные и глубокие толчки, но слегка ускорился, приближая их обоих к оргазму. Он точно знал, что она уже на грани, судя по раскрасневшемуся лицу, расширенным зрачкам и скользкой влаге, обильно покрывающей его член.

– Кончи в меня, Северус! – неожиданно взмолилась Гермиона, и её глаза расширились от возбуждения, сосредоточившись только на нём.

Её слова ошеломили его, и, стиснув зубы от усилий, он подтолкнул себя к оргазму, захватывая её вместе с собой, как будто их совместный экстаз мог смыть все печали и исправить окружавшее их зло.

Они вдвоём молча погрузились в пучину наслаждения в тёмной и по-зловещему тихой студенческой спальне. Желанное освобождение проявлялось только в их телах, пока они вздрагивали и извивались на узкой ученической кровати. Северус видел, как вместе с оргазмом из глаз Гермионы наконец-то потекли горькие слёзы – всё быстрее и несдержаннее. После полученного удовольствия сдерживаемые эмоции вырвались наружу, лишний раз подчёркивая её уязвимость.

Только когда Северус заметил, как сверху на её щёку упала скупая слеза, он осознал… что тоже плакал.

========== Глава 24 ==========

Как только Северус выполнил необходимое и довёл их обоих до оргазма, он отпустил запястья девушки, которые удерживал на подушке за её головой. Однако Гермиона немедленно потянулась к лицу профессора своими чуткими руками и снова принялась ласкать его с таким трепетом, что у того защемило сердце. Теперь она осторожно вытирала подушечками пальцев оставленные слезами мокрые дорожки.

– Почему ты плачешь? – тихо спросила она, пытаясь облегчить его внутренние терзания, хотя её собственные слёзы всё ещё стекали по щекам.

Он осторожно вытащил из неё наполовину твёрдый член и сел на пятки, раздражённо вытирая лицо и желая как можно скорее избавиться от признаков слабости и потери самоконтроля, проявившихся во время их неожиданно эмоциональной близости.

– Прошу прощения, – ответил Снейп, закрыв глаза и ущипнув себя за переносицу.

Опустив ноги на холодный пол, он встал с кровати, потянулся за брюками и быстро надел их, потом сразу же накинул рубашку и в мгновение ока застегнул все пуговицы, чувствуя срочную необходимость прикрыть собственную наготу в свете только что обнаружившейся уязвимости.

Должно быть, Грейнджер, почувствовала то же самое, поскольку села и натянула на себя одеяло, прижимая его к груди. Её длинные вьющиеся волосы беспорядочно разметались по плечам, пока она утирала остатки слёз, и Северус не мог не подумать о том, насколько она прекрасна и невинна. Он сел рядом с ней на кровать так же, как тогда, когда впервые вошёл в комнату.

– Пожалуйста, прости меня за отсутствие самоконтроля, – промолвил он, положив руку ей на бедро поверх одеяла. – Я подталкивал тебя к тому, чтобы ты отпустила свои чувства, но не ожидал от себя того же самого.

– Но ведь это же к лучшему, разве ты не понимаешь?! Я не возражаю. Нехорошо держать всё в себе. Хочешь об этом поговорить?

Коротко и невесело усмехнувшись, Снейп отрицательно покачал головой.

– Я ровным счётом ничего не добьюсь, изливая тебе душу. К тому же у тебя самой сейчас предостаточно проблем, маленькая ведьма. Мне вполне хватает того, что мы вынуждены соединяться физически, без добавления к этой мощной смеси эмоциональной зависимости.

Она отпустила одеяло и потянулась к его руке.

– Но я не возражаю…

Северус уставился на неё, думая о том, как легко сейчас было бы просто поддаться искушению и проговорить с ней всю ночь, сидя здесь – на её маленькой ученической кровати. Полностью открыться кому-то. Говорить обо всём, что случилось, и обо всём, чего он боялся. Тем не менее он не хотел взваливать на её хрупкие плечи настолько тяжкое бремя.

– К сожалению, мисс Грейнджер, возражаю я. Наши с вами судьбы и так уже слишком переплелись. И подтверждением тому служит то, что ваш эмоциональный выплеск в кульминационный момент вызвал во мне подобную реакцию. Я благодарен за вашу… нежность, так как не привык иметь дело с подобными чувствами.

Её изящные пальчики крепко сжимали его руку, а мизинец выводил на ладони маленькие круги, и этот непроизвольный, незамысловатый жест уже пробуждал в нём сильнейшие муки желания. Он многое готов был отдать за такую ведьму, как эта – за девушку, которая, невзирая на всё, согласилась бы с ним остаться. Тем не менее, несмотря на то, что Грейнджер уже вышла из студенческого возраста, она всё равно была на двадцать лет моложе него. Однако она призналась, что он ей нравится. Скорее всего, девушка сказала правду – в конце концов он делал всё возможное, чтобы доставить ей удовольствие, но вряд ли вспыхнувшее в ней притяжение было чем-то большим, чем эффект от проклятия, насильственно подталкивающий её к сексуальному контакту. Северусу всё это вообще казалось нелепостью, поскольку раньше он никогда не вступал в длительные отношения. Его жизнь была чередой сексуально насыщенных, но эмоционально пустых встреч, и он полагал, что такова его судьба. «Чёрт бы побрал эту девчонку! Из-за неё я хочу изменить то, с чем давно уже смирился!»