Текст книги "Наследие (СИ)"
Автор книги: Сиреневый Кот
Жанры:
Прочие детективы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)
Нелепо, до жути, до омерзения нелепо было и слышать исполненную праведного негодования речь, и просто видеть этого человека здесь, в этом кабинете, в этом кресле – как чернильную кляксу на странице строгих формул. Стереть эту кляксу было нечем, а значит, нужно было молчать. Он и молчал, глядя в стену позади кресла Верховного, сцепив за спиной руки и сдерживая себя до такой степени, что во рту стало солоно от прикушенной губы.
Но на прямо заданный вопрос ответить нужно, хотя бы и сквозь зубы.
– Угадывать с полуслова желания хозяина – обязанность лакея, месье Валера.
– Не прикидывайтесь! – Валера, выпрямившись, гневно ударил по столу кулаком. – Это оказалось ниже вашего достоинства, вот в чем дело! Я не обязан отчитываться перед вами обо всех своих планах! Кем вы себя возомнили?! – он перевел дыхание и заговорил ровнее: – А впрочем, я знаю, откуда дует ветер. Всю эту дружную компанию давно следовало разогнать. Ну, Верчезе нам уже не опасен, а вот Маретти… Он слишком часто выставляет напоказ свое особое мнение. Это нетрудно исправить. Вы этим и займитесь.
– Могу повторить еще раз, месье Валера, – тихо и по-прежнему глядя в стену произнес Лафонтен. – Вслепую выполнять любой приказ я не буду, называйте это как угодно. Если вы хотите толкнуть меня на заведомо грязное дело, потрудитесь объяснить, зачем это нужно. Я не солдат в строю, я шеф Службы безопасности.
– В таком случае, – едко заметил Валера, – вас не затруднит подать рапорт об отставке?
– Затруднит. Потому что прежде я подам в Трибунал другой рапорт и потребую объяснений, в чем состоит мое преступление, кому и зачем нужна моя отставка.
Валера откинулся в кресле, сложил руки на круглом животе и некоторое время смотрел с интересом. Потом произнес:
– Такая прямолинейность вам не к лицу, месье Лафонтен. Я ожидал от вас большего. Хватит пререканий! Через две недели, перед следующим заседанием Трибунала, вы представите мне результаты расследования. И на вашем месте я бы поостерегся выставлять напоказ свою независимость. Сколько поколений в вашей семье передаются традиции служения Ордену? Будет обидно, если эта славная традиция прервется на вас или вашем сыне. Единственном сыне, если я не ошибаюсь?
Потрудись Валера получше узнать нрав человека, которого решил припугнуть привычным и испытанным способом, он никогда не сказал бы этих слов. Но он был слишком увлечен своим негодованием, чтобы почувствовать опасность.
Лафонтен смотрел на него, слыша речь, но уже не воспринимая слов. Досада и путающее мысли раздражение исчезли, как не бывало. Пронзительно-яркий мир стремительно сузился, перекрестьем невидимого прицела сойдясь на невысокой полноватой фигуре.
Грязная клякса на чистом листе бумаги.
– Я вижу, на сей раз вы меня поняли очень хорошо. Идите… Надеюсь, больше вы меня не разочаруете.
Лафонтен, не поклонившись, развернулся и вышел, с силой впечатав дверь в косяки.
Он вернулся в свой кабинет, сел за стол, но почти сразу встал и начал нервно ходить туда-сюда.
За годы его службы случалось всякое, и выслушивать в свой адрес приходилось не только похвалы. Берк в гневе мог выговорить так, что в ушах потом звенело, как от хорошей оплеухи.
Но опускаться до оскорблений и, пуще того, угроз!
Без сомнения, так же в свое время запугали Бергмана. Теперь же, когда Валера стал Главой Ордена и получил в свое распоряжение спецгруппу, связываться с ним намного опаснее. Но что делать?
Ни в какой заговор с участием Маретти или Верчезе он не верил. Валера пытается убрать тех, кто способен ему помешать. А ему, Антуану де Лафонтену, предложено стать либо орудием и палачом, либо очередной жертвой.
И если бы угроза была только ему самому…
Внезапно зазвонил телефон. Лафонтен вздрогнул, нервно шагнул к столу и схватил трубку:
– Да!
– Мальчик мой, как освободишься, приезжай ко мне, – раздался в трубке спокойный голос Верчезе. – Есть разговор.
Лафонтен медленно перевел дыхание и ответил:
– Хорошо. Мне нужно съездить домой… Буду у вас в девять.
Работы на сегодня было и впрямь достаточно.
*
Дома его ждал неприятный сюрприз. Армана не было, хотя обычно в будние дни он возвращался раньше. Ни записок, ни телефонных звонков. Персонал особняка только разводил руками – никто ничего не знал.
Вот тогда Лафонтен почувствовал, как уходит из-под ног земля. Чего только он не передумал в тот вечер! Узнай Валера, сколько и каких именно способов покинуть бренный мир его ожидало, он предпочел бы застрелиться сразу…
Перерасти из разряда пожеланий в план действий этим мыслям не дал телефонный звонок.
Лафонтен бегом бросился к телефону и схватил трубку:
– Да!
– Отец? – послышался на другом конце голос Армана. – Извини, я не мог позвонить раньше.
– Арман! – он с трудом перевел дыхание и заставил себя говорить спокойно. – Что случилось? Где ты?
– В полицейском участке.
– Что?!
– Да нет, я ничего не натворил. Попал в аварию, пока разобрались, да еще показания давать пришлось… Но уже все, меня отпустили.
– Так почему ты не приехал?
– Машина… Без хорошего ремонта она никуда не поедет.
– Черт! Ладно, жди там. Я за тобой приеду. Какой участок?
…Добравшись до полицейского участка, он увидел там сына – тот болтал с дежурным, присев на скамейку в углу невзрачного помещения. С Арманом все было в порядке.
– Что за авария, Арман? – спросил Лафонтен, сев вместе с ним в машину и заводя двигатель.
– Да по-дурацки вышло, – поморщился тот. – На перекрестке какой-то идиот выскочил на поворот не с той полосы. Я тормознул. Там еще две машины… А этот тип, представляешь, успел смыться – как сквозь землю провалился! Поймать бы его!
– Ладно, – кивнул Лафонтен. – Обошлось, значит, обошлось. Сейчас я еще отлучусь по делу… Ты больше никуда сегодня не собираешься?
– Нет, – пожал плечами Арман и покосился на отца. – А… точно все в порядке? Ты даже не спросил, сколько будет стоить ремонт.
– Не дороже денег. Главное, ты цел. Расскажи поподробнее, что там и как получилось…
*
До дома Верчезе он добрался с опозданием в десять минут. В маленькой гостиной сидел еще один человек.
Антонио Маретти.
– Ты задержался, – заметил Верчезе из глубокого кресла возле камина. Кажется, в последнее время он вообще не вставал на ноги, либо сидел, либо лежал в постели.
Ничего на это замечание не ответив, Лафонтен, сел в другое, ближнее к окну, кресло, достал портсигар и закурил:
– Если я правильно понял, здесь намечается военный совет.
– Можно и так сказать, – вздохнул Верчезе. – Антонио, что ты говорил о сегодняшнем заседании?
– А я уже все сказал, – отозвался Маретти. – Дело, сфабрикованное от и до, Марко. Хорошо сфабрикованное. Нелепая случайность – непроверенное свидетельство. Иначе Бергману было бы не отвертеться. Если бы не смелость твоего воспитанника…
– Смелость, – поморщился Верчезе. – Это самоубийство, а не смелость. Неужели нельзя было разыграть это иначе?
Лафонтен не успел ничего сказать – за него снова ответил Маретти:
– Не тот случай, Марко. Сам знаешь, иногда приходится играть в открытую. А то, что было сегодня… Это… я не знаю, это просто катастрофа! Для Ордена, для всех нас.
– А прямо сейчас – для тебя, – проницательно заметил Верчезе. – Ты ведь не уверен, что не станешь следующей их целью? Антуан, мы решили, что новое расследование поручат тебе. Во избежание.
– Уже поручили, – отозвался Лафонтен, подперев голову рукой и прикрыв глаза. – Следующая мишень – вы, месье Маретти… А я веду расследование.
– И ты согласился? – спросил Верчезе.
– Валера думает, что согласился.
– А ты сам? Или он нашел, чем тебя зацепить?
– Было бы странно, если бы не нашел, – произнес Лафонтен, аккуратно стряхивая пепел с сигареты. – Вызвал меня к себе и отчитал, как мальчишку. Потом велел заняться сбором компромата на вас, а заодно напомнил… о семейных традициях служения Ордену. Ублюдок.
Старики переглянулись.
– Не посмеет? – поинтересовался Маретти.
– Еще как посмеет, – зло хмыкнул Верчезе.
– Уже посмел, – с горечью ответил Лафонтен. – Арман попал в аварию. Только что забирал его из полиции. Все обошлось, но это – предупреждение.
– Черт, – скривил губы Верчезе. – Ты не думаешь, что тобой занялась спецгруппа?
– Нет, не думаю. Лукас, конечно, та еще бестия, но за грязное дело просто так не возьмется. Копать под меня – пожалуйста, но покушения устраивать?
– И просто случайность ты тоже исключаешь? Всякое бывает на дорогах.
– Арман хорошо водит машину, я сам его учил. Но дело не в этом… Он рассказал мне, как все было.
– И?
– Альфреда Берка убили так же. Что же, спецгруппу подозревать в заговоре против Гроссмейстера?
Повисла тяжелая тишина.
– И что ты думаешь делать? – спросил наконец Верчезе. – Подчиниться?
– Это не выход. Если Валера сломает меня сейчас, то сможет сделать это и снова… И он не остановится, пока не вываляет меня в грязи и крови с ног до головы. Для меня это конец всего. Единственный способ его остановить – найти на него самого что-нибудь такое, что заставит его притихнуть раз и навсегда.
– И что это может быть?
– У меня нет ничего конкретного. Валера замешан в финансовых аферах, про одну из них я узнал от Бергмана… Но это не то, даже если бы удалось найти доказательства!
– И только финансовые аферы?
– Нет. – Лафонтен достал и зажег вторую сигарету. – Я распутывал дело с убийством Берка, там есть кое-что, но данных пока мало. Я разберусь, конечно, но нужно время, а времени нет. И потом… Меня сейчас беспокоит кое-что другое.
– Что же?
– Почему я ничего не знал? Если это заговор… Ну, хоть что-то где-то должно было просочиться! Я же не первый день этими делами занимаюсь, черт возьми! Что я за шеф спецслужбы после этого?!
– Вот оно что, – протянул Верчезе. – Думаю, тут ты на себя наговариваешь. Не было никакого масштабного заговора. Валера просто воспользовался неопределенной ситуацией, и ему нужно время, чтобы утвердиться в новом качестве. Он боится. И пытается убрать или запугать тех, кто способен ему помешать. Если ты найдешь способ справиться с ним сейчас – ты выиграешь.
– Его поддерживает Дюссо. Я еще не выяснил, почему.
– Дюссо не станет пачкаться дружбой с Отступником. И от Валера открестится сразу, едва на него появится убедительный компромат. Открестится тем быстрее, чем больше будет шансов самому оказаться во все это втянутым.
– Возможно, вы правы, – пожал плечами Лафонтен. Помолчал, потом добавил с ноткой злого отчаяния: – Чушь все это. Компромат, разбирательства… Жизнь на пороховой бочке!
Верчезе и Маретти снова обменялись взглядами.
– А что не чушь? – прищурился Маретти.
Лафонтен посмотрел на него и снова обратил взгляд в темноту за окном. На душе у него было так же темно и холодно.
– Неужели вы не понимаете? Он не просто воспользовался неопределенной ситуацией. Он сам ее создал. Это он организовал убийство Берка, больше некому. – И договорил совсем тихо и окончательно: – Я раздавлю эту гадину.
Верчезе не удивился.
– И тем самым отрубишь голову гидре. Нет, мальчик мой, не с того надо начинать.
Они замолчали. Верчезе раздумывал, знакомо постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Он же прервал тишину:
– Антонио, будь любезен, достань мой блокнот. В тумбочке у кровати. И бумагу и карандаш захвати.
Маретти кивнул, сходил в спальню и вернулся с пухлой записной книжкой в потертом переплете. Лафонтен знал эту книжку, видел ее не раз. Правда, записи были зашифрованы, но сам Верчезе их читал без всяких шифровальных таблиц.
– Вот что я тебе скажу, – проговорил Верчезе, листая книжку. – Есть в Париже один умелец, по прозвищу «Гонщик». Большой спец по всякому автомобильному хулиганству. Его даже арестовывали пару раз, но доказать ничего не могли, все сходило за несчастные случаи. И случаев таких на его счету куда больше, чем два. Мне на днях про него рассказал один мой знакомец, полицейский детектив. Я сразу вспомнил, что ты мне говорил про обстоятельства покушения на Берка. Напрямую зацепиться не за что, но ты не полицейский и доказательства собираешь не для прокурора… Вот имя и адрес забегаловки, где он бывает.
Лафонтен поднялся, взял листок, прочитал и спрятал в карман пиджака.
– Это все?
– Это немало. Отправляйся сейчас домой, успокойся и хорошенько отдохни. За серьезное дело нужно браться с ясной головой. И не отвлекайся на планы мести Валера. Сначала одно, потом другое. Да, завтра пришли мне с надежным человеком то, что сумел выяснить об убийстве Берка. Я в твои поиски лезть не буду, но гляну, нельзя ли проверить еще и по моим каналам. Договорились?
На этом разговор закончился.
Возвращаясь домой, Лафонтен припоминал события сегодняшнего дня. Маретти прав – нельзя было по-другому. И дело даже не в Бергмане… Дело в Валера. Рассказ Бергмана о несостоявшейся афере годичной давности был первым конкретным подтверждением того, что Лафонтен подозревал уже давно. Сам будучи наследником фамилии, с давних пор связанной с механизмами финансового обеспечения деятельности Ордена, об этой стороне дела он вспомнил сразу. Финансы Ордена контролирует Верховный Координатор, и интересы Валера в этой связи ясны до безобразия: деньги, снова деньги, очень и очень большие деньги.
Среди Наблюдателей встречаются разные личности и далеко не только законопослушные граждане. Но в кресле Гроссмейстера мелкому аферисту делать нечего. Тем более, если этот аферист не гнушается шантажа и способен выполнить свою угрозу.
Но если участие Валера в убийстве Берка подтвердится… Это уже не денежные махинации, за которые вышибут из Ордена и, если кто-нибудь удосужится заняться, подставят под уголовное преследование. Это – пуля в затылок, без вариантов и без шансов нанять адвоката.
Настораживало то, как быстро угрозы Валера обрели действие. Конечно, вероятность, что Арман попал в аварию случайно, тоже была, но ничтожная в свете событий. Стремительность этой аварии означала, во-первых, что Валера ожидал проблем и готов их решать своим излюбленным способом. Во-вторых, проблемы эти решает не спецгруппа. И в-третьих, у Валера есть осведомитель в Службе безопасности.
Что ж, пока этот осведомитель докладывает своему нанимателю, что все идет, как надо, и объект очередного разбирательства – действительно Антонио Маретти, активных действий со стороны Валера не будет. Это позволит выиграть время, нужное для настоящего расследования.
Лафонтен решил больше не навещать Верчезе, не желая и на него навлечь беду…
*
Спустя восемь дней посыльный принес ему домой пакет с несколькими бумагами и парой фотографий. Сопоставив новые сведения с тем, что уже было собрано раньше, и с тем, что добавилось за последнюю неделю, Лафонтен понял, что головоломка почти сложилась.
Не хватало только одной детали.
Таинственного Гонщика его агенты отследили на второй день наблюдения. Тот оказался не слишком ловок в заметании следов… Хотя, возможно, это просто не его стиль. Да и зачем прятаться, если его преступления недоказуемы?
Лафонтен отправился к любимому заведению Гонщика сам, без помощников. Сидя в машине, дождался, пока невзрачного вида человечек, известный ему по фотографиям, выйдет из бара и сядет в свою машину. Потом аккуратно последовал за ним. Старый серенький «Фиат» выглядел скромно, но видимость часто обманчива. За рулем этой машины сидел человек, которого подозревали в организации автокатастроф. Автомобиль мог быть переделан и усовершенствован.
Улицы в этом районе были относительно тихими и плохо годились для слежки, но у Лафонтена цель была другая. Проводив свой объект до подходящего пустынного перекрестка, он резко прибавил скорость и, обгоняя серый «Фиат», повторил известный по рассказу Армана маневр. Возможно, не слишком изящно, но жестко и эффективно. «Фиат», увернувшийся от столкновения, выкинуло на тротуар и развернуло.
Дожидаться водителя на дороге Лафонтен не стал, личную встречу с этим человеком он запланировал в другом месте…
*
…Вывеска «Блюз-бара» не светилась, но дверь уже была открыта.
Лафонтен махнул рукой охраннику – «ждите здесь». Толкнув массивную дверь, он спустился по короткой лестнице в зал. Подошел к стойке, за которой протирал стаканы щуплый парнишка.
Парнишка поднял голову и удивленно глянул на неожиданного посетителя. Быстро оправился от растерянности:
– Простите, месье, мы еще не принимаем посетителей.
Лафонтен положил руку на стойку так, чтобы свет упал на перстень, и произнес:
– Мне нужен Джозеф Доусон.
Бармен мгновенно подобрался, кивнул: «Да, месье», – и исчез за служебной дверью. Оттуда послышались голоса – слишком тихо, чтобы разобрать слова, потом, откинув штору, в зал вышел Доусон.
– Здравствуйте, Джозеф.
– Добрый день.
– Я получил ваше донесение. Мы можем поговорить без свидетелей?
– Прошу, – кивнул Доусон, делая приглашающий жест в сторону дверей офиса.
В офисе Лафонтен сел на диван у стены, дождался, пока Доусон сядет на стул за своим рабочим столом. При своих протезах и трости двигался он весьма проворно.
– Вы очень своевременно прислали свое донесение, Джозеф. Но, учитывая прочие обстоятельства, оно представляется чересчур скупым. Расскажите-ка мне поподробнее об этом неудачном похищении.
– Да рассказывать особо нечего, – вздохнул тот. – Я встретил Энн Линдси случайно, когда был по делам в Секоувере. От нее узнал, что она собралась лететь в Париж якобы по приглашению Дункана МакЛауда.
– Якобы?
– МакЛауда нет в Париже, я так ей и сказал. Она не поверила, сказала, что, возможно, я просто не все знаю.
– И вы решили обратиться за помощью?
– Да. Я позвонил Адаму. Остального толком не знаю. Через день Энн вернулась, рассказала мне малоправдоподобную историю о том, как ее не дал похитить один мой друг-Наблюдатель… Ну и все.
– Вот как, – протянул Лафонтен. – Интересно, что этот «Адам» вообще стал помогать в таком деле. Но что там все-таки случилось?
– Я не очень понял.
– Не темните, Джозеф. Вы же расспросили его, что на самом деле произошло. Поймите, это происшествие не единственное подозрительное событие в последнее время.
– Я понимаю, – тихо ответил Доусон. – Но поверьте, я действительно ничего не знаю. Адама я спрашивал, но он сказал только, что эти похитители не Наблюдатели, и еще – что это ему придется благодарить меня за своевременное предупреждение. И больше ничего не стал объяснять.
– Так. – Лафонтен призадумался. – А говорите, что ничего не знаете. Кто еще из парижских Бессмертных, по вашему мнению, может оказаться втянутым в эту историю?
– Это пока трудно сказать. Адам встречался с Кедвин, имел с ней долгий разговор.
– Об этом разговоре я запрошу отчет сам. Что думаете вы?.. Бросьте, Джозеф, я не веду протокола! Выкладывайте, что у вас на уме. Или вы совсем не знаете своих приятелей-Бессмертных?
Доусон некоторое время молчал, хмурясь и нервно теребя пальцами подбородок. Потом решительно вздохнул:
– Я думаю, Адам не случайно отказался отвечать на мои расспросы. Он что-то знает, или подозревает… И это что-то касается Дункана МакЛауда.
– И почему вы так решили?
– Он согласился говорить со мной под обещание, что я не передам МакЛауду ни одного слова из этого разговора. Я не знаю, что именно у него на уме, но этот человек ничего не делает просто так. Его встреча с Кедвин так же не случайна. И я не сомневаюсь, что об исчезновении Грегора Пауэрса и четы Валикуров ему тоже известно. Вряд ли он надумал на фоне таких событий заводить романтические отношения. Скорее, Кедвин ему интересна, как союзница. Из всех, кто обитает сейчас в Париже, на роль таких союзников еще годятся Маркус Константин и Аманда – она только что приехала. Нелишне будет присмотреться к ним.
– Очень хорошо, – кивнул Лафонтен. – Вот это я и ожидал от вас услышать. Считайте, что это дело у вас на личном контроле.
Доусон недоверчиво усмехнулся:
– Я ожидал, что вы прикажете мне держаться подальше от всех этих дел.
– Для этого время еще будет. Пока что ваши дружеские отношения с парой-тройкой Бессмертных сыграют нам на руку. А вашему чувству меры, – он надавил голосом на последние два слова, – я привык доверять. Если появится что-то интересное, докладывать лично мне. За вашим приятелем Адамом Пирсоном следить, не спуская глаз, если он решил искать приключений, то эти приключения вокруг него и будут происходить. Ясно?
– Так точно.
Лафонтен неспешно поднялся.
– Это все. До свидания, Джозеф.
Доусон поднялся, проводил его в зал и остался у стойки.
Лафонтен вышел на улицу, сел в машину.
Приказал водителю:
– Назад в штаб-квартиру.
Потом достал телефон и набрал номер начальника спецгруппы:
– Крис? Установите постоянное наблюдение за Бессмертными Митосом и Кедвин. Все встречи и разговоры с другими Бессмертными фиксировать тоже. Отдельный надзор за Джозефом Доусоном. Не за ним самим, а за тем, что будет происходить вокруг него. Деятельность его агентуры, появление новых людей, стороннюю слежку – фиксировать все. Докладывать лично мне.
========== Глава 5 ==========
…Перечитав очередное донесение, он снял с телефона трубку.
Привычного гудка не было.
Сердце подпрыгнуло так, что на миг перебило дыхание… Он бросил трубку, с силой придавив ее к аппарату. Немного посидел, не двигаясь и унимая нервную дрожь. Потом вздохнул и выпрямился. Сердце билось неровно.
Все знали, что неработающие телефоны раздражают Верховного, но считали это причудой, происходящей от чрезмерной педантичности. Однако раздражение – это все-таки мелочь, а такой вот приступ панического страха – уже совсем другой масштаб проблемы…
Он еще раз коротко вздохнул – и протянул руку к кнопке вызова.
Вошла Дана.
– Да, месье Антуан?
– Дана, мой телефон неисправен, или что-то со связью?
Она подошла к столу, сняла трубку, послушала. Легко улыбнулась:
– Телефон исправен. Было падение напряжения в сети, возможно, аппарат не сразу сработал.
– Спасибо. Вы свободны.
Она пошла было к двери, но остановилась и оглянулась:
– Месье Антуан…
– Да?
– Я… могу поговорить с вами… о важном деле?
Он посмотрел на нее, все еще не вполне вернувшись к реальности. Важное дело?
– Насколько срочно это дело?
– Не срочно. До вечера может подождать.
– Хорошо. Поговорим за обедом.
Она кивнула и молча вышла.
Лафонтен поднялся из-за стола и подошел к приоткрытому окну. Достал сигарету. Щелкая зажигалкой, заметил, что руки дрожат.
Телефоны… Одно мрачное воспоминание способно основательно портить жизнь, даже будучи загнанным на самое дно памяти. А представить, что их пять, десять, сто?..
Может быть, поэтому он никогда не завидовал Бессмертным?
*
…Валера велел ему явиться в половине пятого вечера, и в четверть пятого он поднялся из-за своего стола. Остановился перед узким зеркалом в углу кабинета, поправляя галстук и манжеты.
Он закончил расследование в срок. В кожаной папке лежали копии и выписки, оригиналы всех документов остались у него дома, в запертом сейфе. Подстраховаться следовало, от случайностей не гарантирован ни один, сколько угодно тщательно составленный план…
По той же причине Арман был сейчас в Австралии. Отпросился отдохнуть после успешно сданных экзаменов и провести немного времени с Жаннет, которую твердо считал своей невестой. Разумеется, он решил, что удачно поймал отца в хорошем настроении и уговорил перенести на конец зимы поездку, запланированную на апрель. Знал бы, что происходит на самом деле, ни за что никуда бы не уехал.
А идея начать знакомство с Гонщиком с провокации на дороге оказалась удачной. Ни деньги, ни угрозы оружием не произвели на этого типа такого впечатления, как обещание его самого похоронить под обломками разбитой машины. Что только не творится порой у людей в головах… Но он заговорил, и это было главным.
Лафонтен не дал привязанному к стулу Гонщику разглядеть себя, оставаясь либо у него за спиной, либо в тени яркой лампы. Разговор записал на диктофон, поставленный на стол рядом с лампой. Получился разговор недолгим, но весьма содержательным. Предположение о том, что авария, в которую попал Арман, была только предупреждением, Лафонтен сделал верно. О том, что заказали ее раньше, чем состоялось скандальное заседание Трибунала, – тоже. Имени заказчика Гонщик не знал, но бывает достаточно и косвенных признаков.
Гонщик, разумеется, остался жив. Хотя искушение всадить на прощание пулю ему между лопаток было очень велико… Но добраться до заказчика убийства важнее, чем свести счеты с исполнителем.
Сейчас пришла очередь заказчика.
Лафонтен взял со стола папку с бумагами, запер дверь кабинета. Все должно выглядеть спокойно и буднично, обычный прием, обычный отчет о проделанной работе…
Секретарь Верховного, худенькая белокурая девушка, при его появлении подняла голову, но не улыбнулась.
– Добрый день, Марси.
– Здравствуйте, месье Лафонтен. Проходите, вас ждут.
И снова уткнулась в разложенные на столе бумаги.
«Вас ждут». Холодная, безликая фраза. «Месье Берк ждет вас» говорилось совсем иначе. Почти всегда – с улыбкой…
Валера, восседавший в кресле за столом, походил на кота, разглядывающего запутавшуюся в силке птицу.
– Итак, вы закончили работу, о которой я говорил в прошлый раз?
– Да, месье Валера.
– И вы готовы предъявить результат Трибуналу?
– Разумеется. Но вы хотели сначала сами ознакомиться с результатом.
Он извлек из своей папки первые два листа и положил их на стол. Валера придвинул бумаги к себе и с выражением снисходительного интереса на лице начал просматривать.
Есть что-то невыразимо завораживающее в том, что человек, походя игравший чужими жизнями, продолжает важно надувать щеки, полагая себя хозяином ситуации и не догадываясь, что у него самого за спиной уже стоит смерть. Сценарий написан, декорации расставлены.
Лафонтен смотрел на Валера, чувствуя легкую ломоту в висках. Будет непросто, он не делал ничего подобного с тех пор, как закончилась война. Слово дал себе, что никогда больше не воспользуется страшным умением. Но оказалось, что есть вещи и пострашнее…
Валера вздохнул и потянул узел галстука, как будто желая его ослабить. Ему уже душно. Ничего, это только начало.
– Что это? – неприязненно спросил Гроссмейстер, выпрямляясь, но не отрывая взгляда от прочитанных листов.
– Это схема, – отозвался Лафонтен очень ровно. – Схема использования счетов Ордена в Северной Европе для сокрытия доходов от контрабанды золота.
– Не помню, чтобы Маретти работал в Северной Европе.
– Там работали вы, месье Валера.
Тот зло скривился:
– Вы что же – напугать меня этим хотите?
– Я отчитываюсь о результатах расследования. – Только ровная, монотонная речь, только не сбиться с ритма и тембра… и следующий лист. – Вот это – схема, по которой вы работали с контрабандой и благодаря которой оставались вне подозрений при проверках.
Извлекая очередную бумагу, он обошел стол и теперь оказался рядом с креслом Валера. Тот, за судорожным просматриванием записей, даже не заметил смены диспозиции. Лафонтен чувствовал его смятение – но не страх. Страха еще не было…
– Это – подробное описание аварии с участием автомобиля «Мерседес-Бенц» темно-синего цвета, происшедшей шестого декабря прошлого года на углу авеню Домениль и де ла Вега. И еще одной, две недели назад, очень похожей, но обошедшейся без жертв. Описание со слов исполнителя, прошу заметить.
– Ну и? – вскипел Валера, заметно побледневший, но все еще злой. – Это-то вы к чему приплели?!
– Исполнитель. – На стол упал следующий лист. – Жосслен Модо, он же Чарльз Брайтон, он же Паоло Марчиалли, он же Хосе Браско, он же… и так далее, всего восемь имен. В Париже в полицейских сводках значится под прозвищем «Гонщик». Работает по найму, гонорары берет астрономические, но никогда не ошибается. Он был настолько разговорчив, что назвал заказчика обоих покушений.
– Ну и что?! – взвился Валера. – Он что, имя заказчика знает?
– Нет, разумеется, – спокойно отозвался Лафонтен. – Это – фотография заказчика, которую он опознал и выбрал из десятка других.
Стало тихо. Валера судорожно сглотнул и снова потянул узел галстука. Он был заметно растерян и подавлен, но не сдавался:
– Бред… Много ли стоит такое свидетельство? Вы что, опознание проводили по всем правилам? Сказать может кто угодно что угодно!
– А вот это, – на стол легла еще одна бумага из папки, – имя и адрес некой женщины… и дни, когда вы ее посещали, за последние месяцы. Авеню Домениль, совсем рядом от места, где был убит Альфред Берк. Мне продолжать?
Валера, бледный, без кровинки, медленно поднял на него взгляд:
– Чего вы хотите? Ведь не денег же?
– Разумеется. Я решил, что Ордену нужен новый Верховный Координатор.
– Вы имеете в виду себя?
– Вы поразительно догадливы. Да, я имею в виду себя.
Валера перевел дыхание. Продолжая смотреть в лицо Лафонтену, медленно потянулся к телефону. Снял трубку. Вздрогнул, уронил ее на стол. Схватился за второй аппарат, дернулся к переключателю внутренней связи.
Лафонтен наблюдал все это молча, не двигаясь и не делая попыток ему помешать. Что все устройства связи в кабинете сейчас мертвы, он знал и без щелкания переключателями. И еще знал, чувствовал, что потерял хватку. Прежде, чтобы сломать сопротивление жертвы, ему требовалось куда меньше усилий. А Валера метался, нервничал, но воли и сознания не упускал…
– Вы не сможете позвать на помощь. Все кончено, месье Валера. Если хотите хотя бы немного облегчить свою участь – пишите Отречение.
– Отречение? – вытаращил глаза Валера. – Мне?! Сдаться на милость этим… этим…
Лафонтен покачал головой:
– Вы не верите в то, чему клялись служить. Ну что ж, воля ваша.
– А вы верите во всю эту ветхозаветную чепуху?!
– Представьте себе, верю.
– Вы сумасшедший!
– Да. Странно, что вы это поняли только сейчас.
– Но я…
Произнося последние фразы, Валера передвинулся так, чтобы легко дотянуться до верхнего ящика стола. Лафонтен, угадав наперед движение, точным броском перехватил его руку с пистолетом. Обхватил поверх его ладони на рукояти; с усилием одолев умноженное отчаянием сопротивление, придавил Валера к креслу и упер дуло пистолета ему под подбородок.
– Тихо! – Валера замер. – Дернетесь – я нажму на спуск. И заявлю, что вы это сделали сами.
– Вы не посмеете, – еле ворочая языком, выдавил Валера. – Никто не поверит…
– Не поверят. Но сделают вид, что поверили. Проверим?
Удар сердца. Другой. Третий.
Глаза в глаза.
В упор.
«Сдайся».
Рука Валера дрогнула и ослабела.
– Вы сделали ошибку, Валера. Очень большую ошибку. Вы заставили меня бояться. И за эту ошибку вы заплатите сполна. Я сдам вас Трибуналу. Дюссо не сможет спустить дело на тормозах, даже если захочет. Они все будут читать то, что только что читали вы. Будут удивляться. Задавать вопросы. Очень много вопросов, Валера. И о ваших финансовых аферах, и об угрозах вашим коллегам…
«Сдайся. Уступи. Это легко…»
