Текст книги "Мифы и магия: карта Фемиды (СИ)"

Автор книги: saving_grace

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Перси с трудом мог поверить в слова Хирона, но кентавр смотрел на него с такой верой, что у юноши язык не повернулся с ним спорить. Его учитель был уверен, что Перси справится, и он не просто взваливал на него ответственность за все происходящее, он поддерживал его и готов был помочь, чем может. Как и всегда, когда Перси оказывался в полной заднице.

Это немного приободрило юношу, и он смог сам стоять на своих двоих. Нужно собраться. Времени мало, а дел еще невпроворот.

– Спасибо, Хирон, – смущенно пробормотал он, прочистив горло, и тряхнул головой.

Перси расправил плечи и посмотрел в глаза своему учителю. Он столько пережил, прошел через всевозможные приключения и даже прогулялся по Тартару. Он не спасовал раньше, не сделает этого и сейчас.

– А почему ты меня не ненавидишь? – спросил он, вдруг вспомнив про чары Аида.

– Что за глупый вопрос, – нахмурился старый кентавр, не на шутку обидевшись. – Во-первых, я вполне способен противостоять подобной магии, и потом, ты бы так не поступил.

– Но ты позволил ребятам готовиться к войне.

– Я позволил ребятам обороняться, потому что римляне идут войной, – поправил его Хирон, нахмурившись еще больше.

– Что вообще происходит в лагере? Где все и почему все разгромлено?

– Ты ведь сейчас собираешься помочь Джейсону и Уиллу? Тогда тебе надо спешить. Я расскажу тебе все по дороге.

Хирон протянул ему руку, на которую Перси недоуменно уставился.

– Ты ведь не собираешься бежать на своих двоих до самого Эмпайр Стейт Билдинга?

– уточнил кентавр, весело улыбнувшись.

– Эм, Хирон, тебе ведь…

– Давай, забирайся. На моих четырех будет гораздо быстрее. Спаси лагеря и Олимп, герой.

========== Перси ==========

Скакать на Хироне оказалось очень больно, и Перси был уверен, что еще пару дней он не сможет ходить ровно и со сведенными ногами, но эти неудобства окупились быстротой и большой информативностью. Кентавр поведал о том, что творилось в лагере, пока сам Перси пытался найти ор и освободить Фемиду.

Как оказалось, когда Аид объявил Перси предателем, Кларисса изначально не планировала идти войной на Новый Рим, прекрасно понимая, что у нее не хватит людей и оружия победить врагов. Она видела лишь единственный шанс выжить в этой заварушке – остаться на своей родной территории и использовать все, что только подвернется под руку, лишь бы дать достойный отпор врагам. И когда объявилась Аннабет и предложила свой план, Кларисса даже спорить не стала, лишь добавила в этот план пару стратегических моментов и распределила силы полубогов по всему лесу.

Перси оставалось лишь в очередной раз восхититься сообразительностью его подруги и признать мужество Клариссы. Не многие на ее месте могли бы остаться верными себе и дому и найти в себе силы дать отпор сильному врагу, зная, что шансов выстоять слишком мало.

Конечно, было бы идеально, если бы они успели найти Фемиду до того, как римляне ворвутся на территорию Лагеря, но если они все же не успеют… Теперь греки смогут встретить гостей как положено и держаться, пока Перси помогает Джейсону и Уиллу найти последнюю ору и символ власти Фемиды.

Хирон остановился у самого входа в Эмпайр Стейт Билдинг, и Перси со стоном сполз со спины кентавра и попробовал размять ноги.

Прогулка со своим учителем, разговор по душам и пара шуток приободрили Перси, и он стал даже лучше себя чувствовать. Будущее впервые больше не казалось ему таким мрачным, он даже думать забыл о том, что сказал ему отец: о матери, о ее ребенке и о том, что когда все пройдет и Аид придет в себя, он заберет его туда, где он уже должен быть – в Царство Мертвых.

– Дальше я с тобой пойти не могу, – с сожалением сказал Хирон. – Мне нужно вернуться в лагерь.

– Я буду в порядке, – сказал Перси, расправив плечи, и впервые за долгое время эти слова показались ему почти правдой.

– Я знаю это, – улыбнулся кентавр, а потом вдруг положил ему руку на плечо, став очень серьезным. Он пристально посмотрел юноше в глаза и сказал: – Что бы ни случилось, Перси, помни, пожалуйста, что ты – герой. Это важно. И все равно, что думают об этом другие.

– Спасибо, Хирон, – с благодарной улыбкой ответил Перси.

– У тебя все получится. Удачи, Перси, и до встречи!

Хирон пожал ему руку, и было в этом жесте что-то такое… взрослое, уже зрелое, не ободрение ученика учителем, а нечто большее. Кентавр, казалось, перестал воспринимать Перси как своего протеже: он смотрел на него с глубоким уважением, обращался как к себе равному, и это вдохновило юношу, у него словно открылось второе дыхание.

Пусть Боги сами разбираются в своих проблемах, сейчас главная задача Перси – вытащить, наконец, Нико и спасти Лагерь. А для этого ему нужно добраться до Геры. Ярость, накрывшая его с головой после разговора с отцом, отступила в сторону. Не то чтобы он стал меньше ненавидеть Зевса или перестал сердиться на отца – просто отодвинул это в сторону, потому что сейчас есть вещи важнее глупой мести.

– Я скоро вернусь, Хирон. До встречи, – попрощался с ним Перси, стараясь забить на мысль о том, что это последний разговор с кентавром, во всяком случае, в качестве вполне живого человека.

Хирон улыбнулся ему и, больше не медля ни секунды, пустился галопом в сторону лагеря. Он должен будет помочь полубогам, если необходимо, или вразумить их, если это будет возможно.

Перси посмотрел на здание. Огромное строение, стремящееся ввысь от самого своего основания до острой вершины, всегда поражало своими размерами. Первый самый высокий небоскреб, он словно задал ритм другим зданиям, которые строились после, и далеко не все из них могли сравниться с тем размахом величия, с которым стоял Эмпайр Стейт Билдинг, символизируя собой весь Нью-Йорк и его стремление всегда и во всем быть лучше, сильнее, выше.

Боги знали, что выбирали, когда решили поселиться на вершине этого здания.

Перси вошел внутрь. Швейцар, который обычно сидел в холле, на месте отсутствовал, и Джексон помнил лишь один случай, когда его тут не было: битва с титанами. И потому это показалось ему плохим знаком, но он предпочел об этом не думать.

Несколько секунд, проведенных в лифте в полном одиночестве, показались Перси вечностью. Обычно здесь играла музыка, но в связи со сложившимися обстоятельствами вряд ли бы кто-то в момент своей агонии вспомнил бы, что забыл включить пластинку с излюбленной музыкой Зевса из восьмидесятых. Перси нервничал, гадая, что его ждет на Олимпе, а главное, как его встретит Гера и не испепелит ли она его сразу, как только увидит?

Но больше всего он хотел знать, в каком состоянии пребывают сейчас Боги. Он помнил, как было им трудно, когда Октавиан поднял римский лагерь на войну, и мигрень у большинства из них началась раньше боевых действий. Значит, вполне возможно, что пара-тройка Олимпийцев уже выведены из строя. И Перси очень надеялся, что Зевс будет среди них.

Дверцы открылись с привычным «дзинь», и Перси чуть ли не вылетел из тесного лифта в огромный волшебный город. В обычное время Олимп был прекрасен: с того места, где стоял Перси, виднелись разные дворцы с причудливыми крышами. Волшебные висячие сады обычно служили прекрасным дополнением ко всему городу, но сейчас они висели уродливыми патлами, словно подохшие змеи на голове Медузы. Извилистая линия дороги, ведущей к высокой горе, кончалась огромным дворцом, который раньше сиял разными цветами и восхищал своей красотой, а теперь больше напоминал покинутое всеми здание.

Перси не стал медлить, оценивая, как сильно разгромила война этот некогда прекрасный город, и побежал по дороге к Олимпу, доверяя своей интуиции. И он не ошибся.

Еще даже не войдя в сам дворец, он услышал звуки борьбы и два знакомых голоса.

– Умри!

Раздался чей-то рев, и у Перси все внутри словно запылало адским пламенем от ярости, охватившей его разум. Боги, он даже еще не подошел близко, но только одно его присутствие где-то рядом уже будило в Перси самые худшие эмоции.

Перед глазами юноши проносились разные картины: Зевс, наказывающий Нико, он же, натравивший свою ревнивую женушку на мать Перси, Посейдон, решивший отомстить за счет жизней полубогов. В этих же смутных воспоминаниях он увидел Купидона, злобно над ним насмехающегося, и Перси вновь захотелось его придушить. Он тонул в этой ярости, накрывшей его с головой, и тонул так сильно, что становилось трудно дышать, словно кто-то сжимал легкие в тиски. Ему хотелось сразиться и с Зевсом, и с Посейдоном, и даже с Аидом, и, возможно, одновременно, и гнев внутри лишь заманчиво нашептывал ему, что они все заслужили хорошей взбучки.

– Столько гнева для одного полубога, – раздался совсем рядом чей-то голос.

Перси обернулся и увидел Афродиту, которая устроилась на непонятно откуда взявшемся кресле и внимательно разглядывала свои ногти, словно не замечая того хаоса, который творился вокруг. При виде нее Перси начал успокаиваться, и ярость, кажется, отступала и больше не давила ему на мозг, вызывая в нем самое худшее. Он понимал, что это все влияние Богов рядом, и был рад, что Афродита появилась именно сейчас. Его разум прояснился, а воспоминания больше не вызывали в нем жгучего желания включить свой режим “Халка” и ломать и крушить все вокруг.

Где-то совсем рядом кричал Арес, с ним спорил еще чей-то мужской голос, который был знаком Перси, но он не мог вспомнить откуда. Но Афродита была спокойна, словно ничего этого не происходило, и она лишь наслаждалась очередным сеансом в салоне красоты.

– Если ты не заметила, у меня дел по горло, есть что сказать? – спросил Перси.

Наплевательское отношение Богов к судьбам своих детей уже выходило за рамки простого раздражения, и в голове мелькнула шальная мысль, что не так уж был не прав Лука, разозлившись на Богов и решив, что стоит положить конец этому беспределу. Ярость лишь на секунду охватила его душу, но и этого хватило, чтобы Перси испугался своих мыслей. Юноша одернул себя. Нельзя так думать, нельзя позволить гневу пробраться в сердце, это никогда хорошим не заканчивается.

Он вдруг вспомнил Нико и его темные глаза, которые смотрели на него с бесконечной верой и надеждой. На этот раз он отпустил его, уверенный, что Перси найдет способ его вернуть, и он не имеет права облажаться. Не сейчас. Не в этот раз. И плевать, чего это будет стоить.

Афродита оторвалась от своих ногтей и внимательно посмотрела на Перси, словно знала, какая борьба происходит в душе полукровки. Но когда юноша поднял на нее ясный взгляд зеленых глаз, Богиня довольно улыбнулась.

– Я внимательно следила за тобой, юный герой, – сказала Богиня, совсем не торопясь. Словно там не Арес методично крушил дворец, возможно, швыряя об стены его друзей.

– А можно быстрей рассказать мне, где я еще накосячил и чем тебе не угодил, а то я спешу немножко? – Перси не удалось скрыть в голосе раздражения, но он не особо жалел по этому поводу.

Ему казалось, что Богиня сейчас оскорбится и уйдет, а может, как и ее сынок, проткнет перед этим своей пилкой, но она лишь одарила его своей снисходительной улыбкой и встала, поправив на себе платье.

– Признаться, я разочарована, Персей Джексон.

Юноша едва сдержался от раздраженного рыка, ограничившись хмурым лицом и скрещенными руками на груди. Он уже не стал ничего спрашивать, решив, что так Богиня быстрее скажет то, что хочет.

– Я еле убедила Купидона не пугать тебя, как твоего кхм… друга, этого милого мальчишку… Нико, кажется, – Афродита лукаво улыбнулась Перси.

Где-то там раздался крик. И Перси не хотел думать, что голос был очень похож на Уилла. Юноша не мог спокойно стоять на месте: он запустил руки в свои волосы, ероша их, и разминал шею, начиная нервно расхаживать из стороны в сторону.

А Афродита, кажется, хотела поговорить о Нико. Перси только надеялся, что она не собиралась продолжить разговор, начатый Купидоном.

– Когда он признался, это было так мило! – Афродита мечтательно прикрыла глаза. Она словно говорила о хорошей мелодраме, а не о живых людях, для которых их чувства не предмет для шуток и игр. – Ты же сделал это просто отвратительно. Даже рассказывать не интересно.

– Да, на смертном одре больше всего я буду сожалеть, что не развлек тебя достаточно хорошо, – съязвил Перси, не сдержавшись.

– Ты уже побывал на смертном одре, – любезно напомнила Богиня, не замечая нервозности Перси. У того, кажется, начал дергаться правый глаз от нетерпения. Он был уже в шаге от того, чтобы послать Богиню прямиком к Аиду, и дойти уже, наконец, до дворца. – Сказал бы то, что должен был сказать Купидону раньше, и тогда ты бы добрался до Фемиды гораздо быстрее.

– Отлично, подумаю об этом по пути в Царство Мертвых, а теперь….

– Я помогу тебе, – сказала Афродита, не обращая внимания на слова Перси. Тот обернулся и посмотрел на нее, подозрительно прищурив зеленые глаза. – Вы в этом городе будете целую вечность искать последнюю ору и символ власти Фемиды, я же проведу тебя прямо к ней. Только сначала нужно спасти твоих друзей. Они имели неосторожность наткнуться на моего любовника в двух экземплярах.

Перси внимательно смотрел на Богиню, пытаясь найти подвох в его словах. Любой другой на его месте принялся бы лобызать ноги Афродите и благодарить ее хоть за такую малую помощь, но Джексон по опыту знал, что Боги никогда и ничего не делают, не заставив заплатить за это намного больше.

– И что я буду должен? – спросил он.

Афродита усмехнулась.

– Не все имеет цену, – сказала она. – А я попрошу лишь больше не трусить. Он этого не заслуживает.

Афродита расправила плечи и вдруг сердито посмотрела на Перси.

– А теперь поторопись! Не слышишь разве? Твои друзья нуждаются в помощи!

Только когда Перси увидел знакомые колонны огромной гостиной дворца, он понял, что комнаты до нее разгромлены в пух и прах. И это было не самое худшее. Самое худшее в лице двух Богов продолжало сносить дворец. Большую часть статуй уже было не узнать – разбитые, они валялись огромными обломками по всему периметру, а Арес продолжал крушить оставшиеся верхней частью статуи Гефеста. Марс громил колонну, а когда и она рассыпалась на части, он выхватил свой автомат, висевший на спине, и принялся бездумно все расстреливать.

Перси быстро спрятался за оставшийся обломок колонны, надеясь, что патроны в автомате Бога не бесконечные.

Афродита, все такая же невозмутимая, снова нашла куда сесть и вновь принялась рассматривать свои ногти. Перси ошеломленно на нее посмотрел, нервно разведя руками.

– Ты обещала помочь! – напомнил ей Перси, пригнувшись, потому что пуля просвистела прямо над его головой.

– Обещала провести, а не пройти через Марса и Ареса, – пожала плечами Богиня. – Поспеши, а то скоро к тебе прибавится компания в Царство Мертвых.

Перси ругнулся на древнегреческом, и Афродита преувеличенно обомлела, шутливо прикрыв рот рукой, но Перси не обратил на это внимания.

Юноша осторожно прокрался вдоль свалившейся колонны и выглянул из-за нее, пытаясь оценить ситуацию. От огромного зала остался лишь пол, и тот весь был в обломках колонн и статуй. Арес и Марс в центре разведенного ими же беспорядка продолжали громить то, что еще не успело рассыпаться в пыль.

– Где этот подлый римлянин?! – кричал Арес, прекратив, наконец, использовать Гефеста в качестве своего оружия.

Он подобно ястребу начал оглядываться вокруг, несколько раз повернувшись на все триста шестьдесят градусов, высматривая свою жертву.

– Я чую еще одного грека, – ядовито прошипел Марс, прекратив обстрел.

Перси спрятался за колонной, молясь, чтобы Бог не обладал нюхом охотничьей ищейки.

Как и бывало всегда рядом с Аресом, Перси медленно начинала охватывать безумная ярость, и он еще не набросился на Бога с мечом только из-за присутствия Афродиты, которая сейчас была для него как якорь. Только благодаря ей он еще мог мыслить разумно, хотя гнев внутри клокотал, готовясь вырваться наружу.

Ему нельзя поддаваться своим эмоциям, он должен все рассчитать и найти Уилла и Джейсона. Вероятно, Уилл ранен, ему нужна помощь. А Джейсон один против двух Богов не выстоит.

Афродита кашлянула, привлекая к себе внимание, и указала пальцем в противоположную сторону.

Перси даже не успел продумать свои действия. Совсем рядом разбилась колонна, и он оказался бы погребенным под ее обломками, если бы не успел вовремя отскочить. За чем бы ещё спрятаться Перси не нашел, да и возможности не было: Марс его заметил.

Перси напрягся, вспомнив, что во Дворце с водопроводными системами было не так уж и плохо. Он сконцентрировался, чувствуя знакомую вибрацию по всему телу, и мощная струя пробила пол прямо перед Марсом, и того окатило соленой водой. Воспользовавшись замешательством Бога, Перси пустился бежать прямо посреди гостиной, по пути вытащив меч. Присутствие двух Богов войны, как обычно, разбудило в юноше ярость и желание нарваться на бой, и это уже случалось с ним так часто, что он уже научился это контролировать и использовать в свою пользу. Примерно такой же совет дал он Нико и сейчас решил сам попробовать его в действии.

– Ты!

Глаза Ареса широко распахнулись. Перси его раздражал даже больше, чем красная тряпка быка. Он смотрел на юношу безумными глазами и сейчас был страшнее и опаснее, чем обычно, поскольку совершенно себя не контролировал.

– Да, я! – с вызовом бросил Перси, думая, что он совсем отчаялся, раз решил, что может остаться тут и сражаться один с двумя Богами одновременно.

Ну а что, он и так мертв, Врата смерти еще открыты, и даже если его вновь убьют, он вернется, так зачем же бояться?

Перси с диким ревом замахнулся и скрестил с Аресом мечи. Краем глаза он заметил, что Марс, мокрый и злой, обернулся к Перси, наверняка намереваясь сделать из него полубожественный дуршлаг. Но юноша сделал ложный выпад, со всей дури воткнул Анаклузмос в первое попавшееся место, куда дотянулся, и через кувырок оказался за спиной Ареса, аккурат в тот момент, когда Марс прицелился и начал стрелять. Перси спрятался за спиной Бога, и несколько пуль попали в Ареса. Тот, вынув меч Перси и отбросив в сторону, зло посмотрел на Марса.

– Ты посмел в меня стрелять?!

Лучшего момента Перси бы не нашел. Возможно, если бы он постоянно не напоминал себе о друзьях, которым он сейчас был нужен, юноша бы запросто вступил с ними в бой, поддавшись влиянию, но сейчас ему пришлось отступить. Он, даже не оглядываясь, побежал к колоннам, на которые указала Афродита, отчаянно молясь всем Богам, которые его еще не успели возненавидеть, чтобы пули просвистели мимо. Но судя по бойне, развязавшейся за его спиной, Аресу и Марсу больше не было до него дела.

Он лишь раз обернулся, чтобы увидеть, как с диким ревом Арес набросился на Марса, и они принялись кататься по полу как дети малые, не поделившие игрушку. Только эти дети своими ссорами сносили целый город.

Перси продолжал бы искать, за какой колонной спрятались Джейсон и Уилл, если бы Грейс не схватил его за руку и потянул вниз. Перси чуть не упал, но его придержали и закрыли рот ладонью, призывая к тишине.

Перси кивнул, и Джейсон его отпустил. На первый взгляд он был в порядке, в ссадинах и царапинах, но это было не так страшно. Гораздо хуже выглядел Уилл, которого ранили в руку. Он прижимал свою конечность к груди, как мать прижимает свое дитя, и крепко стискивал челюсти, не срываясь на стон.

– Чувак, я так счастлив, что ты в порядке, – выдохнул Джейсон, крепко обняв Перси.

– Я тоже рад снова вас видеть, – произнес Перси, и это была чистая правда. Он был счастлив видеть даже Уилла.

– Я рад, что ты жив, – прошептал Уилл, увидев Перси.

Перси сел на корточки рядом с целителем.

– Спасибо вам, что не бросили, – сказал юноша, пытаясь ободряюще улыбнуться. – Спасибо тебе и прости… Прости за Нико.

– Джексон, береги его, – серьезно сказал Уилл, смотря на Перси своими ясными голубыми глазами, в которых читалась отчаянная мольба.

– Слушай, чувак, я тоже рад тебя видеть, но сантименты на потом. Надо выбраться отсюда, – напомнил Джейсон. Огромный зал затрясся от сильного удара.

– В противоположной стороне нас ждет Афродита. Она проведет нас к оре и к символу власти Фемиды, надо только проскочить снова мимо Ареса и Марса, и сделать это как можно быстрее, пока они немного отвлеклись друг на друга, – сказал Перси, осторожно выглядывая из-за убежища, а потом снова посмотрел на Уилла. – Сможешь дойти?

– Да.

Перси отметил, что для обычного лекаря у Уилла очень высокий болевой порог и просто героическая выдержка. А еще он бывает на редкость упрям. И ради справедливости, Перси готов был это признать и даже уважать его за это. Солас встал со сдавленным стоном, и Джейсон перекинул его здоровую руку себе через шею.

– Я вас прикрою, – сказал Джексон, готовясь выскочить из-за колонны. Меч уже вернулся к нему, и рука автоматически потянулась к карману, готовая в любой момент достать оружие.

– Хорошо, – кивнул Джейсон. Он даже спорить не стал, и Перси мог сделать только один вывод: он свою порцию взбучки от Богов уже получил. – Я тебе помогу.

– Ты ведь можешь поднять на воздух обломки от колонн? – спросил Перси и, получив утвердительный ответ, продолжил: – Тогда сделай что-то вроде стены, вдоль которой вы пройдете, а я отвлеку их.

– Как только я окажусь по ту сторону, можно попробовать их завалить этими колоннами.

Перси посмотрел на эти громадные куски бетона, а потом перевел взгляд на Джейсона, выглядевшего рядом с ними маленьким худым мальчишкой. Изрядно помятый и побитый, Джейсон был уставшим и изнеможенным, хотя и пытался держаться изо всех сил.

– У тебя получится? – спросил Перси и, тут же осознав, какую глупость сморозил, принялся бешено жестикулировать руками и лихорадочно объяснять: – В смысле, они ведь большие, а у нас только проблем…

– Если ты продержишься достаточно долго, да, – перебил его Грейс, расправив плечи и гордо вздернув подбородок.

Перси весело ухмыльнулся, только осознав, что эта привычка у них одинаковая: оба так делают, когда не хотят, чтобы кто-то видел их слабость.

– Продержусь.

Джейсон кивнул и собрался было уходить, но вдруг остановился и сказал:

– Перси, только на этот раз, будь любезен, вернись без стрелы в боку, иначе я ее вытащу и засуну тебе ее в…

– Святые гавайские рубашки Диониса, наш идеальный мальчик ругается плохими словами! – Перси театрально возмутился, прикрыв лукавую улыбку ладонью.

Джейсон смерил его хмурым взглядом, но все же тоже не сдержал ответной улыбки.

– Погнали, – сказал Перси, вмиг став серьезным, и выбрался из своего убежища. Он не стал сразу привлекать внимание к себе, лишь насторожился, готовый выскочить в любой момент.

Краем глаза он увидел, как поднимаются обломки, создавая стену, за которой крались Джейсон и Уилл, и сосредоточился на Богах, надеясь, что они не заметят их.

Но все пошло крахом, когда Арес ударил Марса, и удар получился настолько мощным, что римский Бог войны отлетел на пару метров, остановившись там, где только что прошли Джейсон и Уилл.

Перси тут же выскочил вперед, вытащив свою ручку.

– Эй, римская тупая башка! Я тут! – завопил он, размахивая своим мечом.

Два раза ему повторять не пришлось: Марс и Арес уже направлялись к нему, наставив свои оружия.

Перси, смотря на них и понимая, что один против них не выстоит, впервые в жизни не испытывал жгучего желания начать с ними бой.

– И кто из вас двоих меня убьет? – спросил он, выставив вперед меч и отчаянно надеясь, что выбесил обоих Богов достаточно сильно, чтобы они все свое ценное внимание ни на что другое, кроме как убийства Перси, не обращали.

– Конечно, я покончу с тобой, грязный ты граекус, – процедил сквозь зубы Марс.

– Эй, трудно найти время для душа, когда тебя все кругом хотят убить, – возмутился Перси.

– Он – мой, – возразил ему Арес, стоя намного ближе к Перси, чем его римская ипостась.

– Упс. Вы оба хотите меня убить. Но я могу умереть лишь только раз. И что делать?

Его слова возымели нужный эффект. Боги на секунду остановились, обдумывая слова Перси, а потом злобно друг на друга посмотрели. Арес и Марс, не говоря ни слова, снова вцепились друг в друга, и каждый из них пытался выбить возможность себе убить Джексона.

– Да я звезда, – пробормотал Перси и побежал прочь от Богов. – Меня все хотят!

Перси нашел глазами Джейсона: он стоял, вытянув руки перед собой, и лицо у него было такое напряженное и сосредоточенное, какое бывало у Перси на занятиях по математике. Грейс поймал его взгляд, кивнул и посмотрел наверх. Юноша последовал его примеру: прямо над головами Богов висела пара тяжелых колонн, и сын Посейдона, долго не думая, пятясь и прячась, сам добрался до друзей. Как только Перси оказался рядом, Джейсон опустил руки, и колонны упали на богов, заглушив их спор.

Жуткий грохот сотряс стены дворца, и казалось, земля под ними начала дрожать. Мальчишки отскочили подальше от пыли, которая поднялась с пола, и закашлялись.

– Можно было бы сделать это все элегантнее, – прокомментировала Афродита, поднявшись со своего места.

Перси хотелось бы сказать пару ласковых Богине, невозмутимость которой уже порядком раздражала, но Джейсон ткнул его в бок, призывая заткнуться.

– Надо идти, – сказала она.

– Мы можем задержаться? – спросил Джейсон, все еще держа лекаря. – Нужно помочь Уиллу.

Афродита удивленно посмотрела на Соласа, словно только заметила его присутствие, и, снисходительно улыбнувшись, подошла к нему и даже наклонилась, чтобы лучше разглядеть рану.

– О, здесь ничего страшного, – сказала Богиня. Она дотронулась до плеча Уилла, и тот заметно расслабился, задышав спокойней. – Эту рану залечить легко. А вот рану в твоей душе – нет.

Афродита сказала это обыденным тоном: для нее, в отличие от самого Уилла, это ничего не значило. Перси почувствовал укол вины и принялся пинать остатки от статуй, Джейсон тоже отвел взгляд, но, скорее, просто почувствовал неловкость, словно стал нежеланным свидетелем слишком личной беседы.

– Спасибо, – пробормотал Уилл, вставая. Рука уже перестала болеть, и он даже мог ею пошевелить.

– За что? – спросила Богиня.

– И за рану на руке, и на душе, – пробормотал он и пошел вперед.

– Всегда пожалуйста, – безразлично пожала плечами Афродита и встала, поправив на себе платье и свою косу. – А теперь пошли в покои Геры. Я надеюсь, юные герои, вы готовы к этой встрече.

Комментарий к Перси

Прошу прощения, ребят, на пару дней придется мне приостановиться. Глава вас ждет, но ее нужно немного доработать, а потому терпения, ребятки.

Спасибо тем, кто пишет отзывы. Вы делайте мой день лучше)

========== Перси ==========

В голове после слов Афродиты всплыл опенинг мультика Спанч Боб. Вы готовы к встрече с Герой? Да, капитан!

Перси был не готов. Перси вообще не хотел видеть ни Геру, ни Зевса, потому что он не сдержится и испортит все, что только можно.

Афродита бодрым шагом шла по дороге, ведя их по городу, видимо, к дворцу Геры, Уилл и Джейсон шли за ней, а Перси отставал на пару добрых метров. Даже ноги отказывались вести его на встречу с Богиней, которая делила с Зевсом сейчас первое место в личном хит-параде Перси Джексона самых ненавистных Богов Олимпа.

Джейсон и Уилл заметили это и сбавили шаг, поравнявшись с сыном Посейдона.

– Ты в порядке? – спросил Джейсон.

Перси подумал было вновь соврать, потому что рассказывать, что произошло, он не хотел, слишком лично и слишком больно. Но потом он вспомнил Купидона, стрелу и очень долгий день после, и лгать расхотелось. Оба заслуживали знать правду.

– Технически я мертв, – сказал Перси, вспомнив слова своего отца. – И скорей всего, когда все закончится, я умру.

Он замолчал, не зная, что и как сказать дальше, а потому это молчание прервал Джейсон.

– И поэтому ты не спешишь к Гере, потому что как только все это закончится…

– Я не спешу к Гере, – прервал его Перси, – потому что она пыталась отравить мою мать.

Ладно, он рассказал не всю правду. Но у него просто язык не поворачивался сказать, что сделала Гера с подачи Зевса, потому что это звучало безумно, потому что это его злило, а меньше всего Перси хотел потерять самообладание.

Конечно, Джейсон заметил, что Перси не все договорил, но то, что он сказал, и так было ужасно, и что может быть еще хуже знать ему даже не хотелось. Уилл смотрел куда-то в сторону, немного съежившись и чувствуя себя неуютно. Он словно оказался случайным свидетелем слишком личного разговора, и правда не понимал, зачем Перси говорил это при нем. Они не были друзьями, и Уилл не горел желанием стать им для Джексона, но и быть грубым он не хотел, а потому просто молчал.

Перси же, казалось, по этому поводу не особо беспокоился. В конце концов, Уилл поддерживал его жизнь целый день, наплевав на все остальное, и был с ним почти до конца, и если это не сближает людей, то Перси не знал, что еще. Тем более, он был одним из тех немногих, кто не возненавидел его из-за чар, а это много значило.

– Мне жаль, – сказал Уилл, уставившись на свои ботинки.

– Гера поступила ужасно, – покачал головой Джейсон, сжав губы в тонкую полоску.

– Давайте поторопимся, – попытался перевести тему Перси, заметив, что они намного отстали от Афродиты.

– Ты уверен, что сможешь… – Джейсон осекся на полуслове, заблаговременно сообразив, что, возможно, напоминать о периодической неконтролируемой злости Перси сейчас не стоило.

Но тот и без слов понял, что имел в виду его друг. Видно, здорово он их напугал, когда пытался заставить Купидона отдать им ору. И нет, Перси за это стыдно не было.

– Не переживай, Джей, – пожал плечами сын Посейдона, стараясь выглядеть беззаботным. – На этот раз я не облажаюсь.

Уилл вдруг нахмурился и спросил самый неожиданный вопрос, который Перси ожидал услышать сейчас:

– А что стало с твоей раной?

Перси удивился, но рука дернулась к боку, где еще вчера зияла страшная рана, а уже когда он попал на остров, от нее остался лишь белый шрам, напоминающий о том, чего стоило его молчание.

– Она просто исчезла, когда я… попал на остров.

– Мы что-нибудь придумаем и оставим тебя в списке живых, – ободряюще сказал Джейсон, прекрасно зная, что предложение Перси должно было закончится словом «умер».

Юноша натянуто улыбнулся, но ничего не сказал.

– Поторопитесь! – прикрикнула на них Афродита, обернувшись. Она остановилась, позволив ребятам ее догнать. – Значит так, Гера сейчас в своем дворце, я попробую с ней поговорить, а вы должны отыскать клетку с орой и ключ от нее.

– То есть мы будем рыться в вещах Геры, а ты мило с ней беседовать, – перефразировал Перси.

Идея рыться в вещах Богини его совсем не вдохновляла, но уж лучше так, чем встретиться с Герой. Вообще Перси само существование отдельного дворца Геры и Зевса показалось странным: он почему-то был уверен, что Владыка Небес со своей благоверной живут в самом дворце на горе Олимп, и сам факт того, что у них есть здание, которое они могли называть домом, было… непривычным.