Текст книги "Баллада о книжных детях (СИ)"

Автор книги: Salagar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

А Хогвартс… Хогвартс она может и позже увидеть. Ей, в конце концов, всего девять. И по-любому придет письмо о зачислении в эту школу. Поэтому сейчас можно и потерпеть.

– Хорошо, мистер Шарп, – тихонько произнесла девочка, – Я хочу остаться в Аллердейл-Холле. С вами.

Матиас тепло улыбнулся подопечной и, поднявшись на ноги, легонько обнял ее за плечи, притянув к себе. Конечно, ему было немного не по себе, вот так давить на ребенка, но он и сам прекрасно понимал, что девочке может хотеться вернуться обратно в привычную ей жизнь, к маме, в конце концов.

Сам он по родителям не скучал – его вырастила Мара, и горевать о тех, кого он совсем не помнит, было для него чем-то странным и непостижимым. Пусть они оба считались сиротами, обделенным лаской и вниманием молодой человек не был: он четко знал, что в случае чего он может спокойно обратиться к сестре, ее мужу или Абраксасу. И ему помогут. Без вопросов, отчитываний и назидательных бесед. Нет, конечно все это будет, и поорет сестра, и подзатыльников надает. Но что тут сделаешь – сам заслужил.

Лора неожиданно намертво вцепилась ему в рубашку, не желая отпускать, поэтому молодому человеку пришлось поднять ее на руки, а самому – опуститься в освободившееся кресло. Ему не привыкать к детским слезам – племянникам тоже было тяжело приспособиться к жизни в новом ритме, поэтому и нервные срывы бывали периодически. Тут уж никуда не деться – дело-то естественное, сам иной раз в детстве, а то и в отрочестве, позволял себе немного поныть на плече у Мары.

Так и есть – рубашка на плече постепенно становилась мокрой, а худенькая спинка под сильными ладонями сотрясалась от всхлипов. Оставалось только покрепче прижать девочку к себе и ждать.

Все-таки выбирать между родителями, какими бы они не были, и пока незнакомыми ребенку людьми, в девять лет делая акцент на будущее и неся ответственность, пусть и частичную, за маленького брата, очень и очень сложно. Тут взрослые иной раз ломаются, что уж говорить о девятилетке. Но ничего – зато Лора сильной вырастет, как морально, так и физически. А они ей в этом помогут.

***

Ровно в полдень в кабинете директора Хогвартса сработал камин. И хотя Альбус уже довольно давно возился в нетерпении в своем кресле, изредка вскакивая и пробегая пару-тройку кругов по дорогому мягкому ковру, он ни единым жестом не давал понять своему гостю, насколько эта встреча важна и долгожданна для старика.

Матиас Шарп вживую выглядел еще более молодым, чем в воспоминаниях миссис Уизли. А так внешность ничем особо не примечательна: сотни молодых людей ходят с подобной стрижкой, еще больше – с таким цветом глаз и волос. И костюм, явно дорогой и сшитый на заказ, фасоном не примечателен – самая обыкновенная классика. Словом, столкнись они где угодно, кроме Хогвартса, Альбус бы даже внимания на парня бы не обратил.

Мистер Шарп, тем временем, вежливо поздоровавшись и услышав не менее формальный ответ хозяина кабинета, принялся терпеливо ждать встречного предложения присесть. Особого внимания к так интересовавшим подавляющее большинство посетителей вещицам молодой человек не проявлял. Странно. Обычно все так или иначе обращают внимание на отвлекающие пощелкивания странных штуковин, а тут даже глазами не косит в ту сторону, не то, что прямо смотрит.

– Присаживайтесь, юноша, – наконец-то бросил Альбус, высмотрев все, что хотел, но не спеша начинать разговор.

Теперь все зависит от силы воли гостя. Если нервничает или подспудно чувствует, что неправ, то начнет разговор сам. Если будет терпеливо ждать первое слово Дамблдора – значит уверен в себе и своих поступках.

Пауза тем временем затягивалась – Матиас по-прежнему разглядывал рисунок на ковре, часть которого ему была видна под выбранным им углом наклона головы, а Альбус ждал, делая вид, что всецело поглощен содержимым лежащего перед ним пергамента. Но ждал напрасно – посетитель молчал.

Это плохо. Будет намного сложнее убедить.

– Что же, молодой человек, – крякнул старик, спрятав недовольство в уголках губ и откладывая ненужный лист в сторону, – Прошу простить за столь некрасивую паузу – необходимо было доработать один очень важный документ.

– Ничего страшного, мистер Дамблдор, – состроил невинное выражение лица гость, – Я все понимаю – ведь школа всегда остается большой ответственностью. А ответственность требует много времени и внимания.

– Верно мыслите, юноша, – оживился Дамблдор, – Вот и мне приходится жертвовать временем, которое можно было бы провести за приятной беседой.

Матиас на это только улыбнулся. Ну, а что тут скажешь?

– Мальчик мой, – проникновенно начал вещать директор, – Ко мне на днях обратилась одна женщина, ты ее можешь не знать, ее зовут миссис Уизли. Дело в том, что у семьи Уизли оказалось двое деток на попечении, старшая девочка и младший мальчик. Так вот, что-то произошло, и девочка исчезла из дома этих достойных во всех отношениях людей. А потом, когда бедная женщина вся извелась от неизвестности, всей душой переживая за вверенных ей детей, у них дома появился ты. Я очень рад, что дети нашлись, но им обоим было бы намного лучше вернуться в привычный им дом, к людям, которые переживают за них.

Матиас сидел тихо, внимательно прислушиваясь к словам Дамблдора и удивляясь про себя тому, как легко, оказывается, можно перевирать смысл действий и значения поступков. Не будь он проинформирован зятем о том, кем по своей сути является многоуважаемый директор Хогвартса, он бы сейчас, наверное, раскаялся бы и тут же отдал своих подопечных обратно.

Но не судьба, мистер Дамблдор.

– Да, вы писали, что хотели бы поговорить со мной на тему моих подопечных, – Шарп не стал повышать голос и вкладывать в него бушующие внутри эмоции, он был спокоен, как и учил его Абраксас, – Однако мне не кажется необходимым возвращать их туда, где до них никому не было никакого дела. Лора рассказывала мне, что та самая миссис Уизли, которая и обращалась к вам за помощью, не обращала на нее и толики внимания. Что ее просьбы и пожелания игнорировались, более того, ей не смогли обеспечить безопасность от их собственного ребенка, который, на минуточку, в свои десять лет, не гнушается лазать по чужим сумкам.

– Но мисс Поттер еще маленькая, а маленькие дети всегда склонны преувеличивать! – Альбус не желал вот так просто отказываться от своих планов, – К тому же, мисс Уизли ведь просто интересно, а Флора не хотела делиться и показывать свои рисунки. И это при том, что она могла и научить свою подругу рисовать, тогда бы и Джинни не стала бы вот таким путем пробираться к настолько заинтересовавшим ее картинкам!

– Но у меня совершенно иные сведения, мистер Дамблдор. К тому же я, как законный опекун мисс Поттер и младшего мистера Поттера, хотел бы переговорить с их предыдущими опекунами, а так же их родителями, – молодой человек тоже явно не собирался уступать, настроившись на борьбу.

– Но это же не так, мальчик мой! – делано удрученно всплеснул руками Альбус, – Вы просто не можете быть их опекуном, так как все необходимые документы на опеку находятся в данный момент у мистера и миссис Уизли. А им права на воспитание были переданы по желанию родителей этих детей, мистера и миссис Поттер. А потому вам просто необходимо передать детей тем, кого выбрали их родители. Вас, при всем моем уважении к вам, как к весьма успешному молодому человеку, они не знают.

– А нельзя ли увидеть мистера и миссис Поттер, мне хотелось бы переговорить с ними, как раз по этому поводу, – Матиас поудобнее расположился на неудобном даже на вид кресле, демонстративно расслабившись и закинув ногу на ногу, – У меня есть несколько вопросов к ним. Вы же не против, я надеюсь?

Альбус такого поворота не ожидал, а странная просьбы и вовсе заставила его насторожиться: уж слишком неожиданной она была, да и Шарп выглядел уверенным в своих правах. Но и сразу отказывать он тоже не мог – может быть, это и к лучшему, и Джеймс с Лили смогут надавить на столь неожиданную фигуру, вдруг появившуюся на его заботливо разлинованной шахматной доске. Если сумеют – будет и вовсе замечательно.

– Конечно, я не буду против, мальчик мой! – засуетился Альбус, спешно прикидывая, как именно ему стоит вызвать сюда Поттеров, и судорожно вспоминая, есть ли у них обоих сейчас уроки или нет. Но информация не вспоминалась,поэтому пришлось срочно вызывать домовика и писать записки, приглашающие искомых магов в кабинет директора, как только они отведут текущее занятие.

А пока предполагалось развлекать гостя, заполняя время вынужденного ожидания ничего не значащими беседами о погоде, издавна принятыми в аристократической среде. Тем более, что таким ненавязчивым способом можно было неплохо познакомиться со своим оппонентом, исподволь разузнав его сильные и слабые стороны.

Шарп не стал отказываться от любезно предложенного Альбусом чая, однако и пробовать выставленные на стол угощения не пожелал, предпочтя просто греть руки о тонкие стенки горячей фарфоровой чашки, изредка отпивая обжигающе горячую терпкую жидкость.

Альбус не стал давать возможность Шарпу выстроить хоть приблизительную линию поведения в беседе с четой Поттер, практически сразу же заведя пустой разговор, аккуратно прощупывая собеседника на предмет повоевать на стороне Света, вступив для этого в Орден. Однако пока предварительные прогнозы Альбуса были неутешительны – парень даже не рассматривал борьбу с темной магией в качестве своего будущего. Даже в качестве жизнеспособного варианта.

Но, как водится, все имеет свойство заканчиваться, и их светскую беседу, больше напоминающую осторожное хождение по кругу, прервал вежливый стук в дверь.

– А вот и наши дорогие преподаватели подошли! – обрадовался Альбус, уже порядком заскучавший.

Не так-то просто в его-то годы поддерживать разговор с человеком, стремившемся то и дело сменить тему, и постоянно выводить ее на тот путь, который нужен именно ему, а не собеседнику. Поэтому и обрадовался директор приходу других, также кровно заинтересованных в благоприятном для всех них исходе встречи, людей.

Однако уже с первых секунд стало понятно, что он зря поторопился и позвал обоих Поттеров, ему нужно было ограничиться одной лояльной ко всем его решениям Лили, не впутывая сюда вдруг взбунтовавшегося Джеймса. Но кто же мог подумать, что старший Поттер, так наплевательски относившийся к собственным младшим детям, согласится с кандидатурой Шарпа на роль опекуна для своих отпрысков, не согласовав это решение с Альбусом и не дав открыть рот своей жене!

Причем сама беседа, рассчитанная на четверых, плавно и как-то незаметно перетекла в мирный и размеренный диалог, куда совершенно, словно сговорившись злостно игнорировать попытки Альбуса вклиниться в разговор, не пустили ни его самого, ни Лили. А последнюю Джеймс так и вовсе осадил, прямо и резко бросив супруге, чтобы та даже не пыталась произнести ни слова.

Для Дамблдора этот день стал ударом – не ожидал старик, что послушный ему и жене мужчина станет проявлять самостоятельность. Причем, ладно бы, если бы тот стал решать мелкие, незначительные, проблемы, так нет, влезает туда, куда его не просили влезать, и подчистую рушит все, что так старательно планировал Альбус!

Подумать только, опека осталась у Шарпа! Причем Джеймс сам подтвердил свое согласие на передачу прав своей физической и магической подписями на официальных гоблинских бумагах!

Теперь, при таком раскладе, и в суд идти нет смысла – гоблины и их правовая система, так любовно используемая проклятой аристократией, в разумном сплаве с магической, разумеется, стояли на порядок выше, чем чисто магическая правовая система, разработанная магами.

Да, официальные бумаги, заверенные магией волшебника, имели силу, но только не в том случае, когда по этому же вопросу имелся в наличии документ, заверенный гоблином.

– Я считаю, Альбус, что моим детям будет лучше расти под присмотром аристократа, который может обеспечить их и вниманием, и заботой, не отвлекаясь на иные дела. И не нужно меня уговаривать изменить свое решение касательно моей семьи. Я несу ответственность за всех ее членов и я же решаю, что будет лучше для них. Поэтому своих детей я доверю мистеру Шарпу.

– Но, мальчик мой, – никак не унимался директор, отчаянно не желая признавать, что этот раунд остался за молодыми людьми, отчаянно не желавшими идти заботливо проложенными для них путями и делавшие все, чтобы поломать Альбусу всю дальнейшую игру, – Ведь раньше ты был уверен в том, что лучше мистера и миссис Уизли кандидатур на роль опекунов для Флоры и Амадея тебе не найти! А они прекрасно справлялись с поставленной задачей, отдавая все свои силы ради твоих детей. Джейми, разве не нужно уважать…

– Уважать кого, мистер Дамблдор? – тихо обрубил Джеймс, – Ту, что бездарно проворонила моих двоих детей? Когда я пришел к ней домой навестить сына и дочь, меня встретили совершенно неискренним недоумением, мол, не знаю, где они, да и вообще, теперь дело не мое. А как не мое, если я был и остаюсь их отцом?

– Джеймс, но ведь это действительно было не твое дело, ты ведь самостоятельно передал права Молли на опеку! И тем самым сложил их с себя! – не удержался от комментария директор, – Ты и теперь не имеешь права не то что воспитывать, даже видеть их!

– А вот тут я с вами поспорю, мистер Дамблдор, – осторожно вклинился в разговор Матиас, которому уже порядком наскучило просто сидеть и ничего не говорить, – Так как дети теперь под моим присмотром, я думаю, что мы с мистером Поттером сможем договориться о днях, когда он сможет видеться с детьми. По крайней мере, препятствий я чинить ему не буду.

Джеймс, хоть и знал от Принца, кто именно теперь будет воспитывать его детей, расслабился, услышав эту фразу. Лучше пусть Лора и Дей поживут с мистером Шарпом, будучи необделенными вниманием, а он зато волноваться не будет о том, что их обоих могут потерять или просто выбросить в темном переулке, совершенно не заботясь об их дальнейшей жизни.

А вот Лили была совершенно не довольна: ее драгоценный муженек посмел наложить силенцио на нее перед самой горгульей, охранявшей вход в директорскую вотчину, так что она не смогла ни звука произнести, пока глупый Джейми торговал ее, понимаете, ее детьми! А она, как мать, тоже имела право решать их судьбу, и ее Молли более чем устраивала, как опекун.

И тем не менее, Джеймс под самый конец беседы все же соизволил отменить заклинание немоты, дав ей возможность высказаться. Женщина, ощутив волну магии мужа, прокатившуюся по ее спине, смогла наконец заговорить:

– А я хочу, чтобы моих дочь и сына воспитывала миссис Уизли! И точка!

Мужчинам оставалось только вздохнуть. Ну вот как объяснить той, кто даже слушать никого не хочет, что они с мужем уже давно ничего не в праве решать в отношении малолетних Поттеров, а Шарп просто пошел им навстречу, чего мог с тем же успехом не делать.

– Миссис Поттер, – все же начал объяснять Матиас, – Вы уже ровным счетом ничего не можете желать по отношению к моим подопечным. Ваше слово, начиная с сентября месяца этого года, ничего не значит. Так что вам придется смириться с тем фактом, что отныне и до совершеннолетия Лоры и Амадея ответственность за них несу я. Без разницы, хотите вы этого или нет.

Договорив последнюю фразу, Шарп легко поднялся с кресла, грубо нарушая этикет, но присутствующие не стали обращать на эту вольность внимание: Альбус был слишком выбит из колеи сегодняшним разговором, Джеймс наоборот, был успокоен, а Лили, на которую муж снова набросил заклинание, видимо посчитав, что лучше уж он закроет ей рот таким способом, чем будет вынужден снова краснеть за абсолютно безграмотную в таких деликатных вопросах жену, молча открывала и закрывала рот.

– А теперь, позвольте откланяться! – склонил голову в сторону Дамблдора Шарп, прощаясь с ним, пожимая руку вскочившему вслед за ним Поттеру и поворачиваясь к камину, – Маленьких детей не стоит оставлять одних надолго, пусть даже и под присмотром домовиков.

И тут снова сработал камин, буквально выплюнув из своих раскаленных недр взъерошенного Сириуса Блэка, тут же затормозившего и пристально вглядевшегося в стоящего у него на пути Матиаса. Однако тот не стал задерживаться и, коротко и резко склонив голову, обогнул замершего мага, через пару секунд исчезнув в магическом пламени.

***

– Джейми, а кто это был? – не унимался Сириус, спеша по бесконечным школьным коридорам за летящим к своему классу другом, намертво вцепившимся в локоть жены и тащившим ее за собой, не особо заботясь о ее удобстве, – И чего ему надо было от вас с Лилс? Ну, Джейми!

Поттер только упрямо поджал губы и свел брови к переносице, во мгновение став более взрослым и рассудительным. Ну как Сириус не мог понять, что такие вопросы не обсуждаются при посторонних, коими всегда была полна школа? Почему нельзя дотерпеть до класса, где можно будет спокойно поговорить?

Наконец, показалась заветная дверь, и Джеймс еще больше ускорился, боясь не сдержаться и просто наорать на друга детства. Влетев в помещение и подождав, пока Блэк захлопнет за собой дверь, Поттер резкими, порывистыми взмахами палочки наложил защитный комплекс чар на дверь. И только после этого обвел глазами класс, утыкаясь взглядом в собственного отпрыска, который до этого смиренно скучал, сидя на парте и беспечно качая в воздухе ногами.

– А ну, слез! – рявкнул Поттер на подпрыгнувшего отпрыска, буквально швыряя жену на стул и снимая с нее силенцио, – И впредь веди себя прилично! А то профессора заколебались уж ко мне ходить с жалобами на тебя и твое отвратительное поведение!

– Пап, ты чего…

– Замолчал, я тебе сказал! – Джеймсу надоело вечно оправдываться перед коллегами, и он решил воспользоваться предоставленной возможностью и провести с сыном воспитательную беседу, – Еще раз откроешь рот не по делу – будешь под силенцио ходить, можешь поинтересоваться у своей мамочки, каково это!

Сириус потрясенно переводил взгляд с крестника на друга и обратно. Он не мог понять, что тут в Хогвартсе такого произошло за столь короткий период времени, что вечно шебутной друг сейчас чуть ли не в припадке бьется из-за безобидных шалостей Марка.

Старший Поттер тем времени подошел к своему рабочему столу и устало сел за него. Как же он устал за последнее время! На него столько всего свалилось, а тут еще и родные ему ножом в спину бьют, мешая ему делать то, что он обязан. Но ничего. Он теперь не один, и ему есть, к кому обратиться за помощью, если что. Ну, а пока он вполне способен разобраться с теми, кто сейчас был в его учебном классе.

– Отвечаю по-порядку, Сириус, – поднял на него глаза Джеймс, – Мои дела с тем молодым человеком в кабинете директора – только мои. И больше ни с кем я их обсуждать не собираюсь. Кто это был? Хорошо, я отвечу – Матиас Шарп, мой новый знакомый. Почему я так грубо волок свою любимую жену по коридору? Потому что ей нужно было головой думать вовремя! И не строить из себя неизвестно кого!

Сириус, обладавший достаточно хорошей памятью и легко узнавший того, кто сопровождал его Мару тогда в Косом переулке, нехорошо прищурился. Отлично! Теперь у него есть его имя. А остальное – дело времени.

– Милый, я…

– Замолчи! И больше не смей открывать свой рот, пока я тебе не разрешу! Ты уже достаточно наговорила! Стольких проблем можно было избежать, если бы ты была хорошей женой и матерью, а не жалкой дешевой пародией на них!

Лили лишь потрясенно молчала, отчаянно ища причину, по которой муж так сильно изменился и смог сбросить те легкие, но действенные чары доверия, которые работали без сбоя уже много лет. А потом у нее как в голове щелкнуло: это Принц. Те самые ошейники, которые этот подонок навесил на них, виноваты в том, что такой удобный прежде муж стал грубым и больше неподвластным ей.

Марк сидел тихо, не смея даже глаз поднять на отца. Таким он видел его впервые, раньше папа никогда не позволял себе кричать на него. Разве что на Лорку мог прикрикнуть. И вот как ему теперь передать тот странный разговор со Снейпом и не попасть под раздачу?

Непонятно. Теперь в их жизни все стало непонятным.

Комментарий к Мясо с ножа

Сегодня глава вышла немного больше.

========== Ни куска ==========

Жизнь – бумеранг.

К тому ведется:

Что отдаете, то и вернется.

То, что посеешь – то и пожнешь,

Ложью пробьется Ваша же ложь.

Каждый поступок имеет значенье;

Только прощая, получишь прощенье.

Вы отдаете – Вам отдают,

Вы предаете – Вас предают,

Вы обижаете – Вас обижают,

Вы уважаете – Вас уважают…

Жизнь – бумеранг:

Все и всем по заслугам;

Черные мысли вернутся недугом,

Светлые мысли – Божественным светом…

Если не думал – подумай об этом!

Олег Гаврилюк

***

Едва за Поттерами и рванувшим за ними Блэком закрылась дверь, отрезая самовольных юнцов от раздраконенного таким исходом событий директора, молча запустившего жалобно звякнувшую чашку с остывшими остатками чая в дверь, стоило только гаргулье снова занять свое место на входе в директорский кабинет.

Вот же ж!..

А ведь все так хорошо начиналось! Старик от досады, беспощадно раздиравшей его на части, вскочил и заметался прямо по осколкам, не замечая тихих хрупов под ногами. А он так надеялся, что прежде такой послушный Джеймс и на сей раз не задумается над происходящим и с радостью переложит решение возникшей проблемы на плечи Альбуса. А уж он-то бы разобрался! Но нет – Поттер решил показать свою самостоятельность, не поставив директора в известность. А с чего это вдруг?..

И Лили сегодня была на редкость молчалива, словно они с мужем поменялись ролями, а то обычно ей рот не закроешь. Все трещит и трещит, вынося мозг окружающим, как нынче принято поговаривать в молодежной среде.

Но все же, несмотря на, так сказать, эффект массового поражения, под который попадал и сам Альбус, польза от метода миссис Поттер была неоценимая: жертва была настолько огорошена подобным стилем разговора, что даже и не думала сопротивляться, соглашаясь на любые условия, выдвигаемые предприимчивой женщиной. Чем Дамблдор без зазрения совести пользовался с завидным успехом.

Собственно, приглашая сегодня обоих Поттеров к себе, господин директор рассчитывал именно на метод Лили. А тут так неудачно!

Но ладно, еще не все потеряно. Ему же никто не запретит созвать комиссию, которая будет проверять условия, в которых ныне проживают малолетние дети. Так что он по-любому будет в курсе всего, ну, или большей половины, происходящего в Аллердейл-Холле. А там и доносик анонимный в аврорат прислать можно: мол, злоупотребляет молодой опекун своими правами, в том самом смысле, или еще чего придумать.

Рано радуются, им пока рано сбрасывать Альбуса Дамблдора со счетов!

Старик нервно почесал запястье. Неяркую вспышку он так и не заметил.

***

Сириус довольно быстро смог покинуть Поттеров, ловко улучив момент, когда можно будет беспрепятственно снять заглушку с двери, просочиться наружу и навесить чары обратно. Правда со снятием плетения пришлось повозиться – уж больно много магических сил влил взбешенный Джеймс, но Блэк в конце концов справился. Не один год ведь знакомы!

Но сейчас мужчину, идущего по безлюдным теперь коридорам, волновало не странное поведение старого друга, а то, что ему теперь стало известно имя его соперника. А ведь он не раз пытался найти хоть какие-нибудь сведения о том молодом мужчине, который сопровождал его будущую жену на прогулке по Косой аллее, но каждый раз терпел неудачу.

Однако теперь уже можно будет попытаться найти адрес этого Матиаса Шарпа, и уже там, завалившись в гости, доступно объяснить, что отныне поддерживать отношения с Марой Принц не стоит никому. Ибо это может быть чревато закрытием в предвариловке за… да хоть за анонимный донос! Мало ли нужно для возбуждения расследования! А если у него дома еще и что-нибудь противозаконное или запрещенное к хранению – это вообще будет огонь! Уж тогда соперник не отвертится!

Блэк с большим трудом подавил в себе хулиганское желание, противоестественное для мужчины его возраста и положения, мерзко захихикать и потереть руки в несдерживаемом предвкушении. Да, это будет знатная охота.

Наконец добравшись до противоаппарационного купола школы, Сириус все же позволил себе захохотать, выплескивая накопившиеся эмоции, благо, свидетелей этого небольшого нервного срыва у известного аврора не было. Переместившись к себе в особняк и все еще продолжая смеяться, мужчина лениво шуганул домовика, тихо бурчавшего себе под нос про сумасшедшего нерадивого хозяина, не способного на столь банальную вещь, как приличное поведение. Однако высказывания Кричера, отчаянно ненавидевшего своего хозяина, заставили мага оборвать смех и запустить первый же попавшийся предмет в сторону магика, но расписная ваза своей цели не достигла – Кричер, будучи не по наслышке знакомым более чем отлично с характером единственного оставшегося в живых Блэка, смог легко увернуться от увесистого куска древнего фарфора. И тут же исчез из гостиной, оставив Сириуса изрыгать проклятия на голову вынужденно преданного существа.

Оставив, наконец, домовика в покое, мужчина в очередной раз разорил собственный бар и, запасясь пузатыми бутылками, хранившими в себе самое дорогое для Блэка, Сириус, то и дело начиная смеяться снова, рванул к себе к кабинет: ему не терпелось начать сбор информации.

И вот наконец, спустя две бутылки и кучу переписанных и разобранных вариантов развития событий, нужное решение найдено: Сириус настолько устал от точного пошагового планирования и рассмотрения каждого возможного варианта, что решил не изобретать велосипед, а просто завалиться к Шарпу домой, заодно и выведает, что тот из себя представляет.

Придя к этому, простому и удачному во всех смыслах, решению, маг довольно потянулся, едва не выпав из глубокого удобного кресла, и, переваливаясь из стороны в сторону, по стеночке добрался до своей спальни и рухнул на не расстеленную кровать, забывшись пьяным сном.

А Кричер остался в кабинете в тяжелом, давящем на плечи, одиночестве и принялся, скрипя зубами, убирать весь тот бардак, который так старательно навел его нерадивый хозяин, который вскоре поплатится за свою необразованность и глупое потакание собственным низменным желаниям. А то, что наказание совсем-совсем близко, домовик чувствовал просто превосходно. Но говорить кому-либо об этом не стал – он все же хотел, чтобы глупый Сириус получил свое.

Ничего, верный Кричер не гордый, он потерпит.

***

Сегодня Лора и Дей начали завтракать в одиночестве: с тех пор, как из Хогвартса вернулся мистер Шарп и, коротко кивнув им, умчался к себе в кабинет, дети его не видели. Только домовики на заданный переживающей девочкой вопрос ответили, что хозяин сейчас находится в Хеддон-Холле, у Принцев. И что приказал им всем присматривать за ними, пока взрослые не вернутся.

– Ну вот, Амадей, – говорила девочка, усердно подкладывая брату вкусные кусочки легкого омлета, – Вот мы с тобой и живем у хороших людей. А я, честно говоря, все же скучаю по маме с папой. А вот Марка и дальше видеть не хочу – пока он будет так высоко задирать нос, я даже слышать про него не желаю, – воинственно выговаривала накипевшее Лора внимательно слушающему сестру мальчику, – И вот увидишь, Марк очень сильно удивится, если узнает, что мы с тобой теперь живем в огромном красивом доме, что можем гулять в красивейшей оранжерее, что нами занимаются нанятые для нас учителя…

Голос девочки становился все тише и тише, под конец сорвавшись на еле слышный шепот: что не говори, а маленькому ребенку очень сложно перестроиться в столь короткий промежуток времени, тем более, что обстановка вокруг нее менялась дважды. Сперва подстраиваться под прущую напролом, невзирая на желания и мечты окружающих, Молли Уизли, требовательно просившую, чтобы она называла ее “тетушкой”, а теперь пробовать уживаться среди аристократов, которых всегда ненавидела мама.

Умом Лора понимала, что в этом доме ей будет лучше, она не по возрасту была рассудительна и наблюдательна. Но вот вспоминалось ей иногда, в основном, в сравнении с леди Марой, как редко мама приходила к ней в спальню по вечерам и что-то ей читала или рассказывала. А тут совершенно чужая им женщина уделяет двоим детям даже больше внимания, чем их родная мать! И от этого становилось больно.

Амадей заметил резкую перемену настроения сестры и требовательно завозился в своем креслице, привлекая ее внимание на себя.

– Ну, дорогие мои, – двери в столовую особняка отворились настолько резко, что ушедшие в себя дети подпрыгнули на своих местах, – Простите за опоздание, но я гостей привел!

За ворвавшимся в большой зал Матиасом довольно неторопливо следовал Абраксас, аккуратно и бережно держа леди Принц под локоток. Женщина только тихо шипела на него, словно большая рассерженная чем-то кошка, и безуспешно пыталась освободить конечность из крепкой хватки старшего мага. Малфой, не теряя бодрого настроения, тепло поздоровался с детьми, поцеловал каждого в макушку, ловко увернулся от опасно промелькнувшей рядом с его глазом ложки Амадея и, обойдя стол, насильно усадил женщину на стул.

Матиас, уже приземлившийся на свое место, успел наложить себе в тарелку завтрак и теперь то и дело подозрительно косился в сторону сестры, чью тарелку наполнял лично Абраксас. Сама Мара с обреченным выражением лица следила за тем, как перед ней появляется овсянка, скромно украшенная свежей клубникой, в довольно больших объемах росшей у них в оранжерее, слабый чай вместо привычного им с мужем крепкого кофе и грустно одинокая долька грейпфрута.

– Абраксас, – наигранно спокойно позвала свекра Мара, – А вы можете мне пояснить: что это?

Тонкий палец обвиняюще ткнул в несчастную кашу.

– Марушка, это твой завтрак! – мужчина без зазрения совести навернул себе в тарелку исходящую паром яичницу и утянул с блюда пару сосисок, – И не спорь, милая, теперь тебе стоит соблюдать определенный рацион, все же в твоем интересном положении не желательно кушать тяжелое!

И отправил в рот кусок сосиски.

Тихо звякнула ложка. Матиас, торопливо поглощая свой завтрак и отчаянно сигналя подопечным, чтобы те доедали как можно скорее, все более боязливо косился на сестру. Абраксас только взял в руку кружку с ароматным напитком, собираясь сделать первый глоток кофе, как посудина просто лопнула прямо у него в руках, и мужчина позорно дернулся от обжигающей лавины, неожиданно окатившей его колени.

“Вот зараза! Не успели…”

– Мара! – Малфой в недоумении уставился на преспокойно взявшую ложку женщину.

В столовой повисла тишина: даже Амадей понял, что сейчас лучше молчать. А Принц невинно передала свекру свою кружку с чаем и для пущего эффекта немного похлопала густыми ресницами: