Текст книги "Пробуждение: магическая печать (СИ)"
Автор книги: Скорпианна
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)
– Страшно ли мне? – Эмма взглянула на подругу. – Да, конечно мне страшно.
– Мне тоже, – призналась та, – только не говори никому.
Лилиан поднялась и подошла к шкафу, она достала платье и снова оглядела его. Спустя пару минут девушка огласила свой вердикт:
– Что ж, оно не последний писк моды, – заметила она, – и серый цвет тебе совершенно не идет, но вот фасон... Оно ведь неплохо сидит на тебе, верно?
– Вроде бы.
– На каникулах я возьму тебя с собой... Не спорь! Мы устроим шопинг!
– Лилиан...
– Спокойно, подруга! Это не будет как в фильме "Красотка" или передаче "Из Золушки в Принцессу", – девушка вернула платье в шкаф. – Мы лишь немного погуляем и купим нам платья на новогодний вечер. Штук пять, – добавила она подумав.
– Лилиан Брейн! – Эмма возмущенно подперла бока.
– Все-все-все! – рассмеялась та, пробираясь к двери. – Я молчу. Молчу пока мы не попадем в магазин одежды... Ой!
Подушка ударилась о закрывшуюся дверь. Эмма подошла к окну и распахнула его: лицо и руки сразу же обдало прохладным дуновением. За спиной послышался шорох.
– А Штандаль хорошо целуется?
– Лилиан!!!
Дверь закрылась, а следом за ней и входная. Подруга ушла, оставив её наедине с этим вопросом. И, проведя кончиками пальцев по улыбке, Эмма упала на кровать.
– Да, – тихо сказала она, вспоминая его пальцы в волосах, ласковый и немного взволнованный взгляд парня и его пылающие губы на своих прохладных. – Хорошо...
***
Этим утром в поместье прилетел Диего Альгадо. Он лично зашел на кухню, чем несказанно удивил весь персонал и особенно Джессику. Мужчина сообщил, что в субботу, после небольшого затишья, вновь начнутся проливные дожди. Полеты, как и на прошлой неделе, будут отменены, а все необходимое для кухни доставят сегодня по дороге из ближайшего населенного пункта. Но самое шокирующее было том, что мистер Альгадо предложил миссис Керн отвезти её, Макса и Алека в Мюнхен на своем личном вертолете.
Вылет, запланированный на вечер, состоялся, и к моменту отбоя в доме Керн остались только Эмма, Сэм и маленькая Кари, которая хоть и понимала, что отъезд её матери и Ала – это необходимо и поможет мальчику поселиться у них надолго, но все равно страшно переживала и скучала по ним.
Поиграв с Кари, и вдоволь насмеявшись с крестным, она проводила обоих наверх, где Сэм, разместившись на полу у кровати девочки начал читать ей обещанную сказку.
Эмма осталась за хозяйку, и она решила, что раз оно так вышло, то стоит начать выполнять свои обязанности. Прибрав вещи на места, девушка принялась за посуду. Небо на улице вновь затянулось тучами, и она переживала о том, как доберутся до Мюнхена её близкие люди. Она уже поднималась в комнату мамы, чтобы спросить Сэма – не нужна ли помощь, и обнаружила обоих спящими. Кари в своей кровати, а Сэм на полу, уткнувшись головой в раскрытую книгу.
Сейчас, складывая чистые тарелки в шкаф, она осталась одна, наедине со своими мыслями. Сквозь шум воды ей слышались глухие раскаты грома. Джессика заверила её, что они вернуться не раньше субботы. Она доверяла ей, и знала, что все будет хорошо. Закрыв шкаф с посудой, удобно расположенный прямо над мойкой, она выключила воду и вытерла руки о белое вафельное полотенце. В доме сразу же стало тихо. Эмма вошла в свою комнату и достала из-под подушки журнал. В гостиной, сев за стол, она так увлеклась статьей "Структура и взаимосвязь материи, энергии и поля", что на время забыла обо всем. Нет, кто бы что ни говорил, она была уверена – физика – её стихия!
Тем временем, стихия за дверью продолжала издавать звуки, похожие на отрывистые раскаты грома. Прислушавшись, девушка усомнилась в том, что это так. Волнение завладело ею, когда она почувствовала чье-то присутствие на пороге. Медленно и тихо Эмма подошла к двери и прислонила ухо. По ту сторону кто-то вздохнул, и следом послышался звук удаляющихся шагов. Эмма быстро повернула замок и открыла дверь.
– Феликс, – позвала она.
На лице парня было искреннее удивление, и она улыбнулась.
– Ты слышала меня? – спросил он приблизившись.
– Мне показалось, что на пороге кто-то есть, – ответила Эмма. – Тебе лучше войти в дом. – Заметила она, пропуская его внутрь.
Они расположились на кухне, и девушка предложила ему чай, но он попросил кофе.
– А то я уже носом клюю, – пояснил он, садясь на диван.
Эмма поставила чайник и достала чашки. После одной неудачной попытки, она вспомнила, что перепрятала банку с кофе в другой шкаф. Сделала она это специально, потому что Макс раскрыл этот её тайник еще во вторник и тайком, пока она не видит, выпил половину банки. Открыв крышку, она зачерпнула шоколадный порошок.
– Уже почти десять Фел, – заметила Эмма, занося слегка дрожащую руку над чашкой. – Чем ты будешь заниматься ночью?
Повисла напряженная тишина. Рука дрогнула, и кофе рассыпался мимо чашки.
– Черт! – тихо выругалась Эмма.
Ей вдруг стало неловко. И, еще, она почему-то занервничала, когда он поднялся и подошел к ней. Феликс взял тряпку с раковины и молча вытер рассыпавшийся кофе со стола.
– Вот и все, – его голос стал хриплым, и девушка задержала дыхание.
– Феликс, – выдохнула она, когда его руки обвили талию и начали медленно, но уверенно гладить её спину. Она не смогла продолжить, потому что он наклонился и поцеловал её. Этот поцелуй был другим, он не был похож на предыдущий. В нем тоже была нежность, но вместе с ней, Эмма почувствовала такую необузданную страсть, что ноги мгновенно подкосились. В порыве, девушка обвила его шею, и он еще крепче прижал её к себе. Руки продолжали свои движения, и вот он уже выправляет её рубашку и проникает внутрь. От прикосновения его кожи к своей она начала задыхаться.
– Феликс, – снова сорвалось на выдохе.
Теперь она слышала эту хрипотцу и в своем голосе.
– Наверху Кари и Сэм... Он может проснуться...
– Тихо, – прошептал он, оторвавшись лишь на миг.
Затем, заглянув в затуманенные глаза, он вернулся к её лицу, шее, плечам, осыпая их нежными медленными поцелуями. Глубоко внутри неё зародилась теплая волна, она пробежала по ней, захватывая по пути все нервные окончания. Не разрывая новый поцелуй, Эмма потянула его в сторону своей комнаты. В дверях, между гостиной и спальней они остановились.
– Эмма, – дрожащим голосом сказал Феликс.
Дыхание было прерывистым, а взгляд словно расплывался, фокусируясь лишь на её томных шоколадных глазах.
– Ты уверена?
Эмма закрыла глаза. Уверена ли она? В чем? В том, что он нравится ей? В том, что он заставил её гореть? В том, что она хочет его сейчас так же сильно, как он её?
– Ты уверена? – повторил Феликс, запуская руки под её рубашку.
– Да, вы уверенны, мисс Керн? – раздался голос с улицы.
Вскрикнув, Эмма отскочила от парня. На пороге её дома стоял декан физико-математического факультета, и осознание этого факта привело к тому, что все молекулы в её мозгу разорвались, и частицы их перемешались, превратившись в хаос. Не глядя на мужчину она молниеносно застегнула верхние пуговицы рубашки, расстегнутые минутой назад Феликсом. Пальцы срывались, щеки горели, сердце бешено стучало во всех конечностях. Закончив эту процедуру, и уцепившись за остатки смелости, она подняла глаза, и сердце упало.
Это был не декан, она точно знала: сейчас перед ней стоял Артур – молодой мужчина, который завораживал одним своим видом, тот, который был скрыт под маской её преподавателя. Он сам предложил, – и это было правильно, – им стоит держать субординацию. Она согласилась, она приняла это. А теперь, он стоял и смотрел на неё – словно она в чем-то виновата.
– Что вы здесь делаете так поздно? – спросил Феликс, становясь перед Эммой.
Он сжал её руку за спиной, и почему-то вновь появилось чувство неловкости. Лицо декана оставалось непроницаемым, он спокойно перевел взгляд на парня.
– Это я должен спросить вас, мистер Штандаль, – Артур подошел ближе, – что мой студент делает так поздно не в своем корпусе? Но, – он снова посмотрел на Эмму, и она инстинктивно сжала руку Феликса. – Думаю, что объяснения не нужны.
Парень с девушкой проводили его взглядом до дивана, на котором он преспокойно расположился, закинув ногу на ногу.
– Да, – согласился Феликс, – я нарушил правило.
Голос его был серьезным и твердым как скала. Он смотрел на своего декана сверху вниз, с гордо поднятой головой.
– Я нарушил, но я все равно считаю, что вам следовало стучать! Мы могли быть не одеты!
– Я понял это, мистер Штандаль! – немного растянуто, но так же твердо ответил Шорс. – Теперь, когда вы все сказали, позвольте мне озвучить причину, по которой я пришел в дом миссис Керн.
Эмме показалось, что на слове "миссис" он сделал особое ударение. Тем временем Артур обратился к ней:
– Я пришел сообщить: ваша мама и братья Сваровские долетели благополучно. Джессика звонила из Мюнхена полчаса назад, и ректор попросил меня сообщить об этом Сэму. Но, я так понимаю, его здесь нет. – Заключил он, разведя руки в стороны и вновь сведя их на колене в замок.
– Он наверху, – еле проговорила девушка. – Я сейчас разбужу его.
– Да, спасибо, – поблагодарил он.
Эмма быстро поднялась по лестнице на второй этаж. Оба мужчины проводили её взглядом. Когда же дверь за ней закрылась, Артур посмотрел на Феликса.
– Что вы себе позволяете, Штандаль? – в голосе декана прозвучала непонятная ему напряженность, но лицо юноши не дрогнуло.
– А что я себе позволяю, сэр? – невозмутимо спросил он.
По губам скользнула едва заметная усмешка, и Артур еще больше напрягся под остротой его взгляда.
– Я сегодня пришел к девушке, которую люблю, и понял, что это взаимно!
Он смотрел, не отрываясь, в черные как беспросветная ночь глаза мужчины.
– И я рад, что позволил себе это, сэр!
Феликс сел за стол напротив дивана, на котором сидел Шорс. Он не испытывал страха за то, что он установит ему отработку, за нарушение режима академии. Он все еще чувствовал жар её тела, её губы на своих и этот взгляд, когда она потянула его в спальню. Единственное, что его волновало сейчас – Эмма тоже могла попасть под раздачу.
– Мистер Шорс, – начал он более покорным тоном, – я понимаю, что вы накажете меня за нарушение правил академии, – Артур спокойно смотрел на него и Феликс продолжил, – но, прошу, не впутывайте в это дело Эмму! Я сам пришел к ней, не на оборот. Я хотел поддержать её, зная, что она наверняка переживает о перелете. Она...
– Не будет наказана, – заверил Шорс и поднялся, услышав, как скрипнула дверь.
Сэм, а следом за ним Эмма, спускались вниз.
– Завтра я передам распоряжение со старостой.
Повернувшись, он поздоровался с Сэмом, и вместе они расположились на диване. Эмма и Феликс прошли к выходу.
– Какое распоряжение? – спросила она шепотом. – Нас накажут, да?
Феликс обулся и, поднявшись, взял её за плечи.
– Только меня, но все нормально! – улыбнулся он ей. – Мне будет всего-то отработка. Не волнуйся, хорошо?
– Хорошо, – прошептала она, когда он наклонился и поцеловал её в макушку.
– Я только жалею, – с нежностью в голосе прошептал он, – что нас не застали на пару часов позже!
От этих слов ей снова стало жарко, но взгляд черных глаз с дивана мгновенно остудил этот пыл. Попрощавшись с Феликсом, она пожелала беседующим спокойной ночи и поспешно укрылась за спасительной дверью своей комнаты. Эмма закрыла её на замок, хотя и не думала всерьез о том, что кто-либо захочет войти без стука. Но так было намного спокойнее. Опустившись на кровать, она, наконец, перевела дух. Поцелуи Феликса все еще горели на её коже и, забравшись с ногами на мягкое покрывало, она мечтательно обхватила свои колени.
Гл.10 . "Потанцуем, мисс Керн?"
Не будет между нами согласия до тех пор, пока мы не найдем себе общего врага
Ксенократ Халкедонский
***
ХVIII век...
«Нет, я не параноик... Он что-то замышляет. Знает он или нет, но он задает много вопросов насчет членов „Созвездия“. Он упрям и настырен как стая диких баранов, наделенная интеллектом не в ущерб природной склонности – идти напролом. Если он догадается, хотя бы заподозрит – всему может прийти конец»
(...)
Солнечный свет, пробивающийся сквозь плотную завесу туч все утро, наконец, одержал победу. Эта ночь была тихая, собирающийся уже не первый раз за эту неделю дождь, так и не сподобился омрачить всем настроение. Если бы только можно было понять погоду. Пришпорив лошадь, девушка быстро нагнала подругу.
– Привет! Как успехи? – спросила она, сровнявшись с ней.
Лилиан неуверенно улыбнулась. Она начала занятия две недели назад и сейчас уже неплохо сидела в седле. Небольшие неточности в своем поведении огорчали девушку, но лошадь, на которой ей определили учиться верховой езде, была одной из самых покладистых особей женского пола в конюшне. Это животное не скинет девушку в случае чего, и Эмма была спокойна.
– Как я раньше жила без этого? – спросила Эмму Лилиан. – Лошади, прогулки верхом – это волшебство!
– Да.
Эмма, как никто другой знала это, и теперь наслаждалась каждой минутой проведенной со своей любимицей. Лошади шли по стадиону размеренным шагом, легкий ветерок успел разогнать часть хмурого неба и развивал их волосы, наслаждаясь теплыми лучами солнца. Девушки шутили. День вообще предполагал хорошее настроение, ведь вечером должны были состояться первые танцы, а это всегда событие.
Эмма видела весь стадион: ровную дорогу, по которой шла лошадь, пустое поле, одинокие трибуны вокруг. Они не были одни – мимо, то и дело проезжали другие студенты. Сэм и еще несколько человек, помогающих ему, обучали девушек и парней правильно держаться в седле, направлять лошадь то в один, то в другой аллюр. Все они наслаждались уроком, все они любили лошадей и ухаживали за ними в свободное время. И больше всего радовался её крестный, для которого работа с лошадьми была не только средством заработка, но истинным призванием и удовольствием.
– Знаешь, – вдруг нарушила затянувшуюся тишину Эмма, – а ведь я не смогу пойти сегодня на танцы.
– Что? – вскричала Лилиан.
От этого обе лошади слегка встрепенулись, и Эмма быстро успокоила фырчащую Шоколадку поглаживанием по гриве и ласковым увещеванием.
– Я, правда, не могу, Лил, – с сожаление подтвердила она.
– Но почему?
– Сэм дежурит сегодня, а мама уехала, – пояснила она. – Кари не может оставаться одна, ты же понимаешь.
Девушки обогнули поворот. Лилиан расстроенно надула губы.
– Может быть, придумаем что-нибудь? Уложим её спать, например?
Эмма укоризненно посмотрела на подругу.
– Ладно, ладно, – отмахнулась та, – я же пошутила.
У входа на стадион девушки заметили въехавших Альгадо и О'Роя.
– Черт, – выругалась Лилиан. – Принесла нелегкая!
Эмма рассмеялась. Её хорошее настроение сегодня не смогло испортить ни то, что она пропустит танцы, ни то, что Феликс не сможет быть с ней, потому что наказан и тоже пропустит их. И тем более ей было все равно на то, что к ним на встречу едут эти двое. Эмма вздохнула. На счет третьего, появившегося следом за племянниками, она не была так уверена. В её памяти все еще стоял момент, когда он увидел её с Феликсом. Немного взвесив все за и против, Эмма рассказала об этом подруге. Ей нужно было поделиться и услышать мнение кого-то, кому она доверяла, и кто не был её парнем или его другом.
Они сделали еще один круг, а за ним еще два. Дослушав её до конца, Лилиан улыбнулась. Эмма рассказала ей все: от начала их встречи с Артуром в самолете и до вчерашнего вечера.
– Интересно! – заметила Брейн. – А что ты чувствуешь сейчас?
– К кому?
– К обоим.
Эмма задумалась, как в её голове заработали крошечные жернова. Что она чувствовала?
– Если честно, – хмуро призналась она, – я в растерянности. Мне очень, очень, очень нравится Феликс. Вчера я поняла, что хочу быть с ним... Но, как только я вижу Артура, во мне словно что-то выключается, и я уже ни в чем не уверена, понимаешь?
– Понимаю, – Лилиан почувствовала привкус вины в её голосе, и, многозначительно усмехнувшись, добавила: – как никто другой, вообще-то. Если пообещаешь молчать, я тебе скажу кое-что, о чем никто-никто не знает.
Эмма подняла правую руку и кивнула.
– Отлично. Но учти, я не шучу! – пригрозила Лилиан. – Если расскажешь кому-нибудь, мне придется тебя убить!
– Говори уже, – засмеялась Эмма.
Вместе, они только что проехали мимо трех обсуждаемых всадников. Когда те остались позади, девушка решилась.
– В самом начале нашего с ним знакомства, – она сделала паузу, кинув Эмме виновато-озорной взгляд, – я почти влюбилась в... Ларса.
– Что?! – вскричала Эмма, и ей пришлось вновь успокаивать Шоколадку. – В О'Роя? – добавила она, сбавив звук. – В это "рыжее недоразумение"?
– Не смотри на меня так! Тогда он показался классным и даже милым.
– Милым? – продолжала удивляться девушка. – О'Рой?
– Да, – спокойно ответила Лилиан. – Тогда он еще не так сильно старался походить на брата. Я учились на класс младше него, и он пытался ухаживать за мной: приносил цветы, дарил подарки...
– О'Рой? – снова спросила Эмма, пытаясь понять, как совместить его образ с ухаживаниями.
– Нет! – рассердилась подруга. – Черт лысый!
Спустя мгновение обе весело смеялись.
– Я же говорю, – повторила она. – Тогда он еще не был потерян для общества.
– Ясно. Но Артур – не О'Рой, – заметила Эмма.
– Конечно, нет, – согласилась Лилиан, – но он – Альгадо! И пусть немного "бракованный" Альгадо, без их фамильной стервозной высокомерности, но все же они – одна кровь.
Эмма кивнула.
– К тому же, Эм, – девушка сочувствующе посмотрела на неё, – он – преподаватель. Более того – декан. И, он сам сказал тебе, что вам следует держать субординацию, верно?
– Да, – ответила Эмма. – И это правильно, наверное.
– Наверное? – брови Лилиан вздернулись вверх.
– Хорошо, – Эмма тоже улыбнулась, – я поняла, ты права!
Время занятия заканчивалось, и они повернули лошадей. Медленно девушки выехали за пределы стадиона и направились к конюшням. Впереди и позади них, туда же, держали путь и остальные студенты.
– А вот и нет! – возразила девушка, прикоснувшись к её груди. – Права должна быть ты, вот здесь! Что все-таки ты чувствуешь к Артуру?
– Я не знаю, Лил, я не знаю, – ответила Эмма.
– Ты думаешь о нем, когда его нет рядом?
Эмма задумалась. Как часто она вспоминала или тем более мечтала о нем. Почти ни разу. Только в начале, впервые пару дней, когда они приехали. И это были не мечты о нем как о мужчине. Хотя он запал ей в голову, но большого значения она этому не придавала. Да, она почти не думала о нем, не развивала фантазии. Но, как она уже сказала Лилиан, стоило ей увидеть его, как в ней вдруг срабатывал невидимый переключатель. И она сама не понимала почему.
Размышляя об этом, она завела Шоколадку в стойло, как следует привела её в порядок, и столкнулась с Артуром и Демиеном на выходе под лукавый взгляд подруги. Лилиан послала О'Рою язвительную усмешку и обе они покинули конюшни.
***
Танцы, танцы, танцы.
Движения тела под ритм души. Касание мелодии настроения. Энергия и пламя, нежность и страсть. Танцуя, можно забыть обо всем: о проблемах и неудачах, о неверных решениях и времени, проведенном зря. Танец отражает потаенные чувства человека, спрятанные глубоко в душе, там, где их сложно увидеть. Танец – это и спорт, и отдых, самовыражение и искусство.
Танец – словно параллельный мир, в котором оживают наши фантазии. В нем растворяешься без остатка. И ты уже не ты, и тот, кто рядом – уже не тот. Взгляд – движение – взгляд, новый виток – новая сила. Танец наполняет все тело светом и теплом, он заряжает, даря момент истинного наслаждения, момент, когда ты можешь быть собой.
Танцы последней субботы месяца по традиции проходили в помещении большого бального зала. В этот день расписание немного смещалось. Ужин проходил на час раньше, а в семь вечера звучали первые аккорды. Отбой тоже был сдвинут, но к величайшему счастью студентов – вперед. Таким образом, они могли наслаждаться музыкой целых три часа.
Еще одной особенностью этого дня было то, что подготовкой вечера занимались старосты факультетов. Они выбирали себе помощников их многих желающих, ведь помогать украшать зал было весело и считалось почетным. Сразу после обеда эти "пчелки" слетались в "улей", и с момента их появления закипала работа. Все шло отлажено и по порядку. Факультеты делили помещение по зонам и каждый развешивал украшения в отведенной им части.
– Боже мой! – выдохнула Яна, застыв в дверях.
Пред её взором предстал огромный, светлый зал с округленным вогнутым потолком, с которого свисали десятки красивейших хрустальных люстр. Прямо перед собой, под ногами она видела узорную плитку, выложенную большими квадратами площадью – метр на метр.
– Это что, планеты? – спросила она Ванессу, которая подтолкнула её вперед.
– Да, – ответила та, схватив Яну за руку и направившись к лестнице слева. – И не просто планеты, они светятся, когда выключают свет. Говорят, что это копия звездного неба, выполненная еще... Что ты делаешь?!
Оторвав руку девушки от общего выключателя, Ванесса сурово взглянула на неё.
– Что? – спросила Яна. – Я просто хотела проверить!
– И потом выслушать все, что о тебе думают остальные присутствующие здесь, – добавила староста, и они начали подниматься к балконам помещения.
Один из них тянулся по всему периметру зала, исключая лишь ту стену, в которой находились двери. От нее шли две средней ширины лестницы в обе стороны. Поднявшись, Яна огляделась и подметила, что здесь, как и внизу, в стенах было большое количество ниш с удобными мягкими сидениями. Но, в отличие от первого этажа, балконы не были снабжены местом для напитков, располагающихся внизу таким же способом, что и места для отдыха.
Ванесса рассказала девушке, что балконы построили здесь с момента основания в поместье академии.
– Какой же он высокий! – заметила Яна, свесившись через перила.
Она пыталась смерить расстояние до пола.
– Где-то, примерно, три метра, – заключила она, и посмотрела вверх. – Еще три, и того – шесть. Зачем было делать зал высотой шесть метров?
– Этому поместью около трех сотен лет, – ответила Ванесса. – Хотя поговаривают, что оно намного древнее, и первые постройки появились здесь еще в начале первого тысячелетия. А балы тогда являлись чем-то вроде показателя имиджа в обществе. Считалось, чем богаче человек, тем лучше у него должен быть дом, скот, рабы и так далее.
Староста закончила прикреплять ленты к одной из ниш и подошла к Яне. Внизу оживленно работали студенты физмата, химико-биологический и лингвисты. Среди прочих выделялась новая староста физико-математического факультета и её помощница – Кэтрин Мидл, отдающие распоряжения нескольким девочкам из группы поддержки. Сами они дружно беседовали в одной из ниш.
– Похоже, рабский труд все еще используется, – заметила Ванесса, покачав головой, и продолжила мысль о поместье: – А, хозяева этого замка просто не могли себе позволить зала меньшего, чем этот.
– Здесь очень красиво! – сказала Яна, проводя рукой по резным перилам. – И удобно! Эти ниши внизу, можно сидеть, не мешая танцующим...
– Нужно продолжать, – заметила Ванесса и, оттолкнувшись от перил, подошла к следующей нише. – До семи всего три часа, а еще и поужинать не помешает.
– И диджейский мостик так удачно расположен, – не слыша её, продолжала Яна.
С противоположной от дверей части зала шла еще одна небольшая лестница вверх. Она вела прямо в диджейскую. По ступеням только что поднялся студент "ЮПЭ". Она знала от Эммы, что его зовут Уоррен, и он встречается с их старостой. Уоррен что-то говорил парню около аппаратуры, а тот, улыбаясь, кивал в ответ. Уходя, Уоррен нашел глазами Ванессу и помахал ей.
– Рудова! – позвала она.
– Иду! – спохватилась Яна и, схватив пару лент, поспешила к следующей нише.
***
Кари весело играла на ковре в гостиной. Мармеладка, совершенно освоившись, прогуливался рядом с диваном. Он приблизился к ногам девушки и зашмыгал носом в её лодыжку. Эмма оторвалась от чтива, и опустилась на пол.
– Привет, дружок! Да ты уже не боишься, – заметила она, улыбаясь острой мордашке.
Эмма протянула руку, но еж мгновенно свернувшись в клубок, уколол её.
– Ах ты, колка-иголка!
Послышался стук в дверь.
– Это Сэм, – резюмировала Кари.
Пожав плечами, она поднялась.
– А я просто хотела тебя погладить, вредина! – махнув на ежика рукой, Эмма отворила дверь.
На пороге стояли трое, и, пригласив их войти, она направилась к кухне, готовить Сэму чай.
– Ребят, а вы что будете? – поинтересовалась она у, мнущихся на пороге, Виктора и Эмиля.
– Эмм, мы за тобой пришли! – ответил Виктор. – Феликс сказал, что если мы не будем сопровождать тебя на танцы, он засунет нас в большой адронный коллайдер, и превратит в пожирателей вселенной!
– Он сказал: в "черные дыры", – поправил Эмиль.
– Это одно и то же, – заметила Эмма, когда смех отпустил, и она смогла спокойно дышать.
– Ну, так ты пойдешь? – спросил Виктор.
Эмма посмотрела на время – стрелки показывали двадцать минут восьмого. Она посмотрела на Сэма – он уже допил чай и, развалившись на полу рядом племянницей, собирал что-то из деталей конструктора. Кари радостно захлопала в ладоши, когда он передал ей небольшой паровозик.
– Сээээм?
– Ты можешь идти, – бросил он не глядя, – ректор отпустил меня.
– Он будет дежурить вместе с Альгадо, – заметил Эмиль и Эмма поморщилась.
– С "золотой занозой"? – спросила она.
– Нет, зачем? Студенты не дежурят в праздничные дни. Я имел в виду Шорса, конечно. Чтоб его!
– А?
– Наказать Феликса во время танцев – это зверство! – заметил Виктор. – Он с таким же успехом мог сделать это сразу после обеда, но он почему-то решил – после ужина.
– Вот и я о том же! – кивнул Эмиль и обратился к Эмме: – Так что вы такого натворили? Фел сказал – ты рядом была.
Четыре пары глаз уставились на неё в немом ожидании, и так как посвящать кого быто ни было в подробности своей личной жизни она не собиралась, Эмма решила уйти от ответа.
– Так, нужно одеться и привести себя в порядок! Дайте мне пятнадцать минут, – бросила она, закрывая дверь в свою комнату.
Быстро надев свое единственное платье, Эмма подошла к зеркалу и аккуратно провела расческой по волосам. После ванной она не укладывалась, и они легли в естественные легкие волны. Эмма всегда выпрямляла их, но Лилиан как-то сказала, что так даже лучше. Вздохнув, девушка решила оставить все как есть. Она еще раз оглядела себя и вышла в гостиную.
– Отлично выглядишь! – заметил Эмиль, пропуская её вперед. – Второй танец за мной!
– Второй?
– Ага, – ответил Виктор, – первый застолбил я, если ты не против?
– С удовольствием! – ответила Эмма, подхватывая обоих под руки.
Что ж, Феликса там не будет, но она хотя бы потанцует.
По дороге к замку начал моросить дождь. Они еле успели вбежать внутрь, как позади с шумом упала непроглядная стена – сильный ливень накрыл все поместье. Эмма обернулась, чтобы насладиться картиной: шум падающей воды, запах сбитой земли и отблеск фонарей в каждой капле делали этот миг особенным.
В холе было шумно – студенты все еще подтягивались в зал, из которого доносились звуки музыки. Остановившись у самых дверей, она провела рукой по волосам. Зеркало, висящее здесь же показало, что от влаги волны стали более крутыми. И Эмма в который раз обрадовалась, что она не такая кудрявая, как её мать. Ведь если бы оно было так, то от такой влажности её волосы превратились бы в отцветший одуванчик.
– Ну, – сказала она, снова подхватив под руки своих сопровождающих,– потанцуем!
***
Облокотившись на перила балкона, он смотрел в толпу, куда десятью минутами ранее спустилась Кира. Соболева поднялась к нему, чтобы поговорить. Эта размолвка огорчала их обоих, и девушка решила, что спустя время он понял свою ошибку.
"Ошибся? – Демиен с силой сжал фужер, от чего стекло в его руке задрожало. – Черта-с-два! " Он видел и слышал все сам, а когда Кира рассказала ему про личные записи отца, его убеждение только получило новый заряд. И, после этого, всех этих зацепок, он должен забыть обо всем и ждать, когда его, словно тупую скотину, поведут на убой?
Демиен снова посмотрел на ректора: Соболев о чем-то беседовал с его дядей и, по совместительству, деканом факультета. Они оба должны были оставаться в помещении до конца вечера, а значит, у него есть время, чтобы осуществить свой план. Взгляд парня продолжал метаться между отцом и дочерью. Демиен знал – он не хотел портить отношения с Кирой, она – одна из немногих единиц, кто был ему по-настоящему дорог. Но, он не мог закрыть глаза на свою интуицию, а она кричала ему, что ректор замешен во всей этой истории. Он должен сделать все, чтобы вывести его на чистую воду, заполучить козыри и обезопасить себя.
Когда Демиен предложил Кире развеять сомнения и пробраться в кабинет ректора, учинив там обыск, девушка побагровела и послала его куда подальше, с просьбой больше её не беспокоить. Затем она просто развернулась и ушла. Он понимал – она не уступит, Кира никогда не играла с ним. Если она принимала решение, убедить её, изменить его было все равно, что изменить расположение планет в солнечной системе. Более того, он понимал её, ведь дело касалось её отца, и на месте Киры он поступил бы также. Чтобы ни было, и как бы это не выглядело – семья для него всегда будет на первом месте.
Демиен думал, но все эти размышления ни к чему не вели. Они не решали проблемы, а он остро нуждался в активных действиях. Он был один, и та, кому он полностью доверял, и которая в случае возвращения ректора стала бы отличным алиби, не хотела ему помогать. Он мог бы взять с собой Ларса, чтобы тот стоял на стреме, но этот олух не попадался ему на глаза с начала вечера. Парень с его курса сообщил Демиену, что О'Рой ушел вместе с какой-то девчонкой из группы поддержки, а значит – пропал надолго.
Да, теперь у него не было никого. Это жутко злило Демиена, к тому же рядом с ним стояла Кэйт, и она опять пыталась вынести ему мозг своей болтовнёй. Время шло, а он все не мог выбрать: пойти ли ему одному, рискуя физически, или попрощаться с рассудком, попросив Мидл сопровождать его.
– Кэйт, – начал он, наблюдая за танцующей Кирой, – я хочу, чтобы ты...
И тут он увидел, как в зал, под руки с Громовым и Радугой, вошла Эмма Керн. Мысли выстроились в логическую цепочку и блеснули в его глазах принятым решением. Поэтому, закончив фразу словом "исчезла", он отодвинул девушку с дороги и зашагал к лестнице.
– Ну, потанцуем! – сказал он и начал спускаться.
Очутившись на танцполе, парень огляделся. Керн не было видно, но это не стало большой проблемой, он просто начал движение сквозь толпу. По дороге Демиен думал о том, что идея использовать заучку как щит, даже лучше, чем вовлекать в это дело свою подругу. С ней не нужно было напряженно следить за собственными высказываниями, дабы не обидеть, наоборот – ему доставляло удовольствие выводить её из себя. К тому же, Керн и так была в этом дерьме по самые уши, и кроме того, в случае отказа, он сможет шантажировать её тем, что выдаст их осведомленность совету. Она наверняка испугается за себя и друзей. Интересно, она рассказала об этом всем или только Брейн и Громову, который...
