Текст книги "Путь к тишине. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Сиреневый Кот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
– Рад, что ты понял правильно. Так вот, наш генератор способен на многое. Ты ведь заметил, что в подвале не погас свет и камера продолжала работать, хотя вроде бы должна была просто разлететься на части? Ну а при помощи специальных датчиков он может фиксировать наличие в заданном диапазоне ауры Бессмертного. Иди сюда.
Пирсон подошел. Эдмунд придвинул ближе свой ноутбук:
– Смотри. Это схема этажа. Вот твоя комната. В ней – датчики. Вот запись их работы. С точностью до секунды – время, когда ты покинул комнату. Как видишь, записи совпадают с тем, что зафиксировала видеокамера в коридоре… Надеюсь, тебе все ясно? Комната твоя запираться не будет, но имей в виду – покинуть ее тайно ты не сможешь. А появляться на других этажах тебе запрещено. Помни, наши обязательства взаимны. Если ты нарушишь запрет, то и я буду свободен от своего обещания. Ты предупрежден, значит, сюрпризов не будет. Еще вопросы есть?
– Есть. Много.
– Отложим их на потом. У нас еще будет время для разговоров.
Пирсон придвинул пепельницу и аккуратно погасил окурок.
– Хорошо, только один вопрос. Где моя машина?
– В гараже. Не волнуйся, никуда она не денется. Но и не понадобится тебе – пока.
– Меня интересует не машина, а мои вещи.
– К машине я тебя не подпущу. Откуда мне знать, что там спрятано?
– Правильно, неоткуда. Пошли кого-нибудь за моим чемоданом. Он в багажнике.
– Ты собирался куда-то уезжать?
– Нет, он там всегда лежит. На всякий случай. Можешь сам проверить, что в нем. Я же не могу без своих вещей.
– Хорошо. Ты их получишь. Полагаю, на сегодня разговор окончен.
– Как тебе будет угодно.
Он неспешно направился к выходу, спиной чувствуя взгляд Эдмунда и зная, что эту партию выиграл. Пока все шло так, как ему было нужно. Интересно, если бы Эдмунд знал, кому бросил столь откровенный вызов, он изменил бы свои планы?
А может быть, он знает?
*
Возвращаясь в свою комнату, Пирсон обнаружил в коридоре паренька, который сегодня принес ему завтрак.
– Добрый день, – несмело сказал тот.
– Здравствуй. Чего тебе?
– Я… принес тебе еду, – совсем тихо сказал парнишка.
Пирсон присмотрелся к нему повнимательнее и сказал:
– Ну так заходи. Может, и компанию мне составишь?
Тот снова несмело улыбнулся и кивнул.
========== Глава 15. Затишье ==========
Парнишку звали Поль. Фамилию свою он не озвучил, похоже, здесь это было не принято. Ему уже исполнилось восемнадцать лет, но невысокий рост, легкое сложение и смазливая мордашка заставляли его казаться почти подростком.
Не нужно было большого ума, чтобы понять, в каком качестве присутствует в комнате Пирсона это существо. Кто-то должен был снабжать его едой и всем необходимым, ему-то вряд ли позволят ходить по магазинам и ресторанам. Но готовность, с которой Поль откликнулся на приглашение составить компанию, произвела на Пирсона не совсем то впечатление, на которое, возможно, рассчитывал симпатичный шпион. А ведь наверняка, посылая сюда, ему дали соответствующие распоряжения, например, вызвать упрямого пленника на откровенность. Неважно, какую – все, что удастся узнать, можно использовать как оружие.
Не слишком ли наивным они его считают? Нужно быть полным ослом, чтобы довериться кому-то в подобной ситуации… Впрочем, кто говорит о доверии? Ничего не мешает ему сделать то, чего он ждал от своих тюремщиков – развязать парню язык и узнать кое-что полезное для себя.
Поль объяснил, что по ночам в коридор выходить нельзя, пообещал прийти утром, принести завтрак. И ушел. Очень скоро вернулся – поставил у стены чемодан с вещами Пирсона и, снова улыбнувшись на прощание, исчез.
Пирсон принялся разбирать вещи. Как он и ожидал, содержимое чемодана тщательно проверили; ничего особенного там и не было, так что все оставили на месте. Даже маленький транзисторный приемник, который Адам тут же поставил на стол – какое-никакое, а развлечение. Он запер дверь на задвижку– замков не было. Достал из чемодана футляр с туалетными принадлежностями и отправился в ванную.
Вымывшись и приведя себя в порядок, он вернулся в комнату, погасил свет и улегся в постель. Закрыл глаза и попытался расслабиться.
И сразу навалились впечатления прошедших суток.
Тогда, днем, ему удалось сжать чувства в комок, спрятать их, заставить себя действовать, как запрограммированный робот. Но сейчас, в тишине и темноте, удушливой волной навалился страх – не столько перед тем, что пришлось пережить и сделать, сколько от собственного бессилия и ощущения полной абсурдности происходящего. Он не мог даже решить для себя, насколько серьезно следует принимать всю эту болтовню о контроле энергополей и власти над миром.
Но приходилось признать, что он оказался втянутым в игру, жестокую, бессмысленную. Игра идет всерьез, и ставки в ней высоки.
Нужно спешить, сказал он себе. Нужно придумать способ остановить это безумие.
Дункана МакЛауда отдавать им нельзя. Это будет концом всего. Пирсон не заблуждался насчет надежности полученных им гарантий. Как только он сделает свою работу, как только они получат то, вернее, того, кого хотят, все обязательства будут забыты.
Он не хочет видеть здесь МакЛауда. И не только потому, что это будет означать конец начатой им игры.
Но в любом случае, пока он заперт в этой комнате, он не может ничего. Эти чертовы датчики, видеокамеры в коридоре… Прямой запрет покидать свой – второй – этаж…
После всего, чему он стал свидетелем за последние сутки, он не решился бы нарушить запрет, даже если бы мог рассчитывать остаться незамеченным. Нет, только не сейчас. Если Эдмунд устроил кровавый спектакль, чтобы всего лишь продемонстрировать свои возможности, что он может придумать еще? Проверять это опытным путем Пирсону очень не хотелось. Хотя ему нужно было найти способ попасть на третий этаж, где расположена, как он понял, та самая секретная лаборатория. И в подвал, где держат пленников-Бессмертных и где теперь, его стараниями, очутилась и Кедвин. Как узнать, сколько их там сейчас? Живы ли те, кого он рассчитывает там найти? Что, если никого уже нет?
Нет, есть! Мишель Уэбстер точно жива. И Кедвин. А остальные… наверно, есть кто-то еще, ведь Эдмунд грозился продолжить «представление».
При мысли о Мишель он снова почувствовал, как к горлу подкатывается тяжелый ком. Это не просто убийство, это почти святотатство. Почему чьи-то грязные игры всегда должны быть оплачены страданиями невинных душ?
Всякий Бессмертный, проживший мало-мальски долгую жизнь, может припомнить или хотя бы слышал подобные истории. Бессмертные, решившие связать жизни прочными узами, вдвойне беззащитны перед грязью и жестокостью этого мира. И, если уходит один, второй следует за ним – гибнет при попытке отомстить, или просто потеряв смысл существования. Люди называют это лебединой верностью…
Каким бы прекрасным чувством ни была любовь, сейчас Пирсон надеялся, что Мишель еще не успела привязаться к Ричарду настолько, чтобы уйти вслед за ним в страну теней. Но то, что ей пришлось пережить, даром не пройдет. Тела Бессмертных не хранят следов ран, а вот души… Ему ли не знать, как мучительно болезненны такие невидимые раны, как страшно, порой до неузнаваемости, уродуют душу оставленные ими шрамы. Сколько лет – нет, веков! – понадобилось ему самому, чтобы понять, что в мире есть многое помимо боли и ненависти? Правильно сказал тогда Дарий: ты знаешь путь, значит, сможешь остановить того, кто вступит на него по незнанию.
Смогу ли, мысленно спросил он себя. Сколько их было – молодых, неопытных, нетерпеливых? Жаждущих кто знаний, кто справедливости, кто славы. Сколько? Многие ли живы сейчас? От большинства не осталось даже имен на могильных камнях.
Он не хотел больше смертей. Он видел их слишком много… Плевать, что подумают о нем теперешние союзники! Пусть считают кем угодно – свихнувшимся альтруистом, кающимся грешником, хитрым интриганом, преследующим свои тайные цели. Все равно. Только одно важно – остановить этот кошмар. Никто не смеет так играть с сокровенной сущностью их Бессмертия!..
Устроители творящегося здесь непотребства не должны остаться безнаказанными!
Впрочем, пока это только благие намерения. Да и кого считать устроителем? Эдмунда? Последний разговор с ним вызвал у Пирсона очень странное чувство, которое сложно было описать словами. Он говорил с Эдмундом, слышал его голос, видел лицо – но не чувствовал, не видел реального человека. Как будто вместо лица была маска.
Маска?
Пирсон рывком сел и, схватившись за голову, с силой сжал ладонями виски. Разгадка рядом, но снова ускользает! Возможно, нужна только маленькая подсказка, и все сразу встанет на свои места.
Это вызов. Совершенно определенно. Эдмунд знает, что он попытается расстроить планы «завоевателей», и ждет этого. Но зачем? Хочет что-то доказать? Кому?
Он перевел дыхание и заставил себя снова лечь. Будь у него компьютер с возможностью подключения к внешней сети, он знал бы, что делать. А сейчас – снова тупик. Снова только уверенность, что сопливый наглец, посмевший вот так походя бросить вызов тысячелетнему могуществу Старейшего из Бессмертных, еще пожалеет о своей глупости и самонадеянности.
Ох, какие слова!.. Вот только обладатель тысячелетнего могущества сидит в клетке у сопливого наглеца и будет смирно сидеть, пока не уверится в том, что можно действовать с вероятностью успеха больше, чем фифти-фифти.
Так, думая об Эдмунде и снова прокручивая в памяти последний разговор с ним, Адам Пирсон наконец заснул.
*
Распорядок дня в подвале, где держали пленников, был крайне прост. Дважды в день, утром и вечером, их по одному выводили в туалет – крохотную вонючую конуру с вечно протекающим краном. Дважды же приносили еду – обычно по куску хлеба на каждого и ведерко воды на всех. Об этом Кедвин узнала от Райли, проведшего здесь уже четыре дня. О том, что расселять в разные камеры мужчин и женщин никто не озаботился, она догадалась сама.
– Свиньи, и нас держат за свиней, – буркнула она, выслушав объяснение.
Они сидели на полу, у стены, противоположной той, у которой лежала, свернувшись в клубок, Мишель.
– Ну да, – согласился Райли. – Знаешь, меня сначала посадили в другую конуру. Там уже было трое, мужчина и две женщины. Одну привезли в тот же день, немного пораньше.
– И кто это был? – приподняла бровь Кедвин.
– Последняя – Алекс Рейвен. Остальные двое – Роберт и Джина де Валикур. Их я немного знал прежде.
– Роберт и Джина… – повторила Кедвин. – Значит, три дня назад они были еще живы.
– Да, с ними было все в порядке. Они мне сказали, что до меня с ними был еще один человек.
– Грегор Пауэрс.
– Ты знаешь?
– Да. Он мертв.
Райли нахмурился:
– Его убили?
– Нет, он покончил с собой… Ему удалось сбежать. От него мы узнали о том, что происходит. Потом его нашли, и он, чтобы не даваться снова им в руки, бросился под поезд.
– Ужасно, – прошептал Райли. – Ты правильно сказала – это свиньи. Они даже посмеивались, когда заталкивали меня в камеру к тем троим. Там ведь теперь получалось двое на двое… Я так и не понял, они что, в самом деле считают нас какими-то обезьянами? Ждут, что мы, оказавшись в одной клетке, кинемся трахаться?
Кедвин невольно улыбнулась:
– У вас богатый лексикон, преподобный отец.
– Станет еще богаче, если этот ужас не закончится, – без тени улыбки отозвался Райли.
Он посмотрел в сторону Мишель и вздохнул:
– Если бы ты видела ее лицо после того, как ее приволокли обратно в камеру… Я готов был тут же забыть о своих клятвах… И пусть моя душа горит в аду. Пирсон был прав, я все-таки Бессмертный.
Кедвин, услышав ненавистное имя, нахмурилась:
– Зачем ты его вспоминаешь?
– Я не верю, что он предатель, – вздохнул Райли. – Не спеши с выводами, пожалуйста.
Ответить Кедвин не успела – вдалеке лязгнула дверь, послышались шаги двух охранников.
– Ну вот, время вечернего туалета и трапезы, – невесело усмехнулся Райли.
Он встал и подошел к Мишель. Присел рядом, осторожно потряс за плечо:
– Детка, просыпайся…
Она едва пошевелилась. Кедвин тоже приблизилась.
– У нее озноб, – озабоченно сказала она. – Ну-ка, малышка, поднимайся… Нужно немного пройтись.
– Куда? – бесцветно спросила Мишель.
В это время лязгнул замок в двери их камеры. Кедвин заставила Мишель подняться и обняла, помогая удержаться на ногах.
– По одному, – зло бросил подошедший первым охранник.
– Заткнись, придурок, – огрызнулась Кедвин. – Ты не видишь, что она не может идти сама? Или два здоровых парня с пистолетами испугались двух безоружных женщин? Ну, автоматы возьмите, что ли.
– Оставь, пусть, – бросил напарнику второй охранник.
Кедвин, выходя из камеры, глянула в его сторону, пытаясь рассмотреть лицо. И в самом деле похож на человека или просто слишком сыт?
Мишель не сопротивлялась, безвольно повиснув на руке Кедвин. Так ее пришлось вести через весь коридор. И обратно.
Вернувшись, она сразу снова забилась в свой угол. Ах, как нехорошо, думала Кедвин. Да, боль, да, потеря. Но погибших не оплакивают во время боя.
Что же делать?
Ушел и вернулся Райли. Лишь после этого принесли еду – три куска хлеба (к счастью, довольно внушительных) и небольшое ведерко воды.
Кедвин снова склонилась к Мишель:
– Вставай, девочка. Нужно поесть.
– Я не хочу, – равнодушно отозвалась Мишель.
– Неправда, – мягко возразила Кедвин. – Вставай, не упрямься.
Мишель рывком села:
– Почему вы не оставите меня в покое?
– Потому что еще не время для покоя, – спокойно сказала Кедвин, жестом останавливая порывавшегося вставить слово Райли.
– Вы думаете, я буду брать еду у НИХ? – кривясь, выдохнула Мишель.
– Другой еды нет. Мишель, хлеб ни в чем не виноват. Это просто хлеб… Тебе нужно есть. Чтобы поддержать силы.
– Зачем? – спросила Мишель и отвернулась.
Кедвин придвинулась к ней поближе:
– Разве ты не хочешь отомстить?
Мишель вскинула на нее глаза в темных кругах. Еще мгновение, и что-то в выражении этих глаз дрогнуло. Потом Мишель решительно взяла протянутый ей кусок хлеба и откусила.
Кедвин, чтобы не стоять у нее над душой, снова отодвинулась к противоположной стене.
– Что ты делаешь? – тихо спросил ее Райли. – Зачем внушать ей такие мысли?
– Любые мысли хороши, если нужно заставить человека хотеть жить, – шепотом ответила Кедвин. – Время для душеспасительных бесед еще не пришло.
– Но…
– Мы на войне, преподобный отец. На поле боя не читают проповедей.
Райли быстро глянул на нее и снова опустил глаза.
– Может быть, ты и права.
*
Наутро явился Поль – такой же робкий и улыбчивый, как и накануне. Пирсон снова предложил ему присоединиться к себе за столом. И тот снова с готовностью согласился.
Пирсон, не спеша задавать лишние вопросы, внимательно к нему присматривался. И понемногу все больше убеждался в правильности своей вчерашней догадки.
Мальчишка приходит сюда не просто так. Он ждет. Может быть, вопросов. Может быть, возможности задать вопрос.
– Тебя хочет видеть Эдмунд, – сказал Поль после завтрака.
Пирсон кивнул. Когда за Полем закрылась дверь, нахмурился и коротко вздохнул.
При свете дня он чувствовал себя под постоянным пристальным взглядом.
*
Новая встреча с Эдмундом прошла все в том же кабинете. Интересно, этот «мыслитель» бывает где-нибудь еще в здании, подумал Пирсон, привычно доставая сигарету.
Первые же слова Эдмунда прогнали иронию.
– Нам стало известно, – холодно начал Эдмунд, – что Дункан МакЛауд вернулся в Париж.
– Вот как? – Пирсон слегка приподнял брови. – Сведения из достоверного источника?
– Более чем.
– И что?
– Это ты должен мне сказать – что. Вроде как это твоя обязанность.
Пирсон задумался.
– Я должен составить план кампании, исходя из единственного известного факта? Да еще столь неопределенно сформулированного?
– Почему-то я ждал, что именно так ты и ответишь, – заметил Эдмунд. – Но я тебя не тороплю. Похоже, кое-кто жаждет отыграться за полученную затрещину.
Если он ждал хоть какой-то реакции на это заявление, то Пирсон ему такого удовольствия не доставил. Прищурился, поморщился, вдыхая терпкий дым, и равнодушно спросил:
– Жосс надеется сделать мою работу, чтобы поскорее получить возможность отрубить мою голову?
– Тебя эта перспектива, похоже, не пугает.
– Не пугает, – скучно ответил Пирсон. – Потому что у него ничего не получится.
– Почему ты так уверен?
– Хочешь пари?
– Нет, не хочу, – ответил Эдмунд. – Ладно, до вечера можешь быть свободен. Насколько это для тебя возможно. Поль, надеюсь, хорошо тебя развлекает?
– Неплохо. Симпатичный мальчик.
– Да, способный. Он многое умеет, так что не стесняйся…
При последних словах на лице Эдмунда мелькнула тень язвительной усмешки.
*
За обедом он снова внимательно присматривался к Полю, задавая пустячные вопросы и больше обращая внимание не на то, что отвечает его компаньон, а на то, как отвечает. Да, усмешка Эдмунда все-таки имела смысл вполне определенный.
– Скучища у вас здесь, – сказал Пирсон, когда с едой было покончено. – Сыграть бы во что-нибудь.
– Я плохо играю в карты, – зарделся Поль.
– Кто говорил о картах? Может, у тебя шахматы есть?
Совершенно неожиданно Поль просиял:
– Да, есть! Только здесь никто не любит этой игры! Я принесу.
Он умчался, а Пирсон в который раз подумал: он ничего не знает, он не знает, что здесь происходит, не знает, каким путем Эдмунд добивался моей покорности, и не понимает, что может сам стать первой жертвой…
Поль вернулся с маленькой плоской коробкой, быстро вытряхнул и расставил на доске фигуры. Пирсон сел напротив, облокотился на стол и подпер щеку кулаком. Он хорошо играл в шахматы, настолько хорошо, что не нуждался в полном сосредоточении на хитром танце фигур, даже вступая в сражение с более серьезным противником.
«Мальчишка ничего не знает обо мне и о том, как я здесь оказался. Но он больше, чем просто сторож-шпион, по воле хозяев или против нее…»
– Как ты попал сюда, Поль? Здесь не самая престижная работа.
– А, глупо получилось, – парнишка нахмурился и вздохнул. – Проиграл в карты Жоссу кругленькую сумму. Платить было нечем. Он сказал – отработаешь. Ну вот, недавно приходит и говорит: есть работа. Куда мне было деваться? Не отрабатывать же другим способом.
– И чем ты здесь занимаешься? – Пирсон сделал очередной ход, предпочтя не заострять внимания на «другом способе».
– Жосс сказал, что скоро буду, как все остальные, караулить подвал…
Поль вздохнул и добавил:
– Мне не хочется. Но меня не спрашивают.
– Тебе известно, кого и зачем держат в этом подвале?
– Нет. То есть… мне объяснили, что эти люди… ну, они не совсем нормальные… – он вдруг быстро глянул на Пирсона и спросил: – Но ты не такой, как они?
– Я похож на ненормального?
– Нет… просто… я ведь сам попросился к тебе. Думал, это будет лучше, чем торчать целый день с остальными.
– Ну и как? Лучше?
– Спрашиваешь! Мне давно ни с кем так поговорить не удавалось. И в шахматы поиграть.
Пирсон бросил на него острый взгляд, но Поль, занятый обдумыванием следующего хода, этого не заметил.
– И ты отчитываешься в том, как провел со мной время?
Рука Поля застыла над доской. Он быстро посмотрел на Пирсона и поспешно отвернулся.
– Н-нет… То есть… Я должен сообщить, если ты начнешь задавать ненужные вопросы.
– Какие например?
– Ну… Насчет охранной системы или ходов-выходов в здании.
– Или адреса, по которому мы сейчас находимся?
– Ну да. Только я все равно этого адреса не знаю, меня сюда привезли в закрытой машине.
– Вот как… Ну, вполне можно было ожидать… Ты ходи, не отвлекайся.
Поль, видимо, решил, что ничего особенного не случилось, и вернул внимание игре. Спустя короткое время, он сам набрался смелости спросить:
– А… если ты не как те, внизу… почему тебя держат под охраной?
– Потому, что я и не такой, как ты и твои компаньоны. Я-то не проигрывал Жоссу в карты.
Он не стал дожидаться, пока Поль переварит сказанное, сделал последний ход и, выпрямившись, откинулся на спинку стула:
– Шах и мат.
– А? Что?! – подскочил Поль и принялся ошарашенно разглядывать расположение фигур. – Как тебе это удалось?
– Посмотри сам.
Пирсон достал сигарету и закурил. Поль еще некоторое время глядел на доску, потом поднял голову. В глазах его появилось удивление.
– Я ведь очень неплохо играю, – тихо проговорил он. – А ты… так легко!
Пирсон пожал плечами.
– Можно и мне закурить? – попросил Поль.
– Нет, – Пирсон, кашлянув, взмахом ладони разогнал дым. – Чему-нибудь полезному я тебя могу научить. А этой дрянью в столь нежном возрасте травиться незачем.
Даже этот ответ произвел на Поля впечатление.
*
Вечером его опять вызвал к себе Эдмунд. Пирсон не удивился, обнаружив своего «нанимателя» в прескверном расположении духа.
Сел и, не дожидаясь вопросов, хмыкнул:
– Не получилось?
Эдмунд бросил на него гневный взгляд, собрался было что-то сказать, но потом махнул рукой:
– Ничего, получили, что хотели.
– А заодно усложнили работу мне.
– Это мы посмотрим… МакЛауд не покинул баржу. Пока.
– Неужели? – скривил губы Пирсон. – А сама баржа места своего не покинула?
– Не забывайся! – гневно прошипел Эдмунд, ударив ладонью по столу. – Пока еще ты работаешь на меня, а не наоборот!
– Как скажешь, – ответил Пирсон, совершенно не впечатленный этой вспышкой.
– Так вот, подумай. Что можешь предложить ты? Утром поговорим.
– Как скажешь.
Пирсон встал и направился к выходу.
Всю дорогу до своей комнаты он с трудом удерживался, чтобы не улыбнуться. И только закрыв за дверь, позволил себе немного расслабиться.
Ему не сообщили подробностей, но как же он был рад даже такому известию!
Значит, Дункан не только не попался им, но и предупрежден об опасности. Наверняка это Аманда ему все рассказала. Вот только надо же было ему вернуться в Париж в такой неподходящий момент!
Интересно, это возвращение – и именно в этот момент – случайность?
*
– Черт побери, профессор! И вы еще подозревали меня в какой-то двойной игре?! Да ваши верные помощники своей верностью приносят больше вреда, чем любой провокатор!
– Успокойся, Эдмунд, со всяким может случиться.
– Нет, не со всяким! Какого черта вообще они в это сунулись?! Только потому, что Пирсон дал в морду Жоссу, и тому очень хотелось взять реванш? Кто из нас играет здесь в игры?! Упустить такую добычу!
– Я сказал, успокойся! Пусть твой Пирсон придумает план получше.
– Знаете, он сегодня смеялся надо мной. И он прав, черт возьми!
– Смеется тот, кто смеется последним.
– Разумеется. Но – я говорю это в последний раз – если Жосс еще раз вылезет со своей самодеятельностью, я вообще больше палец о палец не ударю! Хватит, надоело! Если всякий мордоворот будет здесь раздавать указания только потому, что у него больше кулаки… Надеюсь, МакЛауд отделал его как следует!
– Хорошо, хорошо, уймись наконец! Он больше в твои дела вмешиваться не будет, я прослежу.
– Сделайте одолжение!
========== Глава 16. Брешь в паутине ==========
«Я нашел его. И работу, и дом…»
Ник тогда выглядел так, будто закончил очень нудную работу. Зная его нрав, Аманда решила, что дело было несложным. Теперь нужно суметь незаметно последить за домом в надежде, что рано или поздно что-то подходящее подвернется. Даже если Шарль ни при чем и за ним завтра же явятся похитители, это будет удачей. На сей раз они сумеют выследить негодяев и, если получится, взять штурмом их логово. А не получится – придумают какую-нибудь хитрость. Это будет просто, если знать, где расположено искомое укрытие. Их теперь четверо, и они должны справиться…
Единственное, что сейчас тревожило Аманду, это настрой Кассандры. Она была абсолютно уверена, что их противник – Митос, и всячески старалась об этом почаще напоминать. Сама Аманда в споры с ней не лезла, но где-то внутри у нее сидела упрямая мысль: если бы это был он, мы бы тут грандиозных планов не строили. Митоса она знала со времен своего ученичества, еще по рассказам Ребекки, и имела некоторое представление о его способностях. Что известно Кассандре, она, естественно, не знала, но догадывалась, что та просто имеет на Митоса здоровенный зуб. Интересно, за что зуб?
Эту неприязнь к Кассандре подогрел Ник, невзлюбивший ее с первого взгляда и всячески избегавший любых с ней контактов, даже телефонных разговоров. Он-то почему?.. Впрочем, это к делу не относится. Главное, они нашли дом Шарля.
Раздумывала обо всем этом Аманда, сидя в машине напротив того самого дома с кустами сирени у крыльца. Хозяин был в отъезде, и они просто по очереди наблюдали за домом, всегда имея при себе маленький приемник, вроде транзистора. Это была хитрость Аманды – в первый же день она побывала в доме и расставила там несколько миниатюрных передатчиков с микрофонами; так, чтобы прослушивался весь дом. Проблема оставалась лишь в том, что для приема сигналов нужно было находиться поблизости. Вот и находились, караулили.
Аманда пыталась разыскать штаб-квартиру похитителей по своим воспоминаниям о поездке и побеге Грегора, но ничего не вышло. Туда ехали дворами и переулками, поди разбери, какое это было расстояние по прямой! Оттуда? Она не знала, с какой скоростью и по какой дороге двигался фургон, и даже время поездки оценить могла весьма приблизительно. Им ничего не оставалось, кроме как использовать последнюю возможность – следить за Шарлем.
Таинственные похитители дали о себе знать только один раз – когда попытались напасть на Дункана. Но, получив хороший отпор, отступили. На барже в то время находилась вся четверка оставшихся на свободе «заговорщиков», и налетчикам пришлось уносить ноги с большими потерями. Кассандру это происшествие еще больше укрепило в подозрениях насчет Митоса. Аманде же оно казалось доказательством противоположного: зачем Старику такая дурацкая инсценировка? Убедить их, что они имеют дело с идиотами? Но это очевидно не так!
Чем дальше, тем больше Аманде думалось, что Кассандра добивается чего-то своего. Но чего?
Черт возьми, ну сколько же еще караулить пустой дом?! Уже четыре дня они здесь торчат, но все без толку!
Темно-синий «Вольво» остановился возле дома с кустами сирени у крыльца. Из машины вышел высокий человек с длинными светлыми волосами.
Аманда схватилась за телефон.
– Дункан? Он вернулся. Он здесь… приезжай.
*
Шарль Буто надеялся спокойно отдохнуть после долгой поездки. Он успел только умыться и переодеться, когда отчетливый Зов заставил его забыть о мирном настроении.
Ни на дороге, ни на площадке перед домом никого не было, и мысль, что это, возможно, Кедвин, улетучилась. Она не стала бы прятаться.
Держа меч наготове, Шарль вышел на задний двор, укрытый от случайных взглядов.
Предполагаемый противник обнаружился именно там. Он сидел на скамейке в самой глубокой тени, держа на коленях меч – катану с рукоятью в форме головы дракона.
Катану?!
Шарль остановился шагах в трех. Опустив меч и уперев острием в землю, сложил руки на рукояти. Вполне мирно. Незнакомец молчал, и он заговорил сам:
– Шарль Буто. Хотя тебе следовало бы представиться первым. Все-таки это мой дом.
– Дункан МакЛауд из клана МакЛаудов.
Слова прозвучали механически, как будто произносивший их думал о чем-то совсем другом.
Шарль коротко вздохнул. Кое-что о Горце ему слышать приходилось. И это кое-что не включало упоминания о привычке искать приключений просто так. Значит, этот визит не случаен.
– Чему обязан?
– Нужно поговорить.
– Это я уже понял. О чем?
– О Кедвин.
Вот и причина! Но она говорила, что у нее никого нет. Неужели солгала?
– В каком смысле «о Кедвин»?
МакЛауд некоторое время смотрел молча, без выражения, без агрессии.
– Какие у тебя с ней отношения?
– А какое тебе дело до наших отношений?
– Дело есть.
МакЛауд поднялся и, сделав шаг вперед, выступил из тени. Роста они были одного и теперь глядели прямо в глаза друг другу.
– Она была у тебя несколько дней назад. Верно?
Шарль нахмурился – этот допрос начинал его раздражать. Но ответил спокойно:
– Почему бы тебе не спросить у нее самой, где она была несколько дней назад?
– Это невозможно.
– Почему?
– Ее похитили.
– Что-о? – Шарль не сразу понял смысл сказанного, а поняв, внезапно почувствовал, что теряется. – Как похитили? Кто?!
– Это я надеялся выяснить с твоей помощью.
– И какого бы черта?
– Хватит играть в игры, Шарль! – неожиданно потеряв терпение, перебил его МакЛауд. – Бессмертные в Париже исчезают один за другим. Те, кто остался, вынуждены прятаться и оглядываться на каждую тень. Один лишь ты ни о чем не беспокоишься и ничего не замечаешь! Она пришла к тебе, чтобы предупредить об опасности, и вскоре сама исчезла. А ты делаешь вид, что ничего не происходит!
– Я не «делаю вид»! – вспыхнул Шарль. – Я действительно ничего не знаю!
Катана пришла в движение – настолько легко и естественно, словно была продолжением руки хозяина. Вряд ли это настоящий удар – скорее, прелюдия к поединку.
Но длинный прямой меч, только что упиравшийся в землю, взлетел навстречу с той же скоростью. Шарль не двинулся с места. Клинок его меча теперь был поднят и удерживал лезвие катаны на полпути к его шее. Удерживал без видимого усилия.
– Я ничего не знаю, – медленно повторил Шарль.
– Неужели? А по-моему, ты кое-что мог бы рассказать. Если бы захотел!
– Мне нечего рассказывать! Убирайся отсюда! – Шарль оттолкнул его движением меча.
– Как невежливо, – протянул МакЛауд, отступив на шаг и со скучающим видом разглядывая поднятый клинок.
Шарль тоже поднял меч, хотя и сам не знал, зачем нужно лезть в драку. Известие о похищении Кедвин застало его врасплох.
Они обменялись ударами, вполсилы.
– Я хочу узнать кое-что, – сказал МакЛауд, медленно двигаясь по кругу и не сводя глаз с противника.
– Неужели? – копируя его же тон, спросил Шарль.
– Ты говорил Кедвин, что у тебя был ученик. Кто он и где сейчас?
– Вот это тебя точно не касается!
Шарль взмахнул мечом и прыгнул вперед. МакЛауд сделал стремительный шаг вперед и в сторону, а в следующий момент его катана уже была у Шарля под горлом, а сам Шарль стоял, прижимаясь к стене дома.
Поединок можно было считать законченным.
– Мне повторить вопрос или ты сам вспомнишь то, что меня интересует?
– Мне нечего рассказывать, – выдохнул Шарль напряженно, но без страха. – И если ты думаешь, что я мог причинить зло Кедвин… Я любил ее всю жизнь, боготворил, мечтал… Тебе нужны доказательства – давай, возьми мою голову, тогда, может быть, поверишь!
– Хорошо, как насчет второго вопроса? Как зовут твоего ученика, о котором ты говорил Кедвин, и как его найти?
– Причем здесь… – начал было Шарль, но осекся, почувствовав движение меча МакЛауда, потом заставил себя ответить спокойно: – Его имя тебе ничего не даст. Он отказался от своего имени, когда ушел от меня. Я не знаю, как он называет себя теперь.
– Где его можно найти?
– Даже если бы я знал, вряд ли сказал бы. Но я не знаю. Мы расстались два года назад, еще до переезда в Париж.
