Текст книги "Путь к тишине. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Сиреневый Кот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
========== Пролог ==========
Снова вечер.
Солнце, уходя за горизонт, наполняет золотом кроны деревьев. Но внизу, у корней, уже сгустились тени. На этом участке старинной монастырской стены лес понемногу подбирается к ней. Еще несколько лет – и пологий травянистый склон исчезнет, зарастет кустарником.
Здесь я бываю часто. Площадка над стеной аббатства, обращенная к закату, – мое любимое место.
Вечерний воздух прозрачен и тих; в такие вечера с запада порой доносятся гудки и стук колес далеких поездов. Это изредка вторгающееся эхо цивилизации – единственное, что нарушает многовековой покой.
Придя сюда, я искал именно его – покоя. Сейчас, обдумывая события последних нескольких лет, я пытаюсь понять, найти какую-то причину, объяснение тому, что произошло. Тому, что привело меня сюда. Этим поиском я занимаюсь не впервые, но теперь он лишен мучительной торопливости и необходимостью быстро отвечать действием. Целительный покой обители делает свое дело. Я больше никуда не спешу…
Я – Бессмертный. Один из многих, лишь вообразивший себя особенным. Там, за стенами этой обители, у меня было имя, овеянное славой. Там, за стенами, оно и осталось, вместе с моей прошлой жизнью. Здесь это имя не имеет значения. Как не имеет значения многое из того, что казалось мне очень важным прежде.
Солнце садится.
Я стою на монастырской стене, провожая закат. Наверно, я снова проведу здесь не один час…
========== Глава 1. Тени прошлого ==========
Осень 1999 года
Джо Доусон переступил порог бара, носившего его имя. Сам Джо весь последний год жил в Париже, но, бывая по делам Ордена в Секоувере, непременно сюда заглядывал.
Сколько воспоминаний всплывало сразу из потайных уголков памяти!..
Майк Барретт приветственно улыбнулся ему из-за стойки:
– Добрый вечер, Джо. Мы тебя ждем.
– Не так стал я легок на подъем, – пошутил Джо, опираясь о стойку, и слегка постучал палкой по полу. – Да и приходить сюда посетителем все еще как-то странно…
– Ничего, привыкнешь, – снова улыбнулся Майк. – Как дела в Париже?
– Почти все по-старому… У меня есть время на отдых или сразу займемся делами?
– Есть кое-что срочное, – сказал Майк, выходя из-за стойки и направляясь к двери офиса.
Джо повернулся, чтобы последовать за ним, но в этот момент входная дверь хлопнула. Доусон обернулся.
– Джо!
В дверях стояла Энн Линдси. Джо слегка растерялся – как она узнала, что он здесь?..
– Привет, – сказала Энн, улыбаясь. – Если уж везет, так везет… Как ты здесь оказался?
– Я?.. Только что приехал. По делам. А ты разве не меня здесь ищешь?
– Я проезжала мимо. И вспомнила, как тогда ты передал мне приглашение в Париж…
Ее взгляд вдруг затуманился, по лицу прошла тень беспокойства.
Джо насторожился:
– Энн, что-то случилось?
Она еще секунду подумала, потом достала из сумочки лист бумаги:
– Вот. Наверно, хорошо, что я тебя встретила.
Джо взял бумагу, оказавшуюся телеграммой. «Приезжай, как тогда. Жду в Париже, в нашем отеле, в субботу. Вопрос жизни и смерти. Дункан».
– И что это значит? – спросил Джо, возвращая телеграмму.
– Не знаю, – ответила Энн. – Может быть, ты мне объяснишь?
– Не понимаю, – покачал головой Джо. – Нет, не понимаю… МакЛауда нет ни в Париже, ни во Франции вообще.
– Ты уверен? А если ваши сведения запаздывают?
– И что?
– Я лечу в Париж, – коротко сказала Энн. – Только так можно узнать, в чем дело.
– Энн, послушай… – начал было Джо, но она покачала головой:
– Нет, Джо. Я знаю, что ты заботишься обо мне, но…
– Энн, пожалуйста. Я мог бы помочь!
– До встречи, Джо.
Он проводил ее глазами, потом повернулся и, разочарованно вздыхая, направился в офис.
*
Покончив со всеми срочными делами, они беседовали, сидя в креслах у стола с ноутбуком. Но мысли о странной телеграмме из Парижа не давали Джо покоя. Он уже не был персональным Наблюдателем Горца, однако в списке проектов, которые он теперь координировал, имя Дункана МакЛауда стояло первым. Запаздывали его сведения или нет, эта телеграмма была совсем не в духе Горца.
– Джо?
– Да?.. – вздрогнул он, поняв, что не слышал последней сказанной Майком фразы. – Извини, Майк, я задумался.
– Это из-за визита Энн?
– Есть сведения о МакЛауде? – уклонился от ответа Джо. – Он здесь не появлялся?
– Нет, – пожал плечами Майк. – Неужели мы пропустили бы такое событие?.. Джо, ты ведь сам живешь в Париже. И потом, там обитает твой приятель, Адам Пирсон… Или, – в глазах Майка скакнула лукавая искорка, – или он уже тебе не приятель?
– Черт, – Джо рассеянно потер подбородок. – А ты попал в точку, дружище…
*
Яркий клинок вычерчивал в воздухе узор, привычно подчиняясь движениям сильного тела. Шаг, взмах – вздох. Поворот, удар – выдох…
Неважно, что уже много лет лучшим способом сосредоточения являлась медитация. Возвращение в Игру вернуло необходимость освежать навыки тела. Хотя становиться тем, что называется «охотник за головами», старейший Бессмертный не собирался. Он просто переключался на более активный образ жизни.
Мелодичная трель внезапно нарушила его размеренное занятие. На миг он остановился, не закончив движения. Потом ругнулся сквозь зубы, опустил меч и пошел к столику с телефоном:
– Да.
– Привет, Адам, – послышался в трубке голос. – Надеюсь, я тебя не разбудил?
– Привет, Джо, – отозвался Митос и, сам не зная зачем, покривил душой: – Я медитировал.
– Извини. Давай, я перезвоню попозже.
– Не стоит, дружище. Я уже все равно отвлекся. Что-нибудь случилось?
– Да так, ничего особенного… Кроме небольшого покушения на мою честь Наблюдателя.
Слишком наигранная беззаботность в голосе…
Митос невольно подобрался, готовясь узнать что-то неприятное. И в ответ равнодушно спросил:
– Да ну?.. И кто посмел покуситься?
– Не поверишь. Энн Линдси.
– Это та милая дама, в которую был влюблен МакЛауд? Она врач, кажется. И чем она тебя уела?
– Она утверждает, что мои сведения неверны. Якобы МакЛауд вернулся в Париж. И даже прислал ей телеграмму с приглашением. Как тебе?
– Я бы не поехал, – произнес Старейший.
– А вот она собралась. Завтрашним утренним рейсом.
– Мг-м… А где сейчас МакЛауд на самом деле?
– По последним сведениям, он обосновался отдохнуть в своем Гленфиннане. И никуда оттуда не выезжал.
– Я бы на твоем месте, Джо, все-таки попытался бы отговорить Энн от поездки. Поверь моему чутью, это дурно пахнет.
– У меня с чутьем не хуже, – тоскливо усмехнулся Джо. – Но она упрямая. Если не удастся ее убедить, завтра утром она будет в Париже. И черт знает, что из этого получится!
*
Митос выключил и положил телефонную трубку на столик. Задумчиво посмотрел на свое отражение в зеркале.
Действительно, черт знает что такое!
Он считал, что похоронил эти чувства среди других призраков прошлого – но не тут-то было. Одна короткая фраза, сказанная другом – и уже снова хочется бросить все и бежать на помощь бестолковому шотландцу…
Черта с два!
Он гневным движением бросил меч на диван, сорвал и отправил туда же головную повязку. И направился в ванную.
Упругие водяные струи быстро смыли пот и напряжение недавней разминки. Вместе с телом ожил и разум. Митос некоторое время стоял под душем, потом закрыл краны, выбрался из кабины. Закутался в просторный махровый халат, повалился в плетеное кресло здесь же, в ванной.
Откинулся на спинку и закрыл глаза.
*
1998 год, осень, Париж
…Оставив позади огни баржи Дункана МакЛауда, он гнал машину вперед, сам не зная, куда и зачем спешит. Безумный день закончился; вместе с ним, казалось, должны были уйти в прошлое многие тревоги последнего времени, но получилось наоборот. Слова, сказанные Горцем совсем недавно, на маленькой вечеринке четверых друзей, снова и снова звучали в его памяти.
«Я не знаю, кто ты и что ты…»
И это благодарность за спасение – в очередной раз! – его жизни?! Лучше бы он молчал. Тогда, по крайней мере, можно было бы на что-то надеяться. Теперь же Митос очень отчетливо понимал – их дружбе с МакЛаудом пришел конец. Нет, не сегодня… До сих пор, до того, как прозвучали эти слова, он еще тешил себя какими-то иллюзиями.
Прошлое снова настигло его, вот так, когда он менее всего этого ожидал.
Ну и пусть. Это только лишняя гиря в пользу его вечной привычки к одиночеству. Незачем увлекаться пустыми надеждами.
Увы, такие рассуждения не помогали. Не получалось убедить себя, что все случившееся – не более чем мелкий эпизод, каких немало было в его долгой биографии.
Руки его, между тем, куда-то направляли машину. И он очень удивился, внезапно обнаружив перед собой огни церкви Дария. У нее было другое название, официальное, но для многих Бессмертных она так и оставалась церковью Дария. Сейчас там снова священник-Бессмертный, Лиам Райли. С ним Митос пока не собрался познакомиться лично, но слышал он об этом человеке только хорошее.
Сейчас встречаться не хотелось ни с кем. Но, с другой стороны… может, это знак судьбы. Раз уж он оказался здесь.
Митос вышел из машины и направился ко входу в часовню. Ощущения Зова не последовало, видимо, отец Лиам в здании отсутствовал.
Он вошел под своды часовни, миновал длинный проход между рядами стульев и сел во втором ряду. Затем положил локти на спинки стульев первого и уткнулся лбом в сжатые руки.
«Дарий, Дарий… думал ли ты когда-нибудь, что может случиться нечто подобное? Ждал ли от любимого друга и ученика такого? Пусть я не ангел, но ему-то я зла не причинил! Откуда у него право так поступать со мной и почему я должен это терпеть? Да, я обещал тебе позаботиться о нем, и я сдержал обещание! Но чем ответил он на мою заботу? Что, Дарий, что я сделал не так?..»
Митос вскинул голову и посмотрел на круглое окно с цветными витражами. В глазах защипало, и он снова уткнулся в сложенные руки.
«Нет, я не о том… Ты однажды говорил об этом: судьба – жизнь – сама наказывает тех, кто пытается пренебречь ее законами… Я наказан, Дарий. Мне не повезло так, как тебе. Твое прошлое стало действительно прошлым, я же обречен вечно отбиваться от призраков. Мой грех будет стоять у меня за спиной до могилы…»
Он должен был все понять тогда же, во время разговора с МакЛаудом в церкви Элизиум. После удачной победы над Кроносом, для Митоса оказавшейся пирровой. МакЛауд услышал достаточно, чтобы понять – никаких грязных игр и колебаний на тему «к кому присоединиться» на самом деле в поступках Старейшего не было. Митос ожидал, что Горец скажет ему что-нибудь вроде «Жаль, что я тебе не доверял с самого начала», или что-то еще. Даст понять, что конфликт остался в прошлом. Но он не сказал ничего. Наоборот, он предположил, что все – вплоть до похищения Кроносом Кассандры – было результатом хитрого расчета!
Если бы он знал, что почувствовал Митос, увидев Кассандру в клетке…
Но Горец не знал и знать не хотел. А Митос больше не хотел ни о чем рассказывать. Понадеялся, что со временем все образуется.
Не образовалось.
Признай МакЛауд, что Митос с самого начала был на его стороне, ему пришлось бы признать и то, что сам он вел себя, как последний дурак, и даже хуже. А так все получалось здорово: он, благородный герой, приложил все силы, чтобы остановить злодея, а Митос в это время плел свои интрижки, до последнего момента сомневаясь, на кого сделать ставку… Водиться со столь бессовестной личностью незачем, но, поскольку ставку он сделал правильно, можно дать ему еще один шанс.
Последующее поведение МакЛауда полностью этой схеме соответствовало.
Временами Митос принимался убеждать себя, что все его подозрения – бред. Что МакЛауд (Дункан МакЛауд, понимающий и внимательный к чужим бедам) просто не мог так с ним обойтись. Что должна быть другая причина… Но избавиться от чувства, что с ним поступили, как поступали в средние века с ведьмами, он не мог. Его будто связали по рукам и ногам, используя вместо веревок дружескую привязанность, не менее крепкие узы. Потом бросили в ледяную воду, а когда он, усталый и истерзанный, но все-таки живой, выбрался на берег, хладнокровно вынесли вердикт – виновен…
Бывали моменты, когда он почти ненавидел МакЛауда за то, что тот остановил тогда Кассандру. Зачем остановил? Чтобы держать его в постоянном напряжении, в ожидании, что вот сейчас из шкафа вывалится очередной скелет? Чтобы попрекать при каждом удобном случае его прошлым? Разговаривать свысока, радуясь возможности лишний раз втоптать в грязь поверженное величие? О да, Митос прекрасно понял, что произошло. Что должен теперь сносить пинки из-за того, что пьедестал, на который водрузил его в своих фантазиях МакЛауд, оказался для него высоковат.
Но он-то на этот пьедестал и не просился!..
Да, он не отрицал, что в том разговоре у отеля… несколько перегнул палку. Но почему МакЛауд так легко поверил в ту чушь, которую он тогда наговорил? Десять тысяч трупов!.. Похвастался, называется. Но времени было достаточно, и на встречу с Горцем в церкви Митос шел, уже поостыв. Он ожидал того же от МакЛауда.
Происходящее сразу превратилось в театр абсурда. Его едва снова не вывели из себя все эти вопросы – Почему ты лгал? Кто ты теперь? В какую игру ты играешь?
«Кто ты теперь?..» Какая глупость! А кто теперь сам Дункан МакЛауд? И кто теперь Кассандра? Неужто Митос рассказывал историю своего с ней разрыва для того, чтобы поглубже зарыть самого себя? Но вот он, ответ – Митос молчит и тем лжет, бессовестно и преступно. А Кассандра рассказала половину какой-то истории – и полный порядок, принято за правду!..
Вряд ли МакЛауд сам понял, в чем упрекнул его тогда. Сначала спросил, почему от него скрыли правду. Потом заявил, что такую правду принять невозможно.
Объяснение у всего этого безобразия было. Митос все-таки жил на свете не первый день.
Кассандра…
МакЛауд все это время мог находиться под ее влиянием. Да, он не позволил ей убить Митоса. Но и только. Во всем остальном его поведение оставалось тем же, даже когда ее рядом с ним не было. После стычки со Стивеном Кином Митос вновь начал надеяться, что дело с мертвой точки сдвинулось, но тут появился Байрон – и надежды эти рухнули окончательно. Митос не был уверен тогда, что захочет продолжать попытки восстановить нормальные отношения с Горцем. Но, услышав от Ричи о внезапных странностях в поведении МакЛауда, решил-таки переступить через свою гордость снова. Увы, помочь он тогда не смог ничем, и с Демоном Горец справился сам. А Митос вновь начал на что-то надеяться.
И вот – результат.
Знакомая вибрация резко ударила по нервам. Митос вздрогнул и прислушался. Кто?.. И почти сразу нахлынула мрачная тоска.
Он выпрямился, пытаясь вернуть лицу равнодушное выражение. На вошедшего не стал оглядываться, хотя удержаться стоило сил.
– Надеюсь, я не помешал.
Дункан МакЛауд осторожно сел на крайнее сиденье по другую сторону прохода.
– Нет, – ответил Митос.
– Не ожидал увидеть тебя здесь.
– Почему? Это место для меня запретное?
– Нет, но…
– Что тебе самому здесь нужно?
– Наверно, то же, что и тебе.
– Очень интересно, – без всякого интереса произнес Митос.
МакЛауд помолчал, потом сказал с тенью неловкости:
– Я… не поблагодарил тебя.
– Мне не нужна формальная благодарность. Слова пусты, если за ними нет чувства.
– Тогда зачем?..
– Что?.. – едва не расхохотался Митос. – Так я, выходит, помогаю тебе ради формальных изъявлений благодарности?
– Извини, – отозвался МакЛауд, отводя взгляд. – Я сказал глупость… Все равно, спасибо.
– Не за что, – с неожиданной горечью произнес Митос. – Благодари его.
Он не назвал имени, но Горец намек понял.
– Не знал, что ты был знаком с Дарием.
– Ты многого не знал.
Сказано это было без всяких намеков, но МакЛауд глянул на него остро:
– Еще одна темная страница в прошлом?
– Нет. На сей раз очень светлая. Ты не слишком этим разочарован?
МакЛауд нахмурился:
– Зачем ты так?
– Потому что я устал! – с внезапно прорвавшимся чувством сказал Митос.
Он резко встал и повернулся к собеседнику. Терпению его наступал конец.
– Да, устал. Устал гадать, кто передо мной сейчас – друг, которому можно довериться без опаски, или судья, готовый использовать каждое мое слово против меня. Устал каждую минуту ждать, что очередной призрак, выползший из моего прошлого, отправит к чертям остатки того, что еще есть между нами. Я не нуждаюсь ни в исповедниках, ни в прокурорах, неужели это так трудно понять?
– Митос… – начал было МакЛауд, но тот не дал ему продолжить:
– Что «Митос»? Я пять тысяч лет Митос! Вдумайся в эту цифру, МакЛауд! Неужто ты годишься мне в учителя? Или в судьи?.. Или мне нужна твоя помощь, чтобы разбираться в собственных проблемах?.. Побереги силы для тех, кто в этом действительно нуждается!
МакЛауд поднял на него сосредоточенный взгляд. Казалось, он внезапно увидел нечто, чего не замечал прежде, и это нечто заставило его задуматься.
– Митос, мы оба устали… – снова начал он.
Но снова Старейший не дал ему договорить:
– Если надумаешь поговорить – поговорить, а не обменяться взаимными упреками! – ты знаешь, как меня найти.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел прочь. Но, не дойдя до выхода, остановился.
– Дарий был хорошим другом, – сказал он упавшим тоном. – Самым лучшим. Единственным, кто знал обо мне, наверно, все лучше, чем я сам мог объяснить.
Он обернулся и закончил уже гневно:
– Потому что он умел слушать! И не искал абсурдных объяснений там, где истина лежала на поверхности!
МакЛауд поднялся:
– В чем же я, по-твоему, виноват? В том, что случайно узнал правду?
– Узнал правду? Правда была у тебя перед глазами, МакЛауд. С самого начала. С первой нашей встречи… Если же ты думаешь, что услышал правду от Кассандры, то очень сильно ошибаешься! – Митос сделал короткую паузу и закончил спокойнее: – Интересно, Дария ты хоть раз осмелился упрекнуть в наличии не самого лучшего прошлого? Или на него тебе просто никто не приходил жаловаться?
Не дожидаясь ответа, он махнул рукой и пошел к дверям, не оглядываясь.
Ни назавтра, ни еще через день МакЛауд не пришел. То ли побоялся, то ли не счел нужным. Спустя две недели Митос узнал от Джо, что Горец уехал из Парижа.
Вернувшись домой и запершись на все замки, он дал волю горю и гневу… А придя на следующее утро в ванную, увидел в зеркале свое лицо с припухшими глазами и обнаружил где-то внутри своей души холодный ком, оставшийся от когда-то яркого и чистого чувства. И без сожаления столкнул его на самое дно памяти, к великому множеству других таких же.
Жизнь продолжалась…
*
С тех пор прошел год. Не великий срок по сравнению с тысячелетиями, но и за год можно передумать и перечувствовать очень много. Хотя решение раз и навсегда поставить крест на попытках восстановить дружеские отношения с МакЛаудом было принято им категорично, в мыслях он возвращался к нему не раз и не два…
Со временем боль от потери и предательства утихла, гнев не подступал комом к горлу при малейшем воспоминании о кошмарных днях, проведенных в обществе Кроноса. Конечно, от прошлого не деться никуда, но в настоящем ему упрекнуть себя было не в чем. Он никому не лгал, что бы там ни говорили МакЛауд и Кассандра. Он никого не предавал, кроме своих братьев, но это уже никого не касалось, только его и их. Он не играл в грязные игры, которые ему все наперебой приписывали. Было неприятно, что МакЛауд, гадая, зачем он снова связался с Кроносом, даже не подумал об очень простом объяснении – о желании защитить самого МакЛауда.
Митос уже успел смириться с тем, что Дункан МакЛауд – еще один экспонат в его богатой коллекции теней прошлого. И вдруг оказалось, что этот осколок памяти вовсе не мертв. Короткое напоминание – и тень начинает обретать зримые очертания. Что это – дань былой верности? Или давняя привязанность не умерла, а лишь заснула?
А что предпочел бы он сам?
========== Глава 2. Комедия масок ==========
Возможно, Джо прав, думала Энн Линдси, глядя в иллюминатор самолета.
Лайнер шел на посадку, уже видна была земля. Скоро покажется и Париж.
Париж. Сколько лет прошло с того дня, когда она летела сюда, ожидая увидеть человека, которого считала умершим? Кажется, целая вечность. Пусть они расстались потом, но что-то осталось в ее душе. И теперь, получив странную телеграмму, Энн поколебалась, но решила отправиться во Францию. Только билет на самолет Дункан ей в этот раз не прислал…
Мысль о билете снова царапнула ее тревогой. Вот и Джо уверен, что МакЛауда в Париже на самом деле нет… Но тогда кто послал телеграмму? И зачем? Нет, лучше самой убедиться во всем.
Энн поежилась, представляя себе, как она отказывается от поездки, а потом тот же Джо сообщает ей, что Дункан в Париже был. И если бы она поехала, все было бы иначе… Поздно уже раздумывать, она здесь, над Парижем.
…В аэропорту ее ожидаемо никто не встретил. Если Дункан в беде, он и не стал бы показываться в людных местах. К тому же он назначил ей встречу в отеле, а не в аэропорту. Она взяла такси и отправилась в отель. Погрузившись в воспоминания и не ожидая беды, она лишь мельком глянула в зеркало заднего вида, в котором настойчиво мелькал неприметный серый автомобиль, и тут же о нем забыла.
В отеле ее ждал неприятный сюрприз. Никакого номера ни на имя Анны Линдси, ни на имя Дункана МакЛауда никто не заказывал. Энн растерялась. Она почувствовала себя одинокой и беспомощной в чужой стране; даже если ее помощь здесь кому-то нужна – что она сможет сделать?
Вдруг к ней подошел симпатичный молодой человек:
– Доктор Анна Линдси?
– Да… – ответила она. – Но я не…
– Не беспокойтесь, – мило улыбнулся он. – Я знаю, вы думали, здесь заказан номер. Не пугайтесь, пожалуйста, что номер не заказан. Это просто место встречи. Мне поручено встретить вас здесь…
– Поручено? Так Дункан здесь?
– Конечно, – согласился ее собеседник. – Если бы он мог показываться сейчас в городе, он встретил бы вас в аэропорту… Нам нельзя здесь долго задерживаться. Идемте.
– Но я ничего не понимаю, – сказала Энн, выйдя вслед за ним на улицу. – Зачем он меня вызвал? Что произошло? Скажите, он в беде? Ему нужна моя помощь?
– Он хочет защитить вас. Это будет лучшая помощь.
Подробнее объясниться ему не удалось. Они шли через скверик к стоявшей у края тротуара машине, когда навстречу им попался человек – высокий, худой старик в светлом плаще. Только этот плащ и очки с большими стеклами Энн и успела рассмотреть.
– Прошу прощения, месье, – остановил он спутника Энн, – скажите, пожалуйста, это не ваша машина стоит вон там, за деревьями?
– Моя, – несколько настороженно ответил парень. – А в чем, собственно, дело?
– Так я и думал, – покивал старик. – Дело действительно есть. Я должен вам передать… – он зашарил под плащом, – вот это.
Он протянул руку со сжатым кулаком, словно ожидал, что ему протянут ладонь. Энн оглянулась на своего спутника…
Тот с явной досадой протянул руку – и попался. Старик мгновенно оказался рядом с ним. Энн еще не успела понять, что произошло, а ее провожатый уже оседал на землю, возле резной оградки газона.
– Идемте! – сказал старик.
Схватил ее за руку и повлек за собой – в другую сторону, прочь от ожидавшей машины.
Вырваться не получалось. Энн засеменила за ним.
– Что… что это значит? Кто вы такой?! – гневно вскрикнула она, пытаясь освободить руку.
– Вы бы об этом того типа спросили, – грубо отозвался старик, таща ее вперед. – Или двоих, что в машине дожидались. С хлороформом.
– Что?! – ахнула Энн.
– Что слышали. Сколько вам лет, Энн? Вас не учили не садиться в незнакомые машины в чужом городе?
Они подошли к его машине. Старик открыл дверцу и бросил на заднее сиденье сумку Энн.
– Садитесь.
– А что вы только что говорили насчет машин? – слабо заспорила Энн.
Но странный собеседник прервал ее:
– Эта машина вам знакома!
Энн хотела было возразить, но промолчала. С трудом сглотнула и села на переднее сиденье. Автомобиль был точно такой же, в каком встречал ее когда-то Дункан. А возможно, тот же самый…
Они выбрались на оживленный проспект, растворяясь в сплошном потоке машин, когда Энн пришла в голову мысль – то, что она приняла за опознавательный знак, могло быть и ловушкой. Но все выглядело как-то нелепо.
– Все-таки, кто вы такой? – наконец решилась она заговорить.
Ее загадочный то ли спаситель, то ли похититель уверенно вел машину, наверняка зная, куда направляется и что собирается делать. Энн, как могла незаметно, рассматривала своего попутчика. Ей сразу подумалось, что он родом откуда-то с юга. Темная кожа, черные глаза, явно когда-то бывшие черными волосы… И – да, она не ошиблась, это был очень пожилой человек. Энн дала бы ему не меньше лет шестидесяти пяти. Однако его ловкость в стычке с молодым, здоровым парнем не вязалась с внешностью старца. Но, возможно, он сыграл на неожиданности.
– Меня зовут Пьер Мерсье, – сказал старик, не отрывая взгляда от дороги. И, как будто угадав следующий вопрос, пояснил: – Я друг Джо Доусона. Он попросил меня присмотреть за вами. И отправить назад в Штаты.
– Он ничего не говорил мне о вас… – начала было Энн.
– А вы его не слушали, – перебил ее Мерсье.
Энн открыла рот, чтобы возразить. Но тут ее взгляд случайно упал на запястье руки, лежавшей на рулевом колесе.
– Вы Наблюдатель! – почти с облегчением воскликнула Энн, узнав татуировку. – Но разве ваша клятва не запрещает вмешиваться в дела Бессмертных?
– Вы уже относите себя к их числу?
– Нет, но…
– Вот именно, но. Кто вам сказал, что в деле замешан Бессмертный?
– Но Дункан…
– Дункана нет в Париже, и вряд ли Джо вам об этом не говорил. И к этой вашей телеграмме, могу поклясться, он отношения не имеет никакого.
– Тогда кто эти типы? И зачем им я?
– Предпочитаю выяснить это без вашей помощи.
Энн замолчала. Не так уж трудно было понять, что ее собеседник зол. На нее. На дуру, которая, не послушав доброго совета, сунулась сама не зная во что. А он теперь вынужден с ней возиться, возможно, даже рискуя собой.
– Если я такая обуза для вас, – тихо проговорила она, – отвезите меня назад в аэропорт. Я как-нибудь доберусь до дому сама.
– Возможно, доберетесь, – чуть более мягким тоном отозвался Мерсье. – Но рисковать ни к чему.
– Но вы сами…
– Я делаю то, что делаю, потому что считаю это необходимым. А не потому, что хочу сделать кому-то одолжение… Вы уже достаточно натворили глупостей, Энн. Не пытайтесь принимать решения вместо меня.
Энн вспыхнула, но в последний момент снова передумала возражать. Сердись не сердись, а старик-то прав. Она и в самом деле по глупости позволила втянуть себя черт знает в какую передрягу. И как из этой передряги выбраться? Что за помощник этот Пьер Мерсье, тоже ведь неизвестно. Ну удалось ему свалить того парня. А если их явится несколько, да в полной готовности к драке?
От этой мысли Энн стало не по себе. Она поежилась и глянула в зеркало заднего обзора – нет ли погони?
Ей показалось, что она сделала это незаметно, но ее спутник тут же отозвался:
– Они за нами не гонятся. Отстали почти сразу. Но они видели машину. И считают, что найдут ее. И ее хозяина.
– Так это не ваша машина? – догадалась Энн.
– Конечно не моя. Сейчас мы остановимся в бюро проката и пересядем в другую.
– Тоже не вашу.
– Правильно. Вы, кажется, начинаете приходить в себя, Энн. Это радует.
«Еще бы», – подумала она, но вслух сказала:
– И что дальше?
– Дальше? Отправимся в отель, где нас вряд ли кто найдет. Переночуем, а утром я вас отвезу в аэропорт.
– А почему не отправиться в аэропорт прямо сейчас?
– Потому что этого от нас и ждут. Лучше, если они собьются со следа. Ну а завтра я устрою так, чтобы вам не пришлось торчать в аэропорту. В самолете вам опасаться уже будет нечего.
– А дома?.. Вы уверены, что они не смогут достать меня дома?
– Они не смогли. Иначе зачем бы им рисковать и приглашать вас в Париж?
Энн кивнула. Все это выглядело просто чертовски логичным. И главное, она уже разговаривала с этим Пьером Мерсье, как с давно испытанным союзником. А ведь они знакомы всего четверть часа.
Полно, откуда ей знать? Может, вся эта комедия с неудачным похищением разыграна нарочно, чтобы она сама кинулась в руки настоящему похитителю?
Они подъехали к неприметной автостоянке; здесь Пьер оставил машину. Дальше им предстояло следовать на другой – она обнаружилась в соседнем скверике. Прежде чем сесть в этот новый автомобиль, Энн испытующе посмотрела на спутника.
– Откуда мне знать, можно ли вам доверять? – спросила она напрямик.
– Ниоткуда, – сказал Пьер. – Но у вас нет другого выхода. Доверяй вы побольше старому другу, не пришлось бы гадать сейчас.
Энн вздохнула и села в машину.
*
Небольшой отель в старом, тихом районе Парижа произвел на нее приятное впечатление. От него веяло спокойствием и основательностью. В сопровождении Пьера Энн поднялась на второй этаж, только сейчас обратив внимание, что спутник ее очень сильно прихрамывает на левую ногу. До сих пор, в суматохе, она этого не замечала.
Номер состоял из двух комнат – спальни и небольшой гостиной.
– Располагайтесь, Энн, – предложил Пьер. – Устраивайтесь в спальне, а мне хватит и гостиной.
– Вы хотите остаться здесь ночевать?
– Конечно. Я же, если помните, вас охраняю. Переодевайтесь и отдохните, а я пока закажу обед… И, кстати, здесь не знают Пьера Мерсье. И Анны Линдси тоже. Мы муж и жена, месье и мадам Сорель. Со-рель. Не забудьте, пожалуйста.
Энн кивнула и удалилась в спальню.
*
Когда она вышла, вымывшись и переодевшись, на столе стояли тарелки и блюда под круглыми металлическими крышками.
– Знаете, почему я выбрал именно этот отель? – пригласив ее сесть и усевшись напротив, заметил Пьер. – Здесь отличная кухня…
Обед был выше всяких похвал. Беседа за столом завязалась легкая и непринужденная. Энн с удивлением припоминала впечатления первых моментов знакомства с этим человеком – и не находила даже признаков того, что так ее ошеломило. Просто приятный, симпатичный пожилой человек. Прекрасный собеседник. И с Джо Доусоном рядом представить его было очень легко. Надо будет расспросить Джо по возвращении об этом его друге. Наверняка очень интересная личность…
– Я заметила, вы прихрамываете, – осторожно сказала Энн, когда они добрались до десерта. – Старая травма?
– Да, – кивнул Пьер. – Автокатастрофа. Мне еще повезло тогда. Все остальное починили, а это вот осталось. На память.
– Если я могу помочь…
– Это было давно. Да и зажило почти. Так, в сырую погоду побаливает.
Энн кивнула.
– Вы ведь Наблюдатель? – спросила она. – Может быть, вы мне расскажете… о нем? Или ваша присяга не позволяет?
– Присяга присягой, но вряд ли я могу что-то интересное рассказать. Дункан МакЛауд – не мое назначение. Так, если отрывки, которые коснулись других Хроник, – он отодвинул тарелку, положил на нее салфетку и откинулся на спинку стула. – В самом деле, Энн, ваш друг – личность популярная в нашей среде. Он много где успел наследить. Что вам хотелось бы узнать?
