Текст книги "Путь к тишине. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Сиреневый Кот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– Удивлен?
– Но… почему ты здесь?
– Не только тебе эта земля приносит покой и исцеление, – сказала она спокойно. – Я ведь когда-то жила здесь довольно долго, помнишь?
Он, растерявшись, не ответил, и она сделала приглашающий жест:
– Давай пройдемся немного. А может быть, поужинаем вместе?
Они пошли рядом по едва заметной тропке.
– Ты здесь живешь? – спросил МакЛауд.
– Да, – беспечно ответила Кассандра. – Не в такой, конечно, хижине, как раньше, но вполне похоже… Ты, кажется, не рад мне?
– Нет, все в порядке, – сказал он тихо и все-таки решился: – Кассандра, я не знал… ты тогда так внезапно исчезла. Я думал, ты не хочешь видеть меня…
– Что? – удивилась она. – Нет, я не хотела видеть не тебя. С тобой мне как раз было о чем поговорить. Но не при нем.
– Он не приходил в гостиницу, – произнес МакЛауд. – Мы поговорили немного, в церкви. Потом он ушел.
– Но я этого не знала и решила отложить разговор. А потом… Сначала он все время был рядом, потом ты сам куда-то исчез… Я искала тебя. Но не нашла. И решила, что, если ты скрываешься, значит, на то есть причины.
– И поехала сюда?
– Я подумала, что, если тебе плохо и ты нуждаешься в отдыхе, то, возможно, захочешь вернуться на родину. А я смогу соединить приятное с полезным. Мне ведь тоже надо было отдохнуть. Как видно, я не ошиблась. Ты приехал. И, похоже, нуждаешься в помощи.
– Да… я приехал, – сказал МакЛауд, глядя себе под ноги. – Но не знаю, чем ты можешь мне помочь.
– И я не знаю, пока не узнаю, что с тобой случилось. Ты в самом деле скрывался?
– Да. Но не стоит об этом сейчас.
Кассандра остро глянула на него, но спорить и настаивать не стала:
– Как пожелаешь. А вот и мое жилище. Зайдем?
*
Больше в тот день они ни о каких мрачных делах не разговаривали. МакЛауд вообще не был уверен, что хочет делиться своими проблемами даже с Кассандрой. Тем более что маленький домик среди деревьев, в котором жила сейчас бывшая Ведьма из леса Доннан, заставил его вспомнить кое-что гораздо более приятное…
А посреди ночи он проснулся от собственного крика и не сразу вспомнил, где он и кто с ним рядом. Однако знакомые руки и оклик по имени быстро вернули его к действительности, и, засыпая снова, он долго слышал мягкий шепот Кассандры, не разбирая слов, но успокаиваясь от ее голоса…
*
Утро началось так, будто ничего особенного не случилось. Они завтракали за небольшим столом у окошка, и Кассандра ни словами, ни взглядами не напоминала о ночном происшествии. Но, размешивая сахар в чашке с чаем, Дункан невольно ждал расспросов. На сей раз отмолчаться не удастся – обижать Кассандру ему очень не хотелось, а как иначе она воспримет отказ объяснить то, что уже перестало быть тайной?
Она сидела напротив и молча обнимала ладонями свою чашку. Потом осторожно протянула руку и дотронулась до его руки – чуть-чуть, кончиками пальцев:
– Дункан?..
Он вздрогнул и вскинул глаза. Но ее лицо не выражало ни гнева, ни нетерпения, ни обиды – нет, на нем было написано искреннее сочувствие и внимание.
– Дункан, скажи наконец, что с тобой случилось?
И тогда он понял, что молча держать всю эту боль в себе сил больше нет.
*
Он рассказал ей все. И о малоудачных попытках разобраться в собственном отношении к Митосу, и о Байроне, и о Ричи, и о Демоне. И о самых последних событиях перед его отъездом из Парижа. И о тяжелом чувстве, оставшемся после путешествия по знакомым местам. И о том, почему он так не хотел ехать в Шотландию. И о проклятой «Лунной сонате», вновь начавшей тревожить его сон, теперь, спустя пять лет после смерти Джона Гэррика.
Кассандра слушала очень внимательно; от МакЛауда не укрылось, что лицо ее, пока он говорил, все больше и больше мрачнело. Когда он умолк, она встала с места и, отойдя к окошку, некоторое время молча смотрела куда-то в серый утренний лес. Потом обернулась:
– Напрасно ты не позволил мне убить его. Другого шанса, скорее всего, не будет.
– Что? – вытаращил глаза МакЛауд. – При чем здесь?..
– Дункан, послушай меня, – она вернулась к столу, села и положила руки поверх его рук. – Мне, конечно, следовало рассказать обо всем раньше, и я пыталась, но не находилось нужных слов. Я надеялась, что, если удастся избавить тебя от его влияния, будет легче объяснить. Я не думала, что все зайдет так далеко.
– Кассандра, я не понимаю… Ты меня пугаешь. В чем дело?
– Дункан, послушай… Митос – своего рода вампир. Только питается не кровью, а чувствами, эмоциями… Его собственная сущность – душа – уже давно мертва. Чтобы продолжать жить, чтобы оставаться человеком, ему нужны такие, как ты. Молодые, любящие жизнь и остро ее чувствующие.
МакЛауд смотрел на нее в крайнем изумлении, не веря тому, что слышит.
– Кассандра, что ты говоришь? Разве это может быть? – спросил он, а в памяти вдруг отдалось: «Дело не в том, кто лучше сражается… Это вопрос страсти и ненависти. Во мне этого огня уже нет…»
– Как вы встретились впервые? – словно откликнулась на его мысль Кассандра. – Каким он тогда был?
– Уставшим, – тихо проговорил МакЛауд, – почти готовым отказаться от жизни.
– А каким он стал потом?
– Изменился, как будто ожил. Начал искать приключений, даже влюбился…
Он вскинулся:
– Постой. Ты хочешь сказать, что все это было притворством?!
– Нет, Дункан, не было. В том-то и дело. Ты ведь сам все сказал. После встречи с тобой он переменился.
– Нет, Кассандра, – покачал головой МакЛауд, откидываясь на спинку стула. – Это невозможно. Ты не понимаешь, что говоришь!
– Нет, Дункан, – терпеливо возразила она. – Это ты кое-чего не понимаешь. Но дай же себе труд подумать! Ведь у тебя все факты перед глазами!
– Какие факты?! Кассандра, это домыслы, а не факты! Этот человек спасал мою жизнь, и не один раз! А ты хочешь сказать, что он только притворялся моим другом?!
– Я и раньше тебе это говорила. Наконец ты сам это сказал… Что ж, давай припомним все вместе, с самого начала. Назови мне хотя бы один случай, когда его помощь действительно была тебе необходима.
Дункан открыл было рот – и промолчал. Действительно, когда?
Впрочем…
– Темная Сила, – сказал он решительно. – Он тогда привел меня к священному источнику. Если бы не он…
– Вот именно, что случилось бы тогда? – подхватила Кассандра. – Почему ты так убежден, что не смог бы освободиться от Темной Силы сам?
– Теперь этого уже не проверить, Кассандра.
– Вот именно.
Она слегка подалась вперед и заговорила ровно и убедительно:
– Дункан, это его обычная схема. Он находит жертву. Горячего и неопытного юнца. Знакомится с ним, незаметно входит в его жизнь. Мало-помалу, оказываясь в правильном месте в подходящее время, внушает мысль о своей нужности. Он дает советы, подсказывает верные решения в сложных ситуациях, не навязывая свое мнение, но и не давая человеку времени обдумать собственное. Возможно, даже – как в твоем случае – помогает выпутаться из скверных переделок. И постепенно человек теряет волю, перестает верить в собственные возможности, привыкает полагаться на его опыт и мудрость. Затем наносится последний удар – он выбирает по-настоящему трудный для потенциальной жертвы момент – и не приходит ей на помощь… Человек, уже подзабывший, как принимать решения самостоятельно, мгновенно впадает в панику – и все, дело сделано.
– Какое дело?
– А ты не догадываешься? – она досадливо нахмурилась.
МакЛауд медленно покачал головой:
– Мне страшно слушать тебя, Кассандра.
– Лучше было бы, если бы ты узнал все это раньше, но увы… – вздохнула она. – Все это не ново. Так было с Байроном; возможно, сначала так было и с Кроносом. Правда, следует признать, что ты, видимо, оказался крепче, чем он ожидал.
– В каком смысле?
– Дункан, судя по тому, что ты мне рассказал, помощь тебе действительно нужна была только в одном случае – в столкновении с Демоном. И именно тогда он тебе не помог.
– Я не просил у него помощи.
– А разве прежде ты ее просил? Хотя бы один раз? Он знал, что с тобой происходит, Дункан, в этом не может быть сомнений. И предпочел остаться в стороне.
– Этому есть и другое объяснение, – не сдавался МакЛауд. – Незадолго до того я убил Байрона. Возможно, он был зол на меня и не сразу обратил внимание на проблему.
Кассандра едва не расхохоталась:
– Зол? Из-за Байрона? Бог мой, Дункан! С чего бы ему злиться из-за Байрона? Байрон – всего лишь прошлая жертва, из которой уже выпиты все соки. Стоит ли переживать из-за того, что осталось? Кстати, вот тебе и иллюстрация того, о чем я говорила – Байрон был гением, яркой, цельной личностью. А став учеником Митоса, во что он превратился?
– Что? – пораженно переспросил МакЛауд. – Байрон был учеником Митоса?!
– Именно так. А он тебе не сказал? Пойми, потеряв свободу, человек постепенно теряет волю к жизни. И шансы на выживание в Игре у него резко падают. Неужели при столкновении с Байроном ты не почувствовал ничего странного? Например, того, что он намеренно спровоцировал конфликт, чтобы просто свести счеты с постылой жизнью? И не странно ли, что Митос не попытался защитить своего ученика, не сделал ничего, чтобы поединок не состоялся?
– Нет. Он хотел меня остановить. Я его не послушал.
Кассандра снова печально вздохнула:
– Дункан, Дункан… Повторю вопрос иначе – он действительно не мог тебя остановить?
МакЛауд медленно качнул головой:
– Мог. Если бы захотел. Но зачем тогда?..
– Он же представил Байрона как своего друга. Разве не показалось бы странным, что он не пытается защитить друга? А так все в норме – он попытался отговорить тебя, это ему не удалось, и он, из уважения к твоему мнению, просто отступил в сторону.
МакЛауд поставил локти на стол и уткнулся лбом в сжатые руки. У него вдруг заломило в висках. Слова Кассандры звоном отдавались в его сознании.
Это не могло быть правдой. Это было слишком страшно, чтобы быть правдой. И тем не менее…
– С тобой у него вышла осечка, – продолжала Кассандра, – хотя ты и очень сильно подпал под его влияние. Взгляни: сначала ты не дал ему захватить инициативу в столкновении с Кроносом. Он все время должен был считаться с тобой, с фактом твоего присутствия. Потом не позволил отвлечь себя в столкновении с Байроном. Эпизод мелкий, но кое-что значащий… И ты сам справился с Демоном. Посмотри, что произошло дальше. Он возвращается, снова как милый и заботливый друг, будто и не было вашего конфликта. И снова готов сражаться за твою жизнь, ничего не требуя для себя. Но стоило тебе только признать, что ты готов сделать шаг навстречу, и ставки мгновенно выросли. Разве нет?
– Да-а… наверно, так.
– Ты очень хорошо сделал, что не согласился встретиться с ним для разговора. Ты снова спутал ему карты. Вообще, он очень упорен. Но после стольких неудач он может оставить тебя в покое.
– Так это или нет, но в твоих рассуждениях я не вижу одного, – сказал МакЛауд, поднимая голову. – Почему ты решила, что, убей ты Митоса в Бордо, моя жизнь сложилась бы иначе? Разве его смерть отменила бы пророчество? Или без него у меня было бы больше шансов против Демона?
– Именно так. Скажи мне, Дункан, ты действительно не колебался в решении не просить помощи у друзей? Вот так сразу все и решил?
– Нет… Не знаю. Но я не хотел обращаться к Джо, потому что… – он осекся и ошарашенно уставился на Кассандру. – Ты хочешь сказать, что решение не обращаться тогда за помощью было ошибкой?
– Дункан, – тихо отозвалась она, пристально глядя ему в лицо. – Очень хорошо подумай: почему на самом деле погиб Ричи?
– Потому что Ариман хотел этого, – утомленно сказал МакЛауд. – Потому что ему удалось обмануть меня. Потому что Ричи оказался там один… – он снова осекся. – О Господи!..
Кассандра продолжала пристально смотреть ему в глаза.
– Нет… Этого не может быть! – яростно выкрикнул он. – Этого не может быть!!!
Он сорвался с места, схватил с вешалки у двери свою куртку и выскочил за дверь.
*
Он бродил по лесу весь день, пока не добрался до этого обрыва. И здесь провел оставшиеся до заката часы. Идти назад не хотелось. Думать не хотелось тоже. Мешала странная ноющая боль в висках, которая едва начала успокаиваться после нескольких часов блуждания по лесу.
Но мысли, навеянные словами Кассандры, сами снова и снова всплывали в памяти. Он и сам не заметил, в какой момент начал не искать обоснования для жутких предположений, а пытаться их опровергнуть. Ничего не выходило – чем больше он думал о рассказанном Кассандрой, тем больше находилось подтверждений ее словам. Все в точности совпадало: и перемены в поведении Митоса со времени их первой встречи, и его странная пассивность в истории с Байроном, и внезапная перемена настроения после того, как он, МакЛауд, сам сделал первый шаг к примирению…
Все его тревоги и подозрения внезапно обрели зримые очертания. Череда несчастий, закончившаяся смертью Ричи, началась с тех самых пор, когда в его жизнь легко и просто вошел Старейший Бессмертный.
Вампир.
Это, наверно, и есть самое правильное слово.
Хуже всего было то, что однозначно объявить Митоса своим врагом он не мог. Не мог так же, как в последнее время не мог определенно считать своим другом.
Как все запуталось!
Солнце клонилось к закату, становилось холодно. Нужно было что-то решать, не сидеть же здесь всю ночь. Надо либо возвращаться к Кассандре, либо отправляться в гостиницу. Впрочем, в гостиницу нужно сходить так и так – забрать вещи и сказать, где он будет жить, чтобы за ним не снарядили спасательную экспедицию.
*
Он пришел в гостиницу, взял свои вещи (которые даже не успел распаковать) и сказал Рэйчел, что намерен пожить в домике в лесу. Мол, нынешняя обитательница дома по счастливому совпадению оказалась его давней знакомой и не прочь разделить с ним жилье.
Рэйчел не удивилась и предложила ему прихватить с собой корзину с провизией, которую та леди должна была забрать утром. И раз уж он идет туда… МакЛауд согласился.
К домику Кассандры он добрался уже в густых сумерках.
Она встретила его и обрадовалась, увидев корзину. Погода к утру должна была испортиться, а идти в деревню под дождем с мокрым снегом – удовольствие ниже среднего. МакЛауд был ей благодарен за то, что она ни о чем его не расспрашивала и об утреннем разговоре не напоминала.
*
Утро действительно оказалось ненастным. МакЛауд вышел из домика и сел у стены на скамейку, закрытую от дождя просторным навесом. Долго сидел просто так, молча и слушая шелест дождя. Серый дождь. Серый лес. Серые облака. Серая пустота на душе. Несмотря на то, что ночь прошла спокойно – никаких кошмаров, никаких полуночных истерик… Но у него было чувство, что он тяжело болен, и эта болезнь только-только начала отступать. Или это всего лишь временное облегчение?
Из дома вышла Кассандра, приблизилась и тихонько села рядом. Тоже стала слушать дождь.
– Я… думал о том, что ты мне сказала, – тихо проговорил МакЛауд после долгой паузы. – О Митосе. Понимаешь… я не верю, что он все это время тайком хотел мне зла.
– Я и не говорила, что он хотел тебе зла, – в тон ему отозвалась Кассандра. – Возможно, я немного неясно выразилась… Митос опасен для тебя и тебе подобных не потому, что хочет зла. По-своему он о тебе очень даже заботился. Опасность в том, что все это он делает бессознательно – такова его природа. Именно поэтому я хотела, чтобы ты держался от него подальше… Посмотри, что с тобой стало. Ты уже неспособен радоваться жизни. Скорее всего, он и без моей помощи бросит попытки подчинить тебя своей воле. Просто потому, что в нынешнем твоем состоянии ему от тебя толку мало.
– Кассандра, но если все, что ты сказала, правда… значит, каким-то образом… пусть косвенно… он виноват и в смерти Ричи?
– Не знаю. Ясно одно – ему эта смерть была на руку. Без Ричи место единственного человека, которому ты мог полностью довериться, оказалось бы свободным… И он, скорее всего, рассчитывал этим воспользоваться. Так что очень может быть, что он намеренно не стал помогать тебе защитить Ричи.
– Господи, – МакЛауд устало провел по лицу ладонью. – В голове не укладывается… Как я мог быть настолько слеп?
– Не нужно винить себя, Дункан, – вздохнула Кассандра. – В его ловушку попадались и более опытные. Сейчас важно, чтобы он оставил в покое тебя. Лучше обойтись без громких конфликтов. Я все-таки не хочу видеть его твоим врагом. Он слишком коварен, а на удачу вроде той, которую мы упустили в Бордо, рассчитывать не приходится.
Он помолчал немного, потом сказал:
– Он говорил, что был дружен с Дарием.
– Даже так? – улыбнулась Кассандра. – Вот чего сейчас уж точно не проверить.
– Думаешь, это неправда?
– Не знаю. Не верю, что он мог обмануть Дария. Но и в настоящую дружбу между ними не верю тоже.
– Наверно, ты права, – тихо согласился МакЛауд и встал. – Знаешь, у меня вчера так болела голова. Я… пойду, прогуляюсь… Дождь вроде кончился.
Кассандра кивнула.
МакЛауд повернулся и пошел по тропке в сторону знакомого озерка. Он чувствовал, что Кассандра смотрит ему вслед, но оглядываться не стал.
========== Глава 5. Сплошные разговоры ==========
После встречи с Кедвин Митос чувствовал себя очень усталым. Он улегся спать с намерением не подниматься с постели, пока не отдохнет как следует. Однако утром его разбудил телефонный звонок.
Не открывая глаз, он нашарил трубку:
– Да…
– Адам?
– Какого черта, Джо, я еще сплю.
– Спасибо, дружище, я тоже рад тебя слышать. Между прочим, уже половина одиннадцатого. Просыпайся. И я тебя жду… если помнишь, ты обещал мне разговор.
Это подействовало несколько отрезвляюще, и Митос открыл глаза.
– Ты хочешь сказать, что ты уже в Париже?
– Умница. Ну так я тебя жду. Как обычно, в баре.
– Ладно, ладно, в баре. Попозже, хорошо?
*
Откладывать дело на «попозже» не стоило. Если они хотели спокойно поговорить, лучше было не дожидаться большого наплыва посетителей. Поэтому Митос добрался до «Блюз-бара» раньше, чем там стало по-настоящему людно.
Зал был практически пуст. Со скучающим видом Митос привалился к стойке бара:
– С возвращением, Джо.
– Спасибо, – отозвался тот. – Подожди минуту, я присоединюсь к тебе вон за тем столиком.
Митос пожал плечами и отправился к столу. Сел. Вскоре подошел Джо, неся под мышкой бутылку и в руке – пару стаканов. Митос взял у него и бутылку, и стаканы. Пока Наблюдатель усаживался на стул, налил себе и ему по глотку виски.
Поднял свой стакан:
– Еще раз с возвращением.
Они выпили. Митос был абсолютно уверен, что Джо вызвал его неспроста. Но торопиться не стал, давая другу возможность самому начать разговор.
– Хм-м… Ну, наверно, я должен поблагодарить тебя, – сказал Джо. – Энн вернулась домой невредимая и, я бы сказал, слегка поумневшая.
– Не за что, – хмуро отозвался Митос. – Возможно, это мне придется в итоге благодарить тебя. За своевременное предупреждение.
– Предупреждение? Тебе что-то известно? – мгновенно насторожился Джо.
– Ничего конкретного, так, смутные опасения, – уклонился Митос, пристально изучая свой стакан. – Однако могу сказать точно, эти парни не Наблюдатели… Что обнадеживает.
– Еще бы, – хмыкнул Джо.
– Но ты ведь не об этом собирался со мной говорить?
– Ну, да, – согласился Джо и решительно вздохнул. – Митос, мне не понравилось то, что ты сказал насчет МакЛауда. Что у вас произошло?
– Ничего, – ответил Митос, опуская взгляд в стол.
– Ничего?
– Ничего. Хотя, – он быстро глянул на Джо, – кое-что могло и должно было произойти.
Джо откинулся на спинку стула. Митос не сомневался, что он понял намек. Джо кивнул, потом спросил:
– Но как же? Ведь тогда, на барже… Мне казалось, что все улажено.
– Мы встречались потом еще, – нехотя произнес Митос. – Я уехал оттуда и отправился в церковь Дария. Туда же вздумалось съездить и МакЛауду.
– И что?
– Я же сказал – ничего. Мы были слишком утомлены, оба. Я так ему и сказал. Предложил поговорить в другое время.
– Ты не захотел с ним разговаривать? Но если ему нужно было…
Что-то в голосе Джо заставило Митоса нахмуриться и сесть прямо.
– Может, уже хватит носиться с его гребаной чувствительностью, Джо? – тихо, но жестко произнес он. – Дункан то, Дункан се, Дункан не может этого понять, Дункан для этого слишком честен… Не многовато ли?
– Но друзья так и поступают.
Джо цепко смотрел на него, но Митос проигнорировал этот взгляд.
– Да, друзья так и поступают. То же делал и я. Я заботился о нем, оберегал его, подсказывал правильный путь, просто вытаскивал из дерьма, не думая о том, сколько это стоит мне самому… А что я получил взамен? Хватит объяснений и оправданий, Джо! Я устал.
– Нет, Митос, не хватит. Я ведь тоже твой друг, помнишь? Твой и его. А вы оба кормите меня какими-то мрачными намеками и недомолвками… Давай все-таки разберемся, что произошло. Не могу придумать лучшего способа покончить с этим дерьмом.
– В чем тут разбираться, – вздохнул Митос. – Скажи мне, Джо, только честно, о чем ты подумал, когда услышал рассказ о моем прошлом?
Джо покачал головой.
– Я не поверил, – спокойно сказал он.
– Замечательно, – хмыкнул Митос. – Ну, а потом? Когда все оказалось правдой?
– Это имеет какое-то значение? – нахмурился Джо. – Я знаю, что прошлое – это прошлое, Митос. Не нужно мне устраивать экзаменов. Если бы я считал, что ты сейчас тот же, что и три тысячи лет назад, я бы с тобой пить не стал.
Он поднял свой стакан и сделал хороший глоток.
– Спасибо, – усмехнулся Митос. – Значит, ты лучше разобрался в ситуации, чем наш общий друг. Который просто послал меня к черту по первому слову смазливой бабы. Ни о чем не спросив меня самого.
– Почему же не спросив? – удивился Джо. – Он пытался поговорить с тобой.
– Это он так считает… Нет, Джо, он не пытался поговорить со мной. Он устроил мне допрос с пристрастием, дабы услышать только одно слово – да или нет. Он все решил до того, как пришел ко мне.
– И тогда ты наговорил ему всех этих ужасов, – задумчиво произнес Джо. – Но согласись, в тех обстоятельствах…
– Не соглашусь! – перебил Митос; он начинал жалеть о том, что так разговорился, но отступать было поздно. – Ты, Ричи, Аманда, я сам! Мы поддерживали его и помогали ему независимо от обстоятельств. Так почему для него обстоятельства должны служить каким-то особым оправданием? Почему он поверил «этим ужасам», хотя никаких других слов слышать просто не желал? Я надеялся, что он все поймет. Я давал ему шанс, и не один… И что же? Он позволил мне попытаться восстановить прежние отношения, а сам немедленно влез в конфликт с первым же человеком, которого я знал в прошлом!
Это воспоминание было более болезненным, и Джо снова нахмурился:
– Ты не можешь забыть Байрона? Но, опять же, тогда…
– Джо, глупо мстить идолу за то, что невежественные фанатики готовы затоптать друг друга у его подножия…
Митос осекся. Вот это точно было лишним.
– Прости, Джо. Я не хотел делать тебе больно…Прости.
– Ничего, – отозвался тот, глядя в сторону. – В некотором смысле ты прав… Майк сам принимал решение и отлично знал, чем рискует… Но теперь уже все равно.
– Да, – тихо сказал Митос. – Теперь все равно. Потому что Байрона тоже нет. Но, каким бы он ни был, это был мой друг! Однако именно я, когда речь шла о его жизни, оказался лишен права голоса!
Он помолчал, потом так же тихо продолжил:
– Конечно, я понимаю, что сделал ошибку, когда появился Ариман. Я был слишком поглощен своими тревогами и не сразу понял, что происходит. А когда понял, было уже поздно… Когда МакЛауд вернулся, я действительно поверил, что все плохое осталось в прошлом. Но тут появился этот мерзавец О’Рурк… Знаешь, Джо, это очень неприятно – видеть, что человек, которого ты считал своим другом, готов умереть скорее, чем прибегнуть к твоей помощи…
Последняя фраза вывела Джо из ступора:
– Постой, постой. Как это? Разве твое эффектное появление не было частью плана?
– Это было моей собственной инициативой, Джо. МакЛауд отказался от моей помощи. Решил, что в этой игре правила устанавливает не он. Пришлось импровизировать.
– То, что ты обычно и делаешь, – заметил Джо.
– А как он меня отблагодарил, ты и сам слышал.
– Да уж слышал, – пробормотал Джо, что-то для себя решив. – Он не рассказывал тебе о видении, посетившем его в те минуты, когда он лежал без сознания?
– Мы не разговаривали больше, Джо. Тогда в церкви я предложил поговорить позже, но он так и не пришел. А потом вообще уехал. Видимо, ему все равно.
– А что, если нет? – осторожно спросил Джо. – Что, если… у него просто свое мнение о случившемся?
– А тут могут быть несколько мнений?
– Ну, не знаю… Но… Знаешь, просто послушай. Он рассказал мне это три дня спустя… Когда О’Рурк ранил его, он потерял сознание, и тогда…
Митос выслушал рассказ Джо внимательно, но молча и не поднимая глаз. Доусон пересказывал только факты, избегая касаться чувств Дункана в тех или иных ситуациях. Но Митос и так хорошо представлял себе, как все должно было происходить. Даже слишком хорошо представлял…
Когда Джо умолк, он некоторое время еще сидел молча, глядя в стакан с виски, потом поднял глаза:
– Ну и что же ты хочешь от меня услышать, Джо?
– Что?.. Да хоть что-нибудь! Неужели все это не дает тебе никакой зацепки, чтобы понять, что за чертовщина происходит?
– Зацепки? – коротко усмехнулся Митос. – Отчего же, зацепка есть… Нашему другу не мешало бы обратиться к психиатру. Подлечить начальную стадию мании величия в сочетании с патологическим убеждением в собственной опасности для общества.
– К психиатру?! – Джо вытаращил глаза. – Ты-то своем ли уме, Митос?
– Могу процитировать ответ Чеширского Кота. Джо, это видение – болезненный бред. Просто фантастическое преломление того, что и так не давало ему покоя. Не вижу, чем это может пригодиться мне.
– Бред… —задумчиво произнес Джо, потер подбородок и нахмурился: – Значит, ты не думаешь, что все это могло быть реально? Послано свыше?
– Реально? – Митос облокотился на стол. – Ты хочешь сказать, что считаешь себя слюнтяем, ни на что не способным без образца для подражания перед глазами? Ты служил Ордену больше двадцати лет. Неужели без Дункана МакЛауда ты позволил бы Хортону разрушить все, что было твоей жизнью так долго? Простил бы предательство? Или ты так твердо убежден, что среди Наблюдателей не нашлось бы никого, кто способен был противостоять этому кошмару? Что все они дружно встали в строй приверженцев Хортона? Многих ли своих друзей-Стражей ты представляешь в роли хладнокровных убийц?
Джо отвел глаза, хмурясь, и Митос продолжал:
– А Тэсса Ноэль? Я читал Хроники, да и так, без Хроник, знал кое-что об этой женщине… Кем вообразил себя МакЛауд? Богатым любовником, который благодушно потворствует увлечениям нищей содержанки? Это просто оскорбление ее памяти… С какой стати те же скульптуры, которые при нем были популярны, без него оказались никому не нужны?.. Брось, Джо.
– Ну, а Ричи? – спросил Джо, явно заинтересовавшийся этими рассуждениями.
– А что такого случилось с Ричи? Он стал вором? Ну и что? Многие Бессмертные проходят через это. Или трагедия в том, что его убил его же наставник? Что ж, и такое бывает. Разве реальному Ричи Райану повезло больше?
– Да, черт возьми, и тут ты прав, – зябко поежился Джо. – Ну, а Аманда?
– Об Аманде говорить ничего не буду. Хотя, признаться, не очень верю в такое мрачное ее перевоплощение.
– Хорошо, а ты сам? – судя по всему, именно это и интересовало старого Наблюдателя больше всего.
Митос подумал, но потом все-таки заговорил:
– Джо, Дарий был моим другом. Самым лучшим за всю мою жизнь… Неужели ты можешь допустить мысль, что я стал бы просто отсиживаться в своей норе, поджав хвост, когда его убийца гуляет на свободе и продолжает свое черное дело? Чтобы такое вообразить, нужно не знать ни меня, ни наших с Дарием отношений… А вряд ли источник «посланий свыше» столь плохо осведомлен. Да и вообще, если на то пошло… Представь себе, Наблюдатели внезапно переходят от наблюдения к активным действиям. Это опасно, потому что нарушает баланс сил… Я – среди них. Меня считают своим, никто не подозревает во мне Бессмертного. Как ты думаешь, Джо, сколькими способами я мог уничтожить Хортона и его ближайших приспешников? Помнишь, кто я такой? Парижские морги были бы завалены их трупами прежде, чем кто-то из них сумел бы понять, откуда исходит угроза!
Он замолчал, переводя дыхание. Джо смотрел на него с каким-то новым выражением.
– Черт возьми, – ровно произнес Джо, явно впечатленный «возможными» подвигами Митоса. – А ведь я и сам мог бы об этом подумать.
– Так подумай сейчас. Не могло быть ничего этого, Джо. Ни массовых убийств, ни твоего разочарования в жизни… Если бы МакЛауд не остановил Хортона, это сделал бы я… Едва только узнал бы, кто за всем этим стоит.
– А твое воссоединение с Кроносом?
– Еще раз повторяю – не было бы Хортона, не было бы и всего остального… Ну а Кронос… Это просто навязчивая идея МакЛауда, что я не остался с Кроносом именно благодаря его своевременному вмешательству. Хотя и он мог бы понять, если бы захотел: я порвал с Кроносом и с тем своим прошлым две тысячи лет назад… Возврата нет, Джо. Прошлое должно оставаться прошлым.
Митос помолчал, потом спросил:
– Ну, так как, Джо? Ответил я на твои вопросы? Или еще что-то осталось?
– Думаю, я понял твою мысль, – отозвался тот. – Это пророческое видение – только отражение реальных тревог и страхов МакЛауда, к действительности не имеющее отношения. Что ж, звучит убедительно… Вот только…
– Что?
– Непонятно, что же происходит сейчас. Почему он так неожиданно скрылся? Почему не захотел поговорить с тобой?
– Этого я не знаю, Джо, – напряженно отозвался Митос. – Возможно, у него появились какие-то новые соображения. Со временем выясним.
– Не нравится мне все это, – пробормотал Доусон. – Ох, не нравится.
– Что именно?
Наблюдатель ответил не сразу:
– Последний год он ведет себя непонятно. Мне даже сверяться с записями не требуется, я его биографию помню… Так вот, судя по сообщениям, он задался целью объехать все места, с которыми у него связаны хоть какие-то воспоминания. А возможно, он что-то ищет, ожидает найти в каждом из мест, куда приезжает, и, не найдя, отправляется дальше… Вот только что он ищет? Но это турне, кажется, закончилось. Он сейчас в Шотландии… Мне это не нравится… Два месяца тому назад, по данным моих агентов, туда же направлялась Кассандра. Докладывали, она села на самолет до Глазго…
Митос медленно выпрямился:
– Вот об этом ты мог бы вспомнить и пораньше, Джо.
– Я и не забывал… А это что-нибудь меняет?
– Меняет. Для меня.
Митос решительно допил остатки виски и поднялся.
– Помни, Джо – он ничего не должен знать о моем участии в этом деле. Да и о самом деле тоже. Если, конечно, не заявится в Париж. Мало того, что он пребывает в явно расстроенных чувствах, так теперь еще и сошелся с этой ведьмой… В такой ситуации обращать на себя его внимание для меня может быть просто опасно.
