Текст книги "Пробуждение: магическая печать (СИ)"
Автор книги: Скорпианна
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)
Я люблю тебя, и я готова повторить эти слова перед всем миром, но мне не важно, что они услышат их! Важно то, чтобы их услышал ты! Я люблю тебя, и мне не подходит то, что ты решил отпустить меня. Я не отпускаю тебя! И не отпущу, потому что ты нужен мне!
Я признаю, что совершила ошибку... невольно, но совершила, и ты вправе избегать меня, – речь прервалась, и от вздоха, который сорвался с её губ, его бросило в дрожь. – Но у тебя также есть и другое право: ты можешь простить меня и позволить нам быть счастливыми.
Феликс стоял среди сотен сидящих студентов, и все глаза в этом большом помещении, были устремлены на него.
– Дай нам еще один шанс, Феликс, – попросила она после паузы, – дай нам шанс, и я обещаю, что больше никогда не отпущу тебя!
Выключив микрофон, Эмма бросилась в объятия друга и разревелась.
В столовой Феликс продолжал стоять и смотреть сквозь реальность.
– Может быть, сядешь уже? – раздался голос Альгадо, и пальцы рефлекторно сжались в кулаки. – А то позвоночник переломиться от такого количества лапши!
– Эй, эй, Фел, – настороженно начала Вивиен, – не надо.
Но он не слушал.
– Что, Штандаль, – криво усмехнулся Альгадо, – уже растаял? А ведь еще вчера она це...
В следующую секунду тарелка ударила его по лицу, обжигая Демиена горячим супом.
– Ты – труп, Штандаль! – прохрипел он и бросился на Феликса.
Удар за ударом, разворотив все столы вокруг, они били друг друга так, словно пол столовой был ни чем иным, а рингом площадки боев без правил.
– Стой, – сказал Виктор подбежавшему Максу, – они должны решить это между собой.
– Но они же убьют друг друга! – вскричали Вивиен и Эмма.
– Не убьют.
Обернувшись, друзья пропустили декана физмата и, подойдя ближе, он схватил Демиена за шиворот и вытащил из этой потасовки.
– Зря ты это, – усмехнулся племянник, вытирая кровь со рта, – ведь он бил не меня, а тебя.
И, в подтверждение его слов, Артур ощутил, как его нижняя челюсть прощается с верхней, а сам он начинает падать, и все потому, что вскочив на ноги, Феликс сбил его одним мощным ударом.
Зрители ахнули. Теперь уже оба Альгадо были повержены, а Феликс стоял и взирал на них сверху вниз взбешенно ненавидящим взглядом.
– Феликс, – Эмма подлетела к нему и крепко обняла, – пожалуйста, хватит! Прошу тебя, пойдем отсюда, я отведу тебя домой.
– Отличная идея, мисс Керн, – сказал Артур.
Он поднялся и отряхнул одежду. Челюсть ныла, и во рту был отвратительный солоноватый привкус крови.
– Пусть приведет себя в порядок, перед тем, как начнет собирать вещи.
– Что? – не понимая, она сморгнула.
– Я лично позабочусь, чтобы вас, мистер Штандаль, незамедлительно исключили из академии.
– Но вы не можете, – неуверенно возразила Вивиен.
– Вообще-то в правилах четко прописано, что наказанием за подобное поведение в отношении преподавателя является исключение без возможности восстановления, – тихо напомнил Эмиль.
– Идите, и соберите свои вещи, Штандаль,– сказал Артур и пошел прочь.
Все друзья стояли вокруг них и молчали, Феликс опустил голову.
– Нет, – Эмма покачала головой, – он этого не сделает!
И, оторвавшись от парня, она побежала за Артуром и догнала декана на выходе из академии.
– Стойте! – воскликнула она, схватив его за рукав пиджака.
– В чем дело, мисс Керн? – спросил он. – Я думал, вы захотите попрощаться с...
– Не смей! – с чувством крикнула Эмма, и он застыл в немом удивлении. – Не смей поступать так со мной!
– Эмма...
– Не исключай Феликса! Не мсти ему!
– Я не соби...
– Ты говорил, что любишь меня! – перебила Эмма, и он вздрогнул. – Так докажи, что это не пустые слова! Не мсти нам за то, что я выбрала не тебя!
– Эмма, он ударил меня на глазах у всех студентов...
– А ты целовал его девушку у него на глазах, – парировала она, даже не покраснев. – Ты спровоцировал его!
– Да, я виноват, – согласился Артур, – но это ничего не меняет.
– Я уеду с ним.
– Что?!
– Я сказала, что уеду с ним, – повторила она, глядя ему в глаза. – Если Феликса исключат, я уеду из поместья вместе с ним!
– Нет, ты не можешь, – возразил Артур голосом полным недоверия и щемящей неуверенности. – Такой шанс упускать нельзя, и твои родные...
– Я уеду, Артур! – твердо сказала Эмма, отпуская его руку. – Вот увидишь, я знаю, о чем говорю!
Взглянув на него последний раз, она развернулась и пошла обратно. И с каждым шагом, стук её каблуков расширял брешь в его уверенности до тех пор, пока она не пошла трещиной и он понял – это не блеф. И, как бы ни было больно лицезреть её рядом с другим, Артур осознавал, что хуже этого может быть только не видеть её совсем.
– Эмма, – окликнул он, – подожди.
Быстро сровнявшись с ней, он посмотрел в её глаза и вздохнул. Он действительно не мог отпустить её, но спустить публичное унижение на тормозах он тоже не собирался.
– Хорошо.
– Хорошо?
– Я не буду настаивать на исключении.
– Спасибо.
– Но я собираюсь наказать его, и не жди, что это будет легко.
– Я и не жду, – ответила Эмма. – Спасибо, что вы поняли меня, мистер Шорс. А сейчас, с вашего позволения, я должна возвращаться к друзьям.
– Да, конечно... Эмма, передайте Демиену, что он тоже получит наказание за драку на все вечера до начала каникул, как и ваш, – он запнулся, явно не желая признавать очевидного, – как и мистер Штандаль.
– Это справедливо, – согласилась Эмма и спустилась в столовую. – "Уж лучше отметить свой день рождения без Феликса, чем быть здесь без него до конца обучения".
Решение Шорса в отношении Демиена взбесило "золотого мальчика" и, не желая видеть повторение гладиаторских боев, она настойчиво увела Феликса и своих друзей из столовой.
– Я справлюсь, – тихо сказала Кира в ответ на растерянный взгляд Макса.
– Да что с тобой не так в этом году? – вопрос, заданный О'Роем брату было последним, что Эмма услышала на выходе.
***
Весь следующий день пролетел в заботах о подготовке праздника. Двадцать лет, как любила говорить её бабушка, бывает только раз в жизни. И, хотя она говорила то же самое про все остальные года, кто бы возражал, ведь каждый год нашей жизни по-своему уникален. Эмма любила дни рождения, но вся эта суета по поводу юбилея заставляла её немного нервничать. И, то ли это складывались события недавнего времени, то ли просто она стала такой подозрительной, но, наблюдая, как шушукаются за обедом Макс, Соболева, Громов, Лем и, что больше всего озадачило её, – Альгадо, Эмма слегка вспотела от нахлынувших вдруг дурных предчувствий. Но тогда она и не подозревала, насколько громко вопила её интуиция.
День рождение удался на славу. Стол ломился от кулинарных шедевров её матери, комната была заполнена подарками, а гости весело проводили время, танцуя, играя в игры и разговаривая между собой. Они веселились, и Эмма была счастлива. Поздним вечером, когда празднование подошло к концу, Кира, которая почти сама напросилась прийти, кивнула Максу.
– Эй, сестренка, – обратился он к ней, обнимая за талию, – праздник закончился, но у нас для тебя еще есть сюрприз.
– Сюрприз? – недоверчиво спросила она, и Феликс замотал головой, показывая, что ему ничего не известно.
– Мы приглашаем всех вас прогуляться в сторону теплиц, – продолжила Кира. – Давай же, Эмма, будет весело!
Улыбнувшись, Эмма кивнула и, поднявшись, пошла за ней и Максом, но что-то подсказывало ей, что воодушевленный тон и волна эмоций, которую при этом испускала блондинка, были совершенно противоположного характера. А потом все стало еще интереснее. По дороге к указанному месту их нагнал Альгадо и, не говоря ни слова, спокойно присоединился к их группе.
– Что происходит? – спросила Эмма, притянув к себе Макса. – Если это, – она ткнула пальцем в Демиена, – и есть сюрприз, то вы прогадали с юмором: мне не смешно!
– Потерпи, Эм, – попросил он и от того, что было скрыто в его голосе, её мгновенно бросило в дрожь.
– Куда мы идем, Макс? И, зачем? Говори, или я за себя не ручаюсь!
– Сваровский, – позвал Демиен, – может, все же, сделаем, как я предлагал, и заклеим ей рот? У меня срабатывало!
– А может, ты заткнешься, и мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – нервно завопила Эмма, в то время, как они подошли к теплицам.
Из полумрака на них двинулась высокая фигура мужчины.
– Думаю, я смогу сделать это, мисс Керн, – ответил он и эти слова прозвучал как гром среди ясного неба.
Эмма пошатнулась, и Феликс крепко прижал её к себе. И дело было вовсе не в самих словах, а в том, кем они были сказаны. Прямо перед ними стоял Роман Соболев – ректор академии "Пятый луч" и, по известным им данным, – человек, которому они обязаны постоянным страхом за свои жизни и непрерывными поисками истины.
– Что происходит? – спросила она в очередной раз.
– Отец собирается вывести нас из поместья,– ответила Кира, дрожащим от волнения голосом. – Ехать нужно немедленно, пока никто ничего не заподозрил.
– Что ты несешь? – закричала Эмма. – Это он тот, кто собирается убить всех нас!
Скользнув взглядом по остальным, Эмма едва не начала заикаться – все они молча смотрели на неё, но никто не собирался уходить.
– Вас что, зомбировали? Я никуда с ним не пойду!
– Пойдете, мисс Керн, – уверенно возразил Соболев, и она вздрогнула, увидев в его руке пистолет. – И мне не важно, что вы там себе навоображали. Все вы, – обратился он к группе, – поедите со мной сейчас!
Друзья стояли как вкопанные и не шевелились.
– Считаю до трех, – предупредил мужчина, поднимая оружие. – Раз, два...
– Три, – сказал позади него Диего Альгадо, когда оглушил ректора рукояткой пистолета.
Обмякнув, Соболев упал на траву, Диего же свистнул и, откуда ни возьмись, появились люди в полицейской форме. Они подняли, отключившегося мужчину и отнесли его куда-то за ограждение. Не выдержав, Кира упала на колени и закрыла лицо руками. Макс и Демиен подлетели к ней как две пули к мишени и, уткнувшись в объятия Сваровского, она дала волю слезам. Хмыкнув, Альгадо поднялся, чтобы поприветствовать подошедшего к ним Диего.
– Спасибо, отец, – сказал он.
– Спасибо ей, – ответил тот и присел рядом с Кирой. – Молодец, девочка,– сказал он, приобняв её одной рукой, – Ты очень сильная и смелая. Ты все сделала правильно, и теперь вы с друзьями в безопасности.
Эмма стояла рядом с Феликсом и хлопала глазами, она никак не могла понять, что же сейчас произошло.
– Феликс, – умоляющим тоном, сказала она, – объясни мне хоть что-нибудь.
– Он тоже не в курсе, – ответил Виктор. – Мы не хотели портить тебе праздник, Эм, вот и не рассказали. А Феликс все равно не смог бы скрыть от тебя.
– Скрыть что?
– То, что произошло в течение этих суток, – ответил Макс, присоединяясь к беседе.
Слушая рассказ друзей, Эмма менялась как лакмусовая бумажка. Кто бы мог подумать, что пока она размышляла об украшении гостиной, праздничном столе и примирении с Феликсом, за её спиной велась целая операция. Как оказалось, еще прошлым вечером, когда Кира собиралась ложиться спать, к ней зашел отец. Ожидая банального "спокойной ночи" и лживого поцелуя в щеку, она вдруг услышала то, от чего не смогла сомкнуть глаз всю ночь. И, не дотерпев до утра, она выбралась из академии и пришла к Максу. Дверь открыла ключом из особой связки-близнеца той, что имел Альгадо. Эти ключи они сделали вместе еще тогда, когда он только собирался поступать на первый курс.
Макс признался, что был в шоке, когда проснулся от её голоса.
– Она была вся в слезах и дрожала не переставая.
– Ты забыл упомянуть, что она примчалась в одной комбинации, – подмигнул Громов. – Плащ поверх – не считается!
– Да иди ты, – отмахнулся её друг и продолжил рассказ.
Как оказалось, Соболев пришел к дочери тем вечером, чтобы сообщить, что они и её друзья в большой опасности. Он стал убеждать её, что им необходимо тайно покинуть академию и чем скорее, тем лучше. Он так же сказал, что она должна убедить всех, что это жизненно важно и привести их к нему в назначенное время и место под видом сюрприза для Эммы, во что легко поверят её родители.
– Соболев был уверен, что Кира дала ему искреннее обещание сделать все в точности так, как он сказал. Он думал, что все пройдет гладко, – заметил Виктор. – Но он не учел одной детали: Кира знала больше, чем положено и она сразу поняла истинную причину его просьбы и то, что будет после того, как нас вывезут отсюда.
– Утром мы с Максом рассказали все Демиену, а он в свою очередь немедленно передал сигнал своему отцу.
– Тогда мы и разработали этот план, по обезвреживанию Романа, – подытожил Диего Альгадо, присоединяясь к остальным. – И, Демиен был прав, настаивая на том, что вам не следует ничего говорить, – строго заметил он, глядя на Эмму. – Вы чуть было все не испортили, мисс Керн.
Эмма стояла, вжавшись в землю, и чувствовала себя немного обиженной. Ей не доверяли, и по логике рассуждений – не безосновательно. И, ей совсем не нравился тон, с которым обратился к ней отец Альгадо, но Диего тут же смягчился и сказал ей:
– Ладно, не переживайте, – он даже улыбнулся и засунув руку в карман, достал декоративную булавку с небольшим камнем, вправленным в золото. – И, с днем рождения, Эмма! Теперь у вас их будет много.
– Спасибо, – поблагодарила она, принимая подарок. – Но нужно еще пережить день затмения – тринадцатое июня.
– Да, – согласился он, – вы правы: расслабляться пока рано. Соболев устранен, и я заимел все его средства связи с внешним миром. По моей просьбе его нахождение под замком временно не будет подлежать огласке. Для всех он просто уехал в очередную командировку, и эти меры необходимы для того, чтобы у его сообщников не возникло подозрений. А мы тем временем вывезем вас из поместья и спрячем за пару дней до затмения.
– Господи, – вздохнула Лилиан, – я все еще не верю, что этот ужас – реальность и происходит она не с кем-то, а с нами со всеми.
– Вам больше нечего бояться, мисс Брейн, – сказал Диего, – но, тем не менее, готовьтесь к тому, что вечером одиннадцатого числа все вы покинете академию и это поместье на срок где-то около месяца. Я вывезу вас, обещаю, и спрячу в надежном месте. Не беспокойтесь о своих родных, и ни в коем случае не говорите никому. Я сам объясню им все, когда вы будете в безопасности. Всем ясно? – спросил он, оглядывая компанию.
Друзья уверенно закивали, и лишь двое стояли и напряженно смотрели друг на друга. Эти двое были она и Альгадо. Да, возможно Кира была права, когда однажды сказала, что они похожи: оба умны, честолюбивы, постоянно в состоянии тревоги... Решив более не продолжать, она переключилась на своего парня. Впереди их ждала длинная ночь и, похоже, не только их: уходя, Эмма заметила, как Соболева подошла к Максу и, вытирая слезы, что-то спросила у него, на что Макс ошарашенно закивал, и они ушли вместе.
Да, скорее всего это и есть лучший способ забыться этой ночью. И, проведя половину, не смыкая глаз, она поняла, что не ошиблась – все дурные мысли растворились без остатка во всепоглощающем чувстве любви, которое дарила ей близость с Феликсом.
– Никогда больше не бросай меня, – прошептала она, погружаясь в сон. – Поклянись, что больше не оставишь меня!
– Я клянусь, что всегда буду рядом с тобой!
Вода в озере, уже приятно прохладная, а не ледяная, как месяца два назад, проходила меж пальцев снова и снова. Вдоволь наигравшись, Эмма поднялась и села.
– Это так приятно!
– А по-моему просто божественно, – добавила Лилиан, все еще лежа на пирсе у самой воды.
– Может, все же, не поедешь?
– С ума сошла? – воскликнула она. – Неизвестно, когда еще я увижу папу, а тут такая возможность!
– Да, конечно.
– Мы вернемся завтра, Эм.
– Угу.
– Я просто хочу увидеть своего отца.
– Ну, у тебя есть медальон с его фото... ай, – получив легкий пинок, Эмма рассмеялась. – Ладно, ладно, я шучу. Но мне правда будет тебя не хватать.
– Я думаю, вы со Штандалем найдете, чем заняться.
– Ага.
– И лучше вам назаниматься этим сейчас, потому что когда мы все окажемся в бункере, мало кто захочет быть свидетелем.
– Лилиан! – возмущенно воскликнула Эмма.
– Ну, ладно, может и не в бункере...
– Лилиан Брейн!
Смеясь, они прошли через сад и остановились у её корпуса.
– А почему ты решила, что мы будем отсиживаться в бункере? Разве у Альгадо он есть?
– Не знаю, – ответила она, – но они настолько богаты, что я не удивлюсь тому, что он у них не один. А может быть, нас поместят в один из их знаменитых подвалов, – проговорила подруга перейдя на шепот, – уверена, что все предки Альгадо, потому что все они одного склада характера, творили разврат.
– Единственный, кто на это способен в их семье, это Альгадо младший, – еле сдерживаясь, заметила Эмма.
– Демиен?
– Да.
– Почему вы никогда не называете друг друга по имени?
– Потому что мы раздражаем друг друга. Он совсем не похож ни на Диего, ни на Артура.
– Не знаю, не знаю, – вздохнула подруга, – но насчет разврата ты права.
В изумлении Эмма приподняла бровь.
– Феликс рассказывал Ричарду, по секрету, конечно, что Альгадо, почти ежедневно, водит к себе разных девиц, и никогда не знаешь, что застанешь, входя в свою же комнату.
– Ого, – только и сказала Эмм, прежде чем они закатились смехом.
Обняв подругу, Лилиан пообещала, что напишет ей, как только приземлится самолет, и она увидит родителей. После этого она зашагала в свой корпус. Что-то странное пронеслось в голове и Эмма окликнула:
– Лилиан! – девушка развернулась. – Надень перстень в поездку, пожалуйста.
– Зачем? – удивилась Лилиан и тут же, сморщив носик, добавила: – Ты же знаешь, он мне не сильно нравится. Не понимаю, почему все вы носите их...
– Не знаю, – честно ответила Эмма.
И она действительно не понимала, с чего вдруг ей в голову пришла эта мысль. Эмма лишь чувствовала, что так надо.
– Просто надень его, хорошо. И не снимай, пока не вернешься! Обещаешь?
– Э, ну... ай, ладно, – Лилиан улыбнулась и подойдя к подруге, еще раз крепко обняла её. – Обещаю, что одну и не сниму этот ужасный ужас! Увидимся завтра.
Когда дверь за ней закрылась, Эмма, все еще ощущая давящую пустоту внутри, направилась домой. Чувство тревоги не покидало её с того самого дня, когда полиция схватила Соболева. Она никак не могла забыть пистолет в его руках и горящие, обезумевшие глаза ректора в тот вечер.
Теперь его пост временно занимал Диего Альгадо, и все они были рады этому. Они успокоились и расслабились, все, кроме неё, Макса и Альгадо. "Золотому мальчику" не нравилось, что отец контролирует каждый его вздох, тогда как он привык к относительной свободе за эти два года. Но это была лишь её догадка, зато с Максом все было куда серьезнее. Он сам поделился с ней причиной сегодня. Проснувшись ночью, она вышла в гостиную выпить воды и обнаружила его сидящим на диване и напряженно думающим.
Все дело было во сне. Максу приснился один из тех реалистичных снов, после которых, по его мнению, следовало смотреть в оба, и сон этот был о ритуале.
– Мы все были там, Эмма, – сказал он, опуская голову ей на колени. – Мы были привязаны к длинным шестам, вбитым в землю вокруг кроны огромного зеленого дуба, ствол которого, – мне сложно найти точное определение, – был очень, очень широк. Мы были на привязи, как скот, перед бойней, а наши мясники расхаживали взад, вперед в скрытые одеждами, напоминающими рясы священников – такие же длинные и черные, лица скрывали капюшоны.
Перебирая пальцами его волосы, Эмма вздохнула, пытаясь понять в чем кроется причина её переживаний. Возможно ей просто нужно пережить эту неделю, и когда затмение пройдет, она успокоиться. И, решив, что так и будет, Эмма поцеловала Макса в макушку и вернулась в свою комнату, где под мягкой махровой простыней сладко спал её любимый мальчик. Скинув халат, она нырнула к нему и прижавшись к теплой груди, потерлась головой о его подбородок, а когда подняла глаза, то в них отразилась его улыбка.
– Иди сюда, – прошептал он, сжимая её в объятиях.
Что может быть лучше полночного поцелуя? Прикоснувшись к его губам, Эмма больше не думала о тревогах, все они растаяли, как это происходило каждый раз, когда они были вместе. Так прошла эта ночь, так она встретила этот рассвет. А потом Лилиан написала ей, что решила уехать на пару дней, и Эмма вспомнила, что когда она вернется, уехать придется им всем.
Эмма шла по саду, наслаждаясь тем, как он расцвел. Сегодня было восьмое июня – теплый и солнечный летний день. Яркое солнце, насыщенное голубое небо и ни единого облачка над головой. Она огляделась: то тут, то там бродили группы студентов. Все они прощались друг с другом на лето и уезжали по домам. Первые улетели из поместья еще утром, она и Лилиан видели самолет лежа на пирсе. Это были выпускники, а вчера все её друзья и она присутствовали на вручении дипломов.
Затем полетят пятые и четвертые курсы, третьи и так далее. Улетят все, останутся лишь живущие здесь круглый год. И, конечно, все они тоже останутся в поместье, все, за исключением Лилиан и Морисы Штандаль и Ричардом, который отказался отпускать свою девушку одну.
Эмма подошла к дому и открыла дверь. Он был пуст и, сбросив туфли, она откинулась на диване гостиной. Мама и дети были у Сэма, Феликс пошел провожать Морису и обещал вернуться, как только посадит её на самолет до Мюнхена. Где был Макс, она не знала, но догадывалась, что где бы он ни был, рядом обязательно окажется белокурая голова Соболевой. Эта ночь была единственной, за всю неделю, когда он ночевал дома.
Эмма прилегла, закрыла глаза и представила поместье – большое и сплошь покрытое зеленью, она до сих пор считала, что нет ничего более красивого. В полутьме гостиной было что-то особенное, что позволяло легко расслабиться. Она лежала и представляла, как гуляет у озера, она видела стрельбище и стадион с конюшнями, теплицы и улетающие самолеты, рощи, соединяющие все это в одну картину и сад, окружающий жемчужиной всего этого – великолепный замок академии. Эмма сделала вдох и ощутила свежий горный воздух и, гуляя среди всего этого, она вдруг поняла, как что-то непреодолимо тянет её обратно домой.
Какая странная штука, это воображение, порой, мы разворачиваем его так, как нам угодно, но иногда оно полностью завладевает нашим сознанием, заставляя видеть то, чего нам совершенно не хочется. И почему в этот образ, образ прекрасного летнего дня, обязательно должен был вмешаться он? Подлетая к дому, еще издали она заметила знакомую ей фигуру и копну темно-каштановых волос Альгадо. Он стоял у её двери с занесенной рукой, готовый постучать.
Мгновенно прейдя в себя, Эмма подскочила на месте. Стук в дверь отразился в её голове раскатами грома.
– Что за черт? – произнесла она, открывая дверь – на пороге стоял Демиен Альгадо.
– Я нигде не могу найти Киру, – сказал он без предисловий.
– И?
– Может быть она со Сваровским?
– Я не знаю, где Макс.
– Я послал ей целых три сигнальных сообщения, – продолжил он, – Мы пользуемся ими в крайних случаях, и она не ответила бы, только если бы не смогла.
– Не знаю, что там у вас с Соболевой, но я тут не причем, – сказала Эмма и закрыла дверь перед его носом.
Услышав тяжелый удар в дверь, она поняла, что это был пинок. И, не смотря на то, что тогда на пирсе, они немного отпустили свою вражду, ничего другого Эмма и не ожидала. Настроение упало, и тревога снова показалась на горизонте ей сознания.
"Где ты? – набрала она на пейджере сообщение и, отослав его Максу, снова прилегла на диван". Тело налилось приятной тяжестью, веки задрожали и тихо сомкнулись, и она даже не осознала ту грань, когда начался сон, который отнюдь не оказался приятным.
Вокруг неё были мгла, туман и лес. Она бежала изо всех сил, спотыкаясь и падая и кто-то выкрикивал её имя позади, но ей было страшно обернуться. И вот, споткнувшись в очередной раз, она проснулась от того, что упала с дивана. В дверь громко стучали.
– Слава богу! – воскликнул Феликс.
Он заскочил в дом и обнял её, а взглянув из-за его плеча, Эмма увидела ночь. Сколько же она спала?
– Погоди-ка, – обшарив карманы, Эмма бросилась к дивану и подняла с пола свой пейджер.
На него пришло несколько сообщений и прочитав их она сообщила Феликсу, что Макс гуляет с Кирой, а Лилиан извиняется, что не ответила сразу, она совершенно забылась, когда встретилась с родителями.
– Значит, они долетели, – вздохнул Феликс. – Мориса тоже хороша, но в принципе она всегда так делает. Вот Вивиен – совсем другое дело! Они с Ричем хоть и не вылезают из споров, но при этом заботятся и беспокоятся друг о друге.
– А где наши старички? – пошутила Эмма, меняя тему.
Она подошла и обняла его за талию.
– Старички?– Феликс рассмеялся. – Эх, жаль тебя не слышит Ванесса!
– Пойдем, отыщем их, – предложила Эмма и лукаво улыбнулась, – не для того, чтобы озвучить их возраст, конечно.
– Конечно, нет, – согласился Феликс и, закрыв дверь, он пошли в сторону сада.
Когда же парень с девушкой подошли к калитке, он остановился у большого каштана и обнял её.
– А может быть, ну их, этих старичков? – шепнул он. – Я бы лучше вернулся в дом с тобой!
– Да, – промурлыкала Эмма, – с учетом того, что мама и дети вернутся только завтра, это звучит весьма заманчиво.
– Тогда вернемся?
В голосе парня она различила молящие нотки, и отчего-то вдруг стало так страшно, что ей словно перекрыли дыхание.
– Что с тобой? – спросил Феликс и осторожно похлопал её по спине, приводя в чувство.
– Кажется, я подавилась воздухом, – ответила она и замерла, ощутив движение слева от себя.
Повернув голову, Эмма обомлела: сорвавшись с листа, к ним на встречу летела крупная бабочка.
– Не шевелись – прошептала она, когда красавица села ему на грудь. – Даже не дыши!
Осторожно она сделала шаг в сторону и наклонилась.
– Она просто... изумительно прекрасна! – выдохнула Эмма.
Серебристое тельце и живые усики, белые с красно-золотым рисунком крылья медленно двигались, то сходясь, то расходясь в стороны.
– Я понимаю, что ты ценишь прекрасное, – сказал Феликс, – но долго мне еще так стоять?
– Ну вот, – надулась Эмма, наблюдая за тем, как вспорхнув, бабочка исчезла в кроне деревьев, – её обидели твои слова!
– Вообще-то они предназначались тебе, – сказал он и, улыбнувшись, снова обнял её. – Даже не знаю, как в твой круг интересов мог попасть такой скучный тип, как я?
– Ты не скучный, – нежно возразила Эмма, запуская свои пальцы в его волосы. – Ты интересный, умный, милый, симпатичный и самый, самый любимый! Ты – мой мальчик, Феликс Штандаль, и я хочу, чтобы ты всегда был рядом со мной! Ты же будешь, правда?
– Если ты позволишь, – сказал он, доставая из кармана маленькую коробочку, – я готов стать твоим навсегда!
Когда он открыл её и достал кольцо, сердце зашлось от счастья, страха и любви, поочередно накатывающихся на неё мощными волнами, а она стояла и не могла вымолвить ни слова.
– Я люблю тебя Эмма, – сказал Феликс, взяв её за руку, и она послушно распрямила пальцы, чтобы он смог надеть кольцо. – Будь моей до конца этой жизни!
– Я буду, – прошептала она и потянулась к его губам.
Они целовались, целовались нежно, в то время как между ними витала обжигающая страсть. Это длилось долго, и она не думала останавливаться, когда Феликс перешел от губ к её шее, а затем, расстегнув несколько пуговиц на её блузке, обнажил пылающие плечи. И, нежно лаская одно, он постепенно перешел ко второму и начал спускаться вниз.
– Феликс, – застонала она, когда он запустил пальцы под лямки лифчика, – нас же могут увидеть...
– Верное замечание, Керн! – взорвал эту страстную летнюю тишину голос Демиена Альгадо.
Заслоняя её собой, Феликс дал Эмме возможность вернуть блузку на место. Только поле этого он развернулся и напрягся еще больше. Рядом с ухмыляющимся Демиеном стоял его декан – Артур Альгадо, или Шорс, как он просил себя называть. Но Феликсу было все равно, потому что Альгадо и есть Альгадо, и сейчас, выражение тихой ярости и ненависти на лице мужчины отражало его мнение как нельзя лучше. Инстинктивно, сжав кулаки, он готовился к тому, что придется врезать либо ему, либо его племяннику, и Феликс не мог определиться, кто из них достал его больше.
Но, вместо нападок, Артур спокойно сказал:
– Наверное, у меня дежавю: вы снова нарушили правило академии, которое гласит, что студенты после отбоя должны находиться на территории корпуса своего факультета. Я снова закрою глаза на то, что мисс Керн была с вами мистер Штандаль, она сейчас пойдет к себе домой, а вы будете наказаны. И, чтобы не тянуть с этим до следующего курса, я предлагаю вам пойти сейчас с нами в конюшни и помочь Демиену разобрать привезенные сегодня в обед корма для лошадей.
– Стоп, – с возмущенной усмешкой произнес Демиен. – Ты наказываешь меня за то, что я, беспокоясь, искал свою подругу, которую никто не видел уже двенадцать часов, а её, – он ткнул пальцем в Эмму, – которая устроила здесь порно-шоу, ты отпускаешь?
Артур и Феликс стояли и молча смотрели на него.
– Да что с вами обоими? Керн, – обратился он к Эмме, – ты часом не серена? Кто научил тебя так вертеть мужиками?
От возмущения горло перехватило, и Артур опередил гневную речь, которую она собиралась обрушить на парня.
– Успокойся, Демиен, – сказал он племяннику. – Мисс Керн тоже будет наказана, и я лично прослежу за этим, потому что теперь она официально студентка моего факультета. И, я думаю, ты согласишься, что хрупкой девушке не под силу носить двадцати пяти килограммовые мешки.
– Я бы посмотрел, – послав ей свою фирменную ухмылку, он стал серьезен, – Ладно, проваливай! Но не думайте, вы оба, – сказал он мужчинам, – что я позволю вам замять её наказание.
– Но, это не справедливо, – решилась сказать Эмма, – Я могла бы хоть чем-то помочь.
– Идите домой, мисс Керн, – отозвался Артур, уводя парней за собой.
– Но, я...
– Иди в дом, Эмма! – с чувством закричал он, обернувшись к ней.
Присвистнув, Демиен пошел вперед. Эмма посмотрела на Феликса, он подмигнул ей.
"Я приду, как освобожусь, – прочитала она по губам и улыбнулась". Развернувшись, оба мужчины последовали за Демиеном и, нагнав его у конюшен, скрылись внутри.
Внезапно налетевший ветер растрепал её волосы и, приводя их в порядок, Эмма посмотрела на небо. На фоне сплошного темно-серого полотна туч, она увидела нечто странное. Поначалу ей подумалось, что это бред, но присмотревшись к единственному, и непонятно откуда взявшемуся, идеально белому облаку, парившему значительно ниже уровня серых масс, Эмма убедилась, что его форма – именно то, что ей показалось. В небе, над её головой, плыл огромный белый дракон.
Тревога, распирающая изнутри, резко подскочила до максимума. Нащупав кольцо, Эмма бросила взгляд на конюшни и сердце больно кольнуло. Мысли в голове застучали в барабаны и под действием чего-то не ведомого, она почти долетела до дверей, за которыми скрылись оба Альгадо и её, теперь уже, жених.
