Текст книги "Путь к тишине. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Сиреневый Кот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
– … дозволять то, что я предложил, не следовало – охранная система в моей комнате не была рассчитана на контроль двоих Бессмертных. Но ошибки совершают все. Только поэтому прошлой ночью мне удалось побывать вот в этой самой лаборатории. Я послал Аманде письмо с планами и стал ждать. Этот мой поступок имел неожиданные последствия. Я постарался все зачистить, но профессор, судя по всему, догадался, что что-то неладно. И не стал выяснять, кто и что здесь делал. Он просто скрылся раньше, чем мы начали его искать. Поэтому, увы, приходится признать, что этот бой мы выиграли, а вот войну еще можем и проиграть… Но была и удача! Анри, отчасти разгадав мой маневр, набросился на меня с угрозами, и мне пришлось выложить козырной туз. Я дал ему понять, что знаю, кем ему приходится Шарль Буто, и выдам его местонахождение, если мне будет угрожать опасность. Он оставил меня в покое на время и бросился к Шарлю – предупредить его об опасности. А потом по неосторожности привел сюда наших друзей… Вот и вся история.
Он замолчал, но в комнате было тихо. Нарушить эту тишину решилась Алекс:
– Прости, Адам, но тут половина, а то и больше, держится на твоих догадках. Как нам узнать, насколько они верны?
Вместо ответа Митос кивком указал ей на Шарля.
Тот словно не услышал заданного вопроса. Все это время он оставался там, где остановился по знаку Кедвин, и слушал. Наконец он оттолкнулся плечом от стены и медленно вышел на середину комнаты. Лоран, не шелохнувшийся ни разу в течение долгого рассказа, только сейчас увидел его и медленно поднялся на ноги.
Шарль подошел и остановился прямо перед ним:
– Это правда?
– Шарль, я…
– Анри, вот это все – правда?
– Да.
Воздух разорвал звук пощечины. Лоран вскрикнул и прижал руку к щеке.
– Ничтожество, – прошептал Шарль сквозь зубы.
– Шарль, я же не предал тебя!
– Напрасно. Может, тогда я не дожил бы до такого позора.
Он развернулся, стремительным шагом пересек комнату, ни на кого не глядя, и скрылся за дверью.
Лоран медленно опустился на стул, облокотился на колени и вцепился обеими руками себе в волосы.
– Замечательно, – со злостью выдохнула Джина. – Теперь мы еще стали свидетелями семейной сцены!
Лоран снова вскинул голову:
– Вас никто не просил становиться свидетелями! Зачем он вообще был здесь?! Ты… – он уставился на Митоса. – Ты нарочно это сделал? Чтобы мне было больнее?
– Я не хотел делать больно ему, – произнес Митос. – А вот тебе… Прекрати истерику немедленно, если не хочешь, чтобы стало еще больнее. Я не закончил, а тебе еще придется ответить на пару вопросов.
– Не буду я отвечать, – произнес Лоран, снова откидываясь назад и закрывая глаза. – Ничего говорить не буду.
– Ну и дурак. Какой смысл тебе запираться?
Лоран усмехнулся:
– Может быть, и никакого.
– Объясни хотя бы, на кой черт тебе понадобился я? – раздраженно спросил Митос. – Зачем нужна была эта инсценировка?
– Инсценировка… А как, по-твоему, я должен был избавиться от этого гениального психа? Я же не планировал отвечать за себя и за него в одиночку! Я думал, что смогу заставить тебя действовать в моих интересах! Смогу управлять тобой…
– Отлично, – похлопал в ладоши Митос. – Просто замечательно! Ты решил переплюнуть меня в искусстве плетения интриг. У тебя имеется большой опыт в такого рода делах? Хочешь, я тебе перечислю ошибки, которые ты сделал?
– Я знаю, какую я сделал самую большую ошибку. Не убил тебя сразу!
– О нет. Если рассуждать так глобально, основная твоя ошибка в том, что ты вообще со мной связался. Но сейчас уже поздно рассуждать… У тебя не появилось настроение ответить на мои вопросы?
– Какие?
– Где сейчас этот профессор?
– Его зовут Иосиф Крамер. Не знаю, где он может быть. Он не посвящал меня во все свои дела.
– Сколько Бессмертных еще побывали в роли ваших «объектов»?
– Больше никого. Грегор был первым.
– Кто был тот «осведомитель», о котором говорили охранники?
– Не было никакого осведомителя. Я придумал его – надо же было объяснить, почему я знаю то, чего мне знать не следовало.
– Твой визит в церковь был провокацией?
– Нет. И я не думал, что за мной будут следить.
– Почему ты не рассказал ничего отцу Лиаму?
– Испугался… До меня просто вдруг дошло, что я собираюсь рассказать все Бессмертному.
– Как вам удалось найти Райли?
– Я его выследил… Я сам.
– Как вы нашли Бертона?
Лоран впервые тускло улыбнулся:
– Можешь мне не верить, но это была случайность…
– Почему же не верить, бывает и такое… Кому принадлежала идея убить Ричарда Бертона?
– Идея – Крамеру. Он был помешан на том, что в общении с Бессмертными главное – это заставить себя бояться, – Он замялся, явно не желая продолжать, но все-таки закончил: – Приказ отдал я.
Митос услышал, как вздохнула Мишель.
А ведь мальчишка мог и не говорить последних слов, подумалось ему. Уличить его во лжи было сейчас некому. Он же просто подписал себе приговор…
– Как действовал твой медальон?
– Это миниатюрная копия генератора. Вернее, той его части, которая создает индивидуальное излучение.
– Схема действия?
– Схемы нет. Во время ранних экспериментов у меня случайно получилась комбинация, которая в сочетании с моим собственным полем давала ноль. Я зафиксировал ее, но найти закономерность или формулу так и не смог, хотя работал над этим все последние годы.
– И как часто ты пользовался таким преимуществом? – поинтересовалась, презрительно кривя губы, Алекс.
Лоран быстро посмотрел в ее сторону:
– На моем счету нет ни одной отрубленной головы.
– Что, совесть не позволяла?
– Причем здесь совесть? Я же объяснил – параметры полей строго индивидуальны. Коснись меня чужой Огонь, медальон стал бы бесполезен! Я смог скрыться от других Бессмертных, но я не мог этим воспользоваться. Вы мне не верите?
– Верим, – сказал Митос. – Ладно, тогда последний вопрос – зачем вообще тебе все это понадобилось?
– Ты сам сказал, что я трус, – прошептал Лоран. – Какие еще нужны объяснения?
– Трус, говоришь, – Митос побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, потом облокотился на него и подпер рукой подбородок. – Минуту назад ты взял на себя ответственность за несколько дел, которые спокойно мог свалить на сообщника. Ты уверен, что трусы поступают именно так?
Лоран помолчал, потом тихо заговорил:
– Я рос в приюте, здесь, в Париже. В то время гильотина еще не вышла из употребления, и однажды мы, четверо мальчишек, решили подсмотреть, что делается на тюремном дворе во время казни. Один из нас знал там все ходы и выходы. Он рассказал, где есть место, с которого все видно. Вот я и видел все, от начала до конца. Когда нож упал, я спрыгнул с нашего насеста и убежал от приятелей. Долго прятался в лесочке неподалеку от приюта… Потом несколько дней отлежал в лазарете в горячке. Позже мне удалось сделать вид, что все в порядке и моя болезнь – чистое совпадение, чтобы меня не дразнили приятели. Но с тех пор увиденное преследовало меня постоянно… Я не знаю, кто был тот человек и за что его осудили. Но я каждую ночь видел это во сне – его лицо, нездешний ужас в глазах, трясущиеся руки… Кровь на ноже… И каждый раз сон кончался тем, что я видел на его месте себя. С годами я привык жить с этим страхом, он даже как-то отступил в тень, в прошлое… В двадцать четыре года я попал в нехорошую историю. Меня обвинили в убийстве, которого я не совершал, и приговорили к такой же казни. Я думал, что сойду с ума, когда худший кошмар моего детства стал превращаться в реальность. Друзья утешали меня, адвокат поносил безмозглых судей и клялся, что не оставит так этого дела. Он подал апелляцию, и ее рассмотрели… Но я не мог думать ни о чем, кроме своего страха. Накануне повторного слушания дела нервы мои не выдержали. Ночью я скрутил жгут из простыни и повесился на оконной решетке. Вот и все… Я так и не узнал, чем кончилось мое дело. Когда Шарль вытащил меня из случайно разрытой могилы, оказалось, что прошло чуть ли не сто лет, и о деле Анри-Пьера Лорана уже давно никто не помнит. Я мог, конечно, поискать что-нибудь в архивах, но зачем? Я начал жить снова… И первой же особенностью моей новой жизни оказалось то, что я не мог умереть иначе, чем путем, внушавшим мне такой ужас. И я тайком дал себе слово найти способ избежать этого кошмара. Все равно как… Потом я случайно встретил Крамера – когда учился в университете. И ушел от Шарля, чтобы в случае чего на него не пала тень.
– А Шарль какое отношение имел ко всей этой истории? – спросил Митос.
Лоран испуганно вскинул на него глаза:
– Никакого, клянусь! Он не понимал моих страхов, а я не мог решиться рассказать все подробно. Мы рассорились, когда я заявил, что не хочу жить по Правилам Бессмертных. Я ушел, уехал в Париж к Крамеру… Шарль ничего не знал о моих делах до сегодняшнего дня!
Он замолчал, отчаянно глядя в лицо Митосу и облегченно передохнул, только когда тот кивнул в ответ.
Общее молчание вновь нарушила Алекс:
– И мы дружно прослезились и пожалели несчастного мальчика. Почему мы вообще должны всему этому верить?
Лоран чуть улыбнулся:
– Люди обычно не лгут перед смертью. Вы уже решили, кому достанется моя голова?
– А это подлежит обсуждению? – резко спросила Джина.
Лоран перевел взгляд на Митоса:
– Значит, это будешь ты… Могу я попросить тебя об одолжении?
Митос вопросительно приподнял бровь.
– Пристрели меня сначала.
Митос молча встал и подошел к нему. Лоран тоже поднялся на ноги, видимо, ожидая ответа. Но Митос просто взял его за локоть и вывел из лаборатории. Протащил по коридору до его же спальни, втолкнул внутрь, коротко приказал:
– Сиди здесь.
И захлопнул дверь.
========== Глава 21. Воздастся – каждому?.. ==========
Он вернулся в лабораторию, остановился за порогом и медленно оглядел всех присутствующих. Потом прошел к дальнему окну, достал сигарету и закурил.
Спросил, глядя в сгустившуюся темноту за окном:
– Что скажете?
– Молодой и глупый, – со вздохом произнесла Аманда.
– За глупость нужно платить в любом возрасте, – резко отозвался Ник.
– Платить – да, – сказала Алекс. – Вопрос в том – как.
– По-твоему, смерть – неподходящая кара за такие подвиги? – спросила Джина, явно за себя и за Роберта.
– Это вообще не кара, – сказал Лиам Райли. – Даже для того, чтобы пожалеть о своей ошибке, нужно быть живым. Не говоря о том, чтобы что-то исправить.
– Такое нельзя исправить, – тихо проговорила Мишель.
– Тут ты ошибаешься, дитя мое, – вздохнул Райли. – Никто не знает, что случится завтра.
Митос оглянулся и посмотрел на Кедвин, которая до сих пор никак свое мнение не высказала. Она подняла глаза, будто почувствовав его взгляд, и сказала:
– Не нужно устраивать голосование, Адам. Ты ведь сам уже все решил, – и, направившись к двери, добавила: – Пойду поищу Шарля…
Митос проводил ее взглядом и снова отвернулся. Он не мог отделаться от ощущения, что эта женщина читает его мысли. И не мог решить, хорошо это или плохо.
*
Кедвин нашла Шарля в одной из пустых комнат первого этажа. Он стоял у закрытого ставнями окна, пусто глядя в одну точку. При ее появлении бросил взгляд через плечо и тут же снова отвернулся. Кедвин тихонько подошла и остановилась рядом.
– Шарль.
– Что? Хочешь мне посочувствовать? Или посмеяться?
– С чего ты взял?
– Ну как же… Ведь это мой ученик… Господи, мой ученик!
Он судорожно вздохнул и прислонился лбом к стеклу:
– Как я мог не заметить, каким он становится? Кто я после этого?
– Шарль, успокойся, пожалуйста, – сказала Кедвин, мягко кладя ему на плечо руку. – Никто тебя не винит.
– Какая разница? Если я сам…
– Ты не хочешь поговорить с ним?
– А мне позволят?
– Не знаю. Но спросить можно.
– Я тоже не знаю, – он тоскливо усмехнулся, поворачиваясь спиной к окну и присаживаясь на подоконник. – О чем теперь говорить? Особенно после того, что я ему сказал там. Защитить его я все равно не смогу. Девять Бессмертных!
– Не девять, Шарль. Жизнь твоего ученика отдана Адаму Пирсону. По общему соглашению.
– По общему соглашению?.. Это меняет дело. И каков он?
– Не видела, говорить не стану. Но никакого дела и не будет.
– Я учил Анри драться.
– Да. Но, если я все правильно поняла, он не собирается драться. Вернее, не ждет, что ему это позволят. Он готовится не к поединку, а к казни… Ты знал о его детских кошмарах?
– Знал. То, что он мне рассказывал. Это не выглядело серьезным.
– Но именно это и толкнуло его на отступничество.
– Он сам так сказал?
– Да, он так сказал. Непохоже, что он лгал.
– Он рассчитывал таким образом добиться пощады?
– Нет. Просто хотел выговориться… Он боится, Шарль. И очень переживает из-за того, что все это коснулось тебя. В конце концов, он проиграл это столкновение только потому, что пытался защитить тебя и в решительный момент отвлекся… Пожалуйста, не отталкивай его сейчас. Может быть, хотя бы твоя поддержка придаст ему мужества.
– Хорошо, – сказал Шарль после долгого молчания. – Я попрошу разрешения с ним поговорить.
*
Митос переступил порог комнаты Лорана и остановился в двух шагах от двери. Анри сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, и не шелохнулся при его появлении.
– Почему ты не потребовал поединка? – поинтересовался Митос.
– А ты был намерен мне его дать?
– Вообще-то нет.
– Тогда о чем говорить…
– Боишься? – без насмешки спросил Митос.
– С чего ты взял? – скривил губы Лоран.
– Я бы боялся.
– Не все такие, как ты.
– Вот тут ты ошибаешься, – вздохнул Митос. Он хорошо видел и следы слез на лице недавнего врага, и припухшие глаза, и своими нервами чувствовал его страх и тоску. – Смерти боятся все… Дело ведь не в том, боишься ли ты умереть. Дело в том, сколько ты готов заплатить за возможность сохранить жизнь.
Взгляд Лорана стал недоверчивым:
– Заплатить?
– Все имеет свою цену, не так ли?
– Но речь ведь не о деньгах, – произнес Лоран, вставая.
– Значит, мне показалось, что тебе не дорога жизнь… Разумеется, речь не о деньгах. Ты сам сказал, что молод, неопытен и не взял ни одной головы. Мне немного интереса в твоей жизни. И если я получу взамен другую, ты сможешь идти на все четыре стороны.
– Я не понимаю. У меня только одна жизнь… Какую другую?
– Например, Шарля.
Лоран оцепенел.
– Что? Ты предлагаешь мне выкупить свою жизнь его жизнью? Да как… Как ты мог подумать?!.
– Но ведь ты боишься смерти? Ты хочешь жить?
– Но почему он?
– Потому что только его жизнь для тебя имеет ценность. Имей в виду, я не собираюсь оказывать тебе услугу, о которой ты просил. Думай о том, что тебя ждет.
Он видел тень ужаса на лице Лорана. Это был жестокий выбор. Митос, в общем, такого и добивался.
– Ты так уверен, что справишься с ним? – спросил Лоран.
Да, это лазейка. Можно еще понадеяться, что Шарль сам сможет за себя постоять и выстоять. Ну уж нет, милый мальчик…
– Не я. Ты.
– Что? Но каким образом?
Митос достал из-за пояса пистолет. Вынул обойму.
– Вот здесь один патрон. Слишком мало, чтобы вырваться на свободу, но вполне достаточно, чтобы доказать свои намерения… Возьми.
Лоран медленно протянул руку и взял оружие.
– Шарль в крайней комнате первого этажа. Он просил разрешения поговорить с тобой, так что твое появление не будет сюрпризом. Цена твоей свободы – один выстрел.
Лоран смотрел на него так, будто только сейчас увидел.
– Какое же ты чудовище! – выдохнул он наконец.
– Кто бы говорил, – хмыкнул Митос. – И потом, ты ведь взял пистолет.
– А если я сейчас убью тебя?
– Во-первых, я здесь не один. Во-вторых, это не спасет ни тебя, ни его. Иди вперед.
Они спустились на первый этаж.
Митос подтолкнул Лорана к двери нужной комнаты и напомнил:
– Или он, или ты.
*
Шарль сидел на низком подоконнике. Дверь тихонько отворилась, пропуская Лорана.
– Шарль?
– Анри! – он поднялся и сделал шаг вперед. – Мне разрешили поговорить с тобой.
– Да… Мне тоже… Разрешили.
– Анри, послушай. Я хочу попросить прощения… за те слова. Ты по-прежнему мой ученик… мой сын, если хочешь. И поверь мне, если бы я мог хоть что-то сделать…
– Не надо, Шарль, – тихо сказал Анри. – Не надо… Пусть будет, что будет. Не защищай меня. Я сам во всем виноват.
– Кедвин сказала, что ты не потребовал поединка.
– Зачем оттягивать неизбежное?
– Но…
– Шарль! Боже мой! – нервы у Лорана не выдержали. Он порывисто шагнул вперед, схватил руку наставника и прижался к ней губами и щекой.
– Анри, в чем дело? – растерялся Шарль. – Ну, что ты, мальчик? Что еще случилось?
– Прости… Прости меня, – шептал Лоран, даже не пытаясь вытереть слезы. – Он… Он хочет, чтобы я тебя убил.
– Что? Что значит… Зачем?
– Это цена… Он сказал, что сохранит мне жизнь, если получит взамен твою.
– Но каким образом?
Лоран, выпустил его руку и, не понимая головы, достал из-за пояса пистолет.
– Один патрон, – сказал он тихо. – Один выстрел… Цена свободы – цена жизни.
Шарль медленно отступил на шаг. Долго смотрел на ученика.
– Тебе будет проще, если я отвернусь? – спросил он.
Лоран вскинулся:
– Что?
– Моя вина в том, что ты не сумел найти другого пути. За ошибки нужно платить.
Шарль отступил еще на шаг и повернулся к ученику спиной.
Лоран посмотрел на пистолет в своей руке. Потом на Шарля. Снова на пистолет. Медленно опустил руку и нажал на спуск.
Пуля ударила в пол.
Шарль вздрогнул и резко обернулся.
– Ты поверил, что я смогу это сделать? – произнес Лоран. – Мне очень жаль, что ты так думаешь обо мне. Прощай.
Он повернулся и почти бегом выскочил за дверь.
– Анри, постой! Анри!.. – закричал Шарль, бросаясь следом, но и коридор, и лестница были уже пусты.
*
– Он в подвале, – раздался позади него спокойный голос.
Шарль крутанулся на месте и увидел Адама Пирсона, прислонившегося к стене в нескольких шагах дальше по коридору.
– Убийц часто тянет вернуться на место преступления.
– Ты! – гневно выдохнул Шарль. – Как ты смеешь? Кто ты такой, чтобы устраивать такие испытания?!
– Ну-ну… Не так круто, Шарль. Ты должен быть мне благодарен. Я только что сделал то, что тебе так и не удалось за все годы его ученичества.
– Что же?
– Заставил его почувствовать, что есть вещи похуже смерти.
Шарль молча смотрел на него, чувствуя, как остывает гнев.
– И напомнил мне, что я плохой учитель, – сказал он. – Можно тебя на пару слов?
*
Входя в комнату и притворяя за собой дверь, Митос уже знал, о чем пойдет речь. Сначала будут угрозы, вызов на поединок, потом уговоры, просьбы, может быть, даже слезы, хотя от Шарля такого ожидать, конечно, трудно. А вот чем все кончится…
Лоран оказался не таким дерьмом, как можно было подумать. Поднять руку на наставника он все-таки не смог. Значит, еще не все потеряно. В сущности, выполни он предложенное условие – и все разговоры были бы окончены. Митос не стал бы дальше тратить на него свое время и нервы.
Но он выбрал правильно. И игру приходилось продолжать.
Митос не был знаком с Шарлем Буто и не испытывал к нему никакого особого доверия; были времена, когда в подобной ситуации фраза «Он мой ученик» стоила бы Шарлю головы. Митос просто убил бы его вместе с учеником-неудачником, чтобы избежать лишних проблем в будущем. С тех пор утекло немало воды, Старейший успел много чего уразуметь и кое-чему научиться. Например, с уважением относиться к подобным проявлениям человеческой привязанности.
Но только ли в привязанности здесь дело? И другой вопрос – как далеко Шарль готов зайти в попытках защитить мальчишку?
– Ну, и о чем ты собрался со мной говорить? – спросил Митос, присаживаясь на подоконник.
– А то ты не догадался, – усмехнулся Шарль. – Об Анри, конечно.
– Чего ты хочешь?
– Хочу, чтобы он был жив. Знаю, знаю, он отступник, предатель, и его жизнь отдана тебе по соглашению всех потерпевших. Все знаю. Поэтому и говорю сейчас с тобой. Он сделал ошибку. Позволь ему попытаться ее исправить! Он еще молод…
– Кое-кто из присутствующих считает, что за глупость нужно платить в любом возрасте, – задумчиво произнес Митос.
– Легко говорить о возрасте, прожив несколько веков.
– Ты удивишься, но так рассуждают не только умудренные опытом старцы.
Шарль горько покачал головой:
– Ты просто не веришь мне. Может быть, даже думаешь, что я был с ним заодно.
– У меня нет оснований для таких подозрений? – прищурившись, спросил Митос.
– Может быть, и есть, – Шарль принялся в волнении расхаживать туда-сюда по комнате. – Но пойми, он не такой негодяй, каким вы все его представляете. Ну, что мне сделать, чтобы убедить тебя?
Последняя фраза прозвучала почти беспомощно.
Митос нахмурился и вздохнул:
– Вряд ли тут можно что-то сделать.
– Пирсон, я тебя прошу. В конце концов, я люблю его, он был мне сыном все эти годы. Ты же знаешь, как такое бывает.
– Знаю.
– Ну, тогда подумай, – он стиснул руки и прикусил губу, ища нужные слова, – ты смог бы спокойно стоять и смотреть, как твоего… ученика собираются просто убить, даже не дав ему шанса в поединке?
– В поединке со мной шанса у него нет, – сказал Митос, – а своих учеников за неумеренную глупость я наказывал сам. Случалось, и смертью.
– Ну так позволь и мне самому это сделать! – с нотками отчаяния произнес Шарль. – Пирсон, я тебя умоляю.
Митос покачал головой:
– Что, если нет?
Шарль вздохнул и коротко кивнул:
– Можно было ожидать. Ты так падок на легкую добычу?
Митос все еще не знал, как поступить. С одной стороны, поддаваться на уговоры не хотелось. С другой, разве он сам не искал повода отказаться от этого убийства?..
– Это не легкая добыча, Шарль. Он бросил мне вызов, и я выиграл – он сам предложил именно такие условия. Ты слышал, чего мне это стоило. А за проигрыш нужно платить.
– Хорошо, – медленно произнес Шарль.
Он отошел на середину комнаты. Неожиданно стремительным движением скинул и отшвырнул в угол плащ, оставшись в темных брюках и рубашке. Неспешно поднял меч, дважды взмахнул им, разминая руку – сталь, рассекая воздух, взвизгнула.
– Ты получишь его через мой труп. Или умрешь.
Митос оглядел комнату; потом взгляд его снова остановился на Шарле:
– Я не буду драться с тобой.
– Ты не примешь вызов?
– Нет.
– Боишься?
– Нет, не боюсь. Просто не хочу.
Шарль шагнул вперед:
– Тогда я просто убью тебя.
Митос равнодушно посмотрел на направленное ему в грудь острие клинка и подчеркнуто спокойно произнес:
– Единственным результатом этой глупости будет то, что вы умрете оба. Если тебе так станет легче, пожалуйста. Но смысл?
Меч дрогнул и опустился.
Шарль сделал шаг назад, потом еще один. Некоторое время просто стоял, кусая губы. Потом спросил:
– То, что ты говорил ему, правда?
– Что именно?
– Что ты сохранишь ему жизнь, если получишь в обмен мою?
– Даже если так, он на эти условия не согласился.
Помолчав, Шарль еще тише произнес:
– Я соглашаюсь.
– Что? – переспросил Митос. – Ты понимаешь, что говоришь?
– Да, – тихо и твердо сказал Шарль. – Отпусти Анри и получишь мою голову без боя. Устраивает тебя?
Митос смотрел на него, пытаясь оценить серьезность предложения.
В общем, он чего-то подобного ждал и в каком-то смысле боялся. Потому что было в этом нечто окончательное, чему нельзя дать обратный ход.
Похоже, Шарль не блефовал. Черт возьми, он действительно готов заплатить своей головой за жизнь этого остолопа, который его так подставил!
«А что тебя удивляет? – ехидно толкнулась непрошеная мысль. – Сам-то ты не подставлял голову за остолопа, который с тобой обошелся еще похуже?»
– Я должен поверить тебе на слово?
– Зачем на слово? Ты получишь то, что тебе причитается, прямо сейчас, – голос Шарля дрогнул при этих словах.
«Что я делаю? – подумал Митос, глядя на него. – Я же знаю, что он не лжет».
Но отступать было поздно. Потому что верить на слово кому бы то ни было в подобной ситуации – явная глупость, а искренность такого предложения проверяется только одним способом…
Глядя сейчас на Шарля, заподозрить его в двойной игре и при большом желании было очень трудно.
– Дай слово, что оставишь в покое Анри, – тихо сказал Шарль.
– И ты поверишь мне на слово?
– У меня нет выбора. Ведь это я предлагаю тебе сделку. Мне и платить первым. Ну?
– Хорошо. Я обещаю.
«Если это игра, обещание не стоит ничего, но если нет…»
Шарль вздохнул. На секунду закрыл глаза. Перевернул меч и протянул его Митосу – вперед рукоятью на раскрытой ладони. Дождался, пока тот возьмет оружие, сделал пару шагов назад, потом опустился на колено и, рукой откинув с шеи волосы, низко склонил голову.
«Нужно ли было доводить до крайностей? Или ты становишься чересчур подозрительным на старости лет?!»
Мысленно дав себе пинка, Митос подошел ближе. Подобрав полы плаща и опершись на меч Шарля, сам опустился на колени. И сказал шепотом:
– Мне не нужна твоя жизнь, Шарль. Прости меня, пожалуйста… С тобой я не имел права так поступать. Это было испытание.
Шарль спросил, не меняя позы:
– Для меня или для него?
– Больше всего для меня самого, – признался Митос. – Ты напрасно винишь во всем себя. Ты хороший учитель. Но человек должен отвечать за свою жизнь сам. Прости. Возьми меч, ты свободен.
Тогда Шарль поднял голову:
– Но наша сделка…
– Ты свое обещание выполнил. Мое тоже остается в силе.
Митос поднялся на ноги и направился к двери. Он не оглядывался, но взгляд Шарля чувствовал на себе – спиной и затылком.
На душе у него было мерзко.
*
Ему не хотелось сейчас никого видеть, и он ушел в еще одну пустую комнату. Там, надеясь, что нигде нет видеокамер и микрофонов, принялся ходить из угла в угол, обдумывая то, что только что случилось.
Ничего хорошего на ум не приходило. Нет, с тактической точки зрения он все сделал правильно. В таких ситуациях нельзя доверять никому.
Но почему тогда так пакостно на душе?
Ему случалось делать подобное и раньше – подводить человека к самому краю, заставляя ощутить себя на пороге смерти. Это всегда приносило нужный результат. Нет, ошибка была не в действиях – в чувствах, которых он не должен был, не имел права себе позволять.
Он перестал метаться по комнате, прислонился спиной к стене и закрыл глаза.
«Не притворяйся… Ты же мстил ему. Ты мстил – за себя, за свою беспомощность, за унижение… за то, что его ученик сумел нагнать на тебя такого страха… Что за радость – мучить мальчишку, который даже не ждет, что ему позволят защищаться? А здесь совсем другое дело… И тебе было приятно чувствовать, что ты держишь в руках его жизнь… Какой адреналин! Человек, которого ты неизвестно, сможешь ли одолеть в честном бою, сам отдает тебе свой меч… Ты в самом деле смог бы убить его или все-таки нет? Какой же ты иногда бываешь мразью!..»
Он поднял руки и закрыл ладонями лицо.
«Хорошо еще, что хватило сил попросить прощения. Ладно, вытри сопли. Сделанного не воротишь. Теперь надо сдержать обещание. Только не дать понять мальчишке, какой ценой покупалась его жизнь…»
Он выпрямился, стряхивая оцепенение, вздохнул и постарался вернуть лицу выражение спокойной уверенности. Дело нужно было заканчивать.
*
Шарль заставил себя встать с колен и перебраться на подоконник – других сидений в комнате не было. Сел, прислонился плечом и головой к простенку. Закрыл глаза.
Ни на страх, ни на тревогу сил не осталось. Он даже не сразу понял, что дверь снова открылась и закрылась. Лишь когда чужие шаги приблизились к нему, а на плечо легла легкая рука, он открыл глаза.
И увидел рядом с собой Кедвин.
– Как ты?
– Ничего, – ответил он. – Уже ничего.
– Что-то плохо верится, – она грустно улыбнулась.
Он нахмурился:
– Кедвин, что ты делаешь рядом с этим типом? Это не человек, это…
– Спасибо твоему ученику, – ответила она. – Это ведь его интриги свели нас в одну команду. А Пирсон… ему тоже нелегко это все дается. Что он с тобой сделал?
– Он заставил меня поверить, что я сейчас умру. И я поверил… Мне до сих пор холодно. Впрочем, возможно, я это заслужил… Ведь это я проморгал Анри. Нужно было больше внимания уделить его рассказам о детстве. Хотя, опять же…
– Опять же что?
– Он у меня попросил прощения.
– Кто? Пирсон?! – Кедвин изумленно уставилась на него, потом коротко рассмеялась. – Не думала, что он на это способен… Значит, все в порядке.
Она мягко похлопала его по плечу.
– Ну, успокойся. Ты же не хочешь, чтобы Анри видел тебя в этом состоянии? Нехорошо наставнику показывать такую слабость.
– Так ты думаешь, он…
– Поверь мне, Пирсон не хотел никого убивать. Но ему нужны доказательства, чтобы знать точно, что он не ошибся ни в тебе, ни в мальчике. Мы все решаем спорные вопросы на свой лад. Не сердись на него, он ведь в чем-то прав… Ну, поднимайся и пойдем.
*
Митос нашел Лорана все в том же большом подвальном зале. Лоран стоял у дальней стены, прислонившись к ней спиной и скрестив на груди руки. Перед ним на полу лежал пустой пистолет. Митос подошел и остановился рядом. Он был без плаща и без оружия – кроме меча, который до поры до времени прятал за спиной.
Лоран не двинулся с места при его появлении. Только голову чуть-чуть повернул, чтобы смотреть прямо в лицо.
– Что теперь? – тихо спросил он и тут же отвернулся: – Впрочем, что это я… Можно побыстрее?
– Не в этот раз, – ответил Митос. – Знаешь, кое в чем тебе действительно повезло.
– Неужели? В чем же?
– Ты оступился в самом начале пути. Не знаю, какой будет твоя жизнь, но я чертовски уверен, что есть более достойные способы ее закончить. Возьми.
Лоран глянул вниз и замер, увидев лежащий на ладонях у Митоса свой меч, тот самый, из тайника в лаборатории. Не веря, он осторожно дотронулся до золоченого эфеса.
– Ты уверен, что не ошибаешься? – шепотом спросил он.
– Это не отпущение грехов, Анри, – сказал Митос. – Но я тебе не судья и тем более не палач. И тебе еще предстоит иметь дело с последствиями того, что ты натворил. Вот тогда и будет видно, ошибся я или нет. И еще, не забудь попросить прощения у Шарля.
Лоран взял меч, осторожно, будто тот был хрустальным. Митос повернулся и пошел прочь – говорить больше было нечего, и ему хотелось поскорее уйти со сцены. Хотя пара неприятных дел еще оставалась.
*
Общество встретило его озадаченным молчанием. Конечно, они знали и видели все, кроме его «разговора» с Шарлем. Что-то новое появилось во взглядах: интересная смесь уважения и настороженности.
Ему, впрочем, было все равно. Что хотел, он уже сделал. Дальше пусть Шарль сам исправляет свои учительские ляпы. Похоже, именно этим тот сейчас и занят – сразу увел Лорана из подвала в его комнату, подальше от глаз и разговоров. Увел бы и еще дальше, но покидать этот дом им еще никто не позволял. Формальность, но Шарль, видимо, относится к такого рода формальностям серьезно.
Митос, возвращаясь к остальным, ожидал, что его решение будет обсуждаться, возможно, оспариваться, и был готов возражать. Но никакого обсуждения не последовало.
– Дьявольщина! – пробормотала Алекс, отворачиваясь и принимаясь изучать темноту за окном.
Аманда, приблизившись неслышно, шепнула:
– Это было великолепно, – мягко чмокнула его в щеку и вернулась на свое место.
