Текст книги "Вынуждены (ЛП)"

Автор книги: SlytherPouf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 42 страниц)

– Ты… в порядке? – сумел выдохнуть он. Красноречие явно его покинуло.

– Да, сэр. Чёрт… да! Я в порядке. Просто… не останавливайтесь…

– Я не собираюсь останавливаться, Грейнджер.

Теперь он начал трахать её откровенно грубо – свою студентку, которую только что отшлёпал почти до оргазма над своим столом, а сейчас зарылся до яиц в самую сладкую киску, которую когда-либо пробовал. «О чувстве вины подумаю позже!» Конечно же оно вспыхнет, но сейчас, в этот сладостный момент, всё, что имело для него значение, – это погоня за собственным оргазмом, чтобы излиться в неё досуха.

– Получай! Получай то, что хотела! – рычал он себе под нос, когда движения его бёдер превратились в размытое пятно, и в комнате больше не было слышно ни звука, кроме шлепков их гениталий друг о друга. – Твою мать! Да… Боже!

Он эякулировал, и его бёдра дёргались вместе с оргазмом до самого конца, как было чуть раньше в лаборатории. Крепко сжав пальцами её ягодицы, словно боялся, что она могла от него ускользнуть, он продолжал делать толчки, пока не убедился, что отдал ей всё до последней капли.

Поглаживая её задницу, Снейп осторожно вытащил из неё свой член и сразу же наложил очищающее заклинание, чтобы убрать неприличный беспорядок, размазанный по ним обоим, в том числе вокруг его рта и лица. Закончив, он заставил Гермиону выпрямиться и повернул её лицом к себе, найдя в себе силы после всего посмотреть ей в глаза.

***

Профессор Снейп обхватил её лицо ладонями, его чёрные глаза горели неприкрытым желанием, которое Гермиона ясно могла прочитать, даже несмотря на отсутствие опыта. Чары Вожделения всё ещё действовали на него, и она подозревала, что на неё тоже.

«Желание порождает желание. Чем больше удовольствия мы получаем, тем сильнее хотим ещё».

Он наклонился к ней, и их губы встретились впервые с тех пор, как они оказались в его постели. Девушка не смогла сдержаться и застонала от наслаждения, когда её губы вспомнили всё то, о чём за прошедшие дни она успела забыть: нежность, но настойчивость его движений, когда он начал ласкать её губами, дразня поцелуями и наклоняя её голову так, чтобы проникнуть языком глубже. Снейп дарил ей страстные опытные поцелуи, и вскоре Гермиона задыхалась от желания, жадно предлагая ему язык, чтобы он втянул его в свой рот и переплел со своим. Через несколько мгновений гриффиндорка окончательно забыла, с кем именно она целовалась.

Острый, как рапира, язык, которым профессор так часто ранил и унижал других, сейчас ловко проникал в каждый уголок её рта, словно пытался изучить и запомнить его. Он заскользил своим языком по безумной спирали вокруг её язычка, полностью овладевая ею.

Наконец Снейп отстранился от Гермионы, снова всматриваясь в её глаза.

– Сэр? Почему вы..?

– Ш-ш-ш, – перебил он, приложив палец к её губам. – Не задавай мне вопросов, на которые я не готов ответить.

Профессор приподнял её, заставив обхватить его ногами вокруг талии, а руками – обнять за шею, затем снова потянулся к ней губами, желая поцеловать. Продолжая обнимать её, он прошёл через кабинет и потайную дверь в стене, которая вела в спальню. Пинком распахнув её, Снейп подошёл к своей огромной кровати с балдахином и опустил девушку на ноги.

В комнате было темно, поэтому лёгким взмахом руки он зажёг в камине огонь, от которого сразу же стало светло, тепло и уютно. Ещё один взмах – и одеяло было откинуто, а третьим он снял с них обоих всю одежду. Гермиона почувствовала, как её глаза широко распахнулись, но не от тревоги, а от радостного удивления.

– У нас осталось ещё несколько часов до того, как мы отправимся на площадь Гриммо, и я бы посоветовал тебе хорошенько выспаться. Раз уж мы оба переполнены магией проклятия, предлагаю помочь друг другу разобраться с нашими проблемами?

Она кивнула, и директор раскинулся на кровати, притягивая её к себе.

– Иди ко мне, Грейнджер…

Они потянулись навстречу друг другу, по-видимому, оба страстно желая продолжить, и, скользнув ладонью по её обнажённой груди, он снова слился с ней поцелуем, который удивил её своей теплотой, мастерством и страстью. Только когда их губы устали, они перестали целоваться и заснули, крепко обняв друг друга.

***

Северус проснулся чуть раньше заклинания «Темпус», которое он установил, чтобы разбудить их незадолго до отбытия на площадь Гриммо. Это было не столько естественное пробуждение, сколько возвращение к реальности от приятного шока, когда он плавно приходил в сознание, ощутив, что рука Грейнджер нежно поглаживает его член.

– Что ты делаешь? – спросил он хриплым после нескольких часов сна голосом.

– Ничего не могу с собой поделать, – ответила она. – Мне просто… нужно.

– И сколько тебе нужно?

– Думаю, ещё больше, – ответила она с ноткой беспомощности в голосе.

Он чертовски вымотался. Всё, что произошло в кабинете, окончательно выбило его из колеи, чего не случалось уже много лет, к тому же у них оставалось уже не так много времени. Однако, пока они будут присутствовать на столь важной и серьёзной встрече, надоедливое проклятие не должно отвлекать их и наступать им на пятки, прежде чем они не вернутся назад.

– Иди сюда. Забирайся на меня.

– Что?

– Сейчас не время стесняться своей неопытности, Грейнджер. Забирайся сверху.

Немного поколебавшись, Гермиона встала на колени и перекинула ногу через его тело. Он помог ей расположиться так, чтобы она села сверху на его бёдра, а эрекция плотно прижалась к её горячей киске. Золотистый свет огня идеально вырисовывал силуэт её тела – сидящей на нём потрясающей обнажённой молодой ведьмы с вьющимися каштановыми волосами, ниспадающими на плечи, и возбуждённо сверкающими прекрасными глазами… «Если бы не обстоятельства… если бы Гермиона Грейнджер не была проклята Тёмным Лордом, она бы никогда здесь не оказалась».

– Встань на колени.

Девушка так и сделала, он просунул руку между её ног, направляя свой член внутрь неё, и она инстинктивно на него опустилась. «Чёрт! Он погрузился так глубоко, как будто она сожрала его с потрохами!» Должно быть, Грейнджер тоже это почувствовала, потому что напряжённо вздохнула и крепко зажмурилась.

– Тебе больно?

– Нет. Просто он очень… глубоко. И кажется таким огромным.

Северус не смог сдержать по-мальчишески хитрой ухмылки, которая появилась на его лице, и она ответила ему смущённой улыбкой, осознав, что именно только что сказала.

– Спасибо за комплимент, – ответил он. – И да, разные позиции будут варьировать угол и глубину проникновения. Тебе неудобно?

– Я в порядке. Просто подождите… дайте привыкнуть…

Улыбка на её лице сменилась выражением глубокой сосредоточенности, когда она начала экспериментировать с движениями – покачивая бёдрами, подпрыгивая вверх и вниз, насаживаясь на него. Северусу было всё равно, что она делала – всё, что она вытворяла, казалось ему чертовски фантастическим. Он был доволен абсолютно всем, лежа на спине и наблюдая, как она сама трахала его, точнее – трахала себя, нанизываясь на его эрегированный член. Если он думал, что секс на столе был великолепен, то происходящее сейчас тоже было выше всяких похвал, но воспринималось совершенно по-другому.

Без сомнения, они опоздают, но в такой момент слишком трудно было об этом задумываться.

Наконец её движения обрели определённый ритм, и он почувствовал, как всё ближе поднимается к вершинам блаженства. Профессор не мог удержаться, чтобы не притянуть девушку к себе и не прижать её к своей обнажённой груди, снова завладев её губами, проникая языком прямо в рот и чувствуя, как она страстно и охотно ему отвечает.

Северус скользнул руками вниз по стройному телу и крепко сжал ягодицы, направляя её покачивающиеся движения, которые неумолимо подталкивали его к краю оргазма. Он застонал ей в рот, когда она уловила его мысль и подхватила нужный ритм, скользя своей влажной киской вверх и вниз по стволу.

– Ох! – воскликнула она, прерывая поцелуй и приподнимаясь на руках. – Ох! Кажется… я собираюсь…

Гермиона сама изменила угол и начала трахать его, как одержимая. Северус ничего не мог поделать, только с удовольствием наблюдал, лёжа на своей удобной подушке, как она кончала, нанизавшись на его член, и любуясь чистым восторгом в её глазах.

«Святые угодники!» Он был растерян. «С каких пор потрясающая молодая женщина добровольно трахает себя до оргазма на моём члене и откровенно получает от этого удовольствие?»

Её последние движения дожали остатки его самоконтроля, и он кончил через несколько секунд после неё, излившись внутрь, пока она всё ещё задыхалась после оргазма. В этот раз они подошли так близко к одновременной кульминации, как никогда раньше.

***

Спустя пятнадцать минут после полуночи они стояли у камина в его кабинете. После их второго секса за один вечер Гермионе стало немного некомфортно, она призвала свою сумку и выбралась из кровати, чтобы быстро переодеться в запасную одежду, которую принесла с собой – у неё не было ни малейшего желания ещё раз посещать площадь Гриммо только в трансфигурированном халате, без обуви и даже без нижнего белья. В сумке лежали джинсы, свитер, ботинки и чистые трусики. «Как в воду глядела!»

Снейп переоделся в классическую белую рубашку и чёрные брюки, хотя она не могла не заметить, что бельё он умышленно не стал надевать. После того, как он зашнуровал чёрные ботинки, она с удивлением обнаружила, что профессор не собирается облачаться в свой сшитый на заказ сюртук, а вместо этого выдвинул тяжёлый ящик высокого резного комода и достал чёрный шерстяной свитер, который надел поверх рубашки. В целом, его образ стал выглядеть немного непринуждённее и больше подходил для неофициальной встречи.

Он позвал Люпина через каминную сеть, и Римус открыл свой камин, чтобы они могли пройти. Как только они появились в особняке Блэков, Гермиона увидела там гораздо больше людей, чем ожидала.

Конечно же там был Римус, как и Кингсли вместе с женщиной, которая, судя по всему, была его женой. «Если я не ошибаюсь, её зовут Одрина». Впрочем, была ещё и Флёр. «Флёр!» Гермиона пробежала через всю кухню и обняла француженку, которая нежно ответила на её объятие, не сдержав слез.

Также в комнате была ещё одна ведьма. Ведьма, которая с трудом поднялась на ноги и направилась к камину, где стоял профессор Снейп с настороженным выражением на строгом и нахмуренном лице.

– Северус, – начала профессор МакГонагалл, – я доставила тебе слишком много проблем! Я действительно верила, что ты предал Альбуса и Орден, решив вернуться к Пожирателям смерти! Альбус настаивал, чтобы я доверяла тебе, что бы ни случилось… но я не поверила. Последние две недели Римус и я обменивались письмами, и он объяснил мне все обстоятельства смерти Альбуса и соглашение, которое было заключено между вами. Ты проявил исключительную смелость, Северус, но вместе с этим остался без союзников и друзей. Римус также сообщил мне, что и теперь ты продолжаешь рисковать собой, защищая мисс Грейнджер от унижения и надругательств. Искренне надеюсь, что ты найдёшь в себе силы простить меня, потому что… нас осталось слишком мало! Выжили лишь те, кто стоит сейчас в этой комнате.

Казалось, все волшебники, находившиеся на кухне, затаили дыхание.

– Благодарю, Минерва. Конечно, мне приятно сознавать, что вы изменили обо мне своё мнение, но позвольте заверить – я вас не виню. План Альбуса подразумевал именно такое отношение. Давайте не уделять прошлому слишком много внимания, а вместо этого будем двигаться вперёд, используя имеющиеся у нас ресурсы. Я поделюсь с вами всей информацией, которую почерпнул из последних встреч с Тёмным Лордом, чтобы мы могли обдумать, как использовать это в наших интересах.

Все кивнули и заняли места за огромным деревянным столом на кухне дома, который теперь стал собственностью Гермионы и снова превратился в штаб-квартиру. Девушка уселась рядом с Флёр на одном конце стола – француженка никак не хотела отпускать её руку, чета Шеклболтов села на другом конце напротив Римуса, к которому присоединились Снейп и МакГонагалл.

– Теперь у Тёмного Лорда есть последователи не только в Министерстве, хотя на него он делает самую большую ставку. Его Пожиратели возглавляют каждый из ключевых департаментов, и хотя Амбридж – не Пожирательница смерти, она целиком и полностью поддерживает его идеалы и антимаггловские законы, что в совокупности с властью делает её одной из самых опасных его сторонниц.

МакГонагалл, чья ненависть к Долорес Амбридж была всем хорошо известна, презрительно фыркнула.

– Злобный маленький тролль, – проворчала она. – Жаль, кентавры не прикончили её в Запретном лесу. От неё одни неприятности!

– Нам остаётся только надеяться на то, что, поскольку она не находится под Империусом, как Пий Толстоватый, – продолжил Снейп, – может наступить момент, когда её собственные планы пойдут вразрез с планами Тёмного Лорда.

– Ты хочешь сказать, что можно попытаться настроить их друг против друга? – спросил Люпин, заметно оживившись от этой идеи.

– Полагаю, это возможно. Они оба жаждут власти и в равной степени безумны. Однако, Амбридж не смогла бы противостоять магическому таланту Тёмному Лорда, но я не отрицаю, что с удовольствием бы понаблюдал за их сражением, – ответил Снейп.

– Римус рассказал нам о крестражах, Северус, пока мы ждали тебя и Гермиону, – вмешался Кингсли во время паузы в разговоре. – Он сказал, что мы должны их найти. Все мы понимаем, что первоначально нужно устранить змею, прежде чем будет совершено покушение на жизнь Волдеморта.

– Мисс Грейнджер вместе с Поттером и Уизли предприняли героическую попытку, в ходе которой опознали и уничтожили остальные крестражи.

– Мерлина ради, Северус! Зови её по имени! – упрекнул Люпин. – Мы же не в школе, и Гермиона на одном уровне со всеми нами. Мы все должны обращаться друг к другу по именам, чтобы это сплачивало нас в ходе работы.

Снейп поднял глаза и встретился с ней взглядом. Перед девушкой сразу же промелькнули их встречи и близость, как будто всё это лежало на самой поверхности его сознания. Глаза директора действительно были невероятными. Их чернота словно прожигала до самых глубин души.

– Значит… Гермиона, – согласился Снейп, не опуская глаз.

– Спасибо, Северус, – ответила она, попробовав на вкус его имя, и почувствовала, что это действительно сближает. Внезапно её посетила безумная мысль о том, будет ли уместно обращаться к нему по имени, когда голова профессора окажется у неё между ног.

Лёгкий румянец, распространившийся по её лицу, не остался незамеченным. Глядя на неё, Снейп слегка приподнял бровь в немом вопросе. «Он заметил! Естественно… Он всегда крайне наблюдателен».

– Каким обр’азом ты пр’едлагаешь убить змею?

Флёр горделиво выпрямилась и положила руки на стол, казалось, ей уже не терпелось что-нибудь предпринять.

– Сначала я думал, что мне самому придётся этим заняться во время одной из встреч Лорда с Пожирателями смерти, но теперь я в этом не уверен. Римус объяснил, что Нагини содержится в магической клетке?

Все закивали.

– Скоро Тёмному Лорду придётся выпустить её, чтобы она не заболела от недостатка движений и отсутствия свежего воздуха. Змея – его последний крестраж, и она живое существо, поэтому он не станет рисковать её здоровьем, подвергая нелепой смерти из-за естественных причин. В таком случае нужно будет вычислить его перемещения и разместить членов Ордена в местах, которые он, вероятно, посетит.

– Предполагаю, вы хотите, чтобы я вернулся в Министерство? – напрямую спросил Кингсли.

– Я не знаю, кто ещё может стать там нашим союзником и шпионом, – ответил Люпин. – Мы можем только надеяться, что вас не заметили в битве при Хогвартсе.

– Мне помогло то, что в Министерстве я старался держаться в тени, защищая маггловского премьер-министра, – ответил Шеклболт. – Я не часто бывал там, когда власть начали захватывать Пожиратели смерти, и надеюсь, что обо мне просто забыли. Я попытаюсь вернуться на свою должность в аврорате, прикрывшись тем, что был ранен и не мог работать. Одрина работает в больнице Святого Мунго и собирается достать для меня кое-какие подтверждающие это справки и документы.

– Я вер’нусь в Гр’инготтс, – просто заявила Флёр, удивив всех.

– Флёр, ты не можешь… – начал Люпин, но она быстро его перебила.

– Нет! Я не могу пр’осто сидеть дома и ничего не делать! Моя р’абота в банке была совсем не сложной. Гоблины любили Билла и меня тоже. Я изменю цвет волос так, чтобы меня нельзя было узнать в бою. В Гр’инготтсе можно услышать много секр’етной информации. Гоблины не любят волшебников. Они всегда заботятся только о себе.

– Это было бы ценным источником информации, – согласился Снейп, кивнув Флёр.

– Значит, только я буду бесполезно прятаться здесь, пока другие делают всю работу, – печально сказал Римус.

– Вот только не надо жертвовать собой, Люпин! Я не собираюсь смотреть, как ты станешь вторым Сириусом Блэком, который мог бы спастись, если бы не жаждал приключений! Ты будешь координировать отсюда действия Ордена и беречь себя, потому что, если я не ошибаюсь, где-то в мире есть один маленький мальчик, которому понадобится отец, когда закончится всё это дерьмо!

Все замолчали, ибо правда была высказана громко и ясно.

И во время минуты молчаливого согласия, каждый из присутствующих признал, что Орден Феникса возродился из пепла в третий раз – во главе с Северусом Снейпом.

========== Глава 14 ==========

«Где-то в мире есть один маленький мальчик, которому понадобится отец, когда закончится всё это дерьмо».

Римус склонил голову, стыдясь слов Снейпа, потому что Северус, конечно же, был совершенно прав. Он не может позволить себе проявлять беспечность и соблазниться на авантюру, не должен поддаваться соблазну покинуть убежище на площади Гриммо и бросаться в битву с Тёмным Лордом сломя голову. Потому что у него было то, чего не было у его друга Сириуса, и ему стоило учиться на чужих ошибках.

Римус наконец-то осознал это на собственном опыте, присутствуя во время битвы в Отделе тайн, вспоминая о смерти Дамблдора на вершине Астрономической башне и погоне Пожирателей смерти за семью поддельными Поттерами; после того, как участвовал в битве за Хогвартс и стал свидетелем чудовищного окончания войны всего несколько недель назад.

Он умолял Тонкс вернуться домой в ту ночь, когда её убил Долохов, он просил её бежать из Хогвартса, укрыться в безопасном месте вместе с их сыном. Но она отказалась. В ней победило желание сражаться вместе с ним, её прельстила мрачная притягательность битвы. Всё это стоило малышу Тедди его матери, Римусу – жены, а Тонкс лишилась собственной жизни.

«Если бы только она осталась дома, как я просил её!»

Теперь ему самому нужно сделать выбор. Благодаря собственным правильным поступкам Люпин мог спасти сына от сиротства, и всё, что для этого требовалось сделать – всего лишь остаться дома. Сейчас нельзя было задумываться о скуке или трусости, когда он должен был сохранить свою жизнь ради ребёнка, который уже потерял мать при трагических обстоятельствах. Если они преуспеют… если сумеют восстановить порядок в волшебном мире, он вернётся за своим сыном – маленьким метаморфом, во всём похожим на свою прекрасную мать. Римус был полон решимости стать отцом, которым Эдвард Люпин смог бы гордиться.

Но сейчас ему предстояло ещё многое сделать. Погрузиться в рискованную и опасную деятельность, в которую он не собирался втягивать Тедди. Пока что малыш находился в безопасности – в засекреченном доме вместе со своей бабушкой.

Из чистого здравомыслия и практичности Римусу теперь не следовало проявлять себя в магическом мире. Он был известным оборотнем, и знал, что его будут искать либо дикие оборотни, с которыми он пытался вступить в союз по указанию Дамблдора, либо министерские служащие из отдела по контролю за магическими существами, или же Пожиратели смерти, которые знали, что он был одним из самых главных членов Ордена Феникса и убеждённым последователем Альбуса Дамблдора.

У Люпина не было работы, куда бы он мог вернуться, как Флёр, Кингсли или Одрина, и он не мог стать шпионом, как Северус. По правде говоря, Снейп выполнял адски сложную работу, и Римус не пожелал бы оказаться в таком положении даже злейшему врагу, что было само по себе иронично, учитывая, сколько лет он ненавидел этого слизеринца. «Ну, может, ненависть – это слишком сильно сказано». В юности он презирал Северуса – конечно, отчасти тому способствовали постоянные подстрекательства со стороны Джеймса и Сириуса, а затем, за связь Снейпа с Волдемортом и Пожирателями смерти, но в последние годы их вражда стала не так сильна.

В тот год, когда Римус преподавал в Хогвартсе, Северус потратил много свободного времени, чтобы сварить ему идеальное аконитовое зелье, что позволило оборотню почти на год освободиться от самых ужасных симптомов ликантропии. «Это было блаженство», – с грустью подумал Люпин, когда на горизонте виднелась перспектива ещё одного полнолуния, которое придётся провести запертым в подвале на площади Гриммо.

Да, в своё время Римус был взбешён тем, что Северус умышленно пытался навести студентов на мысль о его ликантропной болезни, потому что разозлился из-за инцидента на уроке Защиты на третьем курсе, в котором участвовали боггарт и бабушка Невилла Лонгботтома. Но даже если Снейп был мелочным мерзавцем – это не означало, что у него не было сердца, каким бы тёмным и искажённым оно ни стало.

Он остался последним из мародёров. Сириус, Джеймс и Питер были мертвы – каждого из них прямым или косвенным образом лишил жизни Том Марволо Риддл. Не то чтобы смерть Питера в конце концов считалась трагедией, потому что эта вероломная крыса украла двенадцать лет жизни у Сириуса Блэка и отправила его на смерть, всё ещё заклеймённым, как безумный убийца. Правда умерла вместе с Петтигрю. Может быть, в будущем, когда всё это закончится, он попытается очистить имя Блэка – если в волшебном мире кто-нибудь когда-нибудь прислушается к оборотню.

Римус твёрдо решил, что сделает всё, что ему скажут, и будет глупцом, если поступит иначе. На площади Гриммо он находился в тепле и безопасности, в доме, скрытом под новыми чарами Фиделиус и находящемся теперь в законном владении Гермионы Грейнджер, благодаря предусмотрительности Гарри, составившего завещание в столь юном возрасте. Ком, подступивший к его горлу при мысли о короткой и трагической жизни единственного сына Джеймса и Лили, грозил перерасти в рыдания – но слёзы ничего не решат и никому уже не помогут.

Снейп снабжал его хорошей едой: регулярно доставлял горячие блюда и обеспечивал лучшим питанием, что было у Римуса за последние несколько лет, за исключением его недолгого брака, когда приличная зарплата его жены-аврора поддерживала их обоих, несмотря на его отвращение к себе за то, что приходилось жить за её счёт.

Тонкс всегда приходила в ярость, когда он преподносил это таким образом, приказывая ему в своей неподражаемой манере «вытащить голову из задницы» и принять жизнь такой, какая она есть, чтобы они могли наслаждаться друг другом и своим браком. Люпин улыбнулся. Он никогда не понимал, за что его полюбила эта ведьма, но точно знал, что любила она его всем сердцем. Предположение, что он этого не заслужил, и что её выбор был ошибочным, казалось Римусу проявлением неуважения к памяти о ней.

Тем временем переговоры продолжались. Все собрания решили проводить на площади Гриммо – как наиболее безопасном месте для союзников, которые могут присоединиться к ним в ходе своей миссии. К настоящему времени Гермиона написала второе письмо Чарли Уизли в Румынию, потому что на предыдущее она не получила ответа и задавалась вопросом – дошло ли оно вообще до адресата. Девушка надеялась, что письмо всё-таки не попало не в те руки. В новом послании она снова рассказала ему душераздирающую новость о судьбе, постигшей остальных членов его семьи, и направляла Чарли на площадь Гриммо.

Флёр должна была вернуться в Гринготтс, Одрина – в Мунго, а Кингсли собирался предпринять дерзкую попытку вернуться в самое пекло – в Министерство магии. Северус намеревался продолжить ходить по острию ножа в Хогвартсе, хотя теперь у него была поддержка Минервы, а также Гермионы, что могло быть только к лучшему.

Гермиона рассказала, что Яксли использует ещё одну магглорожденную девушку в качестве своей личной сексуальной рабыни, и Минерва подтвердила это, поведав им ужасную историю о том, что случилось после битвы, когда она неустанно работала вместе с домовыми эльфами, экстренно эвакуируя из Хогвартса всех магглорождённых. Магическая способность эльфов аппарировать вне всяких ограничений была главным ключом к её успеху.

Голос МакГонагалл дрогнул, когда она призналась, что Гермиона и другая девочка помогали ей до самого конца, так как у них не осталось ни семьи, ни дома, кроме школы. Затем Гермиона призналась, что сама наложила на своих родителей чары Обливиэйт, надеясь сохранить их жизни в безопасности, что сильно шокировало всех остальных присутствующих.

– Родители магглорождённой Орлы были убиты Пожирателями смерти во время рейда за одно-единственное преступление – рождение ребёнка с волшебным даром. Если бы я не пошла на то, что сделала, то, вероятнее всего, это случилось бы и с моими родителями. Я поступила правильно! – твёрдо закончила она, уверенная в своих действиях, и Римус невольно восхитился её стойкостью.

Минерва вместе с Гермионой рассказали об убийстве Дина Томаса, который погиб в доблестной, но совершенно бесполезной попытке защитить Орлу, и о том, как Снейп проявил инициативу и настоял на том, чтобы ему «подарили» Гермиону, тем самым избавив гриффиндорку от ужасной участи. В это мгновение Северус почему-то явно почувствовал себя не в своей тарелке, хотя Римус не понял, что именно его так смутило, ведь он совершил благородный поступок, и у него не было причин стыдиться, к тому же ему все поверили.

Пока продолжалось обсуждение, Люпин догадался, что, вероятно, для столь угрюмого и закрытого человека, как Снейп было слишком мучительно проводить так много времени наедине с юной студенткой, но Гермиона была такой приятной, не по годам умной девушкой, что разве это могло быть настолько в тягость? Но потом Римус задумался и предположил, что, должно быть, Северусу было очень трудно притворяться, будто он насилует и издевается над несчастной девушкой, как и ночевать вместе с ней.

Гермиона объяснила, что Снейп наколдовал ей фальшивые синяки и ссадины, стремясь придать правдоподобности их притворству. Она должна была наглядно продемонстрировать Пожирателям свои запястья и шею, где виднелись гадкие, но необходимые следы, которые, к счастью, исчезали так же быстро, как и настоящие синяки. После этого Минерва неодобрительно поморщилась, но ничего не сказала, только серьёзно кивнула.

Однако между ними возникла некоторая неловкость. Римусу показалось, что Гермиона не могла заставить себя встретиться с ним глазами, как и со всеми остальными, и когда девушка в конце концов сделала это, она явно была смущена. Также он не раз замечал, что Снейп украдкой наблюдал за гриффиндоркой из-за завесы тёмных волос.

«Почему Северус и Гермиона сегодня опоздали?» Мысли Люпина стремительно проносились одна за другой и приводили его к выводу… к которому он был абсолютно не готов.

«Им нужно было всего лишь шагнуть в камин и перенестись из его кабинета в Хогвартсе – всё путешествие заняло бы несколько секунд. Сомневаюсь, чтобы кто-то из них внезапно стал менее пунктуальным, чем обычно, ибо в плане времени они оба настолько педантичны, что по ним можно было сверять часы». Люпин помнил, как Гермиона множество раз отчитывала Гарри и Рона за их безалаберность, а Северус ещё со студенческих лет считался самым дотошным ублюдком во всей школе. Он всегда появлялся ровно в нужное время, причём в идеально опрятной школьной форме и со своей фирменной самодовольной ухмылкой на губах, в то время, как мародёры вваливались в класс с опозданием на десять минут, с забытыми в башне учебниками и съехавшими на бок гриффиндорскими галстуками.

Неожиданно Римус заметил, что его сверхчувствительный волчий нос уловил… причину необычайной взволнованности Гермионы и Снейпа, на которую он до сих пор не обращал внимания. Обонятельные рецепторы оборотня работали гораздо лучше, чем у обычного человека, и он мог улавливать запахи, которые человек был не способен ощутить.

«И сейчас это был запах… секса».

Люпин заметил это, как только девушка вышла из камина и обняла его в знак приветствия, хотя и не понял, что это было. «Может быть, этот запах витал здесь ещё до того, как Гермиона и Северус вошли на кухню?» Он не был полностью уверен, но сильно сомневался, что Минерва завела себе любовника в Хогвартсе, или что Кингсли занимался сексом с женой за несколько минут до посещения собрания Ордена.

Гермиона сидела недалеко от него, прямо на углу длинного стола. Теперь, когда он заметил это, сладковатый запах возбуждения стал всепроникающим и даже опьяняющим. Вряд ли окружающие обратили на это внимание, но Римус был уверен в том, что чувствовал.

Разумеется, существовала вероятность того, что Гермиона вступила в сексуальную связь с другим студентом – он знал на собственном опыте, что в Гриффиндорской башне существовало много укромных местечек, где можно было спрятаться со своим партнёром и немного пошалить, не говоря уже об остальном замке. Вспомнив об этом, Люпин немного успокоился. «Конечно, Северус не заинтересовался бы студенткой, да и она бы ему не позволила. Если бы он действительно насиловал её, конечно же, они бы не сидели сейчас здесь, спокойно обсуждая вместе с Орденом дальнейшие планы».

«Но почему они украдкой посматривали друг на друга… И опоздали на встречу…»

Люпин почувствовал, как из-за всё более усиливающихся подозрений у него скрутило желудок, поэтому он встал и предложил всем выпить по чашке чая. Он зажег плиту, поставил на огонь чайник и вновь посмотрел на Гермиону. В любом случае, пока он не собирался признаваться в своих домыслах. Он будет слушать и наблюдать.

«Но только пока…»

***

Спустя три часа после начала собрания Снейп проследовал за Грейнджер в свой кабинет. На улице ещё была непроглядная ночь, и до рассвета оставалось несколько часов. Встреча оказалась продуктивной – особенно порадовало неожиданное присутствие на ней Минервы МакГонагалл в качестве второго союзника в Хогвартсе. По крайней мере, это означало, что среди учителей его не будут ненавидеть абсолютно все.

Однако им придётся соблюдать осторожность. Если весь преподавательский состав внезапно снова проникнется к директору симпатией и изменит к нему своё отношение, это сразу же вызовет подозрения. Минерва должна продолжать вести себя столь же презрительно, как раньше, и пока ничего не рассказывать другим профессорам.