Текст книги "Баллада о книжных детях (СИ)"

Автор книги: Salagar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Пока старик судорожно пытался найти хоть какой-нибудь выход из сложившейся тупиковой для него ситуации, Северус успел пройтись по кабинету, переговорить с фениксом, получить пару-тройку наставлений от портретов старых директоров, часть из которых оказалась крайне для него полезна, и вновь усесться на прежнее место. Затем маг вызвал школьного домовика и попросил принести ему кофе.

– Это все ложь! – Северус оторвался от содержимого чашки и с искренним интересом воззрился на Альбуса, нетерпеливо ожидая пояснения.

– Что именно?

– Все! Эти люди не могли свидетельствовать описанным здесь, – старик уверенно потряс листом, – событиям! Потому что они мертвы! И мертвы давно, а это, с позволения сказать, “расследование” было санкционировано совсем недавно!

Принц с тихим звоном поставил чашку на блюдце и отставил их на стол. У него был аргумент против, но если он сейчас его вскроет, может подняться нехорошая буря. Впрочем, когда это его останавливало…

– Есть на свете существа, способные и мертвецов разговорить, – скучающе произнес молодой маг, пристально посматривая на старика. Нет, эта мразь его не переиграет, только не сейчас. Ему теперь есть за что сражаться и есть кого терять. Это раньше он был один, как перст, а теперь у него есть отец, жена, брат, Матиас и дети. Есть дом и есть обязанности, которые он должен выполнять. И потерять все из-за упертого волшебника, который десятки лет играл судьбами магического мира с попустительства общества, он не собирался.

– Ты пошел на сделку с некромантом?! – старик смешно выпучил глаза, что вместе с общим взъерошенным видом и топорщившейся в разные стороны бородой смотрелось более чем комично.

– Ну зачем же сразу некромант? – насмешливо протянул Северус, показательно тяжело вздыхая, якобы сетуя на недогадливость собеседника, – Если можно обратиться сразу к вышестоящим…

Дамблдор не нашел, что на это можно было ответить. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то из ныне живущих смертных может провернуть такое.

Да ну, бред какой-то, подумалось Альбусу, не может этот мальчишка вот так легко взять и обратиться к Смерти!

– Могу, Альбус, еще как могу, – утвердительно покачал головой Принц, – У меня сын-некромант растет, поэтому я имею право беспокоить Госпожу, тем более, по такому поводу. Так вот, Альбус, что касается тебя. Эта бумажка, – кивнул он на судорожно скомканный пергамент в старческих руках, – Не единственная. Есть еще много доказательств касательно иных событий, о которых тебе более чем известно. И их примет любой суд. И тебя осудят. Я же, в свою очередь, особо не хочу волновать простых людей подобными сенсациями, поэтому предлагаю тебе выход.

Дамблдор подумал пару секунд и нерешительно кивнул. Он прекрасно понял, что будет, если правда о его неправомерных действиях вскроется. Эдак могут и самосуд устроить! Так что ему выгоднее согласиться на предложение Принца.

– У тебя будет месяц. Месяц на то, чтобы закончить все свои дела и сложить полномочия директора. После этого тебя лишат магии, и ты до конца своих дней будешь жить в приюте для одиноких стариков. Так что постарайся самым подробнейшим образом придумать подходящую легенду и будь готов, – Принц поднялся со своего места, показывая тем самым, что для него разговор подошел к логическому завершению, – И да, сбежать ты не сможешь. Обещаю.

***

Когда он проснулся в первый раз, обстановка вокруг была ему абсолютно не знакома. Впрочем, он ее даже рассмотреть толком не успел: в зоне видимости появилось чье-то злое лицо, покрытое ужасными шрамами, а потом он опять уснул.

Когда проснулся во второй – он чувствовал, что его куда-то бережно несут теплые сильные руки. Но стоило только ему начать шевелиться в слабых попытках обрести свободу, как голос, очень знакомый голос прервал его шебуршание:

– Проснулся, Даниэль? – так его называл только дядя Люциус, папа в минуты крайнего раздражения и дедушка, – Хорошо.

Его немного встряхнули, руки чуть-чуть переместились, и он уткнулся носом в теплую шею.

– Голова болит, – прошептал мальчик, не делая больше попыток шевелиться, – И в глазах темно…

– Еще бы, маленького менталиста да ментальным ударом приложить! – теплая ладонь отца Драко пару раз ласково прошлась по спине, даря такую необходимую сейчас поддержку, – Потерпи немного, скоро будем дома. Успеешь отлежаться. Да и мама твоя волнуется. Братья и сестра вместе с Драко и вашим одногодкой Теодором тоже дома, так что ты их скоро увидишь.

– Папа…

– Сев сейчас в школе, разбирается с твоим исчезновением, – Люциус торопливо вошел в дом, сразу направляясь на второй этаж, в спальню племянника.

Мальчик был просто невообразимо замерзшим, вдобавок у него явно было магическое истощение, психологические переживания и самый обыкновенный упадок сил. Все же Грюм не рассчитал силу, с которой выпустил усыпляющее в своего пленника, а природная ментальная защита сработала на максимум, защищая хозяина изо всех сил. Отсюда и опустошение магических резервов организма и общая физическая усталость. Ну и сама ситуация не располагает к психологической устойчивости.

Тут взрослый переживать и волноваться будет, не то, одиннадцатилетний ребенок. Украли прямо посреди бела дня из самой безопасной школы Британии, держали в одном здании с невменяемым старым аврором, который мог в очередном приступе, про которые знали абсолютно все, от сослуживцев до обывателей, сделать с мальчиком все, что угодно. И, в довесок, еще и на развивающееся наследие “наступили”, нанеся если не непоправимый, то вполне существенный вред ребенку.

Впрочем, Грюмом сейчас его молодой шурин занимается – у парня просто отлично получается вести допросы и дознания, не зря же Матиас носит фамилию Шарп. О, Шарпы, как оказалось, способны на многое – любую, даже гипотетическую, опасность для королевской семьи они искореняли раньше, чем заговорщики окончательно составляли свой коварный план.

В теплом доме ребенок у него на руках казался еще более холодным – если на улице Люциус беспокоился о том, как бы успеть вовремя, то уже в помещении на мужчину обрушилась тонна тактильной информации: мозг буквально вопил о том, что Даниэль, несмотря на то, что он был плотно укутан в малфоевскую шерстяную мантию, находится в состоянии, пограничном с анабиозом.

Ускорившись, Люциус столкнулся нос к носу с отцом, моментально перехватившим внука на руки и скрывшимся вместе с мальчиком в недрах огромного дома. Сам же Малфой устало прошел к камину и буквально упал в кресло. Но не успел он толком прийти в себя, как послышался звук открываемой двери, и в комнату проскользнул Драко: дети вполне здраво рассудили, что информацию скорее всего выдадут сыну, нежели племянникам.

– Пап.

Люциус медленно перевел взгляд на сына:

– Иди сюда, – мужчина жестом поманил к себе ребенка, а когда тот подошел, мальчика просто утянули на колени взрослого и прижали к широкой груди.

Некоторое время взрослый и ребенок сидели тихо, потом Люциус заговорил:

– С ним все будет хорошо, – сын недоверчиво воззрился на родителя, но возмутиться Драко не успел, – Когда мы его нашли, Даниэль просто спал, проснулся он чуть позже. Пару дней полежит. Непоправимого вреда ему нанести не сумели.

– Спасибо! – просиял Драко и, порывисто обняв отца, смешно фыркнувшего ему в светлую макушку, помчался делиться новостями с остальными.

В дверях мальчик едва не снес свою тетю, ловко обогнувшую младшего Малфоя и осторожно подошедшую к новоиспеченному родственнику. И хотя Мара умом понимала, что сыну не грозило ничего страшного и смертельного, но сердцем она была в подземелье особняка, рядом с мальчиком, над которым сейчас колдовал Абраксас.

Главное сейчас – постараться сохранить наследие и не дать ему уйти в латентное состояние. Что будет в этом случае, взрослые даже не брались предполагать, вариантов было слишком много и большинство из них не внушали оптимизма.

– Как ты себя чувствуешь? – Люциус прекрасно помнил тот период, когда его бывшая жена вынашивала мальчиков, а потому старался по мере собственных сил заботиться о жене младшего брата. Тем более, что Мара ему, как человек, очень даже нравилась, и он был счастлив, что она является частью его семьи.

– Сносно, – женщина устало опустилась на небольшую софу, – Не тошнит, голова не кружится, есть тоже не хочется, плакать не тянет, требовать что-то невообразимое от вас всех нет желания. Но это только пока.

Люциус хмыкнул на это заявление. Не в первый раз уже звучит, между прочим.

– Расскажи, что там происходило?

– Когда мы с твоим братом вышли на тот самый коттедж, там оставались только Даниэль и Грюм, который уже собирался уходить, – Люциус постарался придать своему голосу спокойствия, так как в тот ответственный момент волновался невообразимо – все же не каждый день идешь против сумасшедшего аврора, у которого в заложниках находится твой племянник, вдвоем с парнем, даже третий десяток не разменявшим, – Твой брат вырубил его, тот даже отреагировать не успел, тоже мне, аврор со стажем, а я метнулся искать мальчика, он спал на втором этаже в комнате. Грюм ему физически ничего не сделал, но успел приложить сильным усыпляющим, которое ударило по его наследию. Сейчас отец с ним у родового алтаря.

– Брат еще там? – спокойно спросила Принц, на что получила утвердительный кивок.

– Нам осталось только дождаться отца, узнать, во что же все-таки выльется это похищение для Даниэля и написать Севу, – Люциус постарался аккуратно сложить свою мантию, которую ему сунул в руки отец перед тем, как скрыться с внуком за тяжелыми дверями, – Или же он сам сюда придет?

– Я так понимаю, что это зависит как раз от результатов воспитательной беседы с мистером Дамблдором, – неохотно ответила Мара, в данный момент переживая за сына и дочь, – Мои-то результаты сейчас слезы льют в гостиной.

– Чего еще там произошло? – подался вперед мужчина, который не в жизни бы не признался, что хочет отвлечься от страшных мыслей о племяннике, на месте которого вполне мог оказаться Драко.

– Энола, как только они с Даниэлем договорились не рассказывать о его предчувствиях нам, помчалась на ковер к Севу, и, в принципе, поступила правильно. Так что нагоняй она получила за то, что братьев не поставила в известность и действовала самостоятельно за их спинами, – женщина тяжело вздохнула, но успокоительное зелье, заботливо сваренное мужем, действовало безотказно, пряча безобразную истерику на границах подсознания, – Мальчики, я о близнецах, сочли эту диверсию за некое предательство и объявили ей смягченную форму бойкота.

– Вроде бы признали, что ее действия принесли определенные плоды, но обида осталась? – с грустной полуулыбкой уточнил Люциус.

– Именно.

– Дети…

– Когда-то и мы такими были, думали, что мир знаем лучше других, – философски произнесла леди Принц, отчего-то ударившись в воспоминания, – Вот только мой мир оказался совершенно не таким, как я себе его представляла в детстве. Ты знаешь, у меня была просто замечательная няня, которая, к сожалению, очень рано умерла. Отцу было на нас с братом плевать, он разбазаривал семейное состояние на выпивку и девиц легкого поведения. А ведь Шарпы в маггловском мире тоже имеют титул, а Матиас сейчас является баронетом.

Люциус не стал на это ничего отвечать: он и так прекрасно понимал свою невестку. У самого не все гладко было в детстве и юношестве, но ему бы просто духу не хватило говорить об этом с кем-либо, кроме отца. Но отвечать ему и не пришлось – в помещение, наконец, зашел тот, чьего появления с нетерпением ждали оба.

– Ну, что?!

– Сохранили наследие, – упал в соседнее с сыном кресло Абраксас, – Мой внук сперва побудет в ритуальном зале, на всякий случай, а потом, через пару часов, перенесем в его комнату. Все будет хорошо.

Комментарий к На ус намотай

Похоже, следующая глава будет последней.

========== Нужные книги ==========

По просторному залу раскатистым эхом прокатился звук захлопнувшейся двери, и проскользнувшую внутрь темную высокую фигуру сопроводили гулкие шаги, отражавшиеся от необработанных каменных стен. Фигура, с головы до пят закутанная в черный балахон с накинутым на самые глаза капюшоном, поспешила пересечь открытое помещение, направляясь к виднеющемуся темным провалом проему, и плавно исчезла в очередном ответвлении узкого коридора.

Добравшись, наконец, до пункта назначения, человек особым манером постучал по голой каменной стене. В ответ раздался такой же стук, больше похожий на определенный шифр, и стена растаяла, чтобы появиться вновь уже за спиной вошедшего в небольшую комнатку человека.

– Ты где так долго шлялся, братец? – навстречу молодому парню, скинувшему порядком доставший его капюшон, с неудобного на вид стула легко поднялась невысокая девушка, весело мигая невозможно черными глазами.

– Где шлялся, там уже нет, Эни, – задорно хохотнул визитер и, забрызгав уличной грязью, щедрыми комьями летевшей с сапог, толстый ковер на полу, пересек разделявшее их расстояние, – Держи, твои любимые!

Их недр тяжелого плаща осторожно извлекли чуть помятую коробку и протянули ее девушке. Та довольно выхватила заветную коробочку и тут же, на месте, принялась ее распаковывать, что-то сосредоточенно пыхтя себе под нос.

– Чего это ты ей приволок, Рей? – парень обернулся и встретился с глазами брата.

– Эклеров, Энолой столь обожаемых, купил, – протягивая руку для крепкого братского рукопожатия, проговорил Рейнард, – Помнишь, я как-то в одну морду коробку таких умял?

– Ага, на нас всех тогда дулись просто невозможно долго, – припомнил забавную историю Даниэль, неосмотрительно раскачиваясь на хлипком на вид деревянном стуле на другом конце комнаты.

– Я вот одного до сих пор не пойму, – заметил Инграм, с исследовательским интересом наблюдая за находящейся во вкусовом экстазе сестрой, – Почему нас всех виноватыми сделали, если сожрал все ты?

– Это потому, что вы все заодно! – мигом проглотив один шедевр кулинарного искусства, пропела Энола, не отрываясь от уже порядком потрепанной коробочки, – Знаю я вас, мужиков! Вам только волю дай, весь холодильник сожрете! Не то, что мои эклерчики!

– Опа, братцы! – со стуком опустил на четыре ножки стул Дэн, – А откуда это наша маленькая леди знает про мужской желудок? Колись, сестренка, кому мы будем мозги на место вставлять и ребра пересчитывать?

Энола озадаченно перестала жевать и как-то незаметно для самой себя стала похожа на милого хомячка. Братья сосредоточенно прятали улыбки. Он и сами не заметили, как их любимая сестра из бойкой девчонки, старательно прятавшей свою неудержимую пробивную натуру за внешней милостью и добротой, выросла в… то, что выросло.

Хозяйка огня, как ее ласково величали домашние, была настоящим воплощением этой самой неоднозначной стихии: девушка умела согревать отчаявшихся, только находясь рядом с ними, а могла, в минуты крайнего раздражения, и испепелить одним движением брови.

Они трое как-то испытали на себе всю разрушительную мощь наследия сестры – просто остались без нескольких деревьев вокруг пруда у них в саду, когда смеющиеся пятнадцатилетние подростки попросту не учли раскачивающегося огненного наследства девочки. Все четверо тогда здорово перепугались, и получили в итоге страшный нагоняй от матери, которая как раз играла с младшими четырехлетними близнецами на другой стороне несчастного пруда.

Орали на них долго, от души оттаскали за уши под заливистый хохот успокоившихся младших брата и сестры, но в конце концов, сжалившись над перепуганными последствиями своей необдуманной выходки ребятами, простили.

Хогвартс они окончили четыре года назад и почти сразу же появились на пороге Отдела Тайн в Министерстве. Невыразимцы всегда были себе на уме, не подчинялись министру и вообще вели довольно скрытный образ жизни, а потому умудрились сохранить такие знания, за которые любого другого человека попросту ликвидировали.

Именно поэтому, моментально прознав о том, что это те самые Принцы, мистер Смит, Глава Отдела, тут же предложил вчерашним выпускникам работать в его отделе, что было очень выгодно для Северуса – и детки под присмотром нового вассала, и дары свои могут развить, и использовать полученные от магии плюшки по назначению.

Драко от скрытой карьеры невыразимца отказался – его больше прельщала медицина, поэтому, едва ли не до смерти разругавшись с отцом и обретя негласную поддержку дядей, тети и деда, сразу после Хогвартса поступил в маггловское медицинское высшее и теперь уверенно идет по стопам своего дяди Матиаса.

Рейнард, с каждым днем становясь все больше похожим на свою маму, как и Инграм, год за годом обуздывал свой непростой дар, и в итоге, неожиданно для всех, ударился в артефакторику – направление интересное, мало изученное и, что самое главное, комбинация некромантии и артефактов давало просто потрясающие результаты. Например, именно им была разгадана тайна знаменитой в узком кругу невыразимцев всего мира Арки Смерти.

Инграм на последних курсах школы всерьез увлекся зверьем, что, в принципе, было вполне логично, учитывая специфику его наследия. Так что для него предложение мистера Смита стало буквально спасением: когда мать в очередной раз нашла останки его неудавшегося эксперимента, заботливо зарытые им в саду и старательно откопанные Локи, с которыми в итоге захотели поиграть мелкие Арманд и Корнелия в компании подросшего уже Амадея, гневу ее не было предела. На этот раз против юного химеролога сплотились все взрослые, и подрастающему натуралисту пришлось терпеть, а после окончания школы – перенести все свои научные изыскания в специальные лаборатории Отдела Тайн.

Даниэлю было проще всего: после того неудачного похищения развитие дара пошло семимильными скачками, поэтому домашним пришлось терпеть безобразные истерики и оглушительное хлопанье дверьми. Но потом доведенный до ручки многодетный отец просто выловил отпрыска, в очередной раз решившего смертельно обидеться на всех и вся, утащил его в его комнаты и вытряс из мальчика признание о почти не проходящих головных болях. Через несколько дней Северус силой запаковал сына в странный артефакт, который не давал наследию так сильно бить по психике подростка, после чего семейство выдохнуло с видимым облегчением.

К слову, именно эта занятная вещица и подтолкнула Рейнарда на путь артефактора.

Лора, так и не помирившаяся с матерью, но нашедшая в себе силы простить отца, неожиданно попросила опекуна провести на свое пятнадцатилетие ее помолвку с Теодором Ноттом, который постепенно возвращал утерянные давным давно позиции собственного рода. Его отец отошел от дел, когда Тео на пятом курсе признался ему, что уже несколько лет является вассалом рода Принц. Матиас долго сверлил тяжелым взором молодого историка, но потом согласился, и теперь молодая беременная леди Нотт бегает за советами к своей старшей подруге леди Принц.

Марк, отучившийся положенное количество лет, неожиданно поумнел, и, вернувшись домой в звании лейтенанта, с неожиданной для него педантичностью с головой зарылся в дела рода Поттер. С матерью он не общается, хотя они и живут в одном доме. Часто навещает сестру, тепло относится к младшему брату, которого почти не помнит. И, что самое интересное, молодой человек нашел в себе силы извиниться перед Северусом и попросить прощения у сестры и четверки его ровесников.

Лили Поттер, после долгих раздумий со стороны мужчин, была сдана в своеобразную аренду глубоко беременной Маре, которая на последних сроках превратилась в капризную донельзя барышню. Незаметно для всех женщины нашли общий язык, и теперь обе занимаются насущными вопросами сирот магического мира, возглавляя Школьный Комитет, который перераспределял часть средств, что переводили на счета школы их мужья, на нужны брошенных детей. Не то, чтобы у Лили все получалось сразу и на “отлично”, но женщина старалась, и постепенно ее труд стал приносить впечатляющие результаты.

Джеймс Поттер, при ненавязчивой поддержке трех древних семейств, дослужился до Начальника Аврората, и теперь, по прошествии одиннадцати лет, нарадоваться не мог на резко поумневшую жену, которая уже не возникала каждый раз по чем зря. А чего бы ему и не порадоваться? Дети пристроены, за дочь он рад невозможно – зять попался отличный, а главное, любящий свою супругу, Марк, пусть и косвенно, пошел по его стопам, отслужив положенное количество лет на благо Короне. Ну, а Амадей в этом году идет на четвертый курс в корне изменившегося Хогвартса, и, кажется, собирается после окончания школы в Аврорат.

Матиас наконец-то начал практиковать, немыслимым образом сочетая магические и маггловские методы в лечении сложных заболеваний, и к нему потянулась вереница пациентов из обоих миров. При этом он так и не бросил разводить животных, а наоборот, расширил питомник, благодаря племяннику распространяя новые породы собак. Сейчас он подумывает над курсом реабилитации для пациентов с различными травмами позвоночника, благо для иппотерапии у него есть все ресурсы.

Семью Уизли неизменно сопровождают скандалы: Молли так и смогла смириться с потерей кормящей альбусовой руки, а после сокращения мужа несколько лет назад и вовсе скинула маску гиперзаботливой мамочки большого и дружного семейства и показала Артуру свое истинное лицо. Джинни бы так и продолжала сидеть на шее у родителей после выпускного, но ее взял в оборот удачно устроившийся в Министерство Перси, так что теперь они оба снимают небольшую квартирку на двоих и ни о чем не жалеют.

Близнецы, с горем пополам закончив школу, все-таки открыли небольшой магазин “Всевозможные Волшебные Вредилки”, но никто не знает о том, что некоторые интересные разработки уходят на вооружение того самого Отдела Тайн. Только Рон не сумел вырваться из удушающих сетей старого директора, давно отошедшего от дел и как-то незаметно затерявшегося в большом мире, и продолжал с упоением поедать надоевшие до пикси мамины пироги.

Хогвартс под крылом нового деятельного директора преобразился и вышел на свой первоначальный уровень: теперь выпускники выходили из школьных стен если не узкими специалистами, то хотя бы универсалами, способными поступить дальше не только в магические ВУЗы, но и в маггловские. Профессорский штат вполне ощутимо расширился, качество образования повысилось, как и международный рейтинг. Хотя, иного от Абраксаса Малфоя, ставшего директором после Дамблдора, ждать и не приходилось.

Северус так и не оставил свой пост преподавателя зельеварения, уж больно комфортно тут ему было. Зато вскоре после смены руководства он смог избавиться от надоевшей ему личины и стал преподавать под своей настоящей фамилией. Однако каким-то неизвестным образом школяры прознали о родстве их нового директора и профессора зельеварения, поэтому “профессор Принц” плавно трансформировался в “профессора Принц-Малфоя”. Северус очень долго бодался с упертыми детьми за право называться фамилией матери, но в итоге сдался. После рождения младших сына и дочери, которых он боготворил, характер его еще немного смягчился, что, впрочем, абсолютно не мешало мужчине изредка орать на провинившихся студентов.

Люциус Малфой так и не женился снова: он, насмотревшись концертов в исполнении невестки, твердо открестился от возможности иметь жену, заявив, что ему вполне хватает его нынешней семьи. Зато теперь он мог заниматься политикой, не забывая частенько наведываться в Хогвартс, чтобы как бы между прочим распить бутылку коллекционного спиртного на троих с отцом и младшим братом.

Мара, сегодня провожавшая своих младших детей в школу на их первый курс, поспешила исчезнуть с волшебного перрона сразу после отправления поезда – ее ждали муж и свекр, ну а вечером она все равно увидит Арманда и Корнелию на Распределении сегодня, как и Амадея, попавшего четыре года назад на Хаффплафф, что вызвало дружный хохот большого семейства.

Женщина и подумать не могла, что ее жизнь сложится подобным образом, но, в очередную годовщину смерти миссис Л’Абруа, она наконец-то вспомнила любимую фразу старой няни.

“Все будет так, как надо!”