Текст книги "Как приручить человека. (О доверии, верности, вере...) (СИ)"

Автор книги: Рал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Мастер? – Кларисса медленно подняла голову, сперва на несколько секунд прижавшись лбом к лемовой щеке, и только потом решившись посмотреть в лицо. – Мастер, зачем ты позволяешь эти слухи, что собираешь детей… для себя?

– Тебя это беспокоит, оленёнок?

– Это глупые слухи, мы же все видим, что ничего такого…

– Кларисса, ты хочешь поговорить о моих воспитанниках? – Лем развеселился почти по-настоящему.

– Просто это же не правда?

– И?

– А я…– девочка снова опустила голову, уткнулась носом в ключицу мужчины и скороговоркой сообщила: – А я уже давно достигла брачной зрелости! И если ты хочешь…

– Тебе хорошо сейчас со мной, олененок?

– Да! – ответ снова прозвучал, как всхлип, и носик еще сильнее вжался Лему в грудь.

– И мне хорошо. Ты очень красивая, знаешь? Тебя приятно держать в руках. И взять тебя на ложе, наверняка, тоже очень приятно. Я, – Лем остановился и тихонько подул в волосы девочки. – Я обязательно учту твоё сообщение. В ближайшее время. Если ты только не передумаешь. Но сейчас нам обоим хорошо вот так, правда? И совершенно незачем менять это «хорошо» на другое.

… Потому что послушное юное тело, которое можно обнять и погладить – это специальное «хорошо» для успокоения нервов. Освоение неопытной девицы – дело совсем другое, требующее вдумчивого внимания и подходящего настроения, которое сейчас и близко негде взять. Что ж вы все так уверены, что мне именно каждого из вас и не хватает в койке? У меня недостаточно затраханный вид, серьёзно? Как же ловко я притворяюсь…

Кларисса прекратила попытку вдавиться в Лема целиком и снова подняла лицо. Прежде, чем ужасное подозрение окончательно проступило в огромных глазах, Лем предостерегающе покачал головой.

– Нравишься. Самый очаровательный оленёнок, которого я когда-либо видел. Но если тебе кто-то сказал, что все проявления симпатии располагаются только тут, – он беспардонно прижал ладонь к платью девочки ниже живота; в ответ она нервно вздрогнула, но не отстранилась. – То этому кому-то, – теперь Лем поймал руку Клариссы и сложил тонкие пальчики в кулак. – Надо дать в глаз. Понятно? Чтобы не отбить лапку, можно попросить Хасси, он таких умников очень быстро отучает умничать.

Кларисса слабо ответила на улыбку своего Мастера, и еще несколько минут можно было бездумно гладить теплые хрупкие плечи и шелковистые волосы.

– Лем, ты сможешь подойти сейчас?

Он почти не вздрогнул, только крепче прижал к себе девочку, вцепился, как утопающий в спасательный круг. И только потом, с безобразным отставанием, сообразил, что голос принадлежит Сахаалу и звучит достаточно адекватно, чтобы не предполагать худшего. Хотя и менее знакомо, чем хотелось бы.

– Да, капитан, иду. – Лем демонстративно коснулся горошины в ухе. – Спасибо, что посидела со мной, милая. Мне было приятно твоё общество.

Кларисса в очередной раз залилась румянцем, Лем быстро поцеловал её в висок и двинулся к выходу, игнорируя желание сорваться на бег.

Дверь капитанской каюты была на четверть приоткрыта, как стало понятно в дальнейшем – отжата с помощью грубой физической силы. И, оценив состояние помещения, Лем признал, что вряд ли её возможно было открыть иначе. Два выброса Варпа и самоопределение манифестирующего демона искорёжили и вещи, и сами стены, а поверх этих разрушений явственно присутствовали тяжелые механические повреждения. Кватуор и Квинквэ смирно сидели на полу в одинаково побитых доспехах, остальные трое чернецов выглядели лучше, но тоже заметно поцарапанными. Состояние самого Зо Сахаала Лем определить не смог. Вблизи, без посредничества пикт-камеры, стало очевидно, что мелкая рябь искажений всё еще возникает то и дело на его доспехах, вызывая головокружение у наблюдателя.

На самом деле, Лем просто знал, к чему стоит быть готовым, и только поэтому не шарахнулся обратно в коридор, едва войдя в разгромленные покои. Просто знал, как воспринимаются кхорнитские демоны в непосредственной близости, и был готов к оглушающей волне иррационального ужаса, которую надо просто перетерпеть. Просто. Перетерпеть.

– Я здесь, чтимый капитан.

Сахаал тяжело повернул к нему рогатую голову и так же тяжело, с усилием, произнес:

– И что ты скажешь мне, советник?

– Значимых происшествий, кроме непосредственно связанных с этой каютой, в твоё отсутствие не зафиксировано. Однако на корабле введен режим ЧС и официально объявлено, что капитан временно не принимает посетителей и не участвует в принятии малозначительных решений. В данный момент крейсер «Черный Ветер» завершает маневр входа в портал, ведущий из пространства Вопящего Вихря. Все союзные корабли уже совершили переход сквозь Врата, об их состоянии не могу сказать ничего определенного. Ежесуточные сводки событий и происшествий подготовлены, я предоставлю их, как только ты сочтешь это необходимым. У меня всё, – добавлять уставное «доклад окончен» Лем всё-таки не стал.

Повисла пауза. Старший помощник спокойно ожидал дальнейших распоряжений своего капитана, подчеркнуто игнорируя и интерьер, и остальных присутствующих. Некоторое время Сахаал рассматривал его, медленно склоняя голову то к одному, то к другому плечу. И продолжил говорить так же медленно и тяжело:

– Значит, не боишься демонов, человек?

– Я боюсь враждебно настроенных демонов, чтимый капитан. А также враждебно настроенных людей, ксеносов и животных. Я вообще довольно пугливый от природы.

– Полагаешь, я не отношусь к враждебно настроенным?

– У меня нет причин считать иначе. Я не знаю за собой вины, которая бы вызвала гнев моего капитана.

– Демону Кхорна не требуется твоей вины, чтобы испытывать гнев.

– Несомненно, чтимый Зо Сахаал.

– Мне нужен твой ответ, человек, – голос Сахаала, казалось, стал еще ниже.

– Тогда мне нужен вопрос, капитан.

Демон коротко утробно заворчал. Унус едва заметно подался в сторону Лема, Трэс поиграл рукоятью меча, который держал, уперев острием в пол.

– Я не знаю, на какой вопрос ты ожидаешь ответа, досточтимый легионер! – холодно повторил Лем. – Я полагал, что все ответы даны уже довольно давно, когда я только соглашался служить тебе. Впрочем, ты ведь так и не потребовал от меня официальной присяги. Желаешь принять её сейчас?

На несколько секунд в каюте повисла звонкая тишина. Потом Сахаал длинно шумно выдохнул и словно бы стал немного меньше, плотнее и реальнее.

– Я получил ответ. А ты снова ходишь по краю.

– Ты знаешь способ меня остановить. Но это пока ждёт, поскольку сейчас я тебе нужен в рабочем состоянии. Мостик докладывает, что мы вышли из портала, прикажешь запустить сканирование пространства?

========== Глава 7. ==========

***

Данная глава появилась в результате насильственного преодоления творческого ступора, и существует, в основном, для того, чтобы сохранить логику и хронологию повествования. Автор приносит извинения за местами телеграфный стиль и скомканные образы, но обещает быстренько выложить следующую главу, где драма на ровном месте и прелести жизни под властью Найтлордов будут уже крупным планом.

***

Корабли хаоситов, каждый в свой черед, выходили из Имматериума в центре циклопической полусферы, составленной из некрупных техногенных «астероидов». Часть из них сканеры распознали, как наблюдательные станции, но назначение большинства объектов оставалось пока загадкой.

Буквально через несколько минут после появления на радарах «Черного ветра» началась штатная перекличка флота, а затем посыпались отчеты кораблей. В полном соответствии с базовым планом, они находились друг от друга на дистанции безопасного ухода в Варп, не гасили маршевые двигатели и занимались сканированием каждый в своём секторе. Также, помимо союзников, в ближайшем космосе присутствовали два посторонних корабля: не имперской конструкции, заметно меньше даже обычного рейдера, изящные и узкие в носовой части и с тяжелой квадратной кормой. Из их расположения относительно союзных судов следовало, что они признаны флотом не представляющими непосредственной угрозы.

Очевидно было, что появляться в рубке капитану не следует, если он хочет сохранить офицерский состав в здравом уме, а Унус, в свою очередь, не желал оставлять новоиспеченного демона без присмотра. Так что олицетворять старший командный состав на мостике в торжественный момент освоения нового пространства отправился Лем.

Он быстрым шагом преодолел короткий отрезок галереи от капитанской каюты до просторного атриума перед дверью в рубку, и чуть не врезался в драматично выступившего из тьмы Митриха.

– Что происходит, человек?

Естественно, когда Унус – Первый, после капитана на этом корабле – сначала полностью запретил всем приближаться к каюте Сахаала, а потом отменил этот запрет для единственного (жалкого!!!) смертного – Митрих почувствовал себя оскорбленным, и теперь желал объяснений. Но у Лема совершенно не было на них времени. Он демонстративно коснулся горошины вокса и произнес, верноподданно глядя при этом Митриху в визоры:

– Чтимый Унус, чтимый легионер Митрих желает получить от меня отчет о происходящем на крейсере, прямо сейчас.

Ун тоже понимал цену времени, поэтому, не тратя его на ответ, связался с боевым братом напрямую. Повелитель Ночи заметно дернулся, приняв входящий вызов, а потом механически отступил в сторону. Еще через секунду воспрянул и двинулся мимо человека в сторону капитанских апартаментов.

Лем извёл пару мгновений на изысканнейший прощальный поклон в спину легионеру, и рванул дальше. Он влетел в рубку и практически упал в дублирующий контур связи позади командного трона, с размаху надевшись недавно установленным нейроразьемом в затылке на вводной штекер корабельного когитатора. Пользоваться настолько прямым подключением Лем не любил, но так быстрее, чем выслушивать устные доклады офицеров.

– Приветствую тебя в Разуме корабля! – пропел Фиррентис, чей голос без посредства динамиков звучал бодрым проповедническим басом. И тут же щедро обрушил на старпома поток получаемых «Разумом» данных. Лема, в первую очередь, интересовали отчеты союзников, и картина по ним вырисовывалась следующая:

Через несколько часов после закрытия первого портала, приборы «Иеронима» и «Грешницы» зафиксировали в стороне от «зоны выхода» некую стремительно возникшую аномалию, из которой, затем, мгновенно появился один из присутствующих сейчас в ближайшем космосе посторонних кораблей. Попытка связи показала полное несовпадение протоколов передачи данных, однако не очень уверенное взаимопонимание оказалось возможным при использовании техниса в открытом радиоканале. Пришелец не проявил агрессии и настаивал на установлении более тесного контакта и обмене парламентёрами, однако Керин, уже прошедший к тому моменту портал и по праву старшинства принявший командование до присоединения к флоту «Черного Ветра», не стал торопиться с решением, и продолжал переговоры по дальней связи. Спустя несколько суток в той же точке пространства и при возникновении аналогичной аномалии появился второй посторонний корабль, явно союзный первому. Керин потребовал от чужаков не наращивать больше присутствие в этой части космоса, и его требование до сих пор выполнялось.

Параллельно проводилась сверка звездных карт, которая ничего не дала. Колдуны с «Ищущего» своими методами определили, что флот находится в неимперском пространстве, в районе, условно соседствующем с пространством Коронус, однако не относящемся к нему и ранее не упоминавшемся в известных Ар-Хаору источниках.

Согласно информации, полученной от неизвестных кораблей, это пространство называется «Бухта Сиерус», а точка нахождения флота в данный момент (или же та конструкция, в центр которой совершался переход) именуется «Врата Сиеруса». Эта точка располагается на официально нейтральной территории у границ крупного государственного образования «Царство Трогг», а сами контактирующие силы называют себя «Скитальцы», состоят в оппозиции к «Царству Трогг» и по неясным пока причинам рассчитывают на союз с появившемся у этих «врат» флотом.

Потенциальный союз, безусловно, относился к компетенции адмирала, и это дало хороший повод запросить постоянный канал связи с Зо Сахаалом. На момент ухода Лема из каюты и сам капитан, и вся пятерка чернецов вели себя вполне конструктивно, но всё-таки постоянно звучащий в воксе голос Зо очень успокаивал, подтверждая, что капитан по-прежнему жив и разумен. Лем выдохнул, и с чистой совестью перевоплотился в мыслящий коммутатор.

Передавать Фиррентисам устную часть отчетов от офицеров стратегиума. Устно передавать офицерам сообщения от Фиррентисов, которые иначе будут считывать с дисплея и расшифровывать по полгода. Передавать информацию капитану и транслировать его волю Фиррентисам и в рубку: Сахаал увлекся разъяснением ситуации Митриху и поддерживать более одного канала связи не изволил. И все сообщения следовало передавать вдумчиво, уточняя и приглаживая формулировки, иначе пришлось бы уже раз десять начать военные действия.

Дважды сменилась команда дежурных офицеров, чтимый Сахаал давно уже пришел к соглашению с Митрихом, а Фиррентис прямо напомнил об угрозе психического истощения и посоветовал проваливать из корабельной сети. Лем передал вахту на мостике усталому и задумчивому Унусу, а сам ушел в Кузню, чтобы уже без посредства нейроразъема слить еретехам соображения о структуре языка, на котором общались «союзники» в своём межкорабельном эфире, уже благополучно перехваченном и расшифрованном.

Старший помощник вернулся в нормальный рабочий ритм.

С появлением команды Фиррентисов преодоление языкового и технического барьера в общении с потенциальными союзниками стало делом нескольких дней. Выяснилось, что Скитальцы – сепаратисты, несколько поколений назад после неудачного восстания покинувшие пространство империи Трогг и теперь обитающие в своем «мире», собранном из нескольких десятков космических кораблей.

Причиной конфликта Скитальцев с Трогг в значительной степени был крайне специфический общественный строй первых, построенный на односторонних связях «начальник-подчиненный», видимо имеющих псайкерскую природу. Место индивидуума в иерархии напрямую зависело от его ментального потенциала и способности устанавливать такие связи. Эта ментальная способность являлась уникальной для коренных обитателей родной системы Скитальцев, и естественно, такой социум плохо вписывался в структуру Империи Трогг и не принимал её ставленников во власти.

Что же касается ожидаемого союза, то причиной этих ожиданий было некое пророчество. (Получив эту информацию, Лем поморщился и помянул Архитектора Судеб в крайне недружественных выражениях.) Согласно этому пророчеству, из «Врат Сиеруса» должен был явиться Верховный Связующий – некто, способный одновременно установить доминантные связи с каждым из Скитальцев, и таким образом – привести их народ к объединению и сверхэффективности.

Зо Сахаал только пренебрежительно фыркнул, но Лем предпочел не заметить это проявление недовольства.

– Для выявления этого «мессии» у них есть специальный техноартефакт, и я надеюсь, Фиррентис разберётся в его устройстве.

Капитан хмыкнул еще раз, уложив в короткий звук всё свое сомнение в необходимости тратить время своего личного техника на атрибутику аборигенских карго-культов. Лем снова пропустил намек мимо себя, и плавно перешел от доклада к рассуждениям.

– Поскольку мы находимся в неизвестном пространстве, мне представляется крайне важной задачей собрать максимум информации о нём. Огромный объем разноплановых сведений о расстановке сил, политике, культуре, традициях разрешения конфликтов, военных доктринах. Хотя бы для того, чтобы ты мог принять обоснованное решение, следует ли твоему флоту как можно быстрее покинуть сферу влияния Империи Трогг, или же наоборот – атаковать наиболее решительным образом. Для сбора такого рода информации я не могу придумать лучшего способа, чем общение с местными жителями, и не с одним-двумя информаторами, а с людьми разных профессий и разных социальных групп. Одного этого, на мой взгляд, достаточно для того, чтобы с ходу не отвергать самые идиотские местные верования, если они обеспечивают нам свободный сбор информации.

Кроме того, хотя Скитальцы и являются маленькой бунтующей сектой, несопоставимой с основными силами Бухты Сиерус, однако поддержка нескольких десятков тысяч местных не кажется мне такой уж ничтожной выгодой в нашем нынешнем положении. Пока Скитальцы уверены, что один из наших людей – их Мессия, у нас есть сильная позиция для переговоров. Например, я собираюсь лично проконтролировать, что за прибор и в каких условиях будет испытывать разумы членов нашей команды: отказ отдавать своих людей неизвестно куда, где с ними будут делать неизвестно что, кажется мне вполне естественным. Таким образом, у нас есть повод отправить делегацию к ним на базу, и внимательно там осмотреться. Как минимум – Фиррентис составит хоть какое-то представление о местных технологиях. Как максимум – обеспечит, чтобы их техноартефакт признал Верховным Связующим нужного человека из числа твоих людей. Это дало бы значимый простор для дальнейших переговоров…

– Метишь в Мессии?

– Только если другого варианта не будет. Новоизбранного лидера желательно будет оставить его благодарным подданным, а у меня другие планы на ближайшие годы. Но у меня есть на примете несколько толковых людей, которых подобная карьера вполне удовлетворит. Другой вопрос, сумеем ли мы реализовывать ожидаемую ментальную связь Мессии с его народом. Но это мы можем решить, только вдумчиво изучив и механизм действия артефакта, и природу связи, с чего и следует начинать.

Исполнение этого плана оказалось кропотливым делом. Скитальцы, не смотря на свое «пророчество», отнюдь не планировали безоглядно раскрывать хаоситам объятия и все свои дела заодно. Особенно после того, как выяснили что вышедшие из Врат – именно хаоситы. Первая делегация, прибывшая на борт «Черного Ветра», не прошла дальше посадочного трюма, а большинство ее членов просто не смогли покинуть свой транспорт: Скитальцы оказались чрезвычайно восприимчивы к эманациям Варпа, а крейсер Сахаала пропитался скверной насквозь. Ответное хаоситское посольство подбиралось уже с учетом этой восприимчивости, да и встречающая сторона знала, к чему готовиться, но несколько случайно попавшихся в переходах техников всё равно шарахнулись от гостей со стоном. Лично знакомиться с адмиралом Зо Сахаалом отправились четверо наиболее устойчивых к Варпу Скитальцев, но вести беседу смогли только двое из них, и то не сразу.

В итоге долгих переговоров было решено, что Скитальцы примут небольшую группу, в состав которой войдут предполагаемые кандидаты на роль их Связующего, а также несколько технических специалистов (Фиррентис) для обмена технологиями и несколько дипломатов – для знакомства и переговоров с правящей верхушкой сепаратистского анклава. И на одном из своих кораблей отвезут эту делегацию в свой пустотный «мир». Нюанс заключался в том, что корабли Скитальцев совершали дальние переходы с помощью телепортации между заданными точками, поэтому ни сопроводить флот гостей до своего «мира», ни хотя бы дать его реальные координаты не могли – расчетная сетка телепорт-установки никак не соотносилась со звездными картами. То есть делегация отправлялась неизвестно куда в полном отрыве от основных сил, и это, на взгляд от природы недоверчивых Повелителей Ночи, выглядело откровенной ловушкой. Но и выпускать процесс из рук, отправив к Скитальцам не особо ценных людей, Лем не желал. Сошлись на том, что улетающие возьмут с собой Варп-маяк и активируют его по прибытии на место. Но всё-таки вопрос безопасности посольства и Сахаал и его чернецы считали крайне актуальным. А Лем логично указывал, что даже серьезная группа очень подготовленных бойцов мало что может сделать на чужом корабле, если хозяева замыслят покушение – блокировке гостевого отсека и токсину в воздуховоде мало что можно противопоставить. В такой ситуации аргументом могли быть только легионеры.

– В Бухте Сиерус незнакомы с бессмертными воинами и могут не оказать им должного уважения. Мне будет крайне затруднительно вести переговоры, если кто-то из досточтимых легионеров… выразит своё неудовольствие. Кроме того, в процессе переговоров важна определенная гибкость характера, которой грозные воины не обладают. Кроме того, в случае провокации отточенные рефлексы совершенных бойцов могут оказаться на руку провокаторам…

Перечислять, чем именно присутствие легионеров будет мешать переговорам, Лем мог бы часа полтора не умолкая. Сахаал отчетливо понял это и протестующе поднял ладонь:

– Хорошо. Есть ли истинная причина?

Лем виновато пожал плечами:

– Я не знаю, что именно мне может понадобиться, может, вообще придется всем изображать ту самую ментальную связь. Своим людям я в любой момент могу сказать «лягушка» и они будут прыгать и квакать без вопросов. Для вежливых объяснений у меня может просто не быть возможности, да и не факт, что они помогут, если досточтимый легионер сочтет, что я хочу от него непотребного. Ты бы согласился взять на операцию чужака, который по определению считает тебя низшей формой жизни и подчиняться тебе не будет?

– Для начала я бы с удовольствием взглянул бы на такого! – осклабился демон-легионер. Лем вежливо улыбнулся в ответ на шутку начальства. Сам бы он с удовольствием никогда таких не видел.

– Я тебя понял, – все еще усмехаясь, кивнул Сахаал. – Митрих отпадает. Чернецов бери, они всё понимают, если надо – сделают внушение остальным.

– Мне бы очень не хотелось, чтобы кто-то кому-то делал внушения, когда мы работаем. Потом: большинство досточтимых легионеров сильно затронуты Варпом, и этим будут создавать проблему. Что касается чернецов: Унус в моё отсутствие будет нужен на «Черном Ветре». Квинквэ – кхорнит, и дипломатия ему не даётся. Кватуор излишне подозрителен, и это внесет нежелательную тональность в переговоры.

– Он будет молчать.

– Капитан, я знаю, как выразительно умеют молчать Повелители Ночи. Это я и называю нежелательной тональностью в переговорах.

Сахаал покивал с преувеличенным пониманием:

– Еще есть Дуо и Трэс, – непроизнесенное продолжение «ну, а от этих ты как отвертишься?» читалось очень явно. И во взгляде капитана Лем заметил недобрый блеск – пока еще спортивный интерес, но с намёком на фирменную для Восьмого легиона подозрительность. В то, что присутствие его клонов может тяготить человека, не имеющего злого умысла, легионер попросту не верил.

– Есть, и они – наиболее приемлемый вариант. Но я хотел бы присутствовать при том, как ты будешь им объяснять необходимость квакать по моей команде.

Неизвестно, как прошел разговор Сахаала с чернецами, но в качестве личного – статуса ради – телохранителя Лема к посольству присоединился Трэс. И Сахаал с издевательской серьезностью отнесся к пожеланию советника, в его присутствии проинструктировав клона: «скажет: «лягушка» – будешь квакать и прыгать», а Трес с такой же серьезностью пообещал: «один раз прыгну, второго не понадобится». Наличие чувства юмора у грозных легионеров Лем оценил, но оптимизма это не прибавило. Впрочем, с Трэсом, особенно в отсутствие следующих по порядку номеров собратьев, вполне можно было договориться.

***

– В общем, никаких чудес, все банально и просто, – резюмировал Лем.

Фиррентис в ответ замахал свободным мехадендритом.

– Ошибочное утверждение! Перед нами демоническая машина, идеально экранированная и исполняющая уникальную задачу. Она чудесна, небанальна, и крайне сложна! Однако – предположение – ее владельцы не согласятся на обмен. После выхода из строя клонирующей машины я испытываю периоды эмоционального состояния «печаль» из-за отсутствия действительно сложных механизмов, доступных для всестороннего исследования.

Лем меланхолично разглядывал лежащего в стеклянном саркофаге юношу. Раньше этот парень вряд ли смог бы изобразить такое выражение лица: острая смесь страдания и вдохновения то и дело сменяется то глубокой задумчивостью, то тревогой, то провидческим экстазом. Впрочем, изобразить он не мог и сейчас – Фиррентис констатировал глубокую кому. Может ли кома сочетаться с оживленной мимикой, Лем не знал и знать не хотел.

– Прошу вас, господа! Принятие связи не должно быть нарушено, а ваши ментальные образы слишком сильны и искажены… – человек у двери только что не заламывал руки, не смея приказывать почетным гостям, но и не желая их присутствия у тела новообретенного Мессии.

– Извините, господин Внимающий Тысячам, но это – всё еще мой человек, и пока я вижу только, что ваш артефакт вогнал его в бессознательное состояние. И, кажется, парень страдает. Заметьте, я не опровергаю ваши слова, но и оставлять его без присмотра в вашем полном распоряжении я пока не готов. Надеюсь, вы меня понимаете? – Лем говорил, не отрывая взгляда от саркофага, а вот Трэс за его спиной полностью развернулся к надоеде у двери и полыхнул визорами. Внимающий Тысячам дрогнул, но не отступил. А Лем переключился на встроенный модулятор: – Чтимый Трэс, не перегни палку, умоляю. Фиррентис, сколько еще?

– Годы! – драматически взвыл еретех. – Остальное – лишь полумера, а значит, мы можем прерваться прямо сейчас! – и уже ровным механическим тоном сквозь наружный динамик отчитался: – Достаточно информации для предварительного анализа. Первичный вывод: человек Кевин не получил физических повреждений и его жизнь вне опасности. Относительно угрозы разуму выводов нет, требуется обработка полученных данных.

Когда Фиррентис отцепил от агрегата свои диагностические щупальца, Внимающий Тысячам отчетливо просветлел. А уж когда дорогие почетные гости направились к выходу из зала, его радость стала почти осязаемой.

– Я буду навещать его не реже раза в сутки, – попытался огорчить его Лем, но в ответ получил ликующее:

– Разумеется, как вам угодно!

Представитель Скитальцев явно полагал, что главное – выпереть гостей из зала сейчас, а с будущими посещениями можно разбираться и потом.

Декаду назад, знакомясь с правящей верхушкой Скитальцев, Лем убедился, что природа людей и власти в Бухте Сиерус не отличается от всех прочих виденных им людей и властей. К «пророчеству» и «залу Объединяющей Связи» местные власть имущие относились со здоровым скепсисом. То есть древний техноартефакт в зале действительно присутствовал, но поскольку все прошлые попытки его использовать заканчивались безумием и смертью добровольцев, то всерьез появления Верховного Связующего никто не ожидал, о чем приватно и предупредили Лема во время неформального ужина на второй день по прибытии. Однако же на «мире» хватало искренне верующих фанатиков, а потому совсем отказаться от попытки найти среди прибывших хаоситов обещанного Мессию не могли ни местные власти, ни сам Лем. Зато, в виду крайней небезопасности эксперимента, сахаалов советник вытребовал себе и ряду других лиц из свиты право присутствовать при ритуале «Взыскания Единства с Народом», а своему технику – и вовсе возможность изучать механизм прямо в процессе, естественно, не нарушая целостности и не мешая работе.

Совсем случайных людей в посольстве не было, но помня о незавидной судьбе прошлых добровольцев, о которой его очень подробно проинформировали, Лем назначил первым претендентом на мессианство самого бесполезного человека из имеющихся. Кевин был ценен горячей преданностью и техническими навыками, но остальные были еще ценнее… И вот теперь артефакт, вместо очередной локальной варп-аномалии, выдал стойкий фиолетовый свет вокруг саркофага, а жрец–техник восторженно заахал, а потом свалился в обморок от избытка чувств. Хаоситов тут же попытались выпереть из зала, но Трэс встал неколебимой стеной, а Лем вежливо уточнил, действительно ли долгожданное обретение Мессии является поводом для тревоги. Зрителей из числа верующих вокруг было слишком много, и Внимающий Тысячам не посмел настаивать. А Фиррентис, тем временем, восторженно трещал в групповом канале:

– …ближайшим аналогом я назвал бы нашу гипномашину, но она груба – я признаю! – груба в сравнении с этой. Демон скован неизвестным мне способом… крайне изящное решение, но спектр применения очень узок… раскрытие и форсированная стимуляция навыков взаимодействия с варпом в чрезвычайно сфокусированной области… эмоционально окрашенные сведения…

В сухом остатке получалось, что артефакт превращает соискателя в псайкера с единственной, зато запредельно развитой силой – ментальное общение с существами очень конкретного, генетически обусловленного психотипа. А попутно внушает «мессии» великую любовь к «своему народу» и потребность заботиться о него нуждах. Что там в результате осталось от прежней личности Кевина, Фиррентис судить не мог, это предстояло выяснить, когда/если парень очнется.

«Пророчество» оказалось вполне конкретным практическим указанием: если Врата Сиеруса – это обычная точка выхода кораблей из пространства Вортекс, то логично было именно там искать человека, который привычен к воздействию Варпа и сможет нормально перенести «ритуал». Коренные же Скитальцы слишком чувствительны к скверне, и работающая демоническая машина просто убивала их.

Но всё это стало понятно только теперь. Оставалось разыгрывать те карты, которые были сданы в тёмную.

Как и предполагалось, правящий круг Скитальцев был настроен неоднозначно. Некоторая часть с восторгом ожидала пробуждения Связующего и исподволь выясняла, кем был юноша до своего избранничества, есть ли у него семья, и прочие подробности, полезные для общения с новым крупным игроком на политическом поле. Вторая – бОльшая – часть ослепительно улыбалась гостям, и надеялась, что кома Верховного Связующего всё же окончится мутациями и слабоумием. А сколько будет продолжаться кома – оставалось неизвестным: источники расходились в вариантах от нескольких часов до нескольких декад.

С другой стороны, по расчетам Фиррентиса, флот Зо мог появиться не ранее, чем через три декады, а с поправкой на близость активных варп-штормов – вообще неизвестно когда. Так что Лем благосклонно принял гостеприимство местных жителей и отправил свою свиту «чувствовать себя, как дома» – то есть мотаться везде, откуда не погонят, разговаривать и слушать. Он был уверен, что собеседники найдутся обязательно, и не ошибся.

Нескольким гуляющим разные люди под разными предлогами открыли, что на самом деле жрецы собираются вечно удерживать бедолагу Кевина в коматозном состоянии и просто использовать его в грязных политических интригах. Далее следовало выражение сочувствия и предложение помочь в спасении товарища. План спасения стабильно включал похищение саркофага с мессией и вывоз его за пределы «мира».