Текст книги "Вынуждены (ЛП)"

Автор книги: SlytherPouf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 42 страниц)

– Ты тоже… его… потеряла? – жестоко передразнила она, буквально выплёвывая каждое слово. – Он, чёрт возьми, был моим сыном! Я растила его девятнадцать лет!

– И именно из-за вас он принял Метку Пожирателя смерти! Рассчитываясь за грехи своих родителей! А затем был убит Волдемортом, когда попытался сбежать от всего этого кошмара! Возможно, вы не так уж хорошо справились, учитывая, что он погиб, даже не выйдя из подросткового возраста?!

Орла отпрянула, получив звонкую пощёчину – Нарцисса Малфой так сильно ударила её по лицу, что даже в ушах зазвенело.

– Да как ты смеешь, дрянь?!

– Как я смею?! – девушку уже было не остановить, она прижимала руку к щеке и отчаянно пыталась не заплакать. – Я смею, потому что за те несколько недель, что мы провели вместе, я узнала Драко лучше, чем вы двое за всю его недолгую жизнь!

Лицо Нарциссы на мгновение помрачнело, но скорбь и стыд за совершённые ошибки быстро сменились гневом и отвращением.

– Так, значит, ты действительно спала с ним, грязнокровка?! Я надеялась, что это была лишь выдумка, чтобы заморочить голову Тёмному Лорду.

– Орла не грязнокровка, Нарцисса! – буркнул её муж, но его уже никто не слушал, так как жена твёрдо решила в этом разговоре взять бразды правления в свои руки.

– В то время она была не более чем грязнокровкой, Люциус, и Драко сознательно спал с… этой… с этим отребьем! Мне остаётся только надеяться, что ты не забеременела, чёртова девчонка!

– Конечно нет! Мы предохранялись!

– Может быть. Однако я всё равно хочу проверить, чтобы убедиться! – вновь повысила голос Нарцисса, затем без промедления вытащила волшебную палочку из футляра на поясе её платья и бросила в девушку заклинание.

– Pregnatio revelare!

Орла знала об этом заклятии. О нём частенько говорили в общей гостиной Хаффлпаффа, когда у какой-нибудь девочки появлялся новый молодой человек или парочку ловили милующейся в одной из многочисленных тёмных ниш замка. Тогда студенты в шутку упоминали, что если дело дойдёт до большего, то нужно не забывать о чарах, раскрывающих беременность. Но видела она действие этого заклинания лишь однажды – на шестом курсе его использовала её соседка по комнате Алисия Барретт. Так как Лисси оказалась не беременна, чары зашипели вокруг её живота, а затем рассыпались на пол дождём из искр.

На сей раз этого не произошло.

Заклинание Нарциссы Малфой ударило ей в живот. Всё было безболезненно, но чары засверкали, а внизу живота заискрилась магия, образуя пульсирующий розовый шар, который танцевал перед ними в течение нескольких секунд, а затем рассеялся в воздухе. Малфои уставились на неё, застыв от изумления.

– Мерлин, помоги нам! – воскликнула Нарцисса, первой обретя дар речи. – Теперь ещё и появится дитя с признаками близкородственных связей! Я не потерплю подобной мерзости в своём доме, это же преступление против природы!

– Это моя внучка, Нарцисса, – очень тихо проговорил Люциус. – И тебе этот ребёнок, кстати, тоже не чужой. Единственная маленькая частица Драко, которую ты сможешь полюбить! Орла вместе с ребёнком останутся здесь, в этой комнате!

«Нужно срочно сматываться отсюда! Чёрт возьми, я хочу сбежать и никогда больше сюда не возвращаться!» Орла не могла даже думать о проклятой беременности, она судорожно ломала голову, как выбраться живой из этого Богом забытого места. Внезапно девушка кинулась бежать, обогнув опешившего Люциуса, и, выскочив через открытую дверь спальни, со всех ног помчалась по коридору к широкой величественной лестнице, которая вела в просторный вестибюль.

«На всё поместье наложены антиаппарационные чары». Так объяснил ей «отец» в процессе прогулки по особняку. Когда Малфои хотели переместиться или вернуться домой, супруги использовали для аппарации специальную пристройку в фойе, расположенную рядом с входной дверью. Люциус даже открыл фойе, чтобы с гордостью продемонстрировать ей крошечную комнатушку. Именно туда она неслась изо всех сил, зная, что если Малфои хоть самую малость её догонят – тут же воспользуются своими палочками.

Перепрыгивая через две ступеньки, Орла бросилась вниз, пока до её ушей долетали разъярённые выкрики Люциуса, приказывающего ей вернуться, в то время как его жена вопила, чтобы она убиралась на все четыре стороны.

«Именно это я и собираюсь сделать, бешеная сука!» – подумала Орла. Она влетела в фойе и неаккуратно аппарировала, что ожидаемо закончилось жёсткой посадкой в саду на площади Гриммо. Напуганная до смерти девушка буквально свалилась на Римуса и Гермиону, которые расслабились и загорали на солнце. Маленький Тедди тут же громко заплакал.

***

Римус не успел даже помочь Орле, так как нужно было срочно успокоить визжащего малыша, страшно напуганного внезапным шумным появлением белокурой ведьмы. Гермиона обнимала дрожащую подругу.

– Орла! – воскликнула она, крепко прижимая её к себе и поглаживая по спине. – Что случилось, милая? Ты ранена?

Несколько минут ирландка не могла вымолвить ни слова.

– Нет, не ранена, – едва слышно прошептала она спустя некоторое время. Гермиона усадила её на лужайку; остаться во дворе под приятным послеполуденным солнцем казалось всем гораздо разумнее, чем уходить в мрачный дом.

Римус пристально наблюдал за девушками, пока Тедди постепенно успокаивался и теперь просто всхлипывал. Ему как можно скорее хотелось узнать, что так сильно расстроило Орлу.

– Малфой показывал мне поместье, пытаясь вести себя как примерный отец, представляете? Он даже сделал для меня потрясающую комнату. Вот только, оказывается, мерзавец собирался поселить меня в бывшей спальне Драко! Естественно, его мать вышла из себя! Короче говоря, мы с Нарциссой обменялись «любезностями» и закончилось всё тем, что она бросила в меня чары, определяющие беременность.

– Что?! Но зачем?!

– Гермиона, меня теперь меньше всего волнует, зачем она это сделала – важно лишь то, что результат оказался положительным.

Люпин почувствовал, как у него отвисла челюсть, а Гермиона вытаращила глаза.

– Простите, мне нужно побыть одной, – закончила Орла, поднимаясь с травы. – Пожалуйста, оставьте меня в покое.

Римус баюкал своего успокоившегося сынишку, рассеянно поглаживая его мягкие синие волосики, и вопросительно взглянул на Грейнджер. Она была так же поражена и растеряна.

– Что нам теперь делать? – тихо прошептала Гермиона, беспомощно глядя на Люпина.

– Понятия не имею, – ответил он.

***

Под покровом ночи Северус вернулся в Хогвартс. Он истекал кровью и мучился от сильной боли, но остался жив и чувствовал себя странно счастливым. Попытка Волдеморта оживить заключённую в дневнике частичку души оказалась безуспешной. Магия, которую изобрёл Риддл, происходила от того же самого тёмного заклинания, которое использовалось для создания инфернала – оживления трупа по приказу волшебника.

Однако книга изначально была неодушевлённым предметом, и поэтому не ответила ни на заклинание, ни на магию крови, хотя в процессе множества неудачных попыток Северус потерял по меньшей мере пинту драгоценной жидкости. Волдеморт утверждал, что поскольку дневник когда-то являлся живым и разумным, то заклинание должно сработать, как и на трупе.

В наспех составленном плане Лорда было так много необдуманных и даже глупых моментов, что если бы Северус не относился к нему с такой лютой ненавистью, возможно, даже пожалел бы отчаявшегося тёмного мага. Тем не менее сейчас он испытывал восторг (практически экстаз), что, по крайней мере, в данном случае Волдеморт не смог вернуть часть своей души. Профессор горячо надеялся, что всё так и останется.

Не в первый раз Снейп пожалел о том, что не запустил в Лорда Аваду, но не сделал он этого по тем же причинам, которые пришли ему в голову, когда директор корчился в агонии на полу подвала в особняке Риддлов. «Тёмный Лорд должен быть убит при свидетелях».

Когда Волдеморт разозлился на собственное бессилие, он выместил весь свой гнев на Северусе, но вместо Круциатуса (которым больше любил пользоваться на публике) предпочёл пустить в ход череду зловредных режущих проклятий. Из-за них тело профессора теперь саднило почти повсеместно.

Снейп прошёл в ванную, раздеваясь на ходу и залечивая кровоточащие порезы на руках. Он включил душ перед тем, как войти в кабинку, и позволил горячей воде каскадом обрушиться на его нестерпимо ноющие мышцы.

«Всё бы сейчас отдал за то, чтобы Гермиона оказалась рядом… Почувствовать на себе её ласковые руки, поцеловать розовые губы, прикоснуться к нежному телу». И всё же он не мог потревожить девушку, слепо поддавшись желанию. Ему оставалось только ждать следующего раза, когда она вынуждена будет искать спасения в его руках.

Тяжко вздохнув, Северус обхватил ладонью затвердевший член и начал мастурбировать, благодарный судьбе хотя бы за то, что теперь у него снова появилась возможность получать оргазм по собственной воле.

***

Поздней ночью Орла услышала осторожный стук в дверь своей спальни.

– Войдите.

Дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился смущённый Римус.

– Можно к тебе?

– Конечно, – ответила она, садясь на кровати, где долго пролежала не раздеваясь, без малейшего намёка на сон.

Он подошёл, присел на край постели и повернулся к девушке лицом.

– Прости, если мой вопрос прозвучит банально… Как ты себя чувствуешь?

Орла неопределённо пожала плечами:

– Всё же лучше, чем несколько часов назад. Привыкаю к этой мысли. Стараюсь не думать о том, что сказала мать Драко о близкородственных связях.

– Так, значит, ты намерена оставить ребёнка?

– Да. Внутри моя малышка, Римус. Она принадлежит мне. Конечно, могут возникнуть проблемы со здоровьем, но всё же мы с Драко были настолько близкими родственниками, и я должна дать ей шанс. Просто обязана! Она была зачата если не от любви, то от настоящей, искренней дружбы. Она – единственный шанс для Драко оставить свой след в этом мире.

– Она?

– Заклинание Нарциссы Малфой вызвало розовые искры.

– Ах… Тогда да, это определённо девочка. Ты знаешь, какой срок?

– Нет. К сожалению, я не владею целительской магией такого уровня.

– Позволишь? – спросил Люпин, вытаскивая палочку из рукава кардигана. – Я частенько накладывал эти чары на жену, когда она носила Тедди.

– Конечно.

Римус сделал несколько лёгких взмахов палочкой напротив её живота и пробормотал заклинание, которое она раньше никогда не слышала. Появился тот же самый шар розового света, и казалось, что мужчина про себя отсчитывал секунды до тех пор, пока магия не рассеялась.

– Три месяца, Орла. Может, чуть меньше.

– Так долго?! Но почему я ничего не чувствовала?!

Вдруг её желудок неприятно сжался, к горлу подступила тошнота, а сердце застучало быстрее, чем «Хогвартс-экспресс». Должно быть, на лице девушки отразилась сильнейшая паника, потому что Римус тут же приблизился и схватил её за руки.

– Что случилось?! Заклинание причинило тебе боль?!

– Нет… У меня ничего не болит… – с трудом выдавила она, судорожно сжимая его руки.

– Тогда в чём дело?

Орла посмотрела в добрые карие глаза Люпина.

– Если твоё заклинание верно, Римус, то это не ребёнок Драко.

– Нет? Но чей же тогда?

– Яксли.

========== Глава 37 ==========

– О, моя дорогая девочка, – ответил он, нежно сжимая её руки. – Мне так жаль… За последние несколько месяцев ты практически прошла семь кругов ада.

– Не извиняйся, Римус. Да, прошла. Как и все мы. Разве мои страдания чем-то хуже твоих?

Люпин неопределённо пожал плечами, всё-таки мысленно соглашаясь с ней; все они лишились близких.

– Что ты будешь делать? – спросил он, успокаивающе поглаживая большими пальцами её мягкие ладошки.

Орла тяжко вздохнула.

– Если прошло почти три месяца, то уже слишком опасно прерывать беременность. Не то чтобы я хотела… Знаешь, ведь этот ребёнок в такой же степени мой, как и… его. Война и так загубила слишком много жизней, я не собираюсь добавлять к ним ещё одну.

– Ты хочешь родить ребёнка?

– Мне очень страшно, но да. Римус, ты ведь мне поможешь?

– Я?! Орла, я и так едва со всем справляюсь! Ты настолько умело ухаживаешь за малышом… Возможно, ничуть не хуже, чем я, а ведь Тедди даже не твой сын!

– Я имела в виду беременность! Ты совсем недавно прошёл через всё это с… со своей женой, так что, наверное, знаешь, чего мне ожидать в будущем.

– Ах, понимаю! Ну да, я сделаю всё возможное – постараюсь поддержать и позаботиться о тебе. Кроме того, не забывай о своей подруге Флёр, которая на несколько месяцев впереди, ведь она тоже сможет дать тебе ценные советы?

– Это правда. Завтра я постараюсь поговорить с ней по каминной сети. Надеюсь, что Гермиона позволит мне и ребёнку остаться на Гриммо.

– Даже представить себе не могу, чтобы Гермиона поступила по-другому! Вот увидишь, она примет вас обоих с распростёртыми объятиями! Предполагаю, ты больше не вернёшься в поместье Малфоев?

На лицо Орлы набежала тень, и она отпустила его руки.

– Я никогда в жизни больше туда не вернусь! Нарцисса Малфой ненавидит меня всем сердцем, как за то, кем я являюсь, так и за то, что я из себя представляю, а именно – живое напоминание об измене её мужа. Она никогда не примет меня как дочь… хотя мне это совсем не нужно! План Волдеморта провалился. Этот безумец считал, что сможет просто поставить меня на место Драко, после того как сам хладнокровно его убил.

В глубине души Римус остался доволен тем, что она решила не возвращаться в принадлежащий ей по закону семейный особняк, хотя и считал маловероятным, чтобы Малфой-старший так легко и быстро сдался. «Люциус побоится ослушаться приказа Волдеморта, и поскольку теперь он знает, что Орла носит его внучку, вероятнее всего, он будет искать её ещё упорнее, чем когда-либо раньше, поскольку все полагают, что ребёнок от Драко». Однако сегодня Римус решил больше не беспокоить девушку.

– Пожалуй, я пойду. Тебе нужно хорошенько отдохнуть.

Её потухшие серо-голубые глаза с мольбой обратились к нему, в эту секунду Орла выглядела младше своих лет.

– Ты не останешься со мной? Хотя бы ненадолго? Ведь Тедди заснул?

– Тедди на самом деле уже спит в своей кроватке, но, Орла… я не уверен… что ты действительно хочешь, чтобы я…

– Пожалуйста, Римус! – попросила она, хватая его за руку. – После всего случившегося я чувствую себя такой беззащитной!

Он печально вздохнул, но честно признался сам себе, что мысль об объятиях показалась ему чудесной.

– Ложись, – тихо пробормотал Люпин. – Забирайся сразу под одеяло. Не хочу тревожить тебя своим уходом, когда ты уже уснёшь.

Орла послушно скользнула под одеяло, и он прилёг рядом с ней. Они вместе устроились на небольшой двуспальной кровати, на которой хватало места им обоим. Она лежала на спине, а он повернулся на бок лицом к ней. Римус осторожно провёл рукой по её животу и сразу почувствовал, как обе её ладошки крепко сжали его предплечье. Светловолосая ведьма подняла глаза к потолку, словно рассматривала причудливые узоры, создаваемые мерцающей свечой на прикроватном столике.

– Спасибо тебе, – прошептала она.

– Всегда пожалуйста, милая. Постарайся закрыть глаза и побыстрее уснуть. Погрузись в целительный сон, а завтра настанет новый день. Ты не одна, Орла. Обещаю, что тебе больше никогда не придётся испытать одиночество.

Девушка уставилась в одну точку, прислушиваясь к негромкому обнадёживающему голосу Люпина, вскоре её веки потяжелели, и она забылась сном. Он почувствовал, как хватка на его руке немного ослабла, когда Орла невольно расслабилась. Раньше он никогда не позволял себе так сильно с ней сближаться, не считая того раза, когда случайно усадил её к себе на колени. «Орла Малфой – удивительная девушка, красивая высокая блондинка с непоколебимым характером, не свойственным большинству хаффлпаффцев. За свою недолгую жизнь девочка пережила ужасные события, и тем не менее она не сдаётся, продолжая бороться не только за себя, но теперь ещё и за свою дочь».

Римус почувствовал, что его собственные глаза непроизвольно начинают закрываться, но заставлял себя бодрствовать. «Я не могу позволить себе уснуть рядом с ней, потому что Тедди, скорее всего, проснётся посреди ночи. Кроме того, это было бы неуместно, даже если она сама попросила меня остаться».

Он не спал с женщиной со времён окончания их недолгого брака. До Нимфадоры он не вступал в длительные отношения из-за своей болезни, довольствуясь нерегулярными связями с ведьмами, которых встречал в различных тавернах и пабах. «Ни одна волшебница не стала бы связываться с окаянным оборотнем, а Тонкс… Дора всегда была другой». Она знала о его проклятой сущности, но ей было всё равно. Они занимались сексом несколько раз, прежде чем ей наконец-то удалось «вытащить его голову из задницы» и убедить Римуса, что она действительно хочет серьёзных отношений. «Я вёл себя жалко и ужасно глупо, неудивительно, что Дора погрузилась в такую глубокую депрессию». Тонкс всегда нравилась ему, но ей потребовалось так много времени, чтобы убедить его, что она на самом деле хочет большего. «Сколько драгоценных мгновений было потрачено зря?! Если бы я только знал, как мало мы пробудем вместе!»

«Всё равно мне больше не предоставится такого шанса, а если судьба всё же смилуется надо мной, нужно хватать своё счастье обеими руками. Хотя о чём это я? Скорее всего, мы с сыном будем скрываться до конца своей жизни или погибнем в войне». Погрузившись в столь неприятные мысли, он неосознанно крепче обнял Орлу; должно быть, она почувствовала это, потому что слегка придвинулась к нему. Его губы оказались всего в нескольких дюймах от её виска.

«Эта девушка не для тебя, Люпин!» – мысленно напомнил он сам себе.

«Нельзя путать симпатию и признательность с влечением». Они вынуждены были жить вместе, так что неизбежно сблизились до определённой степени. К тому же Орла так прекрасно ладила с Тедди, что теперь он даже представить себе не мог, как бы справлялся без помощи юной ирландки. «Тем не менее между нами не может быть ничего большего, ведь она ещё моложе, чем Тонкс. Двадцать лет – это слишком много».

«А как же Северус и Гермиона? – эта шальная мысль непроизвольно пришла ему в голову, но он попытался сразу же её прогнать: – Снейп и Грейнджер оказались в совершенно другой ситуации, они попали под тёмное проклятие и всего лишь старались выжить. Я же не стану пользоваться случившимся с Орлой несчастьем, чтобы потакать своему вожделению. Она – милая девушка, и я всем сердцем хочу её защитить. Теперь бедняжка ещё и забеременела от мерзкого Пожирателя смерти. Уверен, что в новом мире даже столь чудовищному преступлению найдут отвратительное оправдание, как только, Яксли, без сомнения, заявит свои права на ребёнка. Именно с этой проблемой Орле вскоре предстоит столкнуться». Завтра им придётся обратиться за советом к остальным членам Ордена.

С большим сожалением, чем он сам ожидал, Римус осторожно убрал руку с её живота и встал с кровати, задержавшись у двери, чтобы ещё раз взглянуть на спящую девушку. Затем он неохотно побрёл через полуосвещённый коридор к себе в спальню, где мирно спал его маленький мальчик.

***

Северус шёл по территории Хогвартса через холмистые, травянистые луга, вниз, к хижине Хагрида. Он не хотел подходить слишком близко к Запретному лесу, чтобы пламя, которое он задумал призвать, не охватило деревья. Также он не собирался разводить огонь ночью – слишком яркая вспышка осветила бы тёмное небо и могла привлечь к нему внимание.

Украденные крестражи тяжким грузом лежали как в карманах его мантии, так и на сердце. Как только Снейп вернулся в замок, сразу же достал чашу, кольцо и медальон, спрятанные за Омутом памяти Дамблдора. Он рассчитывал уничтожить их раз и навсегда. Несмотря на то, что попытки Волдеморта вдохнуть жизнь в дневник закончились безуспешно, это вовсе не означало, что его дальнейшие усилия окажутся такими же. «Тёмный Лорд так легко не сдаётся». Если ему удастся оживить частичку души, сохранившуюся в дневнике, он тут же отправится за остальными предметами.

Гермиона рассказала ему, что диадема Ровены Равенкло была уничтожена в Выручай-комнате; крестраж так и не попал в руки Тёмного Лорда, поэтому Северус планировал сделать то же самое с оставшимися артефактами. «Поттер и змея – мертвы, а их тела уничтожены, так что хранящиеся в них части души уже потеряны для Риддла. Остались только четыре предмета, которые теперь у меня в руках – чаша, кольцо, медальон и дневник – их Лорд попытался бы вернуть к жизни».

Северус начертил на земле круг и отлевитировал высокие массивные камни с края Запретного леса, расположив их по контуру окружности. Возведя своего рода стену, он произнёс укрепляющие заклинания. Директор старался усилить своеобразное ограждение настолько, насколько это было возможно, надеясь, что оно поможет хоть немного сдержать Адское пламя. Его план заключался в том, чтобы безвозвратно сжечь крестражи заколдованным огнём, и затем как можно быстрее погасить пламя контрзаклятием, прежде чем оно выйдет из-под контроля. Северус понимал, в чём была ошибка Крэбба: «Винсент призвал дьявольский огонь, но не смог своевременно наложить контрзаклятие. Идиот! Глупый мальчишка!»

Снейп достал из внутренних карманов мантии три украденных предмета и бросил их в центр круга. Перед его глазами лежали знаменитые исторические артефакты, имеющие особую ценность для школы – изысканный медальон, некогда принадлежащий Салазару Слизерину, кольцо Марволо Гонта и золотая чаша Хельги Хаффлпафф – но пытаться сохранить их было бы слишком рискованно. «Если Волдеморт сможет оживить даже крошечный кусочек своей больной души, о победе можно будет забыть! Их нужно уничтожить!»

Сделав глубокий вдох и сконцентрировав на крестражах всю свою магическую энергию, Снейп произнёс заклинание Адского пламени, с трудом удерживая волшебную палочку, когда из кончика древка ввысь взметнулся столб огня с таким мощным шипением и свистом, что более слабый волшебник был бы сбит им с ног. «Неудивительно, что Винсент так легко потерял контроль над огнём в комнате, до потолка набитой огнеопасными предметами. Просто чудо, что шестеро учеников не сгорели заживо… Ведь Гермиона тоже была среди них».

Земля тут же осветилась разгоравшимся пожаром, мгновенно превратившим крестражи в чёрную пыль. Как и ожидал Северус, камни выдержали всего несколько секунд. Огонь уже начал опалять траву, но в ту же секунду директор из последних сил наложил мощное контрзаклятие, погасив сопротивляющееся дьявольское пламя. Все было кончено за считанные секунды, осталась только выжженная полоса около двадцати футов длиной, похожая на чёрный хвост кометы – единственный признак свершившегося ночью магического действа.

«Именно так, Винсент, нужно было обращаться с Адским пламенем», – с грустью подумал Северус.

Он знал, что за целое лето трава прорастёт и скроет любые следы. Снейп разбросал носом ботинка обуглившиеся сожженные останки, убеждаясь, что от трёх артефактов, долгое время использовавшихся для самых тёмных целей, ничего не осталось.

Удовлетворённый свершившимся, он развернулся и собирался уже идти обратно в школу, когда его внимание привлекла высокая фигура существа, осторожно выглядывающего из-за деревьев на опушке леса.

– Кто здесь? – угрожающе спросил директор, потому что никто, кроме него, не должен был находиться на территории школы во время летних каникул.

– Флоренц.

– Покажись, Флоренц! Не бойся, я рад нашей встрече.

Кентавр покинул безопасный лес и рысью прискакал к Северусу, который пожал руку своему бывшему коллеге, изгнанному по приказу Долорес Амбридж.

– Ваше стадо скрывалось в лесу с тех пор, как был издан приказ об изгнании? – спросил он.

– Именно так, Северус Снейп. В Министерстве не нашлось глупцов, рискнувших так глубоко проникнуть в Запретный лес. Пока они не видят нас, то считают поверженными, а себя – победителями… Ничтожные глупцы! – с отвращением выплюнул Флоренц.

– Рад слышать, что вы в безопасности. Ты знаешь, что случилось с Хагридом?

– Полувеликан живёт в убежище, которое построил для своего брата Грохха.

– Грохха? Рубеус держал в лесу брата-великана?

– Да. Мы предостерегали его, предупреждали, что великана нельзя обучить, ему нечего делать среди людей, но я должен признать, что Хагрид добился некоторых успехов.

– И где сейчас этот Грохх?

– Он погиб в битве за Хогвартс. Гораздо более крупные и сильные сородичи легко одолели его, когда он присоединился к Хагриду и сражался за школу.

Лицо Северуса вытянулось от удивления. Он ничего об этом не знал.

– Ты не мог бы передать сообщение для Хагрида, Флоренц? Я не попрошу от тебя слишком многого.

Снейп знал, что в общении с кентаврами нужно проявлять почтение. Даже несмотря на то, что Флоренц преподавал в Хогвартсе и с ним общались как с коллегой, ввиду последних событий он вновь попал в стадо, а кентавры порой могли повести себя как гордые, высокомерные задницы.

– Что мне ему сообщить?

– Пожалуйста, скажи Хагриду, что на время летних каникул хижина в его распоряжении. Замок магически защищён, так что никто не сможет проникнуть на территорию школы, кроме директора и приглашённых мною гостей. Однако я сделал так, что защитное поле не повлияет на Хагрида. Он может покинуть лес и вернуться в свой дом. Также передай ему, что я прикажу домашним эльфам доставлять ему еду. Пусть запомнит лишь то, что не должен пытаться проникнуть в замок.

– Я буду рад передать ему благую весть, Северус Снейп.

– Благодарю, Флоренц.

Кентавр надолго замолчал и проникновенно всматривался в него, словно оценивал.

– Звезды сказали мне, что приближается время последнего столкновения светлых и тёмных сил. Вскоре всё решится окончательно, – загадочно произнёс он.

– Надеюсь, – сухо ответил Снейп.

Флоренц ничего не ответил, только слегка склонил голову на прощание, затем повернулся и галопом поскакал в лес. Северус в последний раз взглянул на уродливую выжженную полосу, темневшую на лужайке, и остался доволен собственной работой. «Несомненно, Тёмный Лорд скоро обнаружит пропажу крестражей, вопрос только, когда?»

***

Гермиона сидела на подоконнике в коттедже «Ракушка» и с грустью смотрела на раскинувшийся перед ней прекрасный пляж Тинворта: береговая линия освещалась вечерним солнцем, а на лёгких волнах в закатных лучах переливались золотистые блики. Окна и двери распахнули настежь, чтобы прохладный морской бриз проникал в дом, так как благодаря жаркой июльской погоде в маленьком коттедже становилось невыносимо душно, что особенно влияло на Флёр, находившуюся на шестом месяце беременности.

Француженка, у которой уже явно обрисовался аккуратный животик, была поглощена разговором с Орлой, только что сообщившей ей новость о своей неожиданной беременности.

Гермиона непроизвольно вздрогнула.

В глубине души её поражала внутренняя сила этой девушки, которую она знала всего несколько месяцев. «Сильно сомневаюсь, что если бы я случайно забеременела от неоднократно насиловавшего меня ублюдка, то вообще стала бы строить планы на будущее… Как и в том, что позволила бы ребёнку появиться на свет».

По правде говоря, гриффиндорка понятия не имела, что бы она сделала в данной ситуации. «Слава Мерлину, что Снейп всегда тщательно следит за тем, чтобы я ежемесячно принимала сваренное им противозачаточное зелье».

«С другой стороны, Орла неосознанно всегда стремилась к материнству, недаром она так замечательно обращается с Тедди и помогает Римусу. Не удивительно, что потеряв обоих родителей и не имея другой семьи, кроме ненавистных Малфоев, она цепляется за возможность иметь кусочек собственной плоти и крови, который смогла бы полюбить».

Флёр пригласила Гермиону, Орлу и Римуса с малышом на ужин после того, как Орла поговорила с ней через камин. К тому времени, как они появились в коттедже, Чарли уже заканчивал готовить, и из кухни доносились восхитительные ароматы. Гарт бегал вокруг своего хозяина, то и дело попадая ему под ноги, но получаемые им случайные пинки, казалось, того стоили, поскольку Чарли постоянно бросал дракончику лакомые кусочки. Со стороны они вдвоём выглядели довольно комично, так как Гарт явно считал себя кем-то вроде чешуйчатой кошки или собаки.

Гермиона поджала под себя ноги, устроившись на цветастых подушках, и прислонилась к оконной раме, глубоко вдыхая свежий морской воздух. Постоянная скрытность и заточение очень угнетали; даже если иногда они отдыхали в маленьком садике на площади Гриммо – это не могло заменить свободу.

Она проводила глазами Флёр, явившуюся на кухню за напитками; француженка открыто флиртовала с Чарли и время от времени ласково поглаживала его по спине. Уизли повернулся к ней, и Гермиона увидела лёгкую интимную улыбку на его загорелом веснушчатом лице; рыжие кудри были собраны в свободный низкий хвост на затылке. Чарли наклонился вперёд и нежно поцеловал Флёр в носик, а затем в губы, обвив свободную руку вокруг талии и прижимая её к себе.

Чарли явно оказывал ту поддержку, в которой нуждалась его бывшая невестка, и казалось, что их отношения (какими бы странными или неуместными они ни были) стали чем-то, что придавало им обоим сил и желания жить дальше. «Разве можно упрекать их за те крохи счастья, которые они обрели в разгар массового отчаяния?»

Наблюдая за невинными проявлениями близости, она мысленно вернулась к своему профессору – волшебнику, который волей обстоятельств лишил её девственности и помог ей познать наслаждение. Неудивительно, что вслед за этими мыслями ею овладело навязчивое желание, и почти сразу же почувствовалась пульсация под тканью трусиков. Проклятие собиралось пробудиться совсем некстати, так как вскоре им предстояло сесть за общий стол. Гермиона надеялась, что на сей раз Вожделение будет медленно заявлять о себе, так как тушёное мясо, над которым весь вечер колдовал Чарли, выглядело настолько аппетитно, чтобы даже слюнки потекли.

От беспокойных мыслей её отвлекла появившаяся в огне голова. Следом раздался громкий голос с явным ирландским акцентом:

– Эй? Есть кто-нибудь дома?

Флёр присела у камина, отвечая на вызов – это оказался Симус. Финниган громко возмущался, что ему пришлось попереживать, так как, когда он пытался связаться с членами Ордена, проживавшими на площади Гриммо, в доме никого не оказалось. Флёр сообщила, что все собрались у неё, и, убедившись, что ужин подан, открыла каминную сеть и пригласила Симуса. Через минуту молодой гриффиндорец заполнил комнату своим зычным голосом и искромётной харизмой. Гермиона с радостью заключила его в тёплые приветственные объятия. Не теряя времени, Чарли позвал всех к столу, расставляя тарелки взмахом волшебной палочки.

После того, как напитки были разлиты, а разговоры почти прекратились, поскольку все наслаждались восхитительным рагу, наступил забавный момент, когда Тедди, сидевший на коленях у Люпина, схватил отцовскую тарелку, шлёпнул по ней ладошкой и с удовольствием начал слизывать густую мясную подливку со своего маленького кулачка.