Текст книги "Вынуждены (ЛП)"

Автор книги: SlytherPouf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 42 страниц)

– Это значит, Грейнджер, что на тебе всё ещё лежит проклятие, и нам придётся держать его под контролем до тех пор, пока мы не уничтожим Тёмного Лорда.

– Я знаю, но…

– Мы учтём все твои «но», – поддразнил он, мягко улыбнувшись уголками губ, – и будем продолжать в том же духе. Мне придётся часто навещать тебя, освобождая от характерных симптомов.

– Но тогда это будет несправедливо по отношению к тебе!

Северус провёл рукой вдоль её обнажённой спины от копчика до затылка и запустил пальцы под кудрявые волосы; она задрожала в предвкушении. Он притянул девушку к себе, положив её голову на своё крепкое плечо.

– Поверь, девочка, меня ни в коей мере не затруднит удовлетворять твои сексуальные потребности. Ведь ранее мы уже обсуждали наше притяжение друг к другу? С моей стороны влечение осталось точно таким же. Более того, не сомневаюсь, что если бы ситуация диаметрально изменилась, ты всё равно постаралась бы мне помочь.

Он почувствовал, как она расслабилась, и не смог удержаться, чтобы не повернуть голову, запечатлев на её лбу нежный поцелуй.

– Теперь, если вы не возражаете, мисс Грейнджер, я должен вернуться в Хогвартс, но для этого мне придётся воспользоваться вашей каминной сетью, так как мои директорские привилегии временно аннулированы, и я больше не могу аппарировать напрямую в свой кабинет. Мне нужно связаться с Минервой через кухонный камин.

– Совершенно не возражаю, сэр. Я так рада, что вы сделали всё очень своевременно!

Северус не мог не ухмыльнуться над необдуманной двусмысленностью её слов.

– Как и я, – протянул он. – К сожалению, на сей раз я не смог долго продержаться.

– Что? Ох!

Грейнджер почувствовала, как кожу обжигает пунцовый румянец.

– Прошу прощения, мне не следовало вас дразнить.

– Всё в порядке. Я не возражаю, сэр. В конце концов вы ведь мужчина…

– Именно, Грейнджер, несмотря на все слухи о моей сверхъестественной сущности. И, пожалуйста, не называйте меня «сэр». Не буду отрицать, что из ваших уст это обращение иногда звучит довольно эротично, но вы уже закончили школу, и теперь мы равны. Давайте постараемся приспособиться к нашим новым ролям, чтобы устранить любую неловкость.

– Мне казалось, что мы никогда не испытывали неловкости, – тихо пробормотала она.

Учитывая, что к его голому телу прижималась столь же нагая бывшая студентка, и они лежали в постели этой самой студентки посреди ночи прямо в её доме, где ему вообще не следовало находиться, Северус вынужден был с ней согласиться.

– Мы будем разбираться с вашим проклятием по мере необходимости, как только оно себя проявит. Надеюсь, что, поскольку на вас чары были наложены в стандартной форме, вспышки Вожделения будут случаться реже, чем со мной.

«Ну, это уже явная ложь. Я бы с удовольствием занимался любовью с этой ведьмой хоть каждый день до конца своей жизни, если бы только она сама того захотела».

– Понимаю, сэр. Я имею в виду… Северус.

Снейп снова легонько поцеловал её в лоб, затем осторожно переложил девушку со своего плеча на соседнюю подушку и неохотно покинул кровать. Внезапно ему в голову пришла безумная идея: «Что если вообще не возвращаться в замок к своей работе, а просто остаться здесь с Грейнджер и Люпином, скрываясь под чарами Фиделиус, и делать вместе с ними всё возможное, чтобы уничтожить Волдеморта, Амбридж и министерских Пожирателей?»

Разумеется, в таком случае все его (и её) страдания за последние несколько месяцев станут бессмысленными, поскольку он мог бы просто аппарировать прямо сюда сразу после уничтожения крестража и послать к чёрту Тёмного Лорда. Однако здравая часть его разума настаивала, что он должен продолжить играть свою роль в Хогвартсе, погрузившись в самую гущу событий среди Пожирателей смерти. На самом деле, мысль о том, чтобы прятаться никогда не казалась Северусу привлекательной.

Взмахнув волшебной палочкой, Снейп полностью оделся, деловито сообщил ей, что свяжется с ними завтра, и покинул хозяйскую спальню, намеренно избегая дальнейшего физического контакта, так как чувствовал слишком настойчивое желание бережно поцеловать её напоследок. «Я должен, по крайней мере, попытаться сдерживать эмоции, если хочу и дальше успешно идти по выбранному мною опасному пути и закончить то, что обязан сделать, чтобы спасти мисс Грейнджер и всех остальных!»

Он прошёл через тёмный коридор особняка Блэков, ощупью спустился вниз по лестнице и направился на кухню, где в камине горело зеленоватое пламя. Очевидно, Люпин лёг спать в течение тех нескольких часов (неужели они провели вместе столько времени?), что он пробыл в супружеской спальне, возвращая к жизни молодую ведьму невероятно приятным и единственным возможным способом.

Сунув голову в огонь, Северус запросил соединение с личной спальней директора, догадываясь, что Минерва, скорее всего, уже крепко спит и в любом случае не услышит его голос, доносящийся из кабинета. Он ждал, когда профессор встанет с его бывшей кровати и придёт на вызов. Хотя (при удачном раскладе) он намеревался вернуть себе директорскую спальню ещё до конца ночи.

***

На следующий день Гермиона вместе с Орлой отдыхали в саду старого особняка: чары Фиделиус охватывали всю эту область, так что проводить время на улице было для них совершенно безопасно. Римус составлял им компанию и дремал в низком гамаке, который ловко смастерил из простыни и повесил между двумя деревьями. Тедди блаженно спал у него на груди: обильная зелёная листва защищала нежную кожу ребёнка от жаркого июльского солнца.

Вскоре к ним присоединился Чарли; он принёс с собой Гарта, а также корзинку с дюжиной бутылок сливочного пива и стопкой бутербродов, так что еды было вдоволь. Все четверо чувствовали себя немного виноватыми из-за того, что остальные члены Ордена в это время работали, но не настолько, чтобы не позволить себе насладиться сэндвичами, пивом и ослепительным летним солнцем.

Гарт забавно хлопал крыльями, бегая по саду и делая робкие, совершенно бесполезные попытки взлететь; короткие крылья дракончика отрывали его от земли не более чем на пару дюймов.

– Пусть хотя бы пытается, – снисходительно усмехнулся Чарли. – Я брал его с собой в те ночи, когда практиковался в Анимагии, и показывал, что нужно делать. Вот увидите, рано или поздно он у меня полетит!

Разговор плавно перетёк к обсуждению Анимагии, так как всех заинтересовала драконья сущность Уизли. Всё это пробудило в Римусе сопутствующие нежелательные эмоции, когда он вспомнил о покойных друзьях – отце и крёстном Гарри, и об усилиях, которые прикладывали мародёры, чтобы поддержать оборотня во время его вынужденных превращений.

Несмотря на хорошую погоду, Люпин выглядел бледным и немного нездоровым; Гермиона приписала это тому, что приближалось полнолуние. Они обсудили, как Тедди завтра отправится в коттедж «Ракушка», где на время останется вместе с Чарли и Флёр. Гермиона уже оценила магическое защитное поле, которое Римус установил в подвале. Люпин надеялся снова пережить роковую ночь в недрах дома и никому не причинить вреда. Девушка заметила на двери глубокие царапины от когтей, а валявшийся там матрас был местами разорван. Она невольно посочувствовала Римусу, задумавшись о том, с чем ему приходится справляться каждый месяц. «По крайней мере, наложенное на меня проклятие так или иначе можно будет снять».

Орла задавала Люпину десятки вопросов, искренне желая помочь. Хаффлпаффка призналась, что ещё со времен учёбы в Хогвартсе мечтала выучиться на колдоведьму и в будущем заняться изучением неизлечимых магических болезней. В конце концов, Римус довольно раздражённо ответил ей, что даже известные колдомедики мало что могут сделать с ликантропией, разве что варить каждый месяц свежее аконитовое зелье. Ирландка упрямо заявила, что при первой возможности спросит об этом у МакГонагалл или Снейпа, попросит дать ей необходимые инструкции и достать нужные ингредиенты. Девушка уже успела обнаружить, что две спальни на верхнем этаже, ранее принадлежавшие Сириусу и Регулусу, были забиты их школьными вещами, включая всё необходимое для Зельеварения.

Люпин выглядел польщённым, хоть и не слишком обнадёженным её заверением.

Днём всё внимание было обращено на Тедди, который проснулся и начал капризничать; Орла взяла мальчика на руки и стала ласково укачивать, пока Гарт крутился рядом и развлекал малыша своими выходками. Вскоре ребёнок принялся агукать и хихикать так заразительно и мило, как это может делать только крошечный младенец.

Чарли посоветовал Римусу встать с гамака и немного полежать на солнышке, предположив, что солнечные ванны пойдут на пользу его самочувствию. В конце концов молодой Уизли просто заставил его сдвинуться с места, превратив гамак в облачко, которое быстро улетучилось, оставив Римуса лежать на голой траве. Люпин начал недовольно ворчать «как старик», в то время как Чарли беззлобно поддразнивал его, и в результате оборотень всё же вышел на солнце и нашёл участок с мягкой, не слишком высокой травой, на которой и улёгся с удовлетворённым вздохом, закрыв глаза и закинув руки за голову.

Немного погодя они заметили ещё большее свидетельство того, что он наслаждался погодой – Римус расстегнул свою потрёпанную рубашку, подставляя испещрённую шрамами грудь целебным лучам солнца, и засучил рукава, словно пытаясь впитать как можно больше тепла. Гермиона не могла не заметить отметины на его руках и грудной клетке, неровные и беспорядочные следы, почти такие же давние, как на лице и шее. Несомненно, эти раны он наносил себе сам во время превращений или в сражениях с другими животными. Она знала, что, по крайней мере, некоторые из рубцов появились на третьем курсе, у входа в туннель, ведущий к Визжащей хижине, и оставлены они были Сириусом Блэком, принявшим во время их яростной схватки свою анимагическую форму.

Когда начал опускаться вечер, Чарли забрал Гарта и вернулся в коттедж «Ракушка», собираясь приготовить ужин для Флёр, но до этого выслушал немало насмешек Римуса по поводу своей новой карьеры «мага-домохозяйки». Эльф из Хогвартса доставил еду довольно рано, так как студентов всегда созывали на трапезу в начале вечера, чтобы юные волшебники и ведьмы успели сделать домашнюю работу.

Тедди решил, что пока взрослые едят, он не хочет спокойно лежать в люльке, поэтому Римусу и Орле приходилось по очереди держать его на руках. Гермиона втайне была рада во всём этом не участвовать. Хотя Тедди Люпин, бесспорно, казался ей симпатичным ребёнком, она предпочитала есть свой ужин обеими руками, а не жонглировать по ходу дела требующим внимания младенцем. Её мать всегда говорила, что Гермиона не любит детей, и сейчас она склонна была с ней согласиться.

Минерва вышла из кухонного камина, когда они вместе мыли и вытирали посуду, убирая её на место. Римус выстроил чёткую линию из свежевымытых детских бутылочек, наполнил их нужным количеством волшебного порошка для детской смеси и тщательно завинтил крышки. Именно в эти бутылочки, будучи в полусонном состоянии ночью, он добавлял воду, а затем нагревал их каждую по отдельности на плите.

– Чем меньше мне приходится делать посреди ночи, когда я почти ничего не вижу, а этот парень разрывает мои барабанные перепонки, тем лучше, – отшучивался он, помахивая пальцами перед глазками Тедди, которого Орла держала на руках, показывая малышу, чем занимается его отец.

МакГонагалл сообщила им, что передача директорских прав прошла вполне гладко, и поделилась своим ликованием по поводу того, как кураторы-Пожиратели едва скрывали досаду на лицах, когда увидели, что Снейп вернулся назад целым и невредимым.

– Вполне возможно, что рано или поздно этим мерзавцам предоставится шанс напасть на Северуса. Однажды Волдеморт перестанет держать их в ежовых рукавицах, и тогда, мои дорогие, нам придётся прикрывать ему спину. Сегодня они напоминали стаю диких волков, готовых разорвать бедного Северуса на куски. Без обид, Римус.

– Мне не на что обижаться, Минерва. Ведь я не по своей воле становлюсь диким волком. Хотя иногда я действительно могу напасть на всё, что встречается на моём пути, – мрачно закончил он, подумав, что время трансформации неуклонно приближается.

Орла всё же спросила МакГонагалл о возможности приготовления аконитового зелья, и декан Гриффиндора пообещала поговорить об этом с профессором Снейпом, предположив, что зельевар сможет достать ингредиенты или даже научит её готовить сложное варево. Орла побледнела от одной только мысли об этом – без сомнения, хаффлпаффка всё ещё боялась мрачного и вспыльчивого мастера зелий.

Они назначили дату и время следующего собрания Ордена, которое должно было состояться после полнолуния, чтобы Римус мог немного прийти в себя. Люпин пообещал сообщить детали Кингсли, Одрине, Флёр и Чарли. Минерва отвечала за передачу информации профессору Снейпу и профессору Спраут.

– У меня есть ещё одно предложение, вернее, вопрос, – начала Минерва, обращаясь к Гермионе, – о мистере Финнигане. Он навещал меня несколько раз после смерти мисс Патил и дважды после того, как ты исчезла из школы. Не пора ли нам привести этого молодого человека в наш альянс? Как вы думаете, захочет ли он присоединиться к нам?

– Да, думаю, Симус хотел бы сражаться за правое дело. В конце следующей недели, когда закончится обучение, он должен вернуться к своей матери в Ирландию, поэтому стоит спросить его как можно скорее. Если он уедет домой, с ним можно будет связываться через каминную сеть или по-необходимости приглашать сюда.

– Я надеялась на такой ответ, – согласилась МакГонагалл. – Симус Финниган вспыльчив и безрассуден, но, как и большинство гриффиндорцев, он храбр и непоколебим. Без сомнений, он горит желанием отомстить за смерть своих друзей.

– Главное, чтобы он не сгорел от жажды мести, – негромко пробормотал Люпин, и все остальные разом замолчали.

– Отсутствие сдержанности может оказаться его величайшей силой, – осторожно предположила Минерва. – Я поговорю с ним, когда юноша в следующий раз придёт ко мне в кабинет. Мне не следует вызывать его к себе – это может навлечь лишние подозрения.

Покончив с делами, они пожелали Минерве спокойной ночи; пожилая волшебница поцеловала Люпина в щеку, на прощание посочувствовав ему из-за грядущих страданий в полнолуние и глядя на него с нежностью, смешанной с глубокой печалью. Как только она исчезла в зелёном пламени, Римус извинился и пошёл собирать вещи Тедди, а также укладывать ребёнка спать.

– Ты когда-нибудь варила аконитовое зелье? – поинтересовалась Орла, когда они остались одни за кухонным столом.

– Никогда, – призналась Гермиона, – но я варила оборотн… кхм… одно очень сложное зелье на втором курсе. Нужно всего лишь точно следовать инструкциям. Я уверена, ты справишься.

– Конечно, в любом случае стоит попробовать. Бедный Римус! Терпеть такой кошмар, а ведь ему приходится переживать это каждый месяц! Никакие месячные даже в сравнение не идут!

Гермиона не смогла удержаться от смеха над заявлением подруги, мысленно поражаясь её состраданию, если учесть, через что Орла прошла за последние несколько недель. При мысли о выпавших на её долю испытаниях Гермиона побледнела. Девушка была истинной хаффлпаффкой – выносливой и безропотно переносящей трудности, трудолюбивой и преданной друзьям. «Всё же Орла просто потрясающая!» Через пару минут она пожелала Гермионе приятных снов и отправилась в свою комнату, чтобы немного почитать и собрать вещи перед предстоящим временным переездом в коттедж «Ракушка», оставив гриффиндорку в гордом одиночестве.

***

Гермиона тоже ушла в свою спальню, где побросала в дорожную сумку кое-какие вещи, переоделась в старую футболку Римуса, которую полюбила носить во время летней жары вместо ночной рубашки, и спустилась вниз, прихватив из библиотеки новую книгу, но предпочитая почитать её на кухне, где через приоткрытую дверь чёрного хода доносился прохладный ветерок. Девушка подошла к плите и налила себе чашку ароматного чая, предвкушая приятное времяпровождение с горячим напитком и интересной книгой.

Часом позже (а может, и больше; Гермиона слишком увлеклась повествованием, чтобы следить за временем) пламя в кухонном камине затрещало и заискрилось зелёным – цвет огненных языков указывал, что кто-то вот-вот собирается прибыть через каминную сеть.

Вскоре появился Снейп, одетый в свою чёрную учительскую мантию; его высокая внушительная фигура сразу притягивала к себе взгляд.

– Вы здесь одна? – спросил он.

– Да. Римус и Орла недавно поднялись наверх. Разумеется, порознь…

Он красноречиво выгнул густую тёмную бровь.

– Это только пока.

– Простите, что?

– Хм… Не берите в голову. Я всего лишь незаметно наблюдаю за ситуацией. Тем лучше, ведь я явился сюда только ради вас. Насколько я помню, завтра вы должны отправиться в коттедж Уизли на время полнолуния?

– Да, это так. Римус решил, что на время трансформации всем остальным безопаснее покинуть дом.

– Полностью с ним согласен. Тем не менее переезд создаст для нас некоторые трудности, так как мне будет довольно проблематично навещать вас в коттедже, к тому же, полагаю, дом Флёр Уизли довольно тесный?

– Ах, понятно. Да, это так. На первом этаже всего одна комната, совмещающая в себе кухню, гостиную и столовую. Наверху у Флёр главная спальня, а Чарли занимает вторую. Есть ещё крошечная третья комнатка с двумя односпальными кроватями, в которой разместимся мы с Орлой.

– Тогда вы и сами догадываетесь, в чём проблема, – промолвил он.

– Само собой…

Снейп выдержал паузу, глубоко вдохнул и задержал дыхание, а затем протянул ей руку.

– Могу я попросить вас, Гермиона, показать мне превосходную здешнюю библиотеку? Предлагаю, так сказать, «взять кредит» на ближайшие дни.

Не сказав ни слова в ответ, Грейнджер приняла его протянутую руку, но Северус заметил, как на её губах заиграла лукавая улыбка. В данную минуту на неё не действовало проклятие, но девушке, несомненно, понравилось его завуалированное интимное предложение. Чем более сексуально насыщенной окажется их встреча, тем дольше принуждающие чары не будут её беспокоить. Гермиона держала его за руку, пока он вёл её по коридору – мужская ладонь казалась ей тёплой и сухой; она не могла не почувствовать приятное волнение внизу живота – совсем не то отчаянное желание, вызванное тёмной магией, а нечто… гораздо более светлое и притягательное.

Они вошли в библиотеку, Снейп закрыл за ними дверь и сразу же наколдовал Инсендио в маленьком камине. Также он зажёг два настенных канделябра одним небрежным взмахом волшебной палочки, следом за чем взял её за другую руку и притянул к себе. Он смотрел на неё серьёзным, настороженным, пытливым взглядом. Медленно потянувшись рукой, Северус провёл подушечками пальцев вдоль её щеки, взял за подбородок и мягко приподнял лицо.

– Должен признаться, что из-за наказания, которому последние несколько дней подвергалась… некоторая часть моего тела, мне нежелательно вступать в близость, как бы мне того ни хотелось. Тем не менее я гарантирую, что удовлетворю вас. Могу я продолжить?

Гермиона ответила настолько бессвязно, что сразу же заметила довольную коварную ухмылку, появившуюся на его лице. Искорки веселья отразились и в чарующих чёрных глаз, зажигая в них опасное тёмное пламя.

«Чёрт!» Она чувствовала, что уже намокла. «Кажется, рядом с ним я совершенно не умею сдерживаться!»

Снейп сел в одно из больших кресел у окна, притянул её к себе на колени, и она инстинктивно расставила ноги шире его бёдер. Чуткие руки скользнули вверх по гладкой коже под свободную мужскую футболку. Девушка невольно прижалась к нему всем телом, и он зарылся носом в её волосы, прижавшись губами к самому уху.

– Грейнджер, вам не кажется, что вы неподобающе одеты для прогулки по дому?

Она смущённо улыбнулась, радуясь про себя, что он не видит, как сильно она наслаждается каждым мгновением внимания, которое он ей уделял.

– Не забывайте, что я стала полноправной хозяйкой этого дома.

– Действительно, – прошептал он, бесцеремонно залезая руками под футболку, задирая её вверх и накрывая ладонями упругую обнажённую грудь. К счастью, она не потрудилась снова надеть лифчик после того, как переоделась перед сном.

Северус обхватил каждую девичью округлость ладонями и начал нежно ласкать, словно заново познавая их, и Гермиона обнаружила, что его жаркое тяжёлое дыхание у её ушка было таким же эротичными, как и сами прикосновения.

– Твоя грудь, Грейнджер… – выдохнул он. – У тебя потрясающая грудь…

Она определённо чувствовала, что уже промокла насквозь. Его ловкие пальцы начали умело оглаживать соски, кончики которых стремительно твердели от возбуждения.

«Святые угодники, этот волшебник знает, что делает!» Гермиона почувствовала в животе ещё один ноющий спазм и задалась вопросом:

«Интересно, это эффект проснувшегося проклятия, или просто моё собственное желание?»

Когда она начала задыхаться, он скользнул рукой вниз по телу вплоть до трусиков, играя с хлопковым материалом, поглаживая её лобок и мокрые складки ткани.

– Какая жалость, что здесь ты прикрыта, как приличная девочка, – протянул он и, вероятно, произнёс невербальное заклинание, так как она тут же почувствовала, что трусики пропали.

– Куда вы их отправили?! – удивилась она, немного приподнявшись на коленях.

Снейп резко потянул девушку вниз, чуть шире поставив свои ноги и тем самым раздвигая ей бёдра.

– Тебе действительно интересно, где они? – спросил он, проскальзывая руками к самым интимным частям её тела и легко порхая там пальцами, раскрывая промежность и проникая ими внутрь. – Или мы продолжим, вместо того чтобы беспокоиться о потерянных трусиках?

– Продолжим… – прошептала она, выгибая спину от удовольствия.

– Прости, я тебя не расслышал, – поддразнил он, проводя кончиком пальца по киске и обнажая клитор, чтобы начать обводить его быстрыми круговыми движениями, сразу же доводя её до нетерпеливого возбуждения.

– Я хочу, чтобы ты продолжил, Северус! – ответила она, касаясь его губ своими и больше не смущаясь. – Пожалуйста…

Директор не разочаровал её; ощущение его жарких поцелуев вместе с настойчивыми пальцами, возбуждающими чувствительный клитор, оказалось пьянящей смесью. Гермиона ухватилась за длинные чёрные волосы, которые теперь находила невероятно привлекательными, и притянула его ближе к себе, отчего профессор удовлетворённо зарычал и беспрепятственно проник в её рот своим языком, который она тут же начала жадно посасывать, чувствуя ягодицами его твердеющую эрекцию.

Снейп приложил к её киске другую руку, возбуждая жаждущую плоть искусными пальцами. Она не смогла больше сдерживаться и начала кончать: бёдра девушки непроизвольно дёргались и извивались, пока он беспрестанно ласкал её, заставляя окунуться в чистое блаженство. Она прервала поцелуй, откинув голову ему на плечо и испустила протяжный восторженный стон:

– Чё-ёрт, чёрт… Ох, чёрт… да!

Гермиона услышала и почувствовала его одобрительный смешок.

– Я говорил тебе, что не могу трахаться, как бы мне того ни хотелось. Но ты снова заставляешь меня помучиться, невыносимая ведьма! – прорычал он, покачивая под ней бёдрами, чтобы она ощутила его напряженный член. – Я не могу не возбуждаться, когда ты так красиво кончаешь, маленькая чертовка!

Гермиона задалась вопросом: «Устану ли я когда-нибудь слушать нежности вперемешку с непристойностями, сказанные неповторимым глубоким голосом этого тёмного волшебника?» Она повернула голову и запечатлела лёгкий целомудренный поцелуй на его бледной щеке, отчего он закрыл глаза с выражением благоговейного восторга.

– Могу я предложить тебе ещё кое-что, прежде чем уйду? – спросил он, повернув девушку вполоборота, закинув одну её ногу на подлокотник кресла и проникая пальцами глубоко внутрь влагалища. Наклонившись вперёд, он слился с ней долгим чувственным поцелуем, ловко отводя в сторону свой внушительный нос.

Как только Северус повернул пальцы и нашёл внутри неё самое сладкое местечко, они оба поняли, что он только что задал совершенно ненужный вопрос.

========== Глава 31 ==========

Римус передал Гермионе и Орле две тяжёлые сумки с вещами Тедди – по одной каждой девушке. Юные волшебницы поочередно ступили в зелёный огонь и перенеслись в коттедж «Ракушка». Потом он закутал своего маленького мальчика в износившуюся до дыр старую куртку и тоже шагнул в камин; благо каминная сеть, связывающая два засекреченных дома была абсолютно безопасной. Он ненавидел прятать ребёнка, но теперь у него не осталось выбора. Почти каждый день в «Ежедневном Пророке» появлялся новый список имён неизвестных ему оборотней и других полукровок, схваченных егерями и приговорённых Министерством к смерти в соответствии с указом об уничтожении опасных магических существ.

Он не сомневался, что Эдвард Римус Люпин возглавляет «чёрный список», составленный министерскими ублюдками, разумеется, после него самого. Как-никак он был одним из немногих оборотней, у которого хватило наглости произвести потомство. Вероятнее всего, случись егерям схватить их, Тедди сразу же отняли бы у него и в конечном итоге посчитали бы недостойным существования в новом волшебном мире. Скорее всего, ребёнка, в крови которого причудливым образом смешались гены вервольфа и метаморфа, оставили бы для экспериментов… Римус содрогнулся от одной только мысли об этом. «Нет, нужно спрятать сына в самом безопасном месте!»

Очутившись в уютной гостиной коттеджа «Ракушка» (девочки уже передавали сумки Чарли, пока Гарт назойливо крутился поблизости, взволнованный прибывающими гостями), Римус развернул куртку, освобождая Тедди из импровизированного укрытия, и объявил, что младенец благополучно перенёс путешествие.

В это время Флёр была на работе и должна была вернуться домой через пару часов. Очевидно, Чарли Уизли остался за главного. Римус уже дал Орле последние подробные инструкции относительно Тедди – за те несколько дней, что хаффлпаффка провела на площади Гриммо, она довольно хорошо изучила распорядок дня ребёнка. К тому же Тедди тоже проявлял к ней симпатию. «Гермиона, конечно, милая девушка, но старается держаться на почтительном расстоянии от «бытовой рутины» (особенно во время смены подгузников), в то время как Орла, напротив, всегда стремится помочь, независимо от поставленной задачи. Она действительно просто ангел во плоти. Тонкс она бы понравилась. Наверняка Нимфадора взяла бы младшую хаффлпаффку под своё крыло», – в этом Римус не сомневался.

Орла забрала ребёнка из его рук, благо малыш уже хорошо её знал и вёл себя спокойно. «Хорошо», – Люпин волновался намного меньше, зная, что сын остается в заботливых руках этой девушки, какими бы авторитетными ни выглядели Чарли и Флёр.

Римус чувствовал себя уставшим, больным и сердитым, но так было всегда перед надвигающейся трансформацией. Утром он посмотрел на себя в зеркало и отметил, что его лицо приобрело нездоровую восковую бледность, глаза неестественно возбуждённо сверкали, зубы были крепко сжаты, а челюсть напряжена. Последняя ночь цикла всегда была самой худшей. Римус заранее спланировал, что, вернувшись на Гриммо, немного перекусит, а затем волшебным образом запечатает себя в подвале, спрятав подальше волшебную палочку. Оборотень собирался просто лечь там на импровизированную кровать в ожидании неизбежного. Ему предстояло пережить физическую боль от превращения и душевную муку от того, что его нормальный человеческий разум будет вырван из тела и заменён на… на самом деле он даже не знал на что. Римус никогда ничего не помнил с момента трансформации в волка и до тех пор, пока не просыпался после окончания полнолуния, как правило истощённым и исцарапанным.

Однако, начиная с этого месяца, он должен будет не только справляться с превращением, но и заботиться о Тедди. «Спасибо Мерлину за добрых и верных друзей, на которых можно положиться и доверить им сына!» Даже если Орле каким-то чудом (хотя Римус совсем в это не верил) удастся сварить аконитовое зелье, он всё равно обратится в зверя и не сможет ухаживать за ребёнком, несмотря на то, что сохранит свой разум и станет вполне безобидным волком, который скорее всего проспит всё полнолуние. «Хотя, если у девочки получится убрать боль, я буду ей чрезвычайно признателен».

Он поставил колыбельку в комнате Чарли, поскольку в крошечной комнатке, предназначенной для девочек, однозначно и так было слишком мало места, туда невозможно было вместить ещё и детскую кроватку. Спальня хозяйки дома тоже находилась под запретом – было бы уж совсем несправедливо заставлять беременную Флёр вставать к Тедди посреди ночи после целого рабочего дня. Француженка, конечно, предложила свою помощь, но Чарли об этом и слышать не хотел. Так как Чарльз был вторым по старшинству из семерых детей Уизли, Римус предполагал, что он должен обладать определённым опытом в обращении с младенцами – достаточно было взглянуть на избалованного и довольного жизнью Гарта. «К тому времени, когда я вернусь за Тедди, крошечный длиннорогий, вероятно, будет считать моего сына своей личной игрушкой».

Поцеловав малыша на прощание, Люпин схватил пригоршню Летучего пороха и вернулся на площадь Гриммо, в столь же пустой и безжизненный старинный особняк, каким он был до появления милых девочек и членов Ордена, вместе с которыми здесь наконец-то закипела жизнь. Римус предусмотрительно перекрыл каминную сеть, зная, что Чарли сделает то же самое со своей стороны. Он откроет её снова… когда всё закончится.

Позже вечером, с наступлением первых сумерек, больше нельзя было откладывать самый неприятный момент. Римус воспользовался туалетом, а затем с огромным нежеланием прошёл в подвал, зная, что вскоре последует неизбежное. Так было всегда… с тех самых пор, когда его впервые укусил вервольф много лет назад.

Он закрыл за собой тяжёлую дверь, запер её вручную, а затем запечатал магией, добавив специальное заклинание, которое ужалит оборотня, если тот попытается вырваться на свободу. Люпин предполагал, что в прошлом месяце именно так всё и происходило – доказательством тому было множество глубоких царапин, видневшихся на внутренней части дверного полотна. Временами он испытывал жалость к тому существу, в которое превращался – в подчиняющуюся лишь инстинктам магическую тварь… вынужденную существовать взаперти и утратившую остатки разума.

Римус убрал свою палочку в коробку и спрятал её в глубине пыльного шкафа. «Оборотень не доберётся сюда, а даже если бы и добрался, всё равно не смог бы использовать палочку… зато мог бы её сломать». Он сделал всё возможное, чтобы обезопасить себя и защитить других. Со вздохом покорности судьбе, утирая слёзы сожаления и страха Люпин спустился по ступенькам в сырое подвальное помещение, скрытое глубоко под домом номером двенадцать на площади Гриммо, и лёг на старый порванный матрас.