Текст книги "Баллада о книжных детях (СИ)"

Автор книги: Salagar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

А все это происходит потому, что многие люди, взрослея, перестают верить. Эта горячая вера маленького ребенка – самый настоящий двигатель. Двигатель всего. Дети и те взрослые, что сохранили в своих сердцах заветную веру, способны творить настоящие чудеса. Они просто не принимают принятые обычными людьми рамки, для них нет границ.

Эти вечные исследователи и искатели не остановятся, даже если кто-то вдруг им скажет, что то, что они задумали, попросту невозможно. Они просто весело рассмеются в лицо тем тысячам и миллионам сухих и взвешенных аргументов, и легко и непринужденно сделают невозможное, оставляя за спиной своих оппонентов.

***

В кабинете главы приюта св. Терезы в пригороде Лондона давно не было столь напряженной обстановки.

Сперва, когда на вверенную ей территорию уверенным вихрем ворвался молодой мужчина со странно темными глазами, она долго не могла понять, что именно хочет от нее этот парень. Вроде тот, представившийся Северусом Принцем, говорил предельно ясно и четко, но ее мозг просто не воспринимал передаваемую ему информацию.

– По моим данным, у Вас в приюте живет девочка лет девяти, зовут Энола. Есть также двое мальчиков, скорее всего близнецов, примерно ее возраста. Я бы хотел сперва их увидеть, а потом, если эти дети согласятся, и вовсе забрать их с собой, – молодой человек начинал потихоньку раздражаться, видя заторможенное восприятие его собеседницы.

– А… Энола…, – директриса наконец смогла взять себя в руки и постараться четко ответить на заданные вопросы, – Энола Ричмонд, девять лет, в приюте живет с рождения. Отличается тяжелым нравом, хамит и грубит по причине и без. Странненькая такая, ни с кем не общается, кроме близнецов. Вы, скорее всего, говорили именно про них. Рейнард и Инграм Саммерс, тоже попали к нам вскоре после рождения. На редкость хамское и грубое поведение. Не раз обворовывали других ребят, более мирных, не способных постоять за себя.

– Это приют, здесь детство заканчивается рано. Можно даже сказать, что его у приютских и нет вовсе, – Северус сам вспоминал свое детство, полное побоев, криков и унижений, – отсюда и вынужденное воровство.

– У нас приличное учебное заведение! Мы всегда наказываем маленьких воришек по всей строгости! Наши воспитанники…. – ее можно было бы понять, что она хочет лучшей жизни для брошенных и никому не нужных ребят, если бы не обшарпанные стены, местами рассохшиеся деревянные рамы окон, из которых даже навскидку просто невероятно дуло, в некоторых окнах и вовсе не хватало стекол.

Их наверняка выбили сами дети в процессе игры, а затем руководство решило, что при ремонте тратятся слишком большие деньги, причем есть очень большая вероятность, что дети выбьют его снова, чтобы ремонт повторился вновь. А так и наказание для сирот – следующий раз внимательнее будут и аккуратнее, и экономия денег, выделяемых государством, которые и вовсе можно спокойно положить в карман или пустить их на взятку.

– Так вы позволите мне встретиться и поговорить с детьми или нет? – молодой человек вопросительно заломил смоляную бровь.

– А кем вы, собственно, приходитесь нашей Эноле? У нас приличное заведение! – директриса снова стала похожа на общипанную пожилую сороку.

– Отец я ее. Увидеть хочу и забрать.

– А документы есть? Без них я вам детей не отдам. Тем более, что мальчики не являются вашими детьми, – она победно усмехнулась.

Глория Карит очень сильно не любила, когда в ее устоявшийся мирок врываются сильные и волевые личности.

Сама она была человеком трусливым, жадным и завистливым. С детства привыкшая лебезить перед своей матерью, растившей ее самостоятельно и не особо любившей свою незаконную дочь, порицаемая соседями, росшая в нищете, тем не менее смогла выучиться и добиться неплохого поста в службе опеки.

Затем она сошлась со своим начальником и вскоре получила повышение: ей отдали шефство над небольшим детским приютом в северном пригороде Лондона. И там она развернулась во всю ширь своей прогнившей души.

Телесные наказания, моральное насилие, притеснения сирот, довольно часто у нее из приюта просто пропадали дети и их никто не мог найти. Редко-редко кто из ее маленьких подопечных удостаивался шанса найти свою семью. Еще чаще бедные дети элементарно умирали от недостаточного медицинского ухода, нехватки лекарств и банального отсутствия квалифицированной помощи.

Чем меньше ртов – тем лучше материальное благосостояние Глории.

А теперь ее покровитель и сам потерял расположение вышестоящего начальства, что сказалось и на ее положении.

Если этот Принц заберет самых стойких, которых ей еще не удалось надломить так же, как остальных, они обязательно откроют рты и ей конец. Блудный папаша выглядит уверенным в себе и фамилию такую не просто так носит, он вполне себе может, наслушавшись о порядках в ее вотчине, задать соответствующий вопрос в выше стоящие инстанции.

И тогда ей конец. Полетит именно ее голова.

Она ни за что не отдаст этих детей столь опасному для нее человеку.

А тот лишь тонко улыбнулся и уверенно полез во внутренний карман недешевого черного пиджака, прекрасно сидящего на широких плечах.

На видавший виды стол полетели официальные бумаги, подтверждающие, что сей молодой человек является родным отцом троих детей, тех самых, которыми он и интересовался. Едва заглянув в них, госпожа Карит ясно поняла: у нее остался только один козырь – у ее собеседника на пальце не было обручального кольца, только массивный перстень, даже с виду старинный.

– А свидетельство о заключении брака? – Глория ясно увидела разливающееся в глазах собеседника бешенство. Отлегло от сердца. Не получит он желаемого.

– Нет с собой. Что-то еще необходимо подготовить? – Северус мгновенно взял себя в руки. Негоже вот так давать мелкой сошке управлять собой через эмоции. – Но увидеть-то я их без жены смогу? Это законом не запрещено.

– Увидеть сможете, я сейчас их позову, а свидетельство все же подготовьте обязательно, – они оба знали, что сегодня забрать детей не получится.

Мисс Карит гордо поднялась и вышла за дверь, оставляя молодого человека наедине с разочарованием.

Ударить конфундусом не вариант – в Азкабан он не хочет, тем более, что тогда его дочь точно останется в этой дыре. Просто забрать ребят тоже не выйдет – он живет на два мира и не хочет прослыть киднеппером. Тогда тоже в тюрьму – уже магловскую. А ему этого не нужно.

Придется скорректировать планы и сделать предложение Маре раньше, чем он хотел. Но так даже лучше. Будет. Если Мара согласится.

Северус тяжело вздохнул. Час от часу не легче.

А сейчас он уже слышал тяжелые шаги мисс Карит, ведшей с собой его дочь и мальчишек-близнецов.

***

Когда к их убежищу подбежала одна из любимиц директрисы, та еще стукачка и крыса по имени Эмили, ребята как раз обсуждали того странного молодого человека, неуловимо похожего на Энолу. К ним очень давно не приходил никто посторонний.

– Неужели он кого-то заберет отсюда?

– Вряд ли нас, – Эни по-взрослому вздохнула, – директриса не даст. Да она никого не даст забрать. Ей это не нужно.

– Да и кому мы нужны втроем, кроме друг друга? – задал риторический вопрос в пустоту Инграм, – Правильно, никому. Ни-ко-му.

– Хей, вы! – донеслось снизу, – Вас мадам директор вызывает! Велела, чтоб вы срочно подошли!

Эмили попыталась ехидно задеть братьев тем, что наверняка они опять чего-то натворили, но те просто не обратили внимания на самодовольный вид их ровесницы. Близнецы помогли спуститься сестре и вполне спокойно и не торопясь направились ко входу в здание, где их уже ожидала надменная директриса.

– Вам же сказали, живее шевелитесь! Вы заставляете ждать не только меня, я-то привыкла уже к вашему хамству, вами заинтересовался один человек, судя по всему весьма обеспеченный, – Глория ехидно ухмыльнулась, глядя в глаза девчонке, – Забрать-то вас он не заберет, уж я постараюсь! Но только попытайтесь хоть слово лишнее сказать. Пожалеете, что вас во младенчестве ваши мамашки не удавили.

Мисс Карит еще разок придавила тяжелым взглядом своих маленьких подопечных, гордо развернулась и направилась вглубь темного коридора к двери своего кабинета, где их ждал таинственный человек, которого Энола с каждым шагом чувствовала все сильнее.

В частности, среди отлично сдерживаемых эмоций проскакивало еле-еле различимое решение идти до конца.

***

– Вот, мистер Принц. Энола Ричмонд, Инграм и Рейнард Саммерс, – победно выговорила женщина, – Вы хотели их увидеть – вы их увидели. Теперь, будьте так любезны, предоставьте мне необходимые бумаги. До свидания.

Но посетитель ее не услышал. Он завороженно смотрел на свою дочь, выискивая схожие черты: четкая линия бровей, разрез глаз и их цвет, выражение лица – все это говорило о том, что девочка действительно его дочь. А вот медный отлив тяжелых прямых волос, тонкий аккуратный носик, пушистые ресницы и еще по-детски пухлые губы – что матерью девочки является его бывшая девушка.

И от этого становилось еще горше.

Затем, словно очнувшись, перевел взгляд необычно темных глаз на мальчишек за ее спиной. Те чуть поежились – настолько безэмоциональный взгляд был у этого человека. И тут к ним пришло озарение: они заметили, что их сестра невероятно похожа этого господина.

Отец. Который пришел ее забрать. Без них. Хотя, украдкой переглянулись братья, про них же он как-то узнал? Может быть и им посчастливится…

– Мистер Принц! До свидания! – госпожа директор явно теряла последние крохи терпения.

Ребята вздрогнули. Им не поздоровится, если зачем-то появившийся отец Энолы и дальше будет тормозить.

– Конечно, мисс Карит. Бумаги будут у вас уже завтра. Тогда же я познакомлю вас с моей супругой, – глубокий баритон мягко отразился от стен, приглушенным рыком прокатившись по коридору, – За детьми мы придем вместе. И в ваших же интересах будет не препятствовать нашим действиям.

Все время монолога мистер Принц не отрывал взгляда от дочери, словно для него не было ничего важнее ее.

А сама Энола слышала в своей голове только голос: “Не бойся и доверься. Я вас заберу”.

========== Ссадины и обиды ==========

Комментарий к Ссадины и обиды

Ну что ж, выкладываю на свой страх и риск и на ваш суд. Комментарии не будут лишними)

Человеческие отношения просто невозможны без взлетов и падений. Каждое чувство и каждая эмоция, посвященная близкому тебе человеку, бесспорно дорога, яркие моменты хочется беречь и приумножать, стремится к новым открытиям и ощущениям.

Когда начинаешь скрывать от любимого человека важную информацию, утаивать какие-либо моменты своей жизни, пусть даже и во благо, все равно ничем хорошим это не закончится. Человек, которого какое-то время попросту водили за нос, сам вряд ли захочет приоткрыться тому, кто ему не доверял полной информации о себе.

Отсюда идет разлад в отношениях, появляется недоверчивость, ответное желание скрыть и спрятать что-то свое, просто так, назло, – и некогда близкие люди ссорятся, постоянно выясняют отношения, им будет сложно доверится не только предавшему человеку, но и другим людям вообще.

Те же, кто простит все то, чего прощать нельзя, берегут отношения, своих родных, стараются показать, что им можно довериться, что они помогут, какой бы тяжелой и безвыходной не была бы ситуация. Они подставят свое плечо, давая опереться и предлагая пройти трудный участок жизненного пути вместе, вытащат из любого болота, самой топкой трясины, и никогда не станут назло вспоминать те гадкие и в тоже время благословенные мгновения, когда жестокая правда вырывается наружу, сметая все чувства и эмоции, оставляя за собой сожженную и разоренную ревущим огнем предательства пустыню.

Как бы больно не было, по-настоящему близкий человек ни за что не бросит в тяжелой ситуации.

***

Мара с удивлением рассматривала запечатанный конверт, на который она наступила, стоило ей только войти в прихожую дома в Тупике Прядильщиков.

“Мистеру С. Снейпу, Графство Б. Манчестер…”.

Перевела взгляд на строчку ниже. И оторопела: “Миссис П. М. Дурсль”.

– Это что, он мне изменяет, что ли? Сев же ни разу не говорил об этой замужней “леди”, которая вертит хвостом перед носом у чужих парней! – слово “леди” было выплюнуто с крайне презрительной интонацией, обещавшей все возможные земные кары провинившемуся парню.

Палец, на котором покоилось родовое кольцо, кольнуло мимолетной болью, понуждая взять себя в руки и успокоиться. Своей истерикой она сделает только хуже.

– Ладно. Я тебя подожду и даже конверт не вскрою. Только мне кажется, что кто-то задолжал мне объяснения, – она со вздохом покосилась на перстень, – впрочем, как и я. Похоже, нам с тобой предстоит очень серьёзный разговор. И я надеюсь, мы сумеем не поругаться. Семья же, как никак.

Мара повертела в руках самый обычный конверт, пару раз перечитала строки, написанные твёрдой рукой и прошла в гостиную. Варить кофе расхотелось.

Она никак не могла поверить, что подозревает своего молодого человека в измене. Слишком уж подозрительным казались теперь все эти его отлучки, она просто чувствовала, что у Сева появились тайны от неё.

Нет, она знала, что у него была в прошлом девушка, с которой его связывали вполне себе однозначные отношения, плавно ведущие к созданию семьи. Но Мара слишком ценила близких, потому что на её пути их было мало. И терять кого-то по глупой причине недоверия было бы слишком… Эгоистично.

Ничего, они поговорят и все станет хорошо.

Она не лишится семьи из-за детских подозрений.

***

Северус Принц давно не был так раздражен. Чтобы какая-то гадкая магла вот так вот отказала волшебнику? И в чем? Ему не дали забрать своих детей. Причём придралась она к какому-то незначительному поводу: мало ли, почему у него нет жены. Он и сам в состоянии обеспечить дочь и приемных сыновей.

Нет, конечно он был бы не против, если бы Мара согласилась стать его женой. Это решение сделало бы его самым счастливым человеком в мире, но дело в том, что он ужасно боялся.

Боялся, что она не примет его ребенка с довеском в виде ещё двоих мальчишек, что она не захочет связать свою жизнь с волшебником, что испугается.

Вот так, полный сомнений он переместился к своему дому. Какое-то неуловимое чувство скребло его изнутри, интуиция предупреждала, что приключения и неприятные события на сегодня для него не закончены.

Свет в окне на кухне ясно и чётко говорил о том, что Мара уже дома. От этого стало ещё неуютнее: ну не был он готов к настолько тяжёлым разговорам.

Но делать нечего: им нужно поговорить, и чем раньше – тем лучше.

***

Лорд Принц недоуменно читал письмо от той, над кем в детстве довольно жестоко издевался и не мог поверить глазам: тот мальчик выжил? Но как? Маг, хотя его определили как сквиба? Это же за гранью фантастики: нет в истории магического мира факта, что магия возвращалась в полном объеме потерянного внутреннего резерва.

Резерв этот представлял собой некий пространственный сосуд с образованием, которое было очень похоже на замкнутую кровеносную систему, что была подобно второму сердцу и разносила магию по организму. И, собственно, чем больше сосуд – тем больше резерв и сильнее маг.

Если этот сосуд давал трещину – это был приговор для этого мага. Магическая сила попросту уходила из организма, утекала, как вода утекает сквозь прибрежный песок, и рассеивалась в воздухе, подкармливая магических паразитов живой дармовой силой.

Существовало множество способов определения уровня магического вещества в крови, но большинство из этих способов было забыто, отнесено к темной магии крови, которую в последние несколько десятилетий не особо жаловали в магической Англии.

Самым эффективным способом была именно родовая кровная магия, причем проводить обряд должен был Глава Рода.

Но как Поттер-старший провел этот обряд, не имея полномочий Главы, что уж тут, ходили слухи, что его из рода выкинули, и Поттер он только на бумаге.

Тогда как мальчика смогли вычеркнуть из рода? И кто решился на такое? Дети для любой семьи очень важны, их ценят и берегут, маги они или сквибы. Сквибы тоже важны для магического мира, они несут в себе скрытое, латентное наследие, способное проявиться через пару-тройку поколений. Очень большую ошибку совершают те, кто считает сквибов пятном позора семьи или рода и избавляются от них, изгоняя в обычный мир. А потом еще и удивляются, почему это сила уходит? Почему дети в больших семьях рождаются с каждым разом все слабее и слабее? Да потому что магия видит, что ее творения просто не нужны, а раз не нужны дети – зачем тогда сила?

И вот теперь молодой лорд сидел и который раз вчитывался в ровные строки.

“Племянника мне на порог подкинули ночью, как бездомного котенка, положили рядышком записку, в которой рукой моей сестры было написано, что мальчик теперь обычный человек, что он больше не маг, и должен воспитываться в семье обычных людей, таких, как мы. Но теперь я могу сказать точно – мальчик маг, у него был выброс, как это обозвала ваша профессор из школы, МакГонагалл. У меня нет возможности воспитывать маленького мага, а из взрослых волшебников я знакома только с тобой и тебе я доверяю настолько, чтобы отдать на воспитание моего племянника. Его теперь зовут Даниэль Эванс, мы его усыновили. Пожалуйста.”

– Магия?

Северус словно очнулся от наваждения. Оказывается, Мара устала ждать, когда тот ей расскажет, в чем дело, и потихоньку переместилась за спину парня, аккуратно прочитав письмо. Она уже успела подумать и переварить тот факт, что Сев ей не изменяет, по крайней мере, с этой женщиной.

– Да, – устало выдохнул молодой лорд, – Мар, ты прости меня, что раньше не рассказал, но я тоже маг, как и этот ребенок, про которого мне написали. Я пойму, если ты захочешь бросить меня, я виноват, признаю, но я прошу только – не уходи… – он готов был на колени рухнуть, вцепиться руками в ее колени и не отпускать, пока она не простит, и умолять, и умолять, пока силы не закончатся.

Но этого не потребовалось.

– Сев, понимаешь, – Мара с болью и смятением смотрела в черные глаза напротив, – я вроде как тоже не обычный человек. У меня кольцо не снимается, камень у нас в подвале цветным светом полыхает, а еще – порезы у меня на ладони сами заживают! Вот! – девушка смутилась еще больше, когда увидела чувство глубокого потрясения и неверия на любимом лице, но все же продолжила, пусть и слегка сумбурно:

– А то, что ты что-то скрываешь от меня, я видела. Но не знала, что ты – волшебник. А ребенка жалко. Маглы – это ведь обычные люди, да? Никуда не годится, чтобы маленький волшебник жил с простыми людьми. Сев?

Принц пытался проанализировать, что Мара ему тут только что наговорила, выловил и посадил вскочившую и заметавшуюся по комнате девушку себе на колени, крепко, но бережно обняв. И тут его как молнией ударило:

– Стоп! Что ты сказала про камень в подвале вашего дома? – Северус постарался взять себя в руки. – И про кольцо тоже расскажи, пожалуйста.

– Ну, я когда с тобой познакомилась, в тот же день зачем-то спустилась в подвал, что под домом. Там есть помещение одно, куда мне в детстве строго-настрого запрещали ходить, так вот, именно туда я и пошла, сама не помню уже, зачем. А там камушек такой небольшой в полу. Причем, я когда спускалась, руку порезала о выступ стены, а перебинтовать некогда было. Ну и капнула я кровью на камень этот, а он – как засветится! А потом накатила такая дикая слабость, что я еле доползла до своей комнаты, где и отключилась. И сны какие-то странные были, про сражения, странные силуэты, очертания и лай собак. И очень много ветра! Я прям чувствовала, как он треплет мою одежду и волосы, как будто я неслась верхом по бескрайнему полю, но почему-то в полной темноте, – голос девушки, радостно и возбужденно звучавший в начале рассказа, резко потух к концу. – Ты мне не веришь, да?

Шарп жалобно заглянула в потрясенные глаза напротив. Ее собеседник откашлялся, собираясь с мыслями.

– Ну почему же, верю. Теперь моя очередь: моя мать происходит из довольно древнего магического рода…

***

Уже поздно вечером, лежа рядышком в кровати в спальне наверху, Северус, нежно перебирая густые волосы девушки, тихо радовался, что бури удалось избежать.

Вернее, буря все-таки разыгралась, но ему удалось ее успешно погасить. Мара страшно ругалась, когда выслушала рассказ о его неудачном походе за дочерью: Шарп настаивала, что Принцу следовало сначала все рассказать ей, и вместе они бы придумали, как быстро и безболезненно забрать детей.

Затем они вдвоем скорректировали план действий на ближайшие пару дней: нужно было наведаться в Гринготтс на проверку крови уже для Мары, зайти на Тисовую улицу поглядеть на мальчика и переговорить с его тетей и, самое главное, навестить ту гадкую директрису приюта.

Но самое главное, что они успели сделать за сегодня – это не только сохранить, но и укрепить их отношения.

Мисс Шарп счастливо выдохнула в грудь Севу и потерлась о него носом. Она не предала своей клятвы на алтаре родового дома, или менора, как на старый манер называл поместье Северус, ее любимый смог ее принять, как и она его, пускай у него есть дочь и приемные сыновья, да еще и тот мальчик, Даниэль, но разве она не хотела большую семью? Хотела. И она обязательно будет.

На тонком пальце левой руки в блеклом лунном свете таинственно поблескивало родовое помолвочное кольцо.

========== В срок ==========

Многое в нашей жизни так же зависит от времени. Зачастую бывает так, что человек, отвлекаясь на что-то незначительное и неважное, но любопытное, забывает о главном, о том, что нужно сделать именно сейчас, из-за чего вся его жизнь может круто измениться.

Следить за временем невероятно сложно – этому дети учатся с малых лет, а тем, кто может чувствовать время, просто невероятно повезло.

Неумолимое время легко течет вперед, ему нет дела до того, как живет и чем живет Земля, оно сносит замки и города, равняет высотой горы и долины, оборачивает море пустыней, меняет мир. И маленькую песчинку – человеческую жизнь – может даже не заметить.

Опоздаешь на собеседование, например, хоть на пару минут – скажут, что ты человек безответственный. И никого не будет волновать, что ты стоял в пробке или же просто застрял в лифте.

Но случаются и такие события, когда это самое чувство времени может сыграть отрицательную роль: постараешься попасть куда-то пораньше, а там произошел теракт или авария. И твое время закончится.

Наиболее сильно повезло тем людям, которые наделены даром предчувствовать правильность и точное время тех или иных событий. Они могут с уверенностью сказать, что время пришло, если это действительно так, или наоборот, что нужно подождать.

***

Рассвет пришел, когда его уже и не ждали: всю ночь за треснутым окном громыхала далекая гроза, ветер стих, и мир как будто замер в ожидании чего-то необычного. С вечера воздухе сильно парило, а закатного солнца почти не было видно за низкими тяжелыми дождевыми тучами, что собирались в небе весь вечер.

В принципе, мисс Карит не сильно вымещала на них свою злость. Так, велела старому смотрителю пару раз пройтись розгой по спине и рукам, безмолвно показывая, что именно она с ними сделает, если они откроют рот.

Но это ребят не особо волновало: им иной раз перепадало побольше, к тому же у детей сейчас были немного другие темы для обсуждения.

– Говоришь, он с тобой разговаривал, да? – Рейнард скептически поднял правый уголок губ, – а что же мы тогда ничего не слышали?

Инграм как-то жалобно смотрел на надувшуюся сестру. Он готов был поверить ей, ведь огонь-то они все вызывать могут, а значит не должны недоверчиво относиться к словам девочки, но мальчик решил дождаться развязки.

– Да! Говорил! – Энола явно злилась: мерзко чесались спина и руки там, куда пришлись удары розог, но сильнее всего ее раздражало то, что брат ей не верит. – Говорил, что моя мать не сказала ему обо мне, что он узнал о моем существовании только пару дней назад и все это время готовил документы, а родной матери я не нужна! И что вернется за мной!

Они же столько вместе прошли, к тому же, именно она открыла мальчикам мир Силы. Она им показала, что можно сделать то, чего не могут сделать другие ребята, сидела с ними, когда им было плохо, находила в себе силы мириться с близнецами.

И вот те на. Пожалуйста.

А может… Девочка внезапно нахмурилась и чуть прикусила губу.

А может, Рей просто боится, что ее заберут, а их с братом – нет? Что им все равно будет больно расставаться, и он хочет смягчить эту боль? Так, что бы потом не пришлось прощаться?

– Рей, – мальчик тоже сдулся и поднял больные глаза на девочку, – Я не знаю, зачем мой отец объявился именно сейчас, но вы оба имейте ввиду вот что: моя семья – это вы. Если этот Принц сможет доказать, что я ему действительно нужна, пусть он забирает нас троих. Я выставлю ему это условие: или никого, или мы все. И пусть эта его женушка тоже стоит перед выбором. А вас я ни за что не брошу. Клянусь!

Маленькую комнатку почти на самом чердаке осветила короткая вспышка яркого белого света.

***

– Вы точно уверены, что не хотите оставить титул за собой? Вернуть его назад будет практически невозможно! – Рудокоп уже который раз за последние пару дней зарекся вообще хоть чему-то удивляться.

Сначала молодой человек, который в течение весьма приличного периода времени успешно игнорировал отсылаемые ему письма с просьбой явиться в банк для принятия наследия, просто появляется на пороге его кабинета и требует провести ритуал скрытой крови, что выявляет наличие наследий, как личных, так и родовых, устанавливает статус мага, а также показывает кровных родственников.

Проверка крови демонстрирует, что нейтралитет гоблинам по отношению к волшебникам осталось держать не долго.

Поить главу этого рода зельями подчинения и доверия!

То, на что нельзя закрыть глаза даже у обычного мага, с настораживающей легкостью проделали с ним. Это просто преступление. Против Долга, Клятвы и Магии.

На фоне открытия весьма интересного состава крови молодого лорда тот факт, что Наследник и вовсе не знал о своем статусе, попросту потерялся. Старый управляющий был настолько огорошен этой завихренью событий, что позабыл рассказать лорду Принцу о его обязанностях перед Магической Англией, и сейчас судорожно пытался улучить момент, когда можно будет об этом сообщить.

Вся загвоздка в том, что этих самых обязанностей накопилось достаточно много, отчасти потому, что их не выполняли где-то около трех столетий. А не выполняли их по причине того, что Магия забрала у рода Принц право на это, вернув только сейчас юнцу, который едва перешагнул порог совершеннолетия! Причем Магия это проделала, не заклеймив род, а просто заблокировав нужные ей воспоминания.

Но это ладно, полбеды. Парень вроде умный и усидчивый.

Но вот эта девушка произвела просто невообразимый фурор.

Леди Шарп, только подумать!

Род Шарп считался прерванным уже столетий пять, как минимум. Родовой замок пропал с магических карт, члены рода не отвечали на посылаемые банком письма. Связаться с ними стало невозможно. А потом потух и камень Наследника, который хранился в личном кабинете поверенного.

Обычно камень Наследника затухал только в момент его смерти, был безжизненным пару секунд, а потом загорался вновь, показывая тем самым, что Магия выбрала нового наследника.

Камень Шарпов молчал до момента смерти того самого поверенного, после чего был перенесен в ячейку рода.

А тут у него на пороге появляется признанная родовым перстнем Глава Рода. И они, гоблины, проворонили этот момент. Позор!

Теперь же стоило распечатать хранилища рода, выбрать нового поверенного и объяснить этой милой девушке, что она теперь каждый год будет вынуждена, как Старшая в роду, собирать Дикую Охоту и страхом охранять покой рядовых магов по всей стране от возможных прорвавших Завесу тварей!

И если насчет первых пунктов у Рудокопа были кое-какие соображения, то вот как перейти к последнему? Он не знал.

***

С горем пополам гоблин все же ввел в курс дела леди Шарп, каждую секунду молясь о том, чтобы девушка не испугалась.

Но Мара, морально поддерживаемая Северусом, держалась молодцом. Да, она была теоретически готова к восприятию новой информации, но на практике все оказалось сложнее.

Она – леди древнего Рода? Все детство проведшая на грани нищеты, поднявшаяся из низов, вытащившая на своих плечах брата, добившаяся уважения только благодаря своему труду? Она могла получить все это намного раньше, если бы ее далекий предок не прогневал чем-то Магию?

Абсурд.

Но в очередной раз за свою жизнь взяв себя в руки, девушка вслушивалась в скрипучий голос гоблина. Тот объяснял на удивление подробно и доходчиво:

– Если Вы хотите выйти замуж за лорда Принца, необходимо кому-нибудь передать главенство в Вашем роду, например, Вашему ребенку, – Рудокоп тоже успел успокоиться и теперь вернулся в привычное для себя русло.

– Я прошу прощения, а я могу передать титул своему младшему брату? – девушка заинтересовано переглянулась с молодым Принцем.

– Хм, отчего же не можете, очень даже, – поверенный искоса глянул на результаты проверки крови охотницы, – но только в том случае, если Магия разрешит, так как затем родовая магия будет наследоваться в полном объеме в представителях младшей ветви. Или же Вы сможете передать наследие своему ребенку, как я уже и говорил.

– Мы… – Мара задумалась, прикидывая сроки возвращения Матиаса домой, – приведем моего брата, ну, на проверку, к Вам сюда. Примерно через недельку.

Гоблин перевел задумчивый взгляд на Принца, до этого молча сидевшего в кресле напротив. Тот был примерно в таком же шоке, что и девушка, но пытался переварить эту неожиданную информацию как можно быстрее. “Глава угасшего рода знаменитых хранителей, про которых баек гуляет больше, чем точно известных фактов! И это – моя будущая жена! Достойная партия, как возможно сказал бы мой дед…”

– Значит, насколько я понял, вам двоим стоит сегодня заключить министерский брак, поскольку магический в вашем случае заблокирует наследие Шарпов в крови потомков Принцев. Тем более, что сейчас необходимо именно забрать детей, раз уж администрация приюта требует подтверждение однозначного семейного положения их отца. Хотят эти маглы бумажку, будет им бумажка, – прогудел поверенный, – а потом и все ритуалы проведем. И передачи главенства в роду, и брачный, и родового подтверждения, и представления родовому алтарю новых членов семьи. Все сделаем, не волнуйтесь.

Молодые люди довольно улыбнулись, их улыбки отзеркалил гоблин. Все складывалось как надо. Кроме странной реакции поверенного на появление девушки, но и с этим потом разобрались.

Теперь, когда все необходимые документы для Министерства подписаны, можно и на Тисовую улицу наведаться, переговорить с Петунией Дурсль.