Текст книги "Мифы и магия: карта Фемиды (СИ)"

Автор книги: saving_grace

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

– Остановитесь! – приказала она.

И в этом бархатном строгом голосе Перси узнал ее – Богиню, что принесет с собой справедливость и мир.

Фемида вернулась.

Комментарий к Лагерь Полукровок

Ребят, осталось два дня до конца) Впереди осталось всего две главы, так что активней)

Как думаете, что решит Фемида?) Что ждет ребят?)

========== Перси ==========

Перси снился океан. Он лежал на спине на самом дне и видел синюю гладь, простиравшуюся высоко-высоко. Над ним проплывали косяки маленьких рыбешек, огромные туши дельфинов, иногда даже акул. Он плыл куда-то, предавшись течению, и скользкие водоросли мягко касались смуглой кожи, словно прося остаться здесь, на дне, и заснуть… заснуть крепким сном…

Но кто-то грубо схватил его за плечи, усадил, и Перси резко проснулся, словно его вытащили из воды. Голова раскалывалась, и все тело болело так, словно по нему прошлось стадо кентавров, затем выпотрошили все внутренности, собрали как попало обратно и снова прошлись, не забыв хорошо протопать его копытами.

– Такие фокусы стоят дорого, – произнес знакомый голос, и его снова уложили обратно на деревянную поверхность.

Открыть глаза оказалось для него целым подвигом: яркий дневной свет заставил его зажмуриться, и Перси затошнило. Запах океана впервые не успокаивал, а наоборот, раздражал, и его желудок сжался в болезненных спазмах.

Перси старался отвлечься, но у него это плохо выходило.

Он лежал на пирсе, и шум океана действовал на нервы. А может, шерстка Перси встала на дыбы из-за Посейдона, устроившегося рядом. В пляжных штанах и цветной рубашке, он сидел на краю, его ноги свисали вниз. Сам он держал удочку в руках, видимо, решив, наконец, дополнить свой образ этакого лихого добренького моряка.

Перси попробовал прислушаться – вокруг тишина, только крики чаек да мерный шум океана. Ни звуков борьбы, ни взрывов, ни криков умирающих полубогов.

Словно он попал в какую-то альтернативную реальность.

– Что случилось?

– Тебя чуть не прикончил Зевс, – спокойно сообщил Посейдон, не отрываясь от своего увлекательного дела. – И я пойму, если ты просто воспоешь оду мне, своему спасителю и, по совместительству, родителю за твое спасение.

Перси даже опешил от такого заявления.

– Лучше бы меня доконал Зевс, – пробурчал он, даже не собираясь вставать – все равно бы не смог.

– Все еще злишься на меня?

Хотел бы Перси ответить да, но вдруг он понял, что это не так. Может, совсем немного и только потому, что это задело полубогов, но уже не так сильно, как раньше. Он вдруг понял, что его отпустило даже от ненависти к Зевсу. И какой идиот говорил, что месть не решение проблемы? Он даже улыбнулся, хотя это простое движение мышц лица вызвало страшную боль.

– Нет, – сказал Перси. – Все еще злюсь, что пострадали полубоги, но… Я теперь могу понять, зачем ты это сделал. Только ответь: оно того стоило?

Посейдон усмехнулся, внимательно разглядывая водную гладь и ожидая, видимо, когда клюнет.

– Стоило ли наблюдать за тем, как Зевс и Юпитер сходили с ума? Ты даже представить себе не можешь, насколько ему было больно, чтобы только лишь избавиться от этого, он решил уничтожить полубогов, а с ними и всю нашу культуру. Так что да, Перси, это того стоило.

– Ты стоял там, – вспоминал юноша. – Ты бы позволил ему убить нас всех?

– Да, – без раздумий ответил Посейдон.

Почему-то этот ответ не удивил юношу. А если и удивил бы, у него не было даже сил скептически-презрительным взглядом оглядеть Бога и покачать головой в знак неодобрения.

– Но это и тебя бы коснулось, – возразил Перси. – В смысле, ваша сила ведь зависит от нас, от культуры, которую создаем мы.

– В отместку Зевсу за то, что он натворил, я бы позволил ему своими руками уничтожить то, что ему так дорого. И плевать, что было бы со мной, – Посейдон отставил удочку и, после недолгого молчания, продолжил: – Видишь ли, Перси, мы, Боги, бессмертны. Конечно, гражданские войны вроде этой значительно подрывают наше могущество, но, в конце концов, что мешает нам спускаться на землю почаще?

– Классное решение проблемы, – съязвил Перси.– Это поколение что-то хреновенькое, давайте его уничтожим и наплодим другое. Зашибись.

Посейдона, как ни странно, это рассмешило. Он засмеялся таким добрым, бархатным смехом, и Перси еле поднял голову, чтобы убедиться, что это правда смеется Владыка Морей и Океанов.

– Ну, хоть кому-то весело, – пробурчал юноша. Он хоть и смог открыть глаза и спокойно смотреть на небо, но поворачивать голову и смотреть куда-либо еще требовало слишком больших усилий.

– Рад, что у тебя есть силы шутить, – сказал Посейдон. Он придвинулся к Перси и потрепал его по голове.

Джексон задумался, представив, насколько сильно его отец хотел отомстить Зевсу, что готов был позволить ему уничтожить два лагеря. А потом он вспомнил, за что он мстил.

– Ты настолько сильно любишь маму? – спросил он совсем тихо, но Посейдон все же его услышал.

Бог ответил не сразу. Но улыбка сошла с его лица, и зеленые глаза с грустью смотрели в синюю гладь.

– Да, Перси, – ответил он, и губы дрогнули в печальной улыбке. – Твоя мама – самая необычная женщина из тех, что я встречал. Жаль, что… что я не смог ее уберечь.

– Если я вдруг не смогу к ней вернуться, – сказал Перси, – позаботься о ней.

– Я бы сделал это и без твоей просьбы, – заметил Посейдон.

Между ними повисло неловкое молчание, и Перси вспоминал битву.

– Что произошло? – спросил он, все продолжая изображать звездочку, принимающую солнечные ванны.

– Ты отважно сражался с Зевсом, а твой новый трюк… Что ж, он впечатляет, но ты чуток не рассчитал силы.

– Да, и грохнулся в обморок, – пробурчал Перси, желая, чтобы Посейдон быстрее переходил к части, которую юноша благополучно пропустил. – Что было дальше?

– Вернулась Фемида. Правда, Зевс все же хотел тебя добить, но ты так отважно сражался, что я решил тебя спасти.

– Благодарю, – с сарказмом отозвался Перси, но Посейдон, кажется, не обратил внимания на его тон.

– В общем, она сняла чары Аида, и твои друзья очнулись.

– Много кто погиб? – спросил юноша, нахмурившись.

– У Танатоса спросишь, – отозвался Посейдон.

Перси побледнел, когда услышал имя Бога Смерти, но ничего не сказал.

– Фемида уже собирает всех, чтобы объявить свой вердикт, – объяснил Посейдон.

– Она вынесет свое решение. Ты не боишься?

– Перси, я бессмертен. Какое бы решение не вынесла Фемида, думаю, я смогу это пережить. Я не за себя переживаю.

Посейдон встал, заслонив Перси весь вид.

– И вообще нам уже пора.

Он протянул руку своему сыну, и тот, скептически на нее посмотрев, все же попытался до нее дотянуться. Бог рывком поставил Перси на ноги, и он, не выдержав, застонал от боли, острыми зубами вцепившуюся ему во все тело. Он чуть было не упал, не подхвати его Посейдон.

– Порой я забываю, насколько слабым бывает человеческое тело, – сказал он, нахмурившись.

Перси лишь удостоил его недовольным взглядом.

– Ты чуть не погиб с тем своим фокусом. Будь впредь осторожней.

– Ох ты! – театрально удивился юноша. – Я слышу в твоем голосе заботу?

– Не борщи, – пожурил Посейдон и вытянул ладонь.

На ней появились маленькие кубики амброзии, и он протянул их Перси.

– Спасибо, – поблагодарил Перси на этот раз без сарказма в голосе.

Амброзия немного помогла ему, во всяком случае он хотя бы смог встать ровно без поддержки отца, и к нему вернулся цвет лица. Посейдон, заметив, что его сыну лучше, взмахнул рукой, и они вдвоем переместились на Олимп.

Перси оглянулся вокруг. Олимп пребывал в таком же разрушенном состоянии, в котором он был, и представлял собой жалкое зрелище из останков былого величавого города. Посейдон, не обращая внимания на хаос вокруг, пошел вперед. Перси подумал было, что вот сейчас зайдет в Тронный Зал, но он прошел мимо него.

– Для суда Фемиды у нас другое место, – объяснил Бог и прошел дальше.

Пока они шли по разрушенному Аресом коридору, до Перси только начало доходить, что все почти закончилось. Весь этот бардак, война – все подошло к своему завершению. И после суда Фемиды, возможно, многое встанет на свои места: он все еще ждал, что Богиня освободит Нико, наконец, восстановит справедливость среди Богов и призовет виновных к ответу.

Все будет не так, как раньше. Особенно если она потребует, чтобы мертвые оставались мертвыми.

Посейдон и Перси остановились перед тяжелыми двойными деревянными дверьми с изображением весов на них.

Бог, ни секунды не сомневаясь, подошел к дверям, а Перси остался бы, наверное, так и стоять там, потому что заходить было… страшновато. Он вдруг вспомнил обо всех плохих вещах, которые натворил, о боли, которую причинил многим, и бывало, что незаслуженно, в голову лезли даже мелкие оплошности, о которых, как ему казалось, он забыл.

Чувство вины накрыло его колючим одеялом, на него накатило желание поскорее признаться в своих грехах и покаяться.

Посейдон, видимо, уловил настроение сына, а потому, обернувшись у самых дверей, сказал:

– Так себя чувствует любой, кто собирается на суд к Фемиде. Просто помни, что… не все так просто, – Перси поднял на отца вопросительный взгляд, и тот, вздохнув, объяснил: – Иногда приходится делать плохие вещи для благих целей. Никто не признает, что это был правильный поступок, но это лишь с какой стороны посмотреть. И что бы ни вынесла Фемида, Перси, помни, что ты герой. Был им, есть и будешь.

Посейдон не стал дожидаться ответа от Перси. Просто распахнул двери и вошел внутрь, а Джексон последовал за ним.

По размерам это помещение не сильно уступало Тронному залу и очень напоминало стандартный зал суда. Видимо, это место не пользовалось особой популярностью, более того, его избегали, потому что даже Арес и Марс, безумствуя и разрушая все, совершенно не тронули его.

Бежевые обои в полоску идеально сочетались с темно-коричневой мебелью. Огромные окна были зарыты занавесками со строгим узором под цвет стен и красиво контрастировали с коричневыми шторами.

Прямо посреди зала возвышался большой стол, на котором не было ничего, даже молоточка, которым судьи обычно стучат, когда выносят приговор. Лишь пустой стол и кресло, за которым возвышались огромные весы. Перси не знал наверняка, но почему-то ему казалось, что это те самые весы, за которыми они спускались в Царство Мертвых. Только здесь они приобрели свою натуральную величину. Огромные, они были только в высоту метров пять, а то и больше. А две большие чаши могли спокойно уместить в себе всех обывателей греческого лагеря.

По бокам в зале были расставлены большие кресла с бархатной обивкой и удобными подлокотниками. С левого боку на первом, что был ближе к столу судьи, расположился Зевс. Хмурый и злой, над ним разве что тучки с дождем не было, с молниями и громом как приятное дополнение. На втором устроилась Гера, закинув одну ногу на другую, она, с подобающим ей высокомерием, оглядела полубогов, а потом принялась рассматривать весы.

Дальше устроилась Афродита, прекрасная, как всегда, она выглядела так, словно собралась на бал: в роскошном платье, с волосами, собранными аккуратной заколкой на затылке, идеальными волнами спускавшимися по плечам. Она не была встревоженной или хмурой, напротив, улыбалась, и Перси, только лишь взглянув на нее, успокоился.

Рядом с ней сидел Арес в весьма дурном расположении духа. Несмотря на свою усталость, он выглядел так, словно готов был дальше крушить Олимп, только дай ему волю. Перси проследил за его взглядом: Бог Войны попеременно смотрел то на Клариссу, то на Фрэнка. Если он решит с ними поговорить наедине, ох как Перси не позавидует им обоим.

Дальше на этой же стороне сидела Афина, спокойная, как всегда, взгляд ее серых глаз не выражал никаких эмоций. Но когда в зал вошел Перси, она посмотрела на него таким презирающим взглядом, от которого ему стало неловко. Но юноша снова посмотрел на Афродиту, успокоился, и пошел дальше.

На другой стороне, прямо напротив Зевса, сидел Аид. В отличие от младшего брата, Владыка Подземного Царства был убийственно спокоен. Более того, он даже усмехался, не сводя взгляда с Зевса. Рядом с ним, отвернувшись от своего супруга, сидела Персефона, и смотрела она куда угодно, только не на Афродиту. Соседнее кресло пустовало, к нему и направился Посейдон, устроившись между своей невесткой и Дионисом, в руках которого была диетическая кола. Хотя, судя по его спокойной, чуть хмельной улыбке, на первый взгляд лишь казавшейся довольной, в жестяной банке была далеко не кола. Остальные Боги тоже заняли свои места в креслах, появился даже вечно занятой Гермес, и Артемида явилась вовремя. Но все молчали, ожидая Фемиду.

И это было странно, хотя бы потому, что все эти несколько дней Боги отчаянно жаждали поубивать друг друга, а сейчас сидели спокойно, лишь испепеляли друг друга злыми взглядами.

Перси прошел по широкому проходу дальше, к передним рядам. Если для Богов были специальные кресла по бокам этого здания, то полубоги устроились на стульях, которые стояли ровными рядами посередине, разделенные широким проходом на правую и левую часть. На первых рядах сидели те, кто активнее всего принимал участие во всем этом приключении: Гроувер, Рейчел, Кларисса, Шерман Ян устроились на правой части. Рейна, Уилл, Джейсон, Пайпер – на левой. В их ряду оставалось одно свободное место, как раз между Джейсоном и Рейной, и Перси решил его занять. Когда он пробирался к своему месту мимо Уилла, он протянул ему руку, и Солас, немного смутившись, ее пожал, коротко улыбнувшись. На вторых рядах он заметил Лео, Калипсо, Фрэнка, сжимающего руку Хейзел, которая сидела рядом. Свободные места все были заняты полубогами, которые наверняка пришли лишь в качестве зрителей. Он высматривал Нико, но того нигде не было видно. Вероятно, он просто восстанавливал силы после этого приключения.

Полубоги сидели немного пристыженные, смущенные, они рассматривали свои ботинки, хрустели пальцами, вырисовывали на коленках всякие узоры, делали что угодно, лишь бы не смотреть друг на друга. Немногие тихо переговаривались друг с другом, и то это были лишь короткие реплики.

Мда. Таких неловких моментов будет еще немыслимое количество, прежде чем они простят друг другу всю ту боль, что успели причинить.

– Ты в порядке? – спросил Джейсон, как только Перси присел рядом.

– Ага, – отозвался он, едва сдержав стон. – Пару дней, кажется, не смогу ходить. При условии, если у меня вообще будет возможность ходить по земле.

Джейсон молча протянул ему ладонь, и Перси дал ему «пять».

– Может, Фемида не заметит? – с надеждой спросила Пайпер.

Мальчики, уже зная, на что способна Фемида, лишь сокрушенно покачали головами и уставились на стол. Перси только увидел, что, как в других зданиях суда, здесь не было места, где стоят обвиняемые, куда подходит свидетель, которого допрашивают, ничего. Только одна кафедра напротив стола судьи, и Перси меньше всего хотел бы оказаться там.

– А где Аннабет? – спросил Перси, заметив, что Чейз нигде нет.

– В лазарете, – ответила Рейна. – Она хотела прийти, но у нее слишком серьезная рана на ноге.

Перси лишь кивнул и снова уставился на стол. Ожидание его нервировало, и он не знал, куда деть свои руки, а потому принялся крутить в пальцах свою авторучку и разглядывать других полубогов. Он только заметил, что не все успели привести себя в порядок: многие пришли еще в доспехах, другие успели их снять, и лишь немногие смогли переодеться. Они все выглядели как бродяжки, которых вытащили из коробок из-под холодильника из самых глубоких дыр большого города. Перси сам выглядел не лучше: потрепанная, местами прожжённая одежда висела на нем лохмотьями и явно годилась только в мусорный ящик. Впрочем, никто из тех, кто сидел рядом с ним, не выглядел лучше. Разве что Рейна, но ее вряд ли что-то вообще могло испортить.

Перси уже не знал, куда себя деть: ожидание сводило его с ума, подвешенное состояние действовало ему на нервы, а Боги, сидящие по кругу, и вовсе нервировали, и меньше всего ему хотелось проводить лишнюю минуту с ними. Наконец, в зале появился Нико. Материализовался прямо на кресле на последнем ряду, закинув стопу одной ноги на колено другой. Он хмуро уставился перед собой, определенно был уставшим, но все же выглядел неплохо: чистая черная рубашка, черные штаны, кроссовки и серебряное кольцо в форме черепа, перекочевавшее на мизинец.

Перси стало интересно, чего это мальчик-призрак сел не к друзьям, но спросить не было и возможности: большие двери зала распахнулись, и полубоги и Боги обернулись, чтобы увидеть Фемиду. В черных одеждах и черной судебной мантии, которая развевалась, пока она быстрыми и большими шагами шла к своему столу, Богиня выглядела довольно внушительно, хотя ее глаза были перевязаны черной лентой. Что, впрочем, ей не мешало грациозно обойти стол и занять свое место. Три ее оры в белых одеждах следовали за ней и устроились позади Богини. Эвномия и Дике встали по бокам, а Эйрена, Богиня Мира, заняла место позади Фемиды. Перси раньше этого не замечал, но сейчас он увидел, что голубые глаза всех трех ор подернуты белой дымкой. Они, как и мать, были слепы.

Богиня удобнее устроилась за своим столом, определенно наслаждаясь тем, что, наконец, находится на своем месте.

– Братья и сестры, – начала Фемида в полной тишине. Ее бархатный голос красиво и величаво разнесся по всему залу. Она больше не была похожа на ту женщину, что они встретили в полицейском участке Чикаго. Молодая, без единой морщинки, она улыбалась лишь уголками губ, но ее улыбка была холодной. В ее присутствии все неловко сжались и обняли себя, словно пытались защититься. Перси тоже съежился, ловя себя на мысли, что тоже пытается прикрыть себя.

Фемида довольно усмехнулась. Наверняка она знала, какое впечатление производит ее присутствие на других.

– Я рада вас здесь видеть, – продолжила она. – После стольких-то лет.

Теперь смутились Боги. Каждый пытался найти, что рассмотреть, причем преимущественно на больших дверях, которые служили выходом. И только Афродита оставалась такой же невозмутимой, а Гера спокойной.

– Но оставим теплый семейный разговор на потом. Как дошло до еще одной гражданской войны?

Фемида выдержала недолгую паузу, чем только еще больше смутила всех в зале, а потом продолжила. Улыбка сошла с ее лица, а голос стал убийственно холодным.

– Давайте начнем с самого начала. Зевс, за что ты наказал Аполлона и Нико ди Анджело?

С Зевса резко слетело смущение, и он уставился на Фемиду со своим фирменным злобно-шокированным взглядом, наверняка ожидая, что она либо сейчас начнет рассыпаться в извинениях, либо просто рассыплется от его гневного взгляда. Чтобы он, Владыка Небес и Царь Богов, начал объяснять свои поступки!

Боги молча переводили взгляд с Зевса на Фемиду, ожидая, кто же сдастся первым. Но Богиня больше напоминала замершую статую и терпеливо ждала ответа.

– Они слишком опасны, – наконец соизволил ответить он и кинул вызывающий взгляд на Аида.

Тот наблюдал за всем с легкой усмешкой, словно это все было лишь игрой и шуткой.

– И что опасного сделали Аполлон и Нико?

Сын Аида, так удачно устроившийся на последних рядах, съежился и наверняка хотел испариться обратно на свой остров, потому что слушать, что он натворил и что за этим последует, было еще хуже его наказания на острове. Но деваться было особо некуда, а потому он, нахмурившись еще больше, уставился вперед.

– Аполлон оказался слишком падок на лесть своего предка и способствовал пробуждению Геи, – процедил Зевс. Артемида, устроившаяся почти у самых дверей, кинула на отца недовольный взгляд, но он остался незамеченным. Царь Богов продолжил, как ни в чем не бывало. – А Нико ди Анджело был тем, кто знал о существовании обоих лагерей, прошел Тартар один и кто знает, что он там делал.

– Намекаешь на то, что он тоже способствовал пробуждению Геи? – со скрытой угрозой спросил Аид.

– Не намекаю, брат, – в тон ему ответил Зевс, и обращение «брат» в его прекрасных устах звучало как жуткое оскорбление. – А говорю прямо. Он сбежал из лагеря, якшался с сомнительными духами и пытался вернуть из мертвых свою сестру. Слишком много темных дел для такого юного мальчишки. Думаешь, он не поддался злу в самом Тартаре?

Аид собрался было ответить и, судя по его лицу, не что-то приятное, но Фемида успела заговорить раньше:

– Конечно, за мальчишкой немало… сомнительных дел, – Фемида наклонила голову. – Но не таких ужасных, стоящих такого наказания. Что касается Аполлона… Да, его определенно стоило спустить с небес, но с них обоих уже хватило.

Фемида снова выдержала недолгую паузу, словно хотела, чтобы сказанное ею присутствующие в зале осознали, и в звенящей тишине продолжила:

– Вот кто воистину заслуживают наказания, так это вы трое: Зевс, Посейдон и Аид. Начнем с зачинщика. Аид, ты открыл Врата смерти, натравил два лагеря друг на друга и, даже когда они заключили временное перемирие, ты… – Фемида запнулась и нахмурилась, словно не могла понять чего-то.

– Снова натравил их друг на друга, – подсказал Аид.

– С одной поправкой, – вмешалась Афродита как всегда с легкой улыбкой. – Это сделал не ты.

Хотел бы спросить Аид, откуда она это узнала. Персефона рядом отвела взгляд, и многие это заметили и приняли за признание вины. Фемида вопросительно выгнула бровь, а Владыка Подземного Царства, на лице которого не дрогнул ни единый мускул, ответил Афродите:

– Это был я. Возможно, проведи ты со мной больше времени в моих покоях, я бы этого не сделал, – Аид гадко улыбнулся и подмигнул Богине, которая, даже если и смутилась, совсем этого не показала.

Зато Арес рядом с ней побагровел от злости.

Нико шокировано уставился на отца, Персефона тоже удивленно на него посмотрела, оба не могли поверить, что Аид выгораживал свою жену, учитывая, что она пыталась его подставить, но все же он это сделал.

– Возможно, проведи я с тобой больше времени, ты бы вообще до такого не докатился, – парировала она.

– И это моя мать, – пробормотала рядом покрасневшая Пайпер.

– Подземное Царство казалось не таким адом, – заметил Джейсон, а Перси лишь кивнул, чувствуя себя неловко из-за разборки Богов.

Персефона, до которой дошел смысл сказанного, остервенело посмотрела на Афродиту и уже набрала воздуха, чтобы высказать Богине все, что она думает про нее и ее весьма вызывающий гардероб, но Фемида оказалась быстрее:

– Девочки, Аида поделите, когда мы разберемся, что произошло, – прервала она резко. – В любом случае последствия этого поступка были ужасными, и совершивший это понесет свое наказание. Затем Афродита решила все же подтолкнуть полубогов к освобождению меня.

– Ты сделала что? – Зевс не верящим взглядом уставился на Богиню.

Он даже не поленился развернутся в своем кресле, чтобы показать Афродите, насколько недовольно и зло его Величество. И наверняка не будь рядом Фемиды, он бы показал, что нынче прически, сделанные с помощью молний на головах всяких Богинь любви, смотрелись бы неплохо, хоть и попахивали бы жареным.

– Не приведи я Фемиду, ты бы уничтожил два лагеря, а с ними всю нашу культуру, – спокойно ответила Афродита.

Будучи одной из древних Богинь, рожденной из морской пучины, она не особо боялась Зевса. Скорее питала к нему глубокое уважение, что и было причиной ее почтительного отношения. Но не тогда, когда он слеп к самым очевидным вещам и потакает своему самолюбию.

– Поражаюсь выдержке Афродиты, – прошептал Джейсон Перси.

– Поверить не могу, что она говорит разумные вещи, – заметил Джексон. Он сказал это тихо, но Богиня Любви, кажется, услышала и кинула на него злой взгляд.

– Вам только попкорна не хватает, – заметил Нико, материализовавшийся рядом с ними.

Никто даже и не подумал пугаться.

– Может, тебя встряхнем? – спросила Хейзел, мило улыбнувшись брату.

Фрэнк рядом улыбнулся, вспомнив их маленькое приключение в Риме. Нико тут же покраснел и что-то собрался ответить сестре, но тут Фемида стукнула по столу, призвав к порядку в зале.

– Но вместо того, чтобы просто освободить ор, ты заставила полубогов пройти через испытания, – заметила Фемида. – И этим задержала их и способствовала войне.

– Я не ослышалась? – впервые за все это время улыбка сошла с лица Афродиты, и она презрительно прищурилась. – Ты пытаешься обвинить меня в том, что началась война?

– Облегчи ты им задачу, они нашли бы меня быстрее.

– Знаете что, меня все достало, – заявила Богиня, встав с кресла. – Я единственная, кто вспомнил о тебе, когда началась ссора между Зевсом и Аидом. Я убедила Аполлона закинуть в головы нашим героям идею спасти тебя, тщательно скрывала от Зевса, чтобы он не помешал, убеждала Аида потянуть с войной… – Афродита остановила свою злобную тираду и глубоко вздохнула. На пару мгновений она закрыла глаза, выдохнула и вновь улыбнулась, заняв свое место. – Кажется, мне следовало не вмешиваться и просто наблюдать, как Зевс и Юпитер снесли бы лагеря, а Арес и Марс разрушили до основания весь Олимп.

Она произнесла это таким тоном, словно обсуждала какой-нибудь интересный поворот бразильского сериала, не совсем тот, которому она была бы рада, но за которым ей было интересно понаблюдать.

Естественно, это не понравилось ни Богам, ни их детям, представившим, что могло случиться, не помоги им Афродита.

– Афродита и правда вмешивалась слишком много. Чтобы найти Эвномию она сама лично помогла героям, – вмешалась Гера.

– Это ты так переводишь мое внимание с того, что благодаря тебе я оказалась изгнанной с Олимпа? – спросила Фемида, повернув голову в сторону Богини брака и семьи.

– Ты ведь не станешь мстить за это, – прошипела Гера, тут же ощетинившись, словно кошка, у которой шерсть встала дыбом при виде опасности.

– Только потому, что в отличие от всех вас, я могу смотреть на все беспристрастно.

– Мир был серым и скучным, обладай такой способностью все, – заметила Афродита, не удержавшаяся от того, чтобы не вставит свои пять копеек.

– Вы чуть не снесли весь Олимп и все наше наследие одним махом. И ладно, когда это делают сами полубоги, как в той гражданской войне, но в этой, как ни странно, виноваты только Боги.

Фемида снова замолчала, и после ее слов, как обычно, повисла тяжелая тишина.

– А мне она нравится, – тихо прошептал Джейсон.

– Жаль, что узнали о ней только сейчас, – вздохнул Перси.

– Помолчите, – шикнул на них Уилл. – Не хватало, чтобы на нас еще повесили обвинение за «оскорбление судьи».

– «Еще»? – удивился Нико, уставившись на ребят. – Что вы успели натворить?

– Позже, – прошептал Перси, заметив, что Фемида повернула голову в их сторону.

Он не мог знать наверняка, что она смотрит на них, но что-то ему подсказало, что стоит заткнуться.

– Посейдон, – сказала Фемида.

Тот едва сдержался, чтобы не закатить глаза, и скрестил руки на груди, скептически уставившись на свои ботинки.

Нико рядом хмыкнул, и Перси, заметивший это, вопросительно выгнул бровь. Хитро ухмыляясь, мальчишка объяснил:

– Выглядишь так же, когда косячишь.

– Ладно, Аид. Почему ты предал брата? Помоги ты ему, лагеря друг друга бы не нашли, и мы все обошлись бы малой кровью.

Посейдон вперил злой взгляд на Зевса.

– Зевс прекрасно знает, почему я так поступил, – а потом он посмотрел на Фемиду. – А оправдываться перед кем-либо еще я не намерен. Что бы я ни сказал, это не умалит преступления. Так что я приму любое твое наказание. Но отчитываться не стану.

Перси недоуменно уставился на Посейдона. Сначала он разозлился из-за того, что тот и слова не сказал, а потом подумал и понял: что есть для Богов жизнь не рожденного ребенка и благополучие его матери, если они готовы истребить целое поколение своих детей? Посейдон просто не стал терять ни времени, ни свое самоуважение, пытаясь искупить вину за то, что отомстил за Салли. Он сделал то, что посчитал нужным, и не пытался кому-то доказать свою правоту. И это заставило Перси зауважать его еще больше.

– Хорошо, – кивнула Фемида. – Вижу, тут много именно семейных проблем. Что ж, с ними мы разберемся позже, предлагаю закончить с полубогами и отправить их домой.

Теперь пришло время напрячься героям. Джейсон выпрямился в кресле, Перси, наоборот, попытался как-то расслабиться, чтобы не показывать своего волнения, Уилл лишь еще больше нахмурился. Нико повел плечами и уселся глубже в кресле, скрестив руки на груди. Пайпер прижалась ближе к Джейсону, Хейзел тоже напряглась, а Фрэнк рядом помрачнел. Всем вдруг стало неудобно сидеть на своих местах, и Фемида, чувствуя их нетерпение, не стала их долго мучить.

– И для начала разберемся с теми, кто должен быть мертв.

Тут Богиня повернула голову к Аиду, усмешка которого только стала шире.

– Танатос! – позвал Бог, щелкнув пальцами.

Тут же перед ним возник черный дым и, рассеявшись, показал всем ангела смерти. Тот широко распростёр свои черные крылья, и в его руках появился знакомый i-Pad. Такой же видели у него Перси, Фрэнк и Хейзел, когда они освобождали его от оков на Аляске.

Ангел чинно поклонился сначала Аиду, а потом повернулся к другим Богам и отвесил и им поклон. Выпрямившись, он встал рядом со своим господином.

– Танатос, будь добр, проверь всех, кто успел погибнуть, но чьи души успели сбежать из Царства Мертвых, только… – Аид остановился, внимательно оглядывая каждого Бога.

Неловко стало почти всей его обожаемой семейке, но особо приятно было наблюдать за лицом Зевса. Он ведь прекрасно знал, чье имя может прозвучать сейчас.

Нико умоляюще уставился на отца, надеясь, что тот хоть что-то придумает, а иначе… от обоих лагерей останется едва ли половина.

Выдержав недолгую паузу, Аид продолжил:

– Только проверь несколько раз, прежде чем называть чьи-то имена.

Танатос смиренно кивнул и принялся рассматривать список.

Повисло тяжелое тягучее молчание, которое впору было резать ножом. В воздухе невидимые часы мерно отбивали секунды, и каждый миг ожидания был тяжелее предыдущего. Боги прекрасно знали, какие имена сейчас назовет Танатос, а потому мягкая обивка кресла стала казаться слишком жесткой и даже шипованной. Полубоги тоже чувствовали себя так же, а может, и хуже. Каждый из них знал, за кем теперь придет Танатос, и страх только накатывал, заставляя осознать, что произошло. Осознать, что та битва была настоящей и резали друг друга по-настоящему. И делали это те, кто сейчас сидел рядом, плечом к плечу.

Аид смаковал каждое перепуганное, обеспокоенное, озадаченное лицо. Особенно было приятно наблюдать за Зевсом, который все не мог теперь найти для себя удобное положение. За Посейдоном, который тоже принялся играться с краем своей футболки. За Дионисом, который, несмотря на его жалобы на этих «недоносков», все же умудрился привязаться к ним, и сейчас делал то, что делал всегда, когда было особенно плохо – предпочитающий всегда наслаждаться вкусом своего напитка, пробуя его маленькими глотками, сейчас он выпил залпом целый бокал вина. И даже Арес, который был зол на своих отпрысков за войну, которую они вели друг против друга, перестал выглядеть таким рассерженным и впервые за все это время перевел взгляд на свои ботинки.